Сон длиною в жизнь

I

Наступило долгожданное тёплое лето в Мустье-Сент-Мари, в живописной деревушке Прованса, которая вопреки законам природы, обосновалась в сердце каменного гиганта, и прочно слилась с ним в единое целое, и деревня и скалы уже не представляют себя друг без друга.

Природа пожелала, чтобы нетронутый уголок, скалистый и равнодушный, стал обителью для человека. Дома, в два или три этажа, в которых жили несколько семей, были так похожи, выполнены в цветовой гамме, от молочного до песочного оттенка, создавая впечатление поляны, усеянной грибами после проливного дождя. Узкие извилистые улицы, стремящиеся вверх, и в одно мгновение ты уже устремляешься вниз. Каменный гигант позаботился о своих жителях, подарив им леса, окружающие деревню, в которых царит умиротворение и покой, таинственные, манящие, воплощающие самые невероятные мечты. Но всю красоту деревни можно было прочувствовать, и осознать, только во время заката, когда солнце заказывалось за небосвод, знаменуя конец ещё одного дня, все наполняло фиолетовый сиянием, романтичным, загадочным, будто все застелило лавандовым полем. Это зрелище не оставляло никого равнодушным, Солнце нежно согревало обитателей деревни, по улочкам ветерок разносил детский радостный и громкий смех, такой заразительный, что люди невольно улыбались, и вспоминали свои детские годы, ностальгия уводила их в самые далёкие уголки их сознания, туда, где царила радость. Люди, которые решили, что им необходимо жить именно здесь, не жалели об этом. Деревня была немногочисленная, все знали друг друга, родственные связи крепко связывали многие семьи. Поколение сменяло поколение, жизнь не прекращалась, все с точностью наоборот.

С заходом солнца, каменный гигант оживал, раздавался смех, играла музыка, танцы, выходили на улицы, развлекали себя как могли, и это придавало ещё больше шарма данной местности.

– Жак, куда же ты бежишь?! Посмотри, как прекрасно танцуют.

– Нам завтра непременно надо зайти к мадам Поль, она нас будет ждать.

– Мам, ма, где мои туфли.

– Ой, а вы слышали, что Луи жениться…

– Сандра, ты выйдешь?

– Девочки, вы не поверите, я сегодня виделась с Пьером…

– Мам, прекрати, что может произойти!

– Какие прекрасные музыканты!

Музыка лилась рекой, танцы, разговоры, все превращалось в единую мелодию, странную, громкую, местами непонятную, но такую прекрасную, что невольно замираешь и наблюдаешь за всем происходящим вокруг.

Из открытого окна струился свет, освещая силуэты людей, при желании, можно было расслышать, о чем же беседуют в этом доме, и кто–то остановился около двери и ждал. Может он просто проходил мимо и его заинтересовал разговор, либо не дождавшись ее в назначенном месте, решил пойти за ней, мы некогда не получим ответ. Пройдя ещё пару домов, остановившись и оглядевшись, можно увидеть два прекрасных дома, неподалеку от которых был маленький мост, соединяющий два берега реки. Там жили две семьи: Лиза и Луи Бастьен, Мари и Стефан Морье, чьи судьбы сплелись много лет назад, и уже не вспомнишь, как и где это произошло, но можно с уверенностью заявить, что, дружба – это то, что связывает их.

Жизнь текла своим чередом, осень сменяло лето, весна – зиму, а затем снова лето и так из года в год.

В семье Морье родился прекрасный очаровательный мальчик, а спустя три года, у четы Бастьен родилась дочь. Шли годы, и на удивление родителей, дети были не разлей вода.

Наступило лето, снова лето. Небо заволокло мягкими, причудливой формы, недосягаемым облаками и на Мустье-Сен-Мари обрушился обжигающий дождь, такой силы, что нельзя было разглядеть, что происходило в десяти шагах от тебя. Капли тарабанили по крыши, стучали в окна, будто разыгрывая этюд, река бурлила и шумела, придавая мелодии более сложное звучание.

– Софи, Софи, где же ты, иди скорее домой, дождь ведь идет!

– Мам, иди лучше ко мне, смотри, смотри, Мам.

Софи, сидевшая на деревянной скамейке, древней, как дома и наслаждалась проливным дождем. Ребенок думал, что во время дождя ангелы поливают облака, но иногда, случайно их переполняют и все проливается на нас, а они наблюдают за тем, как реагируют люди. Лиза Бастьен спустилась к дочери, села рядом с ней, обняла и наслаждалась этими мгновениями. Дождь закончился и вновь солнце озарило деревню, лучи играли всеми цветами радуги, небесная гладь была похожа на бесконечный океан.

