В поисках Винни-Пуха

Я поблагодарила бабулек и подошла к мужчинам.

– Ну что, идем? – подпрыгнул Виктор.

Я покачала головой:

– Будет лучше, если к ней пойду я одна.

– Это еще почему? – возмутился Васька.

– Вы двое слишком колоритные, привлекаете много внимания. Глядишь, напугаете пожилую женщину, она и говорить-то не станет…

Естественно, я волновалась о здоровье Валентины Семеновны. И естественно, я не хотела давать Фениксу дополнительную информацию, которая как-то к нему поступает.

Не слушая возражения моих спутников, я двинулась к нужному дому.

Женщина оказалась у себя.

– Здравствуйте, – улыбнулась я, когда она открыла дверь, – вы Валентина Семеновна? Меня зовут Аня, ваши соседки посоветовали мне обратиться к вам…

– Да вы заходите, не стойте на пороге, – засуетилась женщина.

Я зашла в зал и в восхищении замерла. Все небольшое пространство было просто завалено разными поделками: вязаными салфетками, небольшими пейзажами, цветными подушками, лоскутными одеялами, мягкими игрушками.

– Нравится? – улыбнулась женщина.

– Очень! – честно ответила я, с восторгом разглядывая маленького связанного крючком лебедя. – Это все вы сделали?

– Я. Люблю поделки, знаете ли. Раньше не особо-то времени было, работа, а вот как вышла на пенсию… Вяжу и шью в свое удовольствие. Может быть, чаю?

– С удовольствием, – откликнулась я, следуя за хозяйкой на просторную опрятную кухню. Валентина Семеновна поставила электрический чайник, и принялась накрывать на стол.

– Домашнее? – утвердительно спросила я, кивая на вишневое варенье.

– Угадали, – засмеялась хозяйка.

Чайник быстро скипел, и минуту спустя мы уже сидели за столом с чашкой чая.

– Итак, мои соседки посоветовали вам обратиться ко мне, – напомнила Валентина Семеновна.

– Да, – я отложила чашку, – видите ли, я ищу одного человека, Быкова Валерия Ивановича, вы его знаете?

– Как же не знать, – усмехнулась старушкой, – они с Антоном Титовым были теми еще сорванцами…

Моя челюсть тихо отвисла: с Антоном Титовым? Титов раньше тоже жил здесь? Так они что, не только деловые партнеры, но и друзья?

– Валентина Семеновна, – пришла я в себя, – расскажите мне про них все, что знаете.

– Ну что ж, – улыбнулась хозяйка, – тогда слушайте…

Валентина Семеновна с матерью и отцом въехали в эту квартиру в пятьдесят шестом году. Здесь им понравилось: доброжелательные соседи, большая площадка для детей, клумбы с цветами. Девочка ходила в школу, скоро у нее появились подружки, она с отличием закончила девятый класс и поступила в строительный техникум, все еще продолжая жить с матерью и отцом. К тому времени они крепко сдружились с Титовыми, Степаном и Марией. В шестьдесят третьем году у Титовых родился сын, которого они назвали Антоном. Мальчик рос чересчур живым, просто гиперактивным, везде поспевал, перелазил на всех деревьях в округе, его избегали все местные коты и собаки, предпочитая обходить забияку стороной…

Я почувствовала, как у меня закружилась голова. Об одном и том же Антоне Титове ли мы говорим? Детство того мужчины, которого я сейчас знаю, представлялось мне несколько иначе, чем описывала сейчас Валентина Семеновна: строгие родители, заумные книжки, занятия музыкой…

Время шло, Антону Титову исполнилось двенадцать лет, но мальчик ни с кем не дружил, презирая домашних, маменькиных сыночков. Учебу давалась мальчику с трудом, он едва отсиживал положенное количество уроков в школе, терпеть не мог наставления и поучения и совсем отбился от рук. Степан и Мария только за голову хватались. Они пытались перевоспитать сына, но парень оказался слишком свободолюбивым, и все их старания пошли коту под хвост. Титовы надеялись только на чудо, и скоро оно произошло. В семьдесят пятом году их тихий дворик был взбудоражен новостью – приехали новые жильцы, Быковы, с одиннадцатилетним сыном Валерием. Валерий оказался тихим, скромным мальчиком, который предпочитал все свободное время проводить за книжками. Что такое лазать по деревьям и прогуливать занятия он не знал. И какого же было удивление всего двора, когда мальчики внезапно сдружились!

