Чугунные облака

Хотя один прокол у неё всё же был. «Клёво» никто не говорит с года-так две тысячи девятого.

– Мам, все видели твой плейлист для тренировок в Спотифай. Ты его недавно выставляла – небрежно кинул я, пытаясь выпроводить маму из комнаты раньше, чем языкатый Ярослав выдаст что-то подозрительное. И кажется, мои быстрые саркастичные ответы сослужили правильную и быстро работающую услугу:

– Ладно ребята, я пошла. Хорошо повеселиться – улыбнулась мама и закрыла дверь.

«Хорошо повеселиться» – пф, это всё? Неужели моя мать после жуткого нападения так легко отпустила меня гулять на ночь глядя? Очень странно и очень не по-матерински. Похоже во мне заговорил тот самый скептический Влад, который иногда вылазит чтобы придраться абсолютно к каждому.

– Третий шаг – громко объявил Ярослав, пытаясь расслышать постепенно стихающие шаги – Стандартная одежда для скваттера – он достал из синего рюкзака ярко светящиеся и переливающиеся на свету кеды.

– Серьёзно, ты думаешь кеды которые буквально светятся не бросятся в глаза толпе? – удивлённо кинул я

– Боже, бро, какой же ты профан – разочаровано вздохнул мой друг – Эти кеды – обязательный маст хэв любого чувака, пьющего водку смешанную с коньяком и закусывающего экстези.

Следующим элементом моего образа, который Ярослав достал из спортивного потрёпанного рюкзака, стала кофта, надпись на которой вызвала у меня нешуточный шок.

«THRASHER” – ярко пылающими буквами бросалась в глаза тёмная толстовка.

«Это Дэн» – вспомнил я гундосый голос Майкла, небрежно окинувшего рукой парня, стоявшего на краю крыши. Уродливая треугольная татуировка. Зловонное дыхание. Типичный укуренный тип, коих там были десятки. И кто же мог подумать, что через час один из них будет лежать на твёрдой сырой земле, испачканный своей же кровью, а внутренности его можно будет детально рассмотреть в свете полной луны. Невзрачный тип, которому я даже и не уделил особого внимания сейчас появлялся в моих снах через день, будто постоянное камео. Идя один по тёмным улицам своего города я видел его бездушное лицо, окропленное капельками алой крови. «Смотри, как бы ты не стал следующим, кому сунут нож в живот!» – вспомнил я преисполненный агрессией голос этого отвратного вонючего мудилы, взглянув на себя в зеркало. На кого я сейчас был похож? Цветные дреды, чёрные треугольные тату, для полноты картины не хватало кофты с той клятой надписью. Я будто сам на себя накликал беду, бросая вызов судьбе и высказывая желание поиграть в игру. То что я точно разузнал здесь за последние недели, так это то, что в мире существует особая сила, не влезающая в наши рамки понимания. Девочка, из которой на моих глазах вылазят трупные черви. Человек, которому не подвластно время и старение.

– Я это не надену! – строго обрезал я, отталкивая руки Ярослава в которых он держал эту клятую кофту.

– Но это… – начал говорить он

– Да-да-да, трэнд среди скваттеров и прочего биомусора – не дав закончить быстро протараторил я – В подобной кофте на моих глазах умерал тот парень. Эта яркая надпись была полностью испачкана его же кровью. Я видел как из этой порванной кофты вываливаются кишки этого Дэна…

– Можешь не заканчивать, Влад. Я понял тебя – откинув кофту назад понимающе произнёс Ярослав – Значит просто одень любую спортивную кофту из твоего гардероба, только чтоб она подходила под слегка цветастый образ.

Я открыл скрипящий шкаф, в котором небрежно сложены мои вещи в единую мятую гору. Ужасная картина. Если бы это видела моя мать, то она собрала бы все мои вещи в кучу и на полной скорости погнала бы на машине по всему городу, выкидывая одежду из окна, заставляя меня бежать за ней и всё собирать. Наказания у моей мамы всегда были креативные. Слава Богу в этом городе она пока что от них воздержалась, пожалев моё внутреннее состояние, которое находилась в одном шаге от бездомной тёмной пучины под названием «нервный срыв», заполненной самыми жуткими воспоминаниями моей жизни.

