ЗОЛОТОЕ ТОПЛИВО

Кириокас, надвинув брови на глаза и с серьезным видом взглянув на Айвана, кивнул тому головой, чтобы тот говорил.

– Его Величеству может угрожать опасность. – Начал охотник.

– В смысле? – Встревоженно спросила Фетиль, оглянувшись на Тальвера, и тот поймал её беспокойный взгляд. – О чём ты говоришь, Айван?

– Ты не слышала? Некоторые люди в нашем городе думают, что господин Тальвер что-то скрывает от них. И они хотят выяснить, что небесный гость из себя вообще представляет.

– И многие настроены, как я понимаю из твоих слов, против него?

– Ну, не то, что против…

– Айван! Говори, как есть…

– Беда, Фетиль, беда.

– Так, возлюбленный мой господин Тальвер… – начала Фетиль, посмотрев тому в очи, – ты слышал, что сказал Айван?

– Тальвер услышал. – Ответил тот. – Недаром снился мне недобрый сон сегодня.

– Дорогой господин мой, так разберись со своими врагами!

– Моя возлюбленная Фетиль, пойдём, отойдём. Подождите нас, парни.

– Что ты хотел сказать мне, господин мой?

– Доля моя нелегка, моя прекрасная Фетиль.

– О чём речь, о, мой небесный принц?

– Я не в силах противостать буду этим людям, если оно того понадобится.

– Правда? – Не могла понять принцесса.

– Открою тебе тайну, диво ты моё ненаглядное. – Тальвер шумно выдохнул. – Никакой я не бог.

– Так кто же ты?

– Человек.

Фетиль прикрыла ладонью рот от изумления.

– Так ты… с другой планеты? Ну, есть такие звездочёты, которые говорят про некие звёзды, то есть планеты, которые вроде бы и звёзды, но они сродни вот этой зем…

– …Планете Земля, на которую я прилетел, как ты говоришь, с другой планеты.

– И ты…

– Да, я то же, что и ты. Я человек.

– Так благодаря твоему пришествию не должны прийти большие урожаи, новые технологии строительства городов, новые… я не знаю, ну, все те вещи, про которые говорят жрецы?

– Стой, Фетиль, помедленнее, я не могу уловить твои мысли. – Попросил Тальвер, ещё не до конца овладевший языком землян.

– Я про то, что ты вовсе не собираешься приносить процветание в наш город? То есть, ну… раз ты не бог?

– На своей планете я специалист по межпланетным пространствам, а не созидатель. Вряд ли я смогу как-то вообще вам пригодиться. – Объяснил Тальвер, использовав слово «специалист» на родном языке, до этого уже ознакомивший Фетиль с некоторыми подобными словами из своего наречия, которые отнюдь даже в другой интерпретации не использовались в её народе.

– По межпланетным… – Повторила задумчиво Фетиль. – И что тогда делать?

– Или ты убеждаешь свой народ, что я не желаю им сделать никакого зла, и что я отнюдь не опасен для них, или…

– Что? – Беспокойно вымолвила Фетиль.

– Придётся бежать.

Вот это Фетиль не желала больше всего услышать. Как всё прекрасно начиналось, а тут!

– Ты уверен, что они могут почуять в твоём лице какую-то угрозу? – У Фетиль мурашки прошли по коже, она сама понимала, насколько порой бестолковы и глупы бывают люди.

– Я немного разбираюсь в такой науке, которая у нас именуется психологией. – Пояснил Тальвер.

– Психо…

– Когда люди не могут в чём-то разобраться, они становятся психами и способны на многое. Правда, я нигде это не прочитал, а сам до этого дошёл.

– Знаешь, хотя мне всё это не нравится, но я согласна с тобой. – Призналась Фетиль. – Как я слышала такую фразу: видит беду праведник и укрывается от неё. Так что делай, что считаешь нужным. Я с тобой хоть на край света.

– Фетиль! – Взволнованно обратился Тальвер к верной подруге. – Прекрати!

– Нет, я уже сказала своё слово. – Из глаз прекрасной девушки потекли слёзы. – Я скажу тебе позже, почему…

– Нет, нет, не плачь! – Стал уговаривать Тальвер прелестную душу и, не выдержав, заплакал сам. – Почему же не скажешь сейчас?

– Рано тебе знать. Всему своё время. – Объяснила Фетиль, вытирая слёзы рукой.

– Я с самого начала нашел в тебе нечто прекрасное. – Сознался Тальвер, держась с Фетилью за руки.

