полная версияПолная версия
– Владимир Георгиевич, вы с Вовкой кулаки петуху, что ли, показываете?
Он повернулся, глянул на Вовку и увидел, что тот тоже стоит с поднятым кулаком.
Владимир рассмеялся и присел на завалинку.
А петух соскочил с изгороди, видимо ему стало не по себе от увиденного, и бочком-бочком удалился. Наверное, он всё-таки узнал во Владимире Вовку, и удалился важно, как-то покряхтывая и наклонив голову набок, прямо как в то далёкое детство, когда, помнится, кукареканье этого петуха на первых нотах стали хрипловатые, а всего несколько дней назад Вовка не замечал этого, а просыпался он, как говорят, с первыми петухами. Выходил на улицу и окунал голову в бочку с водой, которая стояла возле колодца в огороде, после чего окончательно просыпался.
В это же время баба Аганя, уже подоив корову, несла огромное ведро до краев заполненное парным молоком. Ловким движением Вовка сдергивал с гвоздя дедову большую фронтовую алюминиевую кружку и запускал её в ведро. Тёплое молоко небольшими глотками отправлялось внутрь, а не успевшее проглотиться струйками стекало по подбородку и, щекоча, заползало под майку.
Бабушка ласково говорила:
– Вовка, дай я хоть ведро-то поставлю! Ты прям, как теленок маленький, нетерпеливый!
А он, допив молоко и водрузив на место кружку, уже снимал персональный бич с забора и шел в загон выгонять корову Зорьку, чтобы отвести на гору в стадо. Эту обязанность он принял на себя самостоятельно и исполнял её ежедневно: утром отгонял Зорьку в стадо, вечером встречал.
Там же он познакомился с деревенскими пацанами. Ему нравилось, как они ловко щелкали бичами. У каждого был свой бич и свой «щёлк»: у одного резкий и короткий, у другого продолжительный и глухой, а у кого-то с оттяжкой!
Вовка тоже хотел научиться этому, и дед сплел ему бич, вырезав из ветки черемухи удобную короткую ручку, обернул её кожей и увенчал кожаным набалдашником.
И началась Вовкина учеба «бичевания».
Но все оказалось не так просто как виделось со стороны. Бич не желал ему сразу подчиняться.
После первого «молодецкого» взмаха, получив приличный хлест от плеча до места ниже поясницы, через всю спину, Вовка отбросил рукоять и отскочил в сторону. А бич, как живой, еще некоторое время извивался в дорожной пыли, как бы стараясь доползти до него, а может Вовке это и показалось, и слезы предательски выкатились на щеки.
Растерев влагу на лице пыльной ладошкой, он медленно двинулся к бичу:
– Ничего! Ничего, я тебя одолею, приручу…
Второй хлест с шипящим свистом снес с его головы фуражку и бич опять еще некоторое время извивался в пыли. Фуражка, называемая «сталинка», корчилась от боли в кустах крапивы. Петух, приоткрыв клюв, как бы улыбаясь и наклонив голову набок, казалось, с любопытством и иронией наблюдал в сторонке за Вовкиными «танцами», возможно даже и изучал некоторые его движения и выпады.
Вовка погрозил ему кулаком.
Услышав сзади смех, он обернулся. К нему подходил дед:
– Ты, казак, с бичом-то поговори, подружись, а то он так тебе полосок на спине нарисует, тельняшки не надо будет. Чё ж, ты им как палкой-то машешь, он же – би-и-ч. Ненароком и без глазу оставить может.
«Без глазу» Вовке оставаться нисколечко не хотелось…
…Дня три, тогда, он таскал бич, перекинув его через плечо, и присматривался к деревенским пацанам, изучал: как они держали свои бичи, как взмахивали, как подрезали, и откуда получался щелк. Пацаны Вовкин бич оценили в первый же день и, уважительно поглаживая рукоятку, сказали:
– Да, дед Вася, молодец!.. Он умеет здОровские бичи плести.
Потом они показали Вовке свои навыки обращения с бичами, пощелкали Вовкиным бичом, щелк получался отменный.
Как это было давно, а вот сейчас всё происходившее тогда вспомнилось явно и сразу: и как он тогда почувствовал, что по утрам стало немного прохладней, и как появились капли росы, и как туманная влажность висела в воздухе, и отчего петух захрипел тогда на первом «Ку»! Бич тоже был немного влажноват – это был признак того, сто лето проходило, приближалась осень и заканчивались каникулы.
