Сумерки над степью

«Ну вот, очередная секта», – подумал он.

Он прошел внутрь универмага и огляделся. На первом этаже по традиционной схеме находились мелкие бутики с электроникой, сотовыми принадлежностями и бытовой техникой. Уровнем ниже, в подвальном помещении, находился супермаркет, а на верхних этажах все остальное (начиная от одежды и заканчивая часами).

Максат равнодушно ходил мимо бутиков, периодически останавливаясь, чтобы изучить какой-либо заинтересовавший его товар. У него даже возникла мысль купить новые часы, но ни фирма, ни внешний вид не вызывали доверия и он от этой идеи отказался. В конце концов, он заглянул в книжный отдел и купил там несколько произведений любимых авторов, телевизор он по вечерам не смотрел, а занять себя чем-то было нужно.

Наконец, на втором этаже он решил немного посидеть в кафе, – заказал себе кофе и присел за свободный столик.

Максат внимательно изучал посетителей торгового дома. Люди разных возрастов и социального положения, и все же, было то, что их объединяло. Желание ходить по магазинам? Максат улыбнулся своим мыслям, а почему бы и нет? В конечном счете, мы живем в обществе потребления. Сейчас никто просто уже не может представить обыденную жизнь без обилия товаров на прилавках, без широкого ассортимента продуктов питания. И не обязательно мы будем покупать их все, но мы нуждаемся в том, чтобы они были.

«Общество потребления», – Максат вспомнил это словосочетание. Вот уж никогда он и не думал, что сумеет правильно понять этот чисто американский термин, но теперь понял. Бессмысленность подобного образа жизни была столь очевидна, что удивление вызывала скорее та покорность, с которой люди принимали его.

Максат взглянул на брошюру, которую ему дал религиозный адепт.

Ничего особенного, журнал как журнал, статьи, немного цитат из Библии и какие-то незамысловатые выводы на последней странице. Максат разочарованно пролистал журнал, пытаясь найти хоть что-то интересное. «Интересным» в его понимание было то, как приверженцы этой секты преподносили свое учение, и вообще, что они проповедовали.

Внезапно у него зазвонил телефон. Максат судорожно хлопал по карманам брюк, пока не нащупал трубку. Еще несколько секунд у него заняло, чтобы вытащить ее, но к тому времени телефон замолк. Максат посмотрел на номер, – звонил Аскар.

Это было несколько странным, но Максат решил что тот, возможно, хотел поинтересоваться работой. Максат перезвонил ему. В трубке послышались характерные гудки, а потом голос оператора сообщил, что «абонент временно недоступен».

Максат нахмурился. Последнее обстоятельство и вовсе никак не укладывалось в его голове. Если Аскар сам звонил, то почему он не брал трубку? Более того, зачем-то выключил телефон. Максат решил заехать к нему, и узнать, что случилось.

Допив кофе, Максат встал. Наверное, следовало поехать домой, хотя там тоже было нечего делать. Он заранее предупредил Маржан-апу, чтобы его к ужину специально не ждали, поэтому можно было не торопиться.

И все же он не знал чем занять себя, такая вольность в действиях была для него непривычна. Теперь он был полностью предоставлен себе и в своих действиях отвечал только перед самим собой. И все же, несмотря на то, что он не мог придумать чем занять себя, его не оставляло чувство того, что он бездельничает.

В тот самый момент, когда он стоял у лестницы, опершись о перила, его окликнули. Максат обернулся и увидел знакомое лицо, которое, улыбаясь, шагало к нему. В нем Максат без сомнений узнал своего бывшего сокурсника Радика Терехина.

– А я смотрю и думаю, ты ли это?! – проговорил подошедший парень.

Они по-дружески обнялись и Максат, все еще немного удивленный, воскликнул: – Ну вот, а говорили, будто ты насовсем уехал.

– Я… вроде бы как действительно уезжал, да и вернулся сюда, скорее, по работе, но ведь и ты, насколько я знаю, живешь сейчас в Астане?

Максат кивнул.

– Да, я тоже тут по работе, статью пишу.

– Вот как? Я, кстати, читал твои работы, хорошо пишешь.

– Да ты сам также писал, – заметил Максат, припомнив приятелю учебу на журналиста.

– Писал, – подтвердил тот, – да только давно это было, я уже не занимаюсь этим.

Максат между тем продолжал.

– И все-таки зря ты это дело бросил, у тебя талант был. Хотя почему это был, и сейчас есть, только тебе надо его использовать по назначению.

Радик возмущенно махнул рукой.

– Да я сам не горю желанием, меня моя работа устраивает.

Они начали спускаться по лестнице вниз.

– А ты сейчас где работаешь?

– Консультирую, у нас фирма крупная, напрямую с Америкой работает. Многие через нас оформляют сейчас товары, и филиалы почти во всех городах. Вот и тут недавно открылись, я как раз приехал с лекцией.

