ЗОЛОТОЕ ТОПЛИВО

Тальвер замолчал. Его подборок слегка дрожал. Ему было непросто об этом говорить. Мужчина решил взять небольшой передых, для того чтобы переосмыслить сказанное и продолжать говорить дальше. Тальвер приподнялся и немного отпрянул от Фетиль, для того чтобы лучше видеть её глаза. В них не было ни капли осуждения.

– Продолжай, дорогой, я слушаю. – Промолвила девушка.

– Так вот. Я много учился, много работал, но в конце концов я просто потерял смысл этого всего. Я часто не понимал свою собственную маму; она вела себя так, как будто точно знала, что лучше для меня, и больше, нежели я сам. Ни с чьей стороны я не находил должного понимания. Меня многое что просто начало выводить из душевного равновесия. Я раздражался буквально по любому поводу. В многолюдной толпе, если мне приходилось оставаться на одном месте, я чувствовал себя слишком потерянным и крайне неловко; я не мог без боли смотреть на то, как небо раз за разом усеивалось всё новыми и новыми небесными строениями, висящими прямо в воздухе, представляешь? Это то, до чего дошёл технический прогресс на нашей планете. Основу идеи скайбилдинга, как у нас их называют, положило открытие анти-гравитонов. Что это значит, поясню позже. И это не всё. Среди людей я ощущал себя одиноким, а возможности же просто уединиться почти не представлялось; кстати, многие подобные мне находили выход, уходя в так называемую виртуальную реальность, но я не любил этого делать, так как возвращаться во внешний мир представлялось невероятно сложным; мне до боли были противны и скучны те книги, что давали на чтение, как школьную программу; выходя на улицу, я испытывал расстройство от непрестанно мелькающего там и сям света навязчивых голограмм; заходя в магазины, торопился уйти оттуда из-за никчемной и мертвой музыки; её включали и там, где я любил заниматься спортом, и потому у меня даже пропало желание растить мышцы; я ненавидел буйный, дикий смех и крики вываливающих из повсеместных ночных клубов людей, растрачивающих свою жизнь впустую; медицина и хирургия тоже докатились до абсурдных проявлений: каждый десятый человек добровольно уродовал себя, как только хотел, а я же не мог спокойно смотреть на эти страшные, свирепые морды неформалов; вандализм этих нелюдей меня вообще просто сводил с ума, когда изысканные, красивые строения разрисовывались погаными, вульгарными, пошлыми картинами. И это только часть из того, что я мог бы рассказать. Я жил на антидепрессантах повышенной эффективности, на которые мне приходилось сливать кучу денег, в то время как их не оставалось на нормальную, не напичканную всякими химическими добавками пищу; да и, в принципе, я часто ходил голодным.

То, что услышала Фетиль от Тальвера, представилось той чем-то вроде страшной антиутопии. Не удивительно, когда услышишь нечто подобное впервые. Рассказчику же самому казалось, что его история не воспринята его слушательницей всерьез. А на деле всё обстояло совсем по-другому. Фетиль, внимая несчастному онимбийцу, всеми фибрами своей души желала помочь тому найти себя во всей той неразберихе, что творилась у него в голове. Сам Тальвер, конечно, не хотел забивать своей возлюбленной её голову всем тем так ярко представленным им мусором.

– Мне кажется, я тебя утомил. – Признался Тальвер. – Ты готова слушать дальше?

– Нет, нисколько не наскучил. Давай, я слушаю.

– Что ж, я рад. Но ты это искренне говоришь?

– Конечно. Я вся внимание. – Убедила понятливая девушка молодого человека.

– Ах, спасибо… – На этот раз Тальвер уже улыбнулся. – Что ж, я действительно рад тому, что тебе не безразлично. – Признался мужчина, глядя в глаза своей названной супруге. – Только дай немного собраться с мыслями. – Затем попросил он спустя несколько секунд неловкого молчания. Прошло ещё примерно такое же количество времени, и Тальвер продолжил:

– Так вот. При всём том я оставался на ощущение других вполне жизнерадостным парнем. Я процветал по меркам того мира, я вышел вполне успешным молодым человеком из среды серой массы. Но это не делало меня счастливым. Хотя я пытался убедить себя в том, что во всех моих достижениях и есть моё счастье. Но это не было так. Тем самым я только ранил себя. Наверное, это и стало корнем моих эмоциональных проблем с неуравновешенностью и ощущением потерянности. Но, Слава Богу, если Он существует, а я думаю, что, скорее всего, это так; постепенно мне стало открываться, что не все люди кругом чудовища, просто некоторые из них так же, как и я, боятся быть настоящими. К слову говоря, последний вывод помог мне выйти из состояния апатии; состояния, похожего на некий неприятный сон. И сей исход мне удалось провернуть, кстати, довольно быстро. А всё только потому, что в конечном итоге я устал скрываться от истины и решился заглянуть той в глаза; и, как оказалось, последнее сказалось весьма положительно на моём новом приобретении себя. Да и к той мысли, опровергающей бездушность почти всех людей, я пришёл не сразу. В один момент на меня снизошло словно некоторое озарение, и я реально всерьез задумался над тем, что проблема, быть может, прежде всего в голове. Озарение же заключалось в одном лишь желании элементарно попробовать воспринять новую идею, как самую что ни на есть правдивую. А таковой она и оказалась. К сожалению, к тому моменту я уже не был в состоянии жить полноценной жизнью. Моя нервная система была полностью нарушена. Однажды я проснулся утром и с ужасом обнаружил, что не могу пошевелиться. Такие приступы паралича меня накрывали на протяжении всего дня. И так каждый день. Я отказался спустя некоторое время от антидепрессантов, но пришлось перейти на обезболивающие таблетки. Я чувствовал боль по всему телу. Я уже занимал вполне неплохую должность на не так давно приобретенной работе, и это меня спасало. Я перед выполнением самых простых действий сталкивался с невероятной немощью, которая сопровождала меня повсюду. Соответственно и работоспособность моя стремилась к нулю. К счастью, моя профессия предполагала больше преподавательских навыков теоретика косм динамики, науки о межпланетном и межзвездном пространстве, грубо говоря. Но когда дело доходило до заполнения различных бумаг, я испытывал кошмар наяву. Мне с трудом удавалось уместиться более и менее удобно за ноутбук, для того чтобы напечатать новое положение или расписание рабочего графика для моих стажёров или отчёт по научным исследованиям в высшие органы. – Тальвер глубоко вздохнул. – Да. Это было отнюдь непросто.

– Но ты же как-то вылез из этого состояния?

– Моё удручающее состояние вызвало сожаление и участие со стороны моих близких. Они мне помогали, постоянно поддерживая меня и тем самым не позволяя мне сломаться. Особенно я благодарен своей маме. Несмотря на то, что она сама тоже ранила меня не раз. И я наполовину переборол эту болезнь, как когда одержал верх над другой; правда, та была связана с желудком, но и нервная система там тоже была замешана. После того, как я остался победителем в первом раунде, я не ожидал, что может нагрянуть на меня, как гром среди ясного неба. Прошло несколько лет, прежде чем я столкнулся с новой проблемой, связанной со здоровьем, и это уже как раз то, о чём я тебе рассказал. Хотя после первого раза я почувствовал себя неукротимым и способным на любые дела более, чем когда-либо до того момента. В том и проявилась моя уязвимость, здесь и дало знать о себе моё слабое место – ложная уверенность. Отсюда и началась вся интрига… – Тальвер затих. Он посмотрел на небо, где на высоте около двадцати метров висела в воздухе та штуковина, которая на данный момент являлась незаменимой для будущего побега с планеты Земля, должного совершиться довольно скоро. Он включил её на антигравитационный режим так, чтобы она присутствовала в непосредственной близости к пульту управления, что находился в кармане штанов Тальвера. Неподвижный объект привлек внимание попадана, как элемент последней его надежды на возвращение домой. Невольно космонавт сам словно завис где-то в небытии. Ему напрашивались в голову навязчивые и неизбежные вопросы: «Насколько сильно ты этого хочешь? Насколько ты уверен в сём желании? Не самое ли время уже успокоиться и остаться?» А также довольно нелепая и забавная мысль: «Зачем вообще это всё?»

– Эй, Тальвер… – Тихонько позвала Фетиль друга. – Ты чего остановился? Интересно же! Что дальше то было?

– Ты уверена, что хочешь знать?

