Викиликс: Секретные файлы

Викиликс: Секретные файлы

Под редакцией Джулиана Ассанжа

WikiLeaks

The World According to US Empire

Introduction by Julian Assange

Введение

«Викиликс» и империя

Однажды монах и двое послушников обнаружили тяжелый камень, лежавший поперек дороги. «Мы сдвинем его в сторону», – сказали послушники. Но, прежде чем они смогли приступить к делу, монах вытащил свой топор и расколол камень надвое. «Зачем ты расколол камень? Только для того, чтобы заставить нас оттащить его части в стороны?» – спросили они. Тогда монах показал на расстояние, на которое откатились половинки камня. С возбуждением один из послушников взял топор монаха и бросился туда, куда откатилась половина камня. Расколов ее, он отбросил четвертинку, в то время как другой послушник выхватил у него топор и ринулся к ней. Он тоже расколол осколок камня и отбросил его дальше. Послушники продолжали в том же духе, смеясь и едва переводя дыхание, пока осколки не стали такими мелкими, что совсем перестали откатываться и не запорошили им глаза подобно пыли. Послушники заморгали в недоумении. «Каждый камень имеет свой размер», – сказал монах.

Ко времени, когда пишутся эти строки, «Викиликс» опубликовал в общей сложности 2 325 961 дипломатическую депешу и другие документы Государственного департамента США, что составляет примерно два миллиарда слов. Этот колоссальный и, казалось бы, неодолимый объем внутренней официальной документации, который, будучи напечатанным, составил бы примерно 30 тысяч томов, представляет собой нечто новое. Его, как и сам Государственный департамент, невозможно изучить, предварительно не разделив и не исследовав его части. Но выхватывать случайным образом отдельные дипломатические документы из точек пересечения известных объектов и конфликтов, как делают некоторые ежедневные новостные издания, означает не замечать «империю» за ее депешами.

Каждая совокупность имеет свой размер.

Чтобы подняться до нужного уровня обобщения, тому, кто рассматривает взаимосвязь между большинством депеш, относящихся к какому-то региону или стране, вместо рассмотрения этих депеш по отдельности необходим более научный подход. Этот подход настолько естественен, что кажется странным, почему никто не попытался применить его до сих пор.

Уже давно изучение империй – это исследование способов их коммуникации. Империи, от Вавилона до династии Мин, оставили высеченные в камне или записанные на папирусе документальные свидетельства того, как организационный центр взаимодействовал со своей периферией. Однако к 1950-м годам специалисты, изучающие исторические империи, поняли, что в некотором роде средства коммуникации – это и есть империя. Ее методы для запечатления сообщений, их передачи, индексации и хранения, а также методы классификации тех, кто имеет право читать и записывать эти сообщения, в прямом смысле составляют империю. Когда методы коммуникации империи изменяются, то изменяется и сама империя1.

Устная речь имеет короткий временной диапазон, а камень – долговременный. Некоторые способы записи, такие как гравировка на камне, подходят для передачи сжатых институциональных правил, которые могут гарантированно передаваться на будущие месяцы и годы. Но эти методы не учитывали быстро развивающихся событий или бюрократических различий и разграничений: все высекалось в камне. Чтобы заполнить эти пробелы, империи с медленными системами письма все еще в значительной степени полагались на древнейший и пока самый эфемерный способ коммуникации человечества: на устную передачу сообщений – речь.

Другие способы, такие как запись на папирусе, были легкими и быстрыми для создания сообщений, но недолговечными. Такие материалы коммуникации имели преимущество в том, что их было легко создавать и передавать, унифицируя захваченные территории путем быстрого потока информации, который, в свою очередь, может питать реагирующий центральный орган управления. Такой центр с хорошо налаженными коммуникациями может интегрировать потоки поступающих разведывательных данных и быстро проецировать принимаемые им решения вовне, хотя и с сопутствующими тенденциями к сосредоточенности на сиюминутных целях и к мелочной опеке. Хотя море, пустыню или горы можно пересечь или обойти ценой каких-то затрат, а источники энергии можно открыть или захватить, способность проецировать устремления, структуру и знания империи во времени и пространстве прочерчивает абсолютную границу ее существования.

