Занимательные истории об истории

Ю. М. Сокольский

Занимательные истории об истории

© Ю. М. Сокольский, 2017

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2017

Введение

Когда читаешь серьезные исследования ученых-историков, неизбежно приходишь к выводу, что во все времена драмы и трагедии на исторической сцене развертывались гораздо чаще, чем комедии. Как всем хорошо известно, в истории каждой страны было много жестоких войн и кровавых переворотов, явной подлости и тайного вероломства, много предательства и лжи, которые испокон веку использовали как свое орудие оголтелые честолюбцы во всех уголках земного шара ради достижения высшей власти. Но все же во все времена грустное соседствовало в жизни со смешным, а трагедия – с комедией или мелодрамой, а то и с фарсом.

Книга, которую вы, уважаемый читатель, держите в руках, – не историческое исследование, да она ни в какой мере на это и не претендует. Автор ее – не профессиональный историк, хотя он рассказывает о самых разнообразных исторических событиях и знаменитых людях не только России, но и Европы, Азии, Америки.

Во всем многообразии истории автора интересуют прежде всего любопытные совпадения, неожиданные аналогии, парадоксальные или трагикомические ситуации, анекдотические случаи. Описывая исторические события, автор сознательно стремится отыскать в них смешные и забавные эпизоды, иногда придавая им даже большее значение, чем они имели на самом деле. Поэтому чтение этой книги доставит немало приятных минут любому человеку, не безразличному к историческому прошлому.

Однажды и России…

Бедный царевич

В 1591 г. в г. Угличе погиб при неясных обстоятельствах девятилетний царевич Дмитрий, сын царя Ивана IV Грозного, который умер за 7 лет до этого события. Сразу после гибели мальчика возникли якобы стихийные беспорядки, в ходе которых был убит дьяк Михаил Ботяговский и еще с десяток человек, как служивших при дворе Марии Нагой, матери царевича, так и вовсе посторонних. Из Москвы в Углич отправилась специальная комиссия во главе с князем Василием Шуйским. По итогам расследования Шуйский доложил Боярской думе и патриарху Иову, что царевич-де страдал падучей болезнью, упал и напоролся на ножик, а массовое кровопролитие в Угличе организовал Михаил Нагой, брат Марии (то есть родной дядя царевича), будучи пьяным. Дума и патриарх, поверив Шуйскому, повелели Марию Нагую сослать в отдаленный монастырь близ Выксы, остальных Нагих заключить в темницы, 200 граждан Углича казнить, а всех прочих сослать в Сибирь (некоторых жителей оставили, но зато им отрезали языки, чтобы не болтали лишнего).

В народе распространялось мнение, что убийство царевича совершено по распоряжению царского шурина Бориса Годунова, который хотел стать царем после смерти бездетного царя Федора Ивановича и поэтому опасался конкуренции со стороны подрастающего царевича. Этой версии придерживался историк Н. М. Карамзин. В драме А. С. Пушкина «Борис Годунов» об этом прямо говорит один персонаж – юродивый. А в опере М. П. Мусоргского «Борис Годунов» в уста главного героя вложены слова: «И мальчики кровавые в глазах». Таким образом, оперный царь Борис прямо признается в убийстве бедного царевича.

Между тем это не так уже потому, что царевич Дмитрий был побочным (незаконнорожденным) сыном царя Ивана IV. С его матерью, Марией Нагой, Иван IV не был венчан, ибо она была ему уже седьмой женой, а по законам православной церкви разрешалось жениться только три раза. Сразу же после смерти Ивана IV Мария, ее сын и братья были удалены из Москвы, их поселили в Угличе. Если уж кого и стоило Борису Годунову опасаться, так это родовитых бояр, являвшихся Рюриковичами по материнской линии, – Федора Мстиславского и Василия Шуйского (ибо сам Годунов происходил из незнатного рода).

Когда еще через 7 лет умер царь Федор и Земский собор стал выбирать нового царя, Борис Годунов вначале отказался от царской короны именно в пользу Федора Мстиславского. Но когда отказался и князь Федор, а царем стал-таки Годунов, то он специальным указом запретил обоим своим опасным конкурентам жениться, чтобы не создавать впредь династических помех своим детям. Можно полагать, что убийство царевича Дмитрия могло быть выгодно этим двум родовитым князьям.

