Опасные приключения Фридриха. Трилогия

Послышались странные звуки, словно кто-то тяжело дышит. Фридрих тряхнул головой, отгоняя дрему. Что это? Долина наполнялась огромными волками, бредущими на задних лапах. Вскоре их собралось так много, что долина буквально превратилась в волчье озеро. Они стояли, подняв головы кверху, словно ждали какого-то сигнала. И точно, небо начало едва уловимо светлеть, а луна бледнела, словно таяла. И тут от увиденного у Фридриха шерсть встала дыбом. В долине послышалось страшное завывание, волки начали корчиться, кататься по земле, извиваясь, словно в предсмертных муках. Жуткое зрелище. Мурашки страха бежали по спине от тоскливого воя. Но вдруг все стихло. Ни одного волка не осталось в долине. С земли поднимались люди! Они отряхивали одежду, женщины поправляли чепчики, мужчины надвигали шляпы. И когда луна совсем истаяла, из низины начали уходить обычные люди: богатые горожане, ремесленники, работницы и важные дамы. Словно все они ходили в лес на прогулку и теперь возвращаются домой.

– Что это? Господин Белый волк? – прошептал Фридрих.

– Это долина оборотней, принц. Король Клаус выпустил их из заточения. Каждую ночь они приходят сюда, чтобы принять людское обличье. Идем со мной, принц, тебя ждет еще одна встреча.

К полудню Белый волк привел Фридриха в лощину, скрытую от посторонних глаз раскидистым ельником. Лощина наполнилась волками. Они бесшумно появлялись из-за деревьев, почтительно склоняли голову перед Белым волком и садились поодаль.

– Приветствую вас, храбрые братья, – глухо произнес Белый волк.

– Приветствуем тебя, господин, – послышалось в ответ.

– Великий король, – прошептал волчонок, стоявший рядом с остальными. – Среди нас человек, я чувствую его запах.

– Да, ты прав. Волк, что стоит возле меня, сын короля Хельмута, ему полезно будет послушать ваши речи.

Получив разрешение, вперед вышел старый волк и, поклонившись, начал говорить:

– Как только королевство попало в руки Клауса и оборотни заполонили наши леса, жизнь волков стала невыносимой. Люди не могут отличить оборотней от нас. Они беспрестанно роют ямы-ловушки, ставят капканы и разоряют наши норы.

Волки зашумели, поддерживая старика:

– Люди скоро истребят всех нас!

– Они убивают волчиц вместе с беспомощными волчатами!

– Гонят нас огнем на охотничьи топоры и кинжалы.

– Расставляют сети.

– Травят собаками!

– И все потому, что принимают нас за проклятых оборотней!

Белый волк поднял вверх лапу, и наступила полная тишина.

– Вы знаете, братья, что мы не вмешиваемся в дела людей и всегда живем сами по себе. Но видно настало время отступить от этого правила. Чтобы спасти свой род, мы должны помочь людям. Но это будет трудно, многие из вас могут погибнуть. Готовы ли вы идти на смерть ради победы?

– Среди волков нет трусов, – гордо ответил старый

волк. – Мы готовы, господин.

– Готовы… Готовы… – эхом раздалось в лощине.

– Ну, что ж, вы знаете, что делать, храбрые братья.

– Я тоже пойду с вами! – воскликнул Фридрих.

– Это опасное и жестокое дело, принц.

– Пусть! Я не хочу прятаться за вашими спинами, словно трусливый суслик.

Белый волк молча посмотрел на принца и кивнул головой.

К вечеру волки окружили долину кольцом. Только очень зоркий охотник смог бы разглядеть мерцающие среди листвы волчьи глаза. Фридрих был рядом с Белым волком. От нетерпения его била дрожь, и шерсть на хребте поднималась. Солнце медленно опустилось за лесом. На небе показался молодой месяц, и безмолвная долина начала наполняться людьми. Молча стояли они, глядя в небо, и ждали, когда месяц поднимется выше и зальет голубоватым светом долину.

И вот страшное превращение началось. Обычные с виду люди покрывались шерстью, зубы их превращались в клыки, а лица вытягивались наподобие волчьей морды.

Но тут, со всех концов долины, словно серая река, хлынули волки. Они бросались на оборотней, не давая им опомниться.

Ох, и страшная началась битва! Оборотни были гораздо крупнее волков, и справиться с ними трудней трудного. Фридрих ринулся в самую гущу сражения. Он видел, как Белый волк в один прыжок повалил оборотня и впился зубами ему в горло.

