Фанатки

Фанатки

Юлия Монакова

© Юлия Монакова, 2019

ISBN 978-5-4496-6995-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВНИМАНИЕ! Несмотря на то, что книга основана на реальных событиях и даже отчасти автобиографична, все персонажи вымышленные. Любое сходство с живыми людьми – случайное совпадение.

20 ФЕВРАЛЯ 2007 ГОДА, ВТОРНИК

Скорый поезд «Башкортостан», Уфа – Москва

– Уважаемые пассажиры, кто ещё не сдал постельное бельё и стаканы? Пожалуйста, поторопитесь! – по узкому проходу между полками плацкартного вагона семенила озабоченная проводница. – Прибываем через тридцать минут…

В спёртом натопленном воздухе, пропитанном неистребимыми запахами туалета, быстрорастворимой лапши, кофе из пакетиков «три в одном» и несвежих тел, пыль стояла столбом: все пассажиры дружно ворошили и перетряхивали свои простыни с наволочками, складывая их в аккуратные сероватые стопки.

– Девушка, бельё сдавать собираемся? – проводница притормозила возле боковой пассажирки. Та сидела за столиком, неспешно прихлёбывая чай из стакана в фирменном подстаканнике РЖД, и время от времени вяло, без всякого аппетита, откусывала от холодного пирожка. Над её головой – на верхней полке – бесформенным комом были свалены подушки, матрасы, одеяла и простыни.

– И где ваша подруга? Она тоже ещё не сдавала…

– Подруга в туалете, – ровным голосом отозвалась пассажирка. Это была девица лет двадцати, с тёмными взлохмаченными волосами, неподвластными расчёске. – А я завтракаю.

– Москва через полчаса! – напомнила проводница. – Вас пятьдесят четыре человека, а я одна на весь вагон, между прочим.

Девица подняла на собеседницу нахальные синие глаза.

– Вообще-то, это ваша прямая обязанность – собирать постельное бельё. Вы не имеете права никого заставлять и, тем более, торопить. Если не успеваете – то это исключительно ваша проблема. Мне есть, чем заняться до прибытия, помимо того, чтобы возиться с дурацким бельём…

Негромко ворча, но не вступая в открытую перепалку (пассажирка была абсолютно права по поводу чужих обязанностей и своих прав), проводница сгребла бельё с верхней полки в охапку.

– Осторожнее, – поморщилась синеглазка, – вся эта пылюка мне в чай летит…

«Чтоб ты… поперхнулась», – в сердцах подумала уязвлённая проводница, а вслух спросила звенящим от напряжения голосом, который выдавал, что его хозяйка в любую секунду готова устроить скандал (был бы повод):

– А где ещё одно полотенце? Тут не хватает!!!

– У подруги. Я же сказала вам: она сейчас в туалете. Придёт – отдаст, не переживайте, никто ваши драгоценные полотенца красть не собирается.

«Хамка малолетняя!» – мысленно окрестила её проводница, удаляясь к себе с ворохом белья в руках, хотя девица, по сути, не сказала ей ни единого грубого слова.

Между тем пассажирка, допив свой чай и дожевав пирожок, озабоченно взглянула на часы. И в самом деле, что-то Катрин задерживается, её уже минут двадцать нет… Или там очередь? Она встала, мимолётным жестом стряхнув с одежды невидимые крошки, и решительно направилась в сторону туалета.

Действительно, возле двери толпилась компания из нескольких человек, однако Катрин среди них не было – наверное, подруга скрывалась внутри заветной комнаты. Судя по тому, как нервно переговаривались между собой ожидающие, терпение их вот-вот должно было иссякнуть.

– Ну сколько можно уже? – первым не выдержал какой-то толстяк и замолотил в запертую дверь кулаком. Он был одет в спортивные штаны и футболку с принтом «Таити, Таити… Нас и здесь неплохо кормят!»

– Эй, девушка! Вас там в унитаз смыло, что ли?!

Изнутри, точно в ответ на его гневные призывы, громыхнула задвижка, и дверь отворилась.

– Наконец-то… – выдохнули все в едином порыве, когда из туалета, смущённо пряча глаза, вышла Катрин. Обеспокоенная синеглазка хотела было податься навстречу подруге, но её грубо оттолкнула высокая блондинистая лахудра:

– Куда лезешь? Тут, вообще-то, очередь… – а затем, переведя взгляд на Катрин, со злостью рявкнула:

– Ты совсем охренела, овца?! Как будто ты одна в вагоне и это твой персональный сортир… У тебя там внезапно понос открылся, что ли?

– Эй, ты, полегче на поворотах, – предостерегающе сказала синеглазка, отметив, какое бледное и напряжённое лицо было у Катрин.

– Извините… – еле слышно выдавила из себя подруга. – Мне стало нехорошо.

Блондинка, бросив напоследок ещё один уничижительный взгляд в её сторону, скрылась в туалете. Синеглазка подхватила подругу под локоть и потащила за собой.

– Что стряслось? – прошипела она. – Правда живот прихватило, что ли?

– Месячные начались, – выдохнула Катрин несчастным тоном. – На неделю раньше срока. Я, блин, совсем не ожидала… Протекла насквозь. Ещё и болит ужасно…

Подруга опустила взгляд пониже и обнаружила, что Катрин завязала свой свитер на талии, чтобы он прикрывал попу.

– А… с собой ничего нет? – спросила она.

– Откуда? Я ведь не готовилась… Платок носовой пока подложила, но это смех один. Может, на вокзале куплю прокладки или тампоны, должна же там быть аптека… – лицо Катрин исказила гримаса досады и боли. – Мне теперь даже садиться нельзя, а то всё тут запачкаю…

– Бедняга, – от души посочувствовала синеглазка.

Вообще-то, «Катрин» на самом деле была обычной Катюхой, Катей-Катериной. Стильное европейское звучание её имени придала лучшая подруга Валька – та самая синеглазка, с которой они вместе сейчас ехали из родной Самары в столицу. Во внешности Кати не было ничего особенного – обычная девчонка с добрым круглым лицом и светлыми волосами, чуть полноватая, но довольно симпатичная. Впрочем, хоть она и казалась миловидной, но всё-таки «простушка» было первой ассоциацией, возникающей при взгляде на неё. Мальчики редко обращали на Катю внимание, в отличие от её бойкой и яркой подруги, которая, напротив, всегда пользовалась популярностью у противоположного пола. Когда же с лёгкой Валькиной руки Катя превратилась в Катрин, даже в её облике неуловимо что-то изменилось – появился некий ореол загадочности, налёт изыска и шарма. Отныне при знакомствах она представлялась исключительно «Катрин», и никак иначе.

С Валькой они дружили с самого раннего детства. Сначала ходили вместе в детский сад, затем – в школу, а потом поступили в пединститут на один факультет. Даже влюблялись они одновременно – и в подростковом возрасте, и сейчас. Причём (редкостное везение!) девчонкам никогда не приходилось конкурировать и соперничать друг с другом, потому что нравились им совершенно разные парни. В общем, это была идеальная женская дружба, не отягощённая побочными эффектами. Девушки не имели друг от друга ни тайн, ни секретов. Сейчас же они направлялись в Москву, связанные общей миссией – им необходимо было попасть на игру Высшей лиги КВН, в которой принимала участие их любимая команда.

Затея, конечно, изначально была авантюрной и сумасбродной. Валька с Катрин учились на четвёртом курсе и пока что не имели постоянного источника дохода, а поездка в Москву была недешёвым удовольствием: билеты на поезд, билеты на саму игру, проживание, питание… да мало ли насущных трат наберётся! Клянчить у родителей было стыдно, поэтому девушки несколько месяцев подряд усиленно подрабатывали – занимались репетиторством с дошколятами, обучая их чтению и письму. Нельзя сказать, что это принесло им баснословные заработки, однако очертания будущей поездки становились всё более и более реальными… пусть даже в режиме жёсткой экономии.

Идея отправиться на игру пришла в голову именно Катрин. Подруги всегда увлекались КВН, не пропуская ни одного телевизионного эфира, а также участвовали в играх у себя в институте – но по-настоящему крышу им снесло в тот день, когда в Самару на гастроли приехала популярная молодая команда «Краснодарские суслики». Катрин с Валькой купили билеты, вошли в зал… и вышли оттуда совершенно другими людьми. Точнее, ошалевшими влюблёнными дурочками.

То, что краснодарские ребята творили на сцене, конечно, было настоящей феерией. Зал лежал от хохота, стонал, вытирал выступившие на глазах слёзы, топал ногами… Больше всего неистовствовали юные зрительницы – ведь перед ними упражнялись в искромётном остроумии и актёрском мастерстве не просто талантливые кавээнщики, а молодые и по-настоящему симпатичные парни. Как говорится, на любой вкус, цвет и размер!

Валька сразу же запала на капитана команды Степана Талызина. Её увлекла какая-то загадочная отрешённость и одновременно надёжность в его взгляде… Очень ответственный молодой человек, это было сразу видно. Несмотря на рыжий цвет волос, который привычно связывают с весёлым лёгким нравом и хулиганским характером, Степан был весьма сдержан в эмоциях, редко улыбался и даже юморил с убийственно серьёзным выражением лица. Но это и стало его коронной «фишкой» на сцене.

Катрин же пришёлся по душе балагур и весельчак Кирилл Трубников – душа команды, смазливый хохмач, которого не портили даже очки. Увидев, что Кирилл вытворяет на сцене, Катрин тут же уверилась в том, что хочет прожить с этим человеком всю свою жизнь и нарожать ему кучу детей, как бы странно это ни звучало. По крайней мере, скучно с ним ей точно никогда не будет…

После выступления обе подруги в компании других, таких же отчаянных и безбашенных, девушек подстерегли кавээнщиков у служебного входа и попросили сфотографироваться вместе с ними, а также дать автограф на афишке. Парни, пока что не успевшие устать от своей внезапной славы и не пресытившиеся гастрольной жизнью, с огромным удовольствием позировали перед фотоаппаратами, шутили с поклонницами, чмокали каждую из них в щёчку, ласково приобнимали за плечи и талию, откровенно флиртовали и строили глазки, а девчонки буквально растекались лужицами от удовольствия.

– Ребята, а вы в какой гостинице остановились? – набравшись наглости, спросил кто-то. Катрин, помнится, тогда подумала – узнав ответ, та девушка что, поехала бы вслед за кавээнщиками и предложила кому-нибудь из них провести с собой ночь? Но выяснилось, что команда не задержится в Самаре – через несколько часов им нужно было ехать на железнодорожный вокзал, чтобы успеть на поезд до следующего гастрольного города, а прямо сейчас организаторы тура повезут их ужинать.

Конечно же, Валька и Катрин прибыли на вокзал за час до отправления поезда, чтобы точно не пропустить ребят. Правда, они оказались не единственными такими умницами – проводить «Краснодарских сусликов» в дальний путь пришло, в общей сложности, не менее десятка девушек. Кто-то даже принёс с собой домашние пирожки, бутерброды и прочую снедь, чтобы парням было чем закусывать в дороге. Прощание на перроне вышло очень нежным и трогательным – подвыпившие и расслабившиеся кавээнщики тискали девчонок всё откровеннее и горячее, а «дружеские» поцелуи в щёчки незаметно смещались на другие части тела. Поклонницы, впрочем, не особо протестовали – только смущённо и радостно попискивали.

– Ребят, вы будете играть в следующем сезоне? – спросил кто-то напоследок, и кавээнщики заверили, что приложат к этому все свои усилия.

– Приезжайте на игры в Москву, девчонки! – радушно пригласил поддатенький Кирилл. – Будет весело…

– Мы приедем, – неожиданно для себя самой пообещала Катрин и успела перехватить растерянный Валькин взгляд. – Обязательно приедем за вас поболеть! – твёрдо добавила она, как бы окончательно уверившись в правильности принятого решения и закрепляя сказанное.

Вот так всё и началось…

Несколько месяцев прошли в страшной суматохе вперемешку с нервным возбуждением и приподнятым ожиданием.

Подруги засмотрели до дыр видеозаписи игр с участием своих любимчиков. Вызубрили наизусть все их шутки от первого до последнего слова. Изучили биографию кумиров в интернете на официальном сайте КВН. Узнали даты их рождения, привычки, предпочтения в еде, кино и музыке.

Каждую свободную минутку девушки теперь проводили в бесконечных обсуждениях «Краснодарских сусликов»:

– А эти его рыжие волосы! А скрытая печаль в глазах… Мне кажется, Стёпа по жизни очень одинок, ему явно не хватает тепла и заботы…

– О да! А очки, очки – ты когда-нибудь видела, чтобы парню так шли очки, как они идут Киру? Никогда не думала, что очкарики могут быть настолько сексуальными!..

Постепенно остальные подруги и университетские приятельницы стали потихоньку отсеиваться. Валька и Катрин превратились в собеседниц, способных поддерживать разговор на одну-единственную тему – а это, разумеется, не было никому особо интересно, кроме, разве что, таких же рьяных КВН-фанаток. Впрочем, девушки не сильно расстроились, им вполне хватало общества друг друга.

Они потихоньку копили деньги и внимательно следили за новостями: только после сочинского зимнего фестиваля КВН становился известен состав команд очередного сезона «вышки». Когда же «Краснодарские суслики» попали в этот список, радости подруг не было предела. Это означало, что теперь-то им с чистой совестью можно покупать билеты в Москву, чтобы попасть на одну-восьмую финала. Неужели они снова увидят своих любимчиков вживую, а не на экране телевизора?..

Воображение услужливо рисовало самые радужные и заманчивые картины: как обрадуются ребята, увидев знакомых девчонок из Самары (и Катрин, и Валька свято верили в то, что кавээнщики отлично их помнят), как они весело проведут эти несколько дней вместе, как будут болеть за любимых «сусликов» на игре, как… да что там лукавить, и романтические картинки им тоже представлялись весьма ясно и живо. Даже с налётом лёгкой – лё-о-огонькой – эротики.

Реальность же превзошла все их ожидания.

Москва, Казанский вокзал

Жека вывалилась из вагона на перрон в сильнейшем раздражении: какая-то дура заняла туалет на целых полчаса. Еле удалось потом умыться и наспех привести себя в порядок перед прибытием… Она привыкла всегда выглядеть если не безупречно, то хотя бы очень хорошо. Если же что-то в её внешности было не идеально – неровно нанесён тон, чуть смазана помада, сломан ноготь или локоны не укладываются послушными волнами – Жека чувствовала жуткую неуверенность в себе и зажималась, словно блестящая внешняя оболочка служила ей защитным скафандром. Впрочем, окружающие не догадывались о её тщательно скрываемых комплексах. Просто ей самой жилось с ними очень и очень неуютно…

На объективный же посторонний взгляд, Жека была настоящей красоткой: длиннющие белокурые волосы, миндалевидный разрез глаз, чувственные розовые губы, нежное лицо, напоминающее своим овалом сердечко благодаря чуть заострённому подбородку, пышная грудь и тонкая талия – короче, воплощённая мечта любого эротомана. Однако, впервые оказавшись после привычной родной Уфы под столичным небом, Жека заробела не на шутку. Она знала, что в Москве смазливых девиц – пруд пруди. Самые симпатичные и красивые девчонки со всех концов России, а то и из стран ближнего зарубежья, стекаются в этот город неиссякаемым потоком, и у каждой в мечтах – его амбициозное покорение…

Жека не планировала покорять Москву. Во всяком случае, не в этот раз. Это была пробная поездка, главной целью которой стала встреча с одним важным для неё человеком…

Девушка сделала глубокий вдох, и морозный февральский воздух обжёг лёгкие. Порыв холодного ветра резко шлёпнул по лицу, точно оплеуху отвесил, и Жека почувствовала, что её пальцы, сжимающие ручку чемодана на колёсиках, моментально заледенели. Полы короткой шубки не могли защитить ноги в тонюсеньких колготках, и Жека невольно сделала несколько притопов на месте. Однако, хватит тут стоять-глазеть да ворон считать – этак и задубеть недолго…

Не успела она пройти и десятка шагов, как её атаковали несущиеся навстречу таксисты.

– Девушка, такси желаете?

– Такси по городу, недорого!

– Куда ехать? Хорошую скидку сделаю…

Жека напустила на себя как можно более независимый и самоуверенный вид и царственно прошествовала мимо зазывал, даже не удостоив их небрежным взглядом – пусть думают, что её кто-нибудь встречает. На самом деле, у неё просто не хватило бы денег на такси. Бюджет нескольких московских дней был расписан буквально до последней копейки. Однако никто не догадался бы об этом, взглянув на самодовольную заносчивую красавицу: Жека привыкла не столько быть, сколько казаться.

Комплекс Казанского вокзала – величественная громада – показался Жеке самой прекрасной архитектурой, виденной ею за свои неполные двадцать пять лет. «Москва, Москва! – пело её сердце. – Я наконец-то здесь!» Она столько раз представляла себе это, но всё-таки до сих пор не могла окончательно поверить в то, что действительно находится в столице.

Схему вокзала Жека изучила заблаговременно, ещё в Уфе, поэтому, не мешкая, сразу же направилась к метро. Она избегала смотреть по сторонам, изо всех сил борясь с искушением зацепить мимолётным взглядом ларьки со всевозможной благоухающей снедью – от чебуреков и сосисок в тесте до кур гриль. Нырнув в переход, Жека вздохнула было с облечением, но оказалось, что радоваться рано: внутри её снова подстерегали магазины с ароматной выпечкой и горячими обедами пассажирам в дорогу. На еде Жека тоже экономила, поэтому в животе предательски заурчало. Ничего, ей бы добраться до Лёли, а там, надо полагать, её всё-таки покормят…

Метро привело её в восторг. Длиннющие эскалаторы, ряды круглых молочно-белых плафонов, стремительно летящие поезда, музыканты в переходах, красивейшие станции, многие из которых – Жека читала – были признаны объектами культурного наследия и считались настоящими памятниками архитектуры.

Она быстро сориентировалась в московской подземке, как будто всю жизнь ею пользовалась: свободно и раскованно проходила сквозь турникеты, делала пересадки с одной линии на другую, умудрялась прошмыгнуть в открывшиеся двери поезда так, что успевала занять единственное свободное место в вагоне. Даже утренняя толкучка её не смущала. Люди ехали на работу и на учёбу, и Жека с упоением рассматривала их лица. Везунчики! Живут в самой Москве и даже не осознают своего счастья – вон какие хмурые, помятые и невыспавшиеся…

Правда, ей значительно подпортила настроение какая-то тётка, нависшая над ней и порвавшая своей сумкой Жекины колготки во время очередного рывка поезда.

– Корова, – громко пробурчала Жека, но не стала раздувать конфликт, чтобы не портить себе настроение. Колготок, разумеется, было жаль, но ещё жальче было терять то ощущение лёгкости, свободы и волшебства, овладевшее ею в Москве.

Выйдя на станции «Фили», Жека, немного волнуясь, достала мобильный телефон и набрала Лёлин домашний номер.

– Доброе утро, Ангелина Эдуардовна! – преувеличенно бодрым тоном поздоровалась она, заслышав в трубке женский голос – судя по всему, принадлежащий маме подруги. – Это Женя из Уфы… Лёля вам, наверное, про меня рассказывала?

– Да-да-да, Женечка! – радостно всполошилась женщина. – Я догадалась. Вы уже в Москве? Лёля вас ждёт… Вернее, мы обе ждём.

– Я, собственно, только что вышла из метро. Вы не подскажете, как мне до вас добраться? Точный адрес у меня есть, но хотелось бы поконкретнее.

– Ой, сейчас объясню, – засуетилась та. – Значит, так – садитесь в автобус номер шестьсот пятьдесят три и едете до остановки «Филёвский бульвар, двенадцать». Именно двенадцать, а не два! Это важно, не перепутайте.

– Запомнила, – отозвалась Жека, уже выискивая глазами автобусную остановку.

– А там, как выйдете – до нашего дома рукой подать! Его и с дороги видно, это семнадцатиэтажка… Ой, – голос Ангелины Эдуардовны зазвенел от радостного возбуждения, – как же мы вас ждём!

Уже сидя в автобусе, Жека всё вспоминала этот тон, этот счастливый голос. Ну надо же – как мамаша радуется тому, что к её дочери приехала гостья из Уфы, которую они обе до этого ни разу в жизни не видели…

Вероятно, у Лёли очень мало друзей, догадалась Жека. По крайней мере, в реальной жизни, а не в интернете.

Они познакомились именно в сети, на форуме любимого артиста, и за год очень сблизились, отправляя друг другу длиннющие письма по мейлу практически ежедневно. Лёля никогда не скрывала того, что у неё ДЦП, но Жеке и в голову не приходило задумываться о ней как об инвалиде или о физически неполноценной личности. В интернете их общение было абсолютно равноправным и взаимно интересным. Да, Лёля упоминала вскользь, что у неё некоторые проблемы с самостоятельным передвижением и речью, но в сети это не играло абсолютно никакой роли. Лёля была умным, тонким и приятным во всех отношениях собеседником.

Впрочем – Жека не хотела врать самой себе, да и Лёле тоже – главной причиной поездки в Москву была вовсе не встреча с виртуальной подругой… Скорее уж, Лёля и её квартира стали для Жеки удобной бесплатной гостиницей. Девушка не навязывалась, нет – но, многозначительно упомянув, что планирует февральскую поездку в Москву, даже не удивилась, получив от Лёли радушное приглашение остановиться у них с мамой на эти несколько дней. Всё складывалось как нельзя удачнее и удобнее…

Первая встреча слегка выбила благодушно настроенную Жеку из колеи.

Нет, она не забыла, что у Лёли ДЦП – просто, видимо, никогда не сталкивалась с этим диагнозом вплотную и плохо представляла себе, что это вообще такое. Когда же, широко улыбаясь и что-то неразборчиво-радостно мыча, в прихожую вышла, сильно прихрамывая и выворачивая ногу, худенькая большеглазая девушка, Жека не сразу связала этот образ с тем, что нарисовался в её воображении. Да, лицо, несомненно, было Лёлино, они обменивались фотографиями, но всё остальное… «Боже, да она же совсем не разговаривает!» – ошеломлённо поняла Жека. Вернее, что-то, конечно, Лёля всё же пыталась произнести, но с непривычки невозможно было разобрать ни слова в этом невнятном наборе нечленораздельных звуков. И это та самая Лёля, которая писала ей чудесные умные письма на несколько вордовских листов и присылала потрясающие стихи собственного сочинения?!

Впрочем, Жека ничем не выдала своей растерянности и охватившего её смятения. Лучезарно улыбнувшись, она приобняла Лёлю за плечи, чмокнула в щёку в качестве приветствия и с явным облегчением перевела взгляд на маму подруги.

– Проходите, проходите, Женечка! – захлопотала та. – Давайте ваш чемодан, я отнесу его в спальню… Боже, вы в колготах, да мыслимое ли дело – в феврале?! Быстренько переодевайтесь во что-нибудь тёплое, вам срочно нужно согреться, я сейчас же поставлю чайник… Или, может, сначала набрать горячую ванну?

– Ох, было бы чудесно, – обрадовалась Жека, мечтающая помыться после суток, проведённых в поезде. К тому же, в ванной она могла остаться одна и немного привыкнуть к сложившейся ситуации. Пока что она старательно избегала Лёлиного взгляда, делая вид, что всецело поглощена разговором с её матерью, и уповая на то, что не слишком переигрывает с искренним интересом.

– Тогда идёмте, я там всё покажу… Дать вам, во что переодеться, или у вас есть?

– У меня с собой, спасибо, – кивнула Жека. Не удержавшись, она всё-таки покосилась в сторону Лёли и поймала встречный взгляд, полный такого неподдельного радушия и счастья, что, не удержавшись, невольно ласково улыбнулась подруге в ответ. Ей даже стало немного стыдно за свою первоначальную реакцию. В конце концов, Лёля не была умственно отсталой. Она просто… не может выразить свои мысли вслух, как все здоровые люди. Это же не значит, что она дура. За время их общения Жека уже убедилась, что Лёля – натура творческая и весьма интересная.

В спальне, где хозяйки деликатно оставили её одну, чтобы она могла спокойно достать всё необходимое из чемодана, Жека сразу же обратила внимание на большую фотографию в рамочке, висевшую на стене на самом видном месте. Она отвлеклась ненадолго от своего чемодана и подошла поближе, чтобы получше рассмотреть фото.

На снимке была запечатлена Лёля – сияющая, нарядная, разрумянившаяся от удовольствия – в обнимку с известным российским артистом Александром Белецким.

Тем самым человеком, ради которого Жека, собственно, и притащилась из Уфы за тысячу километров.

Индия, Нью-Дели

Оказавшись в спасительном одиночестве гостиничного номера, Анюта рухнула на огромную двуспальную кровать и, наконец, дала волю слезам. Она плакала взахлёб, с упоением, сладко подвывая и скуля в подушку, чувствуя себя невообразимой идиоткой.

– Дура… лохушка… – невнятно повторяла она сквозь рыдания. – Получила, да?.. Доказала всем, какая ты смелая и отчаянная?.. Дебилка конченая… Домохозяйка тупая…

Сквозь плотно закрытое окно номера до неё всё же глухо доносилась бешеная какофония звуков делийских улиц. Беспрерывные гудки машин и рёв скутеров, звон колокола из ближайшего индуистского храма, пронзительные крики детей… Какие дети, боже мой, подумалось мимолётно. Время – почти полночь по местному времени. Они тут спят когда-нибудь или нет?! Или, как гласит один из болливудских фильмов – «дорогая, это Индия»? Просто прими как данность и не парься?..