Чугунные облака

Макс сидел справа от водителя. Он поздоровался со мной пытаясь перекричать музыку.

Внутри машины царила тьма, просвещаемая лишь большим экраном. На нём крупным планом высвечивалось лицо Дрейка и название играющей песни, из-за которой я не слышал ни слова сидевших впереди.

– О, моя любимая – воскликнул Макс начав достаточно музыкально подпевать. Я был удивлён, что из-за его голоса из моих ушей не хлынула кровь – Keke, do you love me?

– Банальщина, мне она уже надоела из-за идиотского челенджа – воскликнул Андрей, переключив песню на сенсорной панели.

Интересно, что бы сказала Ева?

«Как же я «обожаю» людей, слушающих хип-хоп треки, лишь за то что они вошли в пятёрку «Billboard»» – и откуда мне знать что бы сказал человек, с которым я провёл от силы сорок минут?

Но я был уверен, что знаю её на все сто. Будто мы познакомились не сегодня утром, а когда-нибудь…

Макс прервал мои мысли своим пением, начав хлопать в такт игравшей песни.

– Эй! – вскрикнул я – Эй! – Андрей обернулся, одновременно давя на педаль газа и левым глазом косившись на дорогу – Нам долго ехать?

– Тут никто долго не едет – рассмеялся мой брат – Тут достаточно один раз шагнуть, чтоб выйти за границы города.

Я облокотился лбом о стекло, смотря на быстро мелькающие мимо серые домики. Из окна авто такие маленькие, будто их может сдуть малейший порыв ветра.

Мимо нас пронёсся чёрный внедорожник, в окне которого я успел рассмотреть лицо отца. Или может быть нафантазировал его, увидя машину идентичную нашей.

Нажав на педаль, машина угрожающе заревела помчав по дороге с новой скоростью. С этой скоростью нельзя было рассмотреть даже однотипные серые карточные домики.

Это была самая быстрая машина, на которой мне довелось покататься в жизни. Самая красивая машина, на которой мне довелось покататься в жизни. И вообще, у моего братца была самая-самая машина моей жизни.

Как я не почувствовал зависть? Хм-м-м, а кто сказал что я её не почувствовал?

Состояния семьи Андрея хватило на то, чтоб купить каждому жителю города представительский БМВ.

Может быть они начнут с племянника? Нет, прочь мысли. Я, как и мой папа не собираюсь ни за что претендовать на их сбережения.

Дело принципа.

Угрожающий вопль эхом раздавался по пустым тёмным улицам города.

Прямо таки спортивный Феррари в коже тачки бизнес-класса, сродни деловому клерку выпускающему накопившийся пар вечером на уличных драках.

То, что у моего брата есть представительский БМВ в семнадцать лет вызывало возмущение большей части города. Подарок Андрея на семнадцатилетие стал одной из самых обсуждаемых тем жителей.

Куплена она была прямо во время презентации новой модели в Мюнхене. Арсений умел делать подарки.

Кого не спроси, каждый в городке был глубоко убеждён, что рано или поздно испорченный мажор напичканный никотином, придерживая волосы девчонки настрачивавшей ему минет, опустив глаза вниз собьёт проходящую мимо девушку. И желательно, по слухам горожан, чтобы та девушка была беременна. Беременна двойней.

Музыка продолжала звенеть в моих ушах. Всё тело дрожало в ритм быстрым битам ходившим по авто.

Наконец, на ярко светящейся сенсорной панели Андрей сделал звук тише.

– Сейчас мы едим к старому почти развалившемуся магазину бытовой электроники. Мы припаркуем мою малышку там.

– Кого? – переспросил Макс.

– Мою машину, дебил. О чём я? Оставив её на залитой чужой блевотиной и дерьмом стоянке мы зайдём в посадку. Тёмный мрачный лес. Где-то там, прямо у начала и стоит сквот, образовавшийся в почти развалившемся здании игрушечной фабрики. Вы всё поняли?