Старый волк был уже сильно ранен и терял силы, принц бросился к нему на помощь. Оборотень был очень силен. Несколько раз он попросту стряхивал Фридриха на землю. Но тот и не думал отступать. Над долиной стоял дикий вой, летали клочки шерсти, кровь заливала траву. Даже в городе было слышно, что в долине творится что-то неладное. Жители запирались на все засовы и сидели, дрожа от страха, боясь и нос высунуть. Над долиной поднимался туман, это пар валил от разгоряченных битвой соперников. Казалось, вечно будет длиться сражение. Фридрих уже не успевал разглядеть, на чьей стороне больше сил.

Огромный оборотень пытался схватить его за шею своими клыками. Принц увернулся и вскрикнул от резкой боли. Проклятый оборотень прокусил ему лапу. Припадая к земле, хромой и израненный принц по-прежнему отчаянно сражался, не желая отступать. Белый волк, расправившись с дюжиной оборотней, поспешил к нему на помощь. Вдвоем они наконец-то одолели огромного свирепого оборотня. Бездыханный, он рухнул в развороченную лапами землю, подняв облако пыли. Кровавая битва закончилась только на рассвете. Оставшиеся в живых, израненные волки потянулись прочь, оставляя на траве кровавые следы.

Когда солнце поднялось высоко, люди решились наконец посмотреть, что произошло ночью в долине. Сбившись в тесные ряды и вооружившись кольями и дубинками, подошли они к тропинке, ведущей вниз.

Жуткая картина открылась перед изумленными горожанами. Долина была усеяна мёртвыми оборотнями и погибшими волками. Клочья шерсти висели на поломанных деревцах. От пролитой крови трава казалась бурой. Только старый монах, осеняя себя крестом и громко читая молитву, решился подойти ближе и все рассмотреть.

– Волки спасли нас! – громко крикнул он. – Смотрите, они загрызли оборотней!

После его слов горожане робко начали спускаться в долину. Так вот оказывается, как выглядят мерзкие чудовища! Теперь видно, что на обычных волков мало похожи. Ах, сколько невинных зверей напрасно сгубили, пытаясь избавиться от оборотней. Пока жители охали и сокрушались, бродя по долине, Белый волк привел свою стаю к трем сросшимся дубам.

Все замерли в ожидании. Когда солнце застыло над кроной, из-под корней дуба показался ручей. Вода все прибывала, и вскоре возникло маленькое озерцо. Раненые волки по очереди окунались в него и выходили из воды совершенно здоровыми. Они расступились, пропуская вперед принца.

– Нет, нет, – покачал головой Фридрих, – я пойду последним.

Белый волк одобрительно посмотрел на него. Сам он не подходил к источнику, хотя его белая шерсть была в крови. Солнце начало свое движение, крона дуба уходила в тень, источник становился все меньше, озеро мелело.

– Теперь твоя очередь, принц, торопись, – глухо произнес волчий король.

– Сначала вы, господин, вы весь в крови.

– Не беспокойся, это не моя кровь, – усмехнулся Белый волк.

Фридрих увидел, что шкура лесного короля и впрямь опять белее снега. Он подошел к источнику, но успел лишь подставить голову да передние лапы. Вода исчезла, словно ее и не было. Волки сочувственно смотрели на него.

– Подойди ко мне, принц, – приказал Белый волк.

Прихрамывая, Фридрих приблизился.

– Видно, у короля Хельмута храбрый и благородный сын. Сейчас мы простимся и, возможно, больше никогда не встретимся. Но если это произойдет, я буду рад тебя видеть, принц.

– Благодарю вас, господин, – ответил Фридрих и поклонился. – Благодарю и вас, храбрые братья!

– Удачи тебе, принц.

– Не забывай нас.

– Мирной дороги домой, – ответили волки.

Белый волк опустил свою лапу на спину Фридриха, и шерсть, покрывавшая принца, исчезла, исчезли и волчьи клыки. Фридрих вновь обернулся человеком. Раны на его лице и теле пропали, только по ноге бежала струйка крови. Ведь он не успел целиком окунуться в источник. Белый волк лизнул своим шершавым языком, и кровь остановилась. Лишь уродливый шрам напоминал о страшном сражении. Фридрих ощупал рану. Когда же он выпрямился и огляделся вокруг, ни волков, ни их короля уже не было.