– Ну… если тебе не трудно…

– Ладно. Я расскажу. – Решил Тальвер, в один момент осознав, что надо доводить начатое до конца. – Суть вот в чём. Мало того, что я успел на несколько раз разочароваться в жизни, так ещё умерла моя мама. Правда, сие событие не оказалось для меня слишком неожиданным. К тому были определенные предпосылки. Она тоже много болела и в целом была слабой и немощной женщиной. Меня утешало то, что увиденное мной бледное лицо матери сохранило на себе легкую улыбку. Такой она мне и запомнилась. Безжизненной, но умиротворенной. Но на этом не закончились мои страдания. Хорошо ещё, мы очень здорово ладили с братом, и тогда он остался для меня единственной опорой. С ним вместе мы пережили смерть отца ещё в достаточно раннем возрасте. Кроме него у меня ещё были мои верные друзья, которые из-за суеты дней, правда, забывали обо мне, впрочем, как и я о них. Тех, к слову говоря, я стал приобретать только в возрасте где-то около восемнадцати лет, а до того момента я только общался кое с кем, хотя и не сказать, что лишь с некоторыми. Да, со мной немало людей любило общаться, это факт. Но всё же, само собой, я жаждал чего-то большего. И вот теперь всё самое страшное. – Тальвер выдохнул, и одинокая слеза выкатилась из одного из намокших глаз. – Фейлона. Так звали девушку, которую я любил. Ещё в детстве (тогда мне было около тринадцати) она первая призналась мне в любви, передав записку с надписью «I love you» мне через моего брата, Крона. Ей не пришлось ждать долго моей ответной реакции. Я влюбился в неё в ответ на её симпатию, понимаешь? И всё шло стабильно до поры до времени, мы с Кроном с ней и её подружками гуляли целыми днями, пока обстоятельства не разлучили нас, и пока не отделили нас сотни километров. По какой-то причине Фейлона спустя некоторое время предложила нам с ней остаться просто друзьями. Я легко согласился, посчитав, что это лучше, что она отказала мне до того, как мы бы поженились, и тогда она оказалась бы неверна мне. Но это я сам себе нарисовал и придумал для себя, дабы успокоиться и не оглядываться. Но позже всё стало становиться на свои места. С возрастом я научился разбираться в психологии людей. После меня у неё пусть и находились субъекты симпатий, но парня у неё не появилось, так как она, как я спустя много лет уже только предположил, была, после чего поумнела, похорошела и осталась совсем иной, нежели я представлял, как оно есть и будет. Виной же нашего расставания вовсе не оказались большие расстояния. Проблема заключалась в её подругах. Тут я не слишком-то хочу вдаваться в подробности. Она же сама являлась особенной девушкой. Спустя несколько лет я написал ей любовное послание. И, о, чудо, проснулись те чувства, что она раньше питала ко мне! Благодаря этому событию я, кстати, стал идти на поправку, имея на тот момент, как я уже говорил, недомогания, связанные с пищеварительным трактом. Не поев всего лишь малое количество времени, составляющее где-то около четверти дня, я начинал загибаться и изнемогать. На тот период времени сильно страдала моя учёба в университете в связи с этой немощью. И та взаимность с её стороны стала спасением для меня. Я навсегда останусь благодарным ей за это. И всё оставляло желать лучшего, пока не произошло нечто неожиданное и непоправимое.

Тальвер сжал губы и кивнул головой. Он боролся. Боль просыпалась в нём, и эмоции накатывали на парня неудержимой силой. Наконец он откроет ей этот терзающий его душу секрет. По правде говоря, Тальвер устал скрывать в себе его, но и боялся взрыва своих чувств, переполнявших нутро мученика. Со слезами на глазах бедолага продолжил, всё же взяв себя в руки:

– Тогда, когда я находил в ней последнюю свою надежду, она погибла… внезапно и безвозвратно она ушла из моей жизни.

– Сожалею. – Чувственно произнесла Фетиль, гладя по руке мужественного воина.

– Техногенная катастрофа. – Прошептал тот сквозь слезы. – Взрыв на телепортационной станции. Эта станция связывала нашу планету с её спутником, всё равно как если так же связать Землю и Луну, и тогда вам представилась бы возможность ходить по ней, как по той почве, на чём стоим.

– Она оказалась вблизи того…

– Очага происшествия, да. Тогда я пожелал того, чтобы меня охватил сердечный приступ. Но я не дождался того. Зато был подавлен морально глубоко и безвыходно, физическое же моё состояние практически совсем сошло на нет. Тогда я и решился на тот поступок, благодаря чему я здесь.

В воздухе повисла тишина. Так же тихо и неподвижно, как телепортный проводник шаттла Тальвера над головами сидевших в углублении внушительных корней громадного древа. Наконец он открыл ей это. Хотя мужчина сам не видел в этом особого смысла, а всё же на душе молодому человеку стало значительно легче. Здоровый, сильный, как никогда раньше, Тальвер спустя несколько минут уже сладко дремал под раскидистым «лесным царём», и сны ему снились спокойные и безмятежные. В чём-то всё-таки имел свои достоинства век технологий, в который родился и жил три десятка лет онимбиец на той далекой чудо-планете, куда не ступила нога ни одного землянина; да что там говорить, Айван, Кириокас и Фетиль только знали о ней со слов Тальвера, и рассказы его вырисовывали в мысленных образах друзей космонавта нереальные, фантастические и страшные картины. Выходило так, что Земля для Тальвера стала куда более комфортной и безопасной, нежели Онимбия в представлении двух охотников и девушки космического героя. Стоит заметить, что Айван и Кириокас по сравнению с той же Фетилью вообще ничего не знали о ней. Послушали бы они сейчас рассказ Тальвера, у обоих бы отвисли челюсти. Но Фетиль что-то внутри подсказывало, что и на Онимбии есть любовь, доброта, взаимовыручка. Девушка верила, что в любом месте можно приобрести счастье. Но, по-видимому, для кого-то нужны альтернативные варианты. И Тальвер нашёл в своём собственном понимании тот единственный выход, способный даровать ему покой. К слову, гиперсон сказался отлично на организме покалеченного судьбой парня. Всё же, как того и следовало ожидать, от такого выбора напасти не закончились для героя.

И следующая наступила на восходе солнца…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Это тот самый вулкан? – Тускло спросил Тальвер риторически.

– Похоже, что он.

– И, как видно, он давно уже ничего не извергает.

Тальвер задумался. Они проделали немалый путь. Избежав смерти, они добрались досюда, чтобы узреть… с возвышенности одинокую гору среди пустынного пространства, истратившую свою жизненную энергию и не способную больше поделиться с космонавтом чудовищной, тысячеградусной жидкостью.

– И что теперь делать? – Невольно промолвил Тальвер.

– Не беспокойся так, мой принц. – Взмолилась Фетиль, сама до глубины души огорченная за своего возлюбленного. – Посмотри на меня. – Девушка развернула повернутого к безжизненной пустоши парня к себе. – Всё нормально, слышишь? Не падай духом. Кто знает, для чего тебе дано это. Мы ещё можем очутиться в руках жрецов, поэтому нам во всяком случае надо куда-нибудь да идти, понимаешь?

– Понимаю, да.

– Давай, герой, у нас всё получится. – Фетиль ободрительно хлопнула мужчину по плечу. – Какой план?

– Фетиль, пожалуйста, не надо, ты же видишь, насколько безвыходно наше положение.

– Я знаю, что ты можешь. – Уверила девушка своего героя, смотря тому в глаза пронизывающим взором. – Вы же умные там все и образованные на своей Онимбии, или не так?

– Слушай… – В голове Тальвера начала просыпаться мысль. – А что если поискать тайные ходы в подземелье этой горы?

– Что нам это даст?

– Тогда можно будет порешать жрецов по одиночке, если удача обернётся к нам лицом.

– Тальвер, это не вариант. Они очень любят пещеры и чувствуют в них себя как дома. Они так же легко могут нас застать там врасплох, как ты собираешься сделать это для них.

– Ты думаешь? Что ж…

– Думай, Тальвер…

– А что если там, на этой горе, кто-то обитает? – Задумчиво произнёс любитель приключений и, едва повернувшись к Фетиль, тут же встретился с огненным блеском в глазах красавицы. – Ты думаешь о том же, что и я?

– Приручить ещё какое-нибудь страшное и чудовищное создание? – Фетиль нетрудно было вспомнить о недавнем подвиге её героя.

