Метеор

Пойми, я не того боюсь,

что снова в свалке буду бит –

боюсь, что мной прикрывшись, трус,

как прежде будет цел и сыт!

Кто был неправ, когда меня лупили

за те слова, что ныне говорят:

те, что сторонкой молча проходили,

или опричников безжалостный отряд?

Ведь я не смог друзьями защититься

и не отбился верною строкой –

поодиночке прикрывали лица

что ты, что я – оттоптанной рукой.

Пойми, я не того боюсь,

что будут бить ещё больней –

боюсь, что в государстве Русь

от зрителей с годами всё тесней.

Подбадривать умеют непритворно

и за углом горазды нашептать,

но кажется порой, что чёрный ворон

сидит и ждёт, когда ж поляжет рать!

Вдруг он окажется в итоге правым –

врагов сначала наших доклюёт,

потом за нас возьмётся, боже правый,

и тыщу лет на трупах проживёт.

…Мой друг, я не того боюсь,

что мы опять втянулись в бой,

боюсь – а вдруг совсем не Русь

прикрыть пытаемся собой?..

                   1993–2017

Сыну

Приближается время разлуки

с тёплым летом, пронизанным синью,

и мои сиротливые руки

всё настойчивей тянутся к сыну.

И мои, уже зрелые, мысли

к его чистому рвутся сознанью:

как помочь одолеть ему выси

о судьбе беспощадного знанья.

Смотрит осень сквозь квёлые листья,

невесёлые ждут перемены,

плод падёт отрешённо и чисто

на размытую почву измены.

Всё зима уравняет – закрасит

бесконечной седой пеленою.

…Сад весенний могуч и прекрасен,

он один распростится со мною.

Возрождение

Настало время разобраться

в завалах рукописей старых,

в своей душе, что убивала

меня мечтами день за днём;

до слёз тревожила гитара,

вокруг все люди были братья,

но жизнь бедою – вал за валом –

врывалась в мой раскрытый дом.

Когда мне стало не по силам

жить безоглядно и безумно,

не помню я, но к жизни трезвой

мне путь Создатель осветил,

и так уютно ночью лунной

молчать с женой о чём–то милом

и знать, что нет холодной бездны –

есть небо, полное светил.

***

Живые истоки мои,

вы там, где ромашки и клевер,

где бабушкин домик стоит

забитым окошком на север.

Вы там, где в студёном пруду

скользят обомшелые щуки,

а ночью качают звезду

колючей шелковицы руки.

Вы там, где на каждом шагу

тропинки далёкого детства,

где неторопливо могу

в себя,

словно в реку,

вглядеться…

Василию Молчанову

…Вечер взбодрил

снег,

рассеребрил

темь,

бледной луны

бег

пенит ветвей

тень.

Дальних огней

свет

сердцу донёс

вдруг:

долго тебя

нет,

юности мой

друг.

Верю, что ты

там,

где–то вдали,

жив;

слушать бы вновь

нам

шёпот родных

ив.

Хутор, за ним

став,

тихий ручья

звон,

кто–то живёт

там,

или тот мир –

сон?

…Ветер, луна, снег,

Время сильней всех.

***

В полночь,

 при луне

   полной,

вторят

 тишине

   волны.

Звёзды

 серебрят

   воду,

лёгок

 сентября

   воздух.

Верно

 обещал

   ветер –

встречу

 невзначай

   вечность:

Песне

 зреть во мне

   вольно

в полночь

 при луне

   полной!

***

Жизнь моя,

весёлая и злая,

полная раздумий и огня,

утром летним резко отпылаешь

и совсем не выразишь меня!

Мыслей мир изменчив и непрочен,

и поступков вынужден повтор…

Как легко я на исходе ночи

весь вливался в розовый простор,

растворялся в тающем тумане,

возрождался в шелесте листа,

забывал, что сны есть и мечтанья,

и любовь, и боль, и суета!..

Ветром был я, светом и травой,

словно до рождения – живой.

Фото мгновения

В неподвижности мира

неподвижна Земля,

в неподвижности мига

неподвижен и я,

в неподвижности мыслей

неподвижность идей,

и в космической выси

спит посланец людей.

Живу

Дней безымянных,

дней моих, ручей

путём извилистым,

путём непостижимым,

доступный всем

и потому ничей,

струится вдаль,

движеньем одержимый.

Шумит вдали могучая река

и пьёт ручья безвестные начала,

меня зачем, шумящая века,

и всех иных она в пути встречала?

В лад зазвучат многоголосья струй

и в гул прибоя вечного вольются;

я не пойму Создателя игру –

зачем ручьям дни краткие даются?

Молчит великой смерти океан,

но я – живу, и этой жизнью пьян…