Помнится Вовка аккуратно, как лучшего друга, снял бич с плетня, немного протер с него влагу о полу рубахи, затем с деловым видом вывел за рог из загона Зорьку и погнал её привычной дорогой к стаду.
Каникулы, как сладкое, холодное мороженное: ждались долго, закончились быстро, но вкус их ещё остался. Прощание с деревней в последние дни каникул были бурные: деревенские друзья, с удочками на плечах, ежедневно, с первыми петухами уже стояли у калитки их дома. Вовка выскакивал к ним, и они неслись к реке на рыбалку. Ёрш тогда клевал отменный!.. Жирный и большой, хоть и сопливый. А ещё чебак и подъязок! Завтрак семье был обеспечен, а иногда и обед, тоже.
Зорьку в стадо последнюю неделю отгоняла мать.
После рыбалки Вовка с пацанами, вооруженные рогатками для стрельбы по воробьям уже окружали деревенские конюшни…
Потом совершались коллективные набеги на кукурузные и гороховые поля. Пакостить не пакостили, но наедались до «отвала».
Уставшие от набегов, они лежали на взгорке и смотрели на широкую Обь…
Вечером перед их отъездом собралась вся родня. Мужики все время о чем-то разговаривали с отцом, женщины пели песни, ребятня, человек двадцать, а может больше, все двоюродные и троюродные братья и сестра играли то в лапту, то в казаков – разбойников, благо спрятаться было где.
Петух, похожий на этого, а скорее всего это он и был, тогда тоже стоял на изгороди и, казалось, с достоинством и внутренней радостью посматривал в Вовкину сторону, как бы зная, что завтра тот уедет, а он опять станет главным на этом дворе…
Воспоминания того – этого лета пронеслись мгновенно. Голос отца вернул его в реальность «этой приятной нереальности»:
– Понимаешь, Владимир, в этой деревне я и мой отец, и дед родились. Тянет сюда всегда. Даже вот когда в соседней деревне жили, в Шелаболихе, это до того как в Норильск ещё не уехали, а всё равно сюда каждый выходной ходили. Хорошо здесь. Дышится чем-то родным и радостным, прямо грудь распирает. Я здесь с детства каждую тропинку знаю, а за рекой так все озера и озерца как свои пять.
Владимир глянул на часы.
– Что, торопишься? Сейчас женщины на стол быстро накроют.
Дед Василий, широко улыбнулся, обнажив жёлтые от махорки зубы, прищурился, как всегда, затушил самокрутку пальцами, предварительно поплевав на огонек:
– Я вот, смотрю, смотрю и думаю, а не встречались ли мы с тобой на фронте, случаем.
– Кто его знает! Может быть, где-то и пересекались дорожки фронтовые. – Владимир раньше, когда был пацаном, любил сочинять про то, как он «воевал и бил фашистов», но это были обычные мальчишеские выдумки для пацанов, таких как он. А тут дело другое, совсем другое, негоже байки травить ветерану войны, который начинал в штрафбате и до самого Берлина дошёл, и даже на Рейхстаге расписался!
«Надо выпутываться!»:
– Понимаете, Василий Алексеевич! Я, в основном, под Ленинградом воевал, на Ленинградском фронте всю войну. Многое рассказывать мне нельзя, не положено, да я и сам не любитель в тех воспоминаниях рыться.
– Да я тоже. Это я так к слову спросил. Вроде как лицо знакомое. Где-то видел, может где-то мельком, годков-то с войны уж, двадцать один прошёл.
– А у меня отец всю войну провоевал под Ленинградом, три ранения получил. В феврале 1945г. вернулся после госпиталя с батожком, сустав ему коленный повредило осколком. Так он тоже не любил про войну рассказывать. – Добавил отец.
Вовка, навостривший было уши, в ожидании услышать какую-нибудь новую военную историю, был разочарован, что мужики перестали говорить на эту тему.
Женщины поставили на стол свежие огурцы, картошку, окрошку, солонину и бутылку с прозрачной самогонкой. В крынке явно была домашняя брага. «Полезная штука – эта домашняя брага на дрожжах и сахаре, – Подумал Владимир, – А мы уже про это совсем позабыли. А, ведь, от нее не дуреешь и в лечебных целях от всяких простуд она хороша!»
– Слава, иди, садись, есть.
– Сейчас, мам, вот дорисую чуть и сяду.
– Чего ты там рисуешь? Он у нас художник, всё рисует. И дома и в школе все стенгазеты оформляет.
