Падение Матильды

– Так, что тут у тебя? – спросила дежурная.

– Я порезала руку стеклом, мне в машине уже обработали рану и наложили шов, – соврала Матильда, – доктор сказал, что нужно сделать запись у вас в журнале и потом я могу ехать домой. Сказал завтра прийти на приём в вашу поликлинику.

– Хорошо, паспорт с собой?

– Да, конечно, – сказала Матильда и подала паспорт.

Дежурная сделала необходимые записи в журнале и вернула паспорт Матильде. Затем Матильда попрощалась и вышла во двор поликлиники.

– Забыла выписать ей пропуск на выход, – подумала дежурная, – ну ничего, сейчас вернётся, и выпишу.

На выходе из ограды поликлиники стоял охранник.

– Девушка, вы из какой палаты? – спросил он.

– Я не из палаты, я сопровождала сестру в скорой, сейчас возвращаюсь.

– А понятно. Ну, проходите, – сказал он, вернулся в будку охранника и автоматические ворота открылись.

– Может вам такси вызвать, – вслед Матильде спросил охранник.

– Спасибо, я сама вызову, – ответила Матильда и удалилась.

Было около десяти вечера, и город не спал. Матильда поправила рюкзак за плечами и направилась в сторону своего дома. Идти было далеко. По дороге Матильда не встретила ни одного хулигана. Были прогуливающиеся пары, встречались и семейные пары с колясками. Как всегда, в городе было много праздношатающихся туристов и куда-то спешащих людей. До своего дома Матильда добралась уже в полночь. Зайдя в подъезд и поднявшись к своей квартире, Матильда не знала, что ей делать. У неё не было ключей. Постояв немного у двери, она спустилась во двор и пошла в ближайший детский сад. Детей в детском саду не было. Их приводили туда рано утром, а вечером забирали. – Возможно, здесь есть сторож, – подумала Матильда, – надо не нарваться на него. Она пыталась найти какое-нибудь место в заборе, чтобы проникнуть на территорию детского сада. Затем подошла к калитке. Калитка была, как и забор, сделана из кованых прутьев. Она просунула руку сквозь прутья и отодвинула засов, а затем так же закрыла за собой калитку. – Надо где-то поспать до утра, – подумала уставшая Матильда и направилась к игровой площадке. Она забралась в маленькую избушку на курьих ножках, уселась на деревянный пол и уснула.

Ду ю спик инглишь?

Проснулась Матильда от холода, её сильно трясло. Было уже шесть утра. Она выбралась из избушки и пошла опять к своему дому. Обычно в семь утра соседи уже просыпались. Матильда зашла в свой подъезд, и, не снимая с плеч рюкзака, стала делать приседания, чтобы согреться. Через некоторое время озноб прошёл. Её уже не трясло, но Матильде нужно было согреться. – Да, – подумала она, – чашка горячего кофе не помешала бы. Продолжив делать приседания, Матильда дождалась семи утра. Часов у неё не было, и она время от времени выходила из подъезда и смотрела на окна соседей. Свет загорелся в окне у бабы Зины. Матильда поднялась к её квартире и позвонила в дверной звонок.

– Ой! – воскликнула баба Зина, – Матильдочка, что с тобой? Давай заходи. Дед ещё спит. Проходи на кухню, я тебя чаем напою, – сказала баба Зина и проводила Матильду на кухню.

– Ты дома не ночевала! Соседи сказали, тебя менты в детдом увезли. Бедняжка! Ты сбежала? Что у тебя с рукой?

За чаем Матильда рассказала, как ей удалось сбежать из детдома и, что на руке всего лишь небольшой порез.

– Сейчас я тебе ещё бутерброд сделаю. Хочешь, суп разогрею?

– Спасибо тёть Зина! Я уже наелась. А можно ещё чаю горячего?

– Чай – не еда. Сейчас на газу быстренько суп разогрею. Горячий бульончик очень полезный, – сказала баба Зина, достала из холодильника кастрюлю и поставила её на плиту.

– Мой дед ещё спит, вчера до ночи футбол смотрел. Хочешь, поживи у нас, только соседям не показывайся. Злые языки могут и ментам сообщить. Тебе лучше с ментами не встречаться. А уж мой дед как не любит этих ментов, мусорами их кличет!

Баба Зина покормила горячим супом Матильду. Она говорила не останавливаясь. Это было её профессиональное качество – в молодые годы она работала учительницей.