Я кивнул, словив испытующий взгляд брата в зеркале заднего вида. Он был мимолётный и колкий, как яркая вспышка молнии.

Макс высунул руку из окна, ловя плотные порывы ветра пролетавшие сквозь его пальцы.

– Это будет шикарная ночка! – смеясь крикнул он, смотря на освещённую тусклыми фонарями дорогу.

Начался густой лес.

«Вы покидаете город» – оповестил ржавеющий знак на обочине.

Оставшуюся дорогу мы обсуждали девчонок. Каждую по алфавиту. От Ангелины и до Яны.

– А у вас есть типа дневник, где вы оцениваете девчонок? – поинтересовался я, придвинувшись ближе к передним сидениям.

Андрей искоса глянул на меня.

– Ну, я такое в фильмах видел. Типа хранящийся в раздевалке баскетбольной команды журнал.

Макс рассмеялся. Сегодня он смеялся довольно часто.

– Что за бред? Ненавижу глупые создаваемые фильмами клише о баскетболистах.

– Я думал…

– Шучу, конечно есть. Он у всех команд есть – он повернулся к Андрею, продолжая смеяться – Помнишь, что я сегодня написал про Альбину?

– Извращенец, я помню это. Это слишком даже для ЭТОГО дневника.

«Шикарная ночка!» – прозвучало в моих ушах, когда я высунулся из окна улавливая летящий в другом направлении ветер.

«БТОВАЯ ТЕХНКА»– гласила надпись, которая, должно быть, в году так 1999 светилась яркими неоновыми огнями. Буквы «Ы» и «И» так и вовсе отсутствовали.

Мы были на месте. Открыв дверь, я вышел на улицу вдохнув пахнущий хвоей лесной воздух. Он полностью разнился от городского: удивительно, дело ведь в каких-то километрах.

Треснувший асфальт окружал одиноко стоявшее мрачное здание. Периодически, мой взгляд улавливал жидкости загадочного происхождения пахнущие коровьим навозом.

До ушей донёсся громкий ритм музыки. Сегодня музыка не думала отпустить меня ни на секунду.

Убитый асфальт пульсировал в её такт. Маленькие листочки на деревьях колыхались в разные стороны в мелодию её нот.

Всё тут жило в ритм музыки, доносившейся со стороны густого леса.

Неоновые огни осветили тёмное небо. Яркая пурпурная вспышка, на секунды, как сигнал от маяка, указала нам путь, затем бесследно оставив в темноте.

Дорогу, проходившую сквозь высокие стены зарослей освещали два одиноко стоящих блёклых фонаря, свет от которых почти не долетал к старому магазину.

Вспышка ещё раз осветила небо, покрытое яркими звёздами. На этот раз она была фиолетовая. Сквозь зелёные листья и колючие ветви прорывался разноцветный свет десятков стробоскопов. Заброшенное здание игрушечной фабрики было недалеко от нас, громко приглашая зайти.

Я осмотрел покрытые пылью стеклянные прилавки магазина. Одно стекло было полностью разбито, давая возможность каждому зайти внутрь.

На грязных полочках стояли старые неработающие микроволновки и духовки, которые хозяева оставили на своих местах, позволяя любому желающему их забрать.

Создавалось впечатление будто они… убегали? Убегали оставляя всё.

Безумие.

Над нависшими над нами соснами застыла полная яркая луна, настолько идеально круглой формы, будто подброшенная в воздух пяти центовая монета во время игры в «орёл или решка».

Она и осветила нам путь.

Обойдя по периметру угрюмое здание в кустах мы нашли узкую заросшую тропу.

Сзади магазин выглядел ещё хуже.

Тысячи плохо нарисованных разноцветными баллончиками матов перемешались с отвратительным запахом самого настоящего говна. Говна и мочи, забившего аромат лесной хвои.

– Бля, ну и вонища – процедил Макс, прислонив рукав своей кофты к носу.