Культуры и экономики за годы своего существования использовали всевозможные методы коммуникации, от эволюции анекдотов, которые быстро становились известными благодаря тому, что ими делились между собой друзья, до распространения цен по пути торговых маршрутов. Все это само по себе не создает империю. Структурированные усилия при управлении обширной культурной и экономической системой с использованием коммуникаций – вот отличительный признак империи. И именно зафиксированные записи коммуникаций, не предназначенные для препарирования и потому особенно уязвимые для препарирования, образуют основу для понимания природы единственной оставшейся в мире «империи».

Анатомия американской империи

А где эта империя?2

Каждый рабочий день 71 000 человек в 191 стране, представляющие 27 различных правительственных ведомств США, просыпаются и проделывают путь мимо флагов, стальных ограждений и вооруженных охранников в одно из 276 укрепленных зданий, в которых расположены 169 посольств и других миссий Государственного департамента США. По пути к ним присоединяются представители и сотрудники из 27 других государственных ведомств и служб США, включая Центральное разведывательное управление, Агентство национальной безопасности, Федеральное бюро расследований, а также различные рода войск армии США.

В каждом посольстве сидит посол, который, как правило, близок к политическим, деловым или разведывательным кругам американской власти; карьерные дипломаты, специализирующиеся на политической, экономической и общественной дипломатии страны своего пребывания; руководители, эксперты, военные атташе, шпионы под внешнеполитическим прикрытием, персонал из других американских государственных служб (в некоторых посольствах дело доходит до открыто вооруженных военных или служащих сил специального назначения для проведения тайных операций); подрядчики, охранники, технические специалисты, переводчики, нанятые среди местного населения, уборщики и другой обслуживающий персонал3.

Над их головами радио- и спутниковые антенны прочесывают эфир, некоторые – чтобы связываться с родиной для передачи или приема дипломатических депеш или депеш ЦРУ, некоторые – для ретрансляции сообщений на военные американские корабли и самолеты; другие развернуты Агентством национальной безопасности для массового перехвата разговоров по мобильным телефонам и другого беспроводного трафика местного населения.

Дипломатическая служба США зародилась во времена революции, но именно в обстановке эпохи, наставшей после Второй мировой войны, Государственный департамент приобрел современный вид. Его рождение совпало с назначением государственным секретарем в 1973 году Генри Киссинджера, что было необычным во многих отношениях. Киссинджер не только возглавил Госдепартамент; он одновременно был назначен советником по национальной безопасности, что способствовало более тесной интеграции между внешнеполитическим, оборонным и разведывательным ведомствами американского правительства. Хотя у Госдепартамента давно имелась система передачи депеш, назначение Киссинджера привело к логистическим изменениям в их составлении, индексации и хранении. Впервые основная часть депеш стала передаваться в электронном виде. Крупные нововведения того периода до сих пор присутствуют в способе организации работы этого ведомства сегодня.

Госдепартамент США уникален среди органов государственной бюрократии Соединенных Штатов. Другие ведомства нацелены на заведование той или другой функцией, но Государственный департамент является представителем или даже «крышей», всех основных элементов американской государственной власти. Он обеспечивает прикрытие для ЦРУ, здания для оборудования по массовому перехвату информации АНБ, офисные помещения и объекты связи для ФБР, армии и других государственных ведомств, а также сотрудников, действующих в качестве торговых агентов и политических советников для крупнейших американских корпораций4.