По прошествии месяца Антон и Валерий стали друг другу ближе, чем братья. Под воздействием Быкова Антон стал меняться. Нет, он по прежнему ненавидел учебу, избегал библиотек, и с удовольствием продолжал гонять мяч по двору, но он перестал перечить родителям, воровать яблоки с чужих садов, лезть в драки с задиристыми мальчишками. Правда, исключение составляли случаи, когда эти самые мальчишки задирали тихого Валерия – обиду единственного друга Антон стерпеть не мог, и летели перья, и щелкали клювы.

Антон и Валерий много времени проводили вдвоем. Чаще всего, Валерий читал вслух свои любимые приключенческие рассказы, которые его дядя-дипломат привозит из-за границы.

Родители Валерия были против такой дружбы, и сначала пытались ограничить общение сына с таким неблагонадежным субъектом, каким был Титов, но послушный мальчик внезапно воспротивился, и родители отстали. Так парни отстояли свою дружбу.

Шло время, мальчики выросли и превратились в завидных женихов. Отметили выпускной в школе, затем их дорожки разошлись: Валерий поступил в архитектурный институт, Антон с грехом пополам сдал экзамены и поступил в инженерно-технический. Что случилось с ними дальше, Валентина Семеновна не знает. Парни сняли квартиры и переехали из этого района. Последний раз женщина видела их на похоронах родителей Антона, попавших в аварию. Больше они здесь не появлялись.

Я сидела, словно оглушенная – история взаимоотношений Антона и Валерия до ужаса была похожа на нашу с Димой. До появления Пуха я была скромной, тихой студенткой, предпочитающей все свободное время проводить дома, и только Димка сумел пробудить у меня интерес к жизни. Конечно, тогда я этого не понимала, но сейчас…

Попрощавшись с Валентиной Семеновной и поблагодарив ее за рассказ и угощение, я медленно побрела на улицу.

Васька и Виктор скучали, сидя каждый в своей машине.

– Ну что? – первым подскочил ко мне Виктор. – Что она рассказала?

– Ничего особенного, – пожала я плечами, – твой отец и этот Валерий Быков были большими друзьями в детстве, а что стало, когда они поступили в институты, Валентина Семеновна не знает.

– И это все? – нахмурился Васька, чем здорово напомнил меня саму, когда я точно так же хмурилась ему в ответ вчера. – А почему так долго?

– Чай пили, – улыбнулась я, – поехали по домам, что ли, потом придумаем, что делать.

Мужчины как-то недоверчиво посмотрели на меня, но я в ответ выдала свой самый любимый взгляд – немного наивный и кристально честный. Кажется, прокатило, во всяком случае, каждый поскакал к своей машине. Я села к Виктору.

Это что же получается, Димка не просто сам по себе такой жизнерадостный и легкомысленный, он пошел в отца? Да, вот и ответ на вопрос: почему Титов-старший так старался укротить младшего сына. Дима был слишком похож на отца в молодости, что по характеру, что по внешности, недаром же я их спутала, когда нашла у Пуха фотографию. Но если Титов-старший сумел с возрастом измениться, значит, и Димка сможет? Я с трудом представляла себе Пуха в официальном костюме с галстуком, сидящего в своем собственном кабинете в каком-нибудь офисе, и деловито отдающего распоряжения своим подчиненным. Вот Виктора представить в этой роли легко, он просто идеально подходит на роль шефа, наверное, Антон Степанович очень гордится своим старшим сыном.

Мы высадились в нашем дворе. Я выпорхнула из БМВ, помахала ручкой мужчинам и была такова. Мне просто необходимо было побыть одной, подумать, что делать дальше.

Было уже четыре часа, я позвонила бабуле, наскоро приготовила обед и вдруг поняла, что не хочу есть. Со вздохом отправила кастрюлю в холодильник и уставилась в окно.

Остро стал вопрос – куда топать дальше? Валентина Семеновна потеряла связь с Титовым и Быковым после похорон родителей Антона. Я нахмурилась – мать и отец Антона Степановича погибли точно так же, как и мои, правда мне в момент гибели моих родителей было всего четыре, поэтому я даже их лиц не помню, но Титову, наверное, пришлось очень тяжело.

Как узнать, что стало с парнями дальше? Каждый поступил в свой институт, и можно было бы предположить, что между ними оборвалась всякая связь, если бы не одно но: мы знаем, что позже Валерий и Антон открывает свой бизнес. Значит, и после поступления парни продолжали дружить. Может быть, стоит пошарить по этим самым институтам? Если Валерий был скромным студентом, то Титов наверняка обращал на себя внимание, значит, стоит поговорить с каким-нибудь выпускником инженерно-технического института, который учился вместе с Антоном.

Я набрала номер Виктора.

– Аня? – удивился он.

И я прекрасно его поняла – мы расстались где-то час назад. За это время точно не успеешь соскучиться.

– Знаю, – вздохнула я, – но у меня есть к тебе поручение.

– Ты что-то нашла? – тут же оживился парень.

Я пожала плечами:

– Может быть. Слушай, твой отец учился в инженерно-техническом институте, уточни годы, я хочу поговорить с каким-нибудь выпускником его потока.

– Есть, сэр! – откликнулся Виктор.

До вечера меня никто не беспокоил. Я переделала гору домашнего задания, как никак надо оправдывать гордое звание студента, и затем, от нечего делать, завалилась спать.

Разбудил меня звонок мобильного. Пошарив рукой под подушкой, я достала телефон. Судя по голосу Виктора, Титов был невероятно собой доволен, и я вдруг подумала, что не так уж Дима был неправ, присваивая своему брату прозвище.

– Отец учился в институте в 1980-85 годы, я нашел его сокурсников, один из них живет в Москве, неподалеку от твоего дома, между прочим.

Я взглянула на часы – четверть девятого. Не слишком ли поздно для визитов к незнакомцу? Но Виктор уже решил все за меня:

– Я заеду за тобой через двадцать минут.

Возразить я не успела, Титов просто отключился. Пришлось звонить Ваське и объяснять ситуацию. Сосед прибежал через пять минут довольно взвинченный.

– В чем дело? – перепугалась я, увидев выражение его лица. Мда, я бы и врагу такого врага не пожелала, хех…

– Наташка замуж выходит, – буркнул Васька.

– И что? – не поняла я. – Ты что, не рад, что твоя сестренка замуж выходит? Анна Сергеевна, наверное, на седьмом небе от счастья…

– Ей всего восемнадцать! – процедил сквозь зубы Васька. – Какая свадьба в восемнадцать лет? Она же еще ребенок!

Так, как я понимаю, лучше мне пока не встревать. Вот Васька успокоится, тогда и попробую с ним поговорить, а то, глядишь, треснет меня по кумполу в приливе величайшего раздражения, и поминай как звали! Сочувствую я Наташке – иметь такого брата… Небось, ее кавалеры, провожая ее до дому, застывали от ужаса, когда от двери подъезда в свете единственной не разбитой лампочки к ним угрожающей походкой приближался Васька с хищным выражением лица и похрустывающий своими кулаками. Бррр, кошмар какой… Ничего удивительного, что при таком раскладе Наташа, вырвавшись на волю, решила так быстро соединить свою жизнь с парнем, которого еще Васька не напугал до потери сознания.

Внизу просигналил Васька – на этот раз он прикатил на джипе, цвет, впрочем, не изменился – такой же черный, блестящий. Я вытолкала соседа из квартиры, хлопнула дверью, благо замок автоматический и побежала вниз.

Виктор красиво прислонился к капоту своего автомобиля и улыбался. Димка сделал бы это красивее, вдруг пришло мне в голову, изящество присуще ему от рождения, и никакие модели не могут выглядеть так же роскошно и естественно, как это делает он.

– Прошу, – улыбнулся Титов, распахивая передо мной переднюю дверцу.

– Ты же сказал, сокурсник твоего отца живет неподалеку от нас. Проще пойти пешком, – скептически заметила я.

Улыбка Виктора несколько поблекла.

– На машине было бы быстрее, – вяло попытался он отстоять свой джип.

– А пешком полезнее, – завредничала я.

Васька хмыкнул, но я уже направилась к выходу из двора.

На улице было довольно прохладно, но я наслаждалась такой погодой. Лето выдалось невероятно жарким, горожане просто плавились, дышать было нечем, не спасали даже кондиционеры. Одного воспоминания об этом было достаточно, чтобы насладиться вечерней прохладой сентября.

– Как его зовут? – обратилась я к молчаливо вышагивающему слева от меня Виктору.

– Крахмалов Кирилл Сергеевич, – отрапортовал Титов, – учился в том же институте, что и папа. Сейчас трудится над каким-то проектом…

Крахмалов, хихикнула я, вспоминая систему Владимира Григорьевича. Значит, судя по фамилии, мужчина должен быть белым, мягким и находиться в порошкообразном состоянии. Я хихикнула.

– Что смешного? – не понял Васька.

– Ничего, – невинно ответила я.

Кирилл Сергеевич не был похож на крахмал. Ему бы больше подошла фамилии Пышкин или Сдобрин, при его-то роскошной фигуре. Весил он добрый центнер, но обладал довольно приятным, мягким выражением лица.

– Вы ко мне? – весело спросил он.

Я внезапно затормозила, вспомнив, что мы так ничего не придумали, чтобы объяснить внезапно вспыхнувший интерес к его бывшему сокурснику.

– Если вы Крахмалов Кирилл Сергеевич, то да, – перенимая веселую манеру собеседника, широко осклабился Виктор. – Меня зовут Антон Титов, это мои друзья, Анна и Василий, мы хотели бы поговорить с вами…

– О вашем отце, – торжественно закончил за него Крахмалов.

– Откуда вы знаете? – продолжал улыбаться Виктор, но подозрительность из голоса убрать не сумел. А может, не захотел. Мы с Васькой насторожились.

– А о чем еще со мной мог бы говорить сын Антона? – заколыхался Кирилл Сергеевич, и я поняла, что он просто смеялся.

– Точно, – протянул Виктор, – о чем еще?…

– Только давайте выйдем на улице, – вдруг засуетился Крахмалов, – дома слишком душно, внучок маленький заболел, вот жена и устроила тропики…

– Да, конечно, – подхватила я – сидеть в духоте мне совсем не улыбалось.

– Милая, я пойду прогуляюсь! – крикнул мужчина, хватая с вешалки куртку.

– Не ори ты! – раздался из квартиры сердитый женский голос. – Ваня только уснул!

– Извини! – шепотом ответил мужчина и первым кубарем скатился вниз.

Мы только рты пооткрывали: был центнер живого веса – и вдруг нет его. Васька опомнился первым и побежал по ступенькам вниз вслед за беглецом. Мы с Виктором переглянулись и дернули следом.

Крахмалов поджидал нас на улице. Заметив нас, он принялся виновато оправдываться:

– У меня Мариша, когда злится, знаете, какая боевая становится? Если ей под горячую руку попасть, мало не покажется, она Ваню укачивала два часа, вдруг я его разбудил?

– Ну и сел бы на свою Маришу, – тихо буркнул Васька.

Я ткнула в него локтем и успокаивающе улыбнулась:

– Уверена, ваш внук еще спит. Когда мы шли вниз, в квартире было тихо. Пройдемся?

– Это хорошо, – протер лоб Крахмалов, – да, идемте.

Мы медленно направились к парку, ярко освещенному уличными фонарями.

– Кирилл Сергеевич, – обратился к мужчине Виктор, – вы помните моего отца?

– Как же не помнить? – к Крахмалову быстро возвращалось веселое расположение духа. – Ваш отец был тем еще парнем…

– В каком смысле? – растерялся Титов.

Он ведь не знает, каким Титов-старший был в молодости, сообразила я. Историю, рассказанную Валентиной Семеновной, я выложила Виктору и Ваське в двух словах, опустив многие детали. Вот Виктор удивится, когда узнает правду!

– Я тебе потом объясню, – пообещала я парню, – Кирилл Сергеевич, то, что вы хорошо помните Антона Степановича, мне понятно. Скажите, он в институте с кем-нибудь дружил?

– Нет, – уверенно откликнулся мужчина, – парень он был видный, жизнерадостный, многие хотели бы с ним сблизиться, но Антон только морщился. Был у него один единственный друг, не с нами учился, как же его зовут-то… – нахмурился, вспоминая, Крахмалов.

– Валерий Быков, – подсказал Васька.

– Точно! – гордо поднял вверх указательный палец Кирилл Сергеевич. – Валерий Быков! Так Антон только его мнение и уважал, на наши студенческие вечеринки его приглашал…

– Значит, Валерий с Антоном хорошо общались? – подытожила я.

– Не то слово, – возобновил движение мужчина. – Они как братья были.

– Хорошо, а вы знаете, что было после института? Быков и Титов поддерживали связь?

Мужчина вдруг засмущался.

– Ну, вы только ничего не подумайте, – замялся он, мучительно краснея.

Мы недоуменно переглянулись.

– Они же довольно колоритной парочкой были. После института Антон ни с кем из наших связь не поддерживал, но я издалека следил за тем, как сложилась их судьба, добьется ли чего-нибудь…

– И? – поторопил его Васька.

Мужчина откашлялся:

– Каждый из них женился, у Титова двое сыновей было, у Быкова дочь родилась. В конце восьмидесятых, когда началась перестройка, и было узаконено частное предпринимательство, они открыли свое дело, быстро пошли в гору. А потом там какое-то темное дело было, – мужчина понизил голос и заговорщически наклонился к поморщившемуся от такого соседства Виктору, – и Быкова посадили!

– Что? – неверяще выдохнула я. – Вы уверены? А за что?

Крахмалов развел руками:

– Этого, голубушка, я уже не знаю. А теперь извините, мне пора – Мариша волноваться будет.

– Стойте! – крикнула я вслед шустро убегающему мужчине. – А фотографии Быкова у вас нет?

– Чего нет, того нет! – раздался голос уже за деревьями парка. – Он ведь с нами не учился!

– Получается, Титов друга своего подставил и засадил в тюрьму, а тот вышел и…

– Не смей! – зашипел на Ваську Виктор. Я вдруг перепугалась, что он может сейчас вцепиться в соседа. – Мой отец бы никогда этого не сделал!

– Никто никого не подставлял! – влезла я между ними, хотя должна была признать, что в словах Васьки есть резон. – Давайте лучше успокоимся. Васька прав в одном…

Виктор уже вскинулся было, решив, что я тоже буду винить Титова-старшего, но я спокойно продолжала:

– Быков вышел из тюрьмы и решил отомстить твоему отцу, поэтому и похитил Диму. Наверняка он выдвинул Антону Степановичу какое-нибудь условие, и вполне вероятно, что жизнь Пуха целиком и полностью в руках вашего отца. Теперь нам нужно найти Быкова.

– Наверное, стоит разыскать его дочь, – предложил Васька, – кто, как не она, должен знать, где сейчас ее отец.

– Найдем, – кивнула я, – Вась, ты работаешь в полиции, тебе проще узнать, за что посадили Валерия Быкова.

– На это понадобится время, – предупредил сосед, – нужного нам человека сейчас нет в городе.

А вот это уже не есть хорошо, мрачно подумала я. Мы и так вон сколько времени потеряли, безрезультатно погонявшись за Разумовским. Разумовский! Завтра с утра надо позвонить родителям Полечки, узнать, как она там.

– Можно порыться в архивах, – вдруг сказал Виктор, – об аресте бизнесмена наверняка должны были написать в газетах.

А ведь верно! Как же я сама не догадалась? Ай да Виктор!

– Вот и отлично! – подскочила я. – Завтра двинем в городскую библиотеку, поищем газеты за конец восьмидесятых – девяностые, вдруг что-нибудь найдем!

На том и порешили. На следующий день с утра пораньше мы с Виктором, забив на занятия, двинули в городскую библиотеку.

Васька с нами не пошел – сегодня домой приезжала Наташа со своим женихом, и сосед с предвкушением ожидал этой встречи, маньячно поблескивая глазами и хищно скаля зубы.

В огромном помещении можно было заблудиться среди стеллажей с книгами, и я с восхищением, на несколько минут забыв обо всем на свете, крутилась возле журналов, женских романов, детективов и фантастики. Димка в тот момент обязательно обозвал бы меня книжным червем, но Виктор был более снисходителен. Он быстро поговорил с библиотекаршей, пожилой женщиной в огромных круглых очках, делающих ее похожей на сову, и скоро вернулся с огромной кипой старых газет, перевязанных веревкой.

– Это только восемьдесят седьмой год, – кисло сообщил он мне.

Я едва не рухнула мимо стула – стопка была высокой, примерно метр в рост, шрифт был мелким, а рисунков практически не было, не то, что в современных изделиях массовой печати. Я вздохнула, и потянулась к верхней газете.

В библиотеке было холодно – спустя полчаса у меня закоченели пальцы, и я захлюпала носом, отчаянно подавляя в себе желание сорвать с библиотекарши прекрасную пуховую шаль…

Виктор выглядел несчастным, переворачивая очередной лист печатного изделия. Вот не наворотил бы твой отец делов, сердито подумала я, не сидели бы мы здесь.

Через два часа, когда я отложила в сторону последнюю газету, появилась библиотекарь с двумя новыми стопками – за восемьдесят восьмой и восемьдесят девятый годы. Я застонала и уронила голову на грудь. Повезло нам только ближе к вечеру, в шестом часу, когда перед глазами у меня прыгали разноцветные точки, руки уже практически не слушались, а в животе утробно урчало. К тому моменту мы нашли пару статей про дуэт Быков – Титов, где говорилось о том, что рестораны под их началом быстро приобретают популярность в Москве, и от клиентов нет отбоя, но по-настоящему на стоящий материал я наткнулась только в девяносто четвертом году.

– Виктор! – тихонько позвала я Титова.

Парень поднял на меня мутный взгляд.

– Слушай, – сказала я и стала вслух зачитывать статью некоего В.Говорунка:

«Несчастный случай произошел накануне на пересечение Дмитриевской и Озерной улиц. Тридцатилетний водитель Волги В.Б., будучи в нетрезвом состоянии, сбил на перекрестке двоих пассажиров: восемнадцатилетнюю Ольгу Рустамову и девятнадцатилетнего Александра Истомина. Молодой человек скончался на месте, девушка доставлена в больницу в тяжелом состоянии. Водитель ожидает суда.»

– Думаешь, это В.Б. и есть Быков? – нахмурился Виктор, дослушав до конца.

– Возраст и инициалы совпадают, – заметила я.

– Но почему такая маленькая заметка? – не успокаивался он. – Если верить Крахмалову, мой отец и Быков быстро добились успеха, и к девяносто четвертому их имя все-таки было на устах. Если бы Быков действительно сбил двоих пешеходов, то статья была бы намного больше, и заголовок бы гласил что-нибудь в роде «Бизнесмены творят беспредел!» или «Сенсация! Олигархи убивают наших детей!».

– Хорошо, давай поищем еще, – разозлилась я.

Тихо шелестели переворачиваемые страницы, за соседним столом шепотом переругивались насчет теории относительности двое студентов, пять или шесть женщин устроились на диване и с упоением читали женские романы, и никому до нас не было дела.

Я почувствовала, что если не выпью чашку горячего чая, скоро превращусь в ледяную статую, поэтому решительно закрыла свою газету и потащила сопротивляющегося Виктора к выходу. Ближайшее кафе располагалось в двух кварталах от здания библиотеки и выглядело вполне приличным.

Сделав заказ, я принялась исподтишка разглядывать Титова. Мне казалось, что он хотел бы верить в то, что тот самый В.Б. и есть наш Быков, потому что в этом случае ни один скептик не смог бы сказать, что Валерия подставил Антон Степанович, и я его понимала – кому же хочется узнать, что его отец предал собственного друга и отправил того в тюрьму.

– Что? – заметив мой взгляд, спросил Виктор.

Я, пойманная на месте преступления, ляпнула:

– Ты симпатичный.

И застыла, осознав, что только что сказала. Не могла придумать отговорку поумнее? Хоть правду бы сказала… Нет, правду говорить нельзя, вон он как вчера на Ваську набросился из-за его догадок.

Виктор закашлялся. Он явно не ожидал такого ответа.

– Э, ты тоже, – наконец, откликнулся он.

Я хмыкнула – вот что значит вежливость.

– Идем, мы еще только девяносто восьмой год посмотрели, а библиотека через два часа уже закроется, – поторопила я его.

Виктор наспех допил свой кофе и мы побежали обратно.

За оставшиеся до закрытия библиотеки два часа мы все же успели просмотреть газеты вплоть до второго года нашего века. С нулевым результатом. Оптимизма нам это не прибавило, и мы покидали славное книгоприбежище далеко не в самом радужном настроении, решив добить его на следующий день.

Васька, гад, так и не появился.

Довезя меня до дома и странным тоном пожелав спокойной ночи, Виктор укатил, а я отправилась к себе, намереваясь хорошенько отоспаться. Впрочем, когда я приняла душ и собиралась нырнуть в теплую постель, мои планы были нарушены – зазвонил домашний телефон.

– Да? – недовольно откликнулась я.

– Салют, солнце, – хмыкнул собеседник, – не разбудил?

– Феникс? – мигом проснулась я.

– Угадала, – засмеялся парень, – а вы знатно продвинулись, никогда не думала стать детективом?

– Что тебе надо? – не слушая его, нахмурилась я. – Откуда ты знаешь, что мы продвинулись?

– У меня свои источники, солнце, – засмеялся Феникс, – только знаешь, милая, в архивах библиотеки вы ничего не найдете. Зря потеряете время.