Дорога длиною в 80 лет. Башкирский театр оперы и балета. Актеры на сцене и за кулисами. Обзоры, рецензии, интервью

В Будапеште, на конкурсе имени Рудольфа Нуреева, Сулейманова выступала одной из первых. Члены жюри еще не успели утомиться, были свежи и оживлены. Гузель вышла танцевать па—де—де из «Тщетной предосторожности». Она исполняла его десятки раз – на репетициях и в спектакле – и могла танцевать с закрытыми глазами. Зазвучала знакомая с детства мелодия, Гузель с первыми звуками выбежала на сцену, сделала несколько шагов и эффектно… растянулась. Она прижалась к полу, не понимая, что случилось. В следующее мгновение вскочила и как ни в чем не бывало дотанцевала па—де—де до конца. За кулисами к ней подошел хорошо воспитанный, респектабельный мужчина. Он участливо спросил на английском: «Вам нужен врач?» «Нет», – сгоряча выпалила Гузель и пошла танцевать вариации из того же балета. На той же злополучной сцене, которую не успели заканифолить. Остынув, она решила, что для нее конкурс закончился. Такое смачное падение, конечно же, произвело на членов жюри неизгладимое впечатление, и они не допустят ее на второй тур. Чтоб провалился он в тартарары, этот пол.

С тяжелым сердцем Гузель легла в постель, а утром узнала, что прошла на второй тур… Единственная из четырех уфимцев она дошла до финишной прямой. Было обидно за ребят, но не в ее власти было повлиять на решение жюри, в котором были сплошь мэтры и авторитеты.

…Что за бес гонит балерин и танцовщиков на конкурсы? Вопрос не праздный. Кто-то скажет: других посмотреть и себя показать. Это слишком простое объяснение. Настоящая балерина – вечная ученица и у нее должны быть широко открыты глаза, чтобы не проморгать что-то новое и интересное. Конкурсы – это безусловно учеба. Они расширяют творческие горизонты. Здесь можно увидеть смелую и неожиданную хореографию, незаурядных исполнителей, трезво и мужественно сравнить их данные со своими.

Наконец конкурсы дают возможность вырваться из замкнутого театрального пространства, где все примелькалось, привычно, знакомо, и получить хорошую эмоциональную встряску.

Да, на них бывает нервозная обстановка, когда между членами жюри идет скрытая, тщательно закамуфлированная светскими улыбками и рукопожатиями борьба за своих воспитанников. Она не лучшим образом отражается на результатах творческого соревнования. Но есть конкурсы, где чтят благородство, благожелательность и взаимовыручку. На них ты общаешься с соперниками – друзьями. Такое не забудешь во век.

Сцена из балета «Дон Кихот»

Гузель любит танцевать Китри из «Дон Кихота» Минкуса, Вакханку из «Вальпургиевой ночи» Гуно, Кармен – откровение Алисии Алонсо. И была еще Жизель – мечта любой солистки балета. Поначалу все складывалось хорошо. С партнером из Германии (бывшим россиянином) быстро нашли взаимопонимание. Но на репетиции во время первого, ерундового движения что-то случилось со спиной. Ноги стали непослушными. Не согнуться, не разогнуться. Легла на пол. Позвали массажиста. Сделали обезболивающий укол. И отвезли домой, где она провалялась в постели много дней. Было очень обидно: станцевала все главные партии в балетных спектаклях театра. И вот на тебе – судьба поставила подножку. В доме запахло валерианкой.

Я, к сожалению, видел далеко не все спектакли, в которых занята Сулейманова, тем не менее смею предположить, что в ней преобладает лирическое начало. Скажем, в цыганке Кармен, которую она танцует, должна ощущаться стервозность, а Гузель ее начисто лишена. Она больше Одетта, чем Одиллия. Правда, меня опровергают партнеры Сулеймановой. Аркадий Зинов: «В „Лебедином“ ей лучше удается „черный“ акт. Но я вижу в ней большие задатки и для лирической балерины». Денис Зайнтдинов: «В „Вальпургиевой ночи“ Гузель великолепна. С ней весело было работать, она заражала энергией, темпераментом». А Людмила Шапкина, непререкаемый авторитет для Сулеймановой, подтверждает мои догадки: «В принципе Гузель – балерина лирического склада, но освоит любую партию, потому что у нее богатое нутро». Я прочитал эти точные строки и подумал о том, что никто так хорошо, как Людмила Васильевна Шапкина, не знает Гузель. Кроме, конечно, родителей.