Его скривленное лицо осветил ультрафиолетовый фонарь, всполохнувший среди деревьев.

Андрей был уверен в том, куда он нас ведёт. Тут он был не в первый раз, хорошо зная каждую мелкую поросшую крапивой тропу. Одна из таких жгучих чёртовых крапив впилась мне в кожу, когда я пытался отодвинуть рукой навислую над головой ветвь.

На голой ноге, предательски открытую узкиими джинсы, показались странные чешущиеся пупырки.

Опустив джинсину вниз, я пошёл дальше.

Ещё пару секунд хождения по практически девственному лесу (практически – из-за того, что его густую зелёную траву порой усыпали окурки, пустые пачки от дешёвых сигарет и стеклянные бутылки от самых дешёвых алкогольных напитков), и мы наконец увидели загорающееся всеми цветами радуги заброшенное здание.

– Блядство – вскрикнул Андрей, подняв подошву своего белого кеда кверху – Я кажется наступил на использованный презик.

Макс захихикал, ловя обиженные взгляды моего брата.

– Не мудрено, что все в сквоте любители потрахаться на природе.

Стены руины, без окон, без дверей, выглядели совершенно «не отсюда» среди первобытной (почти) природы. Оно было усеяно глубокими дырами, словно от попадания военного града. Из них волнами сочились взрывавшиеся насыщенностью краски, отображаясь на ночном небе. Казалось, эти фонари способны были дострелить до луны, окрасив её в свой цвет.

Я разобрал музыку, доносившуюся до моих ушей ещё при выходе из машины. Конечно же, хип-хоп. По другому и быть не могло.Быстрый неразборчивый рэп, который читал парень с невнятным албанским акцентом, старательно выговаривая согласные и глотая гласные.

– Какой же это кайф: потанцевать, закурить косячок чтоб потом выйти и отшпилить такую же «в хлам» малышку, как и ты сам.

Макс рассуждал об удовольствии секса на открытом воздухе.

– Опереться об сосну, поднимать взгляд на полную луну…

– Ловить на себе десятки взглядов ошарашенных голым бухим баскетболистом оленей бэмби – добавил Андрей – Слушать возмущение кричащих голубеньких птиц Белоснежки, сидящих на ветки пошатывавшейся сосны. Вдыхать вонь пердящего скунса, и думать что это запах её волос… Романтика – он сам рассмеялся над своей шуткой, подмигнув стоявшему у одной из больших дыр в кирпичной стене парню в спортивном костюме.

– Эй! Андрей, бро, как дела? – крикнул он, протянув руку усеянную блестящими перстнями к моему брату – Макс, и ты тут, давно тебя не было видно – я осмотрел изношенный тёмный костюм и новые белые Вансы, чью белизну подпортила упавшая на них капля грязи.

После того, как парни обменялись с местным вариантом «секьюрити», пофигистично охранявшим дыру по ошибке называющимся «главным входом», рукопожатиями, незнакомец осмотрел меня и задал вопрос:

– Новый в вашей тусовке?

– Мой брат – обрезал Андрей – Ну и как проходит непростая и неказистая жизнь скваттера? Не устал спать на полу населённом жирными крысами, укрываясь обоссанной простынёй?

Вопросы моего брата периодически вводили в ступор, заставляя где-то пол минуты растерянно хлопать глазами, думая, обосрали ли тебя сейчас или же это была дружеская шутка?

– У нас всё как всегда прекрасно – сдержанно ответил он – Оглянись, музыка, лес и девчонки. Что тут может быть не так?

Андрей бросил последний ироничный взгляд на «секьюрити», самодовольно войдя в насквозь светившую дыру.

Мы ринулись за ним.

Сразу, как только мы зашли туда, я почувствовал себя будто в другом измерении.

Запах.

Он отличался от приятного хвойного аромата, исходящего от леса. Тут стояла крепкая стена дыма от дешёвых сигарет.

