Чугунные облака

За чистыми прозрачными окнами звонко пели ночные сверчки, звук которых призвал сон ко мне в четыре раза быстрее. Заснул я тут моментально, во многом благодаря чудесной мягкой кровати.

Ладони парня ужасно влажные от липкого пота. Кристина вздрогнула.

Её светлые волосы золотыми волнами полностью укрывали спину. Их она не мыла, должно быть, уже два дня. В том противном старом здании день со днём не сыщешь воды. Вместо неё там водка. Реки водки.

Они шли в неизвестном направлении, всё дальше и дальше в ночной лес. Светлый дымок витал над сырой землёй. Густую листву пробивал разноцветный свет стробоскопов. Вдалеке играла надоедливая песня Maroon 5. Из-за посторонних звуков, не естественных для дикой природы, ночные совы (постоянные жители этих краёв) ещё давно умолкли.

Парень, как бы сказать помягче – хилый вариант на одну ночь. Из подмышек несло как из канализационной ямы. Грязные зубы, между которыми прослеживались крошки чипсов с паприкой виднелись даже в сумерках. В белом свете луны кожа казалась ещё бледнее чем там – в сквоте. Как сгущённое молоко. Как кусок белоснежного мела.

Стало холодно – чем дальше в лес, тем холоднее. Мимо пролетела загадочная тень, осев на ветке соседней сосны.

Кристина испугалась: это мог быть и филин, и летучая мышь.

Обстановка становилась тухлее и тухлее с каждым его новым анекдотом. И кто их ему рассказал? Бабушка, играя партию в шахматы?

В тёмных глазах парня искрилась надежда, и это было забавно. Кристине хотелось рассмеяться и бросить: «подотри слюнки, малыш». Парень добивался её уже третий день подряд. И вот, был у цели.

Вода в хрустальном озере переливалась в свете полной луны. Невероятная красота. Круглый месяц застыл над водной гладью и слепил глаза.

Ветки высочайших деревьев, окруживших водоём по всему периметру, искрились в его свете как новогодние гирлянды. Тут хотелось дышать полной грудью. Тут это казалось высочайшим наслаждением.

Это место магическое – дарит ощущение невесомости и полного счастья. Когда босые ноги впервые ступают на холодный песок узкого пляжа озера – хочется расправить руки и ловить ими воздушные потоки. Хочется кричать, вслушиваясь в своё эхо, отбивающееся от пустоты.

Вода кажется идеально чистым гигантским зеркалом. В отражении Кристина увидела выедающий глаза розовый топ. Он слегка скосился. Левая грудь могла вывалиться с минуты на минуту.

Парень забросил камень в воду. Блондинка с хитрой ухмылкой всмотрелась в его отражение: лицо полностью исказилось из-за мелких уходящих в разные стороны волнующихся волн. Левый глаз уплыл вниз как яичница-глазунья, вываливающаяся из сковороды. Рот скосился набок. Как портрет Пикассо, только если бы он изображал бледного пахнущего табаком подростка.

Улыбка Кристины становилась всё шире и шире. Парень с облегчением это заметил.

«А может быть и удастся?»– про себя спросил он.

Подойдя к ней сзади, он обхватил тонкую талию руками. Девушка сжалась как испуганный ёжик. Её спина чувствовала твёрдое холодное стекло миниатюрной бутылки водки «Абсолют», хранящейся в переднем кармане джинс парня.

Холодные потные руки скользили по её коже. Не совсем приятные ощущения.

Кристина выпуталась из его хватки с грациозностью арабской танцовщицы. Она обхватила его ладони, развернувшись на триста шестьдесят градусов. Нос почти уткнулся в его подбородок. Слышалось зловонное дыхание.

Травка и спирт. Спирт и травка. Все его интересы и цели на ближайшие года жизни.

В спину дул холодный ветерок. Сейчас она была мокрой от его пота.

Но это озеро сводило с ума. В груди всё перехватывало. Казалось, что сейчас она могла сделать что угодно.

И она собиралась сделать что угодно.

Веселиться как в последний раз. Танцевать, будто завтрашний день не настанет.

Как-будто это место давало надышаться перед…

Кристина достала телефон из кармана вельветовой сумки. Старый смартфон «Samsung” с трещиной во весь экран.

– Что ты делаешь? – промямлил парень. Его голос был похож на то, что в его ноздри кто-то глубоко затолкал бумажные салфетки.

Ужасный голос.