Максат внимательно оглядел Радика, меньше всего он напоминал ему человека, который читал бы лекции о торговле перед аудиторией.

– Удивлен? – уловил его взгляд Радик.

– Ага, не то слово.

– Да я и сам от себя такого не ожидал, ну то было раньше, сейчас даже уже привык. А ты о чем пишешь статью?

Максат неопределенно мотнул головой.

– Да так, о том, о сем, хотел о разработках нефти, об инвестициях в экономику и успехах страны, а сейчас вот как-то немного передумал.

– А что так?

– Да как-то больно постно у меня это получается, вроде материал есть, и статья вырисовывается да сухо все, безжизненно.

Радик кивнул.

– Это бывает, да только не понимаю я тебя, чего это только о плюсах писать, это же даже не интересно. Вот написал бы, как у нас тендеры проводятся, вот тут тебе будет живость и интерес и не будет сухости.

– Статья для британского журнала, а им не будут интересны наши проблемы, это раз, и два, что-то не хочется писать о минусах отечества в иностранное издание.

– Тогда, действительно, незадача.

Они вышли на улицу.

– А ты где остановился? – спросил Максат.

Радик махнул рукой на многоэтажное здание еще советской постройки, стоявшее недалеко от торгового дома.

– Не скажу, что такое уж прям хорошее место.

Лицо Радика помрачнело.

– Да знаю я, а что самое обидное, оплачивает мне все фирма и им по барабану, в каких апартаментах я остановлюсь.

– А зачем тогда?

– Мест не было, – Радик вздохнул, – представляешь? В этом городе всего две приличные гостиницы и обе были заняты. Вернее, занята была одна, а во второй еще были места, но их отдали какой-то китайской делегации.

– Забронировали, наверное, тебе тоже надо было заранее.

– Да я не подумал, – с досадой проговорил он, – да и не бронировали они. Я только начал оформлять номер как подошли эти… и представь мою злость, когда извинившись передо мной, номера отдали им! Этот проклятый совковый менталитет!

Максат поначалу не понял хода мыслей собеседника.

– В смысле «совковый»?

– Какое-то чувство вины перед иностранцами. Я, как гражданин, по идее должен иметь больше прав, находясь у себя в стране. Уверен, если бы я приехал куда-нибудь в Шанхай и там, в гостинице встал бы выбор, кому давать номер – мне или их соотечественнику, они бы дали номер своему. У нас же не так. Вот это меня и раздражает в наших людях.

– Преклонение?

– Нет же, – самобичевание. Это наше «нет героев в родном отечестве» и вечное ворчание по поводу вторых ролей, все это уже превратилось в нашу гордость. Как будто мы восторгаемся этой, выдуманной нами же самими – ущербностью. И это преклонение перед иностранным, презрение ко всему родному, все это сродни болезни, охватившей нас от низовья до самых верхов. И хоть мы никогда себе в этом не признаемся, но тем самым мы принижаем себя, принимаем на себя роль «обиженного, но гордого».

Максат молчал, в душе он был согласен с товарищем, но не мог произнести свои мысли вслух. Он сам давно замечал эту особенность общества, в котором он жил, но что ужасало его более, порой он воспринимал это как должное и принимал как само собой разумеющееся.

– Мне кажется, этот скептицизм присущ всем людям, – наконец произнес Максат.

– Оно, конечно, так, но только у нас этот скепсис врос в нашу ментальность.

Они вышли во двор автостоянки и Максат направился к машине, Радик шел рядом и продолжал говорить:

– А еще презрение, это тоже меня пугает. Современный человек презирает все, как будто в этом презрении он черпает какую-то потаенную силу. Для современного человека перестало существовать компромиссов, все должно покориться ему, либо исчезнуть вовсе. И точно так же он воспринимает жизнь, как материал для покорения. И я даже не могу представить себе, как это могло с нами случиться, как все эти перемены затронули нас.

– Я же говорил, в тебе действительно пропадает талант литератора, из тебя мог получиться хороший журналист. Я даже легко могу представить тебя в редакторском кресле.

Радик засмеялся.

– Нет Максат, это не для меня, я уже говорил. Если я и возьмусь за писательский труд снова, то только к старости, для написания мемуаров. И то, если доживу.

– Искренне жаль, – Максат покачал головой, – а я напротив, нахожу внутреннее спокойствие за работой. Вот и сюда приехал, только ради статьи.

– Это за тобой чувствовали и в университете, – задумчиво проговорил Радик, – всегда было ощущение что кто-кто, а уж ты точно будешь журналистом. Потому что это твое, тебя даже представить по-другому нельзя.

– Я и сам себя по-другому не представляю.