«Вдыхание дыма от сигарет – пассивное курение – сродни одной выкуренной сигареты»

Я скривился, представив что сейчас, я, должно быть, взял в рот одновременно десять сигарет изо всех сил вдыхая аромат.

Люди.

В лесу вообще не было людей. Как только я зашёл в заброшенное здание, нас окружила оживлённая толпа. Весёлые, молодые, и… Явно старше меня. Некоторым было больше двадцати. О ГОСПОДИ – я заметил мужика явно старше тридцатника.

Куда я попал?

Пейзаж.

Длинный коридор, в конце которого виднелся мигающий разными цветами свет. На ум сразу же приходят неприятные ассоциации.

Расталкивая локтями толпу, беспрерывно двигающую всеми частями тела, я думал что этот коридор бесконечен.

Шатающаяся как кукла неваляшка девчонка перелила на кед Макса колу смешанную с виски.

– Пр-р-ости кр-р-расавчик– прогундосила она, положив кисть, ногти на которой заканчивались потрескавшимся, как краска на картинах эпохи ренессанса, маникюром. Макс отстранился, толкнув стоящего сзади бородатого парня. Из-за его бороды понять сколько ему лет чисто физически невозможно. Густые чёрные волосы покрывали всё: от подбородка и почти до ушей.

Коридор закончился. Андрей поднёс вверх руку, будто подавая нам какой-то сигнал. «Держитесь рядом»? «Не отставайте»? «Не общайтесь ни с кем»?

Подняв голову, я увидел огромный зал, по бокам стен которого расположились узкие балкончики. С них, прямо как с ложи Бенуар в театре, свешивались пьяные подростки, готовые упасть вниз в любой момент.

Над моей головой по часовой стрелке крутился дискобол, окрашивая в блестящую точку танцующую толпу.

Сотни людей ютились в одном зале.

«Ютились? Серьёзно?»

Они толкались, поочерёдно наступая друг другу на ноги. Из их уст вылетали, смешанные с противным ароматом не счищаемого месяцами налёта на зубах, жуткие стоны. Наверное, они пытались подпевать.

Но выглядели как толпа шумных зомби.

Я не мог осмотреть что меня ждёт впереди. Лишь головы. Море из чужих голов. Бушующий океан, и я был в самом центре шторма.

Незнакомцы дышали мне в спину. Я чувствовал как маленькие микробы, передаваемые одним лишь дыханием, медленно заполоняют моё тело.

Кто может быть уверенным, что один из этих весёлых молодых людей не болеет туберкулёзом?

Туберкулёз, о нет. Я много читал за него.

Я начал стремительно потеть. Мой лоб покрылся мелкими каплями. ОДИН ИЗ СИМПТОМОВ.

В горле пересохло. Что-то ойкнуло в груди. Захотелось кашлянуть. Я УЖЕ ЗАРАЗИЛСЯ.

Мне становится плохо. Кожей я чувствую потные телеса, трущиеся об меня. Мои руки ощущают их капли. Мой нос вдыхает их запах. Запах десятков чужих тел, тел без остановок танцующих рядом.

Каждый аромат по отдельности, и один устойчивый аромат толпы, подносящийся вверх к диско-шару.

Толпа не заканчивалась как и этот чёртов зал.

Я закинул голову, пытаясь сделать глубокий вдох. Нужно успокоиться.

Глаза поймали нарисованные на потолке зелёные сиськи. Может быть, у автора шедевра не было нужного баллончика. Может быть, он просто изображал грудь Фионы.

Рядом был нарисован огромный, такой же зелёный фаллос. Шрек подоспел тут как тут.

Взгляд продолжал ходить по потолку, рассматривая десяток кривых рисунков.

Я чувствовал себя гладиатором посреди Колизея. С балкона высовывались десятки рук, находясь в постоянном движении.