Но сложившейся ситуацией воспользовался молодой инок Григорий (Юрий) Отрепьев, назвавший себя именем погибшего царевича и под этим именем даже воссевший на московский трон. Одним из решающих этапов на пути Самозванца к трону было его «опознание» матерью, Марией Нагой, в то время монахиней Марфой. В поле близ Выксы был установлен шатер, вокруг собралась многотысячная толпа, а перед входом в шатер появились Самозванец и Марфа. Марфа сказала народу: «За 14 лет ребенок вырос и изменился. Но я, как мать, знаю, что у моего ребенка есть на попке пятнышко. Сейчас мы войдем в шатер, и я посмотрю, есть ли пятнышко и на том ли оно месте». После чего оба вошли в шатер и вскоре вышли оттуда, нежно обнимая друг друга. Добродушный народ обливался слезами умиления, плакала и Марфа, – может от радости, а может и от горя, вспоминая настоящего Дмитрия.

Этот хорошо отрежиссированный спектакль вряд ли мог заранее подготовить один инок Григорий. Вероятно, спектакль помогали ставить родовитые князья, которые хотели вволю править страной (чего им не позволял властный Борис Годунов) за спиной Самозванца. Характерна деталь – «пятнышко на попке», ее мог ввести в спектакль только человек, хорошо знавший психологию толпы. Именно о пятнышке на попке народ еще долго судачил.

Став царем, Самозванец хотел изъять тело убитого царевича Дмитрия из Угличского соборного храма, чтобы не привлекать к захоронению ненужного внимания. Но Марфа этому воспротивилась. Как она могла ослушаться воли царя? По-видимому, она и не считала его царем, то есть настоящим Дмитрием. Но тогда получается, что в поле под Выксой она подчинялась кому-то другому.

Когда инок Григорий стал царем под именем Дмитрия Ивановича, князь Василий Шуйский публично признал, что он, как глава комиссии по расследованию событий в Угличе, сказал тогда неправду, его, мол, заставил Борис Годунов. Теперь князь Василий принял присягу новому царю, Дмитрию Ивановичу, надеясь, вероятно, получить от него какие-то привилегии. Но Самозванец правил, опираясь на поляков, большой отряд которых находился в Кремле. Родовитых русских князей новый царь к власти не подпускал. И тогда Шуйский совершил акт отчаяния: он заявил народу, что Дмитрий был убит в Угличе, а новый царь – самозванец, Лжедмитрий. Конечно, Шуйского незамедлительно приговорили к смерти. Но когда его уже вывели на Лобное место и князь положил свою голову на плаху, был зачитан царский указ о помиловании Шуйского.

Эта мягкотелость дорого обошлась Лжедмитрию: уже через полгода его самого убили, а новым царем стал Василий Шуйский. Теперь уже он захотел перевезти в Москву и перезахоронить там тело убитого в Угличе царевича. Этим Шуйский преследовал две цели: предотвратить появление новых Лжедмитриев и вновь кинуть тень на жестокого Бориса I Годунова. Марфа согласилась на перезахоронение, не переча Шуйскому.

Сохранилось свидетельство независимого очевидца тех событий, немецкого ландскнехта Конрада Буссова. По Буссову, сначала был изготовлен новый деревянный гроб, ибо старый совсем сгнил за 15 лет пребывания в земле. Затем был убит девятилетний мальчик (сын священника), чтобы труп выглядел «свежим». Труп мальчика вырядили в вышитые одежды, сафьяновые башмачки, в одну руку вложили платочек, в другую горсть орехов.

Процессию с гробом из Углича в Москве встречали царь, патриарх, Марфа, бояре, многочисленная толпа. Когда крышку гроба открыли, толпа ахнула от изумления: тело ребенка не имело никаких следов тления. Настоящего царевича Дмитрия раньше видели только двое – Василий Шуйский и Марфа. Первый тут же всенародно подтвердил, что в гробу – царевич Дмитрий. Марфа расплакалась, пытаясь сквозь слезы что-то сказать. Стоявшие рядом бояре говорили потом, что Марфа просила народ православный ее простить. За что простить?

Затем начались ударные сцены этого нового спектакля. Кто-то из толпы подошел к гробу, взял из руки мертвого царевича несколько орешков и храбро их съел. Эту замечательную деталь (насчет орехов) мог придумать только человек, хорошо знавший психологию толпы. Именно о сохранившихся съедобных орешках народ еще долго судачил.

