Арун. Храм рассвета

Лодка двинулась в путь. Теперь за рулем сидела девушка лет 16-17, а рядом тот же пожилой мужчина. Но она управляла с такой ловкостью и, главное с удовольствием. Сейчас в лодке сидели молодые монахи. Утром очень прохладно, а на них только тонкая оранжевая накидка. Катя протянула руку, чтобы получше накрыть плечи молодого монаха, но он с силой отринул от нее и в глазах был страх. Сосед рядом схватил ее за руку и объяснил, что женщинам категорически нельзя к монахам прикасаться.

Сначала обещали, что прибудут в город в 2 часа дня, потом в 5, потом в 7. И наконец, в 8 вечера лодка причалила к берегу. Все то же. Крутой подьем, в руках и на плечах багаж, а наверху люди, предлагающие жилье.

От сидения и ничегонеделания устаешь не меньше , чем от работы. Катя подошла к первому, кто оказался рядом, у нее только один вопрос:

– Центр города?

– Yes.

Все те же 15 долларов только номер победнее.

Кроме усталости ее не покидало чувство голода. Вышла на улицу – все закрыто. Вдали что-то освещалось: кафе, магазин? Оказался ресторан.

Кэт не жила в Советском Союзе, но остатки «ненавязчивого» сервиса тех времен до сих пор прорывались в сфере услуг в Украине.

Лаос строит социализм со всеми вытекающими из этого последствиями.

В меню все непонятно, кроме слова «суп». Эту жидкость с трудом можно было так назвать: правда, плавали вермишельки из пакета. Но свои 8 долларов это недоразумение стоило.

В 11 вечера двухдневное путешествие закончилось глубоким сном.

Лаос. На границе с Тайландом.

Медленные лодки на берегу Меконга.

На медленной лодке.

Меконг – самая большая река на полуострове Индокитай.

Меконг (Река девяти драконов)  – река, протекающая через Китай, Мьянму, Лаос, Таиланд, Камбоджу и Вьетнам.

Деревня Пак Бег это маленькая деревенька в уютной бухточке на берегу реки Меконг. Она находится посередине между городами Хойсай и Луанг Парабанг.

Деревня Пак Бег.

Он управляет медленной лодкой.

Монах на медленной лодке.

Дети Лаоса.

Берега Меконга.

Причал города Луан Прабанг.

Глава 25. Винай

«Кэт, если б ты знала, как я скучаю, как хочу видеть слышать, коснуться твоей руки. Хочу опять стоять рядом с тобой на катере близко-близко и плыть по Чао Праю. Хочу гулять по Бангкоку, нет, по Парижу.

Не знаю, не могу объяснить, как случилось так, что два дня изменили мою жизнь. В какой-то момент все, кроме тебя, стало неинтересно, пусто. С мыслями о тебе я просыпаюсь и засыпаю. Перспективная работа стала непривлекательна. Если ты будешь рядом, тогда и перспективы греют.

Ну, еще месяц, два и мне придется провожать тебя в Украину. И возникает естественный вопрос: зачем Бангкок, зачем мне здесь работать? Ведь Франция намного ближе к твоей стране. Я каждый день лежу и мечтаю, как мы гуляем по Парижу. А потом представляю твое восхищение парком в Живерни: там поместье Клода Моне. Мы обязательно поедем поездом: мне нравятся вагоны, в нижнем ярусе которвых два кресла напротив друг друга, между ними столик с красивой настольной лампой. Это так здорово, когда едем вечером. Но сначала, от Живерни мы доедем до Вернона автобусом. Поезда до Парижа там ходят только раз в 3-4 часа. Потом мы будем гулять по этому очаровательному, провинциальному городку на реке Эр.

Зайдем в местный, старинный костел и попросим у Девы Марии счастья. Ну, и что ж, что атеисты? А счастье для верующих и неверующих делится поровну. А может, и нет: уж очень много людей нелюбимых и нелюбящих.

Посидим в ресторанчике: маленьком, уютном, французском. Большие рестораны – для иностранцев. А потом поедем домой в Париж. Папа с мамой будут ждать нас к ужину, а мы смущенно скажем, что сыты. Но не будем обижать их и посидим, расскажем о поездке и впечатлениях. Не правда ли, мои мечты прекрасны? Я знаю, что ты сделаешь меня счастливым.»

Эти мысли так и просились на бумагу, но Винай молчал. Он ждал встречи с Кэт: он должен видеть ее лицо и ее глаза.

Глава 26. Бабушка Кати

– Бабушка?

От удивления и радости Катя замолчала.

– Девочка моя, ты занята? Ты можешь со мной говорить?

