Заповедник

Сначала под окнами похрипело, а потом сказало в мегафон: "Вниманию жителей!"

Писатель даже за-за стола вскочил. Кажется, он подумал что-то вроде – «вот оно».

Оставался вопрос – что именно – «оно?» Выходить по одному, с поднятыми руками, вы окружены, жиды города Киева, веревку свою приносите, – нужное подчеркнуть.

От валяющегося на диване Проводника эта работа мысли, к сожалению, не укрылась.

– Испугались? Испугались, ну скажите! – захохотал он радостно, как будто Писатель сделал ему ценный подарок без повода.

«Ну фиг я тебе отвечу», – подумал Писатель пасмурно.

Проводник его раздражал с самого начала, и делал это намеренно, как сейчас говорят – троллил.

«Вы какой Писатель? – спрашивал он при знакомстве, – Известный? А знаете, когда в некрологах пишут «помер известный писатель» – то, получается, ни фига он и неизвестный, потому что про известного сразу имя скажи – и все все поняли. А вас как-как, вы сказали, зовут? Нет, не слышал».

«Это ваши проблемы», – хотел сказать Писатель, но не сказал, конечно. Почему-то он не мог все подряд говорить, а Проводник – мог.

– Вы, короче, как Хемингуэй, да?

– В каком смысле? – уточнил Писатель. То есть сравнение ему, конечно, понравилось, – кому бы не понравилось? – только он уже ждал подвоха. И дождался.

– Экстремальный турист. Приезжаете в какое-нить пекло, чтоб набраться впечатлений, а потом в своем особнячке под коньячек понаписывать нетленок и нобелевку заработать.

– Вы удивительно осведомлены в писательских делах, – сказал Писатель холодно.

– Что вы, мы люди темные, книжек нам читать некогда, нам тут, в пекле – выжить бы, – отвечал Проводник, уныло растягивая фразы на манер вокзального нищего, и облучая Писателя хитрыми взглядами. Из контекста полагалось, видимо, застыдиться, что вот люди еле концы с концами сводят, а Писатель тут, знай, балуется излишествами типа литературного туризма.

И вот так все время как-то получалось, что все сводилось к Проводнику – раз он чего-то не слышал, не делал, не знает – значит, это полная фигня на оливковом модном масле, недоступная да и не нужная простому смертному. Писатель ловил себя на том, что ему хочется оправдываться и уговаривать одновременно, он сдерживался только колоссальным усилием воли.

– Слушайте, а, Писатель? Имейте в виду, у меня нейтралитет! – заводил Проводник вторую свою любимую тему, – Вы ведь не выкинете чего-нибудь такого?

– Какого? – в тон ему спрашивал Писатель.

– Ну разные, тут, знаете, ходят. Один вот притворился журналистом, чтоб к Диктатору подобраться и пришить его. А другой – прикинулся социологом, чтоб пришить Бунтаря.

– Какие честные ребята, они вам так и признались?

– Вот еще. Я сам вижу подвох. Сразу.

– Так зачем вы меня спрашиваете? Посмотрели бы мне в мозг. Да и все. – попытался съязвить Писатель. В любом знакомстве почему-то хочется побыстрее достичь той степени, когда над человеком можно подшучивать, но с Проводником эта опция почему-то не работала совсем.

– А и смотрю! Просто я люблю со звуком смотреть. Вот это, например, что у вас, такое навороченное?

– Диктофон, – сказал Писатель.

Он ожидал, что сейчас Проводник заведет свое:

«Га-а-аджеты у вас! Конечно, а мы люди темные, нам бы выжить».

Но Проводник ничего не сказал.

– А идите вы к лешему, – позволил себе Писатель. – Если считаете, что там бомба и я герой-одиночка, так зачем вы за это взялись?

– Вы не герой, это да, – охотно согласился Проводник. Писателю почему-то сделалось обидно. Лучше бы Проводник промолчал.

– Вниманию жителей! – повторили под окнами.

– Вот, сейчас оно, самое страшное! – сказал Проводник, подняв палец.

Писатель надеялся, что он не заметит, как он покрылся холодным потом.

– Продается отличная картошка, урожая этого года! – продолжил мегафон торжественно.

Проводник свалился от смеха к подножию дивана и теперь ползал там совершенно обессиленный и счастливый.

– А вы как думали? Что у нас тут Готэм-сити?

И тут раздался первый взрыв.

Интервью – 1, объект «Подрывник»:

…И он мне, такой: «станьте в очередь!», а я ему – «ты не знаешь, с кем говоришь, чувак!» Он мне талдычит – «станьте в очередь!» Я ему – «знаешь, вокруг куча магазинов, и хоть взорвись твой сегодня – я все равно куплю себе это чертово молоко!» А он мне такой…

Писатель: …постойте, постойте, извините, что перебиваю, но мне просто пришла такая мысль – вот все говорят «террор», как будто это что-то такое экстремальное, из ряда вон выходящее. Но для вас это, наверное, просто рутина? Как за молоком сходить? Следовательно, вам иногда это должно даже надоедать?