После этого к гробу подполз на четвереньках какой-то убогий человек, коснулся рукой гроба и тотчас вскочил на свои мигом окрепшие ноги. Потом к гробу подвели какого-то незрячего – и тот прозрел. Эти чудеса убедили всех собравшихся, что царевич Дмитрий – святой. На ближайшем церковном соборе царевич Дмитрий был причислен к лику святых. А открытый гроб перенесли в Архангельский собор Кремля, где он стоял еще несколько дней, и чудеса исцеления продолжались. При каждом новом «чуде» по городу звонили во все колокола. Трезвон продолжался несколько дней. Правда, однажды принесли какого-то смертельно больного человека, который тут же и умер. После этого гроб с «царевичем» поспешили предать земле.

Вот уже почти 400 лет в Архангельском соборе покоится гроб неизвестного ребенка. Никто не решается вскрыть захоронение, хотя могилу Ивана IV в свое время (несколько десятилетий тому назад) вскрывали. И до сих пор ведутся споры о том, кому было выгодно убийство бедного царевича, кто был заказчиком убийства, у кого должны были мелькать «мальчики кровавые в глазах».

Фаворитки царей

Монарх-мусульманин может иметь много жен, в гаремах у турецких султанов их бывало до трех сотен. Монарх-христианин должен иметь только одну жену, все остальные любимые женщины называются фаворитками, с ними монарх может легко расстаться в любой день (в отличие от законной жены). Расскажем здесь о некоторых фаворитках русских императоров.

Многолетней фавориткой Петра I была Анна Монс, дочь виноторговца, жившего в Немецкой слободе в Москве. Петр I подумывал даже жениться на ней и поэтому сослал в монастырь свою законную жену Евдокию Федоровну. Но Анна не знала об этих планах и вышла замуж за прусского посланника Г. И. Кейзерлинга. Петр I быстро утешился, отобрав у своего слуги А. Д. Меншикова его экономку, Марту Скавронскую, которую тот забрал у фельдмаршала Б. П. Шереметева, взявшего ее из числа шведских пленных.

Марта (в православии – Екатерина) была фавориткой Петра I около 7 лет, родила ему 11 детей, из которых 9 умерли в младенчестве. Петр I никак не решался на ней жениться, ибо она была низкого происхождения (из крестьян). Наконец, он все же решился и торжественно обвенчался с Екатериной (Мартой). Осенью 1724 г. Петру I донесли, что Екатерина изменяет ему с Виллимом Монсом, братом его бывшей фаворитки Анны Монс. Разгневанный царь повелел Виллима казнить.

Были у Петра I и кратковременные связи, например с Марией Даниловной Гамильтон, фрейлиной Екатерины. Вскоре царь расстался с Марией, и она сошлась с царским денщиком Иваном Орловым. Родившегося через несколько лет ребенка Мария задушила, за что была бита кнутом и казнена.

Петр II умер в возрасте 14 лет, говорить о его фаворитках не приходится.

Фавориткой Петра III была Елизавета Романовна Воронцова. Это была некрасивая особа, к тому же хромая от рождения. Но она приходилась родной племянницей канцлеру М. И. Воронцову, что в глазах Петра III компенсировало ее недостатки. Царь Петр III пожаловал фаворитке орден св. Екатерины, и Елизавета Воронцова стала первой в России женщиной-орденоносцем.

У Павла I фавориткой была Екатерина Ивановна Нелидова. Происходившая из бедной дворянской семьи (к роду Нелидовых относился и Юрий Отрепьев, известный как Лжедмитрий I), она окончила Смольный институт благородных девиц и стала фрейлиной царицы Марии Федоровны. Своим общительным характером, обаянием, грацией, художественными талантами она выгодно отличалась от царицы и вскоре приобрела большое влияние на царя. Все ее друзья и родственники заняли тепленькие местечки при дворе. Нелидова даже заступилась однажды за царицу Марию Федоровну, когда Павел I чуть было не отправил ее в изгнание в Холмогоры (Архангельской губернии). Обе женщины относились друг к другу холодно, но потом подружились, когда у Павла I появилась новая фаворитка, Анна Петровна Лопухина. Царь пожаловал ей орден св. Екатерины, осыпал другими милостями, но та тяготилась близостью со вспыльчивым и непредсказуемым царем. Довольно скоро, испросив разрешение у царя, она вышла замуж за князя П. Г. Гагарина. А в царском дворце вновь появилась Нелидова.

