Пропавшие без вести, или Дама в белом

Не выдержав, я задала этот вопрос своему собеседнику. Тот лишь махнул рукой:

– Да почем мне знать? Может, купить что-то срочно понадобилось, в нашем доме все же не супермаркет. Хлеба и то не купишь. Не могла она ничего с ребенком сделать, я вам говорю!

Я машинально кивала. Да, все понятно. Нас нанимают искать маньяка. Дело совершенно безнадежное. Конечно, можно выяснить, в каких квартирах живут одинокие мужчины, или семейные, но у которых в тот день дома не было никого из родных. Можно даже определить для себя круг подозреваемых, и хорошо, если там окажется не больше дюжины потенциальных маньяков. Но вот как доказать, что один из них не только мог, но и совершил преступление?

– Я дурак, конечно. – с горечью продолжал между тем мой посетитель. – Надо было добиваться опеки через суд. А я все думал миром договориться.

– Постойте-ка. – очнулась я. – Вы хотели забрать дочку у жены? А она не соглашалась?

– Кто не соглашался? – он с недоумением взглянул на меня. – Ника? Она хотела, очень даже. А вот Женя уперлась рогом, и ни в какую.

Я опустила глаза. Что же, это меняет дело. В таком случае, у жены появился хоть какой-то мотив. Если предположить, что суд готовился передать дочку отцу, мать могла вывезти ее из дома и передать сообщнику или сообщнице, чтобы спрятать от отца. Но опять же… девочке надо учиться, ее невозможно просто спрятать!

– Я разослал ее фото по всем газетам, на телевидение, я заказал плакаты с ее портретом. – не умолкал безутешный отец. – Их уже развешивают по всем столбам. Я лично проедусь по соседним городкам, заплачу людям, чтобы ее видели всюду! Если она жива, пусть мне напишут!

Мысль была отличной. Если допустить, что девочку спрятала мать, то плакаты и газетные статьи лишат ее поступок всякого смысла. Пропавшую Нику опознают новые соседи, учителя, одноклассники. Что ж, может, все решится и без помощи нашего агентства. Но вот если маньяк…

Записав контакты клиента, я задумчиво переписала файл на компьютер. Хозяин агентства «Просто Тима» куда-то умотал с самого утра, велев мне принять важного клиента и не сказав, что делать дальше. Вроде, больше никого выслушивать не надо, или мне просто забыли сообщить? Я вышла из кабинета в крошечный холл и подошла к блондинистой секретарше, раскладывающей пасьянс на крутом служебном компе.

– Лара, не знаешь, кто-то еще к нам записан?

Не отрывая глаз от экрана монитора, блондинка лишь мотнула головой. Вот же повезло мне с коллегой! Лишнего слова не дождешься. Похоже, всех, кроме Тимофея, блондинка считала чем-то вроде назойливых мух, кружащихся над ее красиво уложенной прической, и лишь отвлекающих от приятных развлечений. Интересно, она спит с хозяином, или ради каких достоинств он держит тут эту красоту? Дверь холла распахнулась, и вкатился огромный пылесос в сопровождении невысокой веселой женщины в плотном сером халате:

– Деваньки, хотите, вас тоже пропылесошу? А то вы мрачные такие, словно паутиной подернутые.

Я невольно улыбнулась в ответ. Вот с кого надо брать пример. Тетке под полтинник, моет полы сутками, не разгибаясь, носится электровеником по этажам, и вот же, полна оптимизма. Грех мне унывать. Подумаешь, клиенты разлюбили. Зато сыщиком поработаю, раньше я и мечтать о такой удаче не могла.

Веселая уборщица между тем уже сновала с пылесосом между мной и столом Ларисы. Я покосилась на кабинет. Можно скрыться от назойливого гудения там, но с другой стороны, сидеть без дела я могла и в своем любимом гадальном салоне. Нет, надо выехать в поле, вроде, сыщики так говорят?