Радик тем временем полез в карман и вынул оттуда бумажник. Он перебрал бумаги, а затем вынул оттуда небольшой белый прямоугольник.

– Вот моя визитка, я читаю лекции почти всю эту неделю, приходи, послушай. Может, ты тоже запишешься, кто знает, – он подмигнул.

Максат глянул на визитку, на белом фоне выделялись крупные черные буквы «LeeWay», а затем шли данные Радика, и его телефоны, должность же его была обозначена как-то странно «Куратор». Максат положил визитку в карман.

Они попрощались, и как только спина Радика скрылась за углом, Максат повернулся к машине и, открыв дверь, сел в салон.

В прошлый раз, когда он заезжал к Аскару, получилось, что он приехал с пустыми руками, в этот раз он решил исправить ошибку. По дороге он заехал в супермаркет и купил там бутылку хорошего коньяка, а затем немного продуктов домой (Маржан-апа просила его об этом еще утром). Погруженный в свои мысли, Максат не спеша ехал по дороге к дому Аскара.

В прошлый раз ему показалась немного странной обстановка у того в доме. Создавалось ощущение того, что хозяин дома практически не живет там. Ну да, Балтабай говорил, что у Аскара есть еще и квартира в городе, но по его словам, он ею не пользуется и она простаивает.

К тому же у Максата из головы не выходил звонок Аскара на его мобильный телефон. Если он хотел о чем-то поговорить с Максатом, то зачем выключил затем телефон? Все это было так странно, что у Максата не было даже догадок на этот счет.

Этим мыслями он был занят, пока ехал к Аскару. Вскоре после того, как он свернул на второстепенную трассу, ведущую за город, рядом с ним поравнялся черный катафалк, следом ехала колонна машин.

«Похоронная процессия», – догадался Максат и немного сбавил скорость, пропуская их, тем более что впереди стоял знак, ограничивающий скорость до 40. По всей видимости, они возвращались с похорон. Через некоторое время они вновь поравнялись, уже на перекрестке. Максат остановился и равнодушно посмотрел вперед. Остановка не предвещала ничего хорошего, светофор был выключен и впереди стоял регулировщик, который никому не давал тронуться с места.

Максат с безразличным видом принялся ждать главного «виновника» такой остановки и вскоре тот появился, по примыкающей дороге проехал кортеж машин с характерными для данной ситуации номерами. Они проносились на достаточно большой скорости, так что даже Максат не взялся бы ее определить.

На секунду Максату подумалось, каково это, находиться в такой машине. Ведь когда ты всю время проносишься мимо людей на большой скорости, то ты никогда не сможешь увидеть их лиц. Тогда ты никогда не сможешь понять их жизнь, а ведь именно это и было сутью работы тех, кто сидел в этих машинах. Но почему тогда те, кто придумывает законы и следит за тем, чтобы люди соблюдали их, сами перекрывают дороги и нарушают ограничения скорости? Впрочем, все это было такой банальностью, что Максат достаточно скоро отбросил эти мысли.

Через некоторое время последняя машина из кортежа пронеслась мимо него и Максат с удивлением узнал в ней тот джип, что чуть было не протаранил их с Балтабаем два дня назад. Стекла были тонированы, но Максат как будто физически ощутил того, кто сидел в салоне. И ему даже показалось, что этот человек мельком посмотрел в его сторону.

Прошло еще около минуты, прежде чем регулировщик смог восстановить движение и похоронная колонна, а вместе с нею и Максат, тронулись с места.

Следующую часть пути он проехал без происшествий и вскоре уже остановился у дома Аскара. Все было как в тот день, когда они приехали сюда с Балтабаем, тот же пустующий дом, густая трава вокруг забора и тишина. Только в этот раз собака залаяла сразу.

Максат позвонил в домофон, но ответа не было. Максат простоял еще несколько минут, периодически нажимая кнопку вызова.

«Может, электричества нет?» подумал он, и начал стучать в калитку. Собака тут смолкла, как будто испугалась чего-то. Постучав еще какое-то время, Максат решил уходить и напоследок слегка толкнул калитку, та бесшумно отворилась.

Он заглянул во двор, все было таким же, только собака забилась в дальний угол и лаяла оттуда. Максат посмотрел на дом и заметил, что дверь слегка приоткрыта. Он тут же почувствовал, что что-то произошло.

Не теряя ни секунды, он забежал в дом и огляделся.

Максат не сразу понял, что произошло, но когда он зашел в гостиную, то обнаружил, что вся мебель была сдвинута, ящики из шкафов выдвинуты, а вещи были раскиданы по полу.

Осторожно переступая, Максат направился в дальнюю комнату, где находился кабинет Аскара. Он почти не удивился, обнаружив, что здесь царил еще больший беспорядок. Все было буквально перерыто, а вещи валялись на полу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.