Александр I много ездил по стране, в любом из городов к нему приводили на ночь местных дам. Этих случайных женщин нельзя называть фаворитками. Длительная связь у Александра I была с Марией Антоновной Нарышкиной, которая родила ему дочь Софью. Александр I был очень привязан к дочери; две девочки, родившиеся у царицы Елизаветы Алексеевны, умерли в младенчестве. Софья также умерла в возрасте 16 лет.

Николай I заботился о том, что ныне называется имиджем. Он избегал заводить фавориток, во всяком случае, желал, чтобы об этом никто не узнал. Однако за 30 лет царствования фаворитки у царя все-таки появлялись, а сохранить тайну было невозможно. Мы здесь отметим Варвару Аркадьевну Нелидову (родную племянницу уже упоминавшейся Екатерины Нелидовой) и Софью Александровну Урусову (в замужестве Радзивилл). Обе были фрейлинами царицы, и Николай I не смог избежать искушения.

Александр II, будучи еще наследником-цесаревичем, имел фавориткой Марию Васильевну Трубецкую (в замужестве Столыпину). На склоне лет Александр II, будучи уже отцом восьмерых детей в законном браке, не на шутку влюбился в Екатерину Михайловну Долгорукову. Он поселил ее в Зимнем дворце, где она воспитывала своих троих детей от императора. Конечно, царица Мария Александровна была этим недовольна, но перечить самодержцу считалось недопустимым. После смерти царицы Александр II женился на Екатерине Долгоруковой морганатическим браком, дав ей и ее детям титул князей Юрьевских.

Наследник-цесаревич Александр был возмущен столь легкомысленным поведением своего 62-летнего отца, но и он не смел перечить царю. Зато, когда Александра II убили террористы, Александр III не только выселил семью князей Юрьевских из Зимнего дворца, но и выслал их за пределы страны, то есть в эмиграцию. Сам Александр III, как уверяют историки, фавориток не имел.

У Николая II фавориткой была балерина Матильда Феликсовна Кшесинская. Их роман протекал в то время, когда Николай был еще наследником-цесаревичем. Перед тем как вступить в законный брак, Николай II «передал» балерину великому князю Сергею Михайловичу, а от него через 22 года она перешла к великому князю Андрею Владимировичу. Тот в возрасте 74 лет женился на Матильде морганатическим браком. А сама Матильда, пережив всех своих высокородных любовников, дожила до 99 лет.

Рассказывая о фаворитках царей, нельзя не вспомнить фаворитов цариц. Обе Екатерины и Елизавета были совершенно неуемны, одаривая понравившихся им мужчин. Они раздавали им графские и княжеские титулы, высшие воинские чины, ордена, поместья, дворцы, огромные денежные суммы. Цари по отношению к своим дамам сердца были гораздо сдержаннее. Правда, Николай II построил для Матильды Кшесинской красивый особняк в столице (на Петроградской стороне). Но он заметно уступает Мраморному, Аничкову или Таврическому дворцам, которые царицы строили для своих фаворитов.

Поскольку любовь – чувство святое, закончим наше повествование строками из Библии: «Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви» («Песнь песней», 2:5).

Заслуженные награды

Первый орден в России ввел Петр I – то был орден св. апостола Андрея Первозванного. Петр I награждал этим орденом в основном за военные заслуги: фельдмаршалов А. Д. Меншикова, Б. П. Шереметева, генерала (будущего фельдмаршала) Я. В. Брюса, генерал-адмиралов Ф. А. Головина и Ф. М. Апраксина, самого себя, а также еще двенадцать, включая пятерых иностранцев.

Екатерина I за два года своего правления наградила этим орденом 18 человек, в том числе 6 иностранцев. Анна Ивановна – 24 человека (в том числе и себя), Елизавета Петровна – 83 человека. Петр III за полгода царствования успел наградить Андреевским орденом 15 человек, а Екатерина II (за 34 года царствования) – 100 человек (включая себя).

