Излом. Книга первая. Хорошие времена. Кавказцы

– Но сперва договариваются парень и девушка?

– Конечно. Сейчас никто силой замуж не выдает.

– А если родители невесты не согласны.

– Тогда поступают так же, как и у вас: девушку парень ворует. Через три дня родители дадут согласие, куда же им деваться?

– Ну да, у нас тоже так. Но если догонят, то и убить могут жениха.

– У нас это отошло в прошлое, убивать не станут. У меня есть подруга, Залина, так она вообще вышла замуж удивительным способом. Вон ее муж с вашим парнем о чем-то разговаривают, Василий, наш местный казак.

– А каким способом она вышла? Может пригодиться когда? – хихикнули ингушские девушки вокруг.

Зарема немного замялась, потом что-то зашептала Айшат на ухо. У той полезли глаза на лоб и она громко ахнула. Затем по-ингушски тихо рассказала другим девушкам. Одна из них негромко прыснула и долго хохотала потихоньку, одна что-то долго соображала, потом тоже захохотала, засмеялись и остальные девушки.

– Вот это да! Храбрая девушка! Не побоялась ничего, – смеялись все, – и почему вы ее не привезли сюда?

– Ей уже трудно ездить далеко, она уже на восьмом месяце. А вы приезжайте на крестины, как малыш родится.

– Я приеду обязательно, – сказала Айшат, – хочется посмотреть не только малыша, но и его храбрую маму.

– У них особенная – любовь, – сказала Зарема – у них любовь с детского сада.

– Как с детского сада? Ну-ка рассказывай! – засуетились девушки – Нам это очень интересно.

Зарема подробно рассказала об отношениях Залины и Василия, об их семьях, о помощи, которую Василий оказывал всегда семье Залины.

– Вот это да! – воскликнули ингушки, – Бывает же такое!

– Бывает. – сказала Зарема, – но редко и не у всех.

– Где бы мне такого Василия найти? – сказала ингушка Губани, – За такую любовь все можно отдать.

– А ты вон Василия укради, – посоветовала ей Дана, красивая большеглазая девушка.

Девушки засмеялись.

– Залина не отдаст, а Василий сбежит, он без нее не может, как и она без него, – засмеялась шутке Зарема.

– Над чем вы тут так хохочете? – подошел парень-ингуш Азамат.

– Наше дело, девичьи секреты, – быстро отшили его девушки.

У парней разговоры были серьезней. Они говорили о машинах, тракторах, о работе. Но и о девушках тоже. И тоже затронули вопрос сватовства.

– Вы вон Василия спросите, как он свою жену высватал, – сказал Батрадз.

– Вася, так ты женат? – удивился Аслам, – А чего не сказал? Куда жену спрятал, почему не привез?

– Она беременная у меня, ей уже тяжело ездить. Как ребенок родится, обязательно на крестины приезжайте.

– А как ты ее сосватал?

– Уметь нужно. Родители ее не хотели отдавать, считали нас еще совсем молодыми. А мы с ней дружим с детского сада.

– Как с детского сада?

– Так получилось… Не знаю как, так Бог дал…

– А как ты ее сосватал, если родители были против?

Василий замялся, глянул на Дениса и Батрадза, немного покраснел.

– Пусть друзья расскажут, – сказал он.

Друзья рассказали. Парни хлопали Василия по плечам, хохотали, сыпали восклицаниями.

– Джигит, Вася, джигит ты! Учитесь, вот как нужно сватать, если родители против. Давайте выпьем за Василия!

Всем налили, Аслам поднялся со стаканом.

– Я всем предлагаю выпить за нашего гостя Василия. Это настоящий джигит! Он сосватал свою жену так, как мало кто умеет.

– А мы знаем как, – засмеялись девушки.

– Откуда вы знаете?

– Это наше дело. И поедем к Василию в гости. Пусть его жена и нас научит, как с детского сада мужа присмотреть и не потерять его.

Все весело смеялись, выпили за Василия. Время уже клонилось к вечеру, когда насытившись за богатыми столами, молодежь начала танцы. Сперва включили магнитофон с записью осетинского танца «Зилга кафт». Осетинские парни вошли в круг. Танец был быстрый, красивый. Танцевавшие показывали свою ловкость и удаль. В центре танцевал Батрадз. Все, и гости, и хозяева, хлопали в ладоши в такт музыке. Это был чисто мужской танец. Затем послышались звуки «Симда». «Симд» это прекрасный медленный танец, танцуют его парни и девушки. Многие ингуши знают этот танец и любят его. И сейчас в круг вошли гости и хозяева. Танец длился долго и молодежи было приятно танцевать его. Грация девушек, их плавные движения, просто покоряли. Это было прекрасное зрелище. Многие взрослые и даже старики пришли посмотреть на танцующих. Рядом с Юсупом стоял Андыр, старый, но крепкий осетин, в свое время ездивший на заработки даже в Америку. Они тоже оба хлопали в ладоши в такт музыке.

– Юсуп, посмотри на нашу молодежь, – молвил Андыр, – да ей цены нет. Посмотри, какие девушки, какие ребята. А ведь есть люди, которым неймется, и они хотят стравить нас. Каждый их этих парней дороже золота.

– Андыр, а ты что-то частенько про девушек поминаешь, – пошутил Юсуп, – они тебе все еще нравятся, я вижу!

– Эх, Юсуп, где наша молодость? А что, девушки и должны нравиться, если ты настоящий мужчина. Даже в сто пятьдесят лет.

– Да, ты прав, я тоже иногда ловлю себя на том, что рассматриваю красавицу. А ведь было время, когда и девушки были нами довольны, и мы ими!

Старики расхохотались.

– Пойдем к молодежи за стол, пропустим по стаканчику.

– Грех, Андыр, что будем говорить Аллаху, когда придем к нему?

– Пока мы не собираемся к нему, а на твой вопрос отвечу словами муллы из Газиюрта. Они с моим соседом, сунженским казаком Яковом, были вместе на фронте и как однополчане и друзья часто встречались. Меня тоже не забывали приглашать. Вот Яков как-то спрашивает муллу: «Ахмет, как же ты будешь пить араку, Магомет ведь в Коране написал, что нельзя ее пить правоверным мусульманам?». «Э-э-э, Яков, в Коране написано про вино, а про самогон там ничего не написано».

– Ох-хо-хо-хо, ох-ха-ха! Ну насмешил ты меня, Андыр. А знаешь, и Якова, и муллу Ахмета я ведь знаю. Хорошие люди. Ладно, пойдем за стол.

Юсуп, как хозяин, провел Андыра к столу. Налили араки в стаканы.

– За нашу молодежь, дай им Аллах широкую дорогу, – сказал Юсуп.

Они с Андыром выпили.

Между тем в кругу танцевали уже ингушский танец «Гаант», который танцуют только по большим праздникам. В знак уважения к гостям, и чтобы показать, что их приезд большой праздник, ингуши танцевали этот танец. Потом танцы пошли чередой. Был «Горский танец», который почти все народы Кавказа считают своим, его в Ингушетии считают ингушским танцем. Была лихая и быстрая «Кабардинка» и уж, конечно, не обошлось без «Лезгинки». Старшие ушли, молодежь осталась одна. Начали танцевать вальс, потом пошли темпераментные современные танцы. Веселились от души и долго. Снова садились за столы уставшие, но довольные. Гости ели, хвалили угощение хозяев, хозяева от души потчевали гостей. Пили совсем немного. Обеими сторонами было приобретено много знакомств. Обещали писать друг другу, приезжать в гости. Уже в десятом часу вечера гости начали собираться домой. Они пылко и глубоко благодарили хозяев, и парни, пожав друг другу руки, пошли к автобусам. Девушки обнимались на прощание, звали в гости ингушек. Батрадз и Ленис прощались с Идрисом и Баширом. Аслама не было, он как прилип к осетинке Зареме с начала танцев, так и сейчас не отходил от нее. Правда, Зарема принимала его ухаживания прохладно.

– Батрадз, мы приедем к вам обязательно. Я тебе позвоню через сельсовет и скажу когда. Мы очень довольны этой встречей, – говорил Башир.

– Знаете, друзья мои, что я хочу. Давайте встретимся в горах, в будке. Мы придем туда с Денисом, Василий может пойдет тоже. И вы приходите. Убьем козла, зажарим шашлыки, посидим хорошенько. Там такая вода! Я когда ее пью, не могу напиться, она сладкая.

– Тоже хорошее предложение. И это нужно сделать, – сказал Идрис, – только нужно спешить, скоро сеять.

– Тогда давайте в следующую субботу вечером там и встретимся.

– Так и сделаем. Может и девушек пригласить?

– Пригласить можно, только будь уверен, они не пойдут.

– Не нужно девушек, – сказал Василий, – а то мне Залина голову открутит.

– Ага, боишься! Не нужно было так рано жениться!

– Я не жалею. Без Залины я не могу. Она всю мою жизнь со мной, сколько помню себя.

Попрощались, пожали руки и сели в машины. Долго еще хозяева махали вслед уехавшим гостя.

Так было, и так должно быть. Никто из них не знал, что не пройдет и десяти лет, и осетины сойдутся с ингушами в смертельной схватке. Многие из них потеряют жизни. Люди, которым нужна была кровь ингушей и осетин, добились своего после развала великой страны. А пока были хорошие времена…

* * *

Осетия небольшая республика, а осетины небольшой народ. Народ этот делится на три основные группы: иронцев, язык которых считается литературным осетинским, южных осетин – кударцев или туальцев, и дигорцев, язык которых самый древний, восходящий к языкам аланскому и даже скифскому. Осетины небольшой народ, но из среды этого народа вышли многие знаменитые люди, начиная с царских времен и до нашего времени. Коста Хетагуров, прекрасный поэт, царские генералы, капитан атомного ледокола Кучиев, всемирно известный дирижер Гергиев и многие другие. Осетины жили во многих местах Советского Союза, от Дальнего Востока до Бреста, и живут сейчас во многих местах России. Везде, как правило, они пользуются уважением, как честные и порядочные люди. И никогда не забывают своих корней.

Тридцатилетний Георгий Хугаев жил в дальневосточном городе Надежда уже много лет. Приехал он из села Предгорного подзаработать денег, работал матросом на рыболовных траулерах, потом закончил Дальневосточное Высшее Мореходное Училище (ДВИМУ) заочно и стал судоводителем, то есть штурманом. Георгий на своем траулере «Юпитер» находился в рейсе, работал старпомом. Траулер работал у Алеутских островов в Тихом океане. Штормило. В шторм рыбу не ловят, в шторм обычно штормуют, то есть кладут судно навтречу волне и, работая малым ходом, так ждут, пока шторм уйдет. Штормило прилично, было баллов восемь. Утренняя вахта старшего помощника капитана с четырех до восьми утра. Начало светать, Георгий стоял в ходовой рубке и наблюдал наступление нового дня. Впереди, слева по борту, справа по борту – везде кипящая вода. Траулер идет тихим ходом с волны на волну: вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Когда нос траулера врезается в очередную волну, вода прокатывается по баку, ударяется в надстройку и по шпигатам скатывается снова в море. Мириады брызг разлетаются от столкновения судна и моря, разбрасываются в воздухе и затем уносятся штормовым ветром. Георгий смотрел, как набегают волны, как они уходят назад, а все новые и новые набегают из-за горизонта. Нудная вахта без дела, нудное время. В рубке тихо звучала музыка, потом послышалась песня, исполняемая тоскливым голосом. Это радисты из радиорубки стараются.

Синие очи далеких подруг,Ах вы ночи, матросские ночи,Только небо да море вокруг.

Да, точно. Только небо да море вокруг. Только очей нет синих, и небо с морем серые, гневные, они как будто сражаются друг с другом.

– Мостик – ЦПУ, – послышался из динамика связи голос вахтенного механика Леонидыча.

– Говори, Леонидыч, – сказал в микрофон Георгий.

– Христофорович, долго мы так танцевать будем?

– Смотрел карту погоды у радистов, зарядило суток на двое.

– А исправить нельзя?

– Только с четвертью самой крепкой, – поддержал Георгий шутку, – на меньшее небесная канцелярия не согласна.

– Четверть, так четверть, можно постараться и раздобыть.

– Это похоже на анекдот.

– Может жертву принесем?

– Какую?

– Например дракона в море выбросим. Сразу все утихнет.

Григорий и рулевой расхохотались.

– Нашего дракона даже море не примет. Будет блевать и еще сильнее распалится. Может и судно утопить.

Драконом на флоте называют боцмана. Боцман на «Юпитере» был шедевром. Работал на судне с самой его постройки, говорил в основном матом, нормальные слова в его лексиконе практически отсутствовали, а главное, и самое интересное, постоянно, с утра до ночи был каждый день выпивши. На судне через месяц после отхода днем с огнем не найдешь спиртного. А он все время подпитой. Где брал и что, никто не знал. Первое время капитан был страшно недоволен им, потом поговорил с другими капитанами, двое из них долго работали с этим боцманом. «Не трогай его, он отличный специалист. Да, всегда подпитой, но никогда я его пьяным не видел. А дело свое знает отлично и судно содержит в идеальном порядке» – сказал один из капитанов капитану «Юпитера». Второй подтвердил это и добавил: «Если будешь его с судна списывать, я его к себе заберу. У меня боцман так себе. Могу поменяться, мой не пьет совсем». И капитан «Юпитера» махнул рукой на поведение боцмана, а потом проникся к нему уважением. Дело свое тот знал действительно отлично. Ни одного ржавого пятна, ни одного скрученного конца на судне не было. Все почищено, все подкрашено, концы разобраны и намотаны на вьюшки или сложены в бухты.

– Тогда давай прачку выбросим, – предложил Леонидыч.

– Чем она тебе насолила?

– А ничем. Но жертва должна же быть. А то будем двое суток болтаться с волны на волну.

– А стирать кто будет? Может ты возьмешься?

– Мне только осталось стиркой заняться.

Так они долго чесали языки от безделья. Наконец механик выключил микрофон. Совсем рассвело и наступил день. Хмурый, угрюмый. Черт бы побрал эту погоду. Но были и довольные такой погодой. Это мастера-технологи и матросы-обработчики рыбы, работавшие на фабрике, перерабатывающей рыбу. Штормит, траулер рыбу не ловит, значит можно выспаться и отдохнуть. Им приходилось в море нелегко. Работали по двенадцать часов в сутки – шесть часов работали, шесть часов отдыхали и так весь длинный рейс – пять-шесть месяцев. Отдыхали и матросы добычи, работавшие на палубе при любой погоде, в жару и холод. Сейчас, в шторм, на палубу выходить было запрещено в целях безопасности. Григорий проверил местонахождение судна и решил, что пора траулер разворачивать в обратную сторону. Подошел к микрофону.

– Всем быть осторожными. На палубу не выходить. Все движущиеся предметы закрепить. Судно делает разворот.

Развернуть судно задача нелегкая и немного рискованная. Нужно выбрать волну поменьше, чтобы удар по судну, когда оно ляжет лагом к волне, был не такой сильный и крен снизить до минимального. Конечно, современное судно перевернуть трудно, но… если сделать несколько ошибок и постараться, то можно.

– Лево двадцать, – приказал рулевому Георгий, когда судно встало на гребень волны и двинул рычаг ВРШ вперед. Судно увеличило ход и начало ложиться к волне лагом. Когда повернули на девяносто градусов, судно находилось как раз в ложбине между волнами.

– Еще лево тридцать, – кинул рулевому старпом.

Судно начало поворачиваться кормой к волне. Но огромная гора воды уже накрыла траулер. Он дал большой, градусов на двадцать, крен, застонал металлом, как живой и, подставляя корму волнам, выпрямился. Внизу, в районе камбуза, раздался металлический звон чего-то упавшего. Георгий открыл дверь рубки и снизу услышал голос боцмана.

– Туды ж твою на кочерге, малайскую обезьяну. Это ж надо, эта макака даже кастрюлю с кашей не закрепила. Был бы я капитаном, я б приказал на баке высечь твою слоновью задницу.

В ответ послышался оправдывающийся голос поварихи.

– Представление началось! – сказал Володя, рулевой, молодой парень, – Такое представление только в Мариинском театре показывать. Люди бы месячную зарплату за билет отдавали.

– Ну ты уж скажешь, – засмеялся Георгий.

– Так писатели изощряются, пишут пьесы, а тут писать ничего не нужно. Показал все как есть и готово. После вахты Гайдаю радиограмму дам, приглашу на судно. Пусть месячишко побудет у нас. Он потом таких комедий наснимает, и все правда, ничего выдумывать не нужно. Так, лишь слегка подправить.

Посмеялись, потом замолчали. До конца вахты оставалось пятьдесят минут. Судно все также взбиралось на верхушки волн, разбивая пенящиеся гребни, вода окатывала палубу, смывая все, что можно было смыть, но теперь с кормы. Море глухо ворчало, ветер завывал в снастях.

Пришли третий помощник и рулевой его вахты, вахта старпома закончилась. Введя в обстановку третьего помощника, старпом сдал вахту. Расписались в вахтенном журнале о сдаче-приемке вахты и Георгий пошел к себе в каюту. Умылся, переоделся в спортивный костюм и лег на кровать. Взял книгу, начал читать, но быстро задремал. Потушил лампочку над головой и заснул. Проснулся часов в одиннадцать. Размялся, занялся бумагами. Их хватало, с ними нужно было работать. Шторм все также продолжался. Размеренно качалось судно, грохотали волны за бортом, свистел ветер.

Как и предсказала карта погоды, шторм закончился через двое суток. Захватил он лишь крылом район пребывания судна и ушел на северо-восток к берегам Аляски. Волнение снизилось до трех баллов, можно было начинать ловить рыбу. На вахте Георгия часов в шесть утра прописали электронным эхолотом морские глубины. Эхолот выдал большое скопление рыбы. Решили ставить трал. Георгий взял микрофон и по громкой связи на кормовую палубу приказал:

– Приготовиться к постановке трала.

Сменга ловцов начали готовить трал. На это ушло минут двадцать. Потом мастер добычи сказал на мостик, что трал готов к постановке. Судно развернулось, сбавило ход и с мостика дали команду: «Пошел трал». Трал пошел по слипу в море. Зазвенели кухтыли, стукаясь друг о друга. Георгий внимательно следил по приборам, как развернулся трал, все было нормально. Добавил ход судна до необходимого. Начали тралить. По приборам было видно, как трал охватывает косяк рыбы. Подбирая и отпуская тросы трала, Георгий регулировал захват. Прошли так с полчаса. Григорий сказал мастеру добычи, чтобы начинал выбирать трал. Сперва выбрались крылья трала, затем подошел и всплыл мешок. Григорий определил, что в мешке было не менее двадцати пяти тонн рыбы. Неплохо, будет работа обработчикам! Выбрали трал полностью. Добытчики начали высыпать рыбу в карманы, откуда она поступала на транспортеры фабрики.

– Неплохо сегодня, Христофорыч, – сказал рулевой.

– Нормально, сейчас еще раз поставим.

Поставили трал еще раз. И к самому концу вахты Георгий понял, что еще раз трал успешно захватил косяк рыбы. Было у Георгия правило: если поставил трал, то до выборки с мостика он не уходил, даже если вахта кончилась. Вот и сейчас он прикинул, что придется минут на тридцать задержаться. Через минут сорок после постановки начали выборку трала. На этот раз подняли тонн тридцать. Из карманов рыба уже ушла на фабрику, поэтому пойманную рыбу распределили по карманам. Удовлетворенный своей работой, Георгий покинул мостик и пошел отдыхать. Лег и заснул почти сразу. Проснувшись, он почувствовал, что нет привычного гула главного двигателя. Умылся и вышел на ботдек. Судно лежало, слегка покачиваясь, в дрейфе. На кормовой палубе лежал трал, полный рыбы и карманы тоже были полные. «Заловились, замечательно» – подумал Георгий, – Есть рыба, значит будут и деньги». А деньги нужны, они всем нужны. Родителям нужно немного помочь, да и давнюю мечту, покупку кооперативной квартиры, Георгий очень хотел осуществить. Одному жить надоело, нужна семья. Но вот девушку он пока не присмотрел. В городе, котором он жил сейчас, серьезных отношений не было ни с одной. Иногда случались какие-то связи, но все быстро проходило. «Домой поеду, там постараюсь найти. Осетинки и казачки самые прекрасные девушки на свете. А как готовят, а как к мужу относятся!» – размышлял Григорий, посмеиваясь над собой. Но никогда Георгий не думал о женщинах грязно и пошло. С детства его приучили уважать женщину. На Кавказе у всех народов женщина почитаема и уважаема. Угнетение женщины и превращение ее в безропотное существо в некоторых семьях это большое искажение традиций. Адыги – кабардинцы, бесленеевцы, абазины, адыгейцы, говорят: «Мы на наших мужских собраниях хозяева. Но дома мы молчим и чтим наших жен».

Скоро рейс кончается. Скоро домой. В хорошее время придет судно в родной порт. Это будет май месяц, все уже будет зеленым, будет тепло. А впереди отпуск, отгулы. Месяца на три хватит отдыхать. Георгий решил съездить домой, повидаться с родителями, друзьями детства.

Через двадцать дней судно, закончив рейс, после захода в иностранный порт, взяло курс к родным берегам. Подвели итоги. Рейс был хорошим, все планы были перевыполнены. Значит люди недаром потратили время в море, вдали от семей и берега. Заработали неплохо. Кто-то купит машину, кто-то съездит в отпуск, кто-то обставит квартиру. Ведь человек и работает для того, чтобы добиться своего благосостояния.

Переход судна с района промысла до порта Надежда длился двенадцать суток. Наконец на рассвете, на вахте Георгия, прошли траверз мыса Разворотного и вошли в залив. Встали на внешнем рейде. Через час приехали власти, таможня. Формальности прошли быстро. И судно, подняв якорь, пошло в узкую и тихую бухту к причалу Базы Океанического Рыболовства. Из диспетчерской Базы сказали, чтобы становились к девятому причалу, там уже ждут встречающие. Девятый причал представлял собой пирс, у которого можно было встать двум судам. Подошли портовые буксиры, чтобы помочь траулеру ошвартоваться. Через пятнадцать минут траулер встал у пирса, был остановлен главный двигатель, спущен трап. На пирсе оркестр грянул «Прощание славянки», этим старинным маршем всегда встречали суда из рейса и провожали в рейс. Вдоль левого борта, которым был ошвартован траулер, выстроились военные моряки с оркестром, приглашенные начальством Базы, встречающие махали с причалов цветами, руками. Наступала самое хорошее время в жизни моряков и их семей – встреча. Нет прекрасней и лучше этого времени! По трапу начали подниматься жены моряков с детьми, друзья. Поднявшись на борт, обнимали и целовали своих мужей жены, отцы удивлялись, как подросли за эти месяцы их дети. Восклицания, приветствия, объятия, поцелуи. По традиции все расходились по каютам, моряки оделяли родственников заморскими подарками, купленными в иностранных портах. Потом взяв вещи, начали расходиться по домам. Дома их ждал домашний уют и накрытые столы.

Основной экипаж начал сдавать судно подменному экипажу. За часа полтора управились, подписали все бумаги. Основной экипаж был свободен.

Георгия пришли встречать два его друга, Семен и Максим. Поздравили с приходом, выставили на стол в каюте бутылку дорогого коньяка. Георгий достал их холодильника балык угольной рыбы собственного изготовления, сбегал на камбуз за хлебом. Максим и Семен сели на диван, Георгий сел на стул.

– Ну, с приходом.

Чокнулись и выпили. Закусили хлебом и балыком.

– Вот это рыба! Почти сало, – сказал Семен, он был с Украины.

– Даже лучше сала, – сказал Максим.

– Лучше сала ничего не может быть, – парировал Семен.

– Ну уж ты скажешь.

Георгий засмеялся. Максим был природный дальневосточник, он любил рыбу, особенно корюшку, кальмаров, гребешки, мидии. Мясо и сало тоже любил.

– Как рейс? – спросил Максим.

– Хорошо сходили. Денег немного заработали. Недаром проболтались в море.

– Что ж, это уже радует. А то у меня был рейс не приведи господь. Никогда больше не пойду с этим капитаном, вплоть до увольнения.

– Что, глупец?

– По-русски дурак. У него на уме только исполнения субординаций и формы одежды, а о промысле рыбы совсем не думает.

– Не приведи Бог с таким, – сказал Георгий, – был у меня такой. Нахлебался я с ним. Не рейс был, а ад. А как фамилия твоего капитана?

Максим назвал.

– Так это же он и есть, это же я с ним и был. Про него хорошее никто мне не мог сказать, а я и сам ничего не могу хорошего сказать тоже.

– Такие рейсы унижают человека. В капитаны пролазят все, у кого есть образование и плавательский ценз. А я бы еще рассматривал бы моральные и деловые качества человека. Ведь капитан это царь и бог на судне, он должен видеть в каждом члене экипажа человека, не унижать его, не оскорблять своим поведением, – сказал Максим.

– Полностью с тобой согласен, – согласился Георгий.

Посидели еще немного в каюте. Затем сошли на берег.

– Поехали ко мне, – сказал Максим, – я сказал своей, чтобы она приготовила стол.

Семен и Георгий согласились. Взяли такси у проходной и поехали к Максиму.

Георгию не удалось пойти в отпуск. Сдав все отчеты, он настроился лететь домой. Время было подходящим. Но его вызвали в отдел кадров. Зайдя в кабинет руководителя по кадрам группы судов, он увидел в нем представителя судовой службы. Это был один из капитанов, работавший сейчас в судовой службе капитаном-наставником. Георгий работал с ним в море, это был хороший специалист и неплохой человек.

– Садитесь, Хугаев, – сказала инспектор, – мы хотим с вами поговорить.

– Георгий, – сказал капитан-наставник, – выручай. Людей нет, лето, у всех семьи, все рвутся в отпуск. На четырех судах нет капитанов, а суда стоять не будут, ты знаешь. Мы с Ниной Васильевной очень просим тебя сходить в море, хотя бы на один рейс. В этот раз капитаном. Я тебя знаю, в личном деле характеристики на тебя прекрасные, за время работы старпомом почти все характеристики с рекомендациями на капитана. Сдавай аттестацию и через сорок дней, после профремонта, принимай свое же судно. Очень прошу тебя.