Невозможно приобрести правильное представление о таком институте, как Госдепартамент, извне, подобно тому как художники эпохи Возрождения не могли понять, как движутся животные, не вскрыв их и не рассмотрев изнутри. Как инструмент дипломатии Соединенных Штатов Государственный департамент США непосредственно участвует в представлении дружелюбного лица империи, скрывая его внутреннюю механику. Ежегодно более миллиарда долларов выделяется из бюджета на «общественную дипломатию» (описательный термин) для направленной вовне пропаганды. Общественная дипломатия явным образом нацелена на оказание влияния на журналистов и гражданское общество с тем, чтобы они служили проводниками для трансляции того, что хочет внушить Государственный департамент.

Хотя в государственных архивах накоплены огромные объемы внутренней официальной переписки, их материалы намеренно скрываются или к ним затрудняется доступ десятилетиями, пока они не лишатся своей актуальности. Это неизбежно, поскольку устройство государственных архивов не рассчитано на защиту от неприятных последствий (в виде прекращения финансирования или истечения полномочий должностных лиц), к которым могла бы привести своевременная публикация и доступность архивов, имеющих международное значение.

Мощную силу раскрытию не предназначенных для обнародования сообщений придает как раз это: они не рассчитаны на то, что мы их прочитаем. Внутренняя переписка Государственного департамента США – побочный материальный продукт обеспечения его деятельности: их публикация – это вивисекция живого организма империи, показывающая, какая субстанция и когда выделяется из того или иного органа.

Дипломатические депеши пишутся не для того, чтобы манипулировать публикой, но предназначены для составных частей остального государственного аппарата США и, следовательно, относительно свободны от искажающего влияния соображений, относящихся к связям с общественностью. Изучение их – намного более эффективный способ понять такие институты, как Госдеп, чем чтение репортажей, написанных журналистами о публичных заявлениях Хиллари Клинтон или Джен Исаки.

Хотя в своей внутренней переписке чиновники Госдепартамента должны приспосабливать свое перо к новейшим общепринятым в округе Колумбия мнениям, если они хотят выделиться в Вашингтоне по «правильным» причинам, а не по «неправильным», эти элементы политической корректности сами по себе заслуживают внимания, и они заметны внешним наблюдателям, недостаточно подвергнутым идеологической обработке. Многие депеши имеют совещательный характер или относятся к материально-техническому обеспечению, и их причинно-следственная связь во времени и пространстве с другими депешами и внешними документированными свидетельствами создают систему интерпретационных ограничений, которая достоверно показывает, как Государственный департамент и ведомства США, взаимодействующие с его системой обмена сообщениями, понимают свое место в мире.

Только рассматривая эту совокупность документов как единое целое – в дополнение к каждому отдельному документальному свидетельству о злоупотреблении, каждому зверству, место которого установлено, – можно представить истинную человеческую цену, в которую обходится воздвижение империи.

Религия национальной безопасности и ассоциации международных исследований

Хотя существует большое количество литературы по структурному или реально-политическому анализу ключевых институтов американской власти, ряд ритуальных или даже квазирелигиозных проявлений, окружающих сферу национальной безопасности в Соединенных Штатах, заставляет предполагать, что с помощью только обозначенных методов такое не объяснить. Эти проявления узнаваемы в ритуале сворачивания флага, культе приказов и усердном преклонении перед рангом, но их можно увидеть и в экстраординарной реакции на разоблачения «Викиликс», в которой наблюдаются некоторые из их самых интересных особенностей.

Когда «Викиликс» публикует официальные американские документы с грифами секретности – если угодно, чем-то вроде «священных печатей» национальной безопасности, – начинаются две параллельные кампании: во-первых, публичная кампания по преуменьшению их значения, отвлечению от них внимания и уподоблению любых разоблачений угрозе престижу класса национальной безопасности; а во-вторых, внутренняя кампания в самом государстве национальной безопасности, чтобы переварить произошедшее. Когда документы, несущие такую печать, становятся достоянием общественности, они превращаются в запретные объекты, токсичные для «государства в государстве» – для более чем 1,5 миллиона американцев (по состоянию на 2014 год) с действующими допусками к секретным документам и тех на его более широкой периферии, кто чает его экономического и социального покровительства5.