Славка встал со ступенек крыльца, подошёл к столу и передал рисунок Владимиру:
– Это Вам! На память! Это я углем, так, на скорую руку нарисовал, карандашом бы лучше получилось.
– Спасибо, Славка! Хороший рисунок. У меня рисунков… – Чуть не проговорился Владимир, что у него дома Славкиных рисунков штук пятнадцать, и маслом и карандашом. Посидев ещё немного, отведав с удовольствием домашней бражки, густой и сладковатой на вкус, он глянул на часы и засобирался:
– Пора мне, приятно было с Вами встретиться, посидеть, поговорить, но, как говориться: пора и честь знать. Правда, некогда, ещё ехать далеко, очень далеко.
Вдруг Слава выскочил из-за стола:
– А давайте я Вас всех сфотографирую. Вставайте все вот сюда, к дому, а я сейчас фотоаппарат принесу.
Отказываться от фотосъемки Владимиру было неудобно. «А будь, что будет! И так всё это происходящее не понятно, так пусть хоть фото будет! О, кстати, а где это фото, что-то я его не помню, надо у матери, когда вернусь, в альбомах поискать».
Владимир попрощался и быстрым шагом пошел к заросшей кустарниками тропинке, ведущей, по косогору, в деревню.
И пока шел, думал: «А что здесь, сегодня, могло изменить моё появление в Вовкиной, или чьей-то из родных, судьбе? Вроде бы и ничего не происходило: все приплыли, пришли домой, поужинали. Никаких отклонений…
Хотя, стоп! Я, Вовка хотел пойти купаться, а мать не отпустила. Сказала, что «гость у нас, купаться не пойдёшь!» Возможно, это и было то, из-за чего я был здесь. Странно-странно и непонятно…»
Откуда-то сбоку прозвучал знакомый лёгкий, тонкий звук, похожий на звук колокольчика – «дзи-нь-нь»!..
…Дома.
Глава 4.
Владимир опять сидел в своём кресле. В комнате ничего не изменилось, всё было на своих местах. «Значит, эти мои неожиданные странности с перемещениями в прошлое ничего не нарушили и не изменили в настоящем. Врут, стало быть, фантасты! Но почему я не чувствую усталости? Почти полдня оттопал в разных годах по улицам прошлого, а ноги не гудят и обувь не в пыли! А может это всё-таки иллюзии или галлюцинационные видения, но вроде бы на психику свою и не жалуюсь, и разными там психическими расстройствами не страдаю. Как там говорил Филатов:«Hе имел, не состоял. Hе был, не был, не был, не был… Даже рядом не стоял!»
Его размышления были прерваны появлением жены, которая заглянула в зал и встала в дверном проёме. Судя по выражению её удивлённо-испуганного лица, она что-то видела, и видимо это был момент его «исчезновения» из кресла – из сегодня в прошлое. Это было уже интересно!
– Видела?
– Что?
– Что-что! Ну, то, что было!
– Виде-ла-а!
– Ну, и как это выглядело? Вот я сидел в кресле, а потом стал исчезать. Как это было – как в фильмах показывают: постепенно испаряясь или сразу, был-был и сразу – раз и нет? Или как-то по-другому?
– Ты как-то обо всём этом говоришь так, будто всё это само собой разумеющее. Ужас какой-то! А ты так спокойно: как это выглядело?.. Отвратительно выглядело…
– Ну, ладно тебе. Как всё-таки? Мне же нужно разобраться, что и как происходит? И почему? Сам ничего не понимаю.
– А раз ничего не понимаешь, чего же ты тогда этот арифмометр накручиваешь?
– Да, не в арифмометре вовсе дело, я думаю. Здесь, что-то другое. А вот что? Почему? И, главное – зачем? Какова цель всего происходящего? Я уже сам себе сегодня раз сто задавал эти вопросы, а ответов нет. Вот я и спрашиваю для того, чтобы разобраться. Ну, и как это было? Что видела? Давай по порядку: разобраться в этом нужно. Самое-то главное, что мне не страшно было ни разу, больше непонятно!
– Я пошла было на кухню, но подумала: а дай-ка посмотрю что там. Тут же вернулась, а кресло пустое. Страшно даже, как-то, стало, не по себе: какое-то чувство такое нехорошее. А тут кот ещё с аквариума спрыгнул на стол, чашку уронил, я туда, а он под диван залез. Потом слышу: в зале кресло скрипнуло, заглянула – ты! Вот он – сидишь!
