Обыск – признак успеха. Реальная практика

Например, у военного прокурора Матиоса налицо системный подход. Потому что у него большой ресурс, серьезная команда и значительный бюджет, он может себе позволить доставлять людей на вертолете в следственный изолятор и на санкции суда. Ему не интересны 50 тыс. долл., он мыслит масштабнее. Достаточно посмотреть на дела, которые комментирует Матиос – в них фигурируют крупнейшие компании страны. Военная прокуратура обвинила «Мироновский хлебопродукт» в нанесении ущерба государству на более чем 100 млрд. грн. от непоступления налогов7 – это проект его уровня.

Поэтому я и утверждаю, что свой бизнес всегда надо рассматривать как возможную приманку для правоохранителей. Пока вы шумно и ярко празднуете дни рождения и корпоративы, они думают, как наехать на ваш бизнес. Когда вы знаете, с чем к вам могут прийти, вы можете к этому подготовиться и в PR-плоскости, и юридической, потому что вы точно понимаете, на какие болевые точки будут давить. Собственник сможет подготовить клиентов, партнеров, общественность, и тогда компания переживет это с меньшим стрессом.

В последнее время проблемы легко создаются, а вот «решить» их люди, которые за это берутся, зачастую не могут.

Объясняется это тем, что у нас в стране не работает вертикаль власти. А не работает она в силу высокой текучести кадров, постоянно меняющегося законодательства, того факта, что никто из власть имущих не хочет брать на себя ответственность за принятие важных решений. Поэтому очень часто для бизнеса игра идет в одни ворота: деньги за решение вопросов принимаются, а сами вопросы не решаются. В лучшем случае просто идет отсрочка времени. То есть предприниматель занес деньги за решение вопроса, ситуация не ухудшилась, но и вопрос не решился. Бизнес начинает осознавать, что «решать» – неэффективный инструмент защиты.

Учитывая, что бизнесу могут предъявить обвинения, начиная с уклонения от уплаты налогов до распространения порнографии, не существует одного кабинета, который был бы готов «помогать» выносить те решения, которые помогут ему работать. В этом есть и плюс, и минус. Своеобразный «минус» в том, что, какая бы Украина коррупционная ни была, сама по себе коррупция не работает. А плюс – в этой системе бизнес осознает, что нужно действовать, используя другие инструменты для защиты своих интересов. И эти инструменты уже не могут быть коррупционными, потому что коррупция сама по себе ничего не решает, она просто оттягивает время.

В последнее время правоохранители жалуются, что им меньше «заносят». Ответ у меня прост. Как же «заносить», если вы, когда проводите следственные действия, заходите за грань разумного, грабите квартиры, дома и офисы, забираете всю технику непонятно зачем, запугиваете сотрудников, на глазах у жены и детей унижаете собственника. Как с вами после такого договариваться? Да намного проще все бросить и уехать в другую страну или нанять адвокатов, которые выявят все допущенные вами нарушения. Мои клиенты мне говорят: «Я принципиально им не понесу, я лучше вам заплачу, потому что они меня оскорбили». И я буду на стороне оскорбленных, разумеется.

В изменениях, которые должны произойти в правоохранительной системе, в первую очередь нуждается общество. Нужна инициатива со стороны компаний по привлечению к ответственности тех правоохранительных органов, которые совершали противоправные действия в отношении компании. Но на это нужно колоссальное количество ресурсов, а специалистов, которые бы этим могли заниматься, можно по пальцам пересчитать, да и качественный механизм привлечения к ответственности не важно кого, грабителя, разбойника, насильника или правоохранителя, у нас отсутствует. Такие дела будут длиться годами.

Вот поэтому в ближайшее время, думаю, ничего не изменится. Уголовные производства в отношении бизнеса были, есть и будут. Как и обыски с длительными допросами, внушающие страх, которые служат работающим инструментом коррупционной составляющей.

А сейчас пришло время поговорить о том, как готовиться к обыску.

