Высокий Коммунитаризм как Русская Идея

Кирилл Мямлин

Высокий Коммунитаризм как Русская Идея

От автора «Экономика, как детектив»

Человечество, в массе своей, никогда не будет стремиться увидеть вещи такими, какие они есть…

Мэтью Арнольд английский поэт и культуролог

Эту книгу мог написать каждый, у кого есть склонность к аналитике и возможность провести за этим занятием достаточное количество времени. Мне повезло потому, что я мог позволить себе потратить несколько лет, чтобы дойти до понимания, как на самом деле устроено управление миром, в котором мы оказались в 1991 году, и осознать, к чему мы движемся в настоящий момент. Этим пониманием я готов с вами поделиться.

В основе книги лежат несколько сот статей по экономике, политике и истории, которые я изначально писал и публиковал в Живом Журнале и на нескольких интернет-ресурсах. Все эти материалы объединяло одно – желание понять, как мы пришли к современной форме мировой системы, которая рушится у нас на глазах. Статьи изначально казались достаточно разрозненными, как детали от пазла, но постепенно они стали складываться в одну общую картину. Кроме возможности понять, почему происходит обрушение существующей мир-системы, мы вместе с Вами также разберем, какой строй начнёт складываться после еще фактически не наставшего кризиса. Именно эти материалы находятся в первой части книги.

В процессе исследования выяснилось, что экономика может быть необычайно увлекательной, практически детективом. Речь идёт о крупнейших мировых ограблениях, совершаемых на наших глазах, и краже десятков тысяч тонн золотых запасов, и не только о них. Расследование показало, что у нас украли и систему знаний. Так далеко не обо всех понятиях, входящих в сокровищницу мировой мысли в экономике, политологии и социологии, рассказывают в университетах и у нас, и за рубежом… Многие замечательные теории и рецепты остаются неизвестными широкому кругу, их старательно замалчивают, информация о них малодоступна. Почему – вы поймёте, когда прочтёте книгу. Чтобы не рвать общую линию изложения сложившейся политической теории, в основном тексте даны наиболее короткие и ёмкие объяснения для некоторых не самых распространенных терминов и понятий.

Для того, чтобы раскрыть их полнее (а вовсе не за тем, чтобы потратить больше бумаги и вашего времени), к основной части пришлось добавить вторую часть, состоящую из отдельных статей. В них подробно раскрывается механизм, как в угоду финансовому Молоху либерал-капитализма коммерческие банки самостоятельно выпускают деньги в объеме много большем, чем сами Центробанки; кому выгодно скрывать информацию о принципиально иной денежной системе, которая ускоряет все экономические процессы от 12 до 20 раз; почему от нас фактически скрывают такие понятия, как, к примеру, «деньги с демерреджем», которыми могли бы пользоваться все страны в международных расчётах уже после Второй мировой войны. И кому выгодно сокрытие этой информации.

Все направлено на поддержку системы монопольной резервной мировой валюты и осуществляющей её эмиссию частной структуры ФРС США, принадлежащей потомкам тех самых людей, которые и создавали основы современной банковской системы в XVIII–XIX веках. Характерно, что еще в 1875 году лорд Актон, лорд-Начальник Юстиции Англии, написал пророческие слова: «Битва, которая проходит через века и в которой рано или поздно всем предстоит сразиться, – это сражение людей против Банков».

В текстах обеих частей книги могут присутствовать некоторые повторы, но они не убирались намеренно, чтобы «закрепить материал». Так, вначале часть информации может показаться необычной, но только на первый взгляд. Дело в том, что при более внимательном анализе приходит понимание, что мы находимся в жесткой матрице навязанных нам понятий. Так обществу стало более важным увеличение количества виртуальных записей в компьютерах, которыми на сегодня заменили деньги, чем падение норм традиционной морали. Может быть, нам пора вернуться к своим естественным ценностям, чтобы начать уверенно двигаться дальше?

