Арун. Храм рассвета

На выходе у Виная и Кати попросили по 10 долларов: оплата за посещение. Все правильно, на входе экономный турист еще подумал бы, а тут уже никуда не деться.

Буквально, в 100 метрах лежит еще один Будда. Он новехонький, 1966 года, но его не любят, потому что построен по заказу генерала Не Вина.

Винай хотел увидеть в Баго пагоду Кьяк Пун или Чьекрун. С четырех сторон 30-ти метровой башни такие же огромные статуи сидящего Будды. Каждая, естественно, смотрит в разные стороны света. У них одинаковые лица, но разное положение рук и ног. В 1476 году четыре сестры организовали его строительство. Кто-то им сказал, чтобы о замужестве не мечтали. Так как, счастье в виде мужа и детей обрушит всю эту красоту. Похоже, Будда тоже не любит счастливых. Но есть еще и землетрясения, вот после них точно нужно все восстанавливать. Видимо, катаклизмы на Земле не в зоне интересов Учителя.

Как и в предыдущих городах Мьянмы, в Баго не хотелось долго задерживаться.

Храм Лежащего Будды Швеха Луанг. Статуя лежащего Будды в  Баго самая большая в мире. Длина её составляет 55 метров, высота 16 метров.

На стопах украшенных драгоценными камнями изображены этапы перерождения Будды.

Новая статуя Лежащего Будды к которому никто не ходит.

Пагода Кьяйк Пун или пагода Четырех Будд.

Плетеный Будда в пагоде Швемодо.

Глава 55. Катя

От Баго до Янгона около 50 километров. Он давно не столица, но, все равно, главный город страны. Четырехмиллионная громадина уже значительно ближе к цивилизации: много хороших улиц, домов, кафе, магазинов, супермаркетов. Это центр страны в области науки, искусства, образования, промышленности и транспорта. Шофер такси сделал все, что обещал: привез в чистую, недорогую гостиницу в самом центре.

– Все, сегодня просто отдыхаем. Ты согласна?

– Да. А как завтра будем планировать?

– Давай, сразу посмотрим главную достопримечательность всей страны Шведагон.

– Он такой старый?

– Нет. Он такой богатый. Среди буддийских храмов нет более богатого, чем он.

– В чем выражены несметные богатства?

– Украшено 55 тонами золота,1100 бриллиантами. Это только внешне. А внутри огромного шара наверху 4351 бриллиант.

– Но мы же все равно это не увидим?

– Думаю, внешние украшения наверху увидим через примитивные телескопы. Они обустроены по всей территории.

– Винай, завтра будем глазеть на чужие богатства?

– В абсолютно нищей стране.

– Интересно, отдавать последние копейки в монастыри и храмы, эта потребность воспитывается, поощряется государством? Или так должно быть – и точка? Понимаешь, у меня вкрадываются некоторые сомнения.

– По поводу чего?

– Мне кажется, тут действует формула: так должно быть, и точка.

– Может быть, я не думал об этом.

– Понимаешь, слово «должен» очень распространено у нас, и имеет самые негативные последствия.

– Какие?

– Например, государство должно обеспечивать.

– Чем?

– Всем: жильем, работой, пенсией, школой, детскими учреждениями, отдыхом.

– Сейчас?

– Нет. Сейчас аппетиты граждан уменьшились, но неблагодарная память очень часто возвращается, особенно к старикам.

– Странно, у стариков плохая память.

– Смотря на что. У нас есть такое слово «халява». Не слышал?

– Нет.

– Это означает я не хочу трудиться, не хочу стараться и прилагать усилий, но хочу иметь всего много и в лучшем виде.

– А как это возможно?

– У нас даже есть такое выражение «хочу работать, как здесь, а жить, как там». Работать спустя рукава, а лучше вообще не работать, но жить, как в Европе.

– Но это невозможно!

– Конечно. Поэтому имеем то, что имеем.