Старый герцог

День угасал, тучи заволокли небо, накрапывал дождь. Фридрих вышел на проезжую дорогу. Идти предстояло долго, а принц хромал все сильней и сильней. Видно, крепко досталось от зубов оборотня. Эх, добраться бы до охотничьего владения да присесть возле очага и дать наконец покой раненой ноге. Куда там, дождь вскоре хлынул как из ведра, дорогу размыло, принц еле плелся по щиколотку в грязи и дрожа от холода в насквозь промокшей одежде. От воды грубая накидка стала еще тяжелее, и Фридрих совсем выбивался из сил.

Послышался скрип колес. Какая-то карета, готовая вот-вот развалиться от старости, медленно проехала мимо. Обгоняя ее, на крепких резвых конях проскакали всадники. Одежда их была богато украшена, они надменно взглянули на старую карету и усмехнулись. Поравнявшись с Фридрихом, один из всадников крикнул:

– Эй ты, хромой оборванец, проваливай с дороги, видишь, знатные господа едут, так не путайся под ногами!

– Ну и дерзки стали бедняки! Ходят той же дорогой, что и важные люди.

– Глядите-ка, наглец даже не подумал снять свою старую шляпу да поклониться!

– А ну проваливай, упрямый хромоногий осел!

Всадник проскакал мимо Фридриха и сильно толкнул его.

Принц не удержался на скользкой дороге и упал прямо в грязь.

Всадники расхохотались.

– Вот там тебе самое место, оборванец.

И довольные своей жестокой выходкой, смеясь и выкрикивая грубые шутки, они умчались прочь.

Принц пытался подняться, но тяжелая накидка, словно камень, давила на плечи. Нога отзывалась дикой болью при любом движении, голова горела, как в огне. Карета, которую богатые всадники обрызгали грязью по самую дверцу, остановилась возле Фридриха.

– Эй, Уве, помоги-ка поднять парня, сдается мне, еще немного и он останется лежать на дороге без чувств, – произнес кто-то.

– И то правда, господин герцог, еще и окаянные наглецы нарочно сбили его с ног. Вот уж бессердечные людишки, эдак глумиться над калекой.

Фридрих почувствовал, как чьи-то руки подхватили его и бережно усадили на сидение. Как ни старались неизвестные быть осторожней, все же задели раненую ногу принца. Он застонал от боли и потерял сознание.

Очнулся Фридрих в незнакомом месте. Где же он? Комната освещена скудным светом свечи, принц лежит на огромной деревянной кровати, на нем чужая чистая одежда. Возле кровати сидит старушка и вяжет полосатый чулок.

– Где я? – удивленно спросил принц.

– Ох, услышал господь наши молитвы, – зашептала старушка. – Жив, жив! Господин герцог, скорее, он очнулся!

В комнату вошел старик. Видно, одежда его когда-то была богатой, но время не пощадило ее, как и самого хозяина. Лицо прорезали глубокие морщины. Седые редкие волосы тонкими прядями спускались на воротник вытертого бархатного камзола. Старик поклонился и важно произнес:

– Приветствую вас, ваше высочество.

Фридрих удивленно приподнялся на своем ложе:

– Верно, вы с кем-то спутали меня, господин? Кто вы? Как я здесь очутился?

Старик присел на край кровати.

– Только слепой или глупый не признал бы сына великого Хельмута! Хоть я и стар, но глаза меня еще не подводили, а глупцом я никогда не был. Мы возвращались домой с моим слугой Уве. Я заприметил парнишку, который еле плелся по дороге, хромая и пошатываясь. Потом проклятые прихвостни короля Клауса совсем сбили несчастного с ног. Раз слугам короля что-то не по нраву, значит, мне это по душе. Мы подняли беднягу и привезли в замок. В дороге вам совсем сделалось дурно, лицо пылало, верно, жар был не шуточный. Когда мы обтерли вас мокрыми полотенцами да уложили в кровать, я сам чуть не лишился чувств. Я словно вновь увидал нашего благородного короля Хельмута. То-то ищейки Клауса шныряли по дорогам и городам, должно быть, он знал, что сыну короля удалось избежать гибели. В моем замке вы в безопасности, уж я постараюсь надежно укрыть королевского сына.

– Благодарю вас за спасение, добрый господин, но кто же вы?

– Я слуга короля Хельмута, герцог Манфред. Многих преданных королю слуг проклятый Клаус отправил на виселицу. Меня же он объявил сумасшедшим, выжившим из ума стариком. Когда мой замок дочиста разграбили и отняли все владения, подлый Клаус решил, что я сам вскорости помру, и попросту забыл обо мне. Он считает, что я не могу принести никакого вреда, и его слуги зовут меня «полоумный Манфред». Как бы стар я ни был, я поклялся, что ни за что не помру, пока самозванец владеет короной! А теперь, когда я убедился, что сын Хельмута действительно жив, то готов сражаться с Клаусом.