– Ладно, уж не об этом сейчас. – Попросила тронутая искренностью молодого человека девушка. – Так как ты сказал, мне сначала стоит обратиться к своему народу?

– Думаю, оно того стоит. Тогда я лучше узнаю опасность всей ситуации. Ничего не стоит делать второпях.

– Хорошо. Я постараюсь их убедить.

– Да нам не нужно уже убеждать себя в том, что Тальвиг – бог, или Тальвиг – злой дух, нам остаётся уже только избавиться от него! – Толас, чьи подозрения насчёт безнадёжности ситуации оказались даже более сильными, чем у Вульга, высказал следующую мысль.

– Но он не сделал нам ничего дурного! – Тут же запротестовал Рахаим, который всегда был против кровопролития, если его толком нельзя оправдать.

– Рахаим, дело не в самом Тальвиге. Дело в народе. Помнишь, как люди однажды взбунтовались и напали на нас? И нашим отцам едва удалось утихомирить их.

– Что ж, это очень яркий момент из истории нашего города, как же не помнить… – Согласился Рахаим. – Когда преподобный Артикс взошёл на возвышенность и, возведя руки к небу, явил невежественным людям великое знамение на небе…

– Затмение. – Продолжил Толас. – Артикс знал, что оно наступит в тот день и в то время. Недаром род жрецов следит за небом и заранее вычисляет времена и сроки для небесных тел.

– Мы удалились от темы. – Напомнил Вульг.

– Да. Точно. Что ж, в ближайшее время никаких затмений не намечается. – Заметил Толас. – Если люди восстанут из-за неурожая и из-за того, что небесный принц ничего не захотел сделать для них, нам придётся выдать им его.

– Если Тальвиг не есть бог, людям ничего не будет стоить сделать с ним всё, что угодно. – Вмешался наконец уважаемый всеми член тайного совета Аддеваль, пользовавшийся статусом действительно мудрого советчика верховного жреца Рахаима. Всё в его облике соответствовало этому статусу: и пронизывающий насквозь взгляд голубых глаз, исполненных умом и сообразительностью, и легкая улыбка, которая странным образом холодила кровь видящих её, и весьма строгие, нет, даже острые черты лица. – Но ежели Тальвиг не кто иной, как бог, сошедший с небес, то вряд ли невежественный народ будет прощён за свою дерзость в том случае, если им действительно придёт в голову поднять на небесного принца руку. Тогда нас всех будет ожидать кара сверху… – Аддеваль поднял палец вверх. – Но: есть другой вариант. – Заинтриговав слушателей, ведущий свою речь остановился. – Изгнание пришельца, кто бы он ни был. Тогда нам хотя бы не придётся ожидать самого худшего при выявлении, что вполне вероятно, божественной природы субъекта наших споров.

ГЛАВА ПЯТАЯ

На том и порешили жрецы: изгнать Его Небесное Величество из города.

Изгнание – вещь не самая приятная, но всё же это лучше, чем смертная казнь. Тальвер в этом не сомневался. Посему, когда верховный жрец в один день, придя к Тальверу, сообщил об их решении, тот после ухода Рахаима с облегчением перевёл дух. Наконец всё разрешилось.

Ясно, что через короткое время верховный жрец уже провозгласил народу о том, что надлежит небесному господину Тальвигу. Те, кто имел на себе определённые обязанности, начали подготовку к церемонии.

С того и началось одно нетёплое, туманное утро в городе. А с чего ему ещё начинаться, когда с самого начала Тальвер не позаботился о том, чтобы сохранить своё «место на троне»? Будь он настоящим богом, принимающим все дары и жертвоприношения в том числе, требовательным к своим прихотям, тогда бы никому и в голову не пришло, что с господином Тальвигом что-то не так. Мало ли, а что если враги с соседних стран вызвали демона из-под земли и послали на разведку в ни о чём не подозревающий город? А тот, гляди-ка, притворяется таким белым и пушистым! А жертвоприношения не принимает, так как по статусу не положено. Ну, ежели он не бог, а злой дух какой. Вот такие толки и другие, похожие на то, стали ходить в народе уже через месяц пришествия Тальвера на Землю.