В багаже Сулеймановой вершинные партии балетного репертуара. И есть еще Зайтунгуль («Журавлиная песнь» Степанова). В техническом отношении – это не самая сложная роль. Юная Зайтунгуль отчаянно, в одиночку борется за свою любовь, бросая вызов безропотным сородичам, Арсланбаю, одуревшему от безнаказанности и пролитой крови. Балерине здесь требуются способности драматической актрисы. Гузель подтверждает, что они у нее есть. Со своим любимым Зайтунгуль (Сулейманова) как истинная мусульманка робкая и нежная, в окружении насильников поначалу кажется раздавленной и покорной. Но в ней зреет и рвется наружу протест, и тогда мы видим ее отчаянно смелой и свободной, как степной ветер.

…А в Штатах подросшая и окрепшая Гузель все – таки гастролировала. Потом были Италия, Турция. Но сначала Голландия. На гастроли в эту небольшую и чрезмерно демократическую страну брали перспективных учениц. Гузель летела туда с приключениями. В международном аэропорту «Шереметьево» она не нашла своего паспорта и билета. Ее не хотели выпускать из России, но все обошлось. Не успел самолет приземлиться в Голландии – подскочила температура: то ли от перемены климата, то ли на нервной почве. И все это в канун нового года. Ее выпускали в кордебалете и дозволяли торчать за кулисами, изучать изнутри жестокую, немилосердную балетную жизнь.

В «Щелкунчике» она танцевала Снежинку. В конце первого акта Снежинка – Гузель Сулейманова – каким-то образом зацепила деревянную лошадку и протащила ее по огромной сцене целый круг. Монтировщик, прикреплявший скакуна к полу пятью гвоздями, разводил руками: «Как такая пигалица смогла его оторвать?»

С удовольствием вспоминает она гастроли в Италии. Там наш балет побывал дважды. Первые были пробными, как разведка боем. Танцевать приходилось на площадках, открытых ветру и дождю. В одном городке театр под шатром, что цирк шапито, в другом – бетонный пол, в третьем – почти паралон и кулисы просвечиваются, как на сцене в парке культуры. Грязные полы мыли сами. От многочасовых переездов в автобусе затекали ноги, костенела спина. Зрители приветствовали балет с южным темпераментом, искренне, как дети, и забывались неприспособленные, импровизированные сцены, неудобства и трудности кочевья.

Вторые гастроли были в больших городах, со всеми благами цивилизации. Неизменными, теми же, что и в провинции, были радушие и восторг зрителей. Сильное впечатление произвели аппенинские красоты, Милан, Венеция…

В Египте Сулеймановой пришлось танцевать не только в балетных спектаклях, но и в опере С. Рахманинова «Алеко» и, конечно же, в Гала —концерте. Едва выкроила время, чтобы окунуться в водах Красного моря, близ курорта Хургада. Жутковатое ощущение осталось от спектаклей в Каирской опере. Танцуешь и не видишь женских лиц, они закрыты плотной, непроницаемой паранджой. В конце спектакля эти люди без лиц бурно аплодируют.

По улицам Каира Гузель ходила с опаской и настороженностью. Побаивалась мужчин, их откровенных взглядов. На свою беду она была светловолоса, а это тот цвет, от которого египетские мужчины шалеют.

…В июне 2002 года Башкирский оперный театр гастролировал в Челябинске. Кроме оперных спектаклей, он привез несколько балетов в постановке Григоровича и непременную «Журавлиную песнь» Степанова. Гузель в это время была в Казани, в Академии культуры она защищала диплом по очень интересной теме – «История становления и развития башкирского балета». Академию она осилила за четыре года вместо пяти. Занималась по индивидуальному плану, ездила на сессию между спектаклями. В автобусе десять часов без движения – гибель для балерины. Гузель зубрила историю бытового и современного танца. Сдавала философию и педагогику. Сочиняла этюды – композиции. И наконец вернулась в Уфу дипломированным педагогом-репетитором. Работать по этой специальности не спешит: мало опыта и совсем нет времени. Все силы забирает сцена.

Сулейманова с нескрываемым интересом смотрит и препарирует современную хореографию. Иногда она потрясает, захватывает новизной. Гузель и сама исполняет современные композиции, чаще всего в фестивальные дни. Но предпочтение она отдает вечности, классике. Сколько лет ее хоронят реформаторы, среди них есть очень талантливые, а ей хоть бы что. Приезжает в Лондон «Спящая красавица» Мариинки или «Дочь фараона» Большого театра и публика валом валит на спектакль, спекулянты улучшают свое материальное положение.

