Чугунные облака

Не занятый стул стоял лишь около третьей парты с тем пухлым парнем. Он вспотел и залился красным цветом, как спелый томат, ещё больше. Посмотрев по сторонам, я с тоской осознал, что это единственный выход. Пришлось сесть с ним пытаясь не обращать внимание на медленно стекавшие с подбородка омерзительные капли.

Увидев нового соседа, он сразу же устремил хитрый взгляд на меня, не изменяя привычке прожигать взглядом насквозь.

Я искоса посмотрел на прозрачную капельку, нерасторопно стекавшую по пухлой щеке.

О Господи, какая мерзость.

Она остановилась у небритой щетины, погрузив в мокрое зловонное пространство торчащий тёмный волосок.

Блеснув в свете тусклой лампы она поплыла дальше, на секунду замерев у подбородка, и наконец слетела вниз. Маленькая капелька драматично разбилась о твёрдое тёмное дерево.

Старшая сестра маленькой капельки отправилась в путешествие вниз сразу после родственницы. Ей не повезло дожить до падения: толстяк небрежно смахнул каплю с лица, после чего она разлетелась на маленькие брызги.

От одного удушающего запаа пота меня чуть не вырвало на его торчащее пузо.

Первый день в школе похож на то, будто ты умер и блуждаешь по земле как неприкаянный призрак. Звучит чертовски жутко, но в этом есть своя доля смысла.

Ты ходишь словно прозрачный, протискиваясь сквозь невидящие тебя телеса и примеряя разные роли. «Слушатель» – первая роль, когда ты словно липкая пиявка липнешь к одной из компаний и всасываешь в себя всю новую информацию. Её школьные сплетни выливают на неподготовленную голову вёдрами.

Вторая роль – «охотник». Ты отлипаешь от одной кучки школьников, и как рысь, нервно ищущая кусок мяса, разыскиваешь новую компанию.

Ты перебрасываешь эти роли как цирковой жонглёр. Так проходит приблизительно вся первая неделя (в лучшем случае) если ты имеешь достаточно мозгов чтобы быстро устроится на первом месте, в более плохом случае – месяц с лишним, если ты имеешь симптомы «невидимки», растворяясь в толпе со скоростью таблетки-шипучки. И самый ужасный случай – вся жизнь, когда ты гордо называешь себя «бунтарём», проклиная проходящих мимо счастливых одноклассников и тихо жуя жирный запакованный сэндвич в туалете.

Стать прозрачным, как обычно, у меня не получилось. Голова шла кругом, ведь каждый сидящий, стоящий и лежащий рядом открывал рот чтобы сочинить удивительную сплетню о «брате мажора», оказавшемся «вовсе не мажором».

– Я слышала он потерял девственность в шестом классе – заявила толстуха, схожая на молодую версию Мелиссы Маккартни.

– Откуда ты могла это узнать, брехушка? – писклявым голосом придралась её соседка.

– У меня везде связи – гордо заявила толстуха, почесав задницу, растекавшуюся медленно, как таяющее желе, по деревянному стулу. Я скривился – Говорят, это была групповушка. Точно, настоящая групповушка.

Соседка причмокнув закатила глаза.

На перемене перед уроком брат со своей компанией стояли на входе в кабинет и болтали, при этом показательно громко смеясь. Я, пытаясь освободиться от зловонной компании соседа, подошёл к ним и попытался поддержать разговор.

Бросавшая наглые смешки компания стояла у доски, Андрей подхватил в руки мел и, видимо от нервов, агрессивно дробил его пальцами.

Девчонки сели на первую парту, усердно не замечая растерянную девчонку в очках, и специально соблазнительно выгнулись перед её носом. Шокированная девочка растерялась и не зная что делать отсела вправо.

Что может обсуждать компания самодовольных мажоров? Ну конечно – сплетни. Мне напомнило это картину из вечерних программ «Discovery”, где мартышка тщательно выискивает блох у своего маленького малыша. Только тут они взяли лупу и разбирали недостатки каждой блохи, рассматривая и обсуждая её часами.

Разговаривали они о девочке, сидевшей на задней парте. В её чёрные как уголь волосы вплетены ярк– красные пряди, напоминавшие о мёртвых трендах 2008 года. Губы накрашены броским красным цветом. Одета в очень необычный чёрный корсет, пережимавший её талию до толщины шатающегося стебля тюльпана. Лицо в обильном макияже. Девушка невероятно бледная, как упырь. Лицо отбивает тусклый свет белой лампы. Она отстранённо заглядывала в тетрадь и писала полностью погрузившись в текст. Похожа на готов, ходивших по улицам городов до года-так две тысячи девятого. Скорее всего называла себя «бунтаркой» и не понимала что таких как она миллионы.