– Подбираю нам саундтрек – на самом то деле она ничего не подбирала. Клацнула на первую песню в медиатеке «Spotify”.

В алфавитном порядке самой первой шла Бритни.

«Раз, два, три.Тут не только ты и я»

Песня совсем не подходила под ситуацию. И плевать – всё что хотелось, так это танцевать.

Парень удивлённо нахмурил брови:

– «3»? Песня про групповушку? Лучше ничего не нашлось?

Кристина протянула тонкий указательный палец к его устам. В свете луны переливался розовый шилак.

– Ш-ш-ш, просто молчи и танцуй.

Она отступила от него на несколько шагов. Руки взмыли в воздух, вытворяя непонятные движения. Непонятные, но получилось эротично.

Судя по выражению лица парня – это был самый сексуальный танец его жизни.

«Намечается стояк» – про себя хмыкнула Кристина.

Руки плавно двигались в воздухе, будто скользя по лунному свету. Он сочился сквозь пальцы. Густые длинные волосы блестели от него как у лесной нимфы.

Она и правда выглядела такой, танцуя посреди леса. Очаровательная фея неземной красоты, стреляющая глазами по сторонам.

Ладони опустились на тело, проникнув под топ.

Она полностью отдалась ритму, взмахивая волосами и продолжая щупать себя как что-то диковинное.

«Жить в грехе – это новая фишка» – поёт Бритни.

Парень будто окаменел. Кристина схватила его за руку, притягивая к себе как неподъемный груз.

– Давай, танцуй! – смеясь выкрикнула она. Бёдра не прекращая ходили из стороны в сторону.

Началась кульминация. Подвижные ладони вцепились в топ. Ногти впились в яркую шёлковую ткань. Ей нравилось смотреть на его озадаченное выражение лица.

Хотелось прибить его до конца.

Развернувшись спиной к парню, девушка сдёрнула с себя топик, небрежно откинув в сторону на белый песок. Управившись с шортами, она бросила их рядом.

На голом стройном теле остались лишь алые стринги. Верхнюю часть ягодиц плотно прикрывали густые волосы. Вся спина скрылась за ними.

Девушка кинула взгляд через плечо, подмигнув парню. Оценив смешное лицо Кристина хихикнула.

– Хочешь получить это – следуй за мной.

Старый приёмчик с ночными купаниями. От такого у парней всегда срывает крышу. Бритни продолжала играть, когда блондинка уверенно шагнула в холодную воду. Тело мигом пробрала дрожь, но озеро манило.

Белые косы расплывались тонкими лучами по водной глади. Уплывая, девушка оставляла за собой светлый след, искрящийся в бликах луны.

Парень чувствовал стояк. В трусах всё окаменело. Стало ужасно неловко раздеться.

Но она манила – скорее всего, самая красивая девушка его жизни. И сейчас, она могла с лёгкостью стать его. Нужно лишь только доплыть.

Он снял белую футболку. Стало неудобно за красноватый шрам аппендицита, тянущийся от пупка до лобка. Стянул джинсы. Стояк очень выбивался видимыми контурами на белых трусах.

Вдох-выдох. Она ничего не увидит в тёмной воде.

Футболка и джинсы полетели к одежде девушки. Их мигом засыпали мелкие песчаные пылинки.

Парень сделал шаг в воду. Ещё один. Холодная водная гладь поглотила всё тело.

«Лучшая ночь в моей жизни» – бубнил парень, вспоминая дивный момент. Её обнажённое тело в его руках. Они кружат в воде. Танцуют в свете луны, забыв о неприятном холоде.

Он ступил на берег. Внутри фейерверк. Снаружи фейерверк.

Песок прилип к ступне.

Стало чертовски холодно. Каждый миллиметр тела чувствовал малейшее рвение свежего лесного ветра. Хотелось скорее накинуть одежду.

Парень удивлённо взглянул на место, где он её оставил. Ничего. Всё исчезло.

Кристина вышла следом, прикрывая грудь кистями рук. Как Афродита, рождаясь в ракушке.

Пританцовывающая. Припрыгивающая. Глупо улыбающаяся.

Она была так же счастлива. До того, как заметила что вся одежда пропала.

– Чёрт, где она? – улыбка погасла. Тело пережало от холода.

– Я… я… – парень заикался. Зуб на зуб не попадал – Не вижу её – он прошёл вдаль. Пляж пуст.

– Этого не может б-б-быть – Кристину трясло – Мы тут одни!

