Курсант

Андрей Архипов

Курсант

Роман

* * *

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.

© Андрей Архипов, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Пролог

Все вроде с виду в шоколаде,Но если внюхаться, то нет…

Кошка пришла к Митьке во сне, прямиком в его детскую комнату, почти затерявшуюся в пыльных архивах памяти. Прыгнула откуда-то с пола на спинку старого продавленного дивана, улеглась на небрежно брошенную футболку и величаво возложила черную мордочку на вытянутые вперед лапы.

Митька укутался плотнее, натянув до подбородка старое верблюжье одеяло, и вопросительно выгнул брови.

– Что-то хочешь сказать?

Четвероногое создание лишь вздохнуло, и он перевернулся на другой бок, уже не надеясь, что нежданная гостья ответит.

И вообще кому-либо в подобной ситуации выпадало поговорить с кошкой? В серой дымке предутреннего сна, осознавая, что скоро проснешься, и ночные видения развеются в пыль яркими впечатлениями реальности?

Митька лично об этом не слышал. Но данный факт не означает же, что такого не может быть в принципе?

– Мяу-мяу-мяу!

– Ну, что тебе? – он вновь повернулся к настырной собеседнице и споткнулся взглядом о красные огоньки в глазах животного. – Что?!

Кошка широко зевнула, показав отменные стальные клыки, и промурлыкала:

– Скоро-скоро-скоро все начнется…

* * *

Летное космическое училище Федерации располагалось на территории бывшего Полтавского кадетского корпуса, несколько десятков лет назад бережно восстановленного из руин. С высоты птичьего полета, как и прежде, весь комплекс зданий и парковая зона напоминали орла, герб старой Российской империи, навеки запечатленный в центре города.

В таком виде он присутствовал даже при советской власти, когда на месте корпуса располагались пехотные командные курсы и тракторное училище, на базе которого в горький 1941 год был сформирован сводный полк, почти полностью полегший под Кременчугом и Днепропетровском.

После войны в восстановленные здания заехали зенитчики, осваивая легендарные «шилки», «стрелы» и «тунгуски». Позднее они побывают во многих горячих точках планеты: во Вьетнаме и Анголе, Сирии и Афганистане… Всех мест не перечислишь, да и не надо. Важно лишь, что выпускники училища продолжали славные традиции своих предшественников.

Тем не менее на зенитчиках долгая и героическая история данного военного заведения неожиданно прервалась, погребенная обломками рухнувшей империи.

Однако великие страны имеют привычку возрождаться, как и некоторые особо ценные исторические здания. Вот только порядки в них не всегда напоминают прежние.

А что вы хотите от двадцать второго века?

Либерализм к этому времени победил всех и вся, тяжелой поступью корпораций пройдясь по планете.

Стоит отметить, что перед этим человечество ненадолго ударилось в консерватизм, демонстрируя приверженность семейным ценностям и старым традициям. Именно тогда и было восстановлено училище. Однако долго на вершине власти консерваторы не продержались, и общество скатилось к подножию столпа разумной достаточности.

Религиозные секты и человеческие извращения к середине двадцать второго века вновь расцвели пышным цветом, а либеральные рельсы в экономике стали успешно соседствовать с ограничением свобод – как политических, так и личностных.

Нет, свобода в словах и поступках официально вроде бы никуда не исчезла, однако к этому моменту она была законодательно ограничена многими подзаконными актами и резонансными судебными решениями.

Тенденция прослеживалась достаточно ясно. Произнесешь что-нибудь не в том месте и не в то время, и можешь смело выражаться дальше, стремясь натянуть выходное пособие на все более разрастающийся клубок проблем, начиная от оплаты жилья и кончая приобретением брикетов не совсем съедобной искусственной еды.

Корпорации решали всё. Никакой критики!

А поскольку средства массовой информации все так же манипулировали сознанием, то выжимающая все соки работа