Какой-то уровень истерии и оторванности от материального мира проявляется в этой реакции на откровения «Викиликс», что трудно объяснить с помощью традиционных теорий власти. Многие религии и культы придают своему классу священнослужителей дополнительную недостающую им значимость, держа свои религиозные тексты в тайне от верующих или от стоящих на более низкой ступени посвящения. Кроме того, эта техника позволяет классу священнослужителей применять различные психологические стратегии на разных уровнях идеологической обработки. То, что кажется смешным, лицемерным или макиавеллиевским общественности или имеющим более низкий уровень «допуска», всерьез воспринимается теми, кто достаточно проникся доктриной или чувством, что их экономическое или социальное преимущество заключается в принятии отвергаемого ими в повседневной жизни.

Публично американское правительство заявило – солгав, – что любой человек, не имеющий допуска к секретности и распространяющий «секретные» документы, нарушает Закон о шпионаже 1917 года. Но заявления, делаемые в ходе кампании внутреннего «государства в государстве», работают в противоположном направлении. Вот оно приказывает тем самым людям, которые, как оно публично заявляет, единственные имеют право читать засекреченные документы, воздерживаться от чтения документов, опубликованных «Викиликс» и связанными с ним СМИ, со стоящими на документах грифами секретности, чтобы избежать их «пагубного влияния». Хотя сотрудникам, имеющим допуск секретности, разрешается читать эти документы, когда они поступают из секретных государственных хранилищ, тем же самым сотрудникам запрещено видеть те же самые документы, когда они появляются в открытых источниках. Если представители государства национальной безопасности, имеющие допуск секретности, прочли эти документы на общедоступном ресурсе, от них требуется добровольно сообщить о своем контакте с новым профанированным объектом и уничтожить все следы своего посещения.

Такая реакция, конечно, иррациональна. Засекреченные депеши и другие документы, опубликованные «Викиликс» и связанными с ним СМИ, полностью идентичны оригинальным версиям, официально доступным для тех, кто имеет необходимый допуск к секретным документам, так как оттуда они и получены. Это электронные копии. Они в буквальном смысле не отличаются друг от друга ничем. Ни одним словом. Ни одной буквой. Ни одним битом.

Подразумевается, что есть некое нефизическое свойство, которое вселяется в документы, как только они получают грифы секретности, и что это магическое свойство исчезает не только при копировании документа, но и при обнародовании данной копии. Отныне публичный документ стал для приверженцев государства национальной безопасности не только лишенным своего магического свойства мирским объектом; он приобрел другое нефизическое свойство: превратился в зло.

Такой тип религиозного мышления имеет свои последствия. Это оправдание, используемое правительством США, чтобы заблокировать миллионам людей, работающим на «государство в государстве», возможность читать не только более 30 различных доменов «Викиликс», но и «Нью-Йорк Таймс», «Гардиан», «Шпигель», «Монд», «Пайс» и другие издания, публикующие его материалы6.

На самом деле в 2011 году правительство США разослало то, что можно назвать «Фетва о “Викиликс”», всем ведомствам федерального правительства, каждому федеральному государственному служащему и каждому подрядчику федерального правительства в сфере безопасности:

«Недавнее раскрытие сайтом “Викиликс” документов правительства США нанесло ущерб нашей национальной безопасности. Информация с грифом секретности, опубликована ли она уже на общедоступных веб-сайтах, в СМИ либо обнародована другими способами или нет, остается засекреченной и должна рассматриваться как таковая до момента ее рассекречивания соответствующими ведомствами правительства США…

Сотрудники фирм-подрядчиков, случайно обнаружившие потенциально секретную информацию на общедоступном домене, должны немедленно сообщить о ее наличии сотрудникам службы обеспечения безопасности. Компаниям дано указание уничтожать запрещенный материал, удерживая в нажатом состоянии клавишу SHIFT с одновременным нажатием клавиши DELETE для систем на основе ОС Windows и очищать кэш интернет-браузера»7.