И, немного поколебавшись, я поехала в элитный комплекс «Белые паруса»

Глава 3. Дама в белом впервые на сцене

Огромная высотка виднелась издалека. Ее фасад выходил на городскую набережную. И на полтора километра вокруг стараниями управляющей компании набережная радовала глаз – длинная, выложенная плиткой дорога для прогулок вдоль речки, летние изогнутые лавочки, роскошная детская площадка, огороженная невысоким заборчиком. Формально площадка относилась к комплексу, но реально на нее приходили и окрестные жители с детьми. Вот только пьяниц и собачников туда не пускали. Если заборчик перешагивал хозяин бультерьера или овчарки, охранник в доме нажимал кнопку тревоги, и бравые ребята из охранной фирмы тут же приезжали и объясняли непрошенным гостям, где им гулять не следует. Все это я узнала в первые же пять минут беседы с молодым охранником комплекса. Наладить с ним отношения было несложно. Он изнывал от скуки в своем маленьком отсеке, где не было даже телевизора – лишь монитор, куда выводились камеры с детской площадки, вестибюля и паркинга. Я с огромным удовольствием рассказывала ему о тяготах работы частных детективов, он с неменьшим удовольствием слушал. Недавно вернувшись из армии, этот накачанный крепыш разрывался между желанием пойти учиться на юриста или поработать в полиции, но работу в частном агентстве предпочел бы всему остальному. И теперь прозрачно намекал мне, что готов хоть сейчас променять свой уютный пост в доме на тяжкую работу Холмса. Насколько я знала, дополнительные работники Просто Тиме не требовались, он и меня-то взял лишь из уважения к Оскару, на полставки, но разочаровывать парня я не стала. Там что беседовали мы вполне по-дружески, и даже перешли на ты.

– Маньяк в нашем доме? – старательно хмурил он лоб. – Ну, тут туева куча народу, мог и затесаться. Только как его отличить-то? На вид как мы с тобой, клейма на лбу нет, рогов и копыт тоже. Вот правда, я бы рад помочь, но чем?

– Может, ты что-то замечал… ну, кто-то из жильцов беседовал часто с девочкой. Или спрашивал кто-то у тебя, из какой она квартиры? – я старалась улыбнуться, хотя уже понимала, что ничем мне парень не поможет. – Олег, ну хоть что-то припомни, постарайся!

Он демонстративно зажмурился и начал вздыхать, трясти головой, имитируя мучительные раздумья. Потом вдруг раскрыл хитрые голубые глаза и довольно сказал:

– А вот кое-что я и правда вспомнил. Я ж тут полгода работаю, всех жильцов в лицо знаю, хотя имена забываю или путаю. Но вот если кто в гости приходит, сразу отличаю.

Еще бы, ведь гости звонят в домофон, и им открывает кто-то изнутри, с внутренней усмешкой подумала я, но промолчала.

– В тот день гостей было немало. – с торжествующим видом продолжал Олег. – Но вот одну тетку я видел впервые, и никто не сознался, что к нему приходила.

– А что за тетка? – для проформы поинтересовалась я. Наверняка Оскар ее уже нашел, но все же…

– Да мы лучше поглядим на нее. – он деловито повернул ко мне монитор, и начал быструю обратную перемотку. Через несколько минут я своими глазами видела, как в вестибюль заходит худенькая платиновая блондинка в надвинутом на лоб светлом берете, из-под которого виднелась густая челка, наполовину прикрывающая глаза. Длинное светлое пальто, почти полностью закрывающее юбку, стройные ноги в удобных белых кроссовках… На вид незнакомке было лет тридцать. Не поднимая глаз, она быстро прошла к лифту, и скрылась из поля зрения.

– И когда же это было? – для проформы поинтересовалась я. Ничего подозрительного в блондинке не было, она скорее походила на репетитора, вызванного к нерадивому ученику.

– А вот же дата и время: тот самый день, в 10.01. – четко отрапортовал охранник. – Где-то за 45 минут до первого выхода Вероники Моринской из квартиры.

– Но кто-то же ей открыл дверь? – теперь я заинтересовалась. – Ты не проследил, кто?

– Да видишь… – он слегка смутился. – Я обычно звук домофона слышу. То есть вот тут зуммер жужжит, когда кто-то звонит. Я как заслышу, в камеру на всякий пожарный смотрю. Мало ли, вдруг там банда в черных чулках с автоматами, а какой-то лох возьмет да откроет. Но тетка в белом не звонила!

– То есть… – вот теперь я заинтересовалась всерьез. – Она открыла своим ключом?

– Получается, так. – пожал плечами парень. – Да ты сама можешь послушать – есть тут звук зуммера?

Мы снова прокрутили пленку, никаких посторонних звуков на ней не было.

– Так может, снимает квартиру, просто тебе не сообщили? – уточнила я.

– Ну и где же она была, когда обыск проводили? – возмутился Олег.

– Может у себя?

– Ну нет, я как раз сменился, и пошел по квартирам с бригадой! Не было ее нигде!

– Постой, а ты следователю запись показывал? – спохватилась я.

– Да, показывал. – неохотно кивнул парень. – А толку? Мне ж никто ничего не рассказывает, вот ты как человек пришла, а следаки только губы кривят. Мол, они самые умные, а я кто такой?

Я задумалась. Если женщина в белом и правда вошла без посторонней помощи, то кто ей дал ключ? С другой стороны, она могла войти вслед за кем-то, кто открывал двери. Но… где же он на пленке, невольно впустивший ее жилец?

Олег настолько проникся ко мне доверием, что даже перекачал кадры с проходом незнакомки на мою флешку, и мы дружески попрощались.

Я вышла из комплекса на гранитную террасу, огибавшую дом, и задумалась. Всего половина второго, что мне делать дальше? Возвращаться в агентство и со скуки раскладывать пасьянс? Даша на работе, Оскар тоже… Но теперь я тоже работаю по его делу, так что пора поделиться информацией. Как ни странно, Оскар согласился меня принять, и через четверть часа я уже сидела у него в кабинете. Тут было куда менее уютно, чем в маленькой Дашиной комнатке с мягким ковром, но выбирать не приходилось. Обшарпанные стены, старый широкий письменный стол и жесткие стулья с высокими спинками давили на психику, да и Оскар был настроен далеко не благодушно.

– Поля, ты зачем ты да поперлась, в эта Паруса? – грозно спросил он, нависнув надо мной. Я поведала о визите в агентство Артема Моринского, но это разозлило Оскара еще сильнее.

– Этот… полудурок все же пошел к частным сыщикам? – прорычал он. – Ты хоть понимаешь, что творишь? Мы ведем негласное наблюдение за домом. Есть шанс, хоть и крошечный, что девочка жива, ее где-то прячут вне дома. Надо проследить все маршруты жильцов, все проверить. А тут ты будешь ходить, расспрашивать, преступник насторожится и заляжет на дно. А девочка умрет от голода.

Я лишь вздохнула. Как проверить постоянно меняющиеся маршруты двухсот жильцов? На мой взгляд, совершенно безнадежное дело.

– А блондинку ты уже нашел?

– Нет, но ее несколько человек видело в доме. – неохотно ответил Оскар. – Мы по их описанию составили фоторобот, как раз сегодня появился во всех газетах. Завтра по ТВ покажут. Думаю, она сама откликнется.

– Погоди, а почему фоторобот по описанию, а не по видеозаписи? – удивилась я.

– Ты ж смотрела сама, там лица не видно. – махнул рукой Оскар. – Только берет и челка.

– И тебе это не кажется хоть немного подозрительным?

– Нет. – он пожал плечами. – Я этих видео за неделю насмотрелся, уже тошнит. Там половина дамочек глаза долу опустят, и шуруют себе к лифту. Фиг кого-то разглядишь. Толку мало от этих камер.

– Да, а что Моринский говорил о том, что жена выезжала из паркинга в тот день? Это правда? – спохватилась я.

– Вроде да.

– Вроде???

– На допросе она уверяет, что в тот день вообще не выезжала. – зло сказал Оскар. – Показали ей запись, так аж зарыдала, мол, это накануне было.

– А могло так быть? – я слегка офигела.

– Да все могло быть, бардак кругом. – с досадой откликнулся Оскар. – Дом огромный, еще и фитнес там же, проводка не рассчитана на такое напряжение, и раза два в неделю электричество стабильно вырубается. У них даже электрик принят на штат, живет в служебной квартире. Электричество он сразу включает, но каждое отключение приводит к тому, что даты на компе охраны сбрасываются на 1 января 1970 года 0 часов 0 минут. Иногда охрана сразу нужную дату выставляет, но чаще вообще не парится. Так что кадры-то у нас есть, но вот даты мы по показаниям охранника записывали.

– Тогда и блондинка, получается, могла приходить накануне?

– Вот тут кроме охранника дату подтверждают еще двое свидетелей. – Оскар немного успокоился. – Она точно приходила в день исчезновения. Более того, один из свидетелей, семидесятилетний Степан Сергеев, видел ее как раз на 20-м этаже.

– Возле квартиры Моринских? – я аж подскочила.

– Не совсем. – задумчиво покачал головой Оскар. – На другом конце площадки, неподалеку от лифта. Но да, оттуда квартира Моринских видна, разумеется.

– А второй свидетель?

– Настя Федорова, четырнадцати лет, проживающая в том же доме, видела даму в белом примерно в 10.02. То есть сразу после того, как та вошла. Они вместе ехали до 16-го этажа, затем свидетельница вышла, а дама в белом поехала дальше. Зато пока ехали, обе смотрели в большое зеркало, и поэтому только у нас есть более-менее пригодное для фоторобота описание. Ни охранник, ни второй свидетель лицо дамы не рассмотрели.

– То есть все держится на описании школьницы. – я приуныла. – Дай хоть на личико взглянуть.

Оскар вывел на монитор рисованную картинку. Я задумчиво смотрела на экран. Да, длинная челка закрывала не только лоб незнакомки, но и брови, оставляя открытыми лишь сильно подведенные глаза с каким-то не то японским, не то бурятским разрезом. Аккуратный нос, тонкие, чуть тронутые розовой помадой губы. Таких женщин тысячи. Разве что разрез глаз…

– Она правда была на японку похожа?

– Откуда мне знать, – вздохнул Оскар. – Даша уверяет, что с помощью подводки она и себя может хоть в японку превратить, хоть в гуманоида. Девочка уверяет, что косметики на даме было море, штукатурка прямо трескалась. Но можно ли доверять суждению подростка?

– Но вы проверили новых дам сердца Артема Моринского?

– Аж два оперативника работают. – кивнул Оскар. – От жены он отселился полгода назад, но никаких постоянных женщин рядом никто не видел. Не думаю, конечно, что это время он жил монахом. Но лучше тебе не знать, как решают половые проблемы дальнобои.

– Дада, ведь я институтка, я дочь камергера… Узнаю про плечевых, вся имоя картина мира рухнет, не откачаете. Ладно, а подруг Евгении проверили? Нет похожих блондинок?

– А вот тут сложнее. – Оскар нахмурился. – Она уверяет, что подруг за время замужества растеряла. Соседок опрашиваем, но пока безуспешно. Может, и есть подруга с челкой, но пока нам неизвестна.

– Ну ладно, а записка была? Мне Артем Моринский про нее рассказал. Это что значит?

– Думаю, ничего не значит. – отмахнулся Оскар. – Дети любят играть в разведчиков, или во что там еще? Может, книжку какую-то прочитала, приключенческую. А даже если значит, мы этого уже не узнаем.

– Я просто подумала – она не могла где-то спрятаться сама? В мусоропроводе, или еще где? А потом что-то пошло не так…

– Да мы этот дом чуть по кирпичику не разобрали. – с досадой ответил Оскар. – Не знаю уж, куда она могла так спрятаться, чтобы даже собаки не нашли.

– А что девочка рассказывает, которая Нику не дождалась?

– Даша Тихонова, ученица второго класса? – Оскар совсем загрустил. – Ох, как не люблю детей допрашивать. Чувства времени у них нет, зато есть заполошная мамаша за одним плечом и детский психолог за другим. Вот и поговорили… с психологом. Узнал парочку своих диагнозов. Тебе их в подробностях изложить?

– Но погоди, хоть что-то полезное узнал? – не поверила я. – Не может же быть, что вообще ничего!

Оскар грустно покачал головой, но внезапно оживился:

– Поля, ты ж теперь по этому делу официально работаешь?

– Да, Моринский сегодня как раз договор с агентством заключил. А что?

– Вот и поработай. Ноги в руки и бегом в 26-ю школу, опрашивать важную свидетельницу, второклассницу Дарью Тихонову. Она на продленку ходит, так что застанешь. Давай-давай, зря я тебя по блату в сыщики пристроил, что ли?

Я поднялась, потом в растерянности остановилась:

– А твой Тимофей… он не рассердится, что я не сижу в офисе, а бегаю по свидетелям?

– Да он руки-ноги тебе целовать будет! – горячо заверил Оскар. – Давай, Поля, не подведи!

Глава 4. Много шума и ничего

Даша тосковала, не зная, чем заняться. Скорее бы закончились эти нудные весенние каникулы! На улице холодина, мама хмурая, играть не хочет, маленький братик плачем по ночам так громко, что не заснуть… Поэтому она очень обрадовалась, когда в дверь позвонила соседка-ровесница Ника, и позвала в бассейн. Она готова была бежать немедленно, только купальник прихватить, но Ника сказала, что ей надо подняться к себе и переодеться, а Даша может подождать ее в вестибюле. Она быстро спустится, и они могут плавать весь день.

Вне себя от радости, Даша переоделась и в шлепанцах побежала к лифту. Спустившись, она задумалась – сколько еще ждать? Ника обещала спуститься через десять минут, но когда они истекут? Часов с собой не было, мобильника тоже, она вообще брала его только в школу, а на каникулах забывала заряжать. Ну ладно, наверняка, пять минут уже прошло, да и вообще, неужели Ника так медленно надевает купальник?

Она в нетерпении приплясывала у лифтов, а они мерно гудели, то поднимаясь вверх, то спускаясь в подвал и ниже, на паркинг. Вот лифт остановился на 20 этаже, поехал вниз… Ну это уж точно Ника! – обрадовалась девочка. Но лифт прошел мимо, не останавливаясь. Через некоторое время ей стало холодно. Раздвижные двери холла периодически раскрывались, и холодный воздух обдумал ее голые ноги и плечики. Ну сколько же можно переодеваться?

Она спустилась на несколько ступенек вниз, где рядом с постом охраны висел местный телефон, и позвонила в квартиру Ники. Услышав ответ, что та катается в лифте, рассердилась не на шутку. Значит, она должна насмерть замерзнуть, пока эта дура развлекается? Они могли бы покататься вместе, Ника сама ее пригласила погулять!

Она было нажала кнопку лифта, чтобы спуститься в бассейн, но отдернула руку. Какой интерес идти туда одной, это не менее скучно, чем смотреть в одиночестве телик. Ладно, не гордая, подождет еще минуток пять. Не больше. Но тут лифт распахнул двери, и Даша увидела внутри мужчину своей мечты. Знаменитый фигурист Игорь Бодров, высокий и прекрасный, как сказочный принц, в модном спортивном костюме и с огромной брезентовой сумкой спускался вниз, и Даша поехала с ним.

– Я думала, он тоже в бассейн. – доверчиво сказала она, улыбаясь очаровательной лукавой улыбкой, обнажившей широкую дырку от двух выпавших передних зубов. – А он качаться пошел. Пришлось одной плавать.

Мы с девочкой чинно гуляли по школьному двору, старательно обходя огромные лужи вдоль строя слегка облупившихся зеленых скамеек. под пристальным взглядом сопровождающей второклашек учительницы. Если б я сказала правду, она ни за что не позволила бы поговорить с Дашей. Но я представилась подругой матери, и, обняв девочку за плечи, отвела ее на пару шагов от группы детишек.

– А ты уверена, что Бодров шел именно в фитнес-зал, а не вниз, на паркинг? – остановившись, спросила я. Вроде бы, ничего особенного, но меня несколько смутила большая сумка.

– Он же вместе со мной вышел. – резонно заметила девочка. – Хотел бы к машине, так и ехал бы вниз.

Да, тут не поспоришь. Но… Может, дождался, пока девочка скроется из виду, и вернулся к лифту?

– Скажи, а сумка была тяжелой? Как тебе показалось? – я понимала, что маленькой девочке на глаз это не определить. С другой стороны, фигурист – не штангист. Если в сумке он нес оглушенную Нику, возможно, заметно было, что ему тяжело.

– Не знаю… – девочка растерялась. – Вроде, не особо. Там же полотенца обычно, она пустяки весит.

Ладно, надо сказать Оскару, пусть узнает, дошел ли в тот день фигурист до фитнеса. А мне надо бы повидаться с матерью пропавшей девочки Ники.

Перед вторым визитом в комплекс я позвонила Артему Моринскому. Он обещал предупредить супругу, но кто знает, выполнил ли обещанное? Артем откликнулся сразу, заверил, что Евгения ждет меня с нетерпением, готова даже сама приехать, куда я схожу. Но я попросила, чтобы она ждала меня дома.

Кивнул охраннику, как доброму знакомому, я направилась к лифту. Он бесшумно раздвинул толстые двери, и я вошла в большой зеркальный зал. Мда, неудивительно, что маленькая девочка любила кататься на лифте, тут и правда хорошо мечтать. Можно вообразить себя Золушкой на балу… или представить, что попала в Зазеркалье, как девочка Алиса.

– Ника обожала лифты. – всхлипывая, подтвердила Евгения, наливая мне чай из красивого заварочного чайника. Мы сидели на кухне, отгороженной от прихожей всего лишь широкой барной стойкой. – Она могла часами в них кататься. Даже так и говорила иногда: мамочка, я часик-другой в лифтах поезжу. Ее все соседи знали, шутили, что девочке надо лифтером подрабатывает, чего мотается без дела.

– Поэтому вы не заволновались, когда Даша позвонила и спросила про Нику? – осторожно поинтересовалась я. Евгения вновь залилась слезами.

– Да мне казалось, прошло минут пять. И мне в голову не могло прийти, что из наглухо закрытого дома можно куда-то потеряться! Вы же видели, какая тут охрана. Выйти из дома она не могла, на парковку тоже без ключа не попасть. Куда же???

Звучит убедительно, дом и правда практически запечатан. Одной девочке из него не выбраться, но матери стоило бы вспомнить, что тут живут еще люди, и не все с добрыми намерениями… Я вздохнула, не представляя, о чем еще можно спрашивать. Похоже, от моего визита толку не будет. Но если уйти без дополнительных вопросов, клиент будет недоволен.

– Скажите, Ника не рассказывала вам о какой-то дружбе с соседями? Я не имею в виду девочек-ровесниц. Ну, может, как-то обмолвилась, что с каким-то мужчиной поболтала в лифте, он ее прическу похвалил. Или обещал куклу подарить?

Наверняка Евгению уже спрашивали об этом, но раз уж я приехала, надо продублировать все вопросы.

– Ой, да я уже вспоминала-вспоминала. – как ни странно, она немного оживилась. Даже слезы перестали литься из глаз. – Она разговаривала со многими, особенно пока каталась по этажам. Но вот конкретно никого и не называла. Ну, разве что фигуриста одного, он местная достопримечательность, все девочки ее возраста про него говорят. Он им Принца из Золушки напоминает, этакий блондинчик. Вот про него могла взахлеб рассказывать.

– И Ника с ним часто беседовала? – насторожилась я. Именно этот фигурист спускался с большой сумкой вниз в то время, когда девочка исчезла.

– Да какое там беседовала! – отмахнулась Евгения. – Этот блондин на девочек и смотреть не хотел. Сама видела – Ника к нему бросается, кричит: «дядя Игорь», а он кивнет равнодушно и отвернется. Но для девчонок за счастье было с ним рядом постоять, они его еще фоткали исподтишка, он только фыркал.

– Вы уверены, что в последние дни он не сменил тактику? – уточнила я.

– Да в чем тут будешь уверенной. – растерялась Евгения. – Но Ника бы сказала, если б кумир с ней заговорил. То есть я думаю так…

Ника была по-детски влюблена в фигуриста. Он не разговаривал с малышкой… или ее мать об этом не знает. Незадолго по рокового дня Ника написала в блокноте: «Я скоро исчезну». Примерно в то время, когда она пропала, Даша видела, как фигурист с большой сумкой спускался вниз. Есть ли тут связь? Наверняка в сумке не было Ники, впрочем, если допустить сговор, то девочка могла сама спуститься к паркингу, зайти туда вместе с Бодровым и сесть в его машину.

О чем бы еще спросить? Евгения молчала, не пытаясь что-то припомнить, не задавая встречных вопросов про расследование, ей не хотелось даже поговорить о пропавшей дочери. Интересно, она сидит на каких-то сильных транквилизаторах, подумала я, глядя на ее серое лицо со слегка заплывшими глазами. Слишком мало эмоций на нем отражалось. Впрочем, мои вопросы на время выводили ее из ступора, но теперь, похоже, она ушла в какое-то свое пространство. Возможно, там она была не одинока…

Выйдя на улицу, я тут же позвонила Оскару и попросила проверить Бодрова, но энтузиазма в голосе друга не услышала. Дата на видеокадрах неправильная, время неточное, то есть нам снова придется ориентироваться на память охранника Олега. Впрочем, даже если фигурист сам подтвердит, что выезжал в тот день из комплекса, что это докажет? Рядом с Никой его никто не видел.

Оскар вспомнил фамилию, и сообщил, что Бодрова уже проверяли. Он на самом деле выезжал в тот день из комплекса, но, по показаниям свидетелей, это произошло через час после того, как Ника вышла из квартиры. Этот час он провел в фитнес-клубе, на глазах тренера и девушки на ресепшн. Если Ника и ждала его все это время возле паркинга, доказать это не представлялось возможным. Да там и ждать особо негде, от лифта запертую дверь отделяет небольшая бетонная полоса, и там проходят все, кому нужно на парковку. Кто-то из жильцов обязательно заметил бы девочку в ярком купальнике. А может быть, как раз тот, кто заметил, и прихватил ее с собой в машину? Много ли надо сил, чтобы справиться с ребенком?

В расстроенных чувствах я поехала домой. Долго тискала Лику, думая в это время о другой маленькой девочке с копной каштановых волос. Дочка веселилась, требуя почесать ей животик, как щенку, переехавшая ко мне мама с умилением смотрела на эту картину. Идиллию нарушил звонок Маши, жены Оскара и моей лучшей подруги: