Мой выбор. vita military est

и быть убитым по самым тривиальным причинам

Рассел Бертран

ГЛАВА II

«УБЬЮ, КОГДА БУДУ ГОТОВ…»

Звонок мобильного телефона, разбудил Малыша. Открыв глаза и еще не придя в себя от сна, он повертел головой, пытаясь определить по звуку, где лежит телефон. «Вот черт, – подумал Малыш, – сейчас всех перебудит». И словно в ответ на свои мысли, он услышал заспанный голос матери.

– Антон, возьми телефон. Кто в такую рань может звонить?

– Сейчас мам, – откликнулся Малыш и протянул руку в сторону тумбочки. Кажется вчера, когда ложился спать, он положил его именно туда. И действительно, проведя рукой по поверхности тумбочки, он наткнулся на телефон. Схватив его, он нажал кнопку вызова и поднес его к уху.

– Да.

– Хорош спать, – раздался в трубке, насмешливый голос Бизона, – проспишь все.

– Слушай, ты чего в такую рань звонишь? Сам не спишь, другим не даешь. – Малыш упал на подушку и закрыл глаза.

– Ты по поводу сегодняшнего мероприятия в курсе? Я еще вчера хотел тебе позвонить, сказать, да замотался и забыл совсем.

– Какое мероприятие? – Малыш чувствовал, что начинает засыпать. – Нельзя было попозже позвонить и сказать?

– Придешь и там все узнаешь. Сбор в 12 часов, во дворе, за кафе «Магнит». Смотри не опаздывай, Шторм сказал, чтобы все были как штык, ни минутой раньше, ни минутой позже.

– Ладно, буду. А теперь дай поспать.

Малыш нажал кнопку «отбой» и посмотрел на часы. Половина седьмого утра, можно было еще поспать немного. «Надеюсь, больше никому не придет в голову звонить мне, чтобы о чем-то предупредить, – подумал Малыш». Он закрыл глаза и задумался. С того самого дня, как он сошелся со Штормом и его компанией, вступил в их ряды, прошло два месяца. За это время, он привык ко многому. К виду крови, к обезображенным телам, к откровенному цинизму, которого хватало с лихвой. Теперь он сам мог спровоцировать драку и если раньше, бил только для того, чтобы причинить боль, то сейчас, как минимум для того, чтобы покалечить. В скольких акциях принял участие, сейчас уже не сосчитать. После того, самого первого таджика, жертв было несметное множество. Избили хозяина кафе «Жасмин», затем двух предпринимателей, то ли чеченцев, то ли дагестанцев, никто не разбирался и не придавал этому никакого значения. Не русский? Получай! Что случалось с жертвами их нападений, живы или умерли, если живы, то здоровы или покалечены на всю жизнь, все это Малыша не интересовало. Ему было безразлично это, тем более он понял, что если воспринимать все близко к сердцу, то будешь испытывать жалость. А ее быть не должно…

…Малыш шел по центру города. Он не знал, который сейчас час, но понимал, что опаздывает. Прогретая земля, отдавала полученное тепло и согревала воздух. В окнах зданий, отражались блики солнца, и казалось, что эти громадные, многоглазые сооружения, подмигивают ему. Малыш поднял голову и посмотрел на небо. Ни одного облачка, судя по всему, погода будет неизменчива. «Ну и хорошо, – подумал Малыш, – не очень то и хотелось, чтобы сейчас полил дождь». Кто-то задел его плечом и он, чуть было не упал.

– Извините, – сказал высокий мужчина и поспешил дальше.

– Ничего, – вдогонку ему, сказал Малыш. Сейчас, в данный момент, ничто не могло испортить его настроения и даже если бы его сбили с ног и затоптали, он наверно все равно не стал бы этому огорчаться.

Подойдя к перекрестку, Малыш взглянул на светофор. Тот весело подмигнув зеленым светом, переключился на красный. Малыш остановился у края проезжей части и повертел головой. Справа, на стоянке, метрах в пятидесяти, стоял черный джип. Возле него, о чем-то спорили с таксистом, двое нерусских. Разговор шел на повышенных тонах и их раздраженная интонация и характерный акцент, долетали до Малыша, частичными репликами. Вот нерусские, сказав что-то таксисту, залезли в джип, хлопнув дверями. Машина взревела и начала выезжать со стоянки.