– Мам, а Поль сказал, что когда в семье появляется еще малыш, старшего отдают родственникам, у которых нет деток, Мам, ты что, меня отдашь мадам Дюран? В семье Бастьен ожидалось рождение ребенка и это не могло не волновать Софи, ведь она совсем не хотела уезжать от родителей.

Прелестное худоватое лицо, с красивыми бездонными зелёными глазами, в которых было столько любви и нежности, что не заметить это было трудно, после слов дочери поменялись, на лице появилась улыбка, она поцеловала Софи и нежно обнимая, будто оберегая ее, тихим голосом произнесла: «Нет, конечно, не отдам я тебя никому, мы всегда будем вместе. Малышка своими маленькими ручками обвила шею мамы и поцеловала ее.».

– Я люблю тебя, ма.

– И я тебя, Софи.

Из домов начала выползать ребятня, занимательно наблюдать, как карапузы, прыгают по лужам, бегают и они самые счастливые на всей Земле. Софи и Лиза поднялись в дом, чтобы переодеться, так как насквозь промокли. Луч солнца заглянул в одну из комнат Бастьен, на кровати лежали Софи с Лизой, и ничто не могло нарушить эту гармонию. С улицы доносился детский голос:

– Софи, пойдем гулять, Софи…

Софи, которая ещё минуту назад беззаботно делала на кованной старинной кровати, стоявшей около окна, подскочила и как кузнечик прискакала к окошку, чтобы взглянуть, кто там, хотя она уже знала кто это, но нужно было подтвердить свои догадки.

– Мама, там Филипп, я пойду гулять?

– Иди конечно, – мадам Бастьен встала с кровати, вышла в коридор и спустившись по лестнице, деревянной и местами скрипучей, попала на первый этаж, где располагались холл, гостиная и кухня. Пройдя на кухню Лиза что–то начала собирать и перед выходом всучила узелок дочери. Софи поцеловала маму и поспешила к Филиппу.

Софи выбежала из дома, вручила узелок Филиппу, помазала маме, которая наблюдала из окна за ними, и убежали навстречу открытиям, совершавшиеся детьми.

Юные первооткрыватели положили маршрут к реке, лес, который её окружал казался им необъятным, где каждое деревце разговаривали и везде были загадки, но на самом деле была маленькая роща, которою на две половины поделила речушка. Дети сели на лужайке, слушали пение птиц, журчание воды, им казалось, что все живое общалось друг с другом. Каждый новый день был особенным для них, природа взрослела, и они становились старше, менялось все вокруг, каждый уголок был частью их жизни, полным воспоминаний и незабываемых приключений.

Дети встречали закат, лёжа на траве, разглядывая облака, которые приобретали розово– оранжевый цвет:

– Филипп, пообещай, что мы всегда будем вместе?

– Конечно, Софи.

– мадам Дюран так интересно рассказывает о Париже, все время говорит, что это самый лучший город на планете.

–Софи, Филипп, где вы?

– Это мама, Софи, пойдем скорее, то она переливать будет, сегодня родители сказали, что мы собираемся идти к вам на ужин.

– Мама что–то готовила полдня, будет вкусно.

– Бежим скорее.

Дети отправились домой, деревню освещал лишь месяц, одиноко висевший в небе. На улицах загорались фонари, в окнах горел свет, доносились разговоры, шум, музыка, и все повторялось снова: танцы, разговоры, встречи.

Так проходили годы, беззаботной жизни, той, где не нужно думать о будущем, где всегда существует "царство" света и добра. Софи выросла, да и Филипп уже не был тем мальчишкой, но единственное, что сохранилось с тех времён – это их дружба. У каждого уже подросли сестры, которые благодаря родителям стали прекрасными подругами, Аннетта и Амели, как и их мамы. Семьи жили в мире и гармонии, вся деревня жила в такой атмосфере, и именно здесь, во Франции, в тихом уголке мира рождается любовь ко всему и всем.

Мустье-Мари приобрела сказочный вид: леса, загадочные непредсказуемые, надели золотые одеяния, местами были проблески красных, горчичных цветов, будто художник нечаянно обратил кисти на своё плотно, и по началу расстроившись, хотел его сжечь, но посмотрев, как прекрасно выглядит его пейзаж, уготовил ему центральное место на своей выставке. Река, питавшаяся поливными дождями, бурлила и жила своей, отстраненной жизнью, по утрам, когда солнце лишь освещала верхушки деревьев, она оживала, ее таинственный голос можно было услышать в разных уголках улицы, но стоило лучам постучать в окна жителей деревни, как все просыпалось, и ее мелодия становилась лишь дополнением и неотъемлемой частью этой местности.