– Бабуля, хочу, могу и буду. Если бы ты знала, где я. Это так далеко, это абсолютное отсутствие цивилизации.

– Катюша, обожди, а интернет?

– Это, скорее, исключение. Послушай, сейчас все объясню по порядку. Два дня назад я села на странную посудину, которая управляется рулем и педалями, а еще заводят какой-то веревкой. В общем, в лучшем случае 18 век. Кроме меня человек 60, и мы поехали по реке Меконг. Я вышлю вам фото. Вечером остановились переночевать в деревне, которая называется Пак Бэг, и у которой очень странные отношения с цивилизацией. Есть мобильная связь, телевизионные тарелки и интернет, но нет никакого медпункта, аптеки и школа на 4 класса. Все остальное в городе, куда плыть от 6 до 10 часов. Это город Луанг Прабанг, где я сейчас и нахожусь. Здесь есть общеобразовательная школа и больница: страшное, старое здание.

– Катюша, чего ты решила так организовать свое путешествие? У тебя появилась компания или хорошие советчики?

– Скорее, второе.

– Ты сейчас одна?

– Да.

– Деточка, чужая страна, далекая, непонятная. Мне помнится, что Лаос имел глупость увлечься социализмом?

– Ну, ба, ты молодец, осведомленность поражает.

– Хочу тебе напомнить, что я начитанная девочка.

– Вот это меня и восхищает. Послушай, у меня была возможность посоветоваться, все взвесить и разработать свой план. Мама тебе рассказала?

– Да. И все эти страны будут посещаться в одиночестве?

Катя поняла, что мама уже поделилась своими догадками.

– Бабуля, ты не представляешь количество путешествующих по миру людей. Это такое доброжелательное сообщество. Единственно в чем проблема – мой английский. Но я с каждым днем все лучше и лучше говорю и понимаю. Даже не представляю, чтобы кто-то не захотел ответить, помочь, подсказать, предупредить.

– Ты хочешь сказать, что так себя ведут азиаты?

– Нет, я говорю о путешественниках из разных стран мира. Поэтому не страшно. А вообще, люди везде люди.

– Катюша, так все-таки два вопроса: первый, кто тебе помог спланировать маршрут, второй – скажи на ушко, кто-нибудь приглянулся?

– Ба, ты настойчиво стараешься меня пристроить в чьи-нибудь объятия.

– А разве это плохо? Разве плохо, когда тебя обнимают? Я говорю тебе это, скорее, по памяти. С годами, к сожалению, проходит потребность в любви к мужчине. Да и желания истощаются.

– Это говоришь мне ты?

– Да, детка, мой антураж – это попытка удержать чувство собственного достоинства внешне, и не больше. Но для меня это важно. Ладно, давай рассказывай на ушко.

– А что ты хочешь услышать? Обращают ли на меня внимание? Обращают.

– Восточные или западные мужчины, молодые или староватые, местные или путешествующие, интересные или не очень?

– Ба, ну, у тебя и перечень. Отвечаю на все, чтобы не было дополнительных вопросов. В каждом городе, начиная с Бангкока встречала очень много людей близких по духу и по интересам, так что планы складываются сами собой. А еще получаю много бытовых советов.

– Например?

– Как лучше и дешевле добираться, где и какие цены на хостелы.

– Так ты вообще не останавливаешься в гостиницах?

– Во-первых, гостиницы дорого, во-вторых, они для зажиточных немолодых людей.

– Но у тебя же с деньгами вроде все нормально?

– Ба, у меня изменились, то есть, очень расширились планы. Поэтому начался режим экономии.

– Жесткий?

– Нет, нормальный. Бабуля, у тебя для меня, как всегда, есть парочка советов? Я жду.

– Боже, какую умную внучку вырастила: все наперед знает. Ну, раз сама напросилась, слушай. Первое: никогда, никому не угождай – это всегда плохо заканчивается.

– Что такое плохо?

– Тебе сядут на голову, и перестанут уважать. Навсегда. Второе, никогда не приноси ничего в своей жизни в жертву другому человеку, даже самому любимому.

« Ну, это я уже проходила,» – подумала Катя.

– Это тоже закончится плохо. Обязательно. Просто ты в душе будешь помнить о принесенной жертве, и это, даже по умолчанию, с каждым годом становится все больше упреком. И чаще всего люди, в конце концов, разрывают отношения. Хочешь, я приведу тебе пример из моей жизни?

– Хочу

– Когда твоей маме было лет 16-17, она тяжело заболела.

– Чем?

– Сейчас не важно. У меня была подруга: близкая. У нее обнаружили онкологию. Сделали операцию. И в первую же ночь после операции я ухаживала за ней: убирала грязные от гноя простыни, мыла ее.