– Да. – Для убедительности Тальвер кивнул головой, после чего развернулся по направлению к горе и посмотрел вдаль. Сия мысль хотя и предполагала огромный риск, но Тальвер уже не мог отказаться от столь захватывающей идеи. Тем более, что паре нечего было терять. Тальвера в случае его полного бездействия ожидала смерть, в то время как Фетиль светило стать невольницей, несчастной рабыней.

Вот так и бывает. Иногда приходится стремительно приближаться к возможной смерти, одновременно убегая от неё. Именно это сейчас и собирались проделать Фетиль и Тальвер.

Надо было разработать четкий план. Космонавт понимал, что придётся здорово потрудится, для того чтобы поймать какую-нибудь одинокую «птичку», наверняка обитающую на склоне горы. Здорово, когда просмотры кинофильмов могут положительно повлиять на определённые решения. Тальвер вспомнил, как видел в одной кинокартине, как охотники ловили некую не то птицу, не то птерозавра. В конечном итоге оказалось, что это была гигантская летучая мышь; впрочем, сейчас паре не было никакого дела до фантастики. Правда, к сожалению, некогда фанат увиденного фильма уже подзабыл многие моменты из захватывающего сюжета. Но главный принцип в сём деле Тальвер всё же запомнил: главное: не выходить на открытую местность. А то выйдет так, что неудачно начатая охота закончится тем, что охотник станет жертвой… Поэтому в сём деле авантюристам придётся действовать предельно аккуратно.

– Хорошо будет дать монстру полакомиться чем-нибудь вкусным. – Сказал Тальвер.

– Жаль, с нами сейчас нет наших охотников.

– Ничего. Как-нибудь справимся. Пока нужно придумать ловушки.

– Да, а из чего только мы будем их делать?

– Ну, вместо вервей вполне сгодятся гибкие лианы, капканы же можно заменить… – И тут Тальвера осенило. Фетиль даже с нескрываемым восторгом посмотрела в широко раскрытые глаза смекалистого мужчины. – Заметила, что мы проходили местность, во многих местах заполненную болотами и трясинами? Это же выход! Нам нужно только найти приманку. Чудовище попадает в смертоносную ловушку, а тут приходим мы и спасаем жертву коварной зыбучей земли, как тебе такой вариант?

– Потрясающе! – Воскликнула вдохновленная идеей Тальвера Фетиль.

– Только что нам следует выяснить, так это то, действительно ли там обитает подобного рода существо, в котором мы так нуждаемся.

– Эти твари вылетают на охоту ближе к вечеру. – Сообщила Фетиль. – Я думаю, мы сможем её увидеть отсюда, если она достаточно большая. Собственно, нам и не нужна маленькая. Не у каждого птерозавра найдутся силы для переноса через многие мили, как нам того хочется, сразу двух человек. Только подходить к самой горе в таком случае не стоит.

– Знаю. Можешь не объяснять, почему. Ладно, пойдём поищем где-нибудь удачное местечко для приманки.

– Хорошая идея. – Согласилась Фетиль. – Будет ещё здорово, если сегодня мы ещё увидим наших друзей.

– Да, я тоже хотел бы найти их.

Авантюристы решили особенно не торопиться и потихоньку, обхаживая лес, разрабатывали план по поимке твари. Фетиль уверила Тальвера, что его предположение насчёт обитания на горе подобной живности имеет место быть, так как именно они, летающие птицы-ящеры, особенно любят горы и пещеры. Там же они гнездятся и спят, оттуда они вылетают по вечерам на охоту. Поимка подобной твари вышла бы для героев очень кстати, так как эти создания достаточно выносливы и сильны, несмотря на их довольно изящное телосложение. Оставалось выследить чудовище и найти для него подходящее место, где бы оно могло попасть в коварную ловушку, попадая в которую, многие неосмысленные существа, в чьих сердцах качается кровь и течёт в их жилах, погибают мучительной смертью. Но для потенциальной своей жертвы герои придумали иную участь: обладающая не таким развитым мозгом, как у человека, чудо-птица наверняка останется благодарной охотникам за спасение. Спасение от чудовищной иронии судьбы, созданной самими же будущими друзьями хищника. По крайней мере, те надеялись именно на такой исход.

Только бы всё пошло, как надо. Какой бы ни казалась захватывающей и привлекательной идея поимки пернатого чудища героям, а шансов у них имелось не слишком много. Особенно с тем учетом, что до того, как они сумеют это сделать, их могут поймать неугомонные жрецы.