– Давай я тебе халат принесу, а платье постираю. Кровь только может не отстираться.

– Спасибо, тётя Зина, но мне надо идти.

– Куда же ты пойдёшь, моя хорошая?

– Я пойду, поищу работу.

– А где же ты спать будешь? Приходи к нам.

– Спасибо тёть Зина, но мне действительно тут лучше не показываться. Ладно, я пойду? Хорошо?– сказала Матильда, встала и направилась к двери. – Спасибо, что не дали замёрзнуть.

– Подожди, не уходи, я сейчас, – сказала баба Зина и ушла в комнату. Матильда стояла и ждала её у входной двери.

– Вот, возьми немного денег, тебе пригодится. Мы старенькие, нам деньги не нужны, – сказала баба Зина и сунула Матильде в руку несколько купюр.

– Но здесь много, мне хватило бы только на проезд по городу.

– Бери, бери.

– Спасибо тёть Зина, я верну, когда смогу. Только когда – не знаю.

– Не волнуйся, у нас с дедом есть деньги. Ждём тебя вечером, приходи ночевать. Подожди, сейчас платок принесу.

– Зачем мне платок, – спросила Матильда, но баба Зина опять ушла в комнату. Вернувшись, она принесла тонкий шерстяной бежевый шарф. Он был в клеточку и с бахромой. Затем баба Зина отряхнула Матильде платье и повязала шарф на её талию. – Так кровь на платье не будет видно, – сказала она.

Матильда ещё раз поблагодарила бабу Зину, попрощалась и вышла. Она сбежала по лестнице, вышла из подъезда, и, стараясь не встречаться с соседями, направилась в сторону улицы.

После нескольких часов хождений по городу и поиску работы, она остановилась у здания с надписью «Бизнес-Центр Лингва». Урок английского языка в школе был любимым уроком Матильды. Её учительница – Фонарина Дарья Антоновна, была в восторге от успехов Матильды и всегда давала ей дополнительные задания и книги на английском. Произношение у Матильды было идеальное, так считала её учительница. Иногда после уроков Матильда оставалась в школе и приходила в класс английского языка. Там она могла пообщаться с Варварой Антоновной на английском языке. Они обсуждали прочитанные Матильдой книги, иногда Матильда их пересказывала.

Матильда чувствовала себя уверенно в английском языке и вошла внутрь здания. В парадной навстречу Матильде вышел охранник. Он был в чёрном костюме и в галстуке. Позади него одиноко стоял старинный стул с гнутыми ножками. – Вы что-то хотите? – спросил он.

– Да, я переводчик и зашла поинтересоваться по поводу работы.

Охранник осмотрел Матильду. На ней было дешёвое платье и повязанный шарф на талии. Платье не скрывало широкие бёдра и её женственную фигуру. Правильные черты лица и слишком белая кожа выдавали её аристократическое происхождение и юный возраст. Заметил охранник и дешёвые туфли на низком каблуке, и дешёвый школьный рюкзак за спиной. Матильда зачем-то оглянулась и посмотрела наверх. На неё в упор смотрела камера видеонаблюдения.

– Что ж, подождите здесь, я сейчас узнаю, – сказал охранник и удалился. Через некоторое время он вернулся и пригласил пройти в кабинет. Проводив Матильду в кабинет руководителя, охранник вернулся в парадную. За столом сидел мужчина средних лет. – 35-40, – подумала Матильда. При входе Матильды он встал и поприветствовал её на чистом английском – Hello! How do you do? – Fine! Thanks! – ответила Матильда, и улыбнулась. Затем они познакомились, и далее вся их беседа продолжилась на английском языке. Руководителя компании звали Артур Хананович. Убедившись, что Матильда легко и грамотно разговаривает на английском, Артур Хананович предложил ей перевести на русский язык текст договора, лежащий у него на столе. Матильда с лёгкостью читала английский текст и вслух переводила его на русский язык. Артуру Ханановичу это очень понравилось. – Теперь давай попробуем синхронный перевод, – сказал он и включил стоящий у него в кабинете телевизор. На экране телевизора с трибуны выступал уже многим известный Владимир Вольфович и ругал коммунистов. – Начинай, – сказал Артур Хананович Матильде, – нужен синхронный перевод.