Из собранных вместе новых и хорошо забытых старые понятий, была создана новая политическая теория «Высокого Коммунитаризма». Её и предлагаю вниманию Вдумчивого Читателя.

Чем выше порядок живого существа, тем сильнее в нем жизнь, тем дальше оно от материи

Лян Шумин, китайский философ

PS. Все исследования проведены на основании анализа открытых источников.

Часть I

Высокий коммунитаризм как русская идея

В качестве предисловия

Свободные деньги (Freigeld) или Последний гвоздь в крышку гроба глобальной империи золотого тельца

«Я убежден, что будущее научится больше у Гезелля, чем у Маркса».

Джон Мейнард Кейнс

Деньги, деньги, деньги – весь смысл существования сегодняшней цивилизации посвящен одному: получению денег. Любым способом – «деньги не пахнут». Между тем во многих религиях мира не случайно был запрещен ссудный процент – ростовщичество, осуществляемое тесной группой дельцов, образовавших особый клан. Менялы, которых Иисус выгнал из храма две тысячи лет тому назад, в течение последней пары сотен лет вновь стали главными действующими лицами истории, а слово «банкир» синонимом «влиятельного и успешного человека». Хотя сами банки имеют глубоко порочную историю. Так, первые банковские дома Европы были организованы «благородными» рыцарями-крестоносцами, получившими свое состояние во время разграбления храмов Константинополя.

С тех пор христианская религия на Западе претерпела несколько кризисов, но наиболее тяжким ударом по библейскому восприятию мира, или «Библейскому проекту», стало, пожалуй, возникновение протестантизма. Удар был направлен в резкую критику церковных институтов, а индивидуализация духовного начала и принцип личного обогащения были возведены в религиозную добродетель.

Выдающийся английский историк А.Тойнби писал: «Это было большим несчастьем для человечества, ибо протестантский темперамент, установки и поведение относительно других pас, как и во многих других жизненных вопросах, в основном вдохновляются Ветхим заветом; а в вопросе о расе изpечения древнего сирийского пророка… крайне дики».

Последовала эпоха Просвещения, свершилось «символическое убийство Бога» Ницше, произошла трансформация перехода европейского менталитета – где-то на либеральные (англосаксонский капитализм, замешанный на протестантской идеологии), а где-то на марксистские (социалистические) позиции (несмотря на еврейские корни автора, во многом отразившие и немецкие традиции). При этом в новой истории, помимо двух перечисленных, возникла еще одна идеология национальной модернизации (фашизм и его аналоги), вобравшая в себя в основном различные эзотерические, мистические, нехристианские культы. Достаточно показательным является тот факт, что основоположниками фашизма стали англосаксы1. На дрожжи протестантского «британского духа» благодатно легли не характерные для них сумбурно собранные эзотерические знания из своих многочисленных колоний. «Доработали» идеи люди «германского духа».

Неудивительно, что первые две идеологии (либерализм и марксизм), имевшие в своем «коллективном бессознательном» монотеистические корни, объединились, чтобы уничтожить третью, мертворожденную искусственную агрессивную идеологию-гомункула. После чего две оставшиеся идеологии, либерализм и марксизм, еще какое-то время боролись между собой. Марксизм потерпел свое видимое поражение в начале 90-х, либерализм терпит это поражение сейчас.

Liberty – слово, от которого и происходит название «либерализм», – это исключительно «свобода от». За нее-то и бьются либералы, на ней-то они и настаивают. А что касается «свободы для» – freedom, т. е. ее смысла и ее цели, то тут либералы замолкают, считая, что каждый конкретный индивидуум сам может найти применение свободы, или вообще не искать для нее никакого применения. Это вопрос частного выбора, который не обсуждается и не является политической или идеологической ценностью.

