Опасные приключения Фридриха. Трилогия

– Нет, Герман, у мальчишек головы крепкие. Давай-ка лучше свяжем его покрепче, пока он не очнулся.

– И то правда, потом с ним не оберешься хлопот.

Фридрих очнулся связанным крепко-накрепко, так что пальцем не шевельнешь. Теперь ругай себя, сколько хочешь, за ротозейство, да вряд ли это поможет. Стражники уселись вокруг костра и начальник караула важно сказал:

– Ну, я возьму лошадь да отправлюсь в город доложить курфюрсту4, что мы поймали разбойника. А вы, ленивые олухи, глаз не спускайте с пленника!

Как только начальник караула скрылся из глаз, стражники стали спорить:

– Ишь, какой умный! Должно быть, и награду заберет себе до последней монетки!

– Точно, Отто небось усядется пировать в замке у курфюрста. А мы сиди тут всю ночь да глаз не смыкай из-за какого-то паршивого щенка!

– Герман, а что если нам избавиться от него?

– Да ты что! Эдак, нас повесят, если провороним мальчишку.

– А я слышал, что проклятый щенок не раз сбегал от стражи. Если сбежит в этот раз, нас точно вздернут на виселице.

– Так что же делать?

– Не охота мне, Герман, сидеть всю ночь в лесу да помирать с голоду. Эдак еще спать не устроишься. Будем таращиться на парня, пока глаза на лоб не вылезут. А в соседней деревне есть славный трактир. Ах, какое сочное жаркое там подают!

– Ты хочешь отпустить щенка, Отто?

– Еще чего! Мы попросту утопим его в реке. Скажем, что он пытался бежать, да сорвался и упал в воду. И совесть наша будет чиста, и сторожить никого не придется.

– А как же награда?

– Ох и дурак же ты, братец! За живого мальчишку дают тысячу золотых монет, а за мертвого пятьсот. Получим меньше, зато и забот никаких. Кинем щенка в реку и отправимся в трактир.

– А начальник караула?

– Кто поймал разбойника, тому и награда.

– Верно, Отто, так и сделаем.

Стражники затолкали связанного принца в огромный мешок и положили туда же два больших камня, чтобы несчастный прямиком опустился на самое дно.

Фридрих уж было совсем отчаялся, оказавшись по собственной глупости в безвыходном положении, но тут запасливый Герман развязал ему руки. Из мешка все равно не выбраться, а крепкая, почти новая веревка еще пригодится. Стражники втащили мешок на отвесный берег, раскачали и столкнули пленника в реку.

Тяжелый груз с громким всплеском упал в воду и тотчас начал опускаться на самое дно. Оглушенный Фридрих ничего не видел вокруг, вода заливалась в рот и в нос. Еще немного и останется лежать на дне, словно корм для рыб. Принц нащупал осколок раковины, висевший у него на шее, и быстро разрезал полотно мешка. Скорей, скорей на поверхность. Фридрих плыл под водой, стараясь выбраться и глотнуть наконец-то свежего воздуха. Вот уже и солнце просвечивает через толщу воды, еще немного и долгожданное спасение! Выплюнув воду, принц перевел дух и огляделся. Да, неудачное место он нашел. Берег отвесный и глинистая земля с жалкими пучками травы, которые вырываются с корнем, как только Фридрих пытается ухватиться. Ну да выбирать не приходится. Принц, как мог, подтягивался вверх, скользя мокрыми башмаками по глине. Когда осталось лишь приподняться повыше да выбраться совсем, силы его ослабели. Фридрих повис на руках, рискуя каждую минуту свалиться обратно в воду.

– Эй, парень, – послышался чей-то шепот. – Давай скорее руку, не то станешь отличным ужином для голодных рыб.

Фридрих уцепился за протянутую руку, стараясь разглядеть, кто пришел ему на помощь. Вот так встреча! От неожиданности принц едва не выпустил руку своего спасителя.

– Тилль! Тилль Забияка! Да ты ли это?

– Эй-эй, парень, давай-ка сначала вытащим тебя с проклятого утеса. Не то будешь висеть здесь до завтра да представляться, словно учтивый господин.

Когда опасность миновала, Фридрих готов был плясать от радости!

– Тилль, неужто не узнаешь меня? Вот славно, что ты оказался на берегу!

– Хм, странно, – пробурчал Тилль. – Никак не могу признать тебя. Что-то не припомню, чтобы мне доводилось тузить такого красавчика. Хотя я столько дрался на своем веку, что, видно, начал забывать, с кем да по какому поводу.

– Ох, Тилль, да вспомни наконец: мы бежали из погреба от разбойников, ты, я и малыш Олле.

– Это было знатное приключение, его-то я не забыл. Но тогда нас было трое, малыша Олле я недавно встречал, а на храбреца Фридриха ты что-то не похож, парень. Я хорошо помню, что Фридрих был худой, словно щепка, да соломенные вихры торчали во все стороны, да смешной вздернутый нос, покрытый веснушками. А тебя я не знаю.

– Но я и есть Фридрих, да только слишком долго рассказывать, отчего лицо мое изменилось. Не лучше ли уйти с берега подальше, пока стражники нас не заметили?

– И то верно, Фридрих ты или нет, парень ты без сомнения храбрый, а это мне по нраву. Пойдем, мои друзья неподалеку, обсохнешь и наконец расскажешь, кто ты.

В тени раскидистых елей стоял наспех выстроенный шалаш из лапника. Над костром в старом котелке булькала мучная похлебка. У огня сидели двое.

– Тилль, разбойник ты эдакий! – воскликнул один из сидящих. – Мы думали, ты удишь рыбу, а ты, верно, поймал речное чудище?

– Точно, не иначе решил драться с ним да взял в плен? – подхватил второй. И оба они так и покатились со смеху.

– Ну-ну, бродяги, – усмехнулся Тилль. – Я выловил своего дружка, с которым много лет не видался.

– Вот дело! Лучше бы ты выловил корзинку с провизией или мешок золотых монет. Ну, нечего точить языки, присаживайся к нашему огоньку, парень, не мешает тебе обсохнуть хорошенько да рассказать нам, откуда ты взялся.

– И впрямь, Фридрих, поешь-ка сначала да повесь на дерево свою одежду, успеешь еще наговориться. Пожалуй, мой рассказ окажется короче, поэтому начну я. – Тилль устроился поудобнее и начал свою историю: – Когда мы расстались на лесной поляне, я и впрямь отправился искать разбойников. Не прошло и нескольких часов, как наткнулся на них. Они прятались в лесу от королевской стражи. Это были настоящие храбрецы, Фридрих. Все, как один, не желали служить Клаусу. Среди нас были бывшие солдаты короля Хельмута, несколько крестьян, что сбежали от разорения, да слуги славного Хельмута, которых новый король приказал повесить. Тяжеленько приходилось вечно прятаться да сновать по лесу, словно голодные волки. Зато немало бедолаг освободили мы, когда их везли через лес стражники. Мы хотели собрать целое войско да сразиться с Клаусом, но оружие достать было не просто. Одни деревянные дубинки немного стоят против копий и мечей. Однажды славный бой мы учинили на краю деревни, да кто знал, что к стражникам прибудет подмога из города! Четверо наших погибли в неравном бою, остальных посадили в тюремную башню. Спаслись только мы. Я, хромой Конрад да Вильгельм одноглазый. Мы были все в крови, да еще Вильгельм чуть не помер от ран. А Конрад хромает еще со времен побега из крепости. Так мы и лежали в овраге, готовясь отдать Богу душу. Да на счастье, на нас наткнулись собиравшие хворост крестьяне. И кто бы ты думал? Плакса Олле со своей сестрой! Олле, хоть и подрос, остался таким же нытиком. Он, верно, чуть не помер со страху, увидев нас. Но его сестра, славная девушка, дождавшись ночи, перетаскала нас по одному и спрятала в погребе.

Добрая душа Эрика, как могла, ухаживала за нами. Хотя, прознай стража про это, бедняжка мигом очутилась бы в тюрьме. Когда мы немного окрепли, ушли в лес. Негоже прятаться за спиной у девушки да подвергать ее жизнь опасности. А сегодня я хотел раздобыть рыбы, да увидал, как стража тащит какой-то мешок к реке. Уж точно, не к добру. Правда, я не думал, что бедолаге удастся выбраться.

– Все верно, – попыхивая трубкой, кивнул Конрад Хромой. – Пусть нас осталось трое, да во всем королевстве сыщется сколько угодно противников проклятого Клауса! И, должно быть, мы сможем собраться да одолеть проклятого убийцу.

– Эх, кабы Рихард Оружейник был жив, – вздохнул Вильгельм Одноглазый. – Да беднягу сожгли на костре по приказу подлого Клауса. Вот уж это был человек!

– Да, что и говорить! Я ведь знавал его давно, тогда я сам был бравым воякой, и нога моя не была хромой. Славный был человек этот оружейник!

Фридрих улыбнулся:

– А что бы вы сказали, господа храбрые разбойники, коли Рихард оказался жив-здоров?

– Эх, парень, да я поклонился бы ему в пояс да упросил взять меня в помощники.

– Ну и славно, верно, и Оружейник будет рад повидать вас.

– Глупая шутка, мальчик. Мы, должно быть, повидаемся

с ним на том свете, когда пробьёт наш час. А тебе стыдно должно быть, что смеешься над чужой бедой. Битый час слушаешь наши рассказы, а ведь мы даже не знаем, кто ты.

– Я – сын короля Хельмута! – гордо ответил Фридрих.

Новое испытание

Услышав это, Вильгельм Одноглазый так и подскочил, словно ужаленный. А Тилль и Конрад Хромой застыли, разинув рты.

– А ведь я слышал, как люди говорили, что сын короля

не погиб, – прошептал Конрад.

– Ну, если видите меня да удостоверились, что я жив и здоров, отчего бы вам не поверить, что и славный Рихард спасся от костра?

– Да уж теперь, пожалуй, поверишь во что угодно! – воскликнул Одноглазый.

Тилль вздохнул.

– А теперь нам всем надо поверить, что останемся голодными. Вы так махали руками да подпрыгивали на месте, что котелок перевернулся. Пожалуй, принц, угостить тебя нам будет нечем.

– Не беда, дружище, мне не привыкать к голоду, в иное время и кора с дерева кажется слаще сахара. Дождемся темноты и двинемся в дорогу. Отведу вас в безопасное место.

– Темноты? Да, видно, сын короля так смел, что гуляет по лесу ночью, не боясь встретить проклятых оборотней?

– И то верно, Фридрих, с тех пор как Клаус выпустил всю нечисть на свободу, ночью честному человеку и носа не высунуть.

– Конрад прав, говорят, если оборотень нападет да укусит человека, несчастный сам станет оборотнем. Не охота мне стать его ужином. Эдак всю жизнь скитаться по лесу да выть на луну?

– Да как же идти засветло? Бедняга принц только сбежал от стражи, верно, на всех дорогах стоят караулы! – воскликнул Тилль.

– А не притвориться ли нищими? Лица измажем угольной пылью, надвинем шляпы пониже, а одежда наша и так давно пришла в негодность. Авось стража побрезгует и подходить к нам.

Так и порешили. Пришлось принцу с Тиллем вернуться на то место, где стражники напали на него. Фридрих хотел забрать свой меч. Повезло беглецам: стража, сбросив несчастного в реку, действительно отправилась в трактир. Начальник караула у курфюрста, пленного сторожить не надо, чего ради сидеть в лесу и стучать зубами от страха и холода?

Ну и хороши были путники. Лица черны от сажи, одежда висит лохмотьями. Один, видать, хромой, еле шагает бедняга, тяжело опираясь на еловый посох. А второй-то – глаз перевязан черной лентой, на другой спадает прядь волос. Того и гляди, собьёт с ног своего приятеля. Глядите-ка, третий нищий, видно, немой. Не говорит ни слова, только поддерживает под руку горбуна. Вот несчастный горбун! Хоть лицо его грязно, все же видно, что совсем молоденький. Скрючился, словно высохший гриб, только огромный горб торчит на спине.

Стражники, завидев плетущихся вдоль дороги нищих, брезгливо отодвинулись.

– Эй, побирушки, проваливайте скорее. Знатные господа могут проехать по дороге. Не хватало еще, чтобы их лошади испугались вашего вида да шарахнулись в сторону, опрокинув карету.

Только к ночи путники наконец добрались до охотничьего владения короля Хельмута. Рихард так и остолбенел, когда перед ним возникли нищие.

– Здравствуйте, господин Оружейник! Верно, вы не чаяли дождаться меня? – весело сказал Фридрих. – Тилль, дружище, скорей сними проклятый котелок с моей спины, не то я так и останусь горбуном.

Ну и обрадовался Рихард, увидев принца живым и невредимым. Вот счастье-то! Жаль только, мальчик стал слишком походить на отца. Ведунья права, эдак только слепой не узнает его. Но такова воля Королевы эльфов, значит, так тому и быть.

Конрад Хромой да Вильгельм Одноглазый наперебой рассказывали Рихарду о своих приключениях да поминутно хлопали его по плечу от радости, что он жив.

Фридрих взял огарок свечи и поднялся в комнату, где были портреты короля и королевы.

– Отец, – прошептал принц, – много раз я был на волосок от смерти, но клянусь, что враги не остановят меня. Я верну свободу матушке и вашу корону.

Фридрих поклонился. А когда взглянул на портрет короля

в последний раз, ему показалось, что из уголка отцовского глаза выкатилась слезинка. Из прозрачной она становилась все темнее и вскоре обернулась каплей крови, скатившейся на раму картины. Принц нерешительно прикоснулся к позолоченной раме и посветил на пальцы. Так и есть, на его руке кровь! Сердце Фридриха сжалось от боли и горя.

– Я отомщу за вас, отец! Даже если придется отдать жизнь! – воскликнул он.

Последний раз поднеся к портрету свечу, Фридрих увидел, что лицо короля чисто, рама совершенно сухая и никаких следов крови не осталось.

Принц ворочался всю ночь. Словно что-то томило и мучило его. Подойдя к маленькому оконцу, расположенному почти вровень с землей, Фридрих листал книгу предсказаний. Но книга была пуста. В комнатке стояла сонная тишина. Уставшие путники впервые за долгое время спокойно заснули. И не под открытым небом на еловом лапнике, дрожа от холода, а на славном тюфяке, набитом соломой. Стены подземного укрытия из крепкого камня, дубовая дверь заперта и, главное, с ними сын благородного Хельмута и храбрец Рихард Оружейник.

Хорошо, что уставшие путники спали крепко. Стоило Фридриху наконец задремать, как голубой свет проник ему прямо в глаза. Книга! Он узнал это бледное голубоватое свечение. Скорей, скорей перевернуть страницу. Вот и буквы проступают на белом листке: «ИЩИ БЕЛОГО ВОЛКА».

Белого волка? Сроду Фридрих не видал, чтобы волки были такого окраса. Может, это чьё-то прозвище или название замка?

Но делать нечего, надо дожидаться утра да попробовать порасспросить. Может, кто и слышал о белом волке.

С утра в охотничьем владении короля закипела работа. Рихарду только радоваться оставалось таким помощникам. Конрад и Вильгельм ловко обращались с оружием. Могли хорошенько начистить и отполировать его да выстругать новое древко для копья или топора. Тилль со всей силы раздувал мехи горна, угли так пылали, а мягкий металл становился податливым под ударами молота.

– Эдак мы соберем оружия на целую армию! – воскликнул Фридрих, утирая пот со лба.

– Да к оружию полагаются бравые солдаты, – засмеялся Конрад Хромой. – А у нас с Вильгельмом на двоих три глаза да три ноги.

– В городах полным-полно желающих воевать с проклятым Клаусом, – пробурчал Тилль. – Да только не знают друг о друге. Кто решился идти на открытую битву, попали в тюремную башню или погибли. Не в таком ли сражении ты, Конрад, повредил ногу, а Вильгельм лишился глаза?

– Да не сидеть же за спиной Рихарда да ждать, покуда принц освободит королевство! – возмущенно закричал Вильгельм Одноглазый.

– Эй, окончите работу, так и поговорим, – окликнул спорщиков Рихард. – Не то в пылу раздора сделаете негодное оружие, на потеху королевской страже.

Так до вечера пришлось оставить все разговоры да слушать только короткие приказания Оружейника.

Дождавшись, когда котел с похлебкой опустел, а из старой трубки Рихарда поплыл дымок, принц спросил:

– Не слыхал ли кто о белом волке?

– Белый волк? Ясно, что это выдумки. Таких зверей не бывает. Все знают, что волки серого цвета, – ответил Вильгельм.

– И впрямь, это похоже на выдумки, – кивнул Рихард.

– Если только обычный волк заберется на мельницу да опрокинет на себя мешок муки, – хмыкнул Тилль.

– Я слышал о белом волке, – сказал Конрад. – Мой прадед видел его своими собственными глазами. Белый волк – повелитель волков. Верно, он лесной король. Это волк с совершенно белой шкурой, без единого серого пятнышка. Он гораздо крупнее своих подданных, а глаза его ярко-синего цвета, словно сапфиры.

– Да, видно, прадед твой рассказывал сказки.

– Замолчи, Тилль, не говори, чего не знаешь! Белый волк показывается на глаза только тому, кому захочет. Однажды прадед мой возвращался с охоты, добыча его была удачной, и он шел через лес, пока не наткнулся на мертвую волчицу. Видно, она спасала от охотников своего волчонка. Раненая она заползла в бурелом да там и настигла ее гибель. А волчонок был слишком мал, и недолго ему осталось прожить без матери. Прадед пожалел его и принес домой. Вся родня пилила его, что волку не место в человеческом жилище. Но он терпеливо выхаживал малыша, пока тот не окреп настолько, что смог бы сам добывать еду. Тогда прадед увел его далеко в чащу и выпустил. А когда собрался идти восвояси, вдруг увидал в двух шагах от себя огромного волка белого цвета. Со страху прадед и с места не мог двинуться. Белый волк смотрел на него своими сапфировыми глазами, а затем произнес:

– Благодарю тебя, охотник.

Волк исчез, словно в воздухе растаял, а прадед долго еще стоял, боясь шевельнуться. С той поры никогда наша семья не терпела урона от волков. Даже отбившуюся от стада овцу или сбежавшую кобылу находили всегда целой и невредимой.

– Господин Конрад, а где находится лес, в котором ваш прадед охотился? – спросил Фридрих.

– Отсюда в двух днях пути, принц, за курфюрстовой рощей.

Рихард Оружейник нахмурился:

– Верно я понял, Фридрих, что ты снова собрался в путь?

Фридрих и ответить не успел, как Рихард только вздохнул и покачал головой:

– Значит, надо привести в порядок твой меч, принц.

Кровавая битва

Оружейник раздул угли, сильный жар заставил всех отодвинуться от раскаленного очага. Только Рихарду словно и нипочем, что лицо его пышет жаром, и рубаха прилипла к телу от пота. Он взял еловый посох и бросил в самое пекло. Искры вспыхнули разноцветными огоньками, и повалил густой дым. Пока принц с товарищами вытирали глаза да пытались откашляться, вместо посоха оружейник достал из очага меч. Оружие сверкало, как новое. Поверить невозможно, что минуту назад это был простой деревянный посох.

Вильгельм удивленно таращился уцелевшим глазом, Тилль восхищенно смотрел на Оружейника. А Конрад Хромой так и замер с открытым ртом.

– Сколько живу на свете, а такого не видал! Вы и впрямь великий мастер, господин Рихард! Да-а-а, выходит я всю дорогу опирался на королевский меч и даже не знал об этом.

– Жаль, некому передать эдакое уменье, – вздохнул Оружейник. – Детей мне Бог не дал.

– А почему бы вам не взять ученика, господин Рихард?

– Да не каждый годится. Чтобы изучить мое ремесло, начать надо еще мальчишкой, а сила при этом должна быть как у взрослого.

– А не возьмете ли меня? – весело спросил Тилль Забияка. – Пожалуй, моей силе нашлось бы лучшее применение, чем хвастать своими кулаками.

Рихард улыбнулся:

– Думаю, парень, ты подошел бы для этого ремесла.

Ну, разговоры разговорами, а принцу пора было собираться в дорогу. Отправиться лучше на рассвете, если идти быстро да не зевать по сторонам, за два дня доберется до леса за курфюрстовой рощей. Если улыбнется удача, то и белого волка доведется встретить.

Принцу осталось идти всего полдня пути, когда он вдруг услышал чей-то тихий голос:

– Фридрих, Фридрих…

Принц оглянулся, но никого не увидел. «Верно, мне послышалось», – решил он. Но не успел пройти и десяти шагов, как снова отчетливо услыхал свое имя.

– Да кто же зовет меня? Голос такой тихий, словно листва шелестит.

Но тут Фридриху показалось, что среди деревьев мелькнуло голубое платье. Принц свернул в лес. Но видение то приближалось, то отдалялось, и Фридрих уходил все дальше и дальше от дороги. Наконец, он вышел на поляну да так и застыл в изумлении. На болотной кочке сидела молодая женщина в голубом шелковом платье. Как знакомо ее лицо! Не может быть! Эту женщину он видел на портрете. Это же королева Ангелика!

– Матушка! – воскликнул Фридрих. – Не чудится ли мне?

– Наконец-то я дождалась тебя, сынок! Теперь мы нашли друг друга, и жизнь наша наполнится счастьем. Иди, обними меня скорее.

Сердце принца отчаянно билось, он совсем уж было рванулся вперед, навстречу матери, да ноги его стали проваливаться в болотную жижу. Прикосновение холодной тины словно вернуло Фридриху осторожности.

Да, это лицо его матери, королевы Ангелики, но глаза! Они блестят, словно у хищного зверя, почуявшего добычу.

– Что же ты медлишь, сынок? Немало слез я пролила, разыскивая тебя. Иди же скорей ко мне. Разве ты не узнаешь своей несчастной матушки? Разве не видал ты моего портрета? Ты хочешь разбить материнское сердце?

Принц смотрел на мать, и сомненья все больше охватывали его. Точно, на плечи женщины накинута шаль, та самая шаль, что давно истлела от времени в охотничьем владении. А лоскут от нее Фридрих всегда носит с собой!

– Ах, я несчастная! – причитала женщина. – Столько горя я вынесла, разыскивая своего единственного сыночка, а он и подойти не хочет, словно не верит своей страдающей матери.

– Нет, не верю, госпожа ведьма, – усмехнулся принц.

Женщина вскочила, и лицо ее исказилось от злобы.

– Ну и сынок вырос у короля Хельмута! Не хочет признать родную матушку. И смеется над ее горем. Немедленно подойди ко мне!

– Пожалуй, родная мать не звала бы к себе сына стоя посреди болота. Или вы, матушка, хотите посмотреть, как болотная жижа затянет меня с головой?

– Ну, так я сама подойду, проклятый щенок! – и вместо королевы Ангелики перед Фридрихом возникла болотная ведьма.

– Думаешь, один раз сумел сбежать от меня, так получится и в другой? Глупый, никчемный человечек!

– Да, госпожа Гертруда, видно, и в этот раз вам не расправиться с сыном короля! – воскликнул принц и выхватил меч.

– Ну, ты совсем разозлил меня, жалкий мальчишка! Вот уж обрадуется король Клаус, когда узнает о твоей гибели.

И с этими словами ведьма бросилась на Фридриха. Коварная Гертруда ловко уворачивалась от ударов меча, вынуждая принца все дальше заходить в трясину. Вот и ноги его почти по колено застряли в болотной жиже. А ведьма кружила вокруг, словно хищная птица. По лицу принца струилась кровь, когти Гертруды оставляли глубокие порезы. Вот ее ледяные руки сомкнулись на шее принца. Ужас охватил его, через минуту болото затянет несчастного по самую грудь.

– Если ты не победишь свой страх, – задыхаясь, прошептал принц, – страх победит тебя.

Ведьма уже готова была торжествовать победу. Руку принца, державшую меч, по локоть покрывала трясина. Почти теряя сознание, из последних сил Фридрих приподнял острие меча.

Ведьма бросилась на принца, чтобы окончательно утопить несчастного, и острый меч пронзил ее горло.

Черная кровь хлынула из раны, ведьма зашипела, съежилась и в ту же секунду обернулась большой серой жабой. Жаба раздувалась все сильней и сильней и наконец лопнула. Но победу праздновать принцу не пришлось. Ведь его продолжала тянуть вниз болотная трясина. Как ни пытался он выбраться на поверхность, ничего не выходило. Неужто, расправившись с ведьмой, придется так глупо погибать? И на помощь позвать некого. Кто забредет на ночь глядя в лес на болото?

Но принц не думал сдаваться. Отчаянно он хватался за жалкие кустики травы, пытаясь освободиться. Чудеса! Прямо перед ним лежит толстая раскидистая ветка. Как же раньше он ее не видел? Хотя ветка, верно, сломана только что. Вон и листья на ней совсем свежие. Ну да рассуждать некогда. Ухватившись двумя руками и нащупав крепкую кочку, принц медленно и осторожно выбрался из болотного плена.

Выйдя на твердую почву, обессилевший Фридрих сел на траву, привалившись спиной к старой сосне. Видно, придется заночевать прямо здесь, сил нет подняться да идти куда-то. Но вдруг принц почувствовал чей-то пристальный взгляд. Рука его потянулась к мечу. Видно, не отдохнуть ему сегодня. Фридрих резко вскочил и обернулся. Из зарослей на него в упор смотрели ярко-голубые сапфировые глаза.

– Белый волк! – ахнул принц и выронил меч.

– Я ждал тебя, Фридрих, – низким глухим голосом произнес волк. – Подойди ближе.

Принц, словно зачарованный, не в силах отвести глаз от пронизывающего взгляда белого волка, подошел к нему. Ах, как прекрасен был волчий король. Шкура его ослепительно белого цвета, словно только выпавший снег. А глаза – точь-в-точь драгоценные камни, сверкающие голубые сапфиры.

– Протяни руку, принц, – приказал белый волк.

Как только на ладонь Фридриха легла тяжелая белая лапа, на руке начала расти шерсть, вот уже волчьи когти на пальцах, спина согнулась. Все тяжелее устоять на ногах. Да это и не ноги вовсе, а крепкие волчьи лапы. Не прошло и нескольких минут, как принц обернулся волком.

– Иди за мной, Фридрих, – произнес белый волк.

Принц еле приноровился к шагам волчьего короля, не плестись же в хвосте, словно маленький волчонок. Когда они забрались на холм, принц успел порядком запыхаться. С холма открывался вид на долину. Луна освещала ее бледным светом, и легкий туман стелился в низине. Белый волк встал возле принца и молча смотрел на сонную и безлюдную долину. Фридрих решил ни о чем не спрашивать, а дождаться, когда белый волк сам расскажет, за кем они следят. Время шло, ничего не менялось, принца клонило в сон.