– Это повсеместно?

– Нет, но это психология многих слоев населения.

– Откуда такое?

– От коммунизма: от каждого – по возможностям, каждому – по потребностям.

– Но это же чушь?

– Конечно, но, знаешь, какая привлекательная.

– А еще любящие мамы и те, у кого не было времени и желания воспитывать детей, получают на старости лет бездельников, у которых один принцип: родители должны.

– Что должны?

– Все: обеспечивать квартирой, деньгами, воспитывать внуков.

– Но ведь это зависит от человека. По отношению к нам позволяют то, что мы позволяем.

– У нас все еще плохо с бережливостью. Понимаешь, старая формула: все вокруг народное, все вокруг мое – ужасна. Народное, поэтому, ничье, значит, не жалко. Ничего не бережется. Но при этом руководство города должно своевременно и быстро заменять порезанные сидения в городском транспорте, поломанные скамейки в парках.

– А зачем резать и ломать?

– Не знаю. Такое воспитание.

– Кэт, по-моему, это отсутствие воспитания, культуры и уважения к чужому труду.

– Ест такое слово «социализм». Оно и породило слово «должен».

– Это так распространено в Украине?

– Да, но с появлением частной собственности азарт разрушения потихоньку стихает.

– У тебя есть такие знакомые?

– Знакомых нет, а соседи есть.

– Они живут рядом с вашим домом?

– Винай, я живу в девятиэтажном многоквартирном доме. Там разные люди, с разным уровнем культуры.

– Например, что можно делать в большом доме?

– Ломать лифт, писать в лифте и на стенах подъезда всякую чушь, выбивать стекла в окнах подъезда.

– Зачем?

– Не знаю. Может, так выражается злость, а может, удовольствие. И тут же звучит заветное: вы должны все отремонтировать.

– А заставить нахалов это сделать нельзя?

– Нельзя, они трусливы, и делают гадости ночью изподтишка.

– Но это ужасно!

– Противно сталкиваться с такими людьми. Их очень много.

– Но прогресс в сторону воспитания все-таки есть?

– Есть, но не про мою жизнь. Мне кажется, нигде люди с низким образованием так не агрессивны, как у нас. Ну, может быть, уж в очень нищих странах. И еще, если человек воспитан, он «лох».

– А это, что значит?

– Неудачник.

– Почему?

– Не знаю. А хам у нас молодец: его поддерживают, им восхищаются.

– Так как жить?

– Объясняю: у каждого есть свой круг знакомых – это общение. А все остальное стараюсь проходить мимо, без комментариев. Потому, что чаще всего, они заканчиваются оскорблениями. Правда, можно еще применить силу, тогда поймут. Но полиция из этих же ребят, и в глубине души не на стороне закона, а на их стороне.

– Кэт, я постараюсь не сидеть долго в Бангкоке и возвращусь домой.

– Ну, и что? Конечно, Париж поближе.

– Но мы просто будем жить в Париже. Как тебе такая мысль?

– Хорошая. Можно подумать, посоветоваться?

– Да, и обязательно решить положительно.

Глава 56. Янгон

На высоком холме над городом возвышается Шведагон. Складывается впечатление, что город вырос вокруг него. Рассказывают о каких-то рыбаках из народа мон, живших здесь. А еще о братьях-монахах, получивших 2500 лет тому назад в подарок от Бога 8 волосков Будды. Бог еще указал им священное место. Так что, в основании этой громадины можно поискать волоски. Вообще, много непонятного с названиями в этом городе. Первое имя Оккала на берегу реки Янгов. А святое место – Дагон потом долго называли Янгон. Но оккупантов англичан что-то коробило в этом названии, поэтому переименовали в Рангун. Правда уже лет 40 он опять Янгон.

Дагон ассоциируется с африканским племенем дагонов, которое молится Сириусу. Потому что, там, где они живут, планета очень ярко светит..

Может, все народы на Земле связаны общей историей? Просто мы об этом не знаем.