– Должно быть, вы были преданным слугой отца, господин герцог, – улыбнулся Фридрих. – Но для сражения неплохо бы иметь солдат и оружие.

– На этот счет можете не беспокоиться, ваше высочество. Жадные слуги Клауса тащили из замка золото, драгоценности, дорогие ткани и одежду. Они-то не знали, что в подземелье, за винным погребом, я спрятал славное оружие. Жаль только, что оно отсырело да нуждается в хорошей починке. А что до солдат, так крестьяне из моих бывших владений нипочем не хотят служить новому королю и попросту сбежали. Теперь живут у меня в конюшне, кухне, да словом, где придется, лишь бы за стеной замка и подальше от Клауса. Пожалуй, у них руки чешутся отомстить королю за свои разоренные деревни.

Вот счастливый случай привел принца в замок старого герцога. Эх, теперь бы сообщить друзьям. Сам принц отправиться в дорогу не мог. Он еле-еле начал вставать с кровати да проходить несколько шагов до кресла, и то, опираясь на плечо герцога. Надо послать кого-то к Рихарду и предупредить его. Герцогу ехать нельзя, все знают его старую разбитую карету, а пешком старику не добраться. Вызвался идти Уве, молчаливый и верный слуга.

Осталось надеяться, что он благополучно доберется до места, и с ним не приключится беды. Когда Уве почти добрался до охотничьего дома, откуда ни возьмись, появилась королевская стража. Жадные солдаты давно заприметили увитый плющом дом. Хотя все знали, что дом заброшен и королевские слуги давно обчистили все владения короля Хельмута. Они решили все же убедиться, что дом пуст и взять там уже нечего. Несколько дней стражники бродили вокруг охотничьего дома, вообразив, что их никто не видит. Да только зоркие глаза Тилля Забияки давно следили за ними.

– А ну стой! – окликнули стражники Уве.

– Что, ворюга, решил поживиться в заброшенном доме? Ишь, какой умный нашелся. Разве не знаешь, что все имущество мертвого Хельмута принадлежит королю Клаусу?

– Видно, вы сами решили поживиться, господа-жадюги, – пробурчал Уве. – Слетелись, словно воронье. Небось Клаус давным-давно обчистил все, что можно, а вам и крошек довольно, было бы хоть что-то.

– Ах ты, разбойник! Как ты смеешь так говорить о великом короле? Мы мигом доставим тебя прямиком на виселицу, проклятый бунтовщик!

Но Уве не собирался сдаваться, и хотя противников было трое, рослый крепкий слуга уверенно вступил в бой. Стражники пыхтели и сопели, стараясь одолеть Уве. Может, ему и удалось бы раскидать противников в разные стороны, да один из солдат ловко подставил ему ногу. Уве упал, стража с победными криками бросилась на несчастного. Но вдруг, словно молот обрушился на их головы. Солдаты и пикнуть не успели, как оказались на земле. Рихард Оружейник и Тилль Забияка только руки отряхнули. Они помогли Уве подняться и отвели в свое убежище. Конрад ловко перевязал ему рану на голове, крепко досталось бедолаге от солдат. Вильгельм пододвинул ему чашу с горячим травяным напитком. Уве отдышался и наконец-то рассказал, с каким поручением шел сюда.

– Ну, так тому и быть, – подумав, сказал Рихард. – Видно, и нам лучше будет перебраться за крепкие стены замка герцога.

– Рихард прав, верно, еще найдутся охотники проверить, не осталось ли чем поживиться. Глупо избежать смерти в бою и попасться королевской страже, сидя у очага и покуривая трубку.

– Да, но не бросать же оружие, которое мы так старательно правили и начищали! На себе мы не сможем унести все.

– Надо раздобыть повозку и лошадь.

– Уж это я возьму на себя, – ухмыльнулся Тилль.

И впрямь, под покровом ночи Забияка исчез и вернулся на рассвете, сидя на старой повозке, запряженной тощей кобылой.

– Экая резвая лошадь! – захохотал Вильгельм. – Видно, ее вели на убой, пока ты не запряг беднягу в оглобли.

– Скажи спасибо и за это, господин Одноглазый, думаешь, я купил ее на ярмарке?