– О май гад, настоящая толстовка Gucci! – завопил Ярослав, указывая пальцем на чёрную кофту, посреди которой золотыми буквами выведено название люксового бренда. Эту вещь мне принёс Андрей, как успокаивающий презент после незабываемой ночи в сквоте. Сейчас, смотря на эту кофту я сразу же видел перед собой самодовольное выражение лица лицемерного брата, который наслаждался моими судорогами в холодной ночной воде. Ему ничего не дорого в этом мире, когда тема заходит о его рейтинге в этом загадочном топе: ни кровные связи, ни двоюродный брат, с которым он провёл первые десять лет жизни… Никогда бы не подумал, что тут маленький любознательный мальчик превратится в холодного безжалостного мудака, которому оставить своего брата одного на растерзание психопату – раз плюнуть. Он всегда любил себя – не спорю, но это скорее было лёгким детским нарцисизмом чем ранним проявлением злобной твари.

Я не мог смотреть без отвращения на вещь, подаренную человеком, который буквально привёл меня к весьма болезненной травме плеча. Взяв её в руки, я крепко сжал приятную на ощупь люксовую ткань, представляя в своих руках голову Андрея. Видимо, я стал проникаться настоящей ненавистью, прямо ни чем не хуже братца. Мне хотелось разорвать эту толстовку на два куска, представляя что так же разорвётся его пропитанный желчью и злобой крошечный мозг.

– Подарок брата – прошептал я себе под нос, разглядывая пафосного змея рядом с красными полосками на рукавах кофты.

– Да это же идеальный вариант для сегодняшней ночи – в восторге улыбнулся мой личный стилист на сегодняшний вечер.

Я молча пошёл к углу комнаты, в котором одиноко стоял мусорный бак, заполненный вырванными страницами из тетради и неудачными домашками. Без никаких лишних объяснений и сожалений, под озадаченные вздохи своего друга я бросил клятую толстовку к остальным отходам. Мне не нужны были его подачки. Теперь идея подарить мне кофту заиграла по-новому. Видимо, этот гандон захотел меня приодеть, таким образом говоря что мой гардероб ему не по вкусу. Теперь в его подарке ничего кроме унижения я не видел.

– Я конечно в курсе о всех ваших тёрках, но почему не сделать широкий жест и не отдать роскошную толстовку мне? – с надеждой в голосе спросил у меня Ярослав

– Как мне узнать, не обоссал ли Андрей её перед тем как подарить? – равнодушно бросил я, в очередной раз посмотрев на свой сногсшибательный образ в зеркало. Да уж, я сам себя не узнавал, а ещё оставался последний штрих в виде искусственного загара, который сделал бы из меня настоящего ублюдка из двухтысячных. В сумме с очками – я буду новым человеком, которого бы родная мать не узнала, не то что обдолбанный маньячела.

А идеально красивая тёмная толстовка, о которой мечтают десятки таких же подростков как я, осталась лежать в том вонючем мусорном контейнере. Агрессивные змеи, изображённые на руках ассоциировались у меня с Андреем, который подобно этим млекопитающим незаметно подкрадывается, долго продумывая хитроумный план, и затем болезненно кусает, оставляя глубокие следы не только в теле, но и в душе, не готовой к такому от своей, как я говорил ранее, «родственной души».

Эти же яркие золотистые змеи украшали белую толстовку Андрея, почти идентичную моей, только другого цвета и с парой еле заметных отличающихся деталей.

– Я покупаю Владу такую же толстовку как и тебе! – кричала Надин в фейс тайме ещё в начале года, стоя посреди парижского магазина Гучи, в камеру показывая так сильно понравившуюся Андрею белую кофту.

– Нет-нет-нет, это будет конец света если какой-то нищебродный кочевник, скитающийся без цели по разным городам, оденет такую же кофту!как и я! – раздражённо возразил мой дорогой двоюродный брат. О да, за то время что мы не виделись он стал по-настоящему другим человеком, с каждым днём всё больше и больше пытаясь возвысить эго над всеми остальными.

– Не смей так говорить на своего двоюродного брата! – строго обрезала Надин, ловля на себе удивлённые взгляды учтивых консультантов в белых рубашках. Тогда, она ещё была с ним. Опора и поддержка. Советчик и жизненный помощник. Те бесконечные звонки по Face Time, лившиеся на телефон Андрея бесконечной рекой, и на которые он часто раздраженно реагировал, показательно отбивая их при своих друзьях, казались ему лучшими моментами в жизни. Ведь такого больше не будет. Никогда. Одной лишь своей недомолвкой он навсегда вышел из зоны доверия матери. А у Надин невероятно тяжело туда попасть. Она никогда его не простит, и как же ему жить без её прощения?

