Излом. Книга первая. Хорошие времена. Кавказцы

– Анатолий Гаврилович, я два года не был в отпуске, не скажу, что сильно устал, но есть. Хотел домой съездить, родители уже обижаются. Отгулов столько накопилось, что не знаю, куда их девать.

– Твой капитан не сможет пойти в рейс, Георгий. У него жена болеет серьезно и трое детишек на руках. Он сам меня просил, чтобы судно принял ты. А родителям твоим оплатим за счет Базы дорогу, пусть прилетают. Если есть на родине девушка, ей тоже оплатим дорогу. Мы не сможем найти замену твоему капитану и тебя заставить не можем, потому что ты два года не был в отпуске. Если ты не согласишься, твой капитан будет вынужден бросить одних больную жену и детей и пойти в море.

Георгий задумался. Впереди сорок дней, дней десять уйдет на аттестацию. Месяц можно отдохнуть, поваляться на пляже, пожить береговой жизнью. Родители не поедут летом сюда, у них все лето напряженная работа: прополка кукурузы, окучивание картошки, сенокос, заготовки на зиму овощей, дров. Девушки нет. Капитана тоже жалко, человек в беде.

– Ну, что думаешь? Может тебе дать на раздумья день-второй? Судно планируется на работу в Новую Зеландию.

– Значит, рейс длиною год?

– Да, но ты же знаешь, что в Новой Зеландии работать легко, заходы в порты каждый месяц, а то и дважды в месяц.

Георгий тряхнул головой.

– Хорошо, я согласен.

Нина Васильевна немного смущенно попросила.

– Георгий Христофорович, у меня к вам просьба. Компенсируйте хотя бы часть отгулов. И вам деньги не лишние и мне спокойней. Не дай бог какая комиссия из Дальрыбы, мне голову снимут за то, что я направила в море человека, имеющего столько отгулов.

– Хорошо, я за один год компенсирую отгулы. Давайте я прямо сейчас напишу заявление, а вы подпишите.

Георгий написал заявление, Нина Васильевна подписала его.

– Несите в бухгалтерию, пусть посчитают деньги.

– Хорошо.

– Георгий, вот тебе аттестационный лист. Я уже проставил тебе зачеты, которые имею право проставить. Твою квалификацию и твой опыт как специалиста знаю, поэтому поставил зачеты не сомневаясь. Тебе останется военный отдел, пожарники, английский и другая мелочь.

Георгий взял аттестационный лист, посмотрел его.

– О-о-о! Спасибо. Остальное я дня за три-четыре сдам.

– Сдашь и придешь в службу. Я выдам тебе аттестационное свидетельство капитана.

– Хорошо.

Георгий попрощался и пошел в город. Жил он в межрейсовом доме отдыха (МДО), там же помещался и кабинет английского языка. Зашел, «англичанка», как ее звали на флоте, была на месте. Через полчаса Георгий вышел от нее с зачетом. Встретил рулевого, Володю, тот тоже жил в МДО.

– Привет, Володя! Как дела?

– Хорошо. Вот домой собрался, на Украину.

– А в море со мной не хочешь пойти? Меня сосватали, капитаном.

– Поздравляю, Георгий Христоворович. С вами готов хоть куда. Какое судно? Куда идет?

– Судно наше, пойдем в Новую Зеландию.

– Когда отход?

– Через сорок дней.

– Христофорович, я слетаю домой на месяц и прилечу. Не берите никого, я с удовольствием пойду с вами. Что с Украины привезти?

– Что хочешь.

– Ладно, самогона и сала привезу, – пошутил Володя.

Посмеялись.

– Я зайду в кадры и скажу, чтобы тебя планировали на наше судно. Ты опытный рулевой, я тебя определю на пионерскую вахту, к третьему помощнику. Ты в Новой Зеландии бывал?

– Да, бывал. Там хорошо, частые заходы, можно год работать без замены.

– Вот и прекрасно. Ты когда летишь?

– Сегодня вечером, через часик поеду на автовокзал, а оттуда на такси в аэропорт.

– Счастливой дороги. Родителям привет.

– Спасибо.

После этого разошлись. Георгий решил завтра с утра идти на сдачу военного дела.

Утром он пришел в отдел военного дела. Капитан второго ранга сидел за столом, из сдающих пока никого не было.

– Садись, Хугаев. Я в курсе дела. Звонил Анатолий Гаврилович, просил сильно тебя не держать. Понимаю тебя и сочувствую. Два года без отпуска и снова в море. И когда у нас людей будет достаточно? На, вот тебе вопросы, готовься, сколько нужно, и отвечай.

Георгий взял вопросы, сел за стол, начал готовиться к ответам. Через полчаса сказал, что готов. Быстро отбарабанил ответы.

– Давай аттестационный лист. С удовольствием ставлю тебе зачет. Молодец. Да, просьба к тебе. Вы наверняка будете в Южных морях, зайдете, думаю, в Суву, на Фиджи. Привези, пожалуйста, большую раковину. Меня дочь замучила. У подруги ее отец привез такую раковину, так она уже скоро год с меня не слазит.

– Хорошо, это не проблема. Этого добра в Южном океане хватает. Привезу.

Попрощался и вышел. Остался пожарник. Пошел в пожарное отделение. Начальником пожарного отделения был однокашник Георгия по училищу. В шторм его придавило сорвавшеюся стрелой грузовой мачты, ему отняли ногу выше колена. В море, естественно, медики не выпускали. Увидев Георгия, Александр, так звали начальника, протянул ему руки.

– Кого я вижу! Заходи Георгий. Как дела? Как дома родители? Ты чего ко мне, навестить?

– Все хорошо, Саша, только в моря вот гонят. Как у тебя дела?

– В моря? Да ты же два года отбарабанил.

– Вот и я им это же говорил. Упросили. Пойду в Новую Зеландию.

– Старпомом?

– Нет, в этот раз капитаном. Направили на аттестацию, вот и тебе должен сдать экзамен.

– Капитаном? Пожалуй, ты будешь самый молодой капитан. В тридцать лет и уже капитаном. Поздравляю, Георгий. И от души за тебя рад.

– Спасибо.

– А я все мечтаю медиков обмануть и пойти в море. Кто бы мне такой протез сделал, чтобы я не хромал?

– Трудное дело. Ты не обманывай их, а упроси. Случаи такие на флоте были. А то пошел бы со мной, сейчас люди нужны, лето.

– Сколько раз я пробовал. У них ответ один: в тюрьму из-за тебя не хотим.

И Александр горестно махнул рукой.

– Вот тебе, билеты, выбирай.

Георгий взял билет, вопросы были нетрудные. Ответил на вопросы и вышел с зачетом по пожарному делу. Аттестация, собственно, была закончена. Пошел в судовую службу, отдал аттестационный лист Анатолию Гавриловичу. Тот вытащил из стола заранее заготовленное аттестационное свидетельство капитана.

– Быстро ты управился. Ну, поздравляю тебя. Теперь ты командир судна. Желаю безаварийной работы, желаю всего самого хорошего. И, главное, желаю на следующий год жениться. Отпуск я тебе на следующий год постараюсь дать. Я понимаю ведь, трудно.

Подошли другие капитаны-наставники, подошел начальник службы. Все поздравили Георгия.

– Обмой, но много не пей, сынок, – сказал начальник службы, уже собиравшийся на пенсию.

– Спасибо всем. Огромное спасибо.

Георгий вышел с отдела судовой службы и пошел на автобусную остановку. Перед рейсом у него было время, но нужно было многое приготовить. Вроде бы и в отгулах, но от обязанностей не уйдешь. «Слетать домой дней на десять? – подумал он – Это только родителей расстрою, да и не до приема гостей им сейчас, лето. Хотя видеть они меня будут очень рады. Но на следующий год приеду лучше месяца на три-четыре». Пошел на почту, заказал родителям переговоры. На другой день переговорил с родителями по телефону, объяснил им сложившееся положение. Отец поздравил его с капитанством, отнесся ко всему с пониманием. Мама расплакалась.

– Что же ты сынок, обещал, а не едешь?

– Мама, так получается. Прости. На следующий год приеду на все лето.

– Приезжай. Мы тебе уже и невесту присмотрели.

Георгий рассмеялся.

– Мама, ну что я буду за мужчина, если не найду себе невесту сам. Я еще и украсть ее могу, – пошутил он.

Говорили долго, родители рассказали новости родного села, рассказали о погибших в Афганистане парнях, о горе их родителей.

– А Василия с Залиной помнишь? Они при тебе еще только в школу ходили. Все село посмеивалось над ними, с детского сада вместе.

– Конечно помню, Василий хороший парень.

– Поженились они. И ждут скоро ребенка. Недобрые языки говорят, что Залина вышла за Василия уже беременная.

– Пусть они на болтовню не обращают внимания. А им от меня поздравления и огромный привет. Обязательно сообщите мне, кто родится. Я с Новой Зеландии подарок новому односельчанину или односельчанке привезу.

– Передадим и сообщим. Ты как-то привозил отцу сапоги-валенки. Порвались они, очень хорошая обувь. Нельзя ли еще найти и послать? А то зима хоть и далеко, но не заметишь, как придет.

– Сегодня же поищу и если найду, то сразу пошлю.

– Целуем тебя, сынок, обнимаем. Помни о нас, о твоей сестре и твоем брате.

– А где они, почему их с вами нет?

– Оба уехали после школы в Москву и Ленинград, это директор совхоза организовал такую поездку для старшеклассников.

– Привет им. Очень хотел бы их хотя бы слышать.

Попрощались. Георгий сразу же поехал в универмаг. Споги-валенки были. Немецкие, крепкие, этакие валенки, аккуратно обшитые кожей. Купил отцу две пары, купил маме отрез на платье, добавил, придя в дом отдыха, шотландский мохеровый плед маме, купленный в американском Анкоридже, отцу теплый свитер, близнецам сестре Аляне и брату Косте по джинсовому костюму и по паре кроссовок. Отнес все на почту и отправил. Вечером взял бутылку хорошего коньяка и пошел к Максиму в гости. Посидели с ним и с женой, выпили немного, обмыли капитанство Георгия, поговорили. Георгий с удовольствием повозился с их детьми, мальчиком и девочкой. Те, чувствуя хорошего человека, тянулись к нему, залазили на плечи, на шею, сыпали вопросами. Разошлись поздно вечером.

На другой день, прогуливаясь вечером по набережной, Георгий встретил боцмана. Крепкий, как отлитый из чугуна, в спортивном костюме, он напоминал борца или штангиста. Рядом с ним была маленького роста женщина, симпатичная, в очках. С виду интеллигентка до мозга костей. Они как бы дополняли друг друга – грубый, крепкий сбитый боцман и хрупкая, нежная женщина.

– Добрый вечер, Христофорович!

– Добрый вечер, Владимир Акимович!

– Гуляете? Я думал вы уже улетели. Вы же домой собирались.

– Нет, Акимыч, не улетел. Не дали холостяку отпуска. Налетели, уболтали, продвинули выше, в капитаны. Пойду на нашем же судне в Новую Зеландию.

– Вы, на нашем судне? Так тогда и я пойду!

– С удовольствием буду работать с тобой. Это можно спать спокойно.

– Все, договорились, зарезервируйте в кадрах меня. Я ушел в отгулы, в отпуск аж до 20 сентября, но с вами в Новую Зеландию с удовольствием пойду. Потом догуляю. Да, знакомьтесь, это моя жена Лина, детей не взяли, пусть дома сидят.

Георгий был поражен изменением в боцмане. Трезвый, не матерится, нормальный лексикон. Лина заметила это.

– Я его, капитан, вот где держу, – и она показала маленький кулачек, – а то я знаю хорошо, каков он на судне.

– Что, и выпить не даете?

– Раз в неделю сто пятьдесят граммов.

Георгий от души расхохотался. У Лины кулачок был чуть больше кончика носа боцмана.

– Может зайдем сюда, в кафе? Вина выпьем. Я приглашаю, – сказал Георгий.

Боцман открыл было рот, но Лина так взглянула на него, что он сразу осекся.

– Хорошо, пойдемте. Только понемногу и только вина, – сказала она.

Они зашли в кафе, сели за свободный столик. Георгий сделал заказ. Лина отошла на пять минут от мужчин. Боцман тут же вытащил из заднего кармана плоскую бутылку.

– Коньяк. Будете, Христофорович?

– Давай, только быстро.

Боцман налил по полному фужеру, граммов по двести.

– Это мне много, – сказал Георгий.

– Пейте, добавить не удастся, адские вилы ей в бок. В море домой хочется, а придешь – там ад, даже выпить по-человечески нельзя. Но это я так, к словцу. Хорошая она у меня, учительницей работает. И честная, и детей растит, они прямо как игрушки у нас. Спасибо ей.

Пришлось выпить весь фужер. Когда Лина пришла, мужчины сидели, ждали заказ. Она ничего не заподозрила. Официант принес бутылку вина и ужин для троих. Вино было болгарское, крепленное. Разлили по фужерам, выпили.

– Ты может не пойдешь в море? – сказала Лина – Дети растут, отца не видят, мне тоже трудно. Отдохни все положенное время. А там видно будет.

– Нет, схожу. В Новую Зеландию схожу.

– Ты меня совсем не ценишь. Чуть что и в море. А мне каково одной? Да еще трое ребятишек!

– У вас трое? – удивился Георгий, – А вы так замечательно выглядите. Никогда бы не подумал.

– Да, у нас трое. Приходите в гости, познакомитесь. Они вас наизнанку вывернут своими вопросами. Иногда такие вопросы задают, что диву даешься, откуда что и берут.

– Спасибо, – поблагодарил Георгий.

Посидели, поужинали. Допили бутылку вина. Георгий расплатился и все вышли снова на набережную. В небе висела большая луна, освещая причудливым светом узкую бухту и окружающие ее горы. Волны медленно набегали на песок за парапетом набережной. Подростки бегали по песку и что-то ловили в воде руками, громко крича. Было часов девять вечера. Георгий перебросился двумя-тремя фразами с боцманом и его женой и, попрощавшись, пошел в межрейсовый дом отдыха. «Вот и боцман есть, дельный боцман» – подумал он, – с таким боцманом за судно можно быть спокойным».

Потихоньку подбирался экипаж. Встретил в МДО старшего механика Андреича. Он был выпивши и матерился, как сапожник. Оказывается, его завернули назад уже в аэропорту. Догнали его начальник механико-судовой службы и механик-наставник его группы судов. Налегая на те же причины – лето, людей нет, ты холостяк и т. д. – уговорили и его сходить в Новую Зеландию. Стармех или по судовому дед, был хорошим специалистом и организатором. Его машинная команда всегда была на высоте. Георгий, смеясь, хлопнул по плечу Андреича.

– Не унывай. Я точно в таком же положении. Пойду капитаном на нашем судне.

– Ты, капитаном?!!! И чего тогда я горюю? Пойдем вместе! Выпить хочешь?

– Нет, спасибо Андреич. Не хочу. Может к вечеру.

И они расстались. «Так, и стармех дельный есть, а это немало» – подумал Георгий. Люди, зная его, сами тянулись к Георгию. В нем чувствовали они то, что не очень часто встречается: настоящее мужество настоящего мужчины, человеколюбие, отсутствие чванства, присущее некоторым капитанам и старшим механикам, отношение как к равному к любому члену экипажа, независимо от должности. За это уважало его и начальство. «Что ж, отдохну еще, впереди больше месяца. Подберу потихоньку людей, кого смогу» – подумал он. Впереди были свободные дни, а потом напряженная работа.

* * *

Батрадз и Денис сидели на скамейке у дома Дениса. Было лето, часа три пополудни. В армию их в мае не взяли, и они оба работали в совхозе. До осеннего призыва оставалось еще несколько месяцев. Денис так и работал водителем. Мотался за деталями по ближним и дальним городам, возил удобрения на поля, возил сено с дальних сенокосов. Сейчас наступала жатва, хлеб уже созрел. Работа будет трудной, хлеб нужно убрать быстро, пока стоит погода. Придется работать от темна до темна, на время смотреть никто не будет. Батрадз работал на тракторе, недавно закончил курсы комбайнеров и ждал начала уборочной. Они сидели и обсуждали деревенские новости. Подошел Василий с Ардо, их одноклассником-армянином.

– Вася, когда ты станешь отцом? Мы с Денисом уже месяц не пили араки даже капли, все ждем.

– Со дня на день. Ждем. Я не Бог, рожать приказать не могу, – засмеялся Василий.

– Хорошо, придется ждать.

– Ждите, араки хватит. Вот только уборочная скоро, не до араки будет.

– Да, ты прав. Как Залина себя чувствует?

– Все у Залины хорошо. Шьет все что-то. Распашонки, пеленки. А я купил южнокорейский титан, установил, вода горячая есть, теперь и стирать, и ребенка купать нет трудностей.

– Молодец ты.

– А вы Георгия Хугаева помните? – спросил Ардо.

– Конечно, помним, он где-то на Дальнем Востоке морячит.

– Да, мы же с Хугаевыми рядом живем. Вчера они говорили по телефону с Георгием. Хотел приехать в отпуск, не пустили. Стал капитаном! Куда-то аж в Новую Зеландию пойдет работать.

– Ну, осетины! – воскликнул Батрадз, – Где их только нет и чем только они не занимаются! Надо же, наш односельчанин и стал капитаном. Молодец какой!

– Тебе, Вася, и твоей Залине, от Георгия особый привет. Сказал родителям, чтобы сообщили, кто у вас родится. Говорит, подарок привезет из этой Новой Зеландии.

– Спасибо. Хугаевы все хорошие люди. Сколько я их знаю, кроме добра ничего не видел от них.

– А где эта Новая Зеландия? – спросил Денис, – Помнится, из географии где то в Южном Полушарии.

– Да, она южнее Австралии. Если не ошибаюсь, состоит из двух больших островов, Северного и Южного, – сказал Батрадз.

– Далеко!

– Да, от нас пешком не дойти, – пошутил Василий.

– На самолете можно быстро долететь, часов за двенадцать, – сказал Ардо. Он мечтал стать летчиком гражданской авиации. В прошлом году поступал в авиационный институт, но не получилось. Собирался поступать в этом году снова.

По улице на мотоцикле с коляской быстро ехал Созрыко, пожилой мужчина. Подъехав к парням, остановил мотоцикл.

– Вася, быстро садись. Залину в больницу увезли.

Вася побледнел.

– Что с ней?

– Это тебя нужно спросить, что с ней. Отцом будешь!

Василий стрелой метнулся к мотоциклу и сел сзади.

– Вася, мы сейчас с Батрадзом подъедем, – крикнул Денис.

Мотоцикл рванул с места и скрылся за углом. Денис и Батрадз сели на велосипеды и покатили к больнице. Подъехав к больнице, нашли родильное отделение, оставили велосипеды и зашли в приемную. Вася сидел на стуле.

– Ну, что?

– Пока ничего не знаю.

Вышла женщина в белом халате.

– Вы зачем пришли? К кому?

– Недавно к вам привезли Залину Рукавенко. Мы о ней беспокоимся.

– А, это та молодая мама! У нее уже схватки идут. Ждите.

– А сколько ждать то?

– Я за нее рожать не могу, – засмеялась женщина, – поэтому сколько ждать, сказать тоже не могу. Может час, может два, а может и шесть. А кто из вас будущий папа?

– Я! – сказал Василий и встал, как школьник перед учительницей.

– У такого папы и дети будут прекрасные. Ну, ждите, мне некогда. Как только свершится, я или кто-либо из наших сообщим.

И она пошла по лестнице на второй этаж.

– Спасибо, – сказал вслед ей Василий.

Парни сидели и ждали, молча. Никто из них не курил, поэтому на улицу не выходили. Прошло часа три. Вышла та же женщина.

– Ну, папа, кого бы вы хотели? Мальчика или девочку?

Вася снова вскочил, облизнул пересохшие губы.

– Мне все равно, кто!

– Ну, милый, поздравляю вас с сыном! Здоровенький, крупный, четыре килограмма. И очень похож на вас.

– Ура!!! – вскочили и закричали Батрадз и Денис.

Вася молчал, только опять побледнел.

– Тише, пожалуйста не кричите. Здесь нельзя громко.

– А… как… Залина?

– Мама чувствует себя хорошо, роды прошли без всяких осложнений.

Вася облегченно вздохнул. Вот и свершилось. Теперь он отец. А сын это же так хорошо, какой мужчина не хочет сына? Все трое вышли на улицу. Навстречу им шла быстро тетя Венера, мама Залины, за ней, хромая на протезе, шел дядя Сослан. Увидев ребят, тетя Венера вопросительно посмотрела на них.

– Поздравляю, тетя Венера, – сказал Денис, – с внуком вас! Говорят, что крупный, четыре килограмма. Джигит родился! И вас поздравляю, дядя Сослан.

Тетя Венера сперва потихоньку, а потом в голос заплакала. Обняла Василия, расцеловала его. Дядя Сослан тоже обнял Василия.

– Чего ты плачешь? – обрушился он на жену, – Радость такая, а она ревет!

– Я же женщина, а не мужчина. Поэтому и плачу. Ведь счастье то какое!

– Да, счастье!

И Сослан отвернулся, вытирая глаза кулаком. Парни сделали вид, что не заметили его слез.

– Дьявол меня наказал, лишив руки и ноги, но Бог все исправил, наградив таким зятем, как Василий и такой дочерью, как Залина. А сейчас еще и увеличил награду, подарив мне внука.

Подъехал на мотоцикле с коляской отец Дениса, Дмитрий. Подошел к стоявшим.

– Вы что, не могли сказать мне? Я бы всех вас привез сюда и отвез домой. Хорошо, что жена слышала, как Созрыко с Васей разговаривал. Что там, кто-то уже родился?

– Внук у нас, мальчик! – сказала Венера.

Дмитрий обнял и поцеловал Венеру, Сослана похлопал по спине.

– Поздравляю вас, от души рад за вас. Вот и еще один односельчанин появился на свет. Поехали ко мне.

– Нет, поедем к нам, – сказал Василий, – нужно родителям сообщить.

Венера и Сослан сели в мотоцикл, поехали к дому Рукавенко. Услышав звук мотоцикла, вышли из дома Клавдия и Алексей. Сослан с Венерой двинулись им навстречу.

– Ну, Венера, не томи! Что там?

– С внуком тебя, Клава, с внуком. Большой, сказали четыре кило весит. Залина чувствует себя хорошо.

Сваты начали обниматься, слышались восклицания, смех, у женщин, как всегда, не обошлось без счастливых слез. Про Василия забыли. Потом вспомнили.

– Смотри, Венера! А ведь они добились своего. Помнишь, я тебе говорила, что придется породниться? Вот и породнились, да еще как! С детского сада началось, а внуком кончилось. Хвала Всевышнему. Пошли все за стол.

Подъехали Денис и Батрадз на велосипедах. Все прошли во двор, парни вынесли большой стол. Все было наготовлено Клавдией, стол ломился от яств. Налили араки. По обычаю первым должен был сказать тост отец Василия, он был старше всех. Он поднялся, держа в руках стакан с аракой. Но долго молчал. Потом поднял голову с блестевшими от радости глазами.

– Человеку даются родственники по рождению, по крови. Но жизнь дает родственников по родству душ. И она нам сделала такой подарок. У нас появилась дочь Залина, а ее родители стали нам с Клавой братом и сестрой. Но Всевышний в своей щедрости неизмерим. И сегодня он подарил нам еще и внука. Внука Сослана. Да, да, я выбираю это имя. Так звали героя нартовских сказаний и так зовут моего брата, отца Залины. В честь него мы и называем мальчика, нашего внука и сына наших детей. Выпьем за то, чтобы он вырос настоящим человеком, остальное все приложится. Выпьем за Залину, родившую нам такого внука, за Василия. Пусть Всевышний даст им долгих лет жизни, достатка и еще детей.

Здесь Сослан не сдержался. Две больших слезы скатились у него по щекам, две слезы великого счастья. Все выпили. Начали есть. Осетинские пироги у Клавдии были замечательными. Их, согласно обычаю, разломил Алексей, так как он был самым старшим за столом. Налили и выпили еще. Много не говорили. Сидели, вспоминали прошлое, обсуждали будущее. Желали молодежи хорошей дороги в жизни. А что такое хорошая дорога в жизни? Это найти себя. Неважно, кем ты будешь, рабочим, крестьянином или директором завода. Важно, чтобы дело, которое ты делаешь, нравилось тебе, и ты делал его с любовью. Тогда и все двери жизни открываются тебе. Человек, нашедший себя в жизни, всегда счастлив.

Через несколько дней Залина, похорошевшая и помолодевшая после родов, похожая на девочку-подростка, выписалась с маленьким Сосланом из роддома. В доме его деда Сослана гуляло чуть ли не половина села. Все радовались появлению новой жизни в селе. Это в обычае у всех народов.

* * *

У Циалы заканчивался первый год учебы. Последний семестр выдался трудным. Кое-что она зимой запустила, приходилось наверстывать упущенное. Но она радовалась: скоро закончится семестр, и она поедет домой. Увидит родителей, увидит друзей, встретится с Денисом. Весна и молодость брали свое. Циала часто просыпалось ночью в каком-то томлении, ее тело пребывало в истоме, требовало ласки. Ей часто снились сны, где она пребывала в объятиях мужчины. Это и пугало ее, и радовало. Она не знала, как от этого избавиться, боялась этого состояния. И самое удивительное, что в своих снах и своих видениях она не видела Дениса. Она чувствовала, как Денис постепенно отдаляется от нее. Не могла понять почему так происходило, но и не пугалась этого. Она была женщиной, а женщины взрослеют раньше мужчин. Не всегда, но в большинстве случаев. Если раньше она связывала все свое будущее с Денисом, то сейчас эти мечты закрывались завесой. Детская первая любовь уходила от Циалы. Уходила тихо, без беспокойств и волнений. Всего этого Циала пока не осмысливала, но душой она все это воспринимала. Она понимала, что детство и юность уходят и она становится взрослее. Она вступает в возраст молодости, в котором уходят детские иллюзии, но приходят осуществимые мечты. Учеба давалась Циале легко. Но занимала все ее время, свободного времени было мало. Многие студенты посмеивались над ней, говорили, что она лишает себя многого, но Циала не могла делать ничего спустя рукава. Поэтому она жертвовала студенческими компаниями и вечеринками в пользу учебы. Ее подруга и соседка по комнате, Таня, была примерно такой же. Строгая к себе и людям, она тоже старалась учиться хорошо, у нее получалось это. С Циалой они во многом были похожи и это объединяло их. Но иногда Циала вырывалась и на танцы, на студенческие вечеринки сама или с Таней. Такие походы расширяли ее кругозор, сталкивали ее с людьми, имеющими совсем другие взгляды на жизнь и даже другую культуру. Циала, будучи по натуре осторожной, анализировала все, то, что ей не нравилось или не подходило, она отсеивала и не принимала. Но опыт она набирала. Она поняла, что люди далеко не все одинаковы, что среда, в которой она выросла, многим непонятна и неприемлема. Раскованность русских и украинских девушек ее шокировала. Многие из них имели парней, а зачастую и не одного, многие познали мужчин и жили с ними, не придавая этому никакого значения. Иногда у них складывались даже семьи, и парни не придавали значения, были ли мужчины раньше у их жен или нет. Целомудрие уходило из русской культуры. Не совсем, но почти ушло. Для Циалы это было неприемлемо, хотя до нее еще в родном селе доходили слухи, что некоторые осетинки в городе поступают так же. Ее этот вопрос занимал и довольно сильно. Ей казалось, что поступи она так, она не найдет в себе силы потом чувствовать себя с мужем полноценной женщиной, ее бы съел стыд. А замуж она выйти собиралась обязательно, иметь детей тоже. Как же не иметь семью и детей? Ее Бог создал женщиной, хранительницей дома и семьи, а семья без детей это, в ее понятии, не семья. Взрослая жизнь маячила там, впереди, но она хотела войти в нее полноценно и целостно. И она, думала Циала, будет достойна своего мужа. Она не принесет ему причин для стыда и раздумий. С Таней они по этому поводу находили общий язык. После экзаменов подруги собирались поехать в Осетию, в гости к Циале. Она уже написала родителям, что приедет не одна и те ждали дочь с ее подругой.