Вырождение

175

«‹…› мы никогда не будем знать первопричину вещей – мы будем знать лишь, каким образом происходит явление» (Золя Э. Экспериментальный роман / Пер. c фр. Н. Немчиновой // Золя Э. Собрание сочинений: В 26 т. Т. 24. Из сборников «Что мне ненавистно», «Экспериментальный роман». М., 1966. С. 239–280. С. 255. («‹…› nous ignorerons toujours le pourquoi des choses; nous ne pouvons savoir que le comment» – Zola É. Le roman expérimental // Zola É. Œuvres complètes / Éd. par H. Mitterand. Vol. 10. Paris, 1968. P. 1173–1203. P. 1185). Об экспериментальной поэтике Золя см. главу III.1 этой книги.

176

В этом отношении ярким исключением выступает Жак Лантье, персонаж романа «Человек-зверь» («La bête humaine», 1890), где замечания рассказчика о душевной ограниченности Лантье и его неспособности к рефлексии сочетаются с неотличимостью внутреннего монолога героя от несобственно-прямой речи повествования, что позволяет предположить относительное понимание героем своего состояния. О повествовательной перспективации у Золя см.: Kaiser. Wissen und Erzählen bei Zola. S. 25–35.

177

Хрестоматийным примером персонажа, у которого духовное совершенствование сопровождается физическим упадком, служит Флорессас дез Эссент из романа Жориса-Карла Гюисманса «Наоборот» («À rebours», 1884). В самом начале своей «библии декаданса» Гюисманс ссылается в форме экфрасиса на нарратив о вырождении: описание портретной галереи предков выступает наглядной иллюстрацией неудержимого вырождения рода дез Эссентов. Процесс этот предстает энтропическим истощением жизненных сил семьи, выразившимся среди прочего в том, что «мужчины все более утрачивали мужественность» (Гюисманс Ж.-К. Наоборот / Пер. с фр. Е. Л. Кассировой под ред. В. М. Толмачева. М., 2005. С. 9). Однако «Наоборот» нельзя считать романом о вырождении, поскольку обозначенный было нарратив не получает дальнейшего развития: описание причудливого, синестетического восприятия протагониста заменяет собой любую форму повествования, тем самым блокируя нарративное развитие наследственной линии.

178

Женетт Ж. Повествовательный дискурс / Пер. с фр. Н. Перцова // Женетт Ж. Фигуры: В 2 т. Т. 2. Фигуры III. М., 1998. С. 60–281. C. 205–212.

179

Об отношениях обмена и взаимодействия между учением о неврастении и литературой см.: Neurasthenie. Die Krankheit der Moderne und die moderne Literatur / Hg. von M. Bergengruen u. a. Freiburg i. Br., 2010.

180

Дальнейшие рассуждения о «Будденброках» опираются на работу Просс: Pross. Dekadenz. S. 256–282.

181

Каролина Просс (там же) подчеркивает, как важны для этих попыток интерпретации «записки» или «семейные бумаги», куда Будденброки заносят главные события в истории семьи.

182

Клеман М. К. Начальный успех Зола в России // Язык и литература. 1930. № 5. С. 271–328; Он же. Э. Зола в России // Литературное наследство. 1932. № 2. C. 235–248.

183

Лещинская Г. И. Эмиль Золя. Библиографический указатель русских переводов и критической литературы на русском языке 1865–1974. М., 1975.

184

В частности, Кирстен Бланк в монографии о Боборыкине: Blanck K. P. D. Boborykin: Studien zur Theorie und Praxis des naturalistischen Romans in Russland. Wiesbaden, 1990. S. 78–94.

185

Этот пробел в литературоведении лишь частично восполняют работы исследователей-романистов: Gauthier P. E. Zola’s Literary Reputation in Russia prior to «L’Assommoir» // The French Review. 1959. № 33/1. P. 37–44; Gourg M. Quelques aspects de la réception des thèses naturalistes en Russie // Les Cahiers Naturalistes. 1991. № 65. P. 25–36.

186

Лишь в 1877 году, после выхода романа «Западня» («L’Assommoir») и его беспримерного коммерческого успеха (к концу 1878 года вышло уже 48‐е издание романа), Золя прославился и во Франции.

187

Боборыкин П. Д. Новые приемы французской беллетристики // Неделя. 3 сентября 1872. См. также воспоминания Боборыкина о знакомстве с Золя в: Боборыкин П. Д. Воспоминания. Т. 2. М., 1965. C. 188–192.

188

«В России читают только Вас». Цит. по: Gauthier. Zola’s Literary Reputation. P. 37.

189

Договор с «Вестником Европы» обеспечивал Золя стабильный ежемесячный доход в 500 франков, что до успеха «Западни» примерно равнялось его ежемесячному гонорару за ежегодную публикацию двух романов в издательстве «Шарпантье» (Боборыкин П. Д. У романистов (парижские впечатления) // Слово. 1878. № 11. C. 21–31. С. 23).

190

Речь идет о статьях на самые разные темы: о театральной и культурной критике, о физиологических очерках французской жизни, о литературной критике и теории. О сотрудничестве Золя с «Вестником Европы» см.: Клеман М. К. Эмиль Зола – сотрудник «Вестника Европы» // Клеман М. К. Эмиль Зола. Сборник статей. Л., 1934. С. 266–304. О «Парижских письмах» см.: Duncan P. A. The Fortunes of Zola’s Parizskie Pis’ma in Russia // The Slavic and East European Journal. 1959. № 3/2. P. 107–121.

191

Речь идет о романах «Проступок аббата Муре» («La Faute de l’abbé Mouret», 1875), «Его превосходительство Эжен Ругон» («Son Excellence Eugène Rougon», 1876) и «Дамское счастье» («Au bonheur des dames», 1883) (Клеман. Э. Зола в России. C. 235). Поскольку авторское право в то время не распространялось на переводы, Стасюлевич, желая оставаться первым издателем романов Золя в России, вынужден был заказывать переводы с еще не опубликованных рукописей.

192

Клеман. Начальный успех Зола в России. С. 286–287. В одной из первых статей о Золя, напечатанной в «Вестнике Европы» в 1872 году, В. Чуйко оправдывает эту переводческую практику так: «Вестник Европы останавливается в сокращенном переводе по преимуществу на политической задаче романа, оставляя почти в стороне физиологическую и патологическую, так сказать, точку зрения, которая, несмотря на свою оригинальность и интерес, выполнена в романе гораздо менее удачно». Цит. по: Там же. С. 286. Подобную стратегию перевода отстаивали и консервативные критики, в частности Е. М. Феоктистов, писавший по поводу собственного сокращенного переложения романа «Le Ventre de Paris»: «Мы не будем излагать здесь романтическую интригу этого произведения. Мы последуем за автором только там, где он изображает и анализирует общественные элементы ‹…›» (Феоктистов Е. М. [V. W.] Нравы и литература во Франции // Русский вестник. 1873. № 11. C. 221–261; № 12. С. 550–591. С. 572).

193

Цит. по: Клеман. Начальный успех Зола в России. С. 287.

194

Плещеев А. Иностранная литература. «Брюхо Парижа» (Le Ventre de Paris) роман Эмиля Золя 1873 // Отечественные записки. 1873. № 7. C. 27–81. Здесь: с. 32. Опубликованный в «Отечественных записках» сокращенный перевод «Le Ventre de Paris» важен для уяснения влияния, оказанного такой переводческой практикой на восприятие текстов Золя как социально-критических романов. В переводе эпизоды истории Флорана излагаются в хронологической последовательности, т. е. столь важное в романе переключение между разными временны´ми уровнями повествования отсутствует. Если роман начинается с прибытия Флорана в Париж после бегства из Кайенны, причем история его политической ссылки рассказывается лишь впоследствии и в самых общих чертах, – ей отводится скорее второстепенное место в романе, сосредоточенном на описании кипучей рыночной жизни, – то русский перевод начинает историю с самого начала, первым делом подробно рассказывая о политическом прошлом Флорана и тем самым превращая его в убежденного борца. Сюжет романа передается в высшей степени избирательно и полностью очищается от пространных описательных пассажей, составляющих всю прелесть оригинала.

195

Клеман. Начальный успех Зола в России. С. 310–311.

196

Феоктистов. Нравы и литература во Франции. С. 223.

197

Там же. С. 238–239. Вплоть до начала 1880‐х годов московская критика упрекала либеральную петербургскую печать в неограниченной поддержке Золя, для чего придумала уничижительный термин «золаизм». См., в частности: Темлинский С. Золаизм. Критический этюд. М., 1881. Преимущественно критическое отношение к Золя петербургской критики после 1875 года позволяет утверждать, что само имя писателя стало предметом идеологической войны между русскими журналами, имевшей мало отношения собственно к его творчеству.

198

Боборыкин П. Д. Реальный роман во Франции. Чтение третье // Отечественные записки. 1876. № 7. С. 63–92.

199

Там же. С. 74.

200

Там же.

201

Боборыкин П. Д. Реальный роман во Франции. С. 74.

202

Там же. С. 83, 86.

203

«Главная ошибка таких романов, как „Тереза Ракен“, заключается именно в исключительно физиологической цели автора. ‹…› настоящий предмет литературного творчества есть человеческая психология, а не физиология ‹…›» (Там же. С. 71).

204

В своем позднейшем сочинении «Европейский роман в XIX столетии» (1900) Боборыкин отмежевывается от экспериментальной модели с литературно-теоретической точки зрения и выступает против абсолютизации теории наследственности как повествовательной смысловой линии (Blanck. P. D. Boborykin. S. 90).

205

О восприятии теории экспериментального романа Золя в России см. главу III.1 этой книги.

206

«Какую же это науку возделывают французские романисты? В чем состоят их приемы исследования? Как производится наблюдение и „анализ“? Никаких ответов на эти вопросы Золя не дает» (Михайловский Н. К. Письма о правде и неправде. II // Отечественные записки. 1877. № 12. C. 309–334. С. 324).

207

Там же.

208

Там же. С. 326–327.

209

Упрекать писателя в этической индифферентности, якобы снижающей социальную и эстетическую ценность литературного произведения, к началу 1880‐х годов становится общим местом в критике Золя на страницах «Отечественных записок». См.: Вильчинский В. П. Русская критика 1880‐х годов в борьбе с натурализмом // Русская литература. 1974. № 4. С. 78–89. С. 80–81.

210

Под «реалистами» Михайловский подразумевает французских натуралистов, что соответствует словоупотреблению, принятому в тогдашней русской литературной критике, называвшей натурализм Золя «реалистическим методом» или «реализмом».

211

«Представьте себе, например, какого-нибудь знаменитого мученика свободы в тюрьме. Представьте, что эта тема задана реалистам Гонкурам или Золя и романтикам Виктору Гюго и Жорж Занду. Реалист убьет много времени и труда на исследование эпохи, в которую жил мученик, изобразит с фотографическою точностью решетку у окна, ложе мученика, какую-нибудь разбитую посудину, в которой ему поставлена вода, и проч. ‹…› Но сумеют ли они заглянуть в душу мученика и проследить в ней переливы и отражение высшей Правды, ради которой он сидит за решеткой? ‹…› Человек, не дорожащий идеей свободы, политический индифферент никоим образом не может быть настоящим хозяином в душе мученика за свободу. ‹…› Работа Жорж Занда и Виктора Гюго будет иная. ‹…› они сделают или по крайней мере могут сделать из этой картины нечто глубоко потрясающее, что расшевелит в вас хоть малый отклик тех самых чувств, той самой Правды, которая привела мученика в тюрьму» (Михайловский. Письма о правде и неправде. II. С. 328–329).

212

Там же. С. 330.

213

После выхода романа «Нана» («Nana», 1880) в радикальной прессе множатся статьи, обличающие «опасное» распространение в России «порнографических» романов Золя и его русских подражателей. См., в частности, острокритическую статью Л. И. Мечникова, направленную против того, что он называет «Нана-турализмом»: Мечников Л. И. [В. Басардин] Новейший «Нана-турализм» // Дело. 1880. № 3. С. 36–65; № 4. C. 71–107. Ср. также общую рецензию Михайловского на художественные произведения русской литературы, относимые им к «порнографической» традиции Золя: «Краденое счастье» В. И. Немировича-Данченко, рассказы Маститого Беллетриста (В. П. Буренина) и «Содом» Н. Морского (Н. К. Лебедева) (Михайловский Н. К. Записки современника. IV: О порнографии // Отечественные записки. 1881. № 5. С. 109–122). См. также благожелательный (на удивление) отзыв П. В. Засодимского о «Нана» в народническом печатном органе «Русское богатство»: Засодимский П. В. Красивое животное (по поводу «Нана») // Русское богатство. 1882. № 1. С. 1–34.

214

Gauthier. Zola’s Literary Reputation in Russia. P. 42–43.

215

Скабичевский А. М. Французские романтики (историко-литературные очерки) // Отечественные записки. 1880. № 1. C. 81–114. С. 87.

216

Там же. С. 85. До этого в подобном ключе высказывался и Михайловский: «Мы, русские, так давно имеем свою „натуральную школу“ и свой „реальный роман“ ‹…› что не получаем ничего нового в эстетических и критических принципах Золя» (Михайловский. Письма о правде и неправде. С. 321). Приравнивая французский натурализм к натуральной школе (и тем самым нарочно вводя читателей в заблуждение), Михайловский и Скабичевский стремятся заставить русскую публику видеть в творчестве Золя устаревший пройденный этап.

217

Лесков написал свою семейную хронику в 1873 году; в 1874 году ее напечатал, подвергнув значительной редакторской правке, «Русский вестник». Отдельным изданием «Захудалый род» вышел в 1875 году. В 1890 году Лесков переработал хронику, первоначально остававшуюся незавершенной, для собрания своих сочинений, снабдив ее заключительной главой.

218

Этот мотив наметил еще Тургенев в «Дворянском гнезде» (1859), в котором необычно много места уделено семейной истории Лаврецких. Однако здесь нравственному упадку семьи, вызванному «нерусским» влиянием, противостоит русско-крестьянская, «здоровая» натура героя, Федора Лаврецкого, унаследованная им от крестьянки-матери.

219

Лесков Н. С. Собрание сочинений: В 11 т. Т. 5: Захудалый род. Семейная хроника князей Протозановых [Из записок княжны В. Д. П]. М., 1957. С. 5.

220

Там же. С. 61, 70.

221

Лесков Н. С. Собрание сочинений. Т. 5. С. 12.

222

Zelinsky B. Roman und Romanchronik. Strukturuntersuchungen zur Erzählkunst Nikolaj Leskovs. Köln; Wien, 1970. S. 259.

223

Ibid. S. 273.

224

Об «органическом мировоззрении» Лескова ср.: Sperrle I. Ch. The Organic Worldview of Nikolai Leskov. Evanston, 2002.

225

Поэтику «нарративного застоя, бессюжетности» разрабатывает также И. А. Гончаров в романе «Обломов» (1859), во многих отношениях предвосхитившем структурные особенности романа о вырождении. В «Обломове» тоже изображен «процесс умирания, начинающийся с первого мгновения жизни и подспудно тянущийся как „болезнь к смерти“» (Hansen-Löve A. A. Grundzüge einer Thanatopoetik. Russische Beispiele von Puškin bis Čechov // Thanatologien – Thanatopoetik. Der Tod des Dichters – Dichter des Todes / Hg. von A. A. Hansen-Löve u. a. München, 2007. S. 7–78. S. 54). Изображение жизни в Обломовке в главе «Сон Обломова», с ее клаустрофобической атмосферой бессобытийной неподвижности и абсолютного настоящего при постоянном использовании метафор смерти, в интертекстуальном отношении особенно близко к картине головлевского мира. Об образе Обломова и его связи с картиной болезни ипохондрика см.: Merten S. Die Entstehung des Realismus aus der Poetik der Medizin. Wiesbaden, 2003. S. 275–302.

226

Ср., в частности, роман С. Н. Терпигорева «Оскудение» (1881), в котором неспособность помещиков приноровиться к новым условиям после отмены крепостного права и внедрения капиталистических принципов изображается в юмористически-гротескных очерках. Ср. также принадлежащий к той же традиции роман А. И. Эртеля «Гарденины» (1889).

227

Так, в рецензии 1876 года С. Сычевский указывает на параллели в изображении Золя и Щедриным семейного упадка как социального феномена: «Если сопоставить картины Золя и картину Щедрина, то многое можно сказать о причинах упадка семьи». Цит. по: Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений: В 20 т. Т. 13. М., 1972. С. 655.

228

Арсеньев К. К. Салтыков-Щедрин (литературно-общественная характеристика). СПб., 1906. С. 192.

229

Там же. С. 192–193.

230

Там же. C. 193. Прежде всего это касается изображения пьянства. Арсеньев пишет о последних днях Степана Головлева, сравнивая их со сценой бреда Купо в «Западне» («L’Assommoir», 1877): «Тут нет ни клинических терминов, ни стенографически записанного бреда, ни точно воспроизведенных галлюцинаций; с помощью нескольких лучей света, брошенных в глубокую тьму, перед нами восстает последняя вспышка бесплодно погибшей жизни» (Там же. С. 194).

231

«Щедрин, не отрицая значения наследственности, последовательно проводил принцип социальной детерминированности внутреннего мира и поведения личности» (Бушмин А. С. Из истории взаимоотношений М. Е. Салтыкова Щедрина и Эмиля Золя // Русско-европейские литературные связи. Сборник статей к 70-летию со дня рождения М. П. Алексеева. М.; Л., 1966. C. 360–371. С. 370–371).

232

Бушмин А. С. Сатира Салтыкова-Щедрина. М.; Л., 1959. C. 171–194. Похожие рассуждения встречаются и в западной критике; ср., в частности: Kupferschmidt H.-G. Saltykow-Stschedrin. Philosophisches Wollen und schriftstellerische Tat. Halle a. d. S., 1958. S. 87–92.

233

Эльсберг Я. Стиль Щедрина. М., 1940. С. 296.

234

В рецензии на первую главу семейной хроники, вышедшую в 1875 году, А. М. Скабичевский подчеркивает, что щедринский очерк изображает картину жестоких нравов помещичьей семьи в дореформенную эпоху; таким образом, критик затрагивает вопрос об исторической почве социально-критической составляющей очерка (Скабичевский А. М. Художественность «Семейного суда» [1875] // М. Е. Салтыков-Щедрин как сатирик, художник и публицист / Сост. Н. Н. Покровский. М., 1906. С. 233–242. С. 233).

235

Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений. Т. 14. М., 1972. С. 153.

236

Там же. С. 155.

237

Лукач Г. Рассказ или описание / Пер. с нем. Н. Волькенау // Литературный критик. 1936. № 8.

238

Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений. Т. 14. С. 155, 158.

239

О проблеме дихотомии «рассказа» и «описания» применительно к натурализму ср.: Baguley D. Naturalist Fiction: The Entropic Vision. Cambridge, 1990. P. 184–203.

240

Бушмин. Из истории взаимоотношений. С. 361–364.

241

Следующие главы – «Семейный суд» и «По-родственному» – появились в 1875 году в октябрьском и декабрьском номерах «Отечественных записок» в качестве последних рассказов из цикла «Благонамеренные речи». В процессе работы у Салтыкова-Щедрина складывается замысел самостоятельной семейной хроники, дальнейшие части которой сначала выходят в составе все тех же «Благонамеренных речей»: «Семейные итоги» в марте и «Перед выморочностью» (в отдельном издании романа – «Племяннушка») в мае 1876 года. Однако следующие эпизоды – «Выморочный» и «Семейные радости» – появляются уже в качестве самостоятельных рассказов в августе и декабре 1876 года соответственно. Заключительная часть истории выходит после четырехлетнего перерыва в мае 1880 года под названием «Решение (Последний эпизод из головлевской хроники)», но в позднейших отдельных изданиях книги переименовывается в «Расчет» (Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений. Т. 13. С. 668–671).

242

Уже Бушмин указывает на связь между развитием концепции «Господ Головлевых» и издательским интересом, который Салтыков проявлял в ту пору к Золя (Бушмин. Из истории взаимоотношений. С. 370–371).

243

Михайловский Н. К. Щедрин // Михайловский Н. К. Литературно-критические статьи. М., 1957. С. 433–593. Здесь: с. 576. Михайловский продолжает свою известную полемику с Достоевским, рассуждая о «заурядных» и «исключительных» писателях: «Можно, кажется, установить такую общую формулу, допускающую, конечно, исключения: заурядному таланту нужна исключительная фабула, исключительный талант довольствуется заурядной фабулой» (Там же. С. 579). Упомянутое исключение из этой хиастической формулы, по мнению критика, составляет Достоевский, чья поэтика coups de théâtre в каком-то смысле упивается сама собой: «‹…› Достоевский никогда не мог, да и не хотел отказывать себе в жестоком удовольствии беспредметной игры на нервах читателей именно ради самой этой игры» (Там же). Таким образом, в глазах Михайловского составляющий «исключение» Достоевский не лишен черт «заурядного таланта». Ср. также «провокационное» высказывание Всеволода Гаршина: «За этого „Иудушку“ я отдам трех Достоевских». Цит. по: Николаев Д. П. Смех Щедрина. Очерки сатирической поэтики. М., 1988. C. 88.

244

Михайловский. Щедрин. С. 578.

245

Михайловский. Щедрин. С. 578–579.

246

Ehre M. A Classic of Russian Realism: Form and Meaning in «The Golovlyovs» // Studies in the Novel. 1977. № 9/1. Р. 3–16. Здесь: р. 5; Николаев. Смех Щедрина. С. 218. По мнению Карла Д. Креймера, одним из следствий событийной редукции в «Господах Головлевых» становится почти полное отсутствие конфликтных ситуаций или противоречий между социальными классами, что позволяет опровергнуть тезис советского литературоведения о «социально-критической новелле» (Kramer K. D. Satiric Form in Saltykov’s «Gospoda Golovlevy» // Slavic and East European Journal. 1970. № 14/4. P. 453–464. P. 455).

247

Pellini P. Naturalismo e verismo. Firenze, 1998. P. 67. Хрестоматийный пример дедраматизации в «Господах Головлевых» – сцена проклятия. После того как Порфирий отказывает своему сыну Пете, проигравшему казенные деньги, в просьбе дать взаймы, Арина Петровна решает проклясть сына. Однако сюжетного перелома не происходит, банально-трагическое действие продолжает идти своим чередом: «Иудушка так-таки и не дал Петеньке денег, хотя, как добрый отец, приказал в минуту отъезда положить ему в повозку и курочки, и телятинки, и пирожок» (Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений. Т. 13. С. 134; при дальнейшем цитировании – ГГ).

248

Головин К. Ф. [Орловский] Русский роман и русское общество. СПб., 1897. С. 267.

249

О Порфирии Головлеве как об «антигерое» см.: Todd W. M. III. The Anti-Hero with a Thousand Faces: Saltykov-Shchedrin’s Porfiry Golovlev // Studies in the Literary Imagination. 1976. № 9/1. P. 87–105. Тодд, впрочем, не сопоставляет Порфирия Головлева с антигероями натурализма, хотя алчность и беспринципность Порфирия, прежде всего в обращении с собственной матерью, напоминают, в частности, об «антиподвигах» Пьера Ругона из цикла Золя о Ругон-Маккарах.