«Святые» – кто это на самом деле? Наука о некоторых богословских понятиях

Георгий Победоносец – христианский святой, в образе Георгий Победоносца обнаруживаются черты древнегреческого героя Персея – победителя чудовища (возможно крупного варана или игуана), которые слились с чертами египетского бога Гора, персидского Митры и других земледельческих богов, имя Георгия происходит от древнегреческого слова «георгос», означающего «земледелец». Церковная легенда рассказывает о казни Георгия Победоносца в Никомедии около 303 г. во время гонений на христиан при римском императоре Диоклетиане, о чудесах святого, в том числе о победе его над драконом. На Руси он часто изображался на печатях, затем на государственном гербе. Для многих земледельческих народов скифский народ со «звериным стилем» украшений (драконами, грифонами, змеями и змеевидными богинями) был змеиным народом и образно изображался Змием, требующим дани и жертв. Тема «змееборства» – одна из самых древних и распространенных тем мирового фольклора, это индийские Веды, египетский миф о борьбе Гора с Сэтом, Зигфрида в древнегерманском эпосе, в Древней Руси создание Змиевых валов.

Мантра (санскр. – очищение ума) – самогипноз, медитация, в течение дня для кришнаитов необходимо произнести святых имен бога «Харе Кришна, Кришна Харе. Харе, Харе Рама и т.д.) аж 1728 раз! Тут любой свихнется! Кришна с санскрита – «Всепривлекающий», Рама – «милый, красивый», «Харе» – ср. с древнерусским словом «харя» и древнегреческим «харитес» – «красота, грация», современное русское слово «харе» в значение «хватит». Мощи – по-старовславянски мошть – сила. Мощи – останки умерших, сохраняющиеся длительное время нетленными, что якобы свидетельствует об их святости. По учению православной церкви, нетленными являются останки лиц, особо угодивших богу. На самом же деле в факте «нетленности» останков умерших нет ничего сверхъестественного. Наукой установлено, что при определенных условиях (сухой воздух, низкая температура и др.), в которых не развиваются гнилостные бактерии, трупы могут сохраняться длительное время, не разлагаясь. Известно немало случаев естественной мумификации. Объявляя подобные явления чудом, церковь использовала культ мощей для укрепления веры в святых, а, следовательно, для усиления своего влияния на верующих. В этих целях духовенство нередко шло на подлог, фабрикуя «святые» мощи. Когда в первые годы советской власти по требованию верующих было произведено вскрытие ряда захоронений святых Русской православной церкви, обнаружилось, что в большинстве из них под видом мощей находились полуистлевшие кости, тряпки, вата, а в некоторых даже куклы. Церковь вынуждена была признать факты мошенничества с мощами и осудить их. Однако культ мощей продолжает сохраняться и в наши дни. Церковные проповедники, как и прежде, убеждают верующих в том, что мощи божьих угодников обладают чудодейственной силой, распространяют слухи о «чудесных исцелениях» в местах захоронения святых.

К лику святых причислялись представители знати, видные церковные деятели. Так, на Руси в святцы попадали князья и бояре, а также духовные иерархи и монахи. Среди первых русских святых оказались князья Борис и Глеб, княгиня Ольга, новгородский князь Всеволод, киевский князь Мстислав Владимирович, черниговский – Игорь Олегович, основатели Печерского монастыря Феодосии и Антоний Печерские.

Из 67 человек, причисленных к лику святых в России до так называемых макарьевских соборов, созванных в середине XVI столетия, 23 принадлежали к княжеским фамилиям, 15 – к высшему духовенству, 19 – к высшему монашеству. А из 166 святых, вписанных в святцы после макарьевских соборов до 1917 года, – 97 были основателями и настоятелями монастырей, 12 юродивыми и подвижниками, 27 – представителями высшего духовенства и 17 – принадлежавшими к царской фамилии.

Это неспроста. Святыми могли в первую очередь становиться представители правящих классов или духовные лица. Одни, с точки зрения иерархов церкви, рождались, чтобы править, другие – подчиняться. И правители, конечно же, были более «угодны богу», чем рабы. Но церковные авторы, как правило, подчеркивали, что это были будто бы «справедливые» правители. Составители «житий святых», или агиографы, не жалели красивых слов, чтобы представить этих угодников божьих в самом привлекательном виде.