В высшей стадии развития либерализма не осталось никаких ограничений в области духа, при этом полностью отсутствуют какие-либо ориентиры и вехи. Неоспиритуализм, экстравагантные секты, культы и хаотические фрагменты традиционных религий плюс психотропные средства, способствующие экзистенциальному стилю жизни. И каждый стал волен верить во что угодно, считать себя и других кем угодно, декларировать что угодно. Все духовное было выхолощено, главным осталось материальное – только частная собственность, деньги и личные свободы без норм морали. При этом колоссальный уровень манипуляции техническими средствами над человеческим сознанием в новой Глобальной Империи заменил религию, но он не дал никакого идеалистического проекта, а стал лишь инструментом зомбирования в угоду финансовых и политических интересов конкретных элит. В современном «цивилизованном мире» высмеивают высшие достижения человеческого духа как архаику и дикость, реформируют религии и культы на потребу оглупленным ордам, свирепо ищущим развлечений. Все это привело к тому, что призрак Золотого Тельца вновь стал новым материальным «божеством», а человеческое общество оказалось трансформированным в «общество потребления».

Поэтому достаточно закономерно, что бесконтрольная мировая финансовая «элита» ради наживы загнала мировую экономику в глубочайший кризис. Но и выходом из этого кризиса сейчас объявлен «универсальный» рецепт накачивания вновь напечатанными деньгами тех же банков. Холеру начали лечить пургеном… Порочный круг финансового сфинктера судорожно сжался, но он готов взорваться, не выдержав этого напряжения. Судороги больного могут стать смертельными.

Нас уверяют: единственное, что способно двигать прогресс сегодня, это максимально свободные банковские кредитные капиталы. Но это не так.

Многие замечательные теории и рецепты, как уже сказано, старательно замалчивают, информация о них малодоступна – в угоду глобальному финансовому Молоху. Так произошло с теорией «Автаркии больших пространств» Фридриха Листа; General Theory патриарха современного капитализма Джона Кейнса, в рамках которой он ещё в 1930-х предлагал обеспеченную новую валюту2. Наконец, практически ничего неизвестно о «Теории свободных денег» Сильвео Гезелля. Все усилия мировой машины масс-медиа направлены на поддержку системы монопольной резервной мировой валюты и осуществляющей ее эмиссию частной структурой ФРС США.

А ведь существует множество систем, альтернативных необеспеченным и кредитным деньгам, а значит, теоретически есть способ избежать финансовой катастрофы, неминуемо влекущую за собой череду глобальных военных конфликтов, мирным ненасильственным способом.

Своеобразие темы в том, что все модели «свободных денег» изначально создавались не в качестве альтернативы глобальной финансовой системе, а как локальная инициатива, способная облегчить жизнь мелкой общине, поселку, городу, самое большее – области или графству. Существует даже синоним для обозначения разновидностей «свободных денег» (Freigeld) Сильвио Гезелля – community currencies, местные валюты. От малого к большому – идея полной замены национальных валют свободными национальными деньгами возникла гораздо позже, в период окончательного отлета денежной фантазии от реальности товаров и услуг в начале 80-х годов прошлого века. Сейчас эта возможность технически осуществима легко. Вопрос лишь в наличии политической воли. А также в том, кто выйдет победителем в борьбе за «сеньораж» – доход от эмиссии денег – стоящая за Банками узкая группа частных лиц или само Общество.

До сих пор возможности применения и схемы внедрения «свободных денег» в локальном аспекте на ограниченном участке рыночного пространства были настолько элементарны, а эффективность их применения столь наглядна, что необходимо задуматься и о системе их использования как в региональном, так и глобальном масштабе. Но…

Отец теории. Заговор молчания

В 1603 г, через три года после расправы с Джордано Бруно, все без исключения его произведения были включены в папский Индекс запрещенных книг. Инквизиция всеми силами пыталась предать «еретика» Джордано Бруно забвению.

Информация о «еретике» Сильвио Гезелле отсутствовала в «Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия», периодически удалялась из «свободной Википедии»… А ведь речь идёт о человеке, поставленном патриархом современного капитализма Джоном Кейнсом выше самого – страшно подумать! – Карла Маркса. Но эти «странности» происходят не только в отечественном информационном пространстве.

По словам Сергея Голубицкого(публициста, специализирующегося на «финансовых расследованиях»), может показаться, что имя Сильвио Гезелля окутано мраком по обе стороны океана в силу биографических обстоятельств: автор труда «Естественный экономический порядок»3 был самоучкой, что могло бы вызывать презрительную насмешку у зубров академической науки.

Подобное предположение, однако, далеко от истины. Уже через три года после смерти Гезелля (1930 год) профессор Йельского университета, ведущий специалист в области теории денежного обращения и кредита Ирвинг Фишер в работе «Марочные сертификаты» («Stamp Scrip») выразил восхищение теорией Гезелля: «Медицина многим обязана неподготовленным умам, по крайней мере, умам, не подготовленным в медицине. Так Пастер, будучи профессиональным ученым, не был врачом, ларингоскоп усовершенствовал, а многие утверждают – даже изобрел – видный испанский певец Мануэль Гарсиа.

Недавно скончавшийся Сильвио Гезелль был немецким предпринимателем и квазиэкономистом. Он жил в Аргентине и многие свои работы писал по-испански. В 1890 году, находясь в Аргентине, Гезелль предложил заменить деньги «марочными сертификатами», теми самыми, что сегодня получили столь широкое распространение в нашей стране…»4.

Сильвио Гезелль

Вслед за Ирвингом Фишером теорию Гезелля признали прочие академисты, в том числе и британский «авторитет авторитетов» Джон Мейнард Кейнс. В середине 30-х Freigeld успешно вводились в Австрии, Швейцарии, Германии и – практически повсеместно – в Соединенных Штатах Америки в период «Великой депрессии». Казалось, делу Сильвио Гезелля обеспечено звездное будущее, однако очень быстро и его имя, и его теория оказались начисто вычеркнутыми из общественного сознания. Почему?

У всех попыток реализовать на практике теорию свободных денег в 30-е годы была общая судьба: в кратчайшие сроки (максимум – один год, а обычно – уже через два-три месяца) они демонстрировали феноменальные результаты по преодолению самых мрачных проявлений экономической депрессии: устраняли безработицу, радикально повышали сбор налогов, возрождали муниципальную активность, вызывали расцвет местной торговли и – главное – ликвидировали дефицит живых денег загнанных дефляцией в кубышки банковских сейфов.

Стоило вести о чудо-деньгах распространиться по округе, как появлялось массовое желание соседних муниципалитетов и общин присоединиться к эксперименту. Следом вмешивался национальный Центробанк, под тем или иным предлогом закрывавший проект. При этом, как правило, предъявлялось обвинение в нарушении монополии на эмиссию и оборот денежных средств. В частности, подобный сценарий был разыгран в Германии (эксперимент Wara в Шваненкирхен) и Австрии (свободные деньги в альпийском городке Вёргль). Что касается США, то тысячи экспериментов по введению свободных денег в большинстве штатов благополучно задушил «Новый договор», в одностороннем порядке подписанный с нацией масоном 32-го градуса Ф.Д. Рузвельтом. «Новый договор» завершил «финансовую революцию» 1913 года, полностью передав права на эмиссию доллара в частную структуру ФРС. При этом 5 апреля 1933 года президент подписывает «Указ № 6102», запрещающий гражданам и организациям иметь золотые сбережения: «Я, ФранклинД. Рузвельт, президент Соединенных Штатов Америки, констатирую возникновение чрезвычайного положения в стране и властью, предоставленной мне законом, налагаю запрет на накопление золотых монет, золотых слитков и золотых сертификатов на континентальной территории США, производимое частными лицами, партнерствами, ассоциациями и корпорациями…» Ошарашенному населению предлагалось сдать все свои золотые сбережения до 1 мая 1933 года в обмен на бумажные долговые обязательства Федеральной Резервной Системы США.

После Второй Мировой войны имя Гезелля вместе с его свободными деньгами окутали тайной, и «заговор молчания со стороны академической науки» здесь ни при чем. Истинная причина кроется в пророчестве Кейнса, выведенном в эпиграф. Идея Freigeld Гезелля не просто подрывает самые основы мировой финансовой системы, но и является наиболее действенным из реально существующих и, кроме того, многократно и успешно апробированным на практике способом ликвидировать диктат кредитных денег. В подобном контексте опасность для status quo мировой финансовой элиты, таящаяся в концепции Freigeld, несопоставимо выше, чем от всех вариаций на тему «Капитала» Маркса.

Radix mali (корень зла), раскрытый концепцией Сильвио Гезелля

В основе теории Freigeld лежит утверждение о том, что деньги должны быть «инструментом обмена и больше ничем». По мнению Гезелля, традиционные формы денег предельно неэффективны, так как «исчезают из обращения всякий раз, как возникает повышенная в них потребность, и затапливают рынок в моменты, когда их количество и без того избыточно». Подобные формы денег «могут служить лишь инструментом мошенничества и ростовщичества и не должны признаваться годными к употреблению, сколь бы привлекательными ни казались их физические качества». Сильвио Гезелль писал эти слова в эпоху, когда золотой стандарт еще являлся общепринятым условием эмиссии бумажных денег. Последовавший отказ от всякого обеспечения лишил деньги и их последней – физической – привлекательности.

Если бы Гезелль остановился на критике несовершенства денежных систем, его имя давно бы исчезло в песке истории. Тем более что критический анализ Гезелля и рядом не стоит с монументальной вивисекцией, проделанной Карлом Марксом над капитализмом. Гениальность Гезелля в другом: в выводах и – главное – практических рекомендациях.

У Маркса «зло» – в прибавочной стоимости, а восстановление справедливости предполагает изъятие этой стоимости у одного класса в пользу другого. У Гезелля «зло» – в кредитной природе денег, а восстановление справедливости предполагает ликвидацию этой кредитной природы, подпитывающей Гобсеков. Главное отличие: вместо насилия над людьми – насилие над абстракцией!

Современные деньги, призванные по определению облегчать обмен обычных товаров, обладают, в отличие от этих самых товаров, уникальной способностью: они умеют преумножать себя без особых усилий со стороны их владельца. Крестьянин, доставивший на рынок фрукты, уязвим перед фактором времени: если быстро не реализовать товар, он либо упадет в цене, либо испортится. Деньги в кармане покупателя лишены подобных недостатков. К тому же деньги можно хранить не в кармане, а в банке, где они будут расти. И яблоки, и помидоры, и персональный компьютер, и автомобиль со временем гниют, киснут, амортизируются и обесцениваются, а деньги сохраняют преимущества непортящегося товара. Разумеется, лишь в теории, но не на практике, поскольку кредитные деньги, изначально задуманные в качестве самоценного товара с растущей стоимостью, из-за избыточной эмиссии пожирают сами себя и обесцениваются.

Тем не менее, деньги в современной их форме превратились в идеальный товар, что и обуславливает их незаинтересованность в обслуживании рынка традиционных товаров и услуг, откуда они изымаются для самоудовлетворения – будь то в форме срочных депозитов, ценных бумаг, облигаций, опционов, фьючерсов, варрантов, свопов и сонма виртуальных производных, финально обрушивших мировую экономику. Можно предположить, что отличие свободных денег от традиционных в том, что на них не начисляются проценты. Но Сильвио Гезелль выдвинул еще более революционную для нового времени идею: недостаточно лишить деньги способности приносить прибыль за счет процентов, их… необходимо обложить процентами! Иными словами, за пользование деньгами должна взиматься плата: «Только деньги, которые устаревают, подобно газетам, гниют, как картофель, ржавеют, как железо, и улетучиваются, как эфир, способны стать достойным инструментом для обмена картофеля, газет, железа и эфира. Поскольку только такие деньги покупатели и продавцы не станут предпочитать самому товару. И тогда мы станем расставаться с товарами ради денег лишь потому, что деньги нам нужны в качестве средства обмена, а не потому, что мы ожидаем преимуществ от обладания самими деньгами»3.