– Красстихг, где его обещание? – Не понимала Фетиль.

– Мне сдаётся, не в жреце дело. – Предположил Тальвер. – Я так полагаю, что тут замешана какая-то магия.

– Думаешь? Что ж, положим, Красстихга сняли с его миссии изловить тебя и поручили это кому-то другому. – Начала рассуждать Фетиль. – И тебе кажется, нас они смогли отыскать спустя две недели нашего отбытия, когда уже вряд ли им могла помочь какая бы то ни было магия, так как им элементарно понадобилось бы чудо, дабы нас нагнать, а к тому моменту, как они дали снова о себе знать, мы успели преодолеть около сотни миль.

– Ты считаешь, они всё это время следили за нами? – Сомневался Тальвер в правдивости этой теории. Красстихг оставил о себе вполне положительное впечатление.

– Красстихг – подданный Аддеваля. – Настаивала на своём Фетиль. – Ты не представляешь, насколько они хитры. Для начала им нужно было убедиться в том, что ты не бог. После того, как им стало это ясно, они возобновили нападение.

– Я не могу в это поверить. Зачем ему тогда было биться со мной один на один?

– Быть может, они не хотели вызвать твой гнев, в том случае, если ты обладаешь сверхъестественной силой. Я думаю, они отнесли тебя к тому разряду богов, которые до последнего милостивы к людям и порой сами притворяются их сородичами, дабы быть ближе к ним.

– С какой целью? – Возражал Тальвер. Сказанное Фетилью казалось ему полным бредом. – Слушай, я приму твои соображения к сведению, но я надеюсь, что ты не права.

– Просто я к тому, что нам стоит быть предельно осторожными. – Заключила Фетиль, и на этом их спор завершился.

В скором времени искатели нашли то, что хотели. То была небольшая лагуна, где уже гнил труп неудачливого кабана. Свинушка не оставляла даже желать лучшего, ни по размерам, ни по тому аромату, что мог запросто привлечь пернатого хищника. Для героев же сие зловоние не являлось чем-то особенно привлекательным, мягко говоря, но ради миссии они легко согласились на то, чтобы терпеть столь тошнотворный запах. Собственно, пока Фетиль и Тальвер обходили несчастную жертву злого рока, ища подступы к ней для птерозавра, всего через каких-то пару минут уже свыклись с жуткой гармонией исходящего от трупа «благовония».

– Неплохой вариант для ужина падальщика. – Прокомментировала Фетиль. – Всё же надо придумать, как наш друг сможет подобраться к приготовленному для неё деликатесу.

– Думаю, это не так уж сложно провернуть. – Отозвался теоретик косм динамики, в других вопросах, включающих бытовую часть, требующую смекалки и сообразительности, также обладавший неплохой логикой.

В голове ученого начала просыпаться мысль. В голову некогда увлекавшегося психологией ученика по жизни пришла идея, что инстинктивно царица воздушных пространств наверняка с большим желанием приблизится к намеченной цели, если увидит, что на неё зарятся другие плотоядные существа, хотя бы если это даже будут сами Фетиль и Тальвер. Что если жертва для хищника тем привлекательней, что она является объектом внимания других, но только слабейших её хищников? Что если инстинкт собственного превосходства сыграет определённую роль в стремлении крылатого чудища завладеть приятной на глаз добычей? Тальвер высказал свои соображения Фетиль, и та с неподдельным восторгом посмотрела на сообразительного мужчину.

– Тальвер! Откуда у тебя берутся такие неординарные идеи в голове? – Восхищённо смотрела девушка на чудо-парня. – Ты… ты… как ты только доходишь до таких потрясающих выводов и решений?

– Сам не знаю. – Признался Тальвер, но это ему действительно нравилось. А кому не будет приятно осознавать себя умным и сообразительным?

– Только ты не учёл одного. – Неожиданно притормозила Фетиль Тальвера в его планах. – а что если тварь будет атаковать с воздуха?

– Надо будет как-то принудить её опуститься.

Тальверу, который так же скоро дошёл до такой простой мысли, как и Фетиль, но не успел высказать её вслух, ничего другого не оставалось ответить. Остроумный парень заранее знал, что кому-кому, а ему если что взбрело в голову, то задуманное им обязательно должно осуществиться.