Парень ступил на сырой чернозём. Голая ступня проваливалась в мягкой земле. Редкая трава щекотала кожу. Он шёл в направлении чащи леса, всматриваясь в темноту. Будто одежда могла оказаться там.

– Стой! Не оставляй меня! – блондинка обхватила себя руками. Ладонями она чувствовала ходившую по спине дрожь.

Она была совершенно одна.

Голая точеная нимфа посреди леса.

«Ещё один порыв ветра – сказала она себе – И я сойду с ума»

Силуэт парня замер, будто он оцепенев засмотрелся в одну точку. На его бледной коже мелькнуло что-то красное.

Из-за тёмных теней рассмотреть всё в точности не получалось.

Через секунду он рухнул на землю. Тело застыло в окружении могучих сосен. Его начал неторопливо обволакивать ночной туман. Алые капли блестели в свете луны.

Кристина вскрикнула.

«Кровь-кровь-кровь»

Она встала на месте, всматриваясь в темноту.

Среди зарослей мелькнула белая маска. Длинный остроконечный клюв, загибающийся как полумесяц, две тёмные дырки для глаз – чумной доктор. Венецианская маска чумного доктора, Кристина помнила её с путешествия по Италии.

На этих весенних каникулах она была у тёти в Виченции. Там она держит уютную домашнюю пиццерию, подрабатывая дизайнером носков для местного бренда.

На пасху Кристина, её двоюродная сестра и тетя отправились на поезде в Венецию. Два часа – и ты на вокзале посреди узких каналов.

В одной из лавок рядом с площадью Сан-Марко висела эта жуткая маска. Она привлекла внимание девушки своей странностью.

Сейчас, точно такая маска смотрела в её сторону. Мрак леса обволакивал чёрный спортивный костюм незнакомца – он будто был частью тьмы.

В его больших ладонях блеснуло лезвие, окропленное кровью. Топор, проделавший дырку в голове парня.

«Убегай-убегай-убегай» – пришлось заставлять себя начинать двигаться. Тело оцепенело. Кристина чувствовала безысходность – голая, в самой глуши тёмного леса. До города пятнадцать минут на машине. Кричать бессмысленно. В сквоте на всю мощь играет музыка – танцующие придурки попросту её не услышат.

«Делай ноги» – блондинка дёрнула в другую сторону. Тело парня и белая маска остались позади.

Из мрака чащи леса выныривает белоснежный клюв, забрызганный молодой кровью. Белоснежность маски портится из-за мелких капель.

Незнакомец бежит за голой девушкой. Мокрые длинные волосы висят тяжёлым балластом сзади.

Стена высоких елей возвышается над головой. Возможно, там удасться спрятаться.

Она забегает в чащу. Громкие шаги стихают. Чёрный силуэт позади.

По щекам текут слёзы. У девушки паника. Она прижимается к ближайшему толстому стволу, переводя дыхание.

«Что за чёрт, что за…»

Выглянув, она никого не обнаруживает. Лишь тени, наблюдающие красными глазами с высоких веток. Должно быть, это вороны.

Она одна. Убедившись в этом, девушка всхлипывает. Ещё раз и ещё раз. Начинается истерика. Друга убили прямо у неё на глазах. Тело сковывает холод, а по её следам идёт психопат.

Стоит бежать дальше. Выходить к сквоту по свету неоновых огней. Она видит их – фиолетовый лазер пробивает ночное небо.

Кристина делает шаг, чувствуя острую шишку под пяткой. «Насчёт три – бегу».

Всхлипывания не прекращаются. Девушка готовится с мыслями, одновременно ладонью стирая слёзы.

Треск. Шаг. Кто-то сзади.

Удар.

Кристина не успела повернуться.

Психопат играл с ней в игру. Он видел всё – надежду в глазах, с которой она выглядывала из-за дерева. Готовность бежать. Отчаянное желание бороться за жизнь.

Подобравшись сзади, он использовал знакомый приём – удар деревянной стороной топора по макушке.

Она упала на холодную землю. Под животом чувствовались острые опилки. Холодная мягковатая земля.

Хватило силы лишь на то, чтоб перевернутся на спину. Хватило сил лишь на последний взгляд на мир.

Кристина открыла глаза. Над ней, почти касаясь окровавленной щеки острым клювом, застыл незнакомец. Белая маска чумного доктора нагнетала ужас. Из двух дырок оценивающе глядели безумные глаза. Его зрачки расширились, будто зрелище доставляло ему неописуемое удовольствие.