Я включаю «наблюдателя»: растворяюсь в компании и пытаюсь лучше узнать загадочных мажоров. «Наблюдатель» – оптимальный вариант для первого дня: всё что нужно – делать вид непринуждённого интереса, когда надо кивать, когда надо улыбаться, когда надо смеяться. Всё просто.

Больше всего распиналась Алина:

– Да уж, называет себя Сабиной, а саму её как там зовут? Тамара? – она дерзко хихикнула, дав рассмотреть розовый разжеванный «Тридент» со вкусом клубники – Уже всех достала своей второсортной инди-группой, на каждом концерте мелькают со своими сплагиачнеными у Металлики песнями.

– А у неё что, своя инди-группа?– поинтересовался я ради поддержания разговора, хотя из слов «СВОЕЙ инди-группой» всё и так понятно.

– Ага, типа местные знаменитости и хитмейкеры. На каждом концерте мелькают – спокойным женственным голоском ответила Каролина – Жанр, хммм… как тебе объяснить? Аврил Лавин смешанная с Металликой.

– И ещё чуток Нирваны – добавил Макс.

– О Господи, в их банальных текстах даже и не пахло творчеством Нирваны – возразил Андрей.

– Она же вылитая ведьма, посмотрите как эта чокнутая на меня смотрит – с волнением произнесла Алина, обратив наше внимание на отстранённый взгляд Сабины, прожигающий тощее загорелое тело.

Андрей ответил:

– То что она вылитая ведьма ты права. Недавно я смотрел на себя в зеркало. Эта дура прошептала «Не терпится изуродовать твое смазливое личико» или что-то типа этого себе под нос. Судя по всему надеялась, что я не услышу. Чокнутая, вот и всё. Я конечно же, на реплики этой невменяемой даже не реагировал.

– Красавчик – выпалил Макс, пытающийся вставить хоть какое-то слово в надежде обратить на себя внимание компании.

– И ты просто ушёл прочь? – скептично спросил я, с детства вспоминая давнюю привычку брата долго рассматривать своё отражение, то ли наслаждаясь собой, то ли беспощадно критикуя в разуме.

– Ага, даже внимания не обратил. Мне каждый день такие же недовольные собой жуткие девчонки тысячи угроз высказывают.

– Это, должно быть, неприятно.

– Да нет, я абстрагируюсь, молюсь по воскресениям и всё о’кей – иронично ответил брат, положив мел обратно и вытрусив руки от мелкой белой крошки.

Прозвенел звонок и я сел на место. Пухлый рядом хотел начинать разговор, перебивая начавшую лекцию учительницу, раздражённо громко рассказывающую про разгар Холодной Войны:

– П-ссс, Чувак – шикнул он выпустив мерзкий гнилой аромат, вылетевший из уст.

– Что? – грубо ответил я, даже и не думая смотреть в его сторону.

– Конфликт Японии и США обострился во время внедрения американского рынка в китайскую повседневность – глядя на завешенные тёмными шторами окна без интереса рассказывала учительница.

– Даже не думай связываться с этой тусовкой, потому что в скором времени они рассчитаются за все свои поступки – его быстро выговоренная фраза звучала как банальнейшая угроза.

–То есть ты считаешь это нормально настраивать меня против двоюродного брата, с которым я провёл всё детство, и всерьёз думаешь что после слов незнакомого пацана «Даже не думай» я перестану с ним общаться? Ты наивный – совет жирдяя вправду звучал чересчур по-детски.

– Дело твоё, но я вижу что ты не совсем плохой человек – «не совсем», года два назад я бы за такое обиделся – И ты не заслуживаешь быть выставленным на посмешище.

Последние его слова заинтриговали. Что он подразумевает под «быть выставленным на посмешище»?

– Что ты имеешь ввиду?

– Ты скоро узнаешь – он попытался изобразить загадочность в голосе, но выглядело это комично.

Так как из рта моего соседа дико воняло чесноком, я отвернулся и стал с интересом слушать историю. Учительница рассказывала про последствия атомного взрыва Хиросимы, начав описывать бомбёжку Перл-Харбор. Черт, я совсем прослушал тему из-за его глупых разговоров.