Кате с Винаем предложили подняться к святыне на лифте.

– Нет, мы пешком, так интересней.

Шведагон поразил их размерами и роскошью. Но по архитектуре подобные храмы они встречали в каждом городе страны. Во-первых, в комплекс входит 72 здания. Все они украшены маленькими пагодами, львами, какими-то чудовищами (видимо, охраняют храм). Очень красиво, непонятно, завораживающе.

Потом спустились вниз и пошли к самой современной пагоде Маха Визая. Ее построили в 1982 году по приказу все того же генерала Не Вина. Говорят, он решил таким образом очистить карму. Как можно очистить карму? Интересный вопрос, но вот где ответ?

Изумительной красоты храм, и внешне, и внутренне. Там нет изображений Будды. Купол – это небо, но с какими-то знаками, а стены расписаны, как будто лес: везде деревья. Бирманцы не любят его, людей там мало.

Вернулись уставшие, уснули. Кэт проснулась, на часах всего 6 вечера. Написала записку и пошла гулять по городу. Зашла в очередной храм (Суле), красивый, чистый.

Ее предупреждали, что в пагодах ходят славные молодые люди, выманивающие деньги. Как только начала осмотр, к ней тут же подошел симпатичный молодой человек. Спросил, из какой она страны, где и с кем путешествует.

– С мужем.

Похоже, он не поверил. Не ожидая просьбы, стал все рассказывать и показывать на хорошем английском. И между прочим, сказал, что работает учителем в монастыре для бедных детей. Он повторял это несколько раз. То есть, все сводилось к бедности. Катя достала кошелек, в котором лежали деньги, и дала ему 10 евро. На его лице было написано удивление и недовольство.

– У вас в каждом монастыре множество ящиков для пожертвований. И еще, продукты в вашей стране очень дешевые.

Не сказав «спасибо» и «до свидания», повернулась и ушла. Похоже, молодой человек опешил.

На улицах Янгона.

 Шведагон: "Шве" на местном языке означает "Золотой", а "Дагон" – древнее название бывшей столицы 

Шведагон – самая почитаемая пагода содержит реликвии четырёх Будд: посох Какусандхи, водяной фильтр Конагаманы, часть туники Кассапы и восемь волос Гаутамы.

Пагода Шведагон – 98-метровая позолоченная ступа в Янгоне.

Пагода Маха Визая – одна из самых новых пагод Мьянмы.  

Пагода Маха Визая отличается необычностью оформления.

Глава 57. Последний день

Аэропорт в Янгоне небольшой, людей много, рейсов мало. То тут, то там встречаются группки совсем молоденьких девочек, которых откровенно везут на курорты Таиланда.

Самолет подали вовремя, через два часа показались огни Бангкока.

– Наконец, мы дома, – сказал Винай раскладывая вещи в своей комнате.

– Когда тебе на работу?

– Завтра. А что планируешь ты?

– Хочу поехать автобусом в Паттайю, снять номер в хостеле, а ты в свободное время быстренько ко мне.

– На сколько дней ты рассчитываешь?

– Дней на 10.

– А потом?

– Будем решать.

– У тебя еще есть возможность пожить здесь?

– Есть, и желание тоже.

Она обняла Виная нежно-нежно, и опять буря эмоций захлестнула их.

Очень поздно поужинали в кафе.

– Тебе на работу утром?

– Нет, во вторую смену, все утро наше.

В пять утра раздался звонок скайпа. Катя спросонья не поняла: кто, зачем, почему?

– Мама? Что случилось?

– Катюша, ради бога, извини. Который у вас час?

– Пять утра. А у вас полночь? Мамочка, что случилось?

– Вечером, пару часов назад у бабушки случился инфаркт. Недавно скорая помощь увезла ее в больницу.

– А чего ты дома?

– Девочка моя, она будет до утра точно в реанимации, нас туда не пускают. А в восемь утра, к приходу врача, мы приедем.

– Тяжелый?

– Сказали, средний.

– Что это означает?

– Не знаю. Просто надеюсь, что не совсем плохо.

Наконец, Кэт сообразила, что папа может лететь в Китай только с мамой.

– Когда у вас самолет?

– Через неделю, через семь дней.

У Кати в одну минуту лицо осунулось и потускнело. От счастья в глазах не осталось и намека.

– Ма, я все поняла: сегодня покупаю билет, и через 2-3 дня буду дома.

По выражению ее лица Винай понял, что случилось что-то неожиданное и неотвратимое.

Кэт в двух словах все рассказала.

– Бог не любит счастливых.

До утра в их любви было не столько страсти, сколько отчаяния.

Глава 58. Винай

Прошло 3 месяца.

Уже второй день Катя не выходила на связь.

« Неужели, с бабушкой опять плохо?» – подумал Винай, – «подожду еще пару дней.»

Но ни через пару дней, ни через пару недель Кэт не появилась. А потом был отключен скайп.

Вот тут тоненькая ниточка надежды стала рваться. Мысли полные отчаяния захлестывали его.

 «Что могло случиться? Появился другой? Нет, это невозможно».

Конечно, в 29 лет у него небольшой опыт общения с женщинами. Но понимание человеческого существа к нему уже пришло.

 «Что могло заставить ее все порвать в один момент? Только что-то ужасное, трагическое. Убили, погибла, изнасиловали?»

От последней мысли все внутри Виная похолодело. Она принадлежала только ему, он один мог дать ей ощущение настоящего счастья. В этом вопросе не было сомнений.

 «А вдруг попала в серьезную аварию, и лежит без сознания или в коме? Ну, что-то же случилось?»

И еще одна отчаянная мысль охватила его: Кэт показала родителям фотографии, и они не хотят азиатского зятя.

 «Но ведь у нее интеллигентная семья? Это невозможно. А может, все славяне (особенно украинцы) ужасные националисты?»

Он слышал в СМИ, что украинские националисты очень нетерпимы к другим народам. Знал, что религиозность буквально навязывается в этой стране. Что православные тоже отличаются нетерпимостью. Правда, славяне, будучи в глубине души антисемитами, выбрали себе Богом еврейского парня. Он слышал об агрессивности славян. Они, конечно, не такие, как арабы, но многие факты истории говорят об этом. Да бог с ними, со славянами. Что случилось с Кэт? Неужели, он потерял ее навсегда?

Все чаще и чаще в голове звучала мысль: «Господи, ну почему ты не любишь счастливых? Ты им завидуешь? Ты не-счастлив сам? Когда ты любишь многих и многие любят тебя – это не любовь. Это что-то другое. Любовь индивидуальна и интимна. Но, вроде бы, тебя любила Магдалина? А ты ее? Тебя когда-нибудь (а ведь времени было достаточно) посетило чувство всепоглощающей любви к женщине? Нет? Поэтому ты никогда не поймешь нас. А счастье в наших глазах будет всегда вызывать у тебя отторжение.

– Неужели, я больше никогда не увижу, не услышу, не обниму и не поцелую ее? Для чего жить? Я ничего не хочу. Ни-че-го. Мне все не интересно. Я не могу ходить по нашим улицам, боюсь ехать в аэропорт: там везде ты.»

Через месяц, когда отчаяние стало его повседневностью, Винай решил закончить работу в Бангкоке и возвращаться в Париж. Родительский теплый дом, возможно, хоть немного остудит изнуряющую боль…

Он напряженно вспоминал их последние разговоры по скайпу. Бабушка уже ходила по квартире. Кэт выглядела прекрасно. Правда, личико чуть-чуть округлилось. Но зная ее болезненное отношение к полноте, промолчал. В глазах и в выражении лица появилось что-то новое и необычайно привлекательное.

– У нее было все хорошо. Тогда что?