В третьем часу после полудня Тальвера решено было вывести из города. Для этого верховному жрецу следовало хорошо подготовиться, для того чтобы правильно толкнуть речь перед народом. Также в одной полутемной каморке уже шилась мантия багрового цвета, такие мантии шились для самых почётных изгоев (что похоже на то, как если бы кого не изгоняли, а вежливо бы просили уйти ради блага народа), небольшая группа служителей храма репетировала ритуальный танец в одной из белокаменных комнат прекрасного здания.

Фетиль уже успела попросить верховного жреца, дабы тот дал ей слово. Девушка беспокоилась за безопасность своего возлюбленного. Так как достаточно найтись одному ополоумевшему безумцу, и невинному Тальверу придёт конец.

– Итак, мои возлюбленные друзья! – Воззвал Рахаим со своего пьедестала, когда тому пришло положенное время. – Вот перед вами стоит тот, кого мы все совсем недавно звали Его Небесным Величеством. Два раза до меня доходили слухи, что в народе начались странные волнения по поводу нашего героя. Ради народа жреческое братство остановилось на том, чтобы изгнать господина Тальвига из нашего города. Напоследок хочу сказать, что не нахожу в сей персоне никакой вины. Но всё да будет во благо народа! Ответственность за любое решение относительно пришедшего с небес не то бога, не то полубога, не то иного какого верховного существа будем нести все мы. И если наше деяние будет грешно в глазах небес, то не миновать нам наказания. Итак, чего желает люд сего нашего малого государства?

– Изгнание, изгнание! Пусть уходит! Вон с нашей земли! – Стало кричать большинство и подняло своим криком большой шум, пока жрец не поднял руку и не заткнул толпу громогласным «Тихо!»

– Рядом с пришедшим с небес мужем стоит его избранница! – Представил многочисленному собранию жрец Фетиль. – Итак, ей отдаю право слова!

– Приветствую вас, жители сего города! – Глубоко вдохнув, начала Фетиль. – Кто вас так научил, что мой господин несёт в себе некое зло? В чём повинен сей муж, сошедший с неба? Стыдно должно быть вам, тем, кто поднял сие волнение из-за того лишь, что господин мой не стал потакать вашим прихотям и эгоистичным желаниям? Я говорю: руки того, чей избранницей я являюсь, чисты, и я не нахожу в нём ничего достойного наказания!

– Руки чисты, говорит! Да этот нечистый дух околдовал тебя, что ты защищаешь его! Чтоб ему сквозь землю провалиться, безродному шакалу! – Со стороны великого сборища снова начался шум.

– Молчать! – Грозно прокричала разгневанная Фетиль. – Вам уже было сказано, что будет по вашему желанию! Вы требуете изгнания сего мужа? Да будет вам по воле вашей! Но это ваше решение, а не наше. Сами будете расплачиваться в том случае, если окажетесь неправы. Верховный жрец Рахаим, его советники из жреческого братства, кто был за господина Тальвера, а не против него, напоследок и я умываем руки! И последнее: кто посмеет наложить руки на изгнанника, да будет казнён! И пусть проклят будет род сего человека до четырнадцатого колена! Я сказала своё слово!

Народ, услышав сию речь, странным образом притих и замолк.

– Уходим! – Кто-то первый нарушил тишину, после чего ему вторили остальные, и большое собрание рассыпалось.

Грудь Фетиль высоко вздымалась от пережитого стресса. В сей непредсказуемый, решающий час она повела себя как истинная королева. Тальверу пришло в голову, что никогда так ещё за него никто не вступался.

– Благодарю тебя! – Восхищённо промолвил Тальвер, обратившись к прекрасной Фетиль.

– Рада была стараться. – Призналась Фетиль, улыбнувшись мужчине.

– Останемся здесь, на балконе? – Предложил скромно тот, чья судьба должна была разрешиться вот уже, но по-видимому у той имелись другие планы на своего подопечного.

– Давай.

И так они оба стояли, созерцая покрытое смутной пеленой тумана пространство города и его пределы, пока не начался дождь. Он не был сильным, а скорее, спокойным, мягким. И хотя стало достаточно прохладно, влюбленные так и продолжали стоять плечами друг ко другу и не торопились никуда уходить.

Как в первый и в последний раз.

– Хочешь, расскажу тебе одну историю? – Предложил Тальвер Фетиль, которая хотя и подрагивала уже от холода, но, тем не менее, как и сам Тальвер, не придавала этому никакого значения.

– Расскажи.

Тальвер громко выдохнул и начал свой рассказ. Он уже довольно свободно мог понимать отдельные фразы, говоримые ему Фетилью, изъясняться сам простыми, да и достаточно сложными изречениями, но рассказ поведать какой – для Тальвера сие серьёзное дело уже являлось высшим пилотажем.