Улицы наполнялись жизнью, камни впитывали эмоции, казалось, что они вместе с людьми радовались, страдали, рождались и умирали. Каждый спешил: спешил жить, мчался на встречу или на работу, а может на свидание.

– Люси, Люси…

– Чего тебе, Пьер? – нехотя выглянув в окно, бормотала девушка

–Я забыл ключи, скинь мне их.

– Мама, мама, где мои ботинки…раздавалось из соседнего дома

– Мэри, а ты географию сделала? – спрашивала юная леди у другой, направляюсь прямиком в школу

– Ой, а вы слышали, что Сисиль не пошла вчера гулять с Полем, она сказала, что он не так хорош, как думала

– Ох, бедный Поль

Смех, галдёж разносил ещё тёплый, но осенний ветер, напоминая обитателям, что скоро придут холода. На скамейке сидел Филип, время превратило его в прекрасного статного юношу. Лучи нежно обнимали его худоватое лицо, он слепили его, и закрыл свои голубые, как небо, глаза, улыбка расплылась на его лице, он погружен был в свои мысли. Хлопнула дверь, из дома выпорхнула прелестное создание. Солнце играло на ее лице, глаза, зелёные как изумруды горели и были наполнены теплом, будто лето замерло в них, осталось и решило, что именно здесь будет оно зимовать. Лёгкое льняное платье, синего цвета, подчёркивало ее прекрасную фигуру. Софи прервала мечтания Филиппа.

– Бежим скорее, то мы опоздаем на занятия, Филипп, ну вставай же.

– Какая ты сегодня красивая, я не видел это платье раньше.

Филипп забрал портфель Софи и взяв ее за руку, они шагали на встречу новым знаниям. Всю дорогу они молчали, река шумела, ветер разносил голоса людей, и торопил их, жизнь шла своим чередом.

Прозвенел звонок, дети начали выползать из здания школы, первоклашки бежали на улицу.

– Филипп, пойдем, попинаем мяч? – в один голос произнесли Джек и Жак. Жак подкидывал мяч в руке, и уже направлялся в сторону поля, на котором уже развернулось соперничество между классами, но это было здоровое соперничество, способ отдыха и времяпрепровождения.

– Филипп, пойдем, у Софи ещё один урок, Элен сказала, что мадам Ботэ поправилась и французский у них сегодня есть, – улыбаясь, проговорил Жак.

– Что вы там копаетесь? – возмущённо бормотал Джек

– Идём уже.

Закончился в школе последний урок, ребята медленно выплывали из кабинетов, учителя общались друг с другом, кто–то спешил домой или на прогулку.

– Мы пойдем сегодня в кино? – интересовалась Элен, идя под руку с Софи

– Да, а что там показывают?

– Да какая разница, погуляем, пойдем с Филиппом и Жаком, развеемся.

– Это надо у ребят ещё узнать, может у них иные планы

– Да какие у них планы

– Эл

– Что, Эл, надо как–то тебя тормошить, что вы как дети, мы вроде выросли, а вы все в дружбу играете, пора взрослеть

–Прекрати, Эл

– Софи! – окликнул голос Филиппа, который вместе с Жаком сидели на скамейке у школы.

– О, Софи, не теряйся, – шепнула Эллен

Софи сконфузилась, румянец появился на ее щеках. Девушки уверенной походкой направились к молодым людям.

– Так, мы идём сегодня в кино, –заявила Элен, поставив перед фактом Филиппа и Жака.

– Эл, а что сейчас там идёт? Спросил Фил

– Какая разница, – обнимая Эллен, произнес Жак.

– Вот именно, вы такие с Софи странные, главное не что смотреть, а с кем.

– Так, встречаемся в пять, около школы, и пойдем! –утвердительно произнес Жак.

– Хорошо, до вечера! –в унисон произнесли Филипп и Софи

–Увидимся!

Солнце пекло, как в середине лета, птицы щебетали на деревьях, ветер дарил живительную прохладу, шум реки знаменовал, что скоро появится на горизонте дом.

–Мама сказала, что обедаем мы все у нас сегодня, она запекла индейку, вроде пирог собралась готовить.

– А с чем пирог, Софи?