Умирая, девушка чувствовала его дыхание своей кожей. Шумное сбитое дыхание.

Скорее всего безумец дышал ртом. Его выдохи пахли табаком.

Она закрыла глаза дрожа от кончиков пальцев и до кончиков длинных волос. Открыв глаза в последний раз, в мутной картине леса она разглядела выстроившихся вокруг людей. Тёмные мантии, развивающиеся на ветру. Они окружили её, прикрывая нутро массивными капюшонами. Они всматривались в умирающую девушку.

Лица незнакомцев поглотила тьма. Казалось, их были десятки. Они подходили всё ближе и ближе, окружая голое тело.

«Чумной доктор» продолжал нависать над девушкой.

– Кто вы? – хриплым шёпотом спросила девушка у незнакомцев в странных костюмах. Это были последние слова Кристины.

Замахнувшись, незнакомец рассёк светлую голову острым лезвием.

Брызги хлынули на маску.

Алая кровь потекла вниз по светлым косам. Через секунды казалось что натуральный цвет волос девушки – тёмно-красный.

Холод. Пробирающий мерзкий сквозняк неприятно прошёлся по укрытому тёплым покрывалом телу с головы до ног. Именно он нарушил крепкий сон, заставив с большой неохотой продрать глаза и осмотреть новые декорации вокруг себя.

Клятое окно, выглядывающее на зелёную стену леса, открыто, предательски пускает в уютную спальню холодный ночной воздух, словно непрошеного незнакомца.

Я подошёл к окну и силой закрыл его, произведя звучный грохот прокатившийся по дому. Сейчас я словно продолжал спать, блуждая как лунатик по комнате. Странное чувство. Я вспоминаю картинки вокруг себя будто сквозь туман. Может быть из-за этого произошедшее далее показалось мне жутким сном. Настоящим кошмаром.

Обернувшись, картина что я увидел шокировала и заставила отпустить непоколебимое чувство сна. Передо мной стояла пожилая рыжая дама, в груди её насквозь светила глубокая дыра. Внутри капали алые капельки крови. Казалось, будто сквозь старуху прошлось настоящее ядро пушки, служившее орудием во времена дворцов и могущественных империй. Всё лицо незнакомки густо усеяно морщинами, уступая по морщинистости только мопсам. Уголки узких пересушенных губ нервно дрожали, будто она вот-вот что-то скажет.

Ещё одна странная особенность ночного гостя, сразу обратившая на себя внимание: в её глазах нет зрачков, они полностью белые, будто внутри старого тела находилась пугающая пустота. Старуха казалась бездушной. Словно передо мной стоял недавно похороненный мертвец, вылезший из могилы.

Первое жуткое происшествие случившееся со мной и знаменовавшее приезд в город запомнится надолго. Ни застывшие на трёх часах ночи стрелки часов, ни мои глаза, слипавшиеся с каждой секундой всё сильнее, не смогли смазать воспоминания о той женщине, рыжие локоны которой игриво завивались свисая вниз.

Её рот медленно отворился, выпустив изнутри тихий старческий стон, окутавший быстрыми мурашками всё тело. Она будто долго собиралась, перед тем как жутким, полным страха и отчаяния голосом произнести: «Да сохранит Бог твою молодую кровь!».

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ

’’Здравомыслие – лишь маленькая коробка, безумие же – всё’’

(с) Чарльз Мэнсон

Глава 1 #ТайнаяИсторияАдрианы

ПОДСЛУШАНО.

Свежие сплетни города и школы Дилана Грина за три секунды.

(Пост в Фейсбук от 13 мая 2018-го года)

«Хотите нереально-супер-дупер-офигенно удивительный факт? До 2015 каждый год самым обсуждаемым классом становился выпускной. Это всё за счёт ужасающего всеразрушающего полового созревания, которое после годов мучений и терзаний наконец сруливает. Будто ему в какой-то момент просто становится влом насиловать каждый миллиметр твоего тела. Оно будто плюёт на всю свою грязную работёнку и ускакивает в закат. Прыщи сходят на нет, сиськи вырастают до апофеозных размеров, а сама ты не потеешь с поводом и без. Ты наконец начинаешь нравиться себе, ты можешь проходить мимо зеркал и при этом не воротить носом как от горы разлагающегося на солнце мусора. Ты становишься НОРМАЛЬНОЙ. Ты понимаешь, что всё добро расцветающее в тебе как лучшая роза ботанического сада надо куда-то девать.