Через пять минут Артур Хананович выключил телевизор. Он был поражён, с какой лёгкостью Матильда синхронно переводила услышанное и с точностью передавала все выражения не нормативной лексики оратора. Тонкий голос Матильды не заглушал речь Владимира Вольфовича. Можно было без труда слушать её и одновременно слушать речь оратора.

– Что ж. Будем оформлять на работу. Паспорт у тебя имеется?

– Да, непременно, – сказала Матильда, сняла с себя рюкзак и передала паспорт Артуру Ханановичу.

– Но тебе нет ещё и восемнадцати! – воскликнул Артур Хананович.

– Да, но скоро будет.

– Знаешь что, я могу принять тебя на работу, но только не официально. Ты согласна?

– Думаю, да, – ответила Матильда.

– Тебя устроит 700 долларов в месяц?

Матильда задумалась. Она пересчитывала эту сумму в уме на рубли.

– Возможно, – ответила она.

– Ну, это только для начала, – сказал Артур Хананович, посмотрев прописку Матильды. Она была прописана в престижном районе в центре города. – Странно, почему она так просто одевается, как будто из бедной семьи! Наверное, это такое новомодное увлечение у детей состоятельных родителей – подумал Артур Хананович.

– Я думаю, вскоре повысим вам зарплату до тысячи, да и полторы тысячи тоже не предел. Всё будет зависеть от вас, – добавил Артур Хананович. Он всегда разговаривал с подчинёнными только на «ты», но чувствуя профессиональное превосходство Матильды, он терялся, и называл её на «вы», затем снова на «ты». Матильда была в таком возрасте, когда обращение к ней на «ты» тоже считалось вежливым. И это давало повод Артуру Ханановичу чувствовать себя достаточно вежливым по отношению к Матильде.

– Ну что, ждать тебя завтра на работу? – спросил он.

– В котором часу нужно прийти?

– Желательно к девяти утра, но не позже десяти. Обычно наши клиенты приходят не раньше десяти. У нас есть специальный зал для переговоров. Тут встречаются деловые люди из разных стран, в том числе и наши директора заводов и крупных предприятий со своими иностранными коллегами. Мы обеспечиваем им синхронный перевод во время переговоров, а также помогаем составлять договоры в соответствии с нашими, законами. Есть у нас и юристы для этого.

– Это интересно! Такая работа, надеюсь, мне понравится, – сказала Матильда, не скрывая своей радости.

– Хорошо, жду тебя завтра в девять.

– Забыла сказать, мои родителя уехали, они отдыхают. Приедут не скоро. Я осталась дома одна. В общем, так получилось, что мне понадобились деньги. Не хочу об этом рассказывать, как всё произошло. Поэтому я и решила поискать работу. Аванс мне бы сейчас не помешал.

– А, конечно, – спохватился Артур Хананович, и полез было в карман за портмоне, но потом решил, что платить аванс из портмоне было бы в высшей степени неприлично. – Так, где же ключ? – сказал он. Затем Артур Хананович открыл ящик стола, взял ключ и подошёл к сейфу. Он был готов платить Матильде и две и три тысячи долларов в месяц, но опасался, что она может не выйти на работу. Нельзя было упускать такую удачу, но и дать крупную сумму сразу Артур Хананович не мог в силу своего мировоззрения. Он открыл сейф, достал три бумажки по сто долларов каждая и передал их Матильде. – Я думаю, этого достаточно для начала, ведь вы ещё не приступили к работе, – сказал он.

– Да, спасибо, вы меня выручили.

– Вот, не забудьте ваш паспорт.

– Да, спасибо. Я могу идти?

– Да, конечно, – сказал Артур Хананович и улыбнулся на прощание. Это была добрая улыбка человека, который смотрит на милого ребёнка.

Суровые трудовые будни

В этот же день Матильда отправилась по магазинам, она выбрала чёрный деловой костюм и белую блузку. Длинная суженная юбка до лодыжек с разрезом и короткий жакет хорошо подчёркивали фигуру и скрывали её белые ноги от лишних взглядов. Чулки Матильда выбрала тоже чёрные. Ходить в такой юбке Матильда могла только маленькими шагами. Подобрав туфли на высокой шпильке и брошку, Матильда оставила своё кровавое платье в магазине. Перед выходом из магазина, она ещё некоторое время повертелась возле большого зеркала, и попробовала пройти мелкими шагами походкой модели. Ей это понравилось. Костюм был пошит фабрикой «Большевичка» и у Матильды ещё оставалось достаточно много денег. Она уже выбрала сумочку к платью, но затем передумала и купила портфель из чёрной кожи. Но самое главное, она решилась на поход в парикмахерскую. – Сделайте мне такую же причёску как у Мирей Матье, – сказала Матильда парикмахерше и указала на фотографию любимой певицы, которая висела на стене. Ближе к вечеру Матильда уже поселилась в студенческом общежитии как абитуриент института. Несмотря на её Питерскую прописку, отказать в предоставлении общежития ей не имели права. В графе место работы родителей Матильда написала – отец – директор совхоза «Коммунар». В институте решили, что девочка захотела пожить отдельно от родителей. Взглянув на её прописку и на должность отца, работники общежития решили не нарушать закон и предоставить девочке общежитие. Этот институт Матильда выбрала не из своих личных интересов, а исходя из близости общежития института к её первому месту работы. Аттестат Матильда сдала в институт. В нём были одни пятёрки, но была единственная четвёрка по астрономии. Почему ей поставили четвёрку в четвёртой четверти, и вывели четвёрку за год, она не знала. Золотую медаль получила её одноклассница и дочь заведующей ГОРОНО. Матильде золотая медаль не досталась. До начала сентября Матильда жила в общежитии и каждый день ходила на работу. Она отпрашивалась несколько раз у Артура Ханановича и сдавала вступительные экзамены. С начала сентября она жила в общежитии уже в компании двух девочек. В конце ноября Матильду исключили из института за пропуски. Однако к тому времени здание института уже было приватизировано завхозом общежития и к началу следующего года предполагалось использовать его полностью в качестве гостиницы. Уже сейчас сдавались пустующие комнаты и по очень невысоким ценам. От гостиничных номеров цена комнаты в общежитии отличалась в пять раз в меньшую сторону. Изначально комнаты были рассчитаны на 3 человека, и в каждой комнате имелся душ и туалет. Матильда воспользовалась этим и стала снимать отдельную комнату. Зарплаты Матильде было достаточно, чтобы позволить себе жить в шикарном отеле, но она не привыкла к расточительству и продолжала жить в общежитии за небольшую плату. Для неё это уже было платное общежитие, но главное, оно находилось недалеко от её места работы. Сейчас зарплата Матильды была уже три тысячи долларов в месяц, и Артур Хананович сообщил ей, что со следующего месяца её зарплата будет пять тысяч долларов. Во-первых, Артур Хананович опасался, что Матильду может увести какой-нибудь новый миллионер и владелец завода. Такие высококлассные специалисты нужны были многим. Приватизация шла полным ходом. Появлялись всё новые и новые нувориши. Во-вторых, Артур Хананович понимал, что Матильда с таким уровнем знаний могла бы работать переводчиком в ООН и получать двадцать тысяч долларов в месяц за подобную работу. Этим он себя успокаивал. У неё были все данные, чтобы работать в МИД СССР или в правительстве, но у Матильды не было диплома переводчика. Кем были её родители, Артур Хананович не знал и не смел задавать ей бестактных вопросов. – Возможно, у её родителей были связи, возможно – нет, – думал Артур Хананович. В любом случае, он был рад, что Матильда являлась жемчужиной его Бизнес-Центра. Клиентов было очень много, и они давали положительные рекомендации своим знакомым. Клиенты все были из правительства, также были бывшие коммунистические и комсомольские лидеры, первые и вторые секретари горкомов и райкомов. Не было только третьих секретарей горкомов и райкомов комсомола. Ранее ум, честь и совесть этой эпохи использовала их, как правило, для подачи чая и выполнения мелких поручений. Однако среди бывших третьих секретарей комсомола тоже было много приватизаторов мелкой государственной собственности – небольших птицеферм или свиноферм. Конечно же, директору свинофермы не было необходимости вести какие-либо переговоры с зарубежными партнёрами и, акционировав какую-нибудь свиноферму, трудно было найти иностранного покупателя этих акций. Все стояли в очередь за акциями крупнейших металлургических предприятий и предприятий горнодобывающего комплекса. Артур Хананович и его «Бизнес-Центр Лингва» зарабатывали большие деньги, предоставляя конференц-зал для переговоров и сопровождая их синхронным переводом. Клиенты доверяли «Бизнес-Центру Лингва» за конфиденциальность при переговорах. Однако перед началом переговоров сотрудники службы безопасности предприятий всегда проверяли отсутствие прослушивающих устройств в конференц-зале специальным оборудованием. Во время всех переговоров присутствовала только Матильда. Она знала много секретов, но делиться этим ни с кем не собиралась. В общежитии, в тумбочке Матильды хранилось бесчисленное множество визиток руководителей крупнейших предприятий со всего Союза. Однажды, в середине февраля, Матильду ожидал сюрприз в «Бизнес-Центре Лингва». Это была середина февраля 1991-го года. Точнее, это было 14-февраля 1991-го года.

