Пещера любви

Девушка подкинула в костер еще дров. В котел с водой кинула оторванные от своей рубашки рукава. Нить и игла отправились в кипяток вслед за тканью. Пусть у нее не было антисептиков, но она знала, что кипяток убивает бактерии не хуже спиртосодержащих средств. Расстелила возле раненого плащ и постаралась переместить мужчину на него.

«Господи, ну почему он такой тяжелый?» – думала она, приподымая мужчину за здоровое плечо и стараясь передвинуть его на плащ. Он застонал, но не очнулся. По миллиметру передвигала она то его плечи, то ноги. Упираясь ему в бедро, она потянула за материю, на которой он лежал, – так дело пошло быстрее.

Вода с тряпками закипела. Сняв котел с огня, Кетрин перенесла его ближе к мужчине. Доставая рукав палкой, дала ему слегка остыть и стечь. Осторожно оголив раненые места, начала вытирать кровь. Опасная рана на плече – ею Кети занялась в первую очередь. Промыв, зашила. Следующая нога. Нервы, и так натянутые до предела, грозили ей отказать при каждом вздрагивании раненого, когда игла прокалывала живую плоть. От запаха крови ее тошнило, но пустой желудок никак не мог ответить на эти позывы. Слабый ветерок облегчил ее страдания, и она смогла сконцентрироваться на своей задаче. Оставалось лицо. Рана была большой, но не сквозной. Впрочем, если выживет, шрам останется на всю жизнь. Хотя можно сделать и пластическую операцию. Если имеешь деньги, возможно все. Осторожно обтерев, начала зашивать, понемногу стягивая края. От напряжения болело все тело. Кетрин не позволяла себе расслабиться.

«Все, работа окончена, – потянулась она наконец. – Остались мелочи – перевязать. Хорошо хоть кровь перестала идти!»

Порезав мечом на ленты свою рубашку, она наложила на раны повязки. Остатки рубашки пошли на то, чтобы их закрепить.

«Все, готово. И не скажешь, что не профессионал, – похвалила себя девушка. Посмотрев на себя, усмехнулась: – Три трупа, один полутруп, и я вся в крови, грязи, порванных джинсах и одном бюстгальтере. Тот еще видок!»

Поплелась к сумкам. Где-то была рубашка, о которой она совсем забыла, разрывая свою одежду, а теперь так удачно вспомнила.

– А вот, нашла! – она и не заметила, как начала разговаривать сама с собой. Найдя то, что искала, надела ее. – Или я слишком маленькая, или хозяин балахона большой, – вздохнула Кети. Ее жилетка помогла собрать это непонятное творение швеи вокруг тела, композицию завершили подвернутые рукава. Девушка хмыкнула. Наверное, со стороны она напоминала пугало. Объемная одежда, непонятно как держащаяся на ней, надежно скрывала все ее женские формы, а тонкие ручки, торчащие из рукавов, вообще никуда не вписывались.

– Что дальше? Нужна вода. У него потеря крови, значит, жажда неизбежна. А если бандиты вернутся?.. – Тысячи вопросов возникали в голове. Огляделась – вон оттуда пришла она, видны следы. В ту сторону ускакали убийцы. Еще одна тропа уходила налево.

Собрав покрывало, Кети унесла его за дерево. Туда же утащила и раненого. На плаще оказалось легче, чем думалось. Закутав его со всех сторон, она убедилась, что дыхание и сердцебиение равномерны. Взяв котелок и окровавленные тряпки, пошла по тропе. Не сделав и десяти шагов, вышла к роднику. Набрав воды, напилась, умылась, прополоскала тряпки.

«Как хочется есть, – думала она. – И его кормить надо. Что-то надо придумать». Подкинув веток, раздула затухший костер, поставила воду.

«Интересно, что собирались есть четверо мужчин. Не воды же кипяченой попить хотели!..» – задумчиво размышляла она, глядя на убитых. Снова пошла по лагерю, внимательно разглядывая все вокруг.

– Вот! Ура! – в стороне от всех лежала еще одна сумка. В ней Кетрин нашла соль, лепешки, сушеное мясо и продукты, названия которых она не знала. Рядом с сумкой лежали два кожаных бурдюка. Открыв оба, понюхала содержимое. Запах кислого брожения подсказал ей, что это вино. В самом низу сумки лежала пара деревянных мисок. Как она сразу не заметила такое богатство, было выше ее понимания.

Покидав в кипящую воду куски мяса и приправив пряными сушеными травами, задумалась. Ни ложек, ни вилок ей на глаза не попадалось. Этот факт ее расстроил, но не настолько, чтобы переживать. Сломанная веточка с легкостью справилась с процессом помешивания. Налив в одну чашу немного вина из бурдюка, Кети направилась к раненому и осторожно попыталась напоить. Не тут-то было. Плотно стиснутые зубы усложняли задачу. Вино тоненькой струйкой вытекало, не достигнув цели.

«Что делать? Надо как-то разжать их».

Намочив палец в вине, она провела ему по губам. Потом раздвинула губы, провела по десне. Было в этом что-то интимное. Обмакнула еще раз, повторила процедуру. Он заскрежетал зубами. Прогресс. От костра пахло дымом и кипящим варевом. Желудок жалобно заурчал.

«Ну, если сидеть и ждать – ничего не получим. Сама с голоду помру и его заморю», – невесело подумалось ей. Кетрин наклонилась к нему, лизнула его губы. Нежно поцеловала. Он вздохнул. Осмелев, девушка сильней прижалась к его губам, подразнила языком. Его губы слегка раздвинулись, мышцы лица расслабились. У Кетрин закружилась голова.

«Целовать труп на голодный желудок. Кети, ты сошла с ума», – подсказал ей внутренний голос. Вдруг ее язык коснулся его языка.

«Ура! Молодец, Кети! Пои его, пока он не сжал зубы опять».

Она поднесла чашку к губам. Больной сделал глоток, потом еще и еще, под конец он уже с жадностью глотал вино.

«Ну вот. Теперь можно позаботиться и о себе», – решила она, подходя к костру. То немногое, что она кинула в котелок, разварилось, костер прогорел. Зачерпнув похлебки, она стала медленно пить. Тепло и блаженство разлились по телу, очень хотелось наплевать на все, лечь и уснуть. Тело просило отдыха, но разум работал.

Итак, все говорило о том, что она в другом времени – скорей всего, в прошлом. Этой бредовой идеей можно было объяснить все. Отсутствие людей, никто ее не ищет. Эти странные события. Если эта теория верна, то когда она могла попасть в машину времени? Скорей всего, при затмении. Но как это случилось? Непонятно. Единственное, что она знала точно, – с этой стоянки надо уходить. Бандиты могут вернуться, трупы имеют привычку разлагаться. Да и не настолько она смелая, чтобы находиться рядом с мертвыми, еще и ночью. Но куда можно уйти с почти умирающим человеком на руках? Место должно быть надежным, рядом с водой. Может, закопать трупы и никуда не уходить? Вода и огонь здесь есть. Нет. Этот вариант имеет много но. Бандиты, три могилы, которые еще, кстати, надо чем-то выкопать. И, в конце концов, это место совсем не защищено ни от зверя, ни от непогоды. Как же быть?

В ее мысли ворвалось тихое ржание. Осторожно пробираясь между деревьев, она увидела лошадь.

– Конечно же, их лошади! Не пешком ведь они пришли, – обрадовалась девушка. Великолепный черный красавец стоял возле кустарника. Его сбруя зацепилась за ветку, что не давало ему сбежать вслед за остальными лошадьми. Беспокойно поводя ушами, жеребец следил за ней. Опыта обращения с лошадьми у Кетрин почти не было. Она пару раз каталась под присмотром брата, а также наблюдала за конюхами, когда у нее было на это время. Повторив движение, когда-то увиденное у Николаса, она повернула руки ладонями вверх и медленно пошла к нему. Конь принюхался, тихо заржал. Кетрин остановилась.

– Но, но, мой хороший, не бойся. Я сама боюсь, – заговорила она. Конь переступил. Девушка сделала еще шаг. Оба изучали друг друга. Еще шаг, и она возле него. Конь наклонил голову, понюхал.

– Я знаю, от меня пахнет кровью. Самой не нравится, – пожаловалась она. Жеребец вдруг уткнулся ей в плечо, пожевал губами ее одежду. Кетрин облегченно вздохнула, погладила его по морде.

– У меня рубашка твоего хозяина? – догадалась она.

Распутав сбрую, Кетрин повела жеребца к поляне. Проведя подальше от трупов, привязала его к дереву. Теперь сборы. Собрала все сумки, оружие, проверила раненого. Лоб его был горячим. Плохо. Надо торопиться. А куда? И вдруг ее осенило.

Пещера! Да! И вода, и крыша. Только бы найти ее. Подобрав две ветки поровней и попрочней, она положила их вдоль плаща, привязала с одной стороны, перешла на другую. Затем закрепила веревки между ветками под головой раненого. Не забыла привязать и его самого. Приготовив все к переезду, подвела жеребца к импровизированным носилкам, так чтобы можно было закрепить их на седле. Начала по очереди подтягивать веревки. Конь нервно переступал, но терпел. Ветки поднялись настолько, что Кетрин смогла подлезть под них и упереться спиной. Подымая больного, она натягивала веревку. Наконец девушка решила, что раненый устроен достаточно надежно и комфортно для спокойной транспортировки. Закрепив сумки, двинулась в путь.

Кетрин вела скакуна под уздцы, осторожно выбирая дорогу. Часто останавливалась, проверяя больного. Дойдя до знакомых пригорков, задумалась. В ее времени дорога к пещере была хорошо заметна. Вход очищен, вокруг привязаны ленточки всех цветов, стены исписаны клятвами влюбленных, а возле входа лежит камень в виде сердца, кем-то выкрашенный в красный цвет. Если камень в стороне, то пещера свободна, а вот если он перекрывает вход, то заходить внутрь нельзя – кто-то из влюбленных купается в ручье (а зачастую и не только купается). Сейчас тропы не было вовсе. Всюду росли небольшие кустарники. Привязав коня к дереву, Кети взяла меч. Перед ней росли густые заросли.

– Здесь? Или нет? – гадала она. Прислушалась. За кустами раздавался неясный шум.

Кетрин решилась. Срубив одну из веток, аккуратно отодвинула остальные в сторону. За кустом она увидела пещеру. Начала подрубать кусты, оставляя крайние от входа. Остальные сложила в стороне. Повела жеребца вглубь. Конь уперся у самого входа.

– Ну, давай, милый. Я не дотащу его одна, – уговаривала жеребца Кетрин. – Он тяжелый, я слабая. На тебя одна надежда. Обещаю, потом отпущу тебя. Обещаю! – шептала она. Раненый застонал. Жеребец напрягся и, повернув голову, тихонько заржал. И тут раздался звук – то ли свист, то ли писк. Звук был еле слышен, но конь явно его узнал. Вскинув голову, он стукнул копытом. Кетрин очень хотелось посмотреть на источник свиста, но она не могла отпустить поводья. Потянув за собой, с удивлением поняла: конь послушно пошел за ней. Расстелив одеяло, она опустила больного, и перекатила его на приготовленное место. Сняла сумки, отвязала ветки. Выйдя с конем наружу, она погладила его по морде, поцеловала в нос.

– Спасибо тебе. Я понимаю, он твой хозяин, но я не могу отдать его сейчас. Надеюсь, он выживет, а ты скачи домой, приведи нам помощь. – Она отпустила его, хлопнув по крупу.

Закрыв проход ветками, пошла к мужчине. Он весь горел, метался, бредил.

Надо сбить температуру. Раздев его догола, обнаружила под одеждой запечатанный свиток. Повертев в руках, положила в сумку с остальными свитками. Обтерев мужчину вином, Кети укутала его плащами, взятыми с поляны. Напоила остывшим бульоном, вином. Жар уменьшился.

Так, хорошо. Теперь перевязка. С чего начать? Пожалуй, с лица. Намочив ветошь, она обтерла его. После дневной суеты девушка наконец смогла спокойно разглядеть его. Слегка бледный, с длинными ресницами, вполне привлекательный. Если шрам заживет без нагноения, он будет еле виден, только придаст таинственность лицу. Она вспомнила их поцелуй. Сердце взволнованно забилось в груди. Стараясь отвлечься от непрошеных мыслей и волнений, она сосредоточилась на перевязке. Осторожно убрав повязку, вздохнула. Рана покраснела.

«Что делать? Интересно, вино крепкое? Это все-таки спирт. Была, не была! Антибиотиков и йода все равно нет».

Кетрин смочила чистую повязку напитком и наложила на рану. Так же поступила с плечом и с бедром. Еще раз, проверив больного, она легла рядом.

День шел к концу. Кетрин устала – как физически, так и эмоционально. Тело требовало отдыха. Воспользовавшись минутой спокойствия, девушка закрыла глаза, постепенно погружаясь в тревожный сон. Ночь прошла относительно спокойно. Кетрин иногда вскакивала, в темноте ощупывая больного. К утру жар вернулся с новой силой. Девушка снова обтерла его тело вином, укутала, положила на лоб влажную тряпку. Присев рядом, ломала голову, чем еще можно помочь мужчине. С сожалением она понимала, что ни знаний, ни возможностей у нее нет. Все, на что хватило ее сообразительности, это обтирать и поить его. А дальше? Дальше время покажет, что ей делать. Ночь прошла, начинался новый день.

Выйдя наружу, она с удовольствием потянулась.

«Побегать? Нет, только разомнусь», – решила Кетрин. Сделав зарядку и несколько упражнений, девушка села на камень. Мысли ее текли просто и легко. Как изменчива жизнь! Вчера она смотрела, как незнакомые парни дерутся на импровизированной сцене, сегодня на ее глазах убивали людей. Совсем недавно ее жизнь текла равномерно и спокойно – и вот она отвечает за чью-то жизнь. Ищут ли ее там? Приживется ли она здесь? Кто ее новый знакомый? Одни вопросы и ни одного ответа. Вздохнув, пошла к раненому. Температуры не было, грудь под плащом равномерно подымалась и отпускалась.

«Почему он не приходит в сознание? Из-за шишки? Может, у него череп проломлен? За опухолью не разберешь».

Раны затягивались, краснота осталась, но, к счастью, не увеличилась. Напоив остатками бульона и вином своего подопечного, перекусила сама.

«Что дальше? Сидеть и ждать? Может, осмотреться, пока он спит?»

Снаружи послышался легкий шум, постепенно переросший в грохот. Выглянув, Кети сразу промокла. Весенний ливень щедро поил землю.

«Это хорошо. Скроет следы, – подумалось ей. – Ну и чем заняться? Фу, ну и вонь! Это от меня? Или от него? Он пах кислым вином, лошадью, дымом. Шанель отдыхает… А я? Фу, еще хуже. Надо помыться. Решено – банный день».

Порывшись в сумках, нашла кусок мыла. Это был комок непонятной структуры, который она один раз попробовала укусить, после чего и поняла его назначение. С первого взгляда его очень тяжело было принять за мыло. Но свою функцию он хоть и плохо, но выполнял. Кети перестирала все свои вещи, его. Разложила на камнях.

Теперь – помывка. Оглянулась. Раненый в сознание не пришел. Скинула рубашку, пошла под поток. Господи! Какое блаженство! Она медленно вымыла себя, наслаждаясь теплой водой. И почему она всегда теплая?..

Боковым зрением уловила движение. Оглянулась. Он смотрел на нее. Серые глаза пронизывали ее насквозь. В них читалось удивление, желание, непонимание происходящего. Эмоции быстро сменяли друг друга. Что-то знакомое было в его лице, в глазах, в этой полуулыбке. Но что? Не знаю, не помню.

– Ты кто? – спросил он по-гэльски. Она не ответила, лишь взяла с камня рубашку и шагнула в темноту.

– Постой, не уходи. – Он резко поднялся, не стесняясь наготы. Широко расставив ноги, мужчина стоял, слегка раскачиваясь. Его возбуждение взволновало Кетрин. Она знала все о сексе, как и любая девушка из двадцать первого века. У нее лишь один пробел в этих знаниях – теория. Парни, конечно, были. Целовались. Но их попытки ее соблазнить вызывали смех, а то и отвращение. Поэтому и не было того, с кем бы она пошла до конца. Пока не было.

Она смотрела на него из темноты, заново открывая его для себя. Ее отношение перешло на новый уровень. Теперь девушка видела в нем не больного, а мужчину в полном смысле этого слова. Внутри все сжалось, грудь заныла, требуя прикосновения.

«О боже. Я только смотрю на него. Что будет, когда он коснется меня?..» Глубоко дыша, она старалась успокоиться.

– Вернись, – тихо попросил он. Кетрин вышла из темноты, рубашка не по размеру скрывала ее тело. Они стояли друг напротив друга, молча изучая. Девушка решилась и поманила его рукой, показывая на камень рядом с водой. Мужчина подчинился, но сел лицом к ней.

«Нет, так не пойдет. Грязная вода попадет на раны, и они опять воспалятся», – подумала она.

– Повернись, – сказала Кетрин на гэльском, надеясь, что он поймет ее.

– Что? – лицо выражало непонимание. Она показала рукой поворот. Он развернулся. Взяв его голову обеими руками, аккуратно потянула ее назад. Их глаза встретились, сердце пропустило удар. Кетрин намочила ему голову. Осторожно намылила. Шишка заметно уменьшилась в размерах, хоть и доставляла ему боль. Это она поняла, когда прикоснулась к ней, распутывая длинные волосы в запекшейся крови… Он непроизвольно поморщился, шумно выдохнув.

– Извини, потерпи. – Она облизала пересохшие губы.

«Как тяжело прикасаться к нему, когда он вот так смотрит». Волосы оказались светлыми, шелковыми на ощупь. Помыв их, завернула в остатки своей рубашки. Намылила спину.

«Когда не видишь его глаз, все намного легче, – решила Кетрин. – Готово. Теперь самое трудное. Спокойно, Кети. Спокойно. Он больной, всего лишь больной», – подбадривала она себя. Все заверения разлетелись в пух и прах, когда он повернулся. Глубоко вздохнув, она закрыла глаза и сосчитала до десяти. Мужчина смотрел на нее, слегка улыбаясь.

Намылив руки, Кетрин аккуратно водила пальцами по его лицу, стараясь не касаться повязки. Он закрыл глаза, наслаждаясь процедурой. Ополоснув лицо от мыла, она провела по нему руками, убирая капли. Его язык неожиданно коснулся ее руки. Горячая волна прокатилась по телу Кетрин. Голова закружилась. Мужчина встал, позволяя помыть грудь. Его ладони крепко сжимались в кулаки. Девушка посмотрела на него – лицо напряжено, губы сжаты в тонкую полоску. Ее порадовало то обстоятельство, что ему так же трудно, как и ей. Его ум боролся с телом, и этот раунд он явно проигрывал.

Сила мужского возбуждения передалась и Кетрин, голова ее кружилась, во рту пересохло. Девушка наклонила голову, чтобы не видеть его глаз. Это было большой ошибкой. Возбужденная плоть гордо возвышалась, слегка подрагивая. Это зрелище завораживало. Не в силах удержаться, она провела пальцем по головке. Шумный вздох достиг ее ушей, но мужчина не шевельнулся. Осмелев, Кети провела по всей длине, тугой комок закрутился в ней самой. Мужчина погладил ее волосы. Подняв глаза, она утонула в его взгляде.

Ничто больше не интересовало Кетрин, мир закрутился своей жизнью. Лишь здесь, в пещере, время было неподвижно… Незнакомец погладил ее лицо, пальцем обвел кромку губ. Она лизнула его. Рука коснулась подбородка, слегка поглаживая. Такая простая, но чувственная ласка обдала жаром тело. Он наклонился и поцеловал ее. Сначала нежно, еле касаясь. Затем, захватив своими губами ее нижнюю губу, слегка втянул в себя, пробуя на вкус. Кетрин коснулась своим языком его. С громким стоном он впился в ее губы, переплетая их языки. Он целовал ее так, как будто ждал этого очень долго. Ноги не держали Кетрин, в поисках опоры она прижалась к нему. Он отстранился, снял с нее рубашку. Шагнул в поток, фыркнув от удовольствия. Вода потекла по его телу, смывая остатки мыла. Протянув ей руку, мужчина ждал. Лишь на мгновение Кетрин застыла, не в силах отвести взгляд от волнительной картины. Ей нравилось в нем все: его рост – не огромный, но и не маленький; длинные волосы, спадающие на плечи; небольшие губы, мягко манящие к себе… Даже шрам, который будет проходить по всей правой стороне лица, не отталкивал ее.

Сделав шаг, она оказалась в его объятьях. И все исчезло. В этом маленьком мире были только он и она. Вода, лившаяся на них сверху, соединяла, ласкала, кружила. Его руки гладили ее тело, он был везде и нигде. Девушке этого было мало, она хотела большего и прижалась к нему еще сильнее.

– Ты сводишь меня с ума, – прохрипел мужчина, подымая ее так, чтобы достать губами до ее сосков. Она обхватила его ногами, открыв всю себя. Поддерживая ее за ягодицы, он целовал ей грудь.

– Твое плечо… Швы разойдутся, – прошептала девушка, не осознавая, что говорит на английском.

– Забудь, ты такая легкая, – ответил он. Возбуждение достигло предела. Кетрин чувствовала его напряженный член у себя между ног. Слегка приподнявшись, потерлась об него. Блаженство, сравнимое с сумасшествием, охватило Кетрин, все ее тело требовало разрядки. Она застонала, выгнувшись. Он медленно опускал ее, слегка раскачивая, когда плоть погружалась в нее, затем снова выходил. Она откинула голову. Незнакомец повторял эту пытку снова и снова, не прекращая целовать и ласкать ее грудь. Кетрин не понимала, как можно контролировать себя, даря наслаждение, по капле усиливая возбуждение. Оказалось, ее мужчина мог. Когда казалось, что эта сладкая пытка никогда не кончится, он опустил ее на свой орган на всю длину. На секунду задержавшись, он порвал ее девственность. Она закричала, почувствовав резкую боль. Не двигаясь в ней, он ждал, одной рукой поглаживая девушку по спине.

– Извини. Я не знал. Больше не будет больно, – шептал он ей на ухо, очевидно не замечая, что тоже говорит на английском. Целуя ее лицо мелкими поцелуями, слизывал слезы вперемешку с водой. Найдя губами ее губы, нежно целовал, дразнил языком. Страсть с новой силой охватила Кетрин. Боль ушла, уступая возбуждению. Придерживая Кети за бедра, он слегка раскачивал ее, приподымая. Волна за волной наслаждение накатывало на нее. Ей становилось этого мало. Почувствовав, в каком она состоянии, он увеличил темп, руководя ею, крепко держа в своих руках. Резко приподняв, почти вышел – и снова вниз. Девушка задохнулась, не в силах удержать себя. И снова мелкие движения… Их слияние напоминало ей вальс, где ведет мужчина, точно зная, когда надо сделать полный поворот.

Кетрин не понимала, день или ночь, где они, кто они. Все уносилось куда-то вдаль… Вдруг мир замер и в следующую секунду взорвался, все закружилось, разлилось разноцветными огнями. Она выгнулась, закричала. Сияние рассеялось. Без сил Кети прижалась к своему любовнику. Он приподнял ее, сняв со своего жезла. Она тихо застонала, не в силах пошевелиться.

Мужчина унес ее к импровизированному ложу. Вытер рубашкой ее мокрое тело, затем себя. Лег с ней рядом. Уткнувшись ему в грудь, девушка заснула. Он тихо гладил ее волосы.

– Кто ты, моя маленькая англичанка? – тихо спросил он. У него было множество вопросов к этой малышке, и он задаст их. А пока… Пока пусть она спит.

Кетрин проснулась, как от удара, не сразу поняв, где находится и что происходит вокруг. В пещере было темно, раненый метался в бреду, что-то несвязно бормоча во сне.

«Что это? Почему? – не понимала она. – Вода! Мы намочили повязки, и, наверное, раны воспалились. Зачем? Ну зачем я позволила ему стать под поток?! – корила она себя. На ощупь нашла вино, обтерла им больного. Жар уменьшился, но не отступил. – Надо посмотреть на раны. И как это сделать без света? Неужели нельзя спички с собой носить или фонарик? – негодовала Кетрин. – Когда наступит утро? Нет, ждать нельзя».

Она надела еще влажную рубашку и пошла из пещеры. Луна светила достаточно ярко, чтобы собрать веток и сухой травы. Недавний дождь слегка затруднял эту задачу, но невыполнимой ее не делал. Густые ветки деревьев сохранили сухим все, что ей было нужно. Со своей ношей Кети вернулась назад. Мужчина тяжело дышал. Девушка дала ему попить и занялась костром. Насобирав камней, сложила что-то вроде очага. По крайней мере, так ей казалось в темноте и на ощупь.

Так, теперь надо решить, как раздобыть огонь. Слабые знания на этот счет у нее были. Но как применить их на практике… Об этом она не думала, пока не очутилась в таком экстремальном положении. В сумке она видела мешочек, в котором лежала пара камней и кусочек материи.

А вдруг этим и разжигают? Попытка не пытка. Обшарив сумки, она нашла то, что искала. Стукнула. Небольшие искры разлетелись в разные стороны. Ага, искры есть, теперь надо добыть пламя. Кетрин стучала и так, и эдак, но искры, летящие в разные стороны, ни дыма, ни огня не давали. Постепенно она приловчилась, ударяя скользящими движениями, направлять искры в одну точку. Спина и руки болели, но Кетрин не сдавалась. Девушка не могла позволить мужчине умереть. От тряпочки пошел дымок. Подложив сухой травы, она удвоила напор, раздувая искру и не давая ей затухнуть. Пламя вспыхнуло так неожиданно, что девушка отпрянула, испугавшись. Торопливо подкладывая веточки, кормила маленький огонек. Он принимал ее подарки, набирая сил. Вскоре пещера озарилась светом. Тепло медленно распространялось в воздухе.

Кетрин поспешила к мужчине. Он метался в плену своих кошмаров. Взяв его лицо в свои ладони, осмотрела рану. Шов был чистый, слегка покрасневший. Если повезет, и остальные раны будут такие же. Смочив чистую тряпочку в вине, наложила повязку. Откинув одеяло, приложила голову к груди. Дыхание чистое, без хрипов. Еще раз, обтерев его вином, укрыла одеялом, оставив открытым раненое плечо. Сняла повязку и застыла в ужасе. Плечо опухло, стало красным, по краю шва выступил белый налет. Надавив на рану, она поняла – та загноилась. Обильно полив вином, прикрыла. Теперь нога. Здесь дела чуть лучше, не опухло, но покраснело сильнее, чем раньше.

«За любовь надо платить, – с грустью подумала Кетрин. – Но не такой ценой. Что делать? Надо убрать гной. Но как?» Она не знала лекарственных трав. Да и в темноте ночи не нашла бы их. Вина остался один бурдюк, но при таких ранах оно слабый помощник. В памяти всплыли детские воспоминания, как дед заставлял ее держать в горячей соленой воде загноившуюся рану на сбитой коленке. Сейчас у нее лекарств нет. А вот кипяток можно устроить.