– С яблоками. Смотри, смотри, птицы улетают, Филипп, ну посмотри же! – дергая за руку, щебетала Софи

– Софи, осторожно, упадешь, может ты будешь идти нормально, у тебя разве появились глаза на спине?

– Ну а ты мне здесь зачем? Чтобы поймать меня, если я буду падать, –улыбаясь, проговорила Софи. Догони меня, Фил. Бросив портфель, Софи побежала вниз по дороге, ветер разносил ее заразительный смех.

– Вот ты хитрая, –поднимая рюкзак Софи, Филипп побежал за ней. Он догнал ее на мосту, около дома, бросив все на скамейку, побежал за ней, и поймав, оторвал ее от земли, Софи будто парила, они смеялись и не было ни единой заботы в их сознании, только счастье, любовь и лето в душе.

– Отпусти меня, поставь меня на землю, Филипп

– Ага, чтобы ты опять убежала, нет уж, понесли тебя домой.

Около дома сидели Лизи и Мари, около них резвились, как горные козочки, Аннетта и Амели. Солнце нежно согревало обитателей деревни, прощаясь с ними.

–Мама, у меня ленточка развязалась.

– Аннетта, не крутись!

–Софи.., – восторженно завизжала Аннетта и не дав маме завязать поясок на платье порхнула в сторону сестры.

–Аннетта! – Проговорила Лизи Бастьен

– Софи, я соскучилась, а знаешь, что мы с Амели делали сегодня? –Обнимая сестру вешала Анна

– Что же вы делали?

– Рисовали, я речку, а Амели домики наши, – блеск в её глазах ничем нельзя было скрыть, маленький ангел, болтав без умолку, успел за несколько минут рассказать о том, как она провела день.

Дети направились к дому, у которого их ждали мамы, прекрасные хранительницы семейного очага.

– Привет, как прошел ваш день? – нежно спросила мадам Морье.

– Все как обычно, занятия, ничего особенного, мам

– Из тебя, Филипп, никогда ничего не вытянешь.

– Мари, ну не переживай, захочет– расскажет, пойдёмте лучше обедать, мы такой прекрасный стол накрыли, с минуты на минуту должны прийти Стефан и Луи. Идёмте же!

–Вы что-то поздно сегодня вернулись.

Только Софи хотела ответить, но мадам Морье, ее опередил Филипп.

– У Софи был французский, мам. Пойдёмте есть, я голоден.

– Пойдёмте, – проговорила Лиза Бенуа.

Филипп открыл дверь, пропустил вперёд всех, Софи шла сама последняя, наблюдая за тем, чтобы девочки зашли в дом, но остановилась и смотрела на небо, голубое чистое и бесконечно.

–Софи, ты идёшь? Ты чего замерла?

– Скоро небо не будет таким, как сейчас, солнце перестанет согревать, только освещать, хочу, чтобы всегда было лето.

– Пойдем в дом.

Вздохнув, и бросив взгляд в небо, Софи вошла в дом. В доме Лиза и Мари раскладывали приборы на стол, Аннетта и Амели сидели под столом и что–то рисовали.

– Софи, поможешь нам?

– Конечно, мам, – сняв туфли и аккуратно убрав свой портфель в шкаф, пошла на кухню.

Вечер, на улице уже зажгли фонари, на небе появились звезды, люди неспешно шли, погрузившись в свои мысли, ветер шелестел листвой, река, неугомонно бурчала что–то себе под нос.

– Софи, Софи, ты идёшь? – раздался голос в темноте, свет от окна лишь подчеркнул на мгновенье силуэт человека, стоящего под ним.

– Уже иду, – выглядывая в окно, пробормотала Софи.

Скрип двери, легкий женский силуэт выпорхнул на улицу, и «странники» направились в неизвестность.

– Ты думаешь, она будет ворчать?

– Не знаю, вроде мы успеваем, договаривались же в пять.

– Что там идет, я даже не представляю, у Эл всегда сумасшедшие идеи и вечно спонтанные.

– Не ворчи ты, любит Эллен такой образ жизни, может так и нужно делать иногда.

– Мама говорит, мы переедем в Париж.

– Да, я знаю. А разве это плохо, будем все равно вместе, только уже не в нашей коммуне.

– Софи! Софи!

– Как же ты громко кричишь, Эл.

– Не причитай, Фил. Так, билеты мы купили, пойдемте скорее.

– Элен, а что мы хоть смотреть будем? – спросила Софи.

– «Мой американский дядюшка».

– А ты уверена, что это интересно?

– Тебе не все ли равно, Фил?

Тишина нависла над Провансом, звезды горели ярче, чем обычно, лунный свет озарял холмы, птицы мирно сидели на деревьях, казалось, будто все застыло: время, луна, река, облака, которые минуту назад уплывали вдаль, люди, дома, будто просто картина, написанная художником в порыве вдохновения, жизнь запечатленная и увековеченная на полотне.

Из кинотеатра выходили люди, их голоса нарушили тишину.

– Очень интересный фильм, а вы ворчали. – Произнес Жак.

– Да, да – Поддержала Эллен.

– Интересный, Эл, интересный, я не спорю. – Улыбаясь, пробормотала Софи.

– Так, нам завтра рано вставать не надо, пойдемте гулять?

– Элен, ты просто генератор прекрасных мыслей!

– Я знаю, Жак! – Иронично произнесла Элен.

– А куда пойдем? –Поинтересовалась Софи

–Не знаю, Софи, можно к Часовне сходить, куда мы обычно ходили после занятий с тобой. – Предложила Эллен.

– Там вроде фонтан снова заработал. –Жак произнес первое, что пришло ему в голову.

– Очень важная информация, Жак. – Улыбаясь, произнес Филипп.

Они гуляли всю ночь, разговаривая, о чем только можно, не замечая время, казалось будто оно остановилось. Юность – время для безумств и авантюр, бессонных ночей, и мечтаний о чем-нибудь недосягаемом.

– Уже слишком поздно, или уже очень рано, может пора домой? – Вопросительно произнес Филипп, смотря на часы, которые достались ему от деда, он их берег, как память о человеке, который любил его больше всего на свете.

Небо уже не было таким темным и низким, звезды исчезли, все вокруг озарялось первыми лучами солнца, пение птиц разносилось по деревне, она начала просыпаться после долгого сна.

Софи и Филипп попрощались с друзьями и направились в сторону дома. Домочадцы крепко спали, да и не только они, все вокруг не желало просыпаться, даже река, казалось, остановила свой быстрый бег. Филипп остановился, и неожиданно для себя, сам того не понимая, обнял Софи, так будто видится с ней в последний раз, как будто завтра уже не будет этой улицы, не будет рядом ее.

– Я хочу снова в детство, в наше детство, бегать в чащу, считать звезды, мокнуть под дождем, – полушёпотом говорил Филипп, не хочу думать о том, что мы с тобой не увидимся, встречи станут редкими, мы мечтали о Париже, но сейчас я ненавижу его.

– Филипп, мы всегда будем вместе, помнишь, закроешь глаза и представишь рядом, и к тому же, в конечном итоге наша разлука будет всего год, какой–то год, он пролетит, не успеешь опомниться, вот увидишь.

– Софи, я …

– Что?

Ничего не ответив, он только еще крепче обнял ее, желая, чтобы время остановилось, чтобы человечество изобрело машину времени, на которой можно было бы отправится назад или вперед, он сам уже не понимал, чего хотел, чувства все смешались, что передать словами их было невозможно, и признаться себе тоже было нельзя, единственное, что крутилось в голове: «хочу, чтобы это все длилось целую жизнь».

Вечер. На улицах было слишком шумно, на площади танцевали, среди толпы прорисовывались знакомы силуэты: Софи, Эллен, Филипп и Жак. Молодые люди танцевали, не жалея своих ног, смех разливался рекой, музыка погружала их в безмятежность и дарила счастье.

– Подожди, я уже не чувствую ног, – Опираясь на Филиппа, перекрикивая музыку, говорила Софи.

– Что вы замерли, словно статуи в саду? – Спрашивала Эл, мы пришли танцевать!

Договорив, Эл с Жаком снова начали танцевать, не замечая никого, будто только в этом мире существуют они вдвоем.

– Хочешь, пойдем отсюда? – Спросил Филипп.

– Да, хочу, я уже не могу плясать, – Отдышавшись, пробормотала Софи.

Ночь, лунный свет падал на поляну, пробиваясь сквозь листву, пожелтевшую, но ещё не осыпавшуюся.

–Мне интересно, Эл и Жак, поженятся, как ты думаешь?

– Кажется рано об этом говорить, никто не выходит замуж и не женится в семнадцать– то лет, ты не думаешь, что это глупо?

– Разве это может быть глупо?! Если любишь, какая разница сколько вам лет.

– Не знаю, Софи, может тебе виднее, но все же, нужно сначала встать на ноги. Мужчина должен обеспечить нормальную жизнь своей семье, а если в твоей голове ветер, то ладного не жди.

– Мне кажется, иногда, что тебе, Филипп, уже далеко за 50, только выглядеть молодо.

– Глупости ты говоришь, просто нужно здраво на все смотреть!

Дойдя до их укромного уголка чаши, они сидели на бревне, которое заменяло скамейку, лес разговаривал и приветствовал своих гостей, отголоски пения реки ветер доносил до Софи и Филиппа.

– Ну вот представь, что сможет дать своей жене и детям молодой человек, ну допустим, лет 18, без образования, без работы, вот что?

– Любовь

– Наверно ты слишком много книжек перечитала, Софи

– Ты говоришь глупости, никогда ничего не может помешать людям, любовь – это единственное, что достойно уважения, она способна заставить человека жить.

– Не знаю, все же уверен, что сначала картера, потом иное.

– Ты такое раньше не говорил, у меня впечатление сложилось, что я не с тобой говорю, а с незнакомцем, с человеком, знаешь, в поезде, встретились, разговорились, обменялись мыслями, взглядами на жизнь и на утро вас разделяет стук колес, уносящегося в даль, поезда.

– Тебе пора уж, я смотрю, книги писать, ты наивна, Софи!

– Неужели ты не любил!? Мне казалось.

Оборвав фразу Софи, – что тебе казалось?

– Наверно показалось, на щеке блеснула слеза, проказница луна, выдала ее.

Филипп сел на колени возле Софи, нежно вытер слезы с ее щеки, и невольно, необдуманно, поцеловал.

– Прости меня, не плачь, я не хотел обидеть тебя, я люблю тебя, Софи, хотя понять мне иногда тебя сложно.

Не проронив ни слова, Софи обвила руками, будто виноградник ставни окон, шею Филиппа, м будто не слышала, что он говорил, для нее время застыло, будто луна замерла, все решило дать им больше времени, чувствуя их скорое расставание.

Наступила зима. Природа застыла в ожидании весны, все живое погрузилось в сон, и казалось, что жители спят вместе с каменным гигантом.

–Софи, вставай, вставай, – Прыгая по кровати, пищала Аннетта, – Пойдем лепить фигурки из снега, хочу снеговика!

– Может ты с Амели пойдешь? – Софи не хотела выползать из–под одеяла, но она понимала, что такая снежная зима скорее исключение, и может такого уже не будет, и может стоит пойти с сестрой играть.

– Нет, с тобой! – Аннетта не сдавалась.

– Дай мне десять минут, пожалуйста.

Снега выпало в этот раз столько, что в нем можно было утонуть.

На улице резвились Аннетта и Амели, они бегали и ловили снежинки. Софи и Филипп лепили им снеговика, все шло своим чередом.

– Ну вот ты мне объясни, почему мы это делаем? – Поцеловав в замерший нос Софи, произнес Филипп.

– Потому что это участь старших детей в семье, – С улыбкой провозгласила Софи.

– Софи, Филипп, мы нашли такую морковку, – кричала Эллен, идя с Жаком.

– Где вы так долго ходили? – Спросила Софи

– Мы встретили мадам Жарон, она жаловалась, что ее внуки к ней не приезжают, мы обещали зайти к ней.

– Молодцы! А теперь может вы сделаете голову этому несчастному снеговику? – Софи указывала на первую часть снеговика.

– Отойди, дай дорогу профессионалу! – Расставив руки по бокам, иронично, произнес Жак.

– О, Жак, ты кого-то ещё пригласил? Где этот прекрасный скульптор? – Эллен не могла не съязвить, иногда казалось, что она это делала непроизвольно, может так и было.

– Ха–ха, смешно. – Жак ответил на укол со стороны Эл.

– Ладно, доверяю тебе самое важное, Жак! Возьмите эти палочки, и попытайтесь сделать руки снеговику! – произнес Фил, будто посвящал Жака в рыцари.

– О, милорд, это такая честь для меня! – Раскланивались, вешал Жак.

– Мне кажется, Софи, что они остались в «нежном» возрасте! – заметила Эллен.

– Это точно! – подтвердила Софи.

– Так, что вам не нравится? – возмущенно спросил Жак.

– Все отлично, Жак! – провозгласила Эллен.

– А вот нам, так не кажется, чего–то не хватает, да, Филипп? – Жак и Филипп переглянулись.

– Да. – Филипп произнес это так, словно поставил точку.

– Так, уберите снежки, мастерите снеговика лучше! – с волнением в голосе, пробормотала Софи.