Мне пришла СМС. Судя по раздражающему гудку, Вайбер. Достав телефон из джинс я прочитал сообщение, замигавшее на экране блокировки.

– Хэй, кочевник, как тебе первый день? – оно от Алексея, моего лучшего друга. Дружба с ним беспрерывно длилась на протяжении четырёх лет и сохранялась даже на расстоянии в целую страну.

Я забыл ответить, положив телефон на край стола. Пяля на доску, я перебирал пальцами по тёмному чехлу, купленному на распродаже в японском супермаркете.

В голове прочно засели мысли, не дающие пролезать в них лекции учительниц. Все они о компании моего брата. Красивой, будто из старого сериала 90-х про Беверли Хиллз. Уверенных, словно в этом мире им подвластно всё. Они казались идеальными. Настоящей подростковой мечтой: ими хотел быть каждый, кто замечал ребят в лазурном школьном коридоре.

Настало время идти на обед. Мама дала сделаный на скорую руку запакованный тормозок. В него входил салат, какое-то мясо, яблоко и ванильный йогурт, по густой консистенции больше напоминающий пудинг.

Идя в столовую и рассматривая стенные газеты (тут они не отличались особой креативностью: напечатанные на цветном принтере статьи из «Фейсбук»), внимание привлекло фото очень милой девочки с карими глазами. Вокруг него много цветов и свечей, а рядом надпись на тёмной табличке: «Покойся с миром, Адриана. Любимая дочь, подруга и ученица». Она прикреплена к закрытому шкафу, принадлежавшему, по всей видимости, погибшей.

Настоящий поминальный уголок посреди школы. Б-р-р, вот это самая настоящая жуть.

Подойдя ближе, я случайно наступил на маленького плюшевого коричневого медвежонка. Наверное, купленный на заправке.

Сразу же стало понятно что это ученица, о смерти которой и говорил мужчина в подкасте. Подобные алтари я видел лишь в подростковых ужастиках, в них на следущий день после смерти одного из героев появлялись пышные поминальные уголки. Фото, свечи, цветы и всё такое… Только в фильмах у них горюя на коленях сидело куда больше людей.

Протянув руку к свече я почувствовал приятное тепло.

На фото Адриана улыбалась сидя на шоколадного цвета лошади. Ехала она, досконально выпрямив спину, сама, без какой-либо помощи инструктора. Скорее всего она была прекрасной наездницей, обученной с детства. Из этого можно вынести вывод, что она походила из достаточно обеспеченной семьи, позволявшей часто посещать конный клуб.

Обняв лошадь за лохматую гриву тонкими руками на которых виделись синие вены, она мило улыбалась. По блеску в глазах прослеживается любовь к животным.

– Ауч! – вскрикнул я и прижал ладонь ко рту, пытаясь охладить её холодными слюнями. Тонкая свечка обожгла руку и оставила красный след.

Я быстрым шагом двинулся в столовую, стараясь не поворачивать голову назад.

Первое впечатление от нового кафетерия положительное. После поросшей плесенью и паутиной забегаловки в морском посёлке (в ней каждый день травилось ровно два ребёнка), эта светлая столовая в лазурных тонах – рай. Пахнет в ней тёмными крупными зёрнами кофе, как в Старбакс в разгаре обеденного перерыва. Закрыв глаза в темноте возникает картина: кафетерий в деловом центре, все столики заняты напыщенными работниками соседней редакции. Из чашек к потолку вздымается пар, всюду звучит усердное стучащие по клавиатуре. Ведь работа в столице никогда не прекращалась.

На входе (тут им служила высокая арка) я встретил Андрея. Он держал в руках мятый листик и заучивал текст, слов которого я не мог разглядеть:

– Ты учишь стих? – поинтересовался я

– Не, это моя речь. Я должен рассказать её на сегодняшнем празднике.

– День Осеннего Возрождения? Я слышал о нём в подкасте – в глаза бросились пробегающие мимо парни в куртках-американках. Похожая у Макса. Должно быть, компашка состояла из местных баскетболистов.

– Да, он самый – опустив взгляд на листок бросил Андрей – Речь мне папа всучил. Строго сказал что я не должен его опозорить. Весь город соберётся, мне конечно наплевать, но я боюсь что-то забыть – один из баскетболистов, шатающийся как пьяный, задел меня локтем. Посмотрев на него через плечо, я дал совет брату:

– А ты попробуй не так сильно заучивать. Разбавляй речь искренностью и чем-то от себя. Я думаю так толпе больше понравится.