Если бы она хоть один разок ответила на его звонок, то он бы вновь стал самым уверенным парнем которого только видал этот свет. Ведь она его сделала таким. Создала па камешкам парня-картинку с нуля. Заложила понятие красоты и вкуса. Привязала мужскую обаятельность и харизму. А также научила всегда нести себя выше остальных, создавая правила жизни а не свыкаясь с ними. Всю ту гордость, которую Надин обрела только после выхода замуж она отдала своему чаду, который в один день предал её. Просто не пожелал сказать о том, что его гадкий лысый отец который, как она надеялась, сейчас пытался вылечить самую ужасную венерическую болезнь подхваченную от неизвестной секретарши, предал её. И сидя на белоснежном пляже Сардинии, скрытым от посторонних глаз виллами Роналду и Королевы Елизаветы, она не желала ответить на многочисленные звонки сына, разрывающие её телефон.

Стоя у окна, укутавшись в тёплую толстовку от Гучи Андрей потеряв последнюю надежду отслонил телефон от уха. Конец. Скорее всего, он никогда не услышит голос матери. Только противный кричащий голос не разборчивого в половых связях отца, каждую свободную минуту упрекающего Андрея за его жестокую выходку с чёртовым Владом, будь он неладен. Кредитки перекрыты. Наличные изъяты. Кошельки биткоина заблокированы. Живший никогда ни в чём себе не отказывая, мой двоюродный брат сейчас готов был вырвать на себе последние остатки волос, точнее мелкие колючки, оставшиеся от них.

Его империя, настоящее царство которое он выстраивал все эти годы, уверенно разрушалась. По-настоящему пала. Популярность в школе полностью ушла человеку, репутацию которого он хотел сжечь дотла, но наоборот, поднял её до небывалых высот. Окружающие его «друзья», которые скорее были тщательно подобранными людьми, тактике отбирания которых позавидовал бы сам Форбс (это был очен тяжёлый метод высчитывая состояния родителей псевдо-товарищей Андрея, поверьте) – медленно уходили с поля зрения Андрея, оставляя его наедине с проблемами. Девушкой-красоткой, характерной для такого парня как он была неизвестная ему девчонка, встреченная у супермаркета и отдавшая свою невинность во время второй встречи. К ней его ничего не манило. Скорее желание, которое стабильно било ключом пару раз в день, и способа его утихомиривания всего два: один по-тихому – в душе, а другой с Настей. Правда вот страсти с ней из него вылетало ещё меньше, чем во время секса с глухонемым. Он не испытывал ничего, кроме физического удовольствия. Девушка под ним так и осталась незнакомкой, узнавать про которую не было никакого желания.

Впервые за свой подростковый возраст Андрей почувствовал как слёзы сами собой наворачиваются на глаза. Ещё один звонок маме закончился безуспешно. И всё. Он больше себя не сдерживал, дав волю эмоциям. Даже прислуга, говорившая

с ужасным акцентом, пусть смотрит и поражается слезам хладнокровного сына их боса, которому каждый из них хотел насрать в очередной обед, заворачиваемый в школу. Пусть глазеют. Андрею всё рано, ведь жизнь его медленно подходила к резкому обрушению. После него он почувствует настоящую смерть. Не телесную. Он будет разрушен изнутри, причём необратимый процесс начался. Его жизнь была как у Гетсби – насыщенные вечеринки, алкоголь и идеальные девчонки. Всё это завершалось. У всего идеального есть финал. Подросток-мечта разрушался с каждой прожитой секундой, сидя один в огромной столовой, облокотившись локтями об длинный обеденный стол. Его все ненавидят. Андрей не сделал в этой жизни ровным счётом ничего хорошего. Был тем самым мудаком отравлявшим жизнь десяткам школьников. Его ненавидели все: начиная прохожими по коридору ребятами и заканчивая мамой, которая даже и не взяла на него трубку. Он был человеком, смерть которого заметят все, но только лишь единицы расстроятся.

Как сказала его мать – «Больше ничего меня тут не держит». Эта фраза вертелась в голове, вспоминались заплаканные глаза Надин. Он впервые видел как она рыдала, и это было из-за него.