Глава 6. Готовность к обыску №1

Образцово готовится, по моему мнению, Ринат Ахметов. Так, как он и его команда работают на опережение, не работает ни один бизнесмен в нашей стране. На него надо смотреть как на образец подготовки с моральной, психологической и юридической сторон. О его подготовке свидетельствует тот факт, что он не уехал из страны, у него не отняли бизнес-активы, его бизнес работает. Правоохранители регулярно выдвигают претензии к деятельности его активов. Не суть важно, договорился или не договорился, важно то, как он научился выживать в таких условиях.

Сейчас в Украине нет ни одного бизнесмена его уровня, который бы управлял компанией с многомиллиардными оборотами. Он позволяет себе делать то, что сейчас не могут себе позволить ни Фирташ, ни Коломойский, ни другие олигархи подобного уровня. Это еще раз говорит о том, что он организовал тщательную предварительную подготовку, приняв тот факт, что его бизнес могут обвинить чуть ли не во всех смертных грехах.

Вследствие уголовного преследования очень многие пугаются, закрывают бизнес, договариваются или устраивают мнимую оборону из серии: «У меня договор с адвокатом есть, все окей». Отдельные кичатся тем, что они ко всему готовы, когда не сделано ничего. В этой связи вспоминается кейс «Новой почты». Когда ее совладелец Владимир Попершнюк на пресс-конференции заявил, что у него с компьютера скопировали 1000 файлов, ценнейшую коммерческую информацию, а у сотрудников забрали телефоны8, это говорит об отсутствии подготовки.

О своей готовности к обыску нельзя направо и налево говорить, потому что в любой системе безопасности есть брешь. Не надо сообщать о пройденных тренингах, о том, что структурировали активы и так далее. Все это такие вещи, которые нужно держать в тайне и не бравировать ими. Я, к примеру, исходя из своего опыта 400+ обысков, понимаю, с чем могу столкнуться, но никогда не могу быть всецело уверен, что будет именно так, как я себе представил. Бизнес не может быть на 100% готовым к обыску, но у собственника есть возможность закрыть максимальное количество брешей, которые есть в бизнес-процессах, подготовить персонал и имущество, обеспечить информационную безопасность. Минимизировать негатив до нуля не предоставляется возможным, но можно сделать так, что после обыска ваша компания продолжит зарабатывать деньги.

Подготовка к обыску – процесс, который не должен никогда заканчиваться. Собственник компании или руководство должны постоянно мониторить бизнес-процессы всей отрасли, клиентов, конкурентов, партнеров, подрядчиков и контрагентов – таким образом держать руку на пульсе веяний, которые исходят от правоохранителей и законодателей. И при этом постоянно совершенствовать защиту своего бизнеса. Подобная тактика позволяет получать актуальную информацию, вовремя определять очередные точки боли своего бизнеса и оперативно закрывать их. Остановившись, вы сразу открываете ворота для входа правоохранительных служб.

Бывало, сталкивался с людьми, которые говорили мне: «Денис, у нас обыска не будет: наш астролог сказал, что в ближайший год у нас будет все хорошо». Абсурд какой-то. Просто представьте на минутку, какие будут последствия для бизнеса, если завтра обыск. Сколько людей уволится, сколько поломается бизнес-процессов, и просто подсчитайте, во сколько это вам обойдется. Ни один астролог не поможет все это разрешить.

Для себя каждый предприниматель обязан решить, каким он идет путем: коррупционным или юридическим. Если компания может себе позволить по этическим и финансовым соображениям договориться «на берегу», то она это сделает. И получит тем самым условные гарантии, что дальше ничего не последует, обыск не состоится, снимать аресты не придется и т. д. Вопрос только, какой ценой. Потому что «тарифы» неоправданно высоки. Если бы расценки были пониже, то бизнес понимал, за что платит деньги и этот способ процветал. Правоохранители же озвучивают космические суммы, а эффект не соответствующий. «Слава богу, не забрали компьютеры, которые стоят 10 тыс. долл.», но при этом собственник выложил 50 тыс. долл. за «решение вопроса» – где в этом экономическое обоснование?

Если же компанию обвиняют в чем-то, а руководство с этим не согласно, то руководство может выбрать юридический путь. Например, налоговая насчитала какую-то сумму, которую компания не доплатила. Руководство начинает размышлять – у нас есть юристы и мы будем судиться. Компания идет в суд, а налоговая параллельно заводит уголовное дело по неуплате налогов, и вскоре в офисе сотрудники уже встречают «маски-шоу».

Яркий пример тому – обыск у компании «Киевстар». Когда компания выиграла суд у налоговой, но при этом решение суда не вступило в законную силу и 4 января в офисе снова состоялся обыск9. И таких историй очень много. Ну, конечно, «Киевстар» мало чем испугаешь в этой жизни, но другие компании, когда к ним приходят с обыском, очень не хотят, чтобы им ломали бизнес-процессы и соглашаются с фискальным давлением, доплачивают налоги и надеются, что от них отстанут. Только доплачивают уже в две кассы, в казну и «благодарность» в карман правоохранителей.

В Украине на такую модель очень многие соглашались раньше, потому что бизнес привык решать проблемы быстро. Если так проблема решалась, то понятно, что бизнес шел на эти условия. Сейчас так проблема не решается. Один раз вы договорились, второй, ставки растут, внутри компании ничего не меняется, а деньги же тоже надо где-то брать.

Если же в компании есть оборот наличных, это свидетельствует о том, что компания работает в серую и у нее есть точки боли. Если следователь выясняет, что компания любит договариваться, значит, у нее есть где-то конвертационные центры, фиктивные сделки, а значит при качественной налоговой проверке это все можно выяснить и найти точки боли.

Глава 7. Как защитить активы

В цивилизованных странах бизнес структурируется не для того, чтобы уклоняться от уплаты налогов или делать какие-то противозаконные вещи, а для того, чтобы было легче им управлять. Международные компании нацелены на то, чтобы бизнес-процессы можно было масштабировать, чтобы бизнесом можно было управлять удаленно, чтобы бизнес можно было продать. Перед продажей бизнеса нужно показать его рентабельность, прибыль и перспективы, потому что чем прозрачнее бизнес, тем его легче оценить и спрогнозировать его дальнейший рост.

В Украине все по-другому. Здесь бизнес редко строится с целью продажи и масштабирования. Бизнес структурируют тогда, когда собственник понимает, что его компания занимается несколькими направлениями одновременно – консалтингом, продажами, поставками, еще чем-либо, и что о структурировании уже пора подумать.

Но это происходит не сразу. Обычно через 5—7 лет развития какого-то направления. Когда одно направление преуспело, развивается другое направление бизнеса, под этот бизнес уже пересматриваются процессы, собственник делает какие-то выводы. Я же хочу затронуть структурирование бизнеса в случае, когда собственник опасается, что его отберут.

Рейдерство нынче в почете: регистратор под разными предлогами может переоформить компанию на другого человека. В идеале же нужно выстраивать бизнес таким образом, чтобы забирать у вас было нечего, так как вы проделали эту трудоемкую работу и провели структурирование активов – помещение и товар не ваши, оборудование тоже вам не принадлежит. Есть еще схема, когда у бизнеса хотят отобрать персонал. Его не отбирают буквально, его запугивают, после чего сотрудники говорят: «Мы не будем работать с вами». Был такой период, когда активно шли обыски в IT-компаниях. Работники стали переходить из одной компании в другую, от обыска до обыска. Позже перестали метаться.

Тут важно разобраться, как выстроить бизнес таким образом, чтобы правоохранители не могли его у вас забрать. Для этого стоит пригласить консультанта, который предложит схему стрктурирования с учетом того, как лучше защитить активы, если завтра на вас откроют уголовное дело. На этом этапе также важно определиться с публичной позицией, так как 40—50% успеха в защите компании приносит публичность. Общественность должна быть проинформирована о статусе, прозрачности вашей компании и приносимом ею благе, только тогда вы можете рассчитывать на поддержку.

А если компания недостаточно публична, у нее немассовый продукт, чтобы рассчитывать на поддержку общественности, то надо подумать, кто другой может пролоббировать ваши интересы.

Продумывая стратегию PR-защиты, надо подумать о членстве в международных организациях, которые тоже могут заступиться за бизнес. Это может быть Американская торговая палата, Европейская бизнес-ассоциация и т. п. У таких объединений есть статусность и политический вес.

Также нужно учитывать при структурировании бизнеса – кого пригласить в учредители бизнеса, в наблюдательный совет, с кем нужно дружить и с кем заручиться взаимной поддержкой. К сожалению, в Украине принято было до последнего времени дружить с правоохранителями. Сначала обзавестись приятелями в правоохранительной системе, дать им какую-то, возможно, долю в бизнесе или абонемент, чтобы они тебе в случае чего помогли. И как показала практика последних лет, это ошибочный путь. Нужно настраиваться на публичность и адаптировать свои процессы под публичную позицию ради укрепления репутации.

В качестве примера приведу компанию ДТЭК, ей сложно выстраивать такую модель, но при этом она к ней готова, потому что сама компания ДТЭК – международная, структурированная, в ней много рабочих мест, возглавляет компанию Ринат Ахметов. Компания чувствительна к шлейфу своего учредителя.

Структурирование бизнеса начинается с понимания того, что в первую очередь поможет бизнесу – электорат или репутация компании. Дальше имущество – какие есть активы у компании и кому они принадлежат, как и на кого они оформлены. Потому что на сегодняшний день недостаточно просто оформить имущество на предыдущую жену и думать, что тебя уголовное производство не коснется. В действующее законодательство недавно были внесены существенные изменения. Появилось такое понятие как спецконфискация имущества третьих лиц, которые недобросовестно это имущество приобрели. Грубо говоря, если имущество оформлено на тещу или жену, то это не остановит правоохранительные органы от ареста этого имущества.

Арестовать можно все что угодно. Вопрос в том, как этот арест снять. Снять арест с имущества третьей стороны, на которую кто-то что-то оформил, чтобы снять с себя ответственность, крайне сложно. В своих процессах нужно использовать добросовестные третьи стороны, которые в дальнейшем в случае рисков могут обратиться с требованиями о снятии ареста с имущества. В идеале компанию следует правильно структурировать в момент создания бизнеса, но это обычно делают те бизнесмены, которые уже имели опыт уголовного преследования.

Но как правило, запрос на структурирование появляется тогда, когда возникла проблема уголовного преследования. Когда дело еще только в начальной фазе, но компания уже оценивает риски – а можем ли мы сейчас структурировать наш бизнес, чтобы пришедшее к нам маски-шоу затронуло только один актив? Но такие вещи надо делать вовремя. За два месяца до активной фазы уголовного производства структурировать бизнес таким образом, чтобы к тебе пришли и ничего не забрали, невозможно. Потери будут однозначно. Вопрос только в том, повлияют ли эти потери на производительность компании или нет.

В следующей Главе я продолжу тему обеспечения безопасности и расскажу, какую роль в этом играет подбор персонала.

Глава 8. Защита персонала: Подбор

О безопасности и возможных рисках надо задумываться еще на этапе создания компании или ее реорганизации. Сейчас 2019 год, и какими будут риски в 2020-м, мы можем пока только догадываться. Но они однозначно будут. Готовить же бизнес надо к актуальным рискам. Если сейчас риск – неоправданный арест имущества: товара, техники, материалов и оборудования, изъятых во время обыска, то, возможно, через 3—4 года в результате судебных реформ это уже не будет проблемой.

Постоянным будет лишь риск ухода персонала в случае уголовного преследования. И во многих бизнес-процессах защита персонала идет в приоритете по сравнению с защитой имущества компании. А защищаем мы персонал через тренинги, внутреннее обучение и подбор. Персонал, чувствующий себя защищенно, будет максимально лоялен компании, что очень важно в рамках риска уголовного преследования. Зачастую нелояльный персонал очень быстро переходит на сторону врага, особенно когда в компании отсутствует система подготовки персонала к всевозможным следственным действиям.

Следственные действия – это допросы, обыск, опросы, неформальное общение и др. Поэтому вопрос подбора персонала и подготовки будет актуален в деле минимизации рисков в ближайшие 10—15 лет. Сотрудники часто являются точкой входа в компанию. Если сотрудник совершил какое-либо правонарушение, то правоохранители придут с обыском по месту его работы: там, скорее всего, находится носитель информации, подтверждающий его противоправную деятельность. Это его компьютер, планшет, телефон, записи.

Еще недавно точкой входа в IT-бизнесы была статья 361—1 УПК Украины (Создание с целью использования, распространения или сбыта вредоносных программных либо технических средств, а также их распространение или сбыт) или в простонародье хакерство. Это когда человек на работе программист, а дома хакер. И когда он в нерабочее время создает что-то нехорошее и об этом знают правоохранители, они приходят с обыском и к нему домой, и по месту работы, потому что предполагают, что свои противоправные действия он мог совершать в том числе и на рабочем месте.

В моей практике были случаи и хакерства, и даже случай, когда ІТ-шник занимался распространением и употреблением наркотических веществ, и это была достаточно весомая точка входа в компанию, уголовная статья. Решения об обыске сейчас находятся в открытом доступе и если общественности станет известно об обыске в известной компании на предмет наркотиков, то ей будет нанесен репутационный ущерб.

Именно поэтому в теме защиты персонала я делаю акцент на том, что подготовка к уголовному преследованию начинается с тщательного подбора персонала. При закрытии вакансий следует учитывать биографию каждого кандидата. Его необходимо проверить по всевозможным базам данных, дать пройти полиграф, который с большой вероятностью покажет, есть ли сомнительные моменты в биографии человека, какие у него есть связи. Законодательно применение полиграфа урегулировано, его применяют при приеме на работу в НАБУ и в налоговую службу. Если потенциальный кандидат не дает согласия на прохождение полиграфа, то скорее всего, ему есть что скрывать. Не стоит такого брать на работу.

При закрытии вакансии следует очень внимательно смотреть на окружение потенциального сотрудника, шлейф и лояльность, на ряду с профессиональными качествами. Зачастую работодатель смотрит на профессиональные качества и навыки, потом на морально-этические, а на шлейф и связи вовсе не обращает внимания, потому что «у нас на рынке дефицит кадров, выбираем из того, что есть».

Это та проблема, я считаю, которую будет очень сложно в Украине решать в ближайшее время. Но именно на персонале строится первичная безопасность. Вы можете бесконечно проводить в компании антикоррупционные тренинги и внедрять комплайенс-процедуры, но если вы взяли неблагонадежного сотрудника, то вам не удастся его перевоспитать, он никогда не станет лояльным сотрудником.

Уголовное преследование строится на том, чтобы склонить нужного человека на свою сторону. Иногда правоохранительные органы идут ради получения определенной информации, которую они смогут использовать против компании, на подкуп. Или просто запугивают, провоцируют на то, чтобы человек ушел из компании. Существует даже статистика, что на 50 человек в компании обязательно найдется один неадекватный. Даже в идеальной компании с развитой корпоративной культурой есть человек, которого вы должны были уволить еще вчера, но по каким-то причинам он остался – из-за невнимательности HR-менеджера, лояльности руководства или каких-то его уникальных навыков.

Есть в компании, допустим, узкопрофильный программист. Он не лоялен компании или неадекватно ведет себя, но его не хотят увольнять, потому что найти ему замену из-за дефицита подобных кадров, сложно. Но именно он во время допроса или обыска может выдать информацию, которая нанесет вред компании.

В моей практике был случай, когда сотрудник во время обыска уговорил следователя заглянуть в морозилку. Оперативные сотрудники во время обыска вскрывали ящики, отодвигали шкафы, а он ходил за ними и «троллил»: «А вы еще за батарею посмотрите и морозилку откройте». Открыли. А там бухгалтер спрятала документацию. С одной стороны, документы были найдены из-за неадекватного поведения сотрудника, с другой стороны, имело место отсутствие правильной коммуникации. Нигде не было прописано, что в случае обыска документы прячутся в холодильник, естественно – не все об этом знают.

В компании всегда есть люди, которые приходят туда с разными целями, которые не соответствуют общему вектору. Такие сотрудники думают, что собственник все награбил, что должен за это понести ответственность. Они вроде и работают, и что-то создают, но при этом токсичны и разрушают компанию. Чем системнее компания, тем таких людей меньше.

Токсичность проявляется в том, что таким людям постоянно что-то не нравится в компании, они питаются негативном. А у следователя негативной информации достаточно. Он токсичному человеку будет говорить, что директор уклонялся от налогов, что помогал ДНР-овцам, «… а еще он наркоман, этот ваш директор!». И сотрудник думает: «А, так я еще работаю в компании, где директор наркоман! Я сейчас про него такое расскажу!».

Поэтому очень важно изначально отбирать адекватных сотрудников, отслеживать через тестирование. Я, например, очень люблю использовать в этих целях полиграф, потому что полиграф явно покажет причины, по которым человек уволился с предыдущего места работы, какие у него зависимости, связи, в том числе с правоохранительными органами, потому что у нас в стране правоохранителей очень много – больше 400 тысяч. А учитывая, что у нас еще есть пенсионеры-правоохранители, их родственники, друзья и знакомые, то почти все как-то с ними связаны.

В одной из компаний, в которых я работал, выяснилось, что у личного ассистента руководителя компании муж работает в СБУ. Руководитель компании об этом не знал. А должен был знать еще при приеме на работу и оценить риски. А если, допустим, она вышла замуж, уже работая в компании, за сотрудника СБУ – тоже оценить риски и принять решение, оставлять ее в компании или нет. А если у вас токсичный, но классный программист, который портит атмосферу в коллективе своим настроением, что идет в разрез с ценностями компании? Учитесь вовремя расставаться с людьми, потому что не бывает случайных катастроф.

Подготовка начинается с правильного подбора персонала. Если персонал нелоялен, то никакое обучение не поможет. Поможет тогда, когда у компании есть корпоративная культура, ценности, миссия и визия. Вопрос обучения имеет смысл поднимать только, когда собственник уверен в своей команде. Подробнее об этом в следующих двух Главах.

Глава 9. Защита персонала: Корпоративная культура

Подготовка персонала к обыску непосредственно связана с построением корпоративной культуры в компании. Если корпоративной культуры в компании нет, то готовить персонал крайне сложно, потому что изначально нет понимания, чего руководство ожидает от персонала во время уголовного преследования компании.

Если корпоративная культура в компании выстроена, то от сотрудников ожидаются лояльность, адекватность, вера в ценности и цели компании. Когда эти три элемента соблюдены, тогда персонал во время следственных действий и после обыска не разбежится, он не будет обозлен на руководство компании, поскольку его вера в компанию незыблема.

Но в реальности все по-другому. Как правило, после обыска активизируются увольнения в рядах топ-менеджмента, а не рядового персонала. Одна из причин, по которой сотрудник после обыска покидает компанию – страх за свою жизнь, он думает, что если уволится, то проблемы компании не будут его касаться. Но на самом деле очень часто, у тех, кто уходит из компании, особенно у топ-менеджмента, проблем становится намного больше, чем, если бы они остались.

Если человек уходит из компании после обыска, то это расценивается как предательство, а предателей не защищают. Ему придется нанимать себе самостоятельно адвоката, самостоятельно же выстраивать свою защиту, тратить на это определенный бюджет. В экономических преступлениях есть такой принцип: когда люди соучастники, они сильны, когда каждый сам по себе, например, когда директор обвиняет бухгалтера, а бухгалтер директора, оба признаются виновными. Когда коллеги вместе занимают четкую слаженную позицию, то правоохранительным органам очень сложно доказать чью-либо вину, поскольку в экономических преступлениях основа публичного обвинения складывается в первую очередь из свидетельских показаний, то есть когда директор говорит «виноват бухгалтер», а бухгалтер – «виноват директор».