Ну, как бы то ни было, телега у них есть. Аккуратно погрузили оружие, забросали его сеном и для верности уложили сверху вязанки дров. Несчастная кобыла еле тронулась с места. Пришлось усадить на козлы Конрада Хромого, а остальным идти пешком.

Вот и до замка герцога осталось полдня пути, как на дороге их остановил отряд солдат.

– Что везете, бродяги?

– Мы лесорубы, господин стражник. Эти дрова для герцога.

– А-ха-ха, для герцога! Да полоумный Манфред беднее церковной мыши, откуда ему взять денег расплатиться.

– Мы люди бедные, и нам не следует знать, откуда важные господа берут деньги.

– Да замок полоумного старика давно разорен, только ветер гуляет в голых стенах, там и топить-то незачем.

– Это не наше дело, господа стражники, нам велено наколоть да свезти дров, мы и везем.

– Да вам не заплатят и медной монеты, простофили!

– Это уж наше дело, не заплатят – так повернем восвояси да продадим дрова в другом месте.

– Пусть едут, коли ума у них не больше, чем у еловой шишки. Посмеемся, когда они поедут обратно с груженой телегой.

– Да, разини, коли ваша лошадка помрет у ворот замка, не надейтесь, полоумный старик не даст вам другой лошади, впряжетесь в телегу сами.

Возчики ничего не ответили и молча двинулись в путь, радуясь, что стража не догадалась обыскать телегу.

Ну и закипела же работа в замке старого герцога! Укрывшиеся под защитой высоких стен крестьяне с радостью начали помогать славному Рихарду и его друзьям. Герцог открыл тайный ход в подземелье, где хранилось множество оружия и доспехи. Вот счастье-то, что жадные слуги короля Клауса не знали об этом. Для каждого нашлось дело. Чинить пики и копья, укреплять обветшалые стены замка. Да тайком охотиться в лесу, чтобы прокормить эдакую ораву. Женщины под присмотром старой экономки, тетушки Марии, ухаживали за огородом, готовили скромную еду. Даже ребятишкам, что вместе с родителями прятались в замке, нашлось дело. Те, что постарше, старательно собирали ягоды и листья остролиста для Оружейника. Малыши, сбившись в стайку, часами торчали возле кузницы, восхищенно таращась на работу своих отцов и старших братьев. Только принцу почти ничего не позволяли делать. Стоило Фридриху сунуть нос в кузницу или хотя бы помочь наколоть дров, как Тилль Забияка сердито кричал:

– Что это ты вздумал выбраться в самое пекло, парень? Сначала начни крепко стоять на ногах, а уж потом будешь размахивать молотом. Не залечишь как следует свою рану, то, верно, получишь прозвище Фридрих Колченогий.

Старая Мария тоже вечно причитала, увидев, как принц хромает по двору с охапкой хвороста. Герцог Манфред закатывал глаза и кричал, что совесть его не будет чиста, если он не сбережет сына короля Хельмута!

Принц сердился и проклинал свое ранение. Не привык он сидеть сложа руки да смотреть, как другие работают. Его так и подмывало сбежать из замка. И волшебная книга, как назло, была пуста, словно предсказания в ней никогда и не появлялись. Видно, прав Рихард, отпущенное время дается неспроста. Можно и впрямь постараться и собрать войско. Будет с чем идти против проклятого самозванца Клауса.

Барон Блутзаугер

Тем временем король Клаус пробирался тайной дорогой в черный мрачный замок повелителя зла барона Блутзаугера. Отвесную скалу, где расположился замок, окружал мертвый лес. Высохшие корявые деревья торчали из голой, черной, словно обугленной земли. Серая мгла накрывала лес, и даже одинокий лучик никогда не проникал сюда. В могильной тишине иногда слышалось чье-то завывание, или стон. На корявых ветвях сидели стаи ворон, хищно сверкая непроницаемо черными глазами.

Клаус ежился со страху, то и дело озираясь по сторонам. Когда над ним пролетала летучая мышь, задевая крыльями его шляпу, Клаус вскрикивал и приседал, дрожа от ужаса. Если бы не нужда, разве решился бы он отправиться в логово барона.

Вот и черная скала, из которой словно вырастает мрачный замок, нависая над землей жуткой тенью. У ворот Клауса встретил огромный оборотень, слуга барона. У короля мурашки побежали по телу, и струйки пота стекали на лицо. Ну и страшен же! В два человеческих роста, клочья свалявшейся рыжевато серой шерсти покрывают тело. Клыки жутко поблескивают от света факела.