– Даже дымки никакой не было? Или, типа, вибрации воздуха, колебания какие-нибудь в воздухе?
– Какая дымка? Никакой дымки, я же говорю, заглянула – тебя нет, кресло скрипнуло – ты в нём уже сидишь. Давай уже хватит с этим непонятным и страшным делом экспериментировать.
– Понимаешь, какая штука получается-то. Пока я там был, ну в своем детстве что ли, а может в параллельной своей жизни.… Давай-ка я лучше тебе по порядку расскажу…
– Вот так всё и было… портрет мой, который Славка нарисовал, вот он. – Владимир развернул лист бумаги с рисунком.
– Ну, надо же! Похож. Здорово похож. – Она провела пальцем по рисунку и на пальце остался след от сажи. – Но это же, всё просто невозможно!
– Невозможно, а факт есть факт! Вот он рисунок, не я же его нарисовал. Интересно то, что он со мной здесь оказался, переместился тоже.
– Ой, всё это вообще странно и неприятно… Но рисунок и вправду есть. Слава настоящий прирождённый художник был! Если это было, то это больно, наверное, больно было видеть их всех, в полном здравии, зная, что их уже нет…
– Я даже про это и думать не думал. Ощущения были хорошие, радостные. Ни страха, ни горести. Интересно даже…
– Всё это, конечно, может и интересно, но как такое может происходить? Это всё так неправдоподобно!
– Вот и я не понимаю как! Главное, что я ничего не ощущаю, никаких головокружений, ни встрясок и глюков. На самолёте и то страшней лететь было в прошлом году, помнишь? А тут – ничего! И главное, что всё при мне остаётся и одежда и вещи разные, вот и рисунок тоже как был у меня в руках там, так и здесь вот он. В фантастических фильмах показывают, что при перемещении у них одежда тут остаётся, а в другом месте они голышом появляются и с ними разные психологические встряски происходят. А тут ничего такого. И страха-то никакого нет! В детстве, когда книги приключенческие и фантастику читал, журналы научные разные про возможные перемещения, то совсем по-другому себе это представлял. Бывают, конечно, разные отклонения у людей, переживших что-то серьёзное в жизни. И книг про это полно написано, есть, наверное, и такие случаи, но поверить в это сложно, а объяснить вообще невозможно! Вот пять лет назад я инфаркт перенес, врачи с того света вытащили, потом оперировали, там же отключали полностью. Может это подействовало – не знаю, не ведаю. До сегодняшнего дня ничего такого не было. А почему сегодня это начало происходить? И до какого момента будет действовать? Я этого не понимаю. По телику много чего рассказывают про НЛО, перемещения и реинкарнацию. А на все сто процентов никто ничего не знает, объяснить не может и вряд ли когда смогут. Можно, конечно, думать или предполагать о том, что если в жизни и во вселенной всё развивается строго по спирали, то почему вдруг не может быть того, что этих спиралей очень много? Неизвестное количество и они все сдвинуты по осям Х, У и Z, а может ещё и по другой какой-то оси S, и помимо временной оси тоже. А каждая спираль, допустим, это наша жизнь, в смысле жизнь человечества, существование всей бесконечной вселенной, размноженной в тысячах или сотнях тысячах «экземплярах»! И в какой-то момент они, эти спирали, могут соприкасаться друг с другом или пересекаться по каким либо необъяснимым причинам. Может даже постоянно в соприкосновении и пересечении все эти параллельные миры – спирали наших жизней. Вот тогда, возможно, и происходят эти случайные попадания в прошлое. С таким же успехом можно и в будущее попасть, наверное, запросто. Вот смотри: представим условно, что спирали жизни – это вот два, нет лучше три карандаша. Каждый карандаш – это условная спираль жизни человечества или вселенной, которая существует и движется в пространстве-времени сама по себе постоянно и бесконечно. Вот, к примеру, делаем засечки на карандашах. Это, допустим, будут определённые годы. Вот эта засечка – сегодняшний день. А эта – лет тридцать назад. Эта – сто, а эта – сто лет вперед, то есть, допустим, 2118 год уже. И они существуют сами по себе в пространстве-времени. Теперь смотри, по какой-то причине два этих карандаша, в смысле временные спирали соприкоснулись друг с другом или чуть зашли одна в другую, но в этой спирали 2017 год, а в этой – 1966.
– Ну, ты сейчас напридумываешь…
– Я не придумываю, а рассуждаю.
– А третий карандаш тогда что?