Загорелся зеленый свет и Малыш, ступил на дорогу. Он уже дошел до середины дороги, когда услышал пронзительный звук сигнала. Он бил по барабанным перепонкам и казалось, разрывал мозг изнутри. Малыш повернул голову и увидел, что прямо на него, несется тот самый, черный джип. Времени, чтобы увернутся или отпрыгнуть в сторону, не было. Джип на огромной скорости, летел прямо посередине дороги и был уже близко. Малыш зажмурился. Звук непрерываемого сигнала, продолжал врезаться в каждую клетку мозга…

…Звук не прекращался. Малыш открыл глаза и подскочил на кровати. Рядом с подушкой, трезвонил будильник на мобильном телефоне. Малыш посмотрел по сторонам, оглядывая стены родного дома, словно не веря всему этому. Это был сон, всего лишь кошмарный сон и ничего более. Протянув руку, Малыш отключил будильник и взглянул на часы. Половина девятого утра. Вздохнув, он слез с кровати и потянулся. Хотелось еще немного поспать, но нужно было вставать. Размявшись, он отжался несколько раз и присел, затем, шлепая босыми ногами, дошел до ванной и принял душ. Еще вытираясь полотенцем, он почувствовал, как по квартире, разноситься аромат кофе. Выйдя из ванной, он прошел на кухню. У плиты хлопотала его мама.

– Мам, привет, точнее доброе утро! – Малыш чмокнул ее в щеку и сел за стол.

– Доброе утро сынок! Кто это тебе по утрам звонит, спать не дает?

– Не обращай внимания, это Бизону не спиться, вот он и решил найти того, кто тоже спать не будет. – Улыбнувшись, Малыш налил себе в кружку кофе.

Мама покачала головой и поставила на стол яичницу и бутерброды.

– Все бы твоему Бизону, дурака валять. Когда он за голову возьмется?

– Поздно мам, за голову браться. – Малыш улыбнулся и, протянув руку, взял бутерброд. – Он такой, какой есть и ничего с этим не поделаешь.

– Что, правда, то, правда. – Она посмотрела на Малыша. – Я так понимаю, ты сейчас опять уйдешь?

– Я не поздно, мам. Постараюсь во всяком случае.

– Антош, – мама села за стол напротив него, – я тебя только об одном прошу, будь осторожней. Не лезь никуда, чтобы не пришлось, потом жалеть.

– Да я и не лезу никуда, – Малыш пожал плечами, поедая бутерброды, – а я тебе, кстати, не рассказывал, что недавно с Бизоном случилось? Он по улице шел, а тут к нему двое подошли…

– Ты с темы не уходи. Пообещай мне, что не ввяжешься ни в какую историю.

– Мам, ну я же тебе сказал, все будет хорошо. Не волнуйся.

Малыш не мог сказать своей матери, всей правды. Хоть она его во многом и поддерживала, но была против применения физической силы, а ее было, слишком много. Малыш обожал свою мать. Все время, что он помнил, она воспитывала его в строгости, но в тоже время, никогда не навязывала свою точку зрения на жизнь. Если ей что-то в сыне не нравилось, то она просто высказывала ему, свое мнение, но не более. А там, Малыш уже сам решал, как поступить в той или иной ситуации. И знал, что даже если бы он решился и рассказал ей обо всем, что они творили, она все равно поддержала бы его, хотя многим была бы, мягко говоря, недовольна. Вот отцу, Малыш рассказал бы все, так как уже не раз, слышал от него, нелестные отзывы о приезжих.

– Знаешь Антон, – сказал он как-то сыну, когда они сидели вдвоем на диване и смотрели телевизор. По телевизору как раз показывали репортаж, о погроме торгового центра. – Правильно делает молодежь, что приезжим жизни не дает. По-другому с ними нельзя, ну не понимают они. Гнать их надо, а тех, кто сопротивляется, как в военное время – расстрел на месте. Мы даем слабину, а они садятся к нам на шею.

Но отцу, Малыш тоже ничего не рассказывал. Поддерживать поддерживает, но все равно, лучше им не знать о той, о другой жизни Малыша. Пусть они продолжают думать, что их Антон, все тот же студент, который нашел компанию друзей и проводит с ними все свое свободное время. Ходит по дискотекам, сидит в кафе, короче, прожигает свою жизнь, почем зря. Во всяком случае, они тогда волноваться меньше будут.

Малыш неспеша доел бутерброды и, помыв посуду, пошел в комнату. Мама собиралась на работу.

– Сына, будешь если уходить, оставь ключи тете Томе, от греха подальше. А то потеряешь, как уже не раз было.