– Я лучше положу листок под подушку, постучу по голове три раза, произнесу заклинание и на утро всё досконально запомню. Влад, этот совет звучит дельней твоего – саркастично ответил он, криво улыбнувшись. Я сразу же заметил изменения в брате. От каждой фразы исходил пронизывающий холод. Он показательно равнодушен и смотрит на всех будто с высокого холма. Мой интересующийся всем энергичный брат исчезал на глазах, оставляя на своём месте самоуверенного снежного принца.

– У вас крутая столовка – пытался я как-то завести разговор, закинув голову и осматривая высокие потолки. На них виднелись яркие лучи солнца, проникшие вовнутрь через несколько высоких и узких окон.

– Да, можешь поблагодарить за это своего дядю. Мой папа тут главный спонсор. Благодаря ему эта школа ещё не развалилась, устроив трагедию о которой бы «Times” написали сопливую статью.

Я взглянул на Андрея, пытаясь составить дедуктивный портрет и для брата: после переезда в этот город решил резко сменить образ жизни на стандартный для мажоров разгульно-пафосный. Попробовал алкоголь, не в силах остановиться продолжал вкушать его со своей компашкой. Имеет абонемент на год в спортивный зал, где каждый день делает селфи в потном зеркале сразу же после первого подхода. Потерял все интересы с головой окунувшись в мир наркотиков и громкой музыки. На вечеринку в честь дня рождения заказал в качестве подарка самому себе голую модель. На ней была аккуратно выложена сотня роллов (это я уже подсмотрел в Инста-Стори, если честно). Подстригает чёлку в барбершопе каждые две недели, оставляя серьёзные чаевые лучшему мастеру города. Изменял своей идеальной, на первый взгляд, девушке раз сорок. На этой почве подхватил не самую страшную, но неприятную венерическую болезнь.

О да, он изменился. Это читалось по лицу в первые минуты общения.

– За каким столиком ты сидишь?

– Вот он, в центре зала.

Взглядом я обвёл многочисленные столы. Они надрывались от стоящей сверху еды и судков.

Столик компании брата вправду находился по центру столовой и был самым видным тут. Единственный на всю комнату круглой формы. На него даже свет падал под другим углом. Как на священный Грааль. Легко представить звонкое «Аллилуйя!», смотря на стол за которым идеальной красоты подростки справляли трапезу.

За ним сидели все из компании брата как боги на картине «Святой Вечери».

Я обвёл глазами весь зал, остановив взгляд на мрачных готах. Ссутулившись, они нависали над пустым столом.

Андрей это увидел и ехидно подметил:

– Знаешь ли, столовая это не просто место куда ты приходишь пожрать запакованный мамой тормозок после очередного звонка – я молча уставился на готов, ожидая продолжения фразы брата – Она отображает классовую систему школы. Присмотрись, каждый столик для отдельного типа людей – указывая пальцем в разные концы комнаты, он стал умело и быстро клеить ярлыки на шумевших подростков – С краю хрюкающие жирные обжоры, замкнутые прыщавые задроты-игроманы, странные тощие поехавшие готы. Чуть глубже – плохо пахнущие вэйперы, индусская и азиатская диаспоры (открою секрет, их никто не трогает) и пошлые сисястые алкоголички. Ближе к центру гламурные инстаграмщицы, спортивные баскетболисты, участницы группы «Чародейки» и глуповатые блондинки, ну, а в центре сидим МЫ – на последнем слове он показательно повысил голос.

–Ты так умело понавешал на всех ярлыки, кто же тогда ВЫ? – «самовлюблённые мажоры» – про себя ответил я.

Андрей промолчал, он всегда молчит когда его ставишь в тупик вопросом.

Столы, мимо которых он проходил буквально начинали разрываться от бурных обсуждений.

Мы наконец-то сели за столик. Я сощурился от яркого света, слепившего глаза, и попытался достать густой йогурт из сумки. Наконец, мне удалось нарыть в рюкзаке пакет с маминым «ланчем».

Я обратил внимание на еду соседей по столу. В битве обедов я явно проиграл, ведь мой ланч, в сравнении с их трапезой, как паёк несчастного голодранца, живущего под мостом.

Каролина держала в руках тонкую лепёшку. Из неё порой вниз падали мелкие куски морепродуктов и зелёного авокадо. По её словам – тако с морепродуктами.