– А третий – это другая параллельная спираль и она тоже соприкоснулась с нашей, но своим временнЫм боком. И в ней на момент соприкосновения – ещё 1957 год.
– Мудрёно!
– Мудрёно! Да, мудрёно. А если таких спиралей бесчисленное множество! Это мне сейчас такое в голову пришло. Скорее всего, конечно, это мои домыслы, а может и нет, но иначе я не могу объяснить происходящее. Раньше же такого не было, разве что в фильмах фантастических или в сказках. Например, про старика Хоттабыча или во снах…
– Ну, сны это сны, а тут мы же не спим!..
– В том то и дело, что не спим. И всё там, что сейчас было – так как было тогда, только меня сегодняшнего я что-то не припомню, может, подзабыл! Вот рисунок Славкин, вот он… А ещё Славка сфотографировал нас всех. Оп-па! Я ведь тоже в кадр попал, а значит и фотка потом была сделана. Мы со Славкой всегда после отпуска фотки печатали со всех плёнок, которые были отсняты, хоть по одной фотографии, но делали. А вдруг это фото сохранилось! Надо к матери сходить и в фотоальбомах поискать. Хотя мы их не один раз уже просматривали. А вдруг если не очень внимательно смотрели! А?
– Можем сейчас сходить, заодно перед сном прогуляемся. И внуков с собой возьмём – им тоже полезно свежим воздухом подышать. Дождик, правда, моросит – можно их и не брать, а сами сходим. Идти-то полторы остановки.
– Пошли! Это разве непогода! Не Север… Матери, только про фото не надо говорить… не поймёт сразу и не поверит…
… Через полчаса они сидели на кухне в гостях у матери и пили душистый чай на листьях смородины и мяты.
– А ты фотографии никакие не выкидывала?
– Нет, а что?
– Да вот хочу все старые фото отсканировать и потом на компьютер сбросить, по годам отсортировать. Родословную же пишу, так что фото и пригодятся. Я потом их тебе назад верну.
– Да вон они в серванте в альбомах.
– Альбомы я смотрел, кое-что брал уже и сканировал, но возьму ещё раз просмотрю.
– И ещё чемоданчик я сейчас достану из шифоньера. В чемоданчике всё – и фото, и отцовские грамоты и документы разные, открытки поздравительные от родственников. Всё там.
– Какой чемоданчик? Ты же говорила, что где-то он потерялся при переезде с Севера или в Норильске остался. Нашёлся что ли?
– Да подзабыла я, где он, старая уже стала, а вот когда со старой квартиры переезжала сюда, вещи собирала по коробкам, он в кладовке и нашёлся. Там всякие фотографии.
– Это хорошо… Просмотрю, отсканирую и верну…
… Дома Владимир начал смотреть фото, лежащие в чемоданчике, а жена просматривала фотоальбомы. Давно он не видел эти фотографии, наверное, лет двадцать пять, не меньше. Надо же так совпало – тут тебе неординарный случай с путешествиями и чемоданчик с фото вдруг нашёлся. Странно всё это как-то, странно. Совпадение или…
Рассматривая старые фото, Владимир смотрел на них «другими» глазами и то, что раньше могло показаться ерундовым кадром, сейчас воспринималось как раз наоборот. В некоторых «неудачных» кадрах виделась именно та реальная жизнь в движении, а не как стоп-кадр в фотоателье: «внимание, приготовились, снимаю». Много было двойных фото, которые находились в фотоальбомах и он их сканировал уже, но попадались и те, которые он видел давно, уже теперь – очень давно, и имели определённый интерес для истории семьи: групповые фото родственников до военного и послевоенного времени – эти и другие, имеющие «ценность информации» он откладывал отдельно. Разыскиваемого фото не было. На дне чемодана лежал толстый чёрный пакет из-под фотобумаги, а в нём явно находились документы и грамоты отца, про которые говорила мать. Вытащив содержимое пакета, Владимир стал с интересом рассматривать: потёртые отцовские удостоверения на награды и на право вождения трактора, танка Т-34, автомобиля и мотоцикла, аттестаты учёбы, благодарности и почётные грамоты, вырезки из газет 50-х годов, несколько старых, пожелтевших армейских фото. И среди них он увидел то, что хотел увидеть, но очень сомневался в его существовании, но это было то самое фото, сделанное на тесненной бумаге размером 13х18. Качество не очень блестящее, но рассмотреть тех, кто был на нём можно. На фото он увидел и себя сегодняшнего и себя маленького. Это было просто невероятно и не укладывалось в его голове! И в тоже время, своей невероятностью, подтверждало, что всё происходящее с ним сегодня вовсе не было сном, но это необъяснимое и неправдоподобное никак не вкладывалась в сознание.