– Хорошо мам, оставлю, – Малыш сел на диван и включил телевизор. По телевизору, шли какие-то мультфильмы, остальные каналы также не отличались большим разнообразием. Не найдя ничего более или менее интересного, Малыш выключил телевизор и подошел к шкафу, выбирая книгу с которой можно было скоротать время. Взяв книгу в руки, он пролистывал несколько страниц и ставил обратно на полку, не найдя ничего интересного.

– Антон, – послышался из коридора голос матери, – я ушла. Не забудь про ключи и иди закрой за мной дверь.

Малыш вышел в коридор, подождал пока мама выйдет и закрыл входную дверь. «Ну вот, – подумал он, – теперь можно и музыку нормально послушать». Подойдя к музыкальному центру, он включил его, и какое-то время щелкал кнопками, настраивая. Наконец из динамиков полились первые аккорды песни «герои РОА» в исполнении группы Коловрат. Малыш прибавил громкость и лег на диван, подложив руки под голову. Всегда, когда он слушал эту песню, внутри просыпалось ранее не знакомое, но в тоже время приятное ощущение. Ощущение того, что ты являешься потомком великих людей, сделавших для своей земли невозможное, проливших кровь для светлого будущего, его Малыша будущего. И в этот момент, больше всего хотелось, чтобы эта кровь, была пролита не зря.

Когда до времени сбора оставалось минут сорок, Малыш достал черный спортивный костюм, одел его, обулся, подошел к зеркалу, посмотрел на свое отражение, подмигнул ему и вышел из квартиры. Закрыв дверь, он позвонил в соседнюю квартиру. Открыла соседка, женщина, невероятной доброты. Малыш никогда, сколько ее помнил, не видел, чтобы она ругала кого-либо, всегда оставалась вежливой и доброй.

– Тамара Егоровна, я оставлю у вас ключи?

– Конечно Антоша, – она улыбнулась, – гулять пошел?

– Свежим воздухом дышать, – он протянул ей ключи. – Спасибо.

– Да не за что, заходи если что.

Малыш развернулся и сбежал вниз по ступенькам. Выйдя из подъезда, он направился на автобусную остановку, которая находилась недалеко от его дома. Через двадцать минут, он уже подходил к кафе «Магнит». Само кафе, располагалось в жилом, пятиэтажном доме. Обогнув здание, Малыш вошел во двор, где был намечен сбор. На лавочке, у крайнего подъезда, сидели Бизон, Михей и Кил. Недалеко от них, стояли человек тридцать, незнакомых молодых парней. Малыш подошел к лавочке.

– Здорово, что-то конкретное намечается? Что за собрание?

– Да мы и сами не знаем, – Кил протянул руку и поздоровался. – Вон, Шторм сказал Бизону обзвонить всех и предупредить о сборе. Вроде бы акция какая-то намечается, не знаю.

– А это кто такие? – Малыш кивнул в сторону стоящих неподалеку парней.

– А это уже Шторм собрал, нам в помощь. – Кил вздохнул. – Молодежь, которая хочет защищать свою землю. Отморозки – малолетки короче. Зачем он только их собрал? Думает, что сами мы не управимся?

Малыш пригляделся и действительно, никому из них, больше двадцати лет, нельзя было дать. В это время, во двор въехал микроавтобус. Развернувшись, он начал движение задним ходом и остановился возле лавочки. Двери открылись, и из автобуса вышел Шторм и остальные ребята.

– Ну, наконец-то, – негромко сказал Бизон, – заплесневеешь, пока дождешься их.

Шторм подошел к лавочке.

– Парни, – махнул он рукой, стоящим неподалеку, – подходите, подходите.

Те неспеша подошли к лавочке и замерли в ожидании.

– Так, насколько я вижу, – он оглядел присутствующих, – пришли все. Это хорошо, значит, дисциплина у нас не хромает. Ну, а теперь перейдем к главному, для чего мы все здесь и собрались. Сразу за этим домом, – он показал рукой на жилой дом, – через улицу, находится небольшой торговый центр «XXI век». Торгуют всем, чем придется, начиная от дешевых духов и заканчивая плазменными телевизорами и компьютерами. Хозяева – чурки, причем самые наглые и борзые чурки, из всех, которых я видел. Торговые места, сдаются тоже в основном чуркам. Так что товара там, не на один миллион. Деньги там находятся тоже не малые, но бабки мы не трогаем, предупреждаю сразу. Если увижу или узнаю, что кто-то что-то взял, пеняйте на себя, расправа будет жестокой. Мы идем туда, вовсе не для того, чтобы брать эти грязные деньги. Мы идем туда для того, чтобы черножопые поняли, что жить им здесь не суждено, я уже не говорю про то, чтобы они здесь работали. У них не может быть заработка на нашей земле. Все поняли? – Шторм посмотрел на часы. – Начало первого, у них сейчас обед. Гостей они не ждут. Так что разнесем это место нечисти, к чертям собачьим, не оставив камня на камне.