Глаза на секунды словили холодное лицо, безжизненные глаза и слегка дрожащие губы. На верхнем пустом балконе, перекинувшись через перекладину, стоял блондин, не сводя с меня застывшие ледяные глаза.

Фиолетовый свет стробоскопа ослепил меня. Закрыв глаза, я увидел площадь, над которой нависла белоснежная церковь. Сцену, на которую были устремлены взгляды взволнованной толпы. Деревянный крест, по которому вниз стекала кровь.

Я вздрогнул, ударив локтем танцующую рядом девушку. Она даже ничего и не заметила, продолжая двигать бёдрами в коротких джинсовых шортах в разные стороны.

И вновь, толпа полностью окружила меня. Она сдавливала меня, не давая набрать полный воздух лёгких.

Дыхание замедлялось. Голова начинала кружится. Все эти люди душили меня. Они сдавливали меня своими потными телами.

Улыбаясь и смеясь, они устремили взгляды на потеющего неуверенного паренька в центре зала.

– Шикарная ночка, Влад!

– Шикарная ночка, Влад!

– Шикарная ночка, Влад!

– Шикарная ночка, Влад!

Голоса зазвучали в унисон. Они говорили хором, обращаясь лишь ко мне.

Они улыбались, продолжая сдавливать меня и шептать, отбирая воздух.

Лестница, ведущая наверх была близко.

Я осмотрелся по сторонам, видя вокруг себя танцующих людей. Каждый из них был занят лишь собой, никаких шепотков и кривых усмешек.

Может быть я схожу с ума?

Бетонная лестница, уходящая в разные стороны была под моими ногами. Казалось, вот-вот и она развалится, осыпавшись на мелкие камни от старости.

Мы поднимались наверх. Бетон хрустел под моими кедами.

– Эй, парень, не хочешь дунуть? – на дорогу моему брату вышел парень с неаккуратной хипстерской бородкой, схватив его за рукав рубашки, впиваясь грязными ногтями в кожу.

– Убери руки! – Андрей откинул руку незнакомца, искоса смотря на меня.

Парень, предлагающий «дунуть», остался позади нас, подкарауливая других прохожих.

– Тут таких назойливых пиявок уйма – перекрикивая музыку сказал Андрей. Я посмотрел назад, осмотрев нормально выглядящего парня, торгующего наркотиками.

Картинки смешивались в единую цветастую размазню. Вид на пульсирующий зал сверху. Толкающиеся люди. Десятки ярких фонарей, бьющих в глаза.

В этом здании пейзажи блекли, давая времени остановиться. Окрашиваясь в цветной окрас, воспоминания о той ночи поглощает тьма.

Мы вышли на крышу. Цветастая размазня, крутившаяся в моей голове как фреш в блендере не даёт вспомнить как мы туда попали.

Меня обдул холодный вечерний воздух, взлохматив волосы. Устойчивого дыма сигарет будто бы и не было. Тот самый приятный аромат хвои: ненавязчивый и мимолётный.

Я задрал голову, пытаясь рассмотреть десятки звёзд горящих над заброшенным заводом. Чистейшее небо, на котором блестели десятки точек. До них не доходил свет большого города. Хотелось поставить момент на паузу. Отказаться следовать за братом, присесть тут и рассматривать далёкие космические тела. Я бы мог часами рассматривать созвездия. Часами фантазировать о других галактиках скрытых от наших глаз. Ещё одно неизвестное никому моё увлечение: каждый раз, когда я вижу чистое небо, пытаясь рассмотреть все горящие огоньки, могу потратить несколько часов глазом не моргнув. Я безумец?

Я бы обводил глазами верхушки колючих деревьев, похожих на небритых тощих высоких ботаников (ну и фантазия), наслаждаясь лёгкими порывами ветра играющими в моих волосах. В идеале, я бы хотел чтоб её рука нежно прикасалась к моей. Я бы хотел вдыхать её аромат в этот момент. Я бы хотел быть наедине с ней.