– Иди за мной, – прорычал оборотень.

Клаус на полусогнутых от страха ногах двинулся за слугой в замок. Уж и впрямь врагу не пожелаешь эдакое путешествие! Вдоль стен стоят скелеты, одетые в черные доспехи рыцарей. Холод склепа пробирает до костей, еле слышно доносится чей-то жалобный плачь и стенания, верно, души несчастных, загубленных бароном. Пол в зале вымощен могильными плитами. На возвышении стоит трон черного дерева. Вот он, повелитель злых сил, барон Блутзаугер. Лицо его бледно, глубоко посаженные глаза горят, словно угли. Барон одет в богатый камзол черного бархата, украшенный драгоценными камнями, и мантию, подбитую кроваво-красным шелком. Длинные черные пряди волос спадают на высокий воротник и поблескивают при свете факелов, словно змеиная кожа. Бледные руки с длинными острыми ногтями держат трость, украшенную золотым черепом. В глазницы черепа вставлены рубины.

У Клауса от страха пропал дар речи. Он лишь кланялся да сипел, пытаясь приветствовать барона.

– Должно быть, ты совсем оробел, славный храбрый король? – глухим низким голосом произнес барон.

Клаус закашлялся и заплетающимся языком наконец сказал:

– Приветствую вас, господин барон. Простите, что решился потревожить ваш великий покой.

– Да я знал, что ты, трусливый человечек, обязательно придешь просить моей помощи, – усмехнулся барон. – Что, не смог справиться с паршивым мальчишкой?

– Что вы, великий господин! Проклятого щенка давно утопили в реке мои верные слуги. Просто что-то странное творится в королевстве. Деревни и целые города перестали преклоняться и трепетать перед моим именем. Зловредные людишки нападают на стражников, не платят налоги. А стоит выслать в деревеньку отряд солдат, как выясняется, что проклятые голодранцы куда-то ушли целыми семьями!

– А ты еще больший глупец, чем я предполагал, Клаус. Ты глуп настолько, что не видишь и того, что творится у тебя под самым носом. С чего ты взял, что мальчишка утоплен?

– Стража поклялась мне, что щенка утопили в реке, сунув в мешок с камнями.

– Твоя стража такая же глупая, как и ты. Принц жив-здоров и скоро соберет свое войско. Тогда я не поставлю за твою жизнь и медного гроша!

Клаус побледнел и начал заикаться:

– Как, как, жив? Нет, не может этого быть! Войско? А солдаты, оружие? Нет, никогда мальчишке не собрать этого!

Барон скривил губы в злой усмешке:

– Ах, как ты самонадеян, жадный и глупый осел! Фридрих давно в замке герцога Манфреда, с ним Рихард Оружейник. Да не меньше сотни крепких вояк, готовых отдать жизнь, чтобы расквитаться за короля Хельмута! Прослышав об этом, в замок каждый день прибывают люди, которые ненавидят тебя, Клаус. Они готовы сражаться до последнего. А твои солдаты и стража жадны и трусливы, как и ты. Проклятый мальчишка смог добыть серебряную печать, погубить ведьму и добраться до книги предсказаний. Как ты собираешься избавиться от него теперь, коли не смог избавиться от него раньше?

– Я, я, я – великий король! – завизжал Клаус. – Они все поплатятся за это! Я сотру с лица земли замок полоумного старика Манфреда! Я казню всех бунтовщиков! Это мое королевство, только я буду править им. Помогите мне, великий барон! Ведь вы повелеваете вампирами и оборотнями, троллями и ведьмами. Что вам стоит поддержать мое сражение с проклятыми бунтовщиками. Ведь вы всемогущи, даже Королева эльфов не смогла противостоять вам. Вы должны мне помочь, ведь это я выпустил вас на свободу.

– Не думаешь ли ты, жалкий червяк, что я буду благодарить тебя? Пожалуй, ты решил, что прячась за моей спиной, не ударишь пальцем о палец? Ты хочешь лишь устраивать свои жестокие развлечения да грабить и казнить по своей прихоти и беситься с жиру и лени? А я буду охранять тебя? С моей помощью ты уже получил корону и погубил своего брата, Хельмута. Считай, что я расплатился сполна за мое воскрешение. Запомни, никчемный человечишка, барон Блутзаугер служит только себе и больше никому. Не смей больше беспокоить меня, иначе я раздавлю тебя, словно муху. Убирайся прочь и забудь сюда дорогу.