– Моя повариха Фрида делает невозможное: заворачивает тако так, что впоследствии я не умираю от отвращения к вытекающему жиру – глазами она уткнулась в аппетитное блюдо, аккуратно свернутое между её пальцев – Авторский рецепт – из лепёшки выкинуть жирную говядину, кетчуп, лук и кукурузу, а на её место засунуть креветки, мидии, осьминогов и авокадо.

Макс увлечённо ел ничем, на первый взгляд, не отличающуюся лепёшку от тако Каролины. Но это оказался «Фахитос» – там и ингредиенты другие, и острота, судя по медленно краснеющему лицу и слезе, наворачивающейся на правом веке, более брутальная. Когда я спросил, чем «Фахитос» отличается от «Тако» вся компания посмотрела на меня как на сбежавшего из дурдома. Даже и не ответили.

Андрей макал чипсы «Начос» в густое зелёное гуакамоле и заманчиво хрустел.

У Алины в ярко-зелёном судке лежала «Энчилада» – тортилья, которую обычно делают с мясом и овощами (и да, это я узнал погуглив после обеда).

– В моей Энчилада только овощи – объяснила Алина, проглотив блюдо, незнакомое мне до этого момента. Так уж вышло, что все знакомство с мексиканской кухней завершилось на «Taco Bell». И то, после него я провожу целые ночи в туалете.

Ночи, наполненные головокружительными ароматами и несравнимыми эмоциями.

УЖАСНЫЕ НОЧИ.

Из-за них я воротил носом на мексиканскую еду ребят как на голубиный помет, насыпанный в судки для школьных обедов.

Абсолютно новые названия, и нужно делать вид будто непременно слышал их раньше, чтобы не показаться белой вороной среди «высшего» общества.

Никита мрачными отстранённым глазами смотрел на буррито, растекающееся жиром по стеклянному контейнеру.

В компании красиво упакованных блюд, запакованных заботливыми домработницами-эмигрантками, я почувствовал себя по-настоящему лишним.

– Влад, ты должен усвоить – начал Андрей хрустя кукурузными чипсами – Даже не смотря на то, что ты мой брат. Понедельник у нас всегда день мексиканской еды, кроме последнего понедельника месяца. Тогда мы едим исключительно индийское.

«Упс, кажется я попал» – про себя вздохнул я, готовясь выслушать перечень обязательств для сидящего с самыми популярными людьми школы. «Дрянные девчонки» на новый лад, ей Богу.

– Пятница – день исключительно японской еды – подхватила Каролина, доев авторский тако – Вторник – день «Гучи». Мы все совещаемся, чтобы сменить его на день «Balanciaga”.

Андрей наклонился к уху блондинки, смахнув с него белую прядь. Он говорил так тихо, что из непонятного шипения я разобрал лишь слово «скажи».

– Но… – вообще, у меня не было даже носков от «Гучи» с самого рождения. Ни нитки от дорогого фирменного бренда. Стоит ли произносить это в слух при самой популярной компании города?

– Что, «но»? – подозрительно спросила Алина. Она единственная обратила внимание на мой обрывок предложения.

Я покачал головой, делая вид, будто молчал всё это время. Выглядел я нелепо. Ужасно нелепо.

В компании подобных людей начинаешь казаться нелепым самому себе. Начинаешь смотреть на себя по-новому: как на примитивное создание, унылый отброс, каждое движение которого – нелепо.

Ведь как они сидят, как они смеются, как они, блин, держат тако в ладонях – всё кажется сошедшим с гламурного сериала про Нью-Йоркский бомонд.

Они чисто физически не могут казаться нелепыми. И от осознания этого, сидя рядом с ними хочется провалиться под землю.

– Среда «ЭКО день» – продолжил Андрей – Этим правилом мы пытаемся хоть как-то развить поддержание природы в городе. Лишь органические продукты. Если прийдёшь с блюдом, содержащим коровье молоко – незамедлительно отсядешь. Лишь соевое. Или кокосовое. Или миндальное, черт бы его побрал – презрительно кривясь, он взял новую порцию начос, потягиваясь к сырному соусу, стоявшему у локтя Алины в фарфоровом блюде.

– В четверг на этой неделе у нас особый день, бывающий лишь раз в году – день мороженного – счастливо произнесла Каролина, за секунду начав сиять как яркая звезда – Каждое блюдо должно содержать мороженое.

Фу. Когда-то я ел бургер с телячьей котлетой и шариком пломбира. Следущая ночь прошла не лучше чем ночь после «Taco Bell».

– Если его не будет – отсядешь – сухо произнёс Андрей, хрустя чипсами. Доев, он в очередной раз взял новую охапку и окунул в зеленый соус.

– Ну и всё – улыбнулась Каролина, взяв волнистую прядь в руку и начав накручивать её на палец как спагетти на вилку.

«Ну и всё» – кривляясь повторил про себя я, думая о том, что половину из всего приказанного надевать и есть я не достану. Но ничего. Я сяду с самой популярной компанией города лишь на время, пока не разберусь в остальных одноклассниках.

Достав из компактного синего судка крупный брокколи, я закинул его в рот, не дожевав спросив у новых знакомых о загадочной улыбчивой Адриане, чей поминальный стенд в коридоре наводил жуть.

– Слушайте, идя в столовую я увидел алтарь в холле. Расскажите, что случилось с этой девочкой.

Никита поперхнулся толстым тестом ржаного хлеба и коленом ударился об стол. Толчок перевернул налитый в стеклянную бутылку клубничный смузи Каролины. Он поплыл густой жижей ко мне.

Только сейчас я увидел насколько болезненный вид у Никиты: синие мешки под глазами, сонные глаза, будто бы парню неизвестно понятие «сон», и бледная кожа. Поверьте, бледнее чем у самого Эдварда и всего рода Калинов, честное слово.

– Месяц назад её тело нашли недалеко от трассы, перед этим она без вести пропала на две недели и её искал весь город. Все думали что она сбежала. Она вроде бы даже записку родителям оставила – Начала рассказывать мне Каролина с большой тоской на лице, одновременно пытаясь оттереть напиток влажной салфеткой.

– Она была лучшей подругой Никиты – продолжила шепотом Алина – Он проводил с ней кучу времени. Её смерть для него стала ударом.

– Ужасным ударом – тихо повторила Каролина. Все стыдливо оглядывались на тоскливого паренька, гадая: слышит или нет? Конечно же, он всё понимал. Просто отстранённо смотрел в сторону.

– Мне так жаль – попытался выразить я соболезнования – Она была… настоящей красоткой

Я не лукавил. Девочка которую я увидел на фото в холле и вправду была необычайной красоты: густые чёрные брови, смуглая кожа, и очень-очень-очень умные карие глаза. В ней было что-то восточное, не из наших мест. Словно принцесса Жасмин из диснеевского мультика.

Она была необычайно привлекательна.

– А что говорят полицейские? Её кто-то убил?

Я словил на себе недоброжелательный взгляд Никиты. Сощурившись, он молил меня глазами: «заткнись, заткнись, заткнись»

– Вроде бы ДТП. Машина, на которой она разбилась найдена за пол километра от её тела. Вокруг был непроглядный лес. Почти все ногти на её руках содраны. Говорят, она пыталась ползти к городу, после того как разбилась – уверенным тембром рассказывал Андрей.

– Ужасно… – одно лишь сухое «ужасно» слетело с уст, так же сухо и быстро тая в воздухе – Стоп – резко опомнился я, проглотив тихую вялую фразу назад – Вам не кажется странным, что человек после аварии на трассе посреди леса умирая пытался доползти до города?

– Кажется – уверенно выронил мой брат, не спуская глаз с аппетитных мексиканских чипсов. Он словно боялся заглянуть кому-то в глаза.

Густой зелёный гуакамоле виднелся между его белоснежных зубов и создавал впечатление будто Андрей набрал в рот болотной тины.

Никита, ранее напоминавший по цвету кожу живого мертвеца, стремительно закипал стремительно заливаясь ярким красным цветом.

Не выдержав разговоров о погибшей подруге, он встал из-за столика и быстрым шагом пошёл на выход, столкнувшись с веселящим друзей баскетболистом.

– Что это с ним? – спросил я проводя взглядом парня. Он выбежал из арки и скрылся из виду.

– О, это у него всегда. Он типа под потрясением и не любит чтоб его мёртвую подругу обсуждали – саркастично ответила Алина – Типичные заморочки скорбящих. Нам их не понять.

– Да ладно, откуда в тебе столько иронии? – с осуждением вставила Каролина – Это лето для него вправду было невероятно тяжёлым. Кто-нибудь вообще видел как он выходит из дома в августе? Лично я – нет.

Она закинула в рот последний кусок сырой рыбы из буррито с сашими и тщательно пережевывала. Перед собой во время нашего разговора она держала телефон и судорожно листала яркие маски в «Snapchat».