На обратной стороне фотографии рукой брата Славки было написано: «Лето 1966 года. Деревня Новообинцево».
– Нин, глянь… – Он передал фотографию жене.
– Ужас!..
– Вот тебе и ужас!
– Но, как же это так?..
– Не знаю… и не понимаю! О, смотри здесь ещё какая-то старая потрёпанная тетрадка.
На первой странице тетрадки корявым почерком начиналась запись, сделанная явно химическим карандашом: «…начато 14 января 1945года. Госпиталь Ленинград – Получил увольнение в запас на 6 месяцев. Завтра еду домой…».
– Так-так, это, видимо, деда Леонтия дневник. Здорово! Ты смотри, никогда не слышал про эту тетрадку. И отец с матерью – «партизаны», хоть бы словом разок обмолвились. – Владимир бережно держал тетрадь в руках. – Записей не так много: на вид страничек десять-двенадцать в ней. Но, это же – целый клад! Дедов дневник! Потёрт, конечно, здорово, но кое-что, думаю, можно будет прочитать. Ну-ка, ну-ка поглядим. – Он осторожно открыл первую страницу. Ага, вот, февраль ..45:
«…Сижу в Новосибирске на вокзале. Ещё… дне… и буду дома… 5 февраля 1945г… – подъезжаю к Барнаулу…»
«9 мая 1945 год. Вчера узнали….. всё завалили немца. Сегодня точно сообщил… …мы победили. Всё капитулировал вражина. Значит… фронт я уже бол… не пойду…».
– Вот здорово, что эта тетрадка не потерялась. Прямо теплом повеяло. Дед писал, представляешь. Вот это чудо, так чудо! Что там дальше:
«…март 1945г. – предложили рабо… в Шелаболихе …дседателем Сельского Совета. Выделяют дом для жит… Через неделю ……едем всем семейством…»
«07 января 1946 года. У Николая с Анной родился сын, …вали Володей. Первый наш с Пашей внук. Э.. хорошо».
«22 июня 1948… в деревне …чайно… встретил знако… в 44-м … он меня ранен…… до госпит… я…………………………………… в чайной с н… и …ком Григ…ым отм…ли …стречу……»
Владимир перелистывал страницы, стараясь быстрее охватить всё написанное дедом.
«16 авгу… 1952… – ох и сволочь эт.. секр…арь рай… Кузнец… Вчера был на Ине. Узнал, ч… с десяток коров и ….в этого Куз…ова втихаря откарм…ются на колхозных кор..х, да ещё в О…ской и Плотник… штук по д… цать скотины… Вот гад. Надо Николаю сказать, пусть …жмёт ему хвост……………
04 марта 1953 – у Фёдора с Анто…ой родился сын, …звали Сергеем. В честь …ца моего – это правильно…
06 марта 195… – по радио сообщили, чт… …мер Сталин… Ну, не знаю к худ……, к добру ли…».
– Ничего себе тетрадочка!
«…08 июля 195… на острове …вил сети. …мо плыл пароход ……его упал б…шой предмет каког…………а, похож на детскую ма…ку. Утонул. Надо кошкой …шарить по дну…
15 июля – выловил …е-ка …казалась т…о детск… маш…. Под…ю внуку Вовке. Пус… катается…»
– Нин, а помнишь, брат – Володя Николаич в прошлом году в Питере рассказывал про этот дедов подарок ему? Про машинку детскую с педалями, он ещё говорил, что все деревенские ему завидовали!
– Конечно, помню.
– Интересно получается: фото есть, да ещё тетрадка дедова появилась! И братов рассказ про машинку! Всё как-то складывается в одно – непонятное! Почему и как? Интересно, так интересно!
– Да, уж!.. Очень интересно!
По спине забегали «мурашки» и Владимир начал массировать и почёсывать виски, продолжая рассуждать, как бы говоря с самим собой:
– Ну, тетрадка та понятно – лежала себе и лежала, а вот как это фото могло вообще появиться? Похоже, что на нём и вправду я стою, чёткость у лиц, конечно, не очень-то, но всё точно, как вот-вот только что было и одежда, и стоим мы все так же. Ничего не понимаю! Кстати, а что там дед написал про…, так-так, где это я читал…, а вот:
