Пьесы и пьески

Лара:

– Девочку.

Леша:

– Пол женский – отменнейший катализатор всех процессов.

Вован:

– Санитарки и медсестры – армии оплот. Эх, на белых простынях с одной недавно я так славно…

Юра:

– Сказал же – парня.

Лара:

– А я что говорю? (в сторону) Девчушку, девочку… (громко Леше и Вовану) Вы долго еще?…

Леша, указывая на дверь:

– Мы уже там…«Бух-бах-пш-ш…» Испаряюсь двухлористым я ангидридом… (скрывается за дверью)

Юра – Вовану:

– Давай, брат, левой. Или, как там у вас «сено-солома»?

Вован подражает барабанному бою:

– «Там-тара-там…» (уходит, маршируя) Левой, левой, раз-два-три…

Стас откладывает гитару, встает, прохаживается, беззвучно как бы разговаривает с кем-то, убеждает, ругается. Лара с помощью Юры переворачивает скатерть наизнанку:

– Так, вроде по-белее…

Юра указывает:

– Вон краски лежат. (как бы машет кисточкой) Пять минут и – белая, как смерть.

Лара:

– Вот именно, нас мать потом повесит. На бельевой веревке в пару.

Юра:

– Да, мать твоя…

Лара:

– Что? Что ты сказал про маму?

Юра пытается что-то объяснить:

– Я, да я, да мать твою…

Стас в конце своего воображаемого диалога показывает кому-то неприличный жест. Поворачивается к Ларе с Юрой:

– Все так же гнило ль в нашем государстве?

Лара:

– Да, все нормально.

Юра:

– Все путем.

Стас:

– А я тут…

Лара, поглаживая живот:

– Занимайся – занимайся.

Юра, поправляя галстук:

– Мы тихо, мы мешать не станем.

Стас отворачивается:

– Ну как же, как же? Так не должно быть… Я, я…

Лара – Стасу:

– Может, подыграешь?

Стас, оборачиваясь:

– Ты – мне? Сейчас… слабаем. (садится, берет гитару, начинает играть одно, потом другое, увлекается, что-то бормочет)

Юра, прикладывая голову к животу Лары:

– И наш пацан не лыком шитый – то ж бормочет. (Выпрямляется) Цицерон?

Лара, вздыхая:

– Да, будет тебе мальчик, будет. (поправляет Юре волосы)

Юра:

– Что б весь в меня.

Лара:

– Как отражение в зеркале.

Юра смотрит в зеркало, потрясая кулаком:

– Мужик. Работник. Дефлоратор.

Лара:

– А как же. (в сторону) Девочка – звезда отечественной и зарубежной эстрады…

Вбегает Леша в еще более замызганном виде. Показывает Стасу новую коробочку:

– А?

Стас одобрительно кивает и продолжает играть. Леша протягивает Юре коробочку:

– Вот.

Юра берет, щурится и читает:

– «Мейд ин Джапан»… А здесь по-русски вроде…(шевелит губами и передает коробочку Ларе)

Лара читает в слух:

– «Свечи для зажигания…» Ты издеваешься над нами? Иль чокнулся вконец? Нужны другие свечи…

Юра:

– Красивые и разноцветные…

Леша:

– А это, это (вытаскивает) вот как раз такие: красивые и разноцветные…

Юра:

– Японский бог, но это же для зажигания.

Леша:

– Во-во, для зажигания. Мне так и обещали…

Лара:

– Ах, Леший, даже я, я знаю – эти свечи для зажигания двигателя. Внутреннего сгорания…

Юра:

– Для автомашины, Митрофан.

Леша понуро:

– Не пойдет, выходит…

Юра качает головой:

– Дошло.

Лара:

– Эх, Леший-Леший…

Леша:

– Значит, опять на поиски?

Лара жмет плечами. Юра:

– Кому – опять, а тебе – снова.

Леша мнется:

– Но мне…, я…, у меня…

Лара:

– Нет денег.

Леша кивает:

– Ни цента… Ни рубля… Ни пол эскудо…

Лара – Юре:

– Юра.

Юра, вздыхая, лезет за кошельком, долго отсчитывает, пересчитывает. Наконец, дает Леше горсть мелочи:

– Дорогих не покупай. И сдачу, если будет, сдачу не забудь. Отдать мне…

Леша:

– Спасибо, братцы, не забуду. (Идет на выход)

Лара:

– Кого увидишь, торопи.