Да, такие как он не уходят по своей воле из жизни. Такие как он живучие заразы. Они останутся, отравляя жизнь окружающим. Но сейчас Андрей не хотел находится в этом мире ни дня больше. Такой моральный урод как он должен был умереть. И самое страшное для Андрея: это то, что он, кажется, искренне раскаялся. Он бы никогда не поверил, что ему станет стыдно за свою жизнь. Он был грязным, избалованным испорченным подростком, после гибели которого над земным шаром разноцветно загорится огромная цифра «-1» и заиграют громкие звуки фанфар.

Он встал со стула и подошёл к огромному высокому зеркалу в золотой раме, смотря на жалкое отражение. «Да уж чувак, не лучшие у тебя времена» – говорил он про себя, рассматривая огромные мешки под глазами от недосыпа. Ощущение омерзения от человека, стоящего перед тобой в отражении только усиливалось: он видел небрежно выстриженный гадкий ёжик, на который Андрей просто не мог смотреть. Ему хотелось снять с себя скальп заживо когда он видел это уродство. На лбу надувал мерзкий красный гнойник. Впервые за долгие годы. Прыщи, как у всех остальных жалких подростков. Да уж, он опустился на самое дно. Перед ним стоял обычный пацан, утративший последнюю каплю достоинства после отъезда матери.

– Ты разрушен – прошептал Андрей себе под нос, впервые за последние лет пять наблюдая за тем, как медленно скатывается прозрачная слеза по щеке.

Решено. Сегодня Андрей облегчит жизнь Леди V. Он избавит мир от отвратного человека первый. Эта сучка просто так его не получит. Пусть грызёт локти, когда увидит что не она окропила свои тёмные перчатки его кровью.

Он уйдёт красиво. Без никаких сопливых предсмертных записочек и популярных в последнее время видео-прощаний.

Только он, свободный полёт и самое красивое место города – Водопады Глория. Ну, как сказать, настоящими водопадами с большой буквы их назвать язык не поворачивался. Но в местных масштабах это было красивейшее место.

Очень жаль, что последний день жизни Андрея выдался таким жалким. Но больше он не может. Ни одного дня, это всё испытание.

ЗНАЙТЕ ВСЕ, сегодня та самая ночь, когда всеми ненавистный и эгоистичный, самовлюблённый и просто жестокий мажор, в которого каждый житель города мечтал поглубже засунуть нож, бесславно уйдёт из жизни. ВОЗРАДУЙТЕСЬ. Как вы и мечтали, этот день наконец настал.

Глава 36 #умринонесейчас

В тёмной старой советской машине, просевшие сиденья в которой насквозь пропитались стойким ароматом сигарет, было весьма удушливо. Казалось, ещё вздох и я задохнусь, умерев от омерзительного запаха застоявшегося дыма. Водитель был типичным представителем местной шайки гопников, носивший стандартный тёмный спортивный костюм и белые кеды пацан. Эдуард – вот как мне представили парня, мило скрывшего меня с Ярославом от агрессивно настроенных гопников, не дав им пойти заглянуть за обвалившийся камень. Он, как оказалось, был хорошим другом моего партнёра по одному крайне важному дельцу. К слову, весьма кстати.

В отличии от своих дружков, противно пахнущих потом смешанным с не стиранным заношенным спортивным костюмом, этот парень был намного аккуратнее. Он, вообще, сильно бил глаза своей смазливой внешностью, будто бы сошедшей из сопливой мелодрамы для тринадцатилетних девчонок. Такие как он, обычно, не ходят в компании трудных парней: густые длинные волосы, аккуратно зачёсанные назад, аромат пускай и не самого дорогого, но какого-никакого, одеколона, избавляющего его от бившего по носу аромата потяков. Даже кеды у него были, в отличии от друзей, белее и ухоженней. Будто каждый вечер, приходя домой он садился и начищал их до блеска.

Ярослав деловито сел за переднее сидение рядом с давним другом, оставив меня на заднем сидении делать сэлфачи в новом образе. Ну а что, выставлю, когда поймаю преступника подписав «ночь побед» или ещё как-нибудь пафосно. Хотя, в сумме с моими яркими дредами и уродливыми треугольниками на лице, нарисованными чёрной краской, пафосная надпись смотрелась бы максимально нелепо.

