И добавьте немного лжи

– Жером, хочешь я угадаю, что за диалог произошёл между тобой и нашим треклятым другом головорезом-бунси. Ты сообщил ему, что в этом свёртке, состоящим, кстати, в основном из моей одежды, находится наш дар их мудрецу, а он заявил, что нам лучше не стоит разочаровывать их клятого Когто.

Жером всё также не переставал улыбаться своим нанимателям. В то же время Родриго догнал Моргана и вполголоса спросил его:

– Джон, я надеюсь, ты не собираешься впадать в прострацию. Для того, чтобы выжить и достигнуть нашей цели мы должны до конца сохранять контроль над собой. Каждый из нас должен отыграть свою роль.

Джон вздрогнул, нервно оглянулся на воинов бунси и быстро зашептал:

– Я и не думаю впадать в истерику. У нас и так забот хватает. Просто мы ведь так и не придумали, как довести наш дар до логического завершения, а без него, боюсь, великого старца нам не поразить.

– Не переживай, Джон, будем импровизировать на месте. Другого выхода у нас нет.

– Но ты ведь понимаешь, что даже если нам повезет, то срок действия нашей удачи ограничен 40 часами?

– Да. И ответ на твой вопрос столь же очевиден, через 40 часов, если всё пройдёт по плану, мы должны будем двигаться прочь от этой глуши, причём двигаться с максимально возможной скоростью.

В столь противоречивом состоянии компания искателей древних секретов достигла входа в пещеру Когто. Первыми, освещая путь остальным, в пещеру вошли дети и старики племени бунси, следом в сопровождении дюжины воинов, руки которых всё также были заняты их копьями, в дом старца вступили чужестранцы.

Углубившись в пещеру на пару сотен метров, путники оказались в относительно просторном гроте. Как только последний воин занял своё место в гроте, самый старый на вид бунси начал напевать унылый речитатив. Его тут же подхватили остальные старцы и несколькими мгновениями позже пришедшие в пещеру дети. Последними к этому концерту присоединились воины.

– Какое милое представление, но давайте не будем просить повторять его на бис. Всё-таки до подмостков Ла Скалы им далеко, – хотя Пьер пытался говорить шепотом, эхо его голоса внесло свою абсурдную и при этом достаточно отчетливую нотку в общее песнопение. Это не осталось незамеченным и ближайший к ним воин, не переставая напевать, направил копьё в сторону Лапуреля. Пьер всем своим видом старался показать, что он осознал свою ошибку, очень в ней раскаивается и больше ни в коем случае не внесет диссонанс в происходящее священнодействие, а в обмен на это он смиренно просит не пытаться проткнуть его этой острой штукой.

Пока длилась эта пантомима, песнопения прекратились и в грот вошел, как можно было догадаться, Когто. Все бунси незамедлительно распластались на земле. После некоторой заминки, вдохновленные примером Жерома, который, как показалось Моргану, рухнул ниц даже раньше самых расторопных дикарей, Клеменсо, Пьер и Джон также распластались на полу пещеры.

В наступившей тишине отчетливо зазвучал похожий на треск сухих веток голос Когто. Спустя всего мгновение Жером, не меняя своей позы, приступил к исполнению обязанностей переводчика.

– Великий Когто говорит, что ему передали слова чужаков и, хотя это невероятно, но среди их кваканья он услышал крупицу разумных слов. Но Когто стар, и Когто знает, что очень часто перед лицом смерти у глупцов, ступивших на их земли проясняется в голове, и они перестают использовать её только как средство ношения украшений. Однако, они всё равно остаются глупцами и, как только великая кошка смерти выпускает их из своих когтей, в их черепах вновь воцаряется тишина. Так что если чужестранцы желают покинуть священную пещеру самостоятельно, а не мертвым грузом на плечах могучих воинов бунси, то лучше бы им доказать, что всходы их мудрости не растут только на помёте страха.

– Ну что ж, наше представление начинается. Твой выход, Пьер, – не подымая головы произнёс Родриго.

– Ничего, этого мы от них и ожидали. Жером, не отставай.