Юра:

– Гони, гони…

Леша кивает, на пороге сталкивается с Лисой и Вованом. Она – в свадебном платье. Он – в парадной офицерской форме с аксельбантами.

Лиса:

– Здравствуйте.

Вован:

– Здравия желаем.

Леша, отступая:

– Во дают.

Юра:

– Дела…

Лара:

– Стас, ты только погляди.

Стас, не поднимая головы:

– Да-да, я вижу. (что-то проигрывает на гитаре еще раз, прислушивается) Это интересно…

Лара – Вовану и Лисе:

– А где цветы, шампанское?

Вован, доставая записную книжку:

– Купил, согласно предписанья все, что в плане было.

Лиса:

– Да, мы все приобрели…

Лара:

– Что-то я не наблюдаю.

Юра обходит Вована:

– Да нет у них шампанского… (пытается заглянуть под фату, под платье Лисы, та его одергивает), и даже и цветов…

Леша, протирая очки:

– Вован не станет врать. Он честь имеет. И Лиса тоже…, вроде бы…

Вован:

– Ну, да – мы все купили, но потом, потом…

Лиса:

– Мы это… Туда-сюда. Ну, в общем, как обычно. Как у приличных принято людей в такие дни…

Вован:

– И вот…(разводит пустыми руками)

Лиса, поправляя фату:

– Судьба.

Леша:

– Алхимия…

Юра:

– Стихия…

Лара строго:

– Все это дело ваше. Поздравляю и желаю. (посмотрев в сторону Стаса) Но сперва цветы, шампанское мне выньте да положьте.

Юра:

– И по-быстрей…

Леша, продвигаясь к двери:

– Пока не началось… (тихо) Припомнят свечи.

Вован и Лиса согласно качают головами. Лиса:

– Да-да, конечно, мы сейчас же…

Вован, разворачиваясь к двери:

– Еще раз по разведанным местам…

Леша, шмыгая за дверь:

– Бежим…

Лара – Юре:

– А мы – за скатертью.

Юра:

– Вот морока… Скатерть белая… Скатерть желтая… Все равно винищем зальют…

Все уходят. Стас остается один. Играет громче и поет:

«Эх, оторваться б, оторваться б, оторваться бОт веревок, тросов и цепей.Возойти, вскарабкаться, взобраться,Вознестись над суетой своей.»

Не то…

Переделывает последнюю строчку:

«Вознестись над бренностью своей.»

Не то…

Еще раз переделывает:

«Вознестись над данностью своей.»

Не то… Не то… Не то…

Бросает гитару и встает. Ходит, потом играет перед зеркалом:

– «К нам едет ревизор!.. Как ревизор?… Где ревизор?…» Ну, что, что ему не нравится? (меняет голос) «Возможно, у вас есть талант…» (своим голосом) Артиста может обидеть каждый… режиссер… погорелого театра. Нет, ему не понять настоящую одаренность, не оценить… (меняет голос) «Вам надо учиться… Долго и упорно…» (своим голосом) Зачем? Чему? Я все могу, я все умею. (снова играет) «К нам едет ревизор!.. Как ревизор?… Где ревизор?…» (обращается к залу) Разве не видно?… Нет, меня здесь похоронят. В Москву! В Москву! (идет к двери, по дороге останавливается и еще раз играет) «К нам едет ревизор!.. Как ревизор?… Где ревизор?…» Блестяще. Гениально. «Карету мне! Карету!» (делает еще шаг к двери и вновь останавливается) Но там сплошь: деньги, блат, мохнатая рука… А у меня… (смотрит на руку) Кто я столичной Мельпомене, кто она – мне? Потребуются годы… И что в награду, что? Предпенсионный бенефис. (играет старика) «Меня девочки не любят»… (разворачивается от двери) Нет, только не это. (ходит) Я предназначен для великого, для славы, для доски почета… Ко мне придут, меня попросят… (слышит приближающийся голос Лары: «Баю-бай…») А эти все не наигрались. Какой, блин, день рождения? День траура, день смерти… (Падает в кресло, запрокидывает голову и застывает в этой позе)

Входит Лара без живота, но с детской коляской. Покачивает ее:

– Баю-бай… Вроде быстро обернулась. Да, Стас?