Все одобрительно загудели. Послышались радостные крики, постепенно перерастающие в злой рокот. Толпа заводилась и нельзя было позавидовать тому, кто сейчас окажется на ее пути.

– Так, раз все поняли, – Шторм показал рукой на микроавтобус. – Вооружаемся и по команде выдвигаемся.

Он подошел к задней двери и открыл ее. Малыш подошел поближе. В багажнике лежали бейсбольные биты, обрезки арматуры, обмотанные изолентой, цепи. Все начали разбирать все это и вскоре, багажник опустел.

– Помните, действуем быстро. У нас всего две-три минуты и по истечении этого времени, нас там быть не должно. Все поняли? Если да, то выдвигаемся.

– Даешь черной крови! – Крикнул Бизон и вскинул вверх руку, в которой была зажата бейсбольная бита.

Все присутствующие, мгновенно среагировали и подхваченный крик, прокатился волной. Толпа, вытянувшись в колонну, шагом направилась со двора. Оказавшись у дороги, напротив торгового центра, четверо, что шли впереди, встали на дороге, загородив движение с обеих сторон. Остальные, перейдя на бег, ринулись через дорогу. Первые ряды мигом преодолели крыльцо и ворвались в торговый центр. Сзади напирала толпа, послышался звон разбитого стекла.

– Мочи черножопых!

Входные двери, задрожали под тяжелыми ударами и наконец, не выдержав, рухнули во внутрь. По ним тут же, подобно разбушевавшейся реке, побежала толпа, растекаясь во все стороны. Торговый центр, действительно готовился к закрытию и поэтому посетителей внутри не было. Один из охранников, находился возле входной двери. Он так и не успел понять, что происходит. Короткий взмах арматуры и он упал на пол с пробитой головой. Эта первая пролитая кровь, только подхлестнула остальных и теперь, их уже ничто не могло остановить. Те, кто в данный момент, крушил все на своем пути, не замечали ничего, в том числе и лежащее на полу тело. На него наступали и бежали дальше. Охранник застонал и попытался перевернуться на бок, но на него тут же обрушился град ударов и он уже навсегда остался лежать на холодном кафельном полу. Из под головы, тонкой струйкой, побежала кровь.

А обезумевшая толпа, уже устремилась дальше, словно смерч, не оставляя после себя ничего уцелевшего и никого, кто мог бы оказать сопротивление. Хотя сейчас, наверно, только умалишенный мог бы попытаться остановить это безумие. Он тут же был бы сбит с ног и безжалостно забит и затоптан, десятками ног.

Витрины, прилавки, стеклянные двери – все это разлеталось под градом ударов. Продавщицы, еще не успевшие уйти домой, прятались под уцелевшими прилавками, замирали от ужаса, сверху на них сыпались осколки разбитых стекол. Вокруг стоял такой невообразимый шум, что казалось на земле твориться ад. И это самое пекло.

Из комнаты охраны, выскочили трое в униформе. Все трое, на свою беду оказались выходцами с Кавказа. Увидев дикую, обезумевшую толпу, которая двигалась прямо на них, лица их перекосились от ужаса, они попятились и попытались скрыться в комнате.

– Вон они! Вали черных!

Толпа, кинулась на них, словно бык на красную тряпку. Они даже не успели переступить порог комнаты, как их настигли страшные удары. Первый из охранников, запнувшись, упал у самого порога, загородив своим телом проход остальным. В этот момент, судьба была к ним безжалостна, твердо решив, что жизнь их на этом, закончиться. Охранники, один за другим, рухнули на пол, толпа окружила их. Уже лежа на полу, они пытались защищаться, выставив руки, но арматура и бейсбольные биты, пробивали эту защиту, ломая руки и пробивая головы. И уже через несколько секунд, все трое, лежали на полу, в луже собственной крови. Никто из них не подавал признаков жизни, но озверевшая толпа не успокаивалась, продолжая бить уже мертвые тела.

Внезапно все, словно по команде, отхлынули, оставив лежать на полу, три покалеченных тела, замерших в самых разнообразных позах, тех, в которых их настигла смерть. Все вокруг, было забрызгано кровью, проломленные головы, с обнаженным головным мозгом, изуродованные лица, вытекшие глаза и оскаленные рты, с обломками зубов. Сейчас и здесь, всем правила смерть.

Повисла тишина, которая с каждой секундой тянулась все дольше и дольше и внезапно продавщицы, спрятавшиеся под прилавками, зажавшиеся там в угол, поняли, что всё, погром прекратился. Они осторожно выглянули из-за прилавков и увидели, что в здании, никого нет. Их взору, предстал финал того ужаса, что здесь творился. Осколки стекла, смешанные с кровью, были повсюду. Ничего уцелевшего не осталось, все было разрушено. И среди всего этого хаоса, среди трупов и луж крови, слышался женский плач.

&

Следователь прокуратуры, Денис Араев, шел по коридорам Следственного Комитета. Одет он был, в серый, поношенный костюм, под мышкой держал такую же, видавшую виды, кожаную папку. На душе было не спокойно, тревожное чувство, не покидало его. И было от чего. Его вызвал к себе начальник Следственного комитета, и это не сулило ничего хорошего. Араев догадывался, что сейчас речь пойдет об участившихся погромах в городе, об избиениях иностранных граждан. Возбуждались уголовные дела, проводилось расследование, но проходило время и было видно, что «следственная машина», стояла на месте. А жители города, с каждым новым нападением, все больше и больше, открыто высказывались за то изгнание приезжих из города. Все это, угрожало перерасти в гражданскую войну.

Араев подошел к кабинету начальника, на секунду замер, затем постучал и, услышав разрешение войти, потянул дверь на себя.

Кабинет начальника Следственного комитета, отличался скромной обстановкой, которую не понимали его коллеги. У него не было, ни картин известных художников, висящие на стене, ни люстр, выполненных в средневековом стиле. Простые деревянные стулья, заменяли кожаные диваны и кресла. Сам начальник – Романов Иван Сергеевич, был высокого роста, подтянутый, в хорошей физической форме. На вид ему было лет тридцать пять, хотя по паспорту, через два года, ему должно было исполниться пятьдесят. Следящий за своим здоровьем, он не пил, не курил и старался к этому же приучить и своих подчиненных. Единственным минусом, среди всего этого, был его свирепый нрав. Он был скор на расправу и если кто-то из его подчиненных не справлялся со своими обязанностями, то он мог наорать на него. Если же к своим обязанностям, намеренно относились халатно, делая все спустя рукава, то тут не обходилось без применения физической силы. Нет, он не бил подчиненных, но вот оплеуху, отвесить мог, причем так, что потом еще полдня, в голове звенело.

Когда Араев вошел в кабинет, начальник стоял возле окна и смотрел на улицу.

– Разрешите, товарищ полковник? – Араев топтался на месте, не решаясь пройти дальше.

– Заходи, заходи, – полковник отошел от окна и указал на один из стульев, стоящих возле стола – присаживайся.

Араев мелкими шагами, осторожно ступая, прошел к столу и сел. Не решаясь ничего сказать, он молчал, ожидая, что полковник начнет говорить первым.

– Ну, расскажи, как продвигается дело, об избиении иностранцев? – Полковник прошел к столу и сел напротив Араева. – Что удалось выяснить?

– Иван Сергеевич, – начал было Араев, но осекся, заметив недружелюбный взгляд начальника. Тот был служакой и иначе, как по званию, обращаться к себе не разрешал. – Товарищ полковник, за последнее время, а конкретно за последние два месяца, в городе совершено, около сорока двух нападений на почве национальной ненависти. Жертвы нападений, самых разных национальностей, тяжесть нанесенных побоев, тоже разная. Есть те, кто отделался испугом, синяками и ушибами, а есть и такие, кто отправился на родину, в цинковой оболочке. Никто из выживших, не может сказать ничего конкретного. Спокойно шел, внезапно налетели, избили и также внезапно исчезли. Ни описаний, ничего конкретного.

– Хорошо, – перебил его полковник, – что по погрому торгового центра?