Пьер, не отрывая своих коленей от земли, поднял голову и начал свою речь и тут же, словно странное эхо, зазвучал голос проводника. И два голоса говорили одно. Два голоса говорили, что действительно, тот, кто вступает во владения бунси должен быть либо безумен, либо достаточно глуп и не видеть ждущей его смерти. Ибо прийти в землю бунси ты можешь по своему желанию, но покинуть её можно только с позволения Когто. Но мудрецы страны, откуда они пришли, знают об этом и поэтому не тревожат владений великого племени (это вызвало одобрительный смех присутствующих бунси, который был тут же прервался, как только недовольно сморщилось лицо Когто). И если бы не великая нужда, которая вынудила их искать мудрости Когто и тайных знаний, хранимых им, то они бы не рискнули бы потревожить великого старца. Но они понимают, что это только слова, а многомудрый Когто знает их вес, который равен весу вчерашнего ветра. Поэтому они принесли с собой нечто более ценное, что может показать, как велико их благоговение перед Когто и детьми его, бунси. Мудрецы их земель понимают, что, даже если собрать всё зерно с их земель, все их копья, все вещи, что есть у их народа, то этого будет недостаточно, чтобы выразить всё их благоговение.

Во время пламенной речи Лапуреля Джон решил рискнуть и повернул голову так, чтобы мог видеть, как Когто реагирует на слова Пьера. Похоже последние слова не вызвали особо сильного эффекта, и старец всем своим видом показывал, что материальные дары были бы прекрасным средством доказать разумность пришельцев. Но Пьер продолжал свой монолог.

– Поэтому наши вожди вручили нам то, что лучше всего покажет наше уважение и признание величия бунси. То, что является величайшей ценностью и тайной нашего народа.

После этих слов Пьер злобно зашипел:

– Тебе понравилось валяться в этой грязи? Если да, то эти милые воины растянут это удовольствие до окончания вечности.

Но слова француза предназначались скорее для снятия внутреннего стресса, так как с последними его словами, предназначенными Когто, Клеменсо с Джоном вскочили и принялись распутывать принесённый ими свёрток.

И вот дар был распакован и поставлен перед Когто, который с нескрываемым любопытством следил за суетой чужаков. Когда Родриго с Джоном сделали шаг назад от своего подношения, то Пьер, поймав вопросительный взгляд старца, продолжил свою речь, но теперь она не звучала громко и звонко. Лапурель понизил свой голос и старался, чтобы его речь приобрела более таинственный оттенок.

– Нет ничего в этом мире, чего воины бунси, если это им потребуется не отберут силой. Ты можешь построить великую хижину и спрятать свои сокровища в ней, но воины бунси разрушат её и заберут твои сокровища. Ты можешь проглотить драгоценные камни, но воины бунси вспорют твой живот и заберут то, что им надо. Ты можешь попытаться убежать за великое море, но воины бунси преодолеют его, и ты поплатишься за свою дерзость. Если бунси что-то захотят, то они это получат.

Каждое предложение Пьера сопровождалось всё более возрастающими возгласами одобрения бунси, и даже Когто не пытался их присмирить. Хоть он и сохранял бесстрастное выражения лица, но при этом поддерживал ритм возгласов соплеменников притоптывая ногой.

– Но наши мудрецы нашли дар, который воины бунси не могли бы добыть с помощью своей силы и отваги.

Ответом на это стала абсолютная тишина, которая сопровождалась взглядами разозлённых бунси. Некоторые из них подчёркнуто внимательно смотрели в сторону Когто, ожидая его приказа убить пришельцев, доказавших свою очевидную и кричащую глупость. Но старец хранил молчание и пристально смотрел на Пьера. В тишине только начал раздаваться голос Джона, который и сам не заметил, как начал нервно бубнить себе под нос:

– Только бы нас сейчас не прибили, только бы нас сейчас не прибили, только …

Его прервал малозаметный, но вполне эффективный тычок локтем Клеменсо. В наступившей тишине Лапурель с ещё более трагичным голосом (в его представлении это был достаточно громкий шепот) продолжил

– Наши мудрецы методом проб и ошибок, ценой жертв своих братьев долгие годы искали способ поймать дух света и заставить его служить. Многие пали в этой борьбе, многие сгорели под взором духа света. Но те, кто выживали, учились на их ошибках. И вот заклятие призыва было найдено, и мы научились призывать и сковывать духа, но, увы, даже у самых смелых наших воинов не хватало отваги, чтобы хранить связанного узами духа, и наши мудрецы приняли решение отдать этот секрет в руки тех, кто больше всех из живущих под солнцем достоин этого дара.