– Эй, ты с нами? – Макс потянул меня за рукав.

Моя шея затекла, точно быстро окаменев. Я долго не мог отпустить подбородок, осмотрев парней, которым принадлежали гундосые басы доносившиеся до моих ушей.

С крыши казалось что я нахожусь посреди девственного леса Аляски. С этой точки из знакомых мест был виден лишь магазин и освещаемая мрачным фонарём узкая дорога. Ни одной машины так и не проехало.

Игрушечная фабрика, как остров веселья и разврата, находилась в самом лучшем месте для подобной тусовки: ни одного дома, пожилые жители которого постучав в дверь проворчат «А можно потише?», ни одной патрулирующей полицейской машины, которая подъехав ближе к зданию повяжет толпу подростков под кайфом. Лишь деревья. Лишь лес, в котором очень даже легко было заблудится.

Идеальное место для… Хм, сейчас не лучшее время думать за это.

На краю крыши стояли три силуэта, скрывая свои лица за всепоглощающей тенью. Широкоплечие, слегка сутулые, они смотрели вниз. Парни не двигали головами, они будто находились в трансе, боясь сделать малейшее движение.

Парень слева, не медля, просто взял и спрыгнул вниз.

Я вздохнул. Может быть это был чересчур громкий вздох. Может, он был не слишком брутальный, знаете, такой типа: «О-х-х!», словно я шестидесятилетний любитель Санта-Барбары. Такие вздохи никогда не позволят тебе быть «своим» в новой компании.

А я разве собирался?

В ярком фиолетовом свете прожектора, доносившемся с дискотеки, я разглядел высокие белые носки с листьями марихуаны, и мягкие тёмные кеды «FILA”. Единственное воспоминание о том парне, оставшиеся у меня.

Подбежав к самому краю крыши, я взглянул вниз видя летящий силуэт. На голове безумца был тёмный капюшон. Спрыгнув с крыши, он приземлился на небольшой балкон, готовящийся прямо сейчас разломаться под его весом, после чего прыгнул на крышу тёмного джипа.

«Интересно, где бродит хозяин?» – хмыкнул про себя я.

Я видел головы людей, окруживших авто. После звучного громкого звука приземления, а также звука прогибающейся под кедами крыши дорогого авто (я скривился), послышались восторженные крики и аплодисменты. В основном девичьи.

«Почти-но-не-совсем» паркурный прыжок был лишь понтов ради. Всё для того, чтобы услышать противные визги стоявших внизу пьяненьких девчонок, поднимающих над головами стеклянные бутылки с пивом.

Увидя мою удивлённую реакцию, парень, стоявший справа развернулся, опустив на меня снисходительный взгляд. Смотря вниз, я чувствовал как его глаза застыли на мне. Он молчал, продолжая вплотную прожигать меня. Это бесило.

– Дороу, Андрей – «дороу»?! О Боже, верните мой 2016!

Парень, сверливший меня взглядом омерзительным голосом (казалось, будто у него насморк, сопли от которого текли вниз попадая в горло не давая выговорить ни одно слово нормально) поздоровался с моим братом, небрежно протянув ему руку.

Я внимательно осмотрел его, надев маску скептика.

Плохо выкрашенные белые пряди свисали над бестолковым лицом. Одна из них прикрыла стеклянный голубой глаз. Пухлый рот всегда оставался приоткрыт, придавая лицу парня ещё более глупый вид.

Может быть, я сразу же невзлюбил этого парня?

Как только я рассмотрел его лицо, моё тело передёрнуло. У меня такое бывает нечасто.

– Давненько тебя не было, парень – омерзительный запах гниющих органов долетел до моего носа. Хотелось отвернуться от незнакомца, пальцами зажав нос и больше никогда его не видеть – У вас новенький? – кинул он, ткнув грязным пальцем в мою сторону.

«Я вырву тебе твой палец, после чего засажу глубоко в задницу, мурло» – хотелось сказать мне, но вместо этого я выдавил лишь кривую улыбку.

– Мой брат – Андрей скрестил руки на руках, пытаясь защититься от ветра.

– Я Влад – представился я, не имея ни малейшего желания протягивать руку…

– Я Майкл – протягивать руку Майклу.

– В смысле Миша? – переспросил я.

Стеклянные глаза приобрели очертания раздражённости. Слегка оскалившись (звучит странно, но Майкл правда показал передние зубы), он ответил:

– В смысле Майкл.

– Э-э-э-э… – прозвучал продолжительный режущий уши ультразвук. Доносился он из плохо пахнущей пасти стоящего справа от Майкла парня – Э-э-э… – звук продолжался где-то пол минуты. Незнакомец рассуждал над словами, готовящимися вырваться из его рта – Ты тут самый умный? – дерзко кинул тугодум, шагнув ко мне рукой подправив сальные тёмные волосы.

Вот этот накал.

– Тише-тише – Майкл поднял руку у груди парня, останавливая своего друга – Спокойнее.

Над его кистью висело пять тёмных браслетов, плотно облегающих руку. Даже в темноте, на ладони виднелись красные следы от тесных украшений. На Майкле был надет костюм на размеров десять-пятнадцать больше чем нужно. Возможно, он купил его в магазине для страдающих ожирением. Возможно, это была такая мода. Свисающие почти до пола штанины стыдливо пытались прикрыть изношенные белые кеды. Белыми их можно было назвать, разве что, сквозь слёзы. Слезающая с них подошва, шмякающая с каждым шагом, прямо умоляла: «ДАЙ НАМ СПОКОЙНО УМЕРЕТЬ!». Печальное зрелище.

На дерзком парне с длинной тёмной грязной чёлкой, напоминающей причёску уставшей журналистки в возрасте, была надета тёплая толстовка с горящими посередине буквами. «THRASHER» – бросалась в глаза надпись.

Чёрные волосы парня свисали почти до плеч. Такая прическа шла бы Кире Найтли, Селене Гомес или Миле Кунис, но никак не парню в мрачной толстовке, моющему голову раз в год.

– Дэн, моя правая рука – представил его Майкл. Ну понятно, этот при нормальной жизни был Дениской.

Откуда у них нашлось столько креативности на пафосные имена?

– Он же находиться слева от тебя – хихикнул Макс. Подумав, какая сторона как называется, Майкл бросил взгляд на качка, называющейся: «Всегда тебя терпеть не мог».

– Майкл хозяин сквота – гордо сказал Андрей, ожидая что я зааплодирую, начав восхищаться.

– Круче звучит – основатель – исправил довольный блондин – Основатель единственного в этом захолустье по-настоящему тусовочного места.

Единственного притона – подумал я.

– Помимо непрекращающихся вечеринок, это дом для сорока людей.

– Сорока? – переспросил я, смотря прямо в безжизненные глаза.

– Именно. Тут живут, попрошу заметить – именно ЖИВУТ сорок счастливчиков, имея постоянную крышу и понимающих собратьев.

– Сюда приходят когда некуда идти – продолжил Дэн – Или когда просто наконец осознаёшь, насколько бессмысленно твоё жалкое существование. Люди тут находят себя. Они обретают покой и умиротворение.

Жутко прозвучало. Будто он описывает кладбище.

– Чёрт, да я воссоздал грёбанный ГОА или Христианию посреди этой гнетущей дыры – вскрикнув закончил Майкл – Сюда приезжают люди чтобы н-а-с-л-а-ж-д-а-т-ь-с-я– протянул он, растягивая каждую букву.

– Или скрываться? – хмыкнул я.

Схлопотав сотый по счёту косой взгляд, говорящий «череcчур-много-болтаешь-и-умничаешь-зануда», я так и не получил достойного ответа.

С этой «закрытой тусовкой» всё стало ясно. Настоящий притон, не более чем.