– Во-первых, во время погрома, пострадали четыре человека, трое из них убиты, четвертый по счастливому стечению обстоятельств, выжил, но находиться в очень тяжелом состоянии и допросить его, пока не представляется возможным. Все пострадавшие, граждане сопредельных государств, проще говоря, не русские. Примечательно, что кроме убитых, в торговом центре, находились еще несколько человек, это женщины-продавцы, славянской внешности, – отметил Араев. – Но не их, не деньги, которые находились в кассах, не тронули. А это довольно таки большая сумма. Все эти факты, позволили выдвинуть две версии. Одна из них – это разборки конкурентов, но она была отвергнута практически сразу, после того, как ее начали отрабатывать. Торговый центр, находиться там уже давно и всех возможных конкурентов, он вытеснил. Даже если это конкуренты, то они наверняка забрали бы деньги, находящиеся там.

– Если их только не спугнули.

– Да, действительно, если их не спугнули. – Согласился Араев. – Но вот вторая версия, то, что погром был устроен одной из неонацистских группировок, так называемых скинхедов, – Араев при этом поморщился, словно сказал, что-то неприятное, – более правдоподобна.

Полковник заметил, как скривился Араев

– Что ты морщишься? Не согласен с их идеями?

– Да я вообще не представляю, как такая мразь может ходить по земле.

– Почему это мразь? – Полковник откинулся в кресле. – Ты их не любишь, потому что сам черножопый и при случае, они бы и тебе проломили голову, вот и все. Ладно, не будем спорить, что у тебя еще?

Араев от услышанного потерял дар речи, но нашел в себе силы собраться и продолжил.

– Версия о нападении по мотивам национальной ненависти, более правдоподобна, она подтверждается свидетельскими показаниями. Те самые продавщицы, которые находились в торговом центре во время погрома, слышали крики, именно расистской направленности, а именно «мочи черных», «Россия для русских». Ущерб от погрома еще не подсчитали, но по предварительной информации, он составляет несколько миллионов рублей. Не уцелело ничего, разбито и разрушено, все, что только можно. Возникает чувство, что нападавшие хотели причинить, как можно больший ущерб. Отсюда вопрос, для чего же им это было нужно? Ответ прост, хозяин торгового центра, личность довольно известная, это Файзула Алиев, владелец сети магазинов и ночных клубов в городе, человек хоть и богатый, но разгром торгового центра, ощутимо ударит по его карману. Мало того, убиты его сотрудники, а это, наверное, сейчас, самая главная головная боль для него и положение, в котором он сейчас оказался, мягко говоря, незавидное. И знаете, я не удивлюсь, если после начнется, начнется самая настоящая бойня.

– М-да, а вот это нам сейчас совсем не нужно. – Полковник провел ладонью по голове. – Еще не хватало, чтобы в этом городе, развязалась война. В этом случае, полетят головы, в первую очередь моя. Но прежде чем ее снимут с плеч, я четвертую тебя. Значит, слушай внимательно, делай, что хочешь и как хочешь, но нужно попытаться во чтобы – то не стало, найти погромщиков, быстрее людей Алиева.

– Товарищ полковник, мы делаем все возможное, но пока это не представляется возможным. На месте погрома, не обнаружены, ни орудия преступления, ни отпечатки. Все было сделано настолько четко и слаженно, словно к этому долго, упорно готовились.

– Вы вообще, хоть что-нибудь сделали, для того, чтобы их найти?

– Определяем круг лиц, которые каким-либо образом, имеют отношение к скинхедам. Вышли на контакт с отделом по борьбе с экстремизмом, они предоставили списки тех, кто состоит в группировках. Сейчас пробиваем их по базам, будет вызывать, допрашивать. Определимся с кругом подозреваемых, установим лиц причастных к нападению и будем работать совместно с «экстремистами».

Полковник встал, вышел из-за стола и начал нервно ходить по кабинету. Араев, с неспокойным сердцем, внимательно следил за ним. В кабинете повисла тишина. Наконец полковник заговорил.

– Дело взято там, – он показал пальцем на потолок, – на контроль. Замять, спустить на тормозах, не получиться, тем более, там столько трупов. Журналисты, уже не дают покоя, им нужна сенсация, и всем нужен результат, Ты читал, что они уже написали?

Полковник подошел к столу, выдвинул верхний ящик, достал оттуда газету и бросил ее на стол. Араев придвинул ее поближе. На первой полосе, большими буквами, было написано – «Фашисты атакуют, милиция бездействует. Кто нас защитит?». Быстро пробежав глазами статью, Араев отодвинул газету.