Иногда Сулейманова просматривает видеокассеты с записями балетных спектаклей, в основном нуреевских. Они заметно отличаются от российских. Гузель отмечает про себя: «Как небрежно мы обращаемся со своими рабочими стопами. Их стопы поют. Какая чистота, какая техника!» А вывод делает такой: «Западные спектакли интереснее наших, отечественных, но какие-то холодные. Наши теплее, душевнее. За это, наверное, их и любят зарубежные зрители».

Гастроли, конкурсы, нуреевские фестивали, работа с Юрием Григоровичем и другими хореографами расширили круг общения молодой балерины. Она набирается опыта и ума. Однажды Гузель оказалась в балетном зале с прима-балериной Большого театра, прибывшей на гастроли в Уфу. Присмотрелась: немолодая (для балета) артистка, сутулая, какая—то невыразительная. Нет, не звезда.

Потом был спектакль, и Гузель была потрясена, как преобразилась прима-балерина: энергия, отточенная техника, молодой задор, элегантность – все говорило о том, что на сцене незаурядная, выдающаяся актриса. И еще Гузель отметила для себя: чем талантливее, ярче человек, тем он проще в общении, никакой позы, никакой звездности.

Юрия Григоровича, который поставил в Уфе несколько балетов, в Башкирском оперном театре зовут запросто Григ. «Григ велик, Григ гениален, это человек с большой буквы, – говорит Сулейманова. – Он легко и логично ставит все точки над i. Стоит ему придти в зал, сразу возникает рабочая обстановка. С ним очень легко и просто общаться. Он не скажет, как другие: «Встань, девочка, сюда», а прежде спросит: «Как тебя зовут?» И только потом: «Попробуй, Гузель, сделать вот так».

Перестройка, строительство молодого капиталистического государства привнесли в нашу жизнь много несуразностей, гримас. Не миновали они и балет. Третьеразрядная выпускница хореографического училища устраивается в наспех сколоченной балетной труппе (их сейчас развелось невидимое множество) и катается по всему свету. Цель одна—заработать побольше «зеленых». О высоких помыслах, творческих исканиях тут речь не идет. Через год—другой артистка кочующего балета покупает себе квартиру, машину…

Гузель ее не осуждает, она не против хорошего заработка, денег (их всегда не хватает). Но если положить на одну чашу весов деньги, а на другую – творчество (со всеми сомнениями, терзаниями, неудовлетворенностью), она без колебаний выберет творчество.

Прошедшим летом Гузель на короткое время освободилась от оков, от власти балета. Она отдыхала в санатории, читала Алексея Толстого вперемежку с Пауло Коэльо. Увы, свобода эта была обманчивой. Балет не отпускал ее от себя. Сулейманова готовилась исполнить роль, о которой грезят все прима-балерины. Какая уж тут свобода? Какой покой?

…27 октября 2004 года ученый совет Башгосуниверситета отмечал 95-летие вуза, в этот же день в Уфе стартовал Всероссийский юношеский турнир по боксу памяти легендарного директора УМПО Ферина. Календарь сообщал, что 27 октября 1782 года родился гениальный скрипач Никколо Паганини. Через 222 года на сцене Башкирского государственного театра оперы и балета родилась Джульетта – Гузель Сулейманова. Балерина и шекспировская героиня долго шли навстречу друг другу, и эта встреча состоялась.

Балерины чуть ли не с детских лет воспитываются на легкой, танцевальной и простоватой музыке Минкуса («Дон Кихот», «Баядерка»), они привыкают к лирике и экспрессии великого мелодиста Чайковского («Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Щелкунчик»). Автор балета «Ромео и Джульетта» Сергей Прокофьев другой – сложный и неудобный, угловатый и колючий. Но когда погрузишься и постигнешь глубины его музыки, дух захватывает от радости и наслаждения, Шекспира ощущаешь как своего современника.