Стас тихо, раздраженно:

– А мне-то что?

Лара достает из-под коляски скатерть, расстилает:

– Красная… Как же я так снова оплошала (уходит)

Быстро входит Юра в несколько запачканных и мятых прежних брюках и рубашке:

– Лара, не сердись. Лара, ну где ты? Стас, ты не видел Лару?

Стас:

– Все – к черту…

Юра:

– Прости. Я понял – творческий процесс.( уходит)

Стас:

– Дурак. Какой дурак. Пред кем мечу я бисер?

Входит Лиса. Она – в обычных, не джинсовых юбке и блузке. Подходит к Стасу:

– Здравствуй, любимый.

Стас, не поднимая головы:

– Привет.

Лиса забирается к нему на колени, гладит его лицо, целует:

– Ты все такой же…

Стас:

– Да что мне будет?

Лиса рассеянно:

– Очаровашка, восходящая звезда…

Стас:

– Да, да и что?

Лиса:

– Ты уже написал песню? Ну, ту, что обещал мне посвятить. Мне, только мне – своей любимой.

Стас приходит в некоторое движение:

– Я работаю, я сочиняю. Думаешь, так просто. Надо абстрагироваться… Творческий процесс… Пойми ты, наконец…

Лиса кивает:

– Да-да…

Вновь слышится приближающийся голос Лары:

– Баю-бай… Баю-бай…

Стас:

– Она что: в няньки нанялась?

Лиса испуганно соскакивает с колен Стаса:

– Цветы-цветы… (убегает)

Стас опять отрешенно откидывается на кресле:

– Дура. Видеть больше не хочу. Ее. И всех других. Оставьте.

Входит Лара с коляской и животиком:

– Стас.

Стас:

– Оставьте.

Лара:

– И я устала… Баю-бай… (Достает из-под коляски скатерть, расстилает ее) Тьфу, ты, зеленая… Из-за него все, проклятущего. Опять идти. Нет, посижу. Хотя б минутку…

Вбегает Юра в тех же помятых и запачканных брюках и рубашке:

– Ну, наконец, нашел.

Лара:

– Как будто и искал? Нужна тебе с ребенком и с животом?

Юра:

– Ну, не сердись. Не дуйся. Все – я завязал. И ты. И мы не будем больше скандалы разводить, ругаться, как Сцилла и Харибда. Никогда. Лады? Идет?

Лара:

– Ой, никогда ли? Никогда?

Юра:

– Никогда-никогда. Но только теперь уж будет мальчик.

Лара:

– Да, будет тебе мальчик. Такой как ты, весь – работяга. (в сторону) Девочка – звезда кино, а также мирового телевидения… А ты меня, ты правда любишь?

Юра обнимает ее:

– Правда, Беатриче.

Лара, отстраняясь:

– Беатриче?

Юра:

– Да, из восьми букв: Б-е-а-т-р-и-ч-е.

Лара:

– «Бэ»?

На инвалидной коляске в военной форме въезжает Вован:

– Разойдись, народ.

Юра:

– Вован?

Вован, исполняя на коляске несколько фигур «высшего пилотажа»:

– Вован – Вован…

Лара:

– О, боже, что случилось?

Вован, похлопывая коляску:

– Вот, приобрел по случаю. Почти как «Харлей Дэвидсон» летает. Две спицы настоящие – «харлеевские». Новье… (Указывает) Эта вот и эта…

Лара подходит, молча гладит Вована по голове, Стасу:

– Стас, видишь ты?

Стас, не поднимая головы:

– Да-да, конечно. (тихо) Видеть не хочу…

Юра:

– А где Лиса?

Вован:

– Лиса?

Входят Леша и Лиса. Она – в вечернем туалете. Он – в смокинге, в красивых очках.

Леша:

– Я рад приветствовать вас.

Лиса:

– Добрый вечер, дамы, господа.

Юра:

– Ого.

Вован:

– Ага.

Лара поворачивается к Стасу:

– Нет, ну это ты просто должен видеть, Стас.

Юра:

– Стас.

Вован:

– Эй, Стас.

Лиса:

– Ну, Стасик.

Леша:

– Именинник.