Концепция Freigeld революционна для нового времени – между тем, не только сама идея, но и опыт ее применения на практике имеет тысячелетнюю историю. Все новое – это хорошо забытое старое: свободные деньги длительное время применялись еще в Древнем Египте. Единицами денег с «демерреджем» в Египте служили грубые осколки глиняной посуды, называемые «острака» (ostraka). По сути, эти осколки были расписками за депозиты, сделанные фермерами на местных складах: фермер сдавал зерно и получал «остраку».

И совсем уж сенсационна информация о том, что различные вариации на тему Freigeld служили основной формой денег в Средневековой Европе с Х по XIII век.

«В германских землях это были «брактеаты» (bracteaten), тонкие серебряные пластинки, которые выводились из обращения и заменялись новыми каждый год». А также: «В 930 году н. э. английский король Этельстан установил, что каждый небольшой город должен иметь свой собственный монетный двор! В контексте этой традиции местных лордов растущий доход благодаря «Renovatio Monetae» (буквально «Возобновление чеканки») был установлен повсюду. Например, в 973 году Эдгар полностью изменил чеканку английского пенни. Едва ли не шесть лет спустя молодой король Этельред II начал чеканку новой монеты. Он повторял это с тех пор через примерно равные интервалы. Главной мотивацией было то, что королевские казначеи давали только три новые монеты за четыре старых, что было эквивалентно налогу в 25 % каждые шесть лет на любой капитал, содержащийся в монетах, или примерно 0,35 % в месяц. Таким образом, новая чеканка была грубой формой платы за хранение».

Приоритет свободных денег над кредитными, наблюдаемый у истоков европейской цивилизации, служит лишним доказательством (в дополнение к традиционному христианскому запрету на ростовщичество) нашей идеи: банковский капитализм, доминирующий в современной экономике, отнюдь не является органичным развитием общественных отношений, а лишь фиксирует общее поражение Традиции, нанесенное ей чуждой морально-этической системой.

Скупой Рыцарь с Плюшкиным должны платить за «счастье» чахнуть над сундуками.

Гобсек обязан разделить судьбу Агасфера.

Кредитные деньги должны уйти из нашей жизни.

Дело техники

Фундаментальное отличие свободных денег от общепринятых кредитных заключается в том, что свободные деньги не только не приносят проценты, но, напротив, облагаются налогом за хранение. Изначально Сильвио Гезелль предлагал четыре формы реализации принципа Freigeld (табличные свободные деньги, марочные, серийные и дополнительные), однако впоследствии остановился на «марочной форме», которая и была реализована на практике в Австрии, Швейцарии, Германии и Америке.

Именно марочную форму Freigeld под названием «марочные сертификаты» описал Ирвинг Фишер. Основные характеристики свободных денег: подобно обычным деньгам, их можно положить на счет, инвестировать либо потратить, однако их нельзя приумножать. Достигается это следующим образом – предположим, городские власти принимают решение об эмиссии свободных денег, чей ценностный эквивалент устанавливается по договоренности на уровне тысячи долларов. Назначение эмиссии – финансирование муниципального строительства в течение одного года. Для успеха необходима добрая воля по меньшей мере двух сторон: рабочих, участвующих в строительстве, и торговцев, у которых эти рабочие закупают товары. Первые должны согласиться принимать свободные деньги в качестве оплаты труда, вторые – в качестве оплаты за товары.

Фишер справедливо указывает на отсутствие необходимости заключать договор со всеми торговыми организациями: достаточно нескольких, чтобы остальные добровольно подтянулись в силу конкуренции. Свободные деньги эмитируются сроком на один год, по истечении которого они могут быть обменены на обычные доллары. Для обеспечения обмена муниципальным властям в момент экспирации (последний день действия «марочных сертификатов») потребуется тысяча живых долларов. Любопытно, что их можно получить из самой эмиссии, поскольку марочная модель свободных денег позволяет добиться самоокупаемости проекта.