Матильда пришла на работу, как и всегда, к девяти часам утра. Она прошла в свой кабинет, не обнаружив ни одного сотрудника на своих рабочих местах. Все отсутствовали. В начале десятого, она встала из-за стола, отложила документы и отправилась в кабинет к Артуру Ханановичу. Артур Хананович сухо поздоровался и сказал, – Матильда, у меня есть две новости, одна из-них хорошая. С какой начать?

– Начните с хорошей.

– Хорошая новость, это то, что наш «Бизнес-Центр Лингва» вам благодарен за вашу работу в течение восьми месяцев.

– Плохая?

– Что ж, пройдите в конференц-зал, – сказал Артур Хананович и проследовал вслед за Матильдой.

Обогнав её у двери конференц-зала, Артур Хананович открыл дверь и жестом указал Матильде войти первой. В зале было темно. Окна в этом зале отсутствовали, и свет мог быть только от нескольких хрустальных люстр, расположенных высоко под потолком. Артур Хананович вошёл следом и закрыл дверь. Наступила полная темнота.

– Я сообщу вам плохую новость, Матильда, – громко сказал Артур Хананович, – вы постарели ровно на один год!

В этот момент зажглись люстры, раздались хлопки петард и хлопушек. Матильду осыпали бумажным бисером, все хлопали в ладоши и на английском языке пели песню – Happy Birthday to You. Затем все дарили Матильде подарки и поздравляли. На столе был большой торт, чайный сервиз, и большой фарфоровый чайник с чаем. Это было приятное чаепитие. Матильда совсем забыла про свой День Рождения, но в «Бизнес-Центре Лингва» ей об этом напомнили. Вспомнила Матильда и про свою Питерскую квартиру. Теперь она была совершеннолетняя, и ни один мент не мог её сдать в Детский Дом. К одиннадцати часам дня, чаепитие закончилось. Сотрудники подготовили помещения для встречи гостей из Норвегии и гостей с мраморного карьера Карелии. Матильда вернулась в свой кабинет. Сегодня после работы она была намерена посетить свою квартиру, вызвать слесаря, поменять замок и заселиться на законных основаниях. Денег нанять адвоката в случае необходимости у Матильды было более чем достаточно. Деньги она хранила в Питерском филиале «Инкомбанк» и в январе уже стала пользоваться пластиковой картой «Виза». Отпросившись пораньше, в четыре часа дня она уже стояла у дверей своей квартиры. Замок был другой. Не такой как раньше. Дверь тоже. Дверь была из дуба и инкрустирована шпоном из красного дерева. Матильда позвонила в дверной звонок. Дверь ей открыл высокий пожилой мужчина в очках и с чеховской бородкой. На нём были светлые брюки без стрелок и домашние тапочки. Из-под тёмного махрового халата выглядывала светлая трикотажная рубашка. В левой руке он держал дымящуюся курительную трубку из бриара.

– Вы, наверное, ошиблись, – сказал он Матильде, не предложив ей войти. Аромат из бриаровой трубки распространился по подъезду.

– Нет, я не ошиблась. Это моя квартира и я здесь прописана! – ответила Матильда.

– Голубушка, вы не похожи на аферистку. Что привело вас сюда? Извольте показать ваш паспорт.

– Вот, пожалуйста, смотрите, – сказала Матильда, пролистала свой паспорт, и показала незнакомцу печать с пропиской.

– Голубушка, я купил эту квартиру на законных основаниях. Купил у капитана милиции. Его должность и имя я вам сообщать не намерен. По крайней мере, не обязан. Предварительно я изучил все документы на квартиру. Это была приватизированная квартира. Да, действительно, до него была прописана несовершеннолетняя девочка, но потом она была выписана органами опеки и прописана в Детский Дом. Вероятно, это и есть вы. Похоже, что ваша прописка в паспорте сейчас не действительна, и вы не можете меня ни в чём упрекнуть. Я добросовестный покупатель жилья. Обременения на квартиру в момент покупки не было, у меня есть все соответствующие документы. В суде вы сможете рассчитывать только на выплату компенсации у государства. Надеюсь, я вас больше не увижу. В противном случае мне придётся вызвать наряд милиции.

Во время разговора с незнакомцем, Матильда через открытую дверь видела, что в квартире не осталось ничего от её прежней жизни. Полы теперь были паркетные, на потолке появилась вычурная лепнина и дорогая мебель в прихожей.

– Я всё поняла, – сказала ошарашенная Матильда и отступила. Ей хотелось плакать. Она некоторое время стояла в подъезде и смотрела на знакомые до слёз перила, лестницу, по которой она каждый день спускалась в школу. Матильде захотелось увидеть бабу Зину, и она позвонила в её дверь. Дверь тоже была другая, она была металлическая и с дверным глазком. Матильда только сейчас обратила на это внимание. Через минуту дверь отворилась и на пороге появилась вульгарно накрашенная женщина лет тридцати.

– Здравствуйте, а где баба Зина? – спросила Матильда.

– Нет тут никакой бабы Зины. Мы им в новостройках квартиру купили и обменяли с доплатой.

– А вы их адрес не скажете?

– Адрес я уже не помню, – сказала женщина и захлопнула дверь.

Матильде ничего не оставалось, как выйти из подъезда и вернуться к себе в общежитие. По дороге она зашла в юридическую фирму. Рассказав ситуацию юристу, Матильда показала свой паспорт и прописку.

– Да, действительно, ситуация сложная. Так вы говорите, капитан милиции приватизировал вашу квартиру? – спросила юрист.

– Получается, что да. Это так.

– Максимально, что мы можем для вас сделать, это – небольшая компенсация от государства. Обойдётся вам это тоже не слишком дорого. Если вы хотите получить квартиру обратно, я могу дать вам адрес адвоката. У него есть связи в суде, и он положительно решит ваш вопрос. Это дорогой адвокат и стоить его услуги будут не меньше, чем ваша элитная квартира.

– Я поняла. Сколько я должна за приём?

– Нисколько. По сути, я вам не оказала никаких услуг.

– Спасибо. Приятно было с вами пообщаться, – сказала Матильда, и попрощавшись удалилась.

Этот год был годом потрясений не только для Матильды, но и для всех жителей её огромной страны. Происходил намеренный развал Советского Союза. Несмотря на то, что на мартовском референдуме о судьбе страны почти всё население проголосовало за сохранность СССР, развала избежать не удалось. Потерпел поражение и ГКЧП. Из общежития Матильда переселилась в съёмную квартиру в этом же районе и продолжала ходить на работу. Это были тяжёлые трудовые будни. Не имея своей квартиры, Матильда наведывалась в Тверь и скупала недвижимость. Буквально с одной зарплаты она могла купить двухкомнатную квартиру в Твери. Средняя цена квартиры была 5 тысяч долларов. Уже 93-му году поток клиентов в «Бизнес-Центр Лингва» значительно уменьшился. За всё это время Артур Хананович обзавёлся нужными связями, хорошими знакомыми и даже друзьями. Он был намерен заняться каким-то другим бизнесом со своими новыми партнёрами. В августе Артур Хананович объявил сотрудникам о скором закрытии компании. Было намечено закрыть компанию «Бизнес-Центр Лингва» к середине декабря. Матильда за время работы получила немало опыта общения с владельцами крупного и среднего бизнеса. У неё было много предложений работы, Матильда хранила все визитки нуворишей, она помнила каждого, с кем ей приходилось общаться и тему переговоров. Визитки были не только с её необъятной Родины, но и со многих уголков мира. Матильда не придавала особого значения этим знакомствам. Теперь её не устраивало быть наёмным работником. Она хотела и могла начать свой собственный бизнес. В начале следующего года Матильда переехала в Тверь в одну из своих квартир. Это, пожалуй, была одна из лучших её квартир. Она находилась на набережной Степана Разина. Из окон открывался вид на Волгу, и впадающую в неё Тверцу, на речной вокзал, к которому подходили большие трёхмачтовые теплоходы и прогулочные катера на подводных крыльях. Причал для частных яхт располагался тоже возле речного вокзала, но уже на устье Тверцы. Годы работы в компании «Бизнес-Центр Лингва» не прошли для Матильды даром. Это были тяжёлые трудовые будни. В Новом Году Матильда начинала новую жизнь.