Джульетта – роль драматическая. Сначала это шаловливая девочка, почти ребенок, затем юная патрицианка, бросившая вызов своей семье, клану Капулетти, и наконец – женщина, для которой нет жизни без любимого. Все это надо прожить, сыграть. Гузель покорила и эту вершину…

Она повидала разные страны, удивительные города. Но есть на земле самый дорогой и близкий город. Он всегда с нею, потому что это ее родина, здесь живут ее близкие, друзья. Это Уфа. Именно здесь, в хореографическом училище, Гузель научилась повелевать своим телом и пространством. Здесь у нее есть заповедные места. Одно из них – кофейня «Ямайка», около Молодежного театра. В кафе образовался круг постоянных посетителей. Это люди, мало знакомые друг с другом, но при этом близкие. Они создают атмосферу уюта, покоя и доверительности.

…Иногда на дискотеке в уфимском ресторане «Лидо» появляется дружная стайка девчонок. Они не похожи на остальных: осанка, стать, манеры – все другое. Это балерины оперного театра. Они приходят сюда своей компанией расслабиться, «оторваться на полную катушку». Среди них Гузель Сулейманова. Между прочим, народная артистка Башкортостана.

2004 год

Примадонны

СОЛИСТКА АНКАРСКОЙ ОПЕРЫ

4 декабря 2001 года в Уфе на сцене оперного театра шла обновленная «Травиата» Дж. Верди. Виолетту Валери пела солистка Анкарской оперы Эльвира Фатыхова. Уфимская публика восторженно аплодировала «Травиате», великому композитору, написавшему эту оперу, и Эльвире Фатыховой. Львиная доля успеха пришлась на ее Виолетту. Эльвира исполнила эту партию легко, с большим воодушевлением и, кажется, удовольствием.

Корни певицы из Анкары – в Чекмагушевском районе. Родители – с уфимских окраин. Жили сначала в Нижегородке, потом переехали в Затон.

По семейным преданиям Эльвира запела раньше, чем научилась говорить. Учитель музыки заприметил ее еще в первом классе. «У нее талант, – настойчиво повторял он родителям. – Ей непременно надо учиться».

Позднее в квартире шофера Фатыхова стали звучать сочинения Грига, Бетховена, Шопена. Это Эльвира крутила пластинки, взятые на прокат у учительницы. В средней общеобразовательной школе она, конечно же, поддалась соблазнам эстрады, поп-музыки, пела в вокальном трио.

В институте искусств ее хорошо подготовили к певческой карьере (класс профессора Р. Галимуллиной). Был июнь, время отпусков, когда ее прослушивал высокий суд – главный дирижер, главный режиссер и директор театра. Триумвират единогласно постановил: принять солисткой в оперную труппу. За два года Эльвира спела Норину («Дон Паскуале» Г. Доницетти), Марфу («Царская невеста» Н. Римского-Корсакова), Джильду («Риголетто» Дж. Верди), Розину («Севильский цирюльник» Дж. Россини).

Впервые я услышал Эльвиру Фатыхову за много сотен километров от Уфы, в Турции. В июне 1999 года Башкирский государственный театр оперы и балета повез за рубеж свой спектакль – «Риголетто» Дж. Верди. Артистов вместе с громоздко декорацией и музыкальными инструментами, минуя Стамбул, спецрейсом на самолете доставили в Анталию. Их пригласили принять участие в шестом Международном фестивале оперного и балетного искусства «Аspendos». Такое название фестиваль получил по имени театра-арены. Ей более 1800 лет. Она построена в годы существования Римской империи, еще при Марке Аврелии, имеет 40 ярусов и вмещает до 15 тысяч зрителей. Помнится, я коснулся теплого камня «Aspendosa» и понял, как слаб человек, как призрачно и кратко его пребывание на земле.

«Риголетто», показанный в Анталии уфимцами, был далек от совершенства. Певцы и оркестр не всегда понимали друг друга. «Дремал» осветитель. Что-то можно было списать на «предстартовое» волнение.

Закончилась первая картина, вторая… Актеры обрели уверенность, а вместе с ней естественность и живость. «Риголетто» окреп, «встал на ноги» и, когда смолкли последние вердиевские звуки, «Aspendos» взорвался аплодисментами. Раздались крики «Браво!» Юная публика выражала свое одобрение свистом, как на футбольном поле. Оглушительный в прямом смысле этого слова успех!

Из отеля «Аdога» в аэропорт Анталии уфимцы уезжали воодушевленными: они еще не остыли от восторженного приема, оказанного им турецкой публикой. Директор театра Вячеслав Стрижевский выглядел усталым и озабоченным. Турецкие селекционеры проявили интерес к Эльвире Фатыховой (Джильда), Татьяне Никаноровой (Маддалена) и главному хормейстеру Эльвире Гайфуллиной. Уфа, республика могли их потерять.