Всего Андреевский орден в качестве награды получили свыше тысячи человек. Среди них были и достойные лица – фельдмаршалы А. В. Суворов, П. А. Румянцев, генерал П. И. Багратион, адмирал С. К. Грейг, но было много таких, чьи имена ничего не говорят нашим современникам.

Нередко ордена давали в связи с каким-либо политическим событием. Так, в 1807 г. Александр I, войска которого проиграли несколько сражений Наполеону Бонапарту, вынужден был заключить с ним тяжелый для России мир. Оба императора решили обставить подписание мира торжественно. Они встретились на плоту посредине пограничной реки Неман. После подписания текста мирного договора Александр I вручил Наполеону 5 орденов св. Андрея Первозванного: он наградил лично Наполеона, его брата Жерома, двух маршалов – Л. Бертье и И. Мюрата, а также министра иностранных дел Ш. Талейрана. Наполеон передал русскому императору 5 орденов Почетного легиона.

При Екатерине II был введен орден св. Великомученика и Победоносца Георгия – для наград за военные заслуги. Этот орден имел 4 степени, и предусматривалось награждение последовательно с низшей (четвертой) степени до высшей (первой). В действительности Георгиевский крест первой степени имели 25 человек (сама Екатерина II, князь Г. А. Потемкин, граф А. Г. Орлов и др.), а полных кавалеров Георгиевского ордена всех четырех степеней было всего четверо: фельдмаршалы М. И. Кутузов, М. Б. Барклай-де-Толли, И. Ф. Паскевич и И. И. Дибич.

В годы Первой мировой войны, столь несчастливо протекавшей для России, Николай II никого не наградил орденом св. Георгия первой степени, и ордена второй степени было удостоено шестеро: великий князь Николай Николаевич (верховный главнокомандующий), генералы Н. И. Иванов, Н. В. Рузский, Н. Н. Юденич, а также два верховных главнокомандующих войсками Антанты – Ф. Фош и Ж. Жоффр. Сам себя Николай II наградил Георгиевским крестом только четвертой степени.

Интересно, что все три российских генерала, удостоившихся за военные заслуги Георгиевского креста второй степени, получили широкую известность уже после войны. Иванова царь направил на усмирение революционного Петрограда (но из этого ничего не вышло). Рузский был одним из тех, кто настоял на отречении царя, когда тот прибыл в Псков, в его штаб. Юденич во время Гражданской войны пытался взять Петроград (из этого тоже ничего не вышло).

А вот французский маршал Фош подписал от имени стран Антанты акт о капитуляции Германии. Фош вполне мог бы рассчитывать на новый российский орден, но в России в то время шла Гражданская война, там было не до него.

В годы войны право награждать орденами и медалями младших офицеров и низших чинов предоставлялось военачальникам – начиная с командира дивизии. Конечно, возникали курьезные случаи. Один такой пример дал писатель и врач В. В. Вересаев в книге «На Японской войне». Но предварительно мы должны сделать небольшое отступление.

В то время медицинскими сестрами работали лица исключительно дворянского происхождения. Тяжелую и трудную работу нынешних медсестер выполняли мужчины-фельдшеры. А тогдашние медицинские сестры, одетые в безукоризненно белые халаты и накрахмаленные белые косынки с красным крестом, исполняли скорее декоративные функции. Они чинно ходили по палатам, ставя больным и раненым градусники, разносили лекарства, следили за раздачей пищи. Военное начальство считало также, что сестры должны развлекать господ офицеров и генералов.

Как пишет Вересаев, из сформированного в Москве госпиталя, где главным врачом был А. Л. Давыдов, в Маньчжурию выехали только две медсестры, а остальные были доукомплектованы в Иркутске из числа местных членов общества Красного Креста. По приезде в Маньчжурию медсестры-москвички часто по вечерам отправлялись в штаб корпуса, где весело проводили время до утра. Вскоре москвички были награждены золотыми медалями. «За усердие» на анненских лентах (орден св. Анны – седьмой по значению). Соблюдая приличия, медалями наградили и всех остальных сестер госпиталя, но, во-первых, только серебряными, и, во-вторых, на Станиславских лентах (орден св. Станислава – восьмой по значению).

Потом медсестры-москвички получили новые золотые медали на георгиевских лентах (орден св. Георгия – пятый по значению). Главный врач Давыдов как офицер был награжден орденом св. Анны второй степени с мечами (дополнительный знак, усиливающий значение награды).

