Память крови

50

Из прочих подобных объединений выделяется Герметическое Братство Луксора, чей основатель Макс Теон – о его жизни и происхождении нет практически никаких достоверных сведений [Индийский философ Шри Ауробиндо утверждает, что Теон был выходцем из российского или польского еврейства. – Прим. пер.] – в XIX веке «пробудил» это тайное общество, которое, между прочим, претендовало на роль родоначальника феномена спиритизма. Кроме того, упомянем другого таинственного персонажа, Паскаля Беверли Рэндольфа, тоже члена ГБЛ, руководившего такими организациями, как «Братство Эвлиса» и «Орден Ансайрета». В одном из текстов братства – собрание коих совсем недавно было опубликовано в миланском издательстве «Archè», и где, в частности, содержится документ Происхождение и цель ГБЛ – говорится, что «концентрация сил этих личностей, одушевлённых под руководством Мастеров, должна оказывать постоянное противодействие эманациям активных сил, порождённых в Акаше против них самих, которые, помимо прочего, должны будут как бы парализовать их усилия по выполнению особой миссии», и что «посему было велено хранить тайну» (Les textes secrets de l'H.B. of L., Milano, 1988, p. 4). Другим примером такого рода вещей является грубая фальсификация, распространённая в теософско-оккультистских кругах – вдохновлённая «оккультными мастерами» организация, в зависимости от обстоятельств называемая «Белой ложей» или «Всемирным белым братством», проистекающим в свою очередь из «центра знаний космического происхождения», скрытого в отдалённых и, разумеется, недоступных регионах Центральной Азии. Как утверждается, «судьба мира управляется и инспирируется им ради того, чтобы человечество шло по пути совершенства». Из оного центра исходят «посланники», чей долг состоит и в том, чтобы вдохновлять новые культуры и цивилизации по всей земле. Всё это, очевидно, нужно приписать лжи и иллюзии, созданной под влиянием падших ангелов, судьба каковых, в чём мы убедились ранее, связана с некими горами на Востоке, даже если сочтём, что не обязательно забираться в поисках сего центра так далеко… Многое можно было бы сказать, например, о сомнительной роли некоторых дворян, имевших отношение к появлению «современного» оккультизма. Выберем пару примеров, среди прочих, которые касаются двух важных представителей мира сего. Согласно сообщению Мари-Франс Жам, Элифас Леви поведал посланнику Английского розенкрейцеровского общества, Кеннету Маккензи, что существенная часть имеющихся у него манускриптов, касающихся магии, каббалы и т. д., досталась ему от одного из «учеников», польского миллионера графа Брассинского (M.F. James, Les précursevrs de l'Ere du Verseau, Montréal, 1985, p. 85). Е.П. Блаватская, со своей стороны, при написании Разоблачённой Изиды и Тайной доктрины вдохновлялась, прежде всего, книгами и рукописями, унаследованными от барона де Пальма, который, будучи при смерти, завещал в 1876 году Теософскому обществу всё, чем владел (R. Guénon, Le Théosophisme. Histoire d'une pseudo-religion, Paris, 1969, pp. 88-89).

51

Леоне Каэтани (Рим, 18.09.1869 – Ванкувер, 25.12.1935) – представитель «чёрной аристократии» и очень влиятельный ориенталист-исламовед, совершивший множество путешествий на Средний Восток и посетивший, среди прочего, йезидов Синджара. (Должны заметить, что одной из физических опор «контринициации» в мире и поныне остаётся секта йезидов или «почитателей дьявола», но, кроме того, нужно упомянуть и о других «опорах», таких как Ансайрет или Нусайрис, река Обь, несколько коптских монастырей и т. д. Так, секта йезидов до сих пор является хранительницей до некоторой степени выродившегося и очень опасного «халдеизированного маздеизма». Не имея возможности распространяться на эту тему, напомним только, что йезиды были целью нескольких путешествий Г.И. Гурджиева и А. Кроули, роль которых достаточно хорошо, по нашему мнению, известна традиционалистам.) Более глубокое исследование, способное завести нас достаточно далеко, могло бы стать доказательством того, что мы вновь обнаруживаем в лице Каэтани одного из тех «посланников», о каковых говорилось в начале. Сказанное справедливо и по отношению к другому выдающемуся представителю этих «девиантных» родов, адвокату Джустиниано Лебано (1832-1909), чьи сочинения, изданные и неизданные, ещё ждут надлежащих изысканий.

52

См. также Charles Autran, Mithra, Zaroastre et la 쒾réhistoire aryenne du Christianlsme, Paris, 1935.

53

Фамильный дом (лат.). – Прим. пер.

54

«Берегись собаки» (лат.). Родовой герб Каэтани содержал этот девиз. См. в приложении статью Г. Бутузова «Гностицизм и инициация», а также его версию перевода всего текста указанного письма Леоне Каэтани. – Прим. пер.

55

«Братство», о коем здесь говорится, – это «Терапевтическое братство Мириам», магико-терапевтическая организация, за которой до сего дня скрывается другая структура «контринициатического» характера, так называемый «Египетский Орден Осириса», к каковому принадлежал автор цитируемого письма, опубликованного в Commentarium, журнале оного «братства», издававшемся в 1910-1911 гг. Генон также упоминал данные организации в переписке с одним итальянским корреспондентом, и к этой теме мы хотели бы обратиться в скором времени.

56

У Каэтани alchemizzano, т. е. «алхимизирующих». – Прим. пер.

57

Ту же идею разделяет другой представитель «контринициатических» родов, прибалтийский барон Роман Фёдорович фон Унгерн-Штернберг (1881-1921), утверждавший, что идеальная и никогда не прерывавшаяся нить изначально связывала коммунизм и христианство (!) (см. Jean Mabire, Ungern, le Baron fou, Paris, 1973, p. 169). В 1921 году в награду за освобождение от большевиков Монголии и Хутукту (или «живого Будды», верховного главы монгольского ламаизма), он получил титул «великого князя Монголии» и «представителя священного монарха» и первым из европейцев был провозглашён ханом войны (Хан-цзян-чжун барон фон Унгерн) – звание, которое упоминается в эпосе о Гэсэре из Лина [Эпическая поэма Центральной Азии о подвигах воплотившегося в тибетского героя бога войны, по масштабности не уступающая Илиаде или Рамаяне. – Прим. пер.] и связывается с традицией Шамбалы (к чему мы надеемся вернуться в следующей публикации). На самом деле цель этого эмиссара тёмных сил состояла не в «изгнании разрушительных элементов из Европы», но в том, чтобы, идентифицируя коммунизм и христианство, направить Монголию против Запада и христианства под эгидой «свастики» Чингисхана. Барон фон Унгерн-Штернберг является главным героем вредного романа Фердинанда Оссендовского И звери, и люди, и боги, к которому мы, тем не менее, отсылаем читателя за получением сведений о крайне поучительной истории рода Унгерн-Штернберг (Ferdinand Ossendowski, Bêtes, Hommes et Dieux, Paris, 1924, p. 195 sqq.). Однако нас поражает то большое уважение, с коим к Унгерну-Штернбергу относился Генон, выразивший его, в частности, в своей рецензии на роман Владимира Познера Закусив удила (Vladimir Pozner, Le mors aux dents, Paris, 1937), опубликованной в Исследованиях традиции (Études Traditionnelles, 1938, pp. 36-37) и в работе Теософия (R. Guénon, Le Théosophisme. Histoire d'une pseudo-religion, Paris, 1969, pp. 411-414).

58

R.N. Ottaviano, «Gnosticismo e iniziazione», Commentarium, nov.-dic. 1910, pp. 209-210.

59

«Кто отвергает Христа, тот антихрист» (лат.). Полная цитата в синодальном переводе Первого соборного послания апостола Иоанна: «Кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это антихрист, отвергающий Отца и Сына» (1Иоан. II: 22). – Прим. пер.

60

Жрецы (лат.). – Прим. пер.

61

André Vauchez, Beata stirps, saiteté et lignage en Occident au XIIIе et XIVe siècles in Famille et parentè dans l'Occident medieval, l'École française de Rome, Palais Farnèse, 1977, pp. 410-411.

62

Ibidem, p. 398.

63

«Сей феномен особенно хорошо проявлен в истории венгерской и центрально-европейской династии Арпадов [Арпады – венгерская королевская династия, правившая с конца IX века по 1301 год; так называемый «дом святых королей» – многие её представители были канонизированы. – Прим. пер.]. Но в данном случае говорится о сохранении наследственной передачи святости, ведь, под влиянием нищенствующих орденов, представление о духовной семье вытесняет понятие семьи плотской как истока происхождения и очага развития святости» (Ibidem).

64

За этим псевдонимом скрывался член нескольких христианских эзотерических братств.

65

Jean Vassel, «Le simbolisme des «couleurs» heraldique», Études Traditionnelles, 1950, pp. 29-30.

66

Ibidem, nota 1, p. 30. В связи с этим приведём потрясающий отрывок из уже цитировавшихся писем Ж. К.: «Дóлжно утверждать, что никогда и никто из власть предержащих в условиях сего всё более стремительного падения не сохранит могущества своего. Государствам, объединениям, индивидуумам – всему, выполнившему своё предназначение, надлежит быть низвергнутым и разрушенным из-за самих принципов собственной деятельности, в силу её возможностей и средств, и из-за собственных деяний, которые вследствие самой их природы вызывают сие неминуемое разрушение. Могущественнейший Суверен, Великий Командор и Великий Магистр промышленности, финансов и, стало быть, торговли материальными благами на европейском континенте и подчинённых ему территориях, по той же причине, что и Servus servorum Sabbathai [ «Раб рабов Саббатай» – искаженное Servus servorum Dei («раб рабов Божиих», самоуничижительное наименование Римских Пап) применительно, вероятно, к Саббатаю Цви, известному каббалисту XVII века, провозгласившему себя мессией евреев. – Прим. пер.], всякий власть имущий и таинственный человек, пребывающий в центре притяжения всех экономических и финансовых сил и, следовательно, недоступный распределитель любых материальных благ Земли и, далее, зависящих от них средств информации и пропаганды, неведомый и тщательно сокрытый наследник Трона святого и преступного царя Давида – каждый из них, в час своего триумфа, приуготовит непосредственные условия собственного уничтожения и, таким образом, после временной победы Антихриста и часа Великой Тьмы, возвращение к законному порядку, соответствующему концу цикла».

67

Vulson de la Colombière, La science héroique, Paris, 1669; переиздание: Paris, 1978.

68

Жерар Гейм (1888-1972) – французский учёный и библиофил, в 1930-х гг. изучавший оккультизм; не являясь, скорее всего, членом герметического ордена «Золотая Заря», был вхож в близкие этой организации круги и имел дружеские отношения с С.Л. Макгрегором Матерсом. Особый интерес для Гейма представляла алхимия, и в 1937 году он стал одним из основателей Общества по изучению алхимии и ранней химии. Писал статьи для его журнала Ambix. – Прим. пер.

69

Традиция, каковая истолковывает каббалистическое древо как древо генеалогическое, а символизм сефирот Кетер и Малькут интерпретирует соответственно в связи с основателем и последним представителем рода, сохранялась в лоне некоторых благородных семейств, не обязательно иудейского происхождения. Напротив, в рамках нескольких организаций «контринициатического» толка было принято ставить подпись в виде короны, значимость коей зависела от степени реализации, достигнутой «в обратном направлении». Внутри данной короны находилась «вязь» магических букв и числа, менявшиеся в зависимости от степени «контринициата», каковые являлись отличительным знаком соглашения с «его» демоном и слияния с ним.

70

Наряду с объективными и хорошо сформулированными рассуждениями мы, тем не менее, встречаем крайне спорные примеры, повествующие о географических местах, которые являются центрами происхождения «контринициатических» родов.

71

Gérard Heym, préface: Gustav Meyrink, Le Dominicain blanc, Paris, La Colombe, 1963, pp. 17-18 [Перевод этого предисловия на русский язык см. в приложении. – Прим. пер.].

72

Ibidem, pp. 23-24.

73

Коланкола – палийское наименование одной из трёх разновидностей сотапанны («вступивший в поток» или «победитель потока»), низшего состояния из восьми благородных состояний (арья-пуггала): «После освобождения от трёх оков (вера в существование своего «я», скептическое сомнение, привязанность к правилам и ритуалам) человек, коему суждено обрести полное просветление, дважды или трижды проходит круг перерождений в благородных семьях и кладёт конец страданиям. Такого называют «проходящим из одной благородной семьи в другую» (коланкола)» (Пуггала-паннати, 37-39; Ангуттара-никайя, III, 87). – Прим. пер.

74

Julius Evola, introduzione: Gustav Meyrink, Il domenicano blanco, Milano, Bocca, 1944, pp. XVIII sqq.

75

Роды (лат.). – Прим. пер.

76

Julius Evola, préface: Gustav Meyrink, L'ange à la fenêtre d'occident, Paris, 1962, p. 9. Да и сам Майринк писал в своём Големе: «Круг светящихся голубым цветом людей, который окружал вас, – это цепь унаследованных «я», кою таскает за собой каждый рождённый матерью. Душа не есть нечто «отдельное», она этим только ещё должна стать – и оное тогда называется «бессмертием». Ваша душа ещё составлена из многочисленных «я» – как муравейник из множества муравьёв; вы носите в себе психические остатки многих тысяч предков: глав вашего рода… Существование «инстинктов» обнаруживает присутствие предков в душе и в теле» [Цит. по: Густав Майринк, Голем. Вальпургиева ночь, Москва, 1990, стр. 162. – Прим. пер.].

77

Язычество (лат.). – Прим. пер.

78

Предполагается наиболее исчерпывающее значение этих слов, поскольку, взятые в своей целостности, они подразумевают методы реализации, свойственные эзотерическому пути.

79

Глютен, клейковина (нем.). – Прим. пер.

80

«Да и всё почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения» (Евр. IX:22). – Прим. пер.

81

Jean Frappier, «Le graal et la chevalerie», Romania, LXXV, 1954, pp. 170-171.

82

Здесь в значении тайны, находящейся во владении рода, который вследствие своих качеств и ввиду особой миссии (такой как присмотр за Граалем) на протяжении нескольких веков хранит и передаёт по цепи инициацию фамильного типа, средство подлинного небесного влияния, – рода призванных, избранных Богом, чьи имена раз за разом проступают на камне Грааля, как то описывает Вольфрам: «Что касается призванных к Граалю, то я хотел бы поведать вам, как их распознают: на краю камня становится заметным появление таинственной надписи, указывающей имя и род тех юношей и девушек, коим назначено совершить сие блаженное путешествие» (Wolfram von Eschenbach, op. cit., vol. II, p. 37).

83

Jean Frappier, art. cit., pp. 173-174.

84

Ibidem, p. 176 и nota 1.

85

Ibidem, pp. 177-178.

86

По этому поводу следует кратко указать на то, что действительный характер роли монастырей в формировании христианского эзотеризма в различных его аспектах до сих пор не вполне определён. Можем лишь сказать, что их значение и поныне достаточно весомо.

87

Самым очевидным примером такой попытки, несомненно, являются вдохновлённые святым Бернаром монашествующие рыцари-тамплиеры, которые были истреблены законной властью, предполагавшей, будто некоторые из них подверглись тлетворному воздействию тёмных сил.

88

H. Favre, Batailles du ciel, vol. II, Paris, 1892, pp. 80-81.

89

Одни восточные традиции приписывают появление жемчуга оплодотворению устрицы светом, другие усматривают в нём следствие союза воды и огня. Святой Ефрем сопоставил этот «миф» с «духовным рождением» Христа в «крещении огнём». Относительно данного символизма святой Макарий выражает восточно-христианскую точку зрения следующим образом: «Жемчужина – крупная, драгоценная и царственная – является частью монаршей диадемы и подобает исключительно царю. Только он может носить сей Жемчуг. Таким образом, человек, не рождённый от Духа царского и божественного, не ставший частью небесного и царского рода и не являющийся Сыном Божиим – ибо написано: «А тем, которые приняли Его… дал власть быть чадами Божиими» (Иоан. I:12) – не может носить драгоценную небесную Жемчужину, образ неописуемого Света, каковой есть Господь. Ибо не стал сыном Царя. Носящие Жемчуг и владеющие им, живут и правят с Христом во веки веков» (Проповеди, XXIII, I). Наконец, согласно Кефалайя [Коптский манихейский трактат, букв. «Главы». – Прим. пер.], кои цитирует Эдсман, живой Дух «исторг Первочеловека, как извлекают из моря Жемчужину» (M. de Corberon, «Le Miroir des simples âmes», Études traditionnelles, mars 1955, p. 53, nota 1).

90

См. Майтрая-Упанишада (VI, 30); Брихадараньяка-Упанишада (VI, II, 9-16); Бхагавад-Гита (VIII, 23-27).

91

Мф. XIX:30. – Прим. пер.

92

Попытаемся понять, что представляют собой эти культы, сначала разнившиеся, но впоследствии слившиеся в единый родовой культ. Римские боги лары (Lares) соответствовали этрусским лазам и по происхождению были духами полей, agri custodes [Стражи земли (лат.). – Прим. пер.], связанными с оплодотворяющими энергиями аграрного мира и почитавшиеся на полях, где возвышались небольшие святилища, предназначенные для отправления их культа, и на перекрёстках, где находились их изображения. С развитием культа святилища перенесли из поля в город, и впоследствии лары стали объектами домашнего поклонения, личными духами, ответственными за благосостояние каждой семьи. Для Варрона лары были категорией духов (Арнобий, Против язычников, III, 41). Для Феста они суть души некоторых обожествлённых людей (см. Laneae). Апулей утверждает, что они – благодетельная разновидность мёртвых или лемуры (О божестве Сократа). Цензорин отождествляет их с гениями (О дне рождения, 3). К ним добавляются Lares publici [Публичные лары (лат.). – Прим. пер.], объекты общественного культа – знаменитые усопшие, чтимые государством и поборниками res publico [Букв. «общее дело», республика. – Прим. пер.] – тем не менее, не утратившие своей архаичной функции земледельческих божеств (см. Enciclopedia delle religioni, edita da AM. di Nola, vol. VI, Firenze, 1976, vol. V, pp. 464-465). Маны (Manes) были духами мёртвых, ответственными за силы по большей части зловредные, но спустя какое-то время приобрели значение «благосклонных» (чьей целью было «captatio benevolentiae», снискание благоволения). Относительно их связи с происхождением рода ничего конкретного сказать нельзя: они отличались от dii parentes, то есть от духов умерших конкретной семьи, но в более поздние времена описывались как усопшие предки любой фамильной группы (ср. Enciclopedia delle Religioni, op. cit., vol. V, p. 480). Карло Паскаль идентифицировал культ манов с культом мёртвых. Поклоняться манам означало чтить двух духов (Добра и Зла), управлявших жизнью человека и поглощавших его душу, его жизненную силу. Эти маны не покидали мёртвую плоть и обитали в гробницах даже после разложения тел. (Carlo Pascal, L'oltre tomba dei pagani, vol. II, Alkaest, 1981, p. 106). Гении (Genies) – существа, отвечавшие за рождение индивидуума и его развитие. Genius a gigno [Гений-породитель (лат.). – Прим. пер.] был жизненной энергией, присутствующей в человеке и имманентной ему, и никогда не являлся персонифицированным божеством. Γενεθλιοσ δαίμων – демон, влиявший на судьбу, который управлял жизнью любого индивидуума с самого его рождения. По словам Дж. Фаджина, «в судьбе каждого человека от его появления на свет принимают участие два духа: один добрый, другой злой» (Porfirio, Lettera a Marcella, Genova, 1982, p. 77, n. 19). Гений, почитавшийся в доме всякой семьи, располагался в особом месте, у брачного ложа (lectus genialis), и чествовался подношением вина, ладана и пшеничных лепёшек в день рождения человека, коему покровительствовал. Он был хранителем брака и выполнял таинственную функцию передачи порождающей силы внутри семейной группы. Кроме того, гения часто связывали с подземным миром, а его священным животным была змея. Позднее он превращается в гения pater familias [Глава семейства (лат.). – Прим. пер.], в каковом пребывает жизненная сила. Гении оказывали своё воздействие на местности, сообщества людей и т. д., поэтому судьба человека зависела от жизнеспособности его гения. Если связь с ним терялась, оное могло привести к рискованной ситуации, опасности или даже гибели местности, личности или институции, с которыми гений был связан (Enciclopedia delle Religioni, op. cit., vol. V, p. 472). Наконец, пенаты (Penates) по происхождению выступали богами-хранителями, опекающими домашнее богатство и управлявшими той частью дома, где размещались запасы пищи на весь год, в частности, кухней. К примеру, согласно Авлу Геллию (Аттические ночи, IV, 1, 17), пенусом (penus) называли запасы продуктов, кои держали в доме, и ту часть дома, где они находились.

Дионисий Галикарнасский выводил греческое слово Penates из κτησιοι, «покровители богатства». Светоний сообщает, что пенатам был посвящён комплювий [Прямоугольное отверстие в крыше древнеримского жилого дома, предназначенное для стока дождевой воды в бассейн-имплювий. – Прим. пер.] (Август, 89). Пенаты не имели изображений, в отличие от ларов, и являлись общностью богов. Они стали покровителями рода по аналогии с предками, дарующими изобилие; в более позднюю эпоху проводили различие между домашними пенатами, пенатами рода и публичными или народными пенатами, которые защищали государство. Орудием для жертвоприношений пенатам была patella [Жертвенная чаша. – Прим. пер.] с пищей, кою ставил на огонь pater familias (Enciclopedia delle Religioni, op. cit., vol. V, pp. 479-480).

93

По определению Жоржа Дюмезиля, «мышление Рима – сугубо политическое и национальное. Религия, как и всё остальное, очень быстро и глубоко встраивается в структуру государства, перенося связанные с ним превратности и отстаивая его интересы. Индивид мало интересует религию. Её нисколько не беспокоит ни пробуждение, ни удовлетворение каких-либо мистических чаяний. Поддерживаемая ею мораль исходит из указов преторов, а не от вмешательства священников. Она ритуализирована, дисциплинарна, но не духовна» (Georges Dumézil, Naissance ď archanges, Paris, 1945, p. 187).

94

Об этом см. F. Le Roux, Ch. Guyonvarc’h, La civilisation celtique, Rennes 1986 (Celticum 24), p. 146.

95

Подробнее о данном аргументе см. указанную выше работу Жоржа Дюмезиля.

96

Поскольку лояльная к ней общественная среда «угасала», «языческая римская традиция» стремилась увековечить свои культы в семейной и родовой среде (святой Амброзий нанёс язычеству по-настоящему смертельный удар с помощью гениального решения, окончательно упразднявшего в 394 году государственную поддержку языческих культов); кроме того, она претендовала и на то, чтобы передача этих культов от отца к сыну происходила внутри определённых аристократических семей римских сенаторов. Sacra Publica [Общественные церемонии. – Прим. пер.] неуклонно заменялись Sacra Privata [Частные церемонии. – Прим. пер.], чьей отличительной особенностью была их тождественность Sacra Gentilita [Родовые церемонии. – Прим. пер.], приобщавшим наследников к пути крови. Эта «традиция» также притязала на то, чтобы возводить свои идеи к Пифагору (!) через Нуму Помпилия и «эзотерически» увековечить их со времени исчезновения таких последних римских фамилий, хранивших оную «традицию», как Симмахи, Флавии, Макробии и Претесты (см. об этом в Renato del Ponte, «Sulla continuità della tradizione sacrale romana», I parte, Arthos, n° 21, Gen.-Giug. 1980, pp. 1-13).