Стас встает, обходит всех, глядя сквозь:

– Да-да, я слышу, точно, я слышу музыку. (взмахивает руками и напевает) «Та-та-тара-та-там» – Бетховен. «Та-та-та-та-та-та-там» – Моцарт. «Та-там-та-там-та-та-та-там» – это я. Вы слышите? «Та-там-та-там-та-та-та-там…» Это я, я. Так, значит, я… (снова садится в кресло взмахивает руками, напевает и что-то записывает)

Все переглядываются. Лара:

– Стас.

Стас:

– Продолжайте, продолжайте.

Лара жмет плечами и оглядывает Лису и Лешу:

– Лиса, Леша, откуда вы?

Лиса:

– Скорей – куда.

Юра:

– Куда вы?

Леша:

– Мы, мы…

Лиса:

– Алексей почти-что совершил открытие. Величайшее. И вот (поглядывает на свое платье) его пригласили выступить на международный симпозиум. Скажу вам по секрету: ожидается выдвижение на Нобелевскую премию.

Вован, поглаживая свою коляску:

– Уж, кому – что.

Лара, покачивая свою:

– Да уж… Да уж…

Юра:

– Ну, Леха, ну не ожидал. Выходит, и башкой неплохо можно заработать?

Леша:

– Но, видишь ли…

Лара кладет руку на голову Юре и постукивает пальцем:

– Эх, бедный Юрик… Учись. Алешка человеком стал из обезьяны. По Пришвину прям.

Лиса, поправляя Леше бабочку:

– Да, это было не так просто.

Вован:

– Конечно, быть супругою – работа. Нелегкая, как рейд в тылу врага…

Лара:

– Согласна.

Лиса тихо:

– Да-да…

Леша:

– Представьте – эксперимент удался… Друзья-друзья, о, как я счастлив. И как прекрасно, что есть вы, как чудно, что с вами поделиться я могу и радостью, и славой, и почетом…

Юра тихо:

– И деньгами?

Леша:

– И деньгами… Я это, я по дружбе всем теперь могу помочь. Всем – всем.

Вот Ларе обеспечу… питанья детского вагон…

Лиса негромко:

– Да-да…

Лара:

– Благодарствуем.

Леша:

– А Юрке, Юрке – станок такой…

Юра:

– Домашний и универсальный.

Леша:

– Точно.

Лиса:

– Да-да…

Юра:

– Спасибо, брат.

Леша:

– Вовану – «Харлей Дэвидсон»…

Лиса:

– Да-да…

Вован:

– Благодарю. (хлопает руками по колесам коляски) Есть у меня уже один. Последняя модель. Летает просто…

Леша:

– Ох, извини, забыл…

Лара:

– А надо б помнить…

Вован:

– Бывает.

Леша:

– Стасу… Стасу…

Лиса:

– Да-да, и Стаса не забудем. Давайте танцевать и веселиться. Такие времена: мы молоды, мы можем и мы будем… (тихо) Я дождалась (смотрит вверх, подставляет ладонь и затем сжимает пальцы, как будто в них что-то упало) Она упала… (громко) Ну, танцуйте (включает магнитофон. Звучит музыка. Стас зажимает уши и пытается качать головой в такт своей мелодии) Ну, же… (втягивает в танец Лешу) Милый, ты так забавен.

Леша:

– И любим.

Лиса:

– Да-да…

Лара – Юре:

– Ну что стоишь, как слесарь без зарплаты. Ты слышал: станок, вагон, давай, танцуй.

Юра:

– Даю… Танцую, Терпсихора…(танцует с Ларой)

Лара поглядывает на коляску:

– Авось, ребенка не разбудим.

Вован:

– И мне повеселиться… не грешно. Эй, поберегись (крутится на своей коляске)

Стас через пару минут опускает руки, говорит:

– Не слишком ль громко, господа… (его никто не слышит, и он кричит) Не слишком ль громко, господа…

Лара выключает музыку:

– Тсс… Мы Стасу помешали. (заглядывает в коляску) А эта спит…

Все замирают и показывают друг другу пальцем, приложенным к губам:

– Тсс… Тсс… Тсс… Тсс…

Стас:

– «Та-там-та-там-та-та-та-там…»

Лара громким шепотом:

– Леша, а где свечи? Лиса, где цветы?

Юра:

– Где антураж?

Леша:

– Но мы…

Лиса:

– Их…

Лара машет руками и уже повышает голос:

– А шампанское, фужеры?…

Юра:

– Атрибуты?

Вован виновато:

– Я – виноват. Я (хлопает себя по карманам) книжку записную потерял.

Гросбухер свой утратил на поле боя… Но не повторится. Никак нет…

Лара:

– Эх, все самой, самой все надо делать.

Юра:

– Как Цезарю из шести букв…

Лиса:

– Но мы, мы принесем цветы…

Леша:

– И свечи.

Вован:

– Ларочка, я расшибусь, но обеспечу… шампанское, фужеры… Я смогу, смогу…

Лара:

– В последний раз вам верю. А скатерть – все по-прежнему за мной.

Идем же, Юра.

Юра – всем:

– Постарайтесь.

Лара с Юрой уходят. Вован уезжает следом:

– По-прежнему я честь имею…

Стас:

– «Та-там-та-там-та-та-та-там…»

Леша – Лисе вдохновенно:

– Получу премию. Куплю себе свой собственный новейший институт. Найму толпу, как я был, лаборантов. Сам буду им планировать работу, заданья раздавать. Я знаю, знаю, за что нужно браться. О, муза! (прижимает к себе Лису) Ты принесла мне новую и гениальную идею. Представь, получим бензонат палладия и в присутствии «Аш-два-с-о-четыре» каллируем его, потом…

Лиса обрывает Лешу:

– Представь, у меня – другая новая и гениальная идея. Получишь премию и мы отправимся в круиз. Вокруг Европы. И Азии. И Антарктиды. Туземцы, пингвины, колибри…

Леша:

– Но опыты…

Лиса:

– Но круиз (смотрит на часы). Мы опоздаем на круиз…

Леша:

– На круиз?

Лиса:

– Да, в смысле на симпозиум. Бежим…

Леша:

– Бежим, о, муза, вдохновение, вперед, соратница моя… (уходят)

Стас, оставшись один:

– «Та-там-та-там-та-та-та-там…». Так, значит, я… Я этот…, я (бьет себя по лбу) Я – Чайковский?… Час от часу нелегче. И здесь мне не везет. А эти (оглядывается) что за бред они несли все время? (встает, обходит комнату) Уж лучше б накормили. Так кушать хочется, а Германа все нет… В магазин что ль прогуляться самому? (жмет плечами) Придется… (идет к двери, но останавливается, достает кошелек – в нем пусто, выворачивает карманы – тоже пусто) «Ни цента, ни рубля, ни пол эскудо…» Я где-то это слышал… Как же так? (задумывается) Ну, да, откуда же им взяться? Нет гонораров до сих пор. И жалованья никакого… (смотрит на дверь) Но может кто-нибудь все ж принесет поесть духовному творцу. А я тем временем, тем временем создам что-нибудь такое, наваяю нечто, что точно уж мое, и что оценят, за что воздать мне смогут все и сразу. (хватается за живот) Великую картину – «Голод во плоти» (берет лист бумаги, краски, рисует, бормочет) Авангард – всегда в цене. Пусть не поймут, но будут охать и вздыхать, просить, нет – умолять продать. И я… продам. Но дорого, как дорого, ох, очень дорого…

Входит Лара без живота, с двумя колясками:

– Нет, надо мне одну большую. Как Лешка премию получит – попрошу.

Ведь, если что, я и без детского питания обойдусь (взбивает грудь), а вот коляску бы двухместную… Нет, Лешка не откажет. Да, Стас?

Стас:

– Да-да, само собой.

Лара:

– Ты прав, наш Лешка – парень свой… Баю-бай… (покачивает коляски и расстилает скатерть) Белая – то, что надо… Осталось только шампанское, фужеры, свечи, цветы…

Входит Леша в прежней драной одежде.

Лара:

– Ты уже вернулся из круиза?

Леша:

– Почти. Поверишь, тогда на симпозиуме меня того, немного освистали. Из лаборатории же – прямо в шею. А за смокинг пришлось в торговой лавке мельтешить. Возможно ли меня представить с букетами цветов фальшивых. Торгаш ученый. Бизнес-Прометей… Я, знаешь, лицо так прикрывал газеткой (показывает), чтобы никто не видел, не признал… Но это временно все. Да, я продолжу свою великую работу. Хоть это и опасно для жизни. «Бух-бах-пш-ш…» Ну, что ж, я не боюсь. Меня ждут новые успехи, я, я добьюсь…

Лара:

– Добьешься, милый, ох, добьешься… (в сторону) Определят тебя понятно куда рано или поздно… А не видать коляски мне двухместной… И вагон с питанием детским под откос пошел…

Леша сам с собою:

– «Бух-бах-пш-ш…»

Стас, рисуя:

– Добавим красного – цвет страсти…

Въезжает Вован на своей коляске в спортивной форме с клюшкой и пакетом:

– «Звучит в ушах лихая музыка атаки…» (протягивает пакет Ларе) Фужеры… Меня взяли в спецкоманду. Продвинутый полузащитник. Левый край…

Лара вынимает и ставит фужеры на стол:

– Молодчик, что еще сказать… Да, Стас?

Стас, не отрываясь от рисования:

– А почему б и нет?

Леша:

– Лишь позавидовать возможно тебе, Вован.

Вован:

– Да, сам себе завидую я черной завистью.

Лара:

– Так, мужики. (оглядывается) А Юра? Видел ли кто Юру?

Входят Юра и Лиса с букетом. Юра – в костюме-«тройке», Лиса – в строгой юбке и блузе. Оба смотрят вниз:

– Мы…

– Мы это…

Лара:

– Это самое? Конечно. Пока я «баю-бай», так тут же этот раздолбай…

Лиса:

– Юра – очень даже приятнейший мужчина. И скромный, и тактичный. А работник, мастер – золотые руки, ноги…

Юра мнется:

– Да, вот…

Лара, качая коляски:

– Ну, тогда жди. Он тебе скоро наклепает. Своим рабочим, золотым…

Стас – себе, рисуя:

– А что? Здесь золото уместно.

Вован – Стасу:

– Что ты сказал?

Лара – Вовану:

– Я не уверена, что он нас слышит.

Леша – Ларе:

– И видит. Давай, я помогу. (качает одну коляску) Баю-бай…

Вован подъезжает ко второй:

– Я тоже (качает вторую) Баю-бай…

Юра:

– Мы это, мы тут принесли…

Лара:

– Ужель?

Лиса протягивает букет Ларе:

– Вот – цветы…

Лара пристально рассматривает их:

– Но они, они ж искусственные.

Вован:

– Вы что, на похороны прибыли?

Стас – себе:

– Да, нужен черный – страдающая утонченность…

Леша, отвернувшись, качает коляску еще более энергично:

– Баю-бай… Баю-бай…

Юра:

– Искусственные?

Лара:

– Да, это просто пластик.

Лиса:

– Но нам их продали, как настоящие.

Юра:

– Содрали денег, вам скажу.

Вован взмахивает клюшкой:

– Я б этим торгашам, ну прямо в…

Лиса:

– Какой-то тип в торговой лавке – жаль лица его не разглядела – так вот, сказал он, что это новый сорт – стоят неделями и пахнут…

Лара нюхает:

– Тройным одеколоном… (Подносит Стасу) Правда, Стас?

Леша в сторону:

– «Шипром»…

Стас бросает взгляд на цветы:

– Для натюрморта очень ничего, но у меня другие планы…

Лиса – Юре:

– Что ж, сходим еще раз?

Юра:

– Ну, я не против повторить.

Лара:

– Уж, конечно. Как я устала… Но почему, почему я не птица? Я б летала по магазинам, по детским садам и молочным кухням. Без устали…

Вован, глянув в коляску:

– Так, я – за шампанским, а ты, Лара – это, правда, отдохни тут…

Юра тянет Лису к двери за руку, говорит Ларе:

– Конечно, побудь одна.

Лара:

– Спасибо за заботу, дорогой.

Лиса следует к двери за Юрой:

– Мы купим другие цветы, купим…

Юра:

– Что же… купим…

Леша:

– Красивые и разноцветные… (всплескивает руками) О, свечи! (глянув в коляску) Бегу…

Лара:

– А торт.

Стас, рисуя и облизываясь:

– Торт?

Вован, напрягаясь:

– Торт?

Лара:

– Кто отвечал за торт? (Молчание. Лара осматривает стол) Где ж мой список?