На этой почве у старшего класса образуется нарочитая сексуальность (вы же понимаете, что сейчас мы говорим про популярных особей).

!НО! в этом году случился конкретный разлом устоявшейся годами рейтинговой таблицы.

Назовите хоть пару имён людей учащихся в выпускном классе (знаю, назвали, молодцы, вопрос был риторическим). Их как-бы все видят, но всем на них насрать.

А почему?

Да потому что они находятся в тени!

Вчера же определитель количества тегов в твитах и постах учащихся нашей школы показал, что количество упоминаний #9класс превышает упоминания #12класс ровно (присядьте и отдышитесь) в сраных ЧЕТЫРЕ РАЗА.

Я уверенна на сто десять процентов что вы знаете благодаря кому это… Четыре звучных имени (к ним в комплекте добавкой идёт пятое, но c’mon, кому интересна эта жупа?) знает весь город.

Ими мечтает быть каждый.

Ими хочет быть каждый.

Но не каждый знает что они скрывают.

Не каждый знает кто они на самом деле…»

Я заорал, даже и не помню насколько громко. Уши будто заложило. Все звуки стали тихими, за исключением загробного голоса.

Сейчас объясню, что в моём понимании «загробный» – надрывистый, лишённый эмоций, такой голос, от которого мурашки идут по коже.

Скорее всего, в стоявшем в десяти метрах от нашего, таком же сером доме, мой крик эхом дошёл до мирно лежавших в кровати соседей.

Я лёг на кровать и закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от безумной ситуации, произошедшей со мной. Я будто отказался её принимать, продолжая кричать плюхнувшись головой в подушку. Глаза стали влажными. Ощущение, будто я нахожусь в глубоком сне. Меня тошнит, перед глазами всё расплывается.

Лестница скрипит. Слышатся шаги и озадаченные вздохи.

Голова кружится. Вижу как включается свет в коридоре, заставив отбросить тень стоявшую на шкафу статуэтку крокодила.

Я закрываю глаза вновь. Всё тело дрожит, медленно становится горячим. Кажется, женщина с дыркой в животе до сих пор стоит рядом.

Мне понадобилось немало усилий чтобы вновь открыть глаза. Никакой старухи не было в помине, зато в дверь, на которой висело небольшое зеркальце, чуть не треснувшее от резкого хлопка, вбежали испуганные родители.

Казалось бы, ведь для них это было совершенно не ново, ещё с глубокого детства меня мучили ночные кошмары. Я любил всех будить истошными криками, каждую ночь вскакивая с кровати.

Для родителей мои ночные кошмары были чем-то обычным. Будничным. Каждодневным. Я представлял картину, когда слыша истошные вопли мой папа продирает глаза и шепчет маме «Может не пойдём?», а она в ответ «Ты чего? Он не прекратит орать если мы не зайдём». И так каждую ночь.

Содержание моих сновидений – отдельная мрачная тема.

Дыхание восстанавливается. Мама прижимает меня к себе, а я уже не в силах чётко описать то, что увидел. Лишь обрывки слов вылетают из уст.

То, что я увидел эту пугающую старуху показалось очередным ночным кошмаром, но черт возьми, какой же он реалистичный. Казалось, что если бы я совсем чуть-чуть вытянул руку вперёд, то смог потрогать этого человека, живот которого неестественно продырявлен насквозь. Она стояла передо мной. Я чувствовал её размеренное дыхание, или это просто сквозняк охватывал тело?

Я заснул прямо в объятиях. Сон продолжился, было ощущение будто я внезапно рухнул в темноту.

И так всю оставшуюся ночь.

Меня затягивает глубокая пучина сна, ну а я старательно пытаюсь выплыть наверх. Открываю глаза, ловлю мутные картины теней комнаты, луны-ноготка, заливающей светом кровать, и вновь закрываю. Пучина засасывает обратно.

Просыпался я раз десять, и каждый раз требовалось пару секунд чтобы вновь заснуть.

И каждый раз казалось что рыжая дама стоит рядом, опустив сморщенную ладонь на спинку кровати. Она всматривается в моё лицо. Она старается меня предостеречь.

«От чего?»

В семь часов утра открыть глаза – пытка. На будильнике в телефоне стоит лай злобной собаки, заставляющий подскочить меня как военнослужащего. Ненавижу этот рингтон. Даже сквозь приятный сон мерзкий звук царапает нервы.

Я готов к первому учебному дню. По крайней мере, я сказал это самому себе поднимаясь с кровати. Уже прогресс. Готов так, как и все остальные ученики свыкались с тем, что лето окончено.

(Внимание! Далее идёт чертовски длинная метафора.)

Словно красивый непродолжительный роман на двести страниц, наполненный яркими красками и пьянящими приключениями, он обрывается на самом интересном. Начинался новый, более длинный том под названием «Старшая школа», достаточно сложный в прочтении. Этот том, благодаря его закрученным метафорам и сложному стилю письма дано осилить далеко не каждому. Кто-то небрежно откинет его на запыленную верхнюю полку, оставив на половине. Кто-то пыхча как паровоз будет усердно читать до конца, с замиранием сердца переживая резкие сюжетные повороты и неоднозначные решения автора.

Получит ли что-то тот, кто дочитав последний абзац с гордостью закроет книгу? Вполне возможно.

С сегодняшнего дня мне предстоит это узнать.

Кошмар ночи сам собой забылся, оставшись на кровати вместе с усталостью, и я был наполнен энергией, опустив не самое прекрасное лето и уверенно идя навстречу новой истории.

Чувство, будто внутри меня сидит талантливый улыбчивый психолог. Он из всех сил старается подавить разгоравшуюся внутри бурю банальными фразами: «На встречу новым приключениям!», «Ты сможешь Влад!», «Это же старшая школа, Влад!».

Я никогда не нервничал перед первыми днями в новых школах. Скорее из-за того, что в моей жизни их чересчур много.

И не все они радостные.

Допустим, первый день в государственной школе самого опасного района столицы. В воздухе витает запах травки, а мимо ходят высокие старшеклассники в стойко пахнущих потом толстовках «Янки». У них настолько грозные взгляды, будто вот-вот и один из них натянет мне трусы на голову.

Или первое сентября в «рыбном городе». Закрывая дверь шкафчика я совсем не заметил, как рядом очутилась рыжая пухлолицая девчонка. Она хотела поздороваться. Улыбнувшись, рыжая обнажила челюсть. Там не было передних зубов.

А это страшнее чем любой ужастик. Мерзопакостней чем трёхчасовые видео на Ютуб о свойствах кала.

Но рано или поздно всё устаканивалось. Я не становился предметом буллинга. Никогда. (Почти никогда).

Знаете тех персонажей из тинейджерских сериалов 90-х? Только не те, которые с крутыми начесами, в баскетбольных куртках и ездят на кабриолетах. Там есть другой подтип: хипстеры, грезящие о лучшем колледже из существующих в Лиге Плюща. Они пытаются быть настолько идеальными, насколько это вообще возможно.

Не хочу показаться самонадеянным, но к чему можно придраться во мне? У меня не сальная голова. От подмышек не несёт как от прорванных труб. Между зубами не застревают крупные куски недавно съеденной котлеты или торта.

Пай мальчик, с какой стороны не посмотри: послушный отличник, что улыбнется тебе прежде чем сядет на велик и уедет в закат.

Он не будет грубить. Он не будет вульгарно шутить о сексе. Он не достанет из рюкзака бутылку дешёвого ликёра, а в его портфеле точно не сыскать сигарет.

Как же я назвал себя, если бы увидел со стороны? Скорее всего, «мальчишка-вспышка». Я менял новые города как перчатки, задерживаясь в них максимум на два года. Чересчур правильный, чересчур «типичный» чтобы заставлять других говорить о себе после отъезда.

Люди, только успев привыкнуть и привязаться, прощались со мной. Поэтому как итог на моём лице засело выражение: «Не обольщайся, я тут проездом».

Родной город, в котором я прожил первые рекордные 10 лет жизни в воспоминаниях казался идеальной утопией: возможно, наше детство всегда воспринимает всё как-будто под красочной призмой?

И знаете, я не особой расстраивался из-за кочевой жизни: может быть, таков мой характер. Мой портрет. Мои вкусы. Мне нравились постоянно меняющиеся пейзажи и лица за окном. Я не ощущал привязанности. Мне нравилось обживать новые места. Это наверное странно, но я никогда не ощущал привязанности ни к одному городу, кроме родного. И то, понял это на подсознательном уровне, каждую ночь видев с ним сны. С бабушкой, прогоняющей ящерицу из спальни. С наглым серым котом, моим единственным любимцем, который однажды просто не вернулся домой с очередной прогулки…