И тут Винай с отчаянием понял, что не может вспомнить ее фамилию. Его мозгам, настоянным на французском, украинская фамилия оказалась не комфортной. И он забыл. В интернете просмотрел десятки фамилий, чтобы по аналогии вспомнить. Нет. Его впервые подвела память. Именно в тот момент, когда обрушивалась жизнь.

Глава 59. Прошло два года

Катя вышла на станции метро «Порте де Ванес». Прошло два года, но она четко помнила все, что рассказывал о себе Винай.

Дрожь и волнение не покидали ее всю последнюю неделю. Нет, пожалуй, с того дня, когда решила лететь в Париж, в неизвестность. Она знала, что главные вопросы в жизни нужно решать, глядя в глаза друг другу .

Что говорить? Что рассказывать? Может, начнет упрекать за двухлетнее молчание? Поймет ли? Знакомые, соседи, родственники косо посматривали на животик, который становился все больше и больше. Люди в бедной стране не отличаются доброжелательностью. Съездила куда-то, непонятно куда, в Азию, возвратилась раньше времени (говорила, что будет путешествовать не меньше трех месяцев). Видимо, с кем-то связалась, а он бросил. Но главное началось потом: азиатский ребенок у одинокой женщины. Почему вокруг агрессивность и такая нетерпимость, за которой никогда не стоит слово «доброжелательность», а только ненависть и зависть. Непонятно: от бедности или православия? Бедные не хотят ничего понимать кроме своих собственных проблем. У православных есть одна правда – их правда. Все остальные, в лучшем случае, не правы, а в худшем – враги.

Катя гуляла с коляской, стараясь, чтобы никто не видел сына. А когда он стал ходить, невоспитанная «доброжелательность» с комментариями и вопросами полилась рекой. Мама и бабушка видели расстроеное лицо Кати после каждой прогулки.

– Ты боишься, что он тебя не поймет? – однажды спросила мама.

– Поймет. Он любит меня.

– Тогда, чего боишься?

– Мамочка, я никогда не была в Париже.

– Ты никогда раньше не была в Бангкоке.

– Я не знаю реакцию его родителей.

– Узнай. Свяжись по скайпу.

– Нет, только глаза в глаза.

– Думай, доченька, ребенок растет…

Этот разговор решил все.

Но как объяснить все это европейскому человеку? А может, показать фотографию, без лишних подробностей? Но ведь спросит, почему два года молчала? Все будет решать выражение глаз, – подумала она.

Ей не хотелось материально напрягать родителей, поэтому выбрала перелет Wizz Air. Ведь в руках был только небольшой рюкзак и очень немного евро. Заказала на Монмартре почти самую дешевую гостиницу, она не зря стоила всего 30 евро. Всего – это для европейцев, а для Кати совсем не мало. Крошечная комната, где стояла неуютная кровать с чистой, но явно не новой постелью и очень старый шкаф. Душ и туалет – по коридору. Никто не спешил подметать не только общие места, но и комнаты. Ни мыла, ни туалетной бумаги – все в местах общего пользования. Правда, метро «Пигаль» рядом. Много недорогих кафе и магазинов «sale».

Она прилетела утренним рейсом в аэропорт Бове. Это 70 километров от Парижа. Хорошо, что автобус привез в центр, к метро. Везде огромными буквами название станций, и на стенах огромне карты метро. Видимо, не были забыты люди со слабым зрением.

Весь день, до вечера бродила по Монмартру. Скорее, чтобы собраться с мыслями и силами на завтра.

Поднялась по лестнице к собору Сакре Кер. Этот красавец еще внизу ошеломил ее. На лестнице сидели молодые люди. Катя вместе с ними любовалась городом сверху. Ведь Монмартр – один из холмов Парижа. Сакре Кер православный храм в католическом окружении. Он необыкновенный внутри. Все ждали начала службы. Во многих местах слышалась русская речь. Настоятель, а может, священник что-то объяснял, просил, указывал. Но, во-первых, Катя не знала, какая разница между этими двумя должностями. Во-вторых, неприятно удивило поведение этого человека. Почему в православии все по струнке, укажут, что делать, как себя вести? И что думать? И в-третьих, Катя вообще не верила в театр, который называется церковным обрядом. Особенно, исполнителям этих обрядов. А вот архитектура и живопись восхищали. Ей показалось, что большинство людей относились к зтому действу, как к представлению.

Получив удовольствие от внутреннего убранства. вышла на улицу и пошла за общим потоком людей. К ней подошел парень, и на хорошем русском языке предложил за 20 евро нарисовать сейчас же ее портрет. Сделал комплимент, что у нее лицо мадонны. Ей, после рождения сына, не раз говорили об этом. Материнство придает женщине что-то необыкновенно привлекательное.

Прошла дальше, и вышла на очень маленькую площадь Тертр, которая неприятно удивила: вместо выставок местных художников череда дорогих ресторанов, человек 15-20, предлагающие свои очень средненькие, небольшие картины за большие деньги.

В семье Кати любили живопись, разбирались в ней, а дедушка прилично рисовал пейзажи. Поэтому две квартиры были украшены дедушкиным творчеством.

Спускаясь вниз, спросила у хозяйки крошечного кафе (на 3 столика), как удобней пройти к метро «Пигаль». Обратила внимание на двух женщин: одной лет 50, а другой, явно за 80. Катя знала о восхищении парижскими старушками. Вот и эта, совершенно сморщенное лицо и руки, при этом ровная спина, прическа, маникюр и помада. В сморщенной ручке чашечка кофе, а в другой тарелочка с пирожным. Они живо беседовали. Катя купила пирожное, села за столик, и с удовольствием наблюдала за всем, что окружало ее.

Базилика Сакре-Кер расположена на вершине холма Монмартр, в самой высокой точке (130 м) города.

В базилике Сакре-Кер. 

Художники на Монмартре.

Глава 60. Прогулка по Парижу

Кэт перешла улицу, перед ней развилка, пошла по той, что поменьше, направо. На первом же доме увидела название улицы: Лендрю Ролен. По обе стороны улицы частный сектор. Как Винай и говорил, не больше 20 домов. Обернулась, увидела женщину, идущую из магазина. Подбежала, извинилась, спросила, понимает ли мадам по английски.

– Чуть-чуть.

– Может быть, вы знаете, где дом семьи Бонне?

– Пройдите вперед еще один дом. Он одноэтажный, в глубине двора. Но, по-моему, сейчас никого нет, все на работе.

– Благодарю, мадам.

Французы не славяне, никаких вопросов. У нас бы точно начали спрашивать, а, заодно, и рассказывать. Разные культуры, а может, одна – культура, а вторая – бескультурье.

Позвонила, никто не ответил. Соседка оказалась права.

До 6 вечера Катя опять бродила по городу. Вернулась на станцию метро Монпарнас. На башню лифт поднял за 17 секунд. На огромной площадке много русскоязычных туристов. Внизу все такое маленькое. А одно место Катя никак не могла понять с высоты, оказалось местное кладбище. Она знала, что башня Монпарнаса выше Эйфеливой.

Впереди много часов ожидания, поэтому доехала до метро «Varenne». Ей сказали, что недалеко музей Родена и Собор Инвалидов, где похоронен Наполеон.

Огромный двор со старым двухэтажным особняком и скульпторами Родена. При входе выставка его работ. От одной к другой Катя шла ошеломленная почти каждой скульптурой. Особенно ее потрясли «Руки Бога», которые лепят человеческое тело. Обошла дважды, чтобы лучше запомнить. Во дворе стояли в очереди люди, желающие сфотографироваться у «Мыслителя».

«Если бы он каждому из вас еще подбросил по паре мыслей?» – язвительно подумала Катя.