Братья Зубовы

Наиболее известен читающей публике Платон Александрович Зубов. 22-летний поручик вдруг понравился 60-летней императрице Екатерине II, и она сделала его своим фаворитом. Предмет своей последней любви царица осыпала многочисленными наградами. Платону жаловались многие поместья, общая численность его крепостных превысила 30 000 душ. Фаворита постоянно награждали различными орденами, вплоть до высшего – ордена св. Андрея Первозванного. В течение семи лет Платон с 11-го места по Табели о рангах поднялся до 2-го, став генерал-аншефом. Одновременно он был генерал-фельдцейхмейстером (главнокомандующим артиллерией), главнокомандующим Черноморским флотом, таврическим губернатором, и все это не покидая покоев Зимнего дворца в столице.

Своего отца, отставного майора, Платон провел в обер-прокуроры Сената, где тот через год (заслужив славу отъявленного мздоимца) получил для себя и для своих четверых сыновей графский титул. А потом влюбленная Екатерина II приказала своему послу в Вене А. К. Разумовскому добиться у тамошнего императора Франца II для своего молодого фаворита титула светлейшего князя Священной Римской империи (каковой титул и был получен).

После смерти Г. А. Потемкина Платон Зубов стал фактическим руководителем всей внешней и внутренней политики империи. Сколь успешно он это делал, видно из следующего примера. Платон отправил в Англию с личным посланием Екатерины II к тамошнему королю Георгу III французского эмигранта графа д’Артуа. За графом числились большие долги разным частным лицам. По тогдашним английским законам всякий должник (кроме короля и членов парламента) мог быть подвергнут тюремному заключению, если его долг превышал 10 фунтов стерлингов. Платон Зубов об этом не знал – он отправил графа д’Артуа в опасное для него путешествие. И лишь вмешательство русского посла в Лондоне С. Р. Воронцова, специально прибывшего на корабль и убедившего графа не сходить на берег, а плыть восвояси, спасло ситуацию.

Платон Зубов затеял поход в Персию. По плану недавнего поручика русские войска должны были через Кавказ вторгнуться в Персию, потом развернуться к Турции и достичь черноморских проливов с востока. Екатерина II утвердила этот фантастический план и предложила А. В. Суворову командовать войсками. Тот наотрез отказался. Вообще Суворов откровенно называл Платона Зубова «болваном». Платон вынужден был терпеть, ибо старый фельдмаршал приходился тестем его брату, Николаю.

Зато все остальные перед Платоном раболепствовали. М. И. Кутузов (будущий фельдмаршал, а тогда всего лишь генерал-лейтенант) специально приезжал к Платону за час до его пробуждения, чтобы особенным образом сварить для него кофе, который потом относил фавориту – на виду у множества посетителей.

Платон Зубов так искренне плакал по случаю кончины Екатерины II, что Павел I, который ранее его ненавидел, вдруг пожалел осиротевшего фаворита, назначив его инспектором кавалерии. Но уже через два месяца император уволил Платона и отправил в ссылку в одно из его имений.

А 2 ноября 1800 г. царь Павел I вдруг объявил амнистию всем исключенным из службы. Вернувшись в столицу, Платон стал начальником Кадетского корпуса – и тут же примкнул к тайному заговору против царя. В ночь с 11 на 12 марта 1801 г. он был среди тех, кто проникли в спальню к царю. Вынув из кармана мундира акт об отречении, Платон предложил Павлу I подписать документ. Тот гордо отказался:

– Вы можете меня убить, но я умру вашим императором!

Платон резко отвернулся, а остальные заговорщики накинулись на строптивого царя и убили его.

Новый царь, Александр I, был некоторое время любезен с Платоном, но установил за ним тайную слежку. Тогда Платон попросился в отставку, захотел уехать за границу и был отпущен. Когда через несколько лет Платон вернулся, то некоторое время принимал участие в обсуждении государственных дел, но потом вновь был уволен – теперь уж окончательно. Один из богатейших людей своего времени, Платон Зубов хорошо обеспечил своих многочисленных сыновей (законных и побочных числом около десяти), положив в банк на имя каждого по миллиону рублей. (Для сравнения: месячный оклад артиста императорского театра составлял 25 рублей.)