Впрочем, со своей задачей Тальвер справился превосходно. Мужчина поведал красавице о том, как на своей планете Онимбия ходил на парусном судне кадетом, и что это было потрясающее время в его жизни. И Тальверу очень хорошо запомнился тот момент, когда шёл проливной дождь, а он бегал по палубе в одних легких штанах и тряпичной майке, но пойти в кубрик не представлялось возможным. Мало того, что он в тот период своей молодости, длившийся около полугода, страдал от проблем с желудком, так что быстренько сбегать и переодеться ему сталось не под силу; так ещё боцман строго наказал, чтобы никто никуда не убегал, пока не будет завершена работа по очистке медных предметов для скорой встречи иностранных гостей. Пришлось юноше тогда не сладко. Холод собачий, пробирающийся до костей, заставлял находящихся на палубе парней работать быстрее. Тальвер, будучи на тот момент в немощном состоянии в связи с беспорядком в нервной системе, а, следовательно, и со сковывающей всё его тело силой, исходящей от чертовски обносившейся системы пищеварительных органов, находился в слегка подавленном настроении души. Тем не менее, для Тальвера это отнюдь не было поводом упасть духом. И, когда уже все разбежались, боцман позвал Тальвера по имени помочь ему обтянуть шкоты. Тальвер справился с поставленной задачей, уложив тросы аккуратно кольцами на нагеля. И самое поразительное во всей этой истории было то, как в конце Тальвер почувствовал тепло. Будто по закону подлости, дождь закончился только прямо к уходу юноши вовнутрь. Но Тальвер с удивлением обнаружил, что успел согреться, ещё находясь на палубе! Промокнув до нитки, так что и в ботинки набралось немало воды, молодой моряк уже не ощущал холода. Тот дождь, что изначально показался зябким, неприятным, в какой-то нежданный и вместе с тем долгожданный момент словно стал частью юного бойца. Теперь проливающаяся с неба чистая, свежая вода под лучами солнца дарила уютное, приятное ощущение тепла мускулистому, здоровому телу мужа света.

– Чудесная история! – Восхищённо произнесла Фетиль. – И правда, мне самой уже не так холодно…

И в то самое мгновение, как принцесса затворила уста после последнего сказанного слова, из-за облаков выглянуло солнце.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Толас ходил по комнате мрачный, задумчивый. Что-то надо предпринять. Подумать только, тот, кого считали богом, вовсе и не бог. О чём это может говорить? О том, что люди многое порой не знают. До Толаса уже давно дошла сия мысль. Но это ничего не значит, пока он не разузнает толком, кто же есть этот господин с небес.

– Как думаешь, Фейрон, не может ли этот Тальвиг быть самым настоящим… человеком? – Спросил учитель одного из своих учеников.

– Государь, вам лучше знать.

– А как ты думаешь?

– Я не знаю. Но человек, спустившийся с неба – это как-то странно.

– Ито правда. – Подтвердил семидесятилетний старец, поведавший на своём веку многое, но с сим нелёгким вопросом столкнувшийся впервые.

– Быть может, это один из тех лишённых своего чина богов, кого остальные боги отправили на землю в наказание за какую-то провинность, о которой мы не знаем?

– Я тоже думал об этом, Фейрон. – Толас посмотрел в серо-голубые глаза тридцатилетнему брюнету. – Всё же мысль таковая меня ничуть не утешает.

– Почему же?

– Боги, какими бы они не были ничтожными среди богов, всё же есть боги. А с богами, как с сим, не следует, по идее, так поступать.

– Вы про изгнание?

– Именно. – Ответил Толас. – Однако он совсем не ведёт себя как бог.

– Я тоже это нахожу. – Согласился Фейрон.

– Тогда, я полагаю, нам от сего мужа с неба не стоит ожидать самого худшего.

– Учитель! – Постучавшись, внутрь вошёл Саргос, темноволосый мужчина лет двадцати пяти. – Известие. Тальвиг исчез.

– Как исчез?!

– Давайте, здесь невысоко! – Подбодрил Кириокас всех остальных спускаться.

– Тебе хорошо говорить, ты же не в первый раз! – Прокомментировала Фетиль.

– Они идут! – Шепотом произнёс Айван, спрыгнувший в яму вслед за Кириокасом, посмотрев в отверстие, до того, как Кириокас раскрыл его, бывшее запрятанным сухими палками и полусгнившими листьями.

– Ладно, мы тогда подождём. – Фетиль не хотела ничего испортить, и потому сделала такое предложение Тальверу.

– Да давай как-нибудь аккуратно.

– А если раскроем себя?

– Как хочешь, а я прыгаю.

– Стой! – Фетиль удержала Тальвера за руку. – Куда рвёшься? Вы там на своей Онимбии все такие нетерпеливые? Айвану и Кириокасу можно доверять.

– Да ты… – Тальвер не нашёл, что ответить. Пришлось повиноваться.

–…Итак, братия, мы с вами здесь собрались по очень важной причине. – Послышался голос из тайной пещеры, в которой собирались жрецы для проведения своих совещаний. Айван и Кириокас могли, находившись в достаточно глубокой яме, расширявшейся на дне, наблюдать происходившее действие сквозь небольшое отверстие. За солидным каменным столом, при свете факелов, висевших на темных стенах вокруг, собралось четыре жреца, известные всему народу Фетили и двух охотников как Рахаим, Вульг, Толас и Аддеваль.

– Слышу Рахаима. – Прошептала Фетиль.

– Да, точно. – Подтвердил Тальвер.

–…Как вы знаете, герой наших споров исчез. – Продолжил верховный жрец. – Что теперь нам ждать, этого мы знать не можем. У кого есть предложения?

– Я думаю, нам не стоит волноваться. – Начал Вульг. – Не думаю, что оно стоит того: сначала скрыться от всех глаз, а потом карать невежественных людей за их оплошность. Кто-нибудь из нас поступил бы так на месте небесного принца?

– Боги любят быть на виду, хочешь сказать? – Понял Рахаим. – Однако же не каждый раз являлся нам кто из них.

– В истории нашего ещё не развитого государства это первый случай. – Согласился внемлющий Рахаиму Вульг.

– Толас, Аддеваль, у кого из вас есть ещё мысли на этот счёт? – Рахаим недолюбливал одного, к другому же относился с опаской, однако и тем не следовало молчать, когда решались столь сложные вопросы.

– Я не доверяю всем этим преданиям, которые помимо богов не предусматривают никаких других возможных существ, высших, нежели человеческий род. – Аддеваль дал знать о своём, как обычно, неординарном мнении.

– Как же? – Рахаим заинтересовался. – Но ведь мы иногда используем слово «полубог», означающее божество, что в иерархии небесных чад находится на ступень ниже самого пика славы.

– Что если наш герой не принадлежит тем учениям, связанных исключительно с нашей религией?

– Аддеваль, за такие громкие взгляды ты можешь лишиться жреческого сана. – Заметил Вульг, смотревший на Аддеваля с предубеждением.

– Подожди, Вульг. – Попросил Рахаим. – Аддеваль, продолжай.

– Все мы знаем, кто такие иудеи. В их веровании ключевой фигурой является Яхве. Но речь не о Нём, а о Его служебных духах, именуемых ангелами.

– Что означает вестник? – Вспомнил углубившийся в речь Аддеваля Рахаим.

– Да. Возможно, господин Тальвиг – один из них.

– Не может быть! – Возмутился Толас. – Хочешь сказать, теперь мы имеем дело с тем Богом, который однажды потопил всю землю во времена одного такого человека по имени Ной, в кого они тоже верят?

– Совсем не обязательно, что Яхве его послал. Вероятно, он был низринут за провинность. Здесь он вёл себя, заметьте, довольно скромно, не требуя даров и жертвоприношений. Быть может, Бог иудеев смилостивился над ним и забрал его обратно на небо.

– Его избранница, преподобная Фетиль, тоже ведь куда-то подевалась… – Настаивал Толас.

– …Улетев наверх вместе с ним. – Спокойно подхватил Аддеваль. – Толас, ты же сам был за убиение Тальвига, так чего же ты сейчас мечешься, если ещё тогда был почти уверен, что это не бог, а самозванец?

– Подожди… – Толас встал в ступор. – Ну а ты-то утверждаешь, что он пусть и не бог, но, во всяком случае, бессмертное существо. Следовательно, за нашу дерзость в отношении к нему нас запросто могут ожидать определённые последствия. Пусть и не слишком тяжкие, так как сей муж не показал себя слишком грозным.

– Я не совсем про это. Ты начал со мной спорить, Толас, когда взгляды наши отчасти совпадают. Я даже намного ближе, чем ты думаешь, с той твоей мыслью, что Тальвиг – самозванец. Правда, таким он сделался, должно быть, по иной причине, нежели это было его личным решением спуститься на землю. Следовательно, самозванец – в данном случае не самое подходящее слово.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что нам точно нечего бояться.

– Неимение нужды бояться нам дано только в том случае, если Тальвиг и вправду самый что ни на есть самозванец. Но я так не говорил про него, к слову сказать.

– Не произносил ты это слово только потому, что ты здесь не один. Зато тебе гораздо проще было рассуждать об убийстве бога, так как бог сей, недавно ходивший перед нами, имел человеческую плоть. Согласись, ты мог предполагать, что на тебя криво посмотрят, если бы ты… – Тогда Аддеваль повысил децибелы своего голоса, – верховное существо, спустившееся с неба, принёсшее радость и веселие в наш город, назвал бы САМОЗВАННЫМ! – На последнем слове ради большей выразительности Аддеваль сделал ударение.

– Однако разве я не говорил о нём, называя его: «не то бог, не то злой дух»? Или что-то в этом роде.

– А, ну это многое меняет. – Иронизировал Аддеваль. – Вот ты его так прямо назвал злым духом, а не так, что: «не то бог, не то злой дух»?

– Мы отошли от темы. – Вступил в разговор Вульг. – Честно говоря, в какой-то момент я сам стал против, чтобы некий инкогнито находился среди нас. Ничего не изменилось в лучшую сторону! Пусть и неурожаи не настолько худы и бедны, пусть и нищие не обнищали ещё больше, но лучше то не стало!

– Правда. – Задумчиво промолвил Рахаим. – Что же это за явление такое спустившегося с неба неизвестно кого?

– Изначально нас беспокоило присутствие сего мужа, помните, по какому поводу? – Продолжал Вульг. – Да потому что народ в какой-то момент начал соблазняться о нём.

– И мы могли бы ожидать того, что было во время Артикса. – Подытожил Рахаим. – История скрывает от нас причину смуты, но есть одна версия: тоже какой-то бог или иной кто, относящийся к высшей расе, спустился однажды сюда, на нашу землю, и начал предъявлять свои требования, непосильные и тяжкие. И тогда народ взбунтовался.

– Да, знаем. – Ответили жрецы по очереди в три голоса.

– Но Тальвиг…

– Не слишком-то требовательный? – Подсказал Толас.

– Именно. Однако народ наш не любит чужаков. Вот и всё объяснение сему странному волнению, ставшему ходить среди невежественного множества уже спустя месяц после появления у нас странного мужа.

– Но сейчас его нет среди нас, и это значит… – Теперь Аддеваль улавливал волну мыслей Рахаима.

– Ты угадал, Аддеваль, я точно это и хотел сказать: будем покойны.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Что же это за напасти такие? – Недоумевал Тальвер, утопив ложку наполовину в каше и, облокотившись на стол и подперев другой рукой подбородок, глубоко задумавшись.

– Ты о чём, милый? – Фетиль с волнением посмотрела на своего принца.

– Я реально, как-то проходя по коридорам царского дома, слышал, спрятавшись за стеной, как, выходя из одной комнаты и входя в другую поперёк моему пути движения, Рахаим с кем-то разговаривал насчёт моей безопасности. По-видимому, до них дошли слухи, что кто-то желает моей смерти.

– И с кем же он общался? Не можешь сказать точно?

– По-моему, с Вульгом.

– Да Вульг тоже не самая безвинная и непричастная ни к чему личность. – Высказал свою мысль Айван.

– Почему ты так считаешь? – Кириокасу было любопытно такое мнение своего товарища.

– Да в самом начале их разговора было понятно, что он сомневался в божественной природе Тальвера, нашего с вами друга.

– И что?

– Да то! Человека убить легче, нежели бога.

– Хочешь сказать, у него тоже были мысли насчёт наложения руки на небесного принца?

– Запросто. Когда кто-то из них догадается, что ты точно никакое не божество, – теперь Айван обратился к Тальверу, – как ты сам утверждаешь, к кому-нибудь из всей этой братии наверняка придёт в голову найти тебя и изничтожить.

– Но зачем? – Не понимала Фетиль.

– Да чего тут непонятного? – Продолжал Айван. – Для того, чтобы стать особенно признанным среди людей, нужно найти и убить бога. Всего лишь.