Школа международных и общественных отношений Колумбийского университета после разговора с представителем Госдепартамента США предупредила своих студентов «не размещать ссылки на эти документы и не делать комментариев в социальных сетях, таких как «Фэйсбук», или через «Твиттер». Участие в такой деятельности поставит под вопрос вашу способность иметь дело с конфиденциальной информацией, что является частью работы на большинстве позиций при работе в федеральном правительстве».

Куча государственных департаментов и других организаций, включая даже Библиотеку Конгресса, заблокировали интернет-доступ к «Викиликс»8. Национальные архивы США заблокировали даже поиск в собственной базе данных по ключевому слову «Викиликс»9. Действительно, табу стало абсурдным, как собака, бездумно бросающаяся на все подряд и в конечном счете хватающая свой собственный хвост. К марту 2012 года Пентагон дошел до того, что создал автоматический фильтр, чтобы блокировать все письма электронной почты, включая и не связанные с Пентагоном, содержащие слово «Викиликс». В результате обвинители из Пентагона, готовившие дело против аналитика американской разведки рядового Мэннинга (предполагаемый источник появления документов «Депешегейта»), обнаружили, что они не получают важных электронных писем ни от судьи, ни от защиты10. Однако Пентагон не удалил фильтр – вместо этого главный обвинитель майор Эшден Фейн поведал суду, что была введена новая процедура ежедневной проверки фильтра для поиска заблокированных электронных писем, связанных с «Викиликс». Военный судья полковник Дэнис Линд сказал, что для стороны обвинения будут созданы специальные альтернативные адреса электронной почты11.

Хотя подобная религиозная истерия кажется смешной тем, кто смотрит со стороны на сектор национальной безопасности США, она привела к серьезному ограничению анализа публикаций «Викиликс» в американских изданиях, посвященных международным отношениям. Тем не менее ученые в таких разнообразных дисциплинах, как право, лингвистика, прикладная статистика, медицина и экономика, не так пугливы. Например, в своей статье 2013 года в журнале Entropy, посвященном статистике, ДеДео и соавторы (все – граждане США и Великобритании) пишут, что «Афганский военный дневник» «Викиликс» «вероятно, станет стандартным набором как для специалистов, анализирующих человеческие конфликты, так и для исследований эмпирических методов анализа сложных, мультимодальных данных»12.

Материалы «Викиликс», особенно депеши, активно используются даже в судах, включая национальные, от Великобритании до Пакистана и в международных трибуналах от Европейского суда по правам человека до Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии.

На фоне тысяч цитат, приводимых в судах, а также в других академических областях, бедность освещения в американских международных журналах не только странна, но и подозрительна. Эти журналы, доминирующие во всем мире в исследованиях международных отношений, должны быть естественным местом для надлежащего анализа собрания дипломатических документов «Викиликс» объемом в два миллиарда слов. Американский ежеквартальный журнал International Studies Quarterly, крупное внешнеполитическое издание, проводит политику отказа от рукописей, основанных на материалах «Викиликс», даже когда они состоят из цитат или полученного анализа. Согласно готовящейся к выходу статье «Кто боится “Викиликс”? Упущенные возможности в политологических исследованиях», издатель ИСК отмечает, что журнал в настоящее время находится «в нелегком положении» и что так и будет продолжаться, пока не изменится политика влиятельной Ассоциации международных исследований (АМИ). АМИ имеет 6500 членов по всему миру, и это доминирующее научное объединение в своей области. Кроме того, АМИ издает журналы Foreign Policy Analysis, International Political Sociology, International Interactions, International Studies Review и International Studies Perspectives.

Президент Ассоциации в 2014–2015 годах – Амитав Ачарья, профессор Школы изучения иностранных государств в Американском университете в Вашингтоне, округ Колумбия. Почти половина из 56 членов его управляющего совета – это профессора тех же академических учреждений по всей территории Соединенных Штатов, многие из них работают также как школы-поставщики кадров для Госдепартамента США и других внешнеполитических ведомств правительства.

То, что АМИ вынесла запрет на появление единственного самого важного внешнеполитического архива США на страницах своих академических публикаций (что в противном случае должно было повредить их карьерам и академическим амбициям) ставит под вопрос всю их продукцию, их выводы, в значительной мере повлиявшие на то, как мир пришел к пониманию роли Соединенных Штатов в международном порядке.

Это смыкание рядов в академических кругах вокруг интересов Пентагона и Госдепартамента само по себе стоит анализа. Вымарывание депеш из внешнеполитических журналов – вид научной фальсификации. Потихоньку исключать исходные источники по неакадемическим причинам означает лгать путем умолчания. Но это указывает и на более широкую проблему: искажение области исследования международных отношений и смежных дисциплин из-за близости американских академических структур к правительству Соединенных Штатов. Их структуры не имеют даже независимости часто прогибающейся «Нью-Йорк Таймс», которая, хоть и занималась цензурой депеш в разных видах, по крайней мере, смогла опубликовать их больше сотни13.

Искажения в исследованиях международных отношений со стороны этих журналов и цензура «Викиликс» – это явные примеры проблемы. Но ее идентификация открывает также и большие возможности: представить анализ международных отношений, не скованный цензурными ограничениями для засекреченных материалов.

Мир глазами американской империи

Книга начинается с обоснования необходимости научного анализа того, что миллионы документов, опубликованных «Викиликс», говорят о международной геополитике. Подход, применяемый в главах этой книги, заключается в отборе наиболее ярких из документов с целью показать, как Соединенные Штаты решают проблемы, связанные с динамикой различных региональных и международных сил. В этой первой книге невозможно охватить все множество материалов или связей, но я надеюсь, что она станет стимулом для журналистов, работающих в области крупных форм, и ученых, которые смогут достичь большего.

Глава 1 содержит размышления о положении Америки как «империи». Автор рассматривает, что это означает, стремясь дать характеристику американской экономической, военной, административной и дипломатической мощи в широком радиусе, на протяжении мировой истории последнего века. Данная глава определяет рамки «империализма свободной торговли», тема которой развивается затем в статьях раздела 2, – рамки, в которых используется американская военная мощь не с целью территориальной экспансии, но чтобы увековечить экономическое первенство США. Обе эти темы рассматриваются более подробно в главах 2 и 3. Глава 1, кроме того, помещает «Викиликс» в контекст беспрецедентного роста секретности в официальной сфере Соединенных Штатов и эволюции их власти после начала «войны с террором».

В главе 2 рассматриваются материалы «Викиликс» по так называемой «войне с террором». Кроме сжатого резюме военных преступлений и нарушений прав человека, засвидетельствованных документально в публикациях «Викиликс», вместе с подробным историческим обзором американского вторжения и оккупации Ирака и, как следствие, разворачивающейся там катастрофы, в этой главе также выводятся заключения об идеологической и концептуальной субструктуре американской «войны с террором», а также исследуется то, как одним из аспектов имперской прерогативы Соединенных Штатов стало применение решающей силы в качестве гарантии того, чтобы такие термины, как «справедливая война», «пытки», «терроризм» и «мирные жители», толковались преимущественно в пользу США. В качестве аргумента приводятся доказательства из полного спектра публикаций «Викиликс» наряду с другими источниками, такими как последний доклад о пытках ЦРУ. В процессе изложения в данной главе рассматриваются также вопрос двойных стандартов и проблемы, вытекающие из использования этих понятий (включая попытки поставить вне закона и маргинализировать сам «Викиликс»).