Однако, несмотря на все их старания, «подвиги» святых чаще всего выглядят весьма скромно. Тот основал монастырь. Другой распространял христианство среди нехристианских народов. Третий просто вел праведную жизнь, был тих, смиренен и скромен. Что же касается правителей, то тут вообще церковные авторы обходились общими словами.

Сплошь и рядом святыми становились лица, которые вели далеко не беспорочную жизнь. Но об их грехах, естественно, составители «житий» умалчивали. Так, к лику святых причислен император Древнего Рима Константин, который, как считают, первым разрешил свободное исповедание христианства в Римской империи в IV веке и сделал христианскую религию государственной. В его «житии» превозносятся мудрость и государственный ум, прозорливость и смелость. Однако ничего не говорится о том, что он был жестоким деспотом, не останавливавшимся ни перед чем ради достижения собственных целей. Константин был убийцей своей жены Фаусты и сына Криспа. Он расправился с вдовой и дочерьми императора Диоклетиана, со своим соперником Ликинием и его сыном. Есть основания предполагать, что он убил отца своей жены Максимиана. Перед смертью он сожалел, что не успел уничтожить братьев, завещав это своим последователям.

Христианские святые были весьма далеки по своим личным качествам от того идеала, который они должны были бы представлять. Но личные качества не интересовали церковников, когда речь шла о причислении того или иного лица к святым. Главной была его роль в укреплении православия и самодержавия, при котором православная церковь пользовалась особыми привилегиями, являлась государственной церковью.

Конечно, церковь идеализирует своих святых, приписывает им несуществующие заслуги, не обращая внимание на то, что это расходится с историческими фактами. Она, например, прославляет святого Сергия Радонежского, якобы сыгравшего исключительную роль и в создании единого общерусского государства, и в победе русских ратников на Куликовом поле. А ведь все это далеко от истины. Сергий Радонежский, основатель Троицкого монастыря неподалеку от Москвы, жил в XIV веке. Он был видным православным деятелем, естественно, стремившимся к укреплению церкви. Он в то же время оказывал поддержку московскому князю в его борьбе с удельными князьями за первенство Москвы. Но это еще не дает оснований для того, чтобы именовать его «собирателем русских земель», как делают церковные авторы. Более того, история свидетельствует об интригах Сергия, подрывавших великокняжескую власть. Собственные интересы для него всегда были важнее интересов общественных. Искажают историю церковные авторы и тогда, когда пишут, что победа на Куликовом поле была одержана благодаря «духовному подвигу» Сергия Радонежского. А «подвиг» заключался в том, что он благословил перед сражением Дмитрия Донского и дал в помощь русскому воинству двух монахов – Пересвета и Ослябю, отважно сражавшихся с врагами отечества. Правда, к тому же он вознес молитвы господу с просьбой помочь русскому народу одержать победу. Но молитвами битву не выиграешь, а два монаха не могут одолеть неприятельские полчища, как бы храбры они ни были. Совершенно очевидно, что решающую роль в победе сыграли героизм русских людей, полководческий талант Дмитрия Донского, а вовсе не благословения Сергия. Сергий был, несомненно, фигурой значительной, крупным церковно-политическим деятелем своего времени. Но если говорить о его «подвигах», то к ним можно отнести лишь основание им монастыря, ставшего впоследствии важнейшим церковным центром на Руси, опорой великокняжеской власти, а затем и царского самодержавия. Данный «подвиг» весьма сомнительный, если исходить не из интересов церкви, а из интересов государства. Заметим, что Троицкий монастырь, превратившийся в Троице-Сергиеву лавру, стал крупнейшим крепостником, обладавшим огромными богатствами. В XVIII веке ему принадлежало более 100 тысяч крепостных душ. Лавра даже ссужала деньгами русских государей. Появились поговорки: «У Сергиевой лавры сам царь в долгу», «попасть под монастырь», то есть стать крепостным какого-нибудь монастыря считалось очень плохим делом, монахи использовали широко труд крепостных в своих корыстных целях, а для обработки своего хозяйства у таких крепостных совсем не было времени и сил.