Подрывник: Эээ… Чё?

Писатель: Попробую проще сказать…

Подрывник (заводится): Мне пофиг, что ты хочешь сказать, умник, вокруг куча

умников, если я захочу послушать всякий бред, я уж найду кого послушать…

Писатель: Но идеология! У вас должна быть какая-то идея! Во имя чего!?…

Подрывник: Чё?

Вторая дорожка:

«…потому что – могу! По-моему, люди вообще много чего могут устроить, но не все устраивают, потому что тупые, ленивые и трусливые. Я – не такой. Если я могу – я делаю. Ну что, это годится тебе как идеология?»

******

Первым, что бросалось в глаза на улице, был почему-то не взорванный автобус, со скучающей полицией вокруг, а куча гниющего мусора прямо посреди площади Процветания. При том, что автобус был свежий, еще дымящийся, а кучу Писатель с почти физическим отвращением наблюдал с самого приезда, – как она процветает, а местные все подкармливают ее новыми отбросами. По сравнению с этим даже ядерный взрыв был бы, конечно, совершенно второстепенным явлением. То есть Писателю уже одной этой кучи хватило понять, что город – совсем пропащий. Он всегда считал, что там, где так нагажено, не только взрывать начнут, а кое-чего и похуже.

– Че, шокирует? – спросил Проводник из-за спины. Он, естественно, истолковал ступор Писателя по-своему, – А, врете! Ничего вас не шокирует, вы просто изобретаете сравнение позабористее, ага? «Школьный автобус приехал в ад»!

– Это… еще и школьный автобус? – сглотнул Писатель.

– Хреновое у вас, как для Писателя, видение!

– Подрывник! Нелюдь! – схватился Писатель за голову в приступе праведного гнева, – А я еще у него интервью брал! И не удушил, не воспользовался случаем!

– А вы забавный. Вы же знали, что он маньяк, когда разговаривали, так? Или с маньяками, оказывается, вполне можно разговаривать, пока за чашкой коньяку и не видишь, что они делают? Пока приличия соблюдаются? Э, да что вы так опасно зеленеете! У нас тут, между прочим, зафиксированы случаи расизма. Не парьтесь. В данном случае это не Подрывник.

– А может, повстанцы? – предположил Писатель, втайне успокоенный этой информацией (шансов придушить повстанцев ему пока не представлялось, значит, его совесть была чиста).

– А вы совсем ничего, смотрю, у нас не соображаете, сколько с вами не цацкайся, – окрысился вдруг Проводник, – И хорош столбнячить, видите же, табличку для вас повесили: «Эта сторона улицы при обстреле наиболее опасна».

– Будет еще и обстрел?!

Проводник не удостоил его ответом и первый нырнул в переулок, менее других пахнущий общественным туалетом.

– Зачем вы это делаете? – спросил его Писатель, задыхаясь (Проводник всегда ходил так, чтоб он, как минимум вспотел.)

– Делаю что? Работаю гидом по апокалипсису для зажравшихся туристов?

– Да, – сказал Писатель терпеливо (очевидно, ему предлагалось повторить всю фразу) – для зажравшихся туристов.

– Как зачем? Ради денег! Мы не то, что некоторые, мы – люди убогие…

Но вот тут как раз Писатель, извините, сомневался.

Многое, конечно, объясняется деньгами, и вполне справедливо. Вот, скажем, знаменитый Угги-Рулетка, по биографии которого Писателю как-то случилось писать сценарий (сейчас ведь в моде жизнеописания гангстеров), помнится, тоже говорил, что главное в этой жизни большой куш. Ну и заработал он, говорят, годовой бюджет Греции. И что, может быть, завязал? Вышел из игры? А фиг вам. Видать, тут что-то большее, чем деньги, скажете нет? Хотя, когда по дороге Писателю случилось увидеть, как ловко Проводник обшаривает карманы какому-то бедолаге, выбравшему не ту сторону улицы, он опять засомневался. Что за манера, в самом деле, приписывать всем высокие мотивы? Упрощать людей – плохо, но усложнять – глупо.

– Вам надо в банк, – напомнил Проводник. Да, все-таки он банальный жлоб – гонорар ему причитается только на следующей неделе, а напоминает третий раз за утро!

В банк (ну как банк – как все тут: крошечное отделение; через дорогу – порносалон и ритуальные услуги) они попали вовремя – как раз к словам: «Никому не двигаться, это ограбление!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.