Рука Пьера указала на предмет, стоящий перед Когто:

– Это сосуд, в котором можно заключить духа. А с позволения Когто, мы призовём и заключим в нём дух света, который станет верным рабом племени бунси. И если дар удовлетворит Когто, то для них будет честью услышать истории, прославляющие величие бунси.

В толпе бунси поднялся шорох переговоров, и друзья видели, что некоторые бунси кивают, что, как они надеялись, означало одобрение их дара, а не кем-нибудь высказанной идеи убить чужеземцев и расходиться, так как на них и так было потрачено много времени, и все успели проголодаться. В конце концов поднявшееся волнение вновь усмирил Когто взмахом своей руки. Когда его соплеменники замолчали, он встал и начал говорить:

– Чужаки достаточно мудры, чтобы осознавать, что не каждый дар может быть достоин бунси. Но глупость чужаков заставляет не переоценивать принесённый ими дар. Все духи мира этого и иного почитают за честь общаться с Когто, когда он их призывает. И если бы Когто захотелось, то он сам бы заключал в рабство нужных ему духов. Так что дар чужаков бесполезен для Когто.

– Вот старый, упёртый засранец, – сжав кулаки так, что побелели костяшки, прошипел Пьер. – Такую великую речь с дерьмом мешает.

– Мы сами понимали, что старец может взбрыкнуть и испугаться потерять авторитет у соплеменников, – попытался успокоить друга Морган.

– Но я вижу, что глупость чужаков не столь велика как обычно, – продолжал тем временем переводить слова старца Жером. – Вряд ли возможна большая мудрость у гакхун, не принадлежащих бунси. Так что Когто принимает дар пришельцев. Он будет полезен для того, чтобы показывать превосходство бунси их глупым соседям, которые время от времени забывают об этом. Но Когто хочет предупредить, что, если чужаки замышляют подлость в отношении Когто и прикажут призванному духу убить его, то пусть они знают, что бунси отомстят за коварство гукхунов, и смерть их будет долгой и мучительной. Но даже после смерти в мире теней им не будет покоя, потому что могущество Когто распространяется и на тот мир. Когто найдёт их там, и агония станет их вечностью.

Услышав последние слова, Клеменсо хлопнул в ладоши и, улыбнувшись своим спутникам, сказал:

– Часть первая нашего плана «Заболтай дикарей» завершилась успешно. Приступаем ко второй части нашего спектакля «Безумная пляска». Господа, я верю, что ради спасения наших жизней вы сейчас проявите все свои таланты. Джон, приступай.

Морган начал ритмично хлопать и притопывать ногой, при этом напевая песню группы Queen „We will rock you“. Тем временем Пьер, раскинув руки, начал вращаться вокруг своей оси, завывая и время от времени выкрикивая матерные слова на латыни. Последним к импровизированному хору присоединился Родриго. Он начал напевать какую-то народную кастильскую песенку и, гротескно перепрыгивая с ноги на ногу, начал изображать, что он кого-то гонит к предмету перед Когто. Изображаемая Клеменсо борьба не была легкой. Его невидимый противник юлил и явно не хотел направляться в ловушку. Иногда казалось, что дух начинает побеждать, и Родриго не удастся его удержать. В такие моменты Клеменсо удалялся от своей цели и лишь ценой неимоверных усилий ему удавалось не дать сбежать духу. Он убыстрял свои прыжки, ускорял свои песнопения, всё громче и громче выкрикивая слова. Его порывы поддерживали и остальные ловцы духа.

Джон сдвинулся с места и, не переставая отбивать ритм и напевать мировой хит, начал скакать рядом с Клеменсо. Через некоторое время с места сдвинулся и Пьер, который продолжал вращаться, как юла, и уже не ограничивал себя латынью, сквернословя на всех известных ему языках. С трёх сторон они гнали духа к его будущему узилищу. И вот каждый из них стоял в паре метров от сосуда. Они уже не пели, а кричали каждый свою партию. Даже заносчивые бунси решили проявить осторожность и с неспокойными выражениями лиц старались максимально приблизиться к стенам пещеры. Было очевидно, что большинство приняло решение отомстить за смерть Когто, и ради этой цели они согласны выжить в данный момент.