– У нее никого не было?

– Был 30-летний сын и брат с женой.

– Тогда почему ты?

– Считала, что я подруга и должна помогать. Это продолжалось недели три. Потом у меня спрашивали в больнице, сколько мне платят? Ничего. Мне говорили, что болезнь может оказаться заразной. Но я знала – это моя подруга, это мой долг. Потом у прадедушки случился инфаркт и две больницы мне оказались не под силу.

– Что дальше?

– Подруга стала лучше себя чувствовать и жить нормальной жизнью. Прадедушку тогда мы тоже спасли. Но через пару месяцев заболела твоя мама, да так, что стоял вопрос между жизнью и смертью. И когда я, полная отчаяния, рассказала ей, выздоравливающей, о том что в ужасе и больше всего боюсь безнадежности. Подруга ответила мне совершенно равнодушно: пережила бы, матери переживают смерть детей.

–  Как!?

– Вот так. Это был наш последний разговор. Больше я ее никогда не видела и не слышала. Через год она умерла. Так вот, общие знакомые упрекали меня за то, что не пришла попрощаться. А теперь, третье, деликатные люди очень удобны окружающим. Я не призываю кричать, доказывать, оскорблять или унижать, но ставить на место и объяснять людям – обязательно.

– И как ты это сделала?

– Объяснила, что никто из тех, кто пил водку за поминальным столом, за ней гнойные простыни не стирал. А пить водку – это проще простого.

– Поняли?

– Конечно. И тут же сказали, что у меня тяжелый характер.

– Бабуля, знаешь, о чем я подумала? А может, перед лицом смерти люди иначе мыслят?

– Может. Только меня это не интересует, особенно, когда болеет моя дочь.

– Я тебя обожаю: ты такая надежная, ты такая настоящая,– сказала Кэт с восхищением.

Глава 27. Бабушка Кати

– Катюша, где ты сегодня?

– Еще в Луанг Прабанге. Мы вчера, явно, не договорили.

– Я опять с советом. Не устала?

– У меня был перерыв в несколько недель.

– Бессовестная, я ведь могу неделю с тобой не разговаривать: вы же все вечно заняты.

– Зато потом ты собираешься с мыслями, и добрые советы текут рекой в мою голову.

– Не хочешь, не надо.

– Ба, не обижайся, ты даже не представляешь, как я скучаю за вами вдалеке, как мне не хватает наших разговоров и споров. Говори.

– Девочка моя, я к тебе с предложением.

– Каким?

– Подыскать себе молодого человека для очень серьезных отношений.

– Очень-очень? – отшутилась Катя.

– Да. Мы никогда не говорили с тобой о твоем личном будущем. Понимаю, это неприлично, но послушай внимательно, я очень хочу, чтобы ты уехала из страны навсегда.

– Подыскать другую Родину?

– Нет, другую жизнь. Ты ведь у нас девочка начитанная, много знаешь. Запомни: ужас 20 века все страны бывшего Союза будут выхаркивать минимум еще 100 лет. А у тебя жизнь одна.

– Ба, но почему?

– Ты живешь в почти идеальных условиях: хорошая квартира, все родные, начиная с прадедушки и прабабушки имеют хорошее образование и достойную работу. У нас приличный круг знакомых. Но есть другая жизнь. Ты когда-нибудь задумывалась, как складывается жизнь сирот в детских домах и интернатах? В большинстве из них (не во всех) детей бьют, издеваются и насилуют. Их продают, совсем маленьких, в сексуальное рабство. Я сейчас не о детях: их жизнь сломлена навсегда. Я о взрослых: равнодушии, жестокости и алчности.

Два слова изистории. Пойми, в 1861 году отменили рабство, которое называлось крепостным правом. Кстати, все вышеизложенное там процветало. И так до 1891 года, когда реформа официально была завершена и земля роздана. Но через 14 лет тщеславные молодые люди вдохновляют бывших рабов на революцию.

Прошло еще 9 лет, царь решил, что Европа выполнит обещания и отдаст России Босфор, если она вступит в войну. И в 1914 году стали гибнуть самые сильные и здоровые.

Все те же тщеславные молодцы решили, что через 3 года самое время для следующей революции. А потом гражданская война: брат на брата. И, в общей сложности, около 20 миллионов мужчин и женщин ушло из жизни.

Понимаешь, раба очень легко и просто уговорить на революцию и гражданскую войну обещаниями лучшей жизни.

