Истории, рассказанные бывшим следователем

– Но его в это утро видели здесь!

Я вру напропалую, но так надо! И это действует: заведующая бледнеет ещё сильнее.

– Что, умирающий из последних сил добрался до медпункта, чтобы ему поставили градусник? Или клизму?

Заведующая напрасно умоляет глазами зама: тот «отсутствует в наличии». По этой причине мой вопрос остаётся без ответа. Но без ответа остаётся лишь вопрос к заведующей: интересующий меня ответ я уже получил.

А потом я допрашиваю мужичков – коллег покойного по работе: не было ли чего-нибудь необычного в день смерти «правдоискателя» в районе бункера? И только ветхий сторож, из «днища» которого давно уже «сыплется песок», вспомнил, что он видел «смертельно больного» оператора на смотровой площадке бункера вместе с «правдоискателем». Это уже было совсем интересно!

Я принимаюсь за оператора. Поскольку всю работу я сделал за день, он не успел сориентироваться в обстановке и «подготовиться к удару». И я «ударил» его – очень сильно: «За что Вы убили „правдоискателя“?». Дабы закрепить эффект, я «сдаю» негодяю некоторые из компрометирующих его фактов. И «товарищ поплыл».

– Это не я… Меня директор заставил…

– А как же его зерном засыпало, а? Он, что: случайно пошёл вниз, не предупредив оператора, а тот случайно, не будучи предупреждён, включил агрегат? Только оператора там в этот момент не было! Значит, это ты столкнул бедолагу в бункер?

– Меня директор заставил…

– Но включил загрузку бункера ты? Двадцать тонн на голову бедного «правдоискателя» ты отгрузил?

– Не я… То есть, я, но по приказу директора…

Я закрываю убивца в сарае, который служил местному участковому местным же КПЗ. Директора «брать» я сегодня не готов: что ему показания забитого колхозника?! Тем более, я уже знаю, что директор регулярно «отстёгивает «наверх» своей «партийно-государственной крыше». Его так просто – за рупь, за двадцать – не возьмёшь! Утром я арендую милицейский мотоцикл – вместе с милиционером – и мы этапируем подозреваемого в РОВД.

В тот же день я наведываюсь к районному эксперту, который делал вскрытие трупа. Меня интересует два вопроса: сохранилась ли одежда покойного, и не были ли обнаружены на трупе прижизненные телесные повреждения? Одежда покойного оказалась невостребованной по причине отсутствия «наследников», и обслуга бюро каким-то чудом – имя которому «колхозный бардак» – не выбросила вещи на помойку. В кармане штанов я нахожу вполне ещё «читабельную» половину тетрадного листа с исполненным шариковой ручкой текстом: «В областную прокуратуру от… Прошу принять меры к нашему директору за систематическое воровство и обман государства. Он занимается приписками в особо крупном размере. Сданные объекты существуют только на бумаге. Вот их перечень…»

И далее шёл «увесистый» перечень. На перечне запись и обрывалась: автор не успел закончить письмо. Я не сомневаюсь в авторстве, но закон есть закон, и я назначаю почерковедческую экспертизу. Вопрос о «прижизненных телесных повреждениях» неожиданно вызывает волнение у эксперта.

– Я ведь всё указал в акте…

– Всё?!

Я не церемонюсь с «колхозными коновалами»: «видали мы зверей почище льва, и то от них летели клочья»! И это действует практически безотказно. Но «контрольный выстрел» не помешает – для большей наглядности.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.