Эдуард согласился подвести нас на окраину города к старому не работающему магазину бытовой электроники и подстраховать, сидя в машине во время расследования. Конечно же, быстрый трансфер с логова психопата в лице друга Ярослава был не единственным запасным выходом. Я сделал рассылку, с помощью которой одним щелчком кнопки можно отправить СМС с одинаковым текстом самым близким людям: начиная мамой и заканчивая Евой. Это я подсмотрел на курсе спам-маркетинга для чайников. В смс были координаты моего местонахождения, фотография Майкла и номер Ярослава. Но эта кнопка на крайний случай. На тот, если что-то начнёт выходить из-под контроля. А я прямо-таки чувствую, что что-то начнёт.

И вот, наконец, машина свернула на ту самую поросшую травой и сорняками парковку, на которой раньше стояли десятки машин, приезжающих в большой магазин бытовой техники. Сейчас же, каждый вечер тут можно было увидеть машины исключительно нетрезвой молодежи, собирающейся в здании старой игрушечной фабрики. Густые непроглядные заросли плотно скрывали от чужих глаз настоящее царство искушения и разврата. Местная Садом и Гоморра, каждый попавший в которую терял рассудок от окружающих красок. Один раз я вышел оттуда. Трезвый, но с ужасным и глубоким следом в сознании.

Десятки подростков делали в этом заброшенном здании что-то «впервые»: первый секс, первая в жизни затяжка, первая в жизни таблетка, отключающая сознание и первый в жизни порошок, вдохнув который навсегда становишься пленником-зомби. И сегодня моей целью было запечатлить всё это на камеру своего АйФона. И, о да, мне ничего не помешает это сделать. Запасная камера – есть. Два пауэрбэнка с полными зарядами – есть. Смелость и отважность тоже наготове.

В прошлый раз это место перевернуло мою жизнь. Тогда, вцепившись в полисмена и на полной скорости выезжая из леса на быстром байке я готов был поклясться, что больше никогда не ступлю на эти отравившие мою психику земли. Окровавленное лицо парня. Вываленные на сырую землю кишки, оказавшиеся ещё омерзительнее чем в ужастиках. Окружающие меня со всех сторон загадочные люди в мантиях. Знакомое старое лицо, изуродованное быстрым течением песков времени. О да, этот жуткий старик державший кухонный окровавленный нож в руках запомнится мне на всю жизнь. «Видение» – говорят мне окружающие – «Показалось». И я в это охотно верю, если честно. Ведь это необъяснимо – люди наблюдающие за убийством парня. Но как тогда объяснить то пронизывающее холодом страха прикосновение, почувствованное спиной? Кто-то хотел перевернуть меня на спину. Кто-то был за мной. И смирившись, закрыв глаза и ждав такой же участи, как у лежащего рядом бедолаги, я дрожал от холода, смешанного с испугом. Как вам такое? Как объяснить то, что я почувствовал телом? Или оно тоже меня обмануло?

«Что же я творю?» – размышляя я наблюдал за отбивающими фиолетовый свет на ночное небо прожекторами, видневшимися из-за плотной стены хвои – «Зачем мне возвращаться в самое ужасающее место моей жизни, от которого у меня до сих пор идут мурашки по коже?»

Наконец я открыл дверь машины, вдохнув свежий лесной воздух хвои и услышав громкие звуки хип-хопа, прорывавшие тишину леса. Под ногами в такт музыки тряслась земля. Я чувствовал как она пульсирует под светящимися кедами. Пора возвращаться туда, в загадочное Королевство Полной Луны.

– Чисто! – откашлявшись крикнул Ярослав – Бляха, тут дерьмом несёт похлеще чем из дырки в бабушкином селе!

Мой напарник первый, как самый низкий из нас, залез в высокое узкое окно туалета сквота. Мы незаметно обошли здание по периметру, найдя окно в которое можно было бы пролезть. Вечеринка же закрытая, а я думаю вряд ли местный бодигард пустит нас лишь по одному цвету волос.

Так что и для меня этот сквот станет местом где я впервые попал на вечеринку через окно, еле протискивая зад через небольшое отверстие.

Ярослав взял меня за руки и пытался вытащить из западни, в которую я легко попал, но не мог нормально вылезти. Сразу же, мне в нос бросился отвратительный запах разлагающегося, не смываемого месяцами дерьма. Тут им была заполнена каждая кабинка просторной убитой комнаты. Их подобие туалета больше напоминало санузел в очередной серии Ходячих Мертвецов. Не помню, показывали ли там туалеты, но почему-то апокалипсис у меня ассоциируется именно с «Ходячими».

Может быть, в мире Безумного Макса именно так и выглядят туалеты? Хотя, чего я ожидал от туалета старой заброшенной фабрики.

Исписанные маркерами стены. Уродливые надписи тут повсюду, и я смог их лучше рассмотреть как только выскользнул из окна, ушибив локоть об грязнючий кафель. От одного лишь его вида меня бросало в брезгливую дрожь.

«Ecstasy меня увези»

«Прости папа, я больше не трезв»

«Lil Chuck был здесь»

«XXX, я любил тебя»

Миллионы странных надписей, видимо, написаных в самом не подходящем состоянии для внесения лепты в давнюю историю здания игрушечного завода, пытались донести до меня одну мысль: тут все явно под чем-то. И это что-то срочно надо найти, заснять посреди сквота и свалить, несясь по трассе посреди леса навстречу родному полицейскому участку.

– Мы долго будем высиживать в сральнике? – саркастично спросил Ярослав, подходя к разбитой двери в ржавых потёках.

Дверь отворилась. В неё, не видя ничего вокруг себя вбежал парень лет двадцати, такого зелёного цвета кожи, будто у него серьёзно обострён цирроз печени. Он, даже не заметив нас и не добежав до туалета, мерзкой густой зелёной жижей вырвал на грязный кафель и без того самого омерзительного санитарного узла моей жизни.

– Десять вечера, а он уже угашенный. Серьёзно? – удивлённо спросил я.

– Ещё секунда в этом месте, и я также как этот шрек прямо здесь обрыгаюсь – заявил Ярослав подходя к двери. Он одним лёгким движением ноги открыл её, впустив внутрь громко игравшую музыку, звук смеха и очень интересный запах. Сладковатый, но при этом не приторный. Что же это такое? Ну конечно, марихуана.

– Охота на компроматы объявляется открытой – заявил я, неуверенно выходя в коридор изрисованный цветными баллончиками и окутанный дымом от сигарет.

Подправив цветные дреды я направился на встречу к источнику шума, туда где скучивалась шумная толпа: в главную комнату, где раньше конвейером изготавливали деревянные игрушки. Тут до сих пор в воздухе витал еле уловимый запах старинной краски, окрашивающей миниатюрные машинки и цветные кубики, которые так любили местные детишки. Сейчас же, если бы эти уже давно повзрослевшие взрослые увидели во что превратилась место рождения их любимых ностальгических игрушечек, то пришли бы в полный ступор.

Потрескавшиеся, то ли от старости, то ли от агрессивных алкоголиков регулярно проводивших здесь драки, серые мрачные стены удручали и будто давили, с каждой секундой сужаясь над головой всё теснее и теснее. Яркие неоновые фонарики, которые бросались в глаза со всех сторон вызывали тошноту. Отмороженные не видящие вокруг себя ничего молодые люди, бездумными глазами, украшенными красными синяками смотрящие на белые таблетки, светящиеся белизной в трясущихся руках. О нет, молодыми людьми этих ребят не назовёшь. Живые, тощие мертвецы которые вместо разговоров издавали противные глухие звуки, желая в этом мире только одного – наркоту. А её в этом королевстве разврата уйма.

Равнодушные ко всему вокруг они ничего не замечали. Но вот мои яркие бросающиеся в глаза дреды и идиотские разноцветные волосы Ярослава смогли отвлечь их внимание от бесконечного поглощения странных таблеток.

Тут я был словно радужный единорог из мира фей среди тёмного мрачного табуна лошадей. Короче говоря, план по внедрению в толпу провален. Я как клоун ходил по плохо пахнущим коридорам собирая на себе всё внимание.

Вокруг были одни невзрачные серые люди болезненного вида, все как один с зелёными лицами и противными угрями на них.

«Там все так будут выглядеть» – вспомнил я уверенный голос Ярослава. Сейчас даже ему стало неловко от внешнего вида. Ну а мне уже было пофиг на выкрики укурков, которые стояли по краям коридора держа в руках бутылки дешёвого пойла.

– Эй, MC Петухи, зачитайте нам рэпчик!

– Хочу такие же дреды, ты шерстяной свитер тёр об волосы?

– Хочется поджечь его патлы и прикурить от них.

Я раздражённым взглядом зыркнул на Ярослава, всем видом пытаясь дать ему понять насколько из него хреновый стилист. Креативной молодёжью оказались блюющие на каждом шагу наркоманы, считающие долгом обсудить мой яркий внешний вид.