А потом большевики, и «вишенка на тортике»: 30 лет правления Сталина. Уже ушли рабы, но чему они учили своих детей? Не перечить, не думать, не возражать, не выражать свои мысли вслух и, обязательно, предавать. Ведь сталинские чистки строились, в первую очередь, на доносах. И 100 миллионов – как не бывало. Всяких: приличных и гаденьких, грамотных и ничтожных, инициативных и угодников.

А потом Он умер. Но до сих пор люди моего поколения держат в голове фразу: это «не телефонный разговор». Понимаешь, страх, не одно поколение – страх. Поэтому и идет все через пень-колоду: с инициативой плохо, а с разгильдяйством и равнодушием – все в порядке.

Я не знаю, когда у нас начнут различать свободу и волю, то есть, вседозволенность. Ведь свобода – это самоограничение.

Ты не смотри, что у нас появились очень богатые. Они в глубине души такие же нищие, как и все. Иначе не воровали бы в таком количестве. Только цивилизованный человек понимает, сколько ему нужно. Ничто так не вдохновляет алчность, как прошлая нищета и вседозволенность. О какой внутренней свободе можно говорить в стране, где практически не работает правосудие и стражи порядка? Руководителей государства не интересует человек, их интересует только население.

Понимаешь, 50-70-100 лет для истории мало, и для человеческой памяти оказалось тоже.

Когда миллионы людей сидели в тюрьмах и лагерях и столько же миллионов их охраняло, – о какой личности могла идти речь? Страх и рабская вседозволенность. Нетрудно догадаться об участи девочек и женщин в тех условиях.

– Ба, не расстраивайся, ты говоришь о том, что я читала.

– Катенька, извини, душа рвется. И запомни: читала и жила – это разные вещи. Может быть, лет через 50 здесь и будет демократия. Только сколько лет тогда будет тебе? Я так хочу, чтобы ты жила в свободной, цивилизованной стране.

– Ба, но проблемы есть везде.

– Я не о проблемах, я о существе жизни. Так хочу гостить у тебя в какой-нибудь из европейских стран.

– Ты уже страну подобрала?

– Катюша, только не смейся: самая большая мечта наших женщин – увидеть Париж.

– И твоя тоже?

– Ну, сейчас – это только мечта. Вот, если бы ты с мамой там побывала, – сказала бабушка мечтательно.

– Так, где мне искать жениха?

– В Париже, чего мелочиться?

– Мне принять это к сведению?

– И не только. Судьбой все же нужно руководить.

Глава 28. Пещера Пак У

По договоренности с уличной турфирмой в 8 утра Катя, усевшись в микроавтобус, двинулась к Меконгу, чтобы побывать на другом его берегу, в пещере Пак У.

Луанг Прабанг, хоть и был много веков столицей, оказался маленьким провинциальным городишком. Это совсем не означает, что там маловато храмов. Вот этого добра хоть отбавляй, на каждом углу: очень старые и совсем новые. Напротив хостела – практически самая главная и самая старая ступа Висон. В каждый храм заходить или к каждому подходить не имело смысла: архитектура не очень разнообразна. Видимо, есть основные принципы и от них никто не отходит. Главные достопримечательности Катя оставила на завтра.

Путь лежал через нищие деревни, где люди на дороге продают всякую ерунду. Если стоят, значит, кто-то покупает. Въехали в большую, более благоустроенную деревню: ее благополучие зависит от количества желающих увидеть пещеру Будды. Вдоль улицы что-то жарили и продавали.

Катя попробовала жареные на углях бананы : не понравились. Каких-то птичек, а может, цыплят, и еще каких-то жучков-червячков жарили в масле. Как ни странно, желающих попробовать было достаточно. Чем ближе к реке, тем кафе поприличней. А на берегу – пара просто хороших ресторанов.

Несметное количество лодок ждали путешественников. Не за бесплатно толпы жаждущих впечатлений переплывали реку. А на другом берегу следующие Остапы Бендеры требовали оплату за осмотр. Только у Ильфа и Петрова мечтали увидеть провал, а здесь – пещеру, к которой держатели билетов не имели никакого отношения. Сущность вопроса сводится к тому, что нельзя выбрасывать статуи Будды, поэтому в старой пещере сделали просто склад. Многие из них просто лежали (то есть, валялись) как попало. Название романтичное – «Пещера тысячи Будд». Многие, осмотрев этот склад, спускались к реке и возвращались на другой берег. Но Винай предупредил Катю о второй пещере, к которой вела хорошая высокая лестница. Вроде бы там жили два монаха. Очень убого и аскетично: статуя Будды и в углу какие-то тряпки, возможно, место для сна.

Путь назад лежал через другие деревни. В одной из них автобус остановился, и шофер предложил пройтись по ней. Те же строения, которые трудно назвать жильем. Палки, обтянутые с трех сторон чем-то вроде клеенки, а на верху огромные листья банана. Вот и вся крыша, но, наверно, от тропических дождей спасает. У одного из таких домиков полусидел, полулежал калека с парализованными ногами, а перед ним стояли вырезанные из дерева прекрасные скульптурки, головы Будды, статуэтки Учителя. Все это небольшого размера: сантиметров до 20 не больше. Но выполнено отлично. Он в это время стругал какую-то деревяшку, видимо, заготовку. Цены оказались минимальные. Катя за 5 долларов купила чудесно выполненную голову Будды. Мысль о подарке для Виная не покидала ее.

Но два чувства укололи ее. Во-первых, расплачиваясь, она увидела у него в руках толстую пачку долларов и чувство жалости тут же покинуло ее. Во-вторых, в его глазах было столько ненависти и зависти к покупателям, что захотелось быстро вернуться в автобус. Этот взгляд ненадолго омрачил ей поездку.

Дорога через деревню, ведущая к пещерам Пак У.

В этой скале на берегу Меконга находится

Пещера Пак У.

Жаренные бананы.

Только на лодках можно добраться до пещеры.

Вход в нижнюю пещеру Пак У.

Нижняя пещера Пак У содержит примерно 2500 скульптур Будды.

Глава 29. Луанг Прабанг

– Винай, не гневайся, выслушай.

В его глазах было столько тоски и ожидания.

– Я вчера не могла с тобой связаться: у меня была долгая, поучающая беседа с бабушкой.

– Надеюсь, плодотворная?

– Да, – не сразу ответила Катя.

– Тебя что-то не устроило в назиданиях?

– Нет, я даже не могу объяснить, – ответила она, – просто не все в голове переварила.

– Так много информации?

– Бабуля иначе не умеет.

– Ты ее любишь?

– Очень.

– Многим с ней делишься?

– Многим, но не всем: человеку нужно личное пространство и что-то главное для него и больше никого.

« Какая мудрая у меня будет жена» – подумал Винай.

– Отчет начинать?

– Конечно.

– Вчера была в пещере Пак У. Знаешь о такой?

– Знаю. И как тебе?

– По-моему, склад скульптур Будд, которые нельзя выбросить. Правда, наверху странное помещение в скале, где можно молиться и, наверно, впасть в нирвану. Главное, на всем пути от города до деревни все зарабатывают на пещере.

– Ты жалеешь, что поехала?

– Нет. Я считаю, что путешествуя не нужно ни о чем жалеть. Любая информация интересна.

– А сегодня? Чего тебя долго не было в скайпе?

– Я познакомилась в хостеле со старушкой, ей 80 лет, из Бухареста, с красивым именем Елена, и главное, – она немного говорит и понимает по-русски. Мы взяли с ней тук-тук и поехали рассматривать достопримечательности, то есть, храмы. Они сконцентрированы в одной части города. С одной стороны интересно, с другой – не богато, но впечатляют отдельные места или экспонаты. Потом я у многих спрашивала, где могу увидеть огромную скульптуру лежащего Будды. Меня явно не поняли и направили в мужской монастырь. Там лежал Будда, но не тот, которого хотела видеть. Уже вечерело, и я не могла оторвать глаз от заката над Меконгом. Это завораживает: столько романтики, покоя и вечности.

« Если б ты знала, как я хочу быть там, на берегу, с тобой» – подумал Винай.

– Когда я выходила, меня остановил мальчик-монах. Он из тех, кто находится в монастыре 2 года.

– Ты же знаешь, что каждый буддист должен отдать монастырю часть своей жизни? Хотя бы месяц, начиная с Короля, – объяснил Винай.

– Да, я слышала об этом. Мальчик, ему лет 16, говорит и понимает по-английски еще хуже меня. Но он рассказал, что после ухода из монастыря хочет быть художником, хочет рисовать пейзажи. Мне казалось, что на Востоке рисуют только Будду.

А потом медленно пошла в театр балета на спектакль» Пхралак Пхралам». Ничего не поняла, но приятные мелодии, красивые костюмы, маски и декорации понравились. Да, забыла, поднялась к пагоде Чомси, 348 ступеней. Понимаю, 16 век, но честно – не впечатляет.

– Какие планы на завтра?

– Думаю поехать на водопады Куанг Си. Ты был там?

– Да. Если любишь водопады, тебе понравится. Только две просьбы: не купайся – вода очень холодная. И будь осторожна с деньгами. Там много любителей поживиться за чужой счет. Кэт, а какие планы дальше?