Когда исступление импровизированной труппы достигло апогея, они синхронно подпрыгнули и рухнули, устремив руки к цели этого представления. В этот момент Джон с ужасом понял, что он подобрался недостаточно близко и не может выполнить свою часть плана. В одно мгновение его пробил холодный пот, который тут же сменился волной жара. На его счастье в наступившей тишине где-то в стороне выхода их пещеры что-то гулко громыхнуло. И все бунси, как один, вздрогнули и уставились в ту сторону. Воспользовавшись моментом, Морган совершил змеиный рывок и, стараясь действовать, как можно быстрее, ткнул пальцем куда-то в основание их дара. Пещера наполнилась ровным синим свечением противокомариного фонаря. Сердце сжалось от счастья, и он также услышал радостные3 выдохи его компаньонов.

Благодарная публика высоко оценила увиденное чудо и среди бунси начались интенсивные дискуссии о том, нужен ли племени, пойманный дух или нет. Эффектную точку этим прениям положила некий представитель местной мошкары, который залетел в лампу и вызвал небольшой разряд. Умение отнимать жизнь, пусть даже у мелкого насекомого, было единогласно признано проявлением силы заключенного духа и подтверждено немедленным падением ниц присутствовавших в пещере бунси. Страха перед призванным чужаками духом не проявил только Когто. Он встал, его суставы хрустнули, и он неспешно поковылял к фонарю. Весь его вид показывал, что он общается со странным существом из другого мира. Взгляд его был устремлен на фонарь, губы его заметно шевелились, а руки перебирали костяные бусины на его посохе. После недолгого диалога с нематериальной сущностью старик кивнул и, повернувшись к своим соплеменникам, произнёс две фразы:

– Дух признал власть Когто. Чужестранцы доказали свою мудрость.

Хоть эти фразы перевёл Жером, мгновенно оказавшийся вновь рядом с троицей друзей, но каждый из них был уверен, что они и так поняли смысл слов мудреца.

Тем временем Когто повернулся к троице искателей приключений и истины, заговорил, обращаясь уже только к ним:

– Вы доказали свою мудрость, поэтому вы достойны узреть тайны бунси, тайны сынов неба. Следуйте за мной, дабы узреть великую историю.

После этих слов старик заковылял в сторону темной ниши и исчез в ней. Последовав за ним, путники обнаружили, что на самом деле ниша являлась ещё одним выходом из грота. Первым в туннель, не проявляя и капли страха или сомнения, вошёл Родриго, после небольшой заминки за ним последовали Джон, Пьер и Жером. На этот раз их сопровождали только три воина бунси.

Через пару сотню метров туннель привёл их к новому гроту. Когто уверенно обходил грот по периметру и зажигал всё новые факелы. Друзья смело вошли в сокровищницу тайн бунси и только тогда заметили, что двое из сопровождающих их воинов распластались на земле, а третий, уже знакомый им здоровяк, смело вперил взгляд себе под ноги и всем видом показывал, что ничто не сможет отвлечь его от великой миссии разглядывания каменного пола.

Но поведение бунси отвлекло их только на пару секунд, потому что с каждым зажженным факелом их взору представали всё новые и новые вырезанные на стенах грота изображения.

– Чёрт подери, тут изображены какие-то люди, явно не относящиеся к бунси.

– А у меня тут похоже изображен морж. Откуда дикари с экватора могут знать, как выглядит морж?

– А у меня тут явно что-то похожее на летательный аппарат.

– Мать моя женщина, тут изображена война.

Только Жером не проявлял к наскальному искусству никакого интереса. Всё его действия были направлены на попытку вывести из равновесия сопровождавших их воинов.

Вероятно, хаотичные перебежки продолжались бы и дальше, но Когто откашлялся и начал свой рассказ, чем моментально восстановил порядок в потерявшей стройность мыслей компании. Он направил свой посох на первую картину.

– Когда-то давным-давно бунси владели всеми землями насколько простирался взор птиц. Все боялись их и несли им дары. Воистину, это было счастливое время. Но однажды всё изменилось. С севера пришли полулюди, и оружие их летело дальше, чем мог кинуть копьё самый сильный бунси. Они выучили местные языки и собрали вокруг себя всех подлых трусов, мечтавших вонзить свои копья в последнего младенца крови бунси. Сезон за сезоном они отбирали то, что принадлежало бунси по праву. Когда казалось, что не осталось надежды на победу, случилось то, что изменило ход войны. Бунси удалось захватить живым одного из пришельцев.

Посох устремился к другой картине и начал по ней стучать будто бы старик хотел причинить вред изображенному на нём человеку.

– Господи Иисусе, это же вылитый неандерталец. Неандертальцы в Африке, это просто ядерная бомба. Ну почему эти идиоты не могли использовать органические краски, гадай сейчас, сколько лет этим изображениям.

Когто устремил свой суровый взгляд на Пьера. Он, а также подзатыльник от Моргана, заставил аквитанца усмирить свои эмоции.

– Он долго молчал, но боль взяла свою плату, и он заговорил. Он рассказал, что раньше они жили в белой стране. Еды им хватало и были они спокойны. Но однажды с солнцем пришли другие люди, и они начали теснить его предков. В конце концов у них не осталось выбора, как только броситься с последней скалы и плыть. На их счастье и к горю бунси часть мужчин и женщин добрались до другой скалы. Скалы, где не было людей, пришедших с солнцем. Но страх перед прошлым погнал их дальше и шли они пока не достигли земель бунси.

Морган, стараясь не заглушать речь Когто, быстро зашептал:

– Похоже пришлый неандерталец рассказал тому Когто о пришествии кроманьонцев, которые их вытеснили. Бунси неправильно поняли выражение «пришедшие с солнцем». Очевидно, что тот имел ввиду пришельцев с востока.

Родриго кивнул и в тон Джону ответил:

– Да. Также очевидно, что предки бедного страдальца были с Пиренейского полуострова.

Тем временем Когто продолжал:

– Тот, кто был тогда Когто. Тот, кем я был тогда. Он был уже достаточно мудр и понял, что только посланцы солнца могут нас спасти от этих зверей. Долго и неистово молился народ бунси. Мы не жалели никого: ни своих врагов, ни своих рабов, ни своих жен, ни своих детей. Когда не хватало тел для великого подношения детям солнца, даже сами воины резали себе горло. Но посланники солнца всё не отзывались на наши молитвы. Любое другое племя оставило бы свои попытки спасти себя и мир вокруг, и сдалось бы на волю судьбы, но бунси в каждой битве бьются до последнего воина. И вот, когда земля стала красной от наших жертв, посланники солнца услышали нас. В тот день по преданью, которое стареющий Когто передаёт своей новой оболочке, солнце вспыхнуло и послало свою часть нам. Все наблюдали, как падает послание солнца, и все бунси ликовали, потому что знали: война кончилась в тот день.

Когто проковылял пару шагов к следующей сцене, изображенной на стене.

– Лучшие из мужей бунси отправились встречать посланников солнца. Уже первый их шаг на земле заставил всех содрогнуться, и самые старые деревья склонились перед теми, кого послало ради нашего спасения светило.

– Мы были правы! Мы были правы! – радостно сжав кулаки зашептал Родриго. – Даже самому себе я порой не верил и думал, что просто схожу с ума, если могу верить в это, но теперь мы точно знаем, что здесь разбился инопланетный корабль, и теперь нас ничто не остановит, и мы найдём место его падения. Пусть ради этого мне своими руками придётся расчистить всю территорию Африки.

Для Пьера столь эмоциональная реакция их невероятно хладнокровного товарища была не меньшим потрясением, чем рассказ старца. Всё-таки что-то подобное присутствию пришельцев в далёком прошлом на Чёрном континенте они предполагали, но такое поведение испанского аристократа он видел впервые. В свою очередь Джон не мог позволить себе отвлечься, так как руки его были заняты конспектированием слов Когто, а в голове крутилась только одна мысль, что лежащий в кармане диктофон уловит все до единого слова этого невероятного рассказа в переводе Жерома.

– После долгого пути к месту сошествия посланников солнца избранные достигли своей цели и нашли тех, кто был послан для нашего спасения. Все до единого бунси из тех, кому выпала честь первыми встретить детей неба, рассказывали, что нет таких слов, чтобы описать, как могучи были посланники. Даже земля светилась от радости, что на ней стоят великие. Бунси слезно молили принять их дары и почтить Когто. И посланники, едва услышав это, отправились к Великой пещере.

Когто продолжал свой неспешный путь вдоль стен грота, и друзьям казалось, что при его приближении картины прошлого сами по себе начинают оживать. Старик рассказывал, что пришедшие с солнцем заверили вождя бунси – они пришли, чтобы покарать всех глупцов, воюющих с бунси. Далее он в красках описал, как уничтожались враги бунси. Троице слушателей только и оставалось гадать, какое оружие описывал Когто в своих историях, но ясно было, что оно было безумно мощное и разнообразное.

– И вот война была закончена, не осталось ни одного большелобого захватчика. После последней битвы вождь бунси и Когто пригласили к себе посланников солнца, и спросили, покинут ли они земли бунси или и дальше будут заботиться о верных слугах солнца. На это голос посланников ответил, что нет большей радости для них, чем смотреть на жизнь могучих бунси, но солнце запрещает им быть слишком долго в этом мире, и им надо возвращаться. Однако, сами посланники столкнулись с большой бедой. Они так спешили на помощь бунси, что птица, которая несла их, заболела и умерла. Теперь путь домой для сынов солнца стал сложнее в сотни раз, и они требуют, чтобы бунси расплатились за своё спасение. Вождь, вскочив, сказал, что утром отправит всех до единого своих воинов и, если посланникам это нужно, они переловят всех птиц, живущих под этим небом. Голос ему ответил, что нет в этом мире птицы, которая могла бы их отвезти. Это удивило вождя: неужели так тяжелы посланники, что пусть даже тысяча птиц не поднимет их и не отнесёт к солнцу. Тогда Голос сказал им, что солнце, которое услышало их молитвы не то, что видят они днём, а то, что проявляется в ночи.

Когто умолк, обвёл взглядом своих слушателей и, словно делясь великим знанием, сказал:

– Знайте, глупцы! То, что вы считаете маленькими искрами звёзд, на самом деле те же солнца, что освещает наш день. Но место, предписанное им порядком, находится намного дальше, чем наше солнце. И сказал Когто, расскажите нам о нём, чтоб знали мы, куда направлять наши молитвы. И поведали они о своём великом отце. Назвали они его мерцающим, так как по-разному смотрит он на миры. Он окружен семенем своим, из которого может по воле своей создавать новые миры. И для сынов своих создал он из семени своего мир, где постигают они мудрость им дарованную, где растут самые могучие птицы, которые могут путешествовать между мирами. Также сказали они, что раз в много лет, во время которых успевают народиться и погибнуть сотни сотен воинов, их отец встает над вершиной этого мира и смотрит на нас, и решает, кто, из живущих здесь, будет наделён его милостью. Сейчас защита и благословение его даровано бунси.

Теперь уже Джон не мог сдержать свои чувства:

– Информация о Веге была верной на тысячу процентов. И то, что бунси знают о том, что это переменная звезда. Только мерцанием пришельцы с Веги и могли объяснить суть своего дома дикарям-бунси. И то, что она исполняет роль полярной звезды. Ну и вдобавок, мы получили кое-что новое. Установлено, что вокруг Веги вращается диск из звёздной пыли, и в этом диске находится минимум одна планета. И бунси знают об этом.

Морган выпалил это с таким пылом, что даже Когто стал прислушиваться к его речи. Заметив это, Джон смутился и всем своим видом постарался показать, что больше прерывать Великого старца он не будет. После небольшой паузы Когто продолжил свой рассказ:

– Услышав эти слова упал вождь в ноги посланников и спросил, как тогда могут им служить бунси. На это Голос ответил, что, хоть принёсшая их сюда птица погибла, но её смерть пережило яйцо птицы, из которого может проклюнуться птенец и которого потом можно вырастить в новую птицу. Для того чтобы посланники смогли бы правильно заботиться о яйце, необходимо перенести его в земли бунси. Вождь тут же пообещал, что для каждого из его воинов будет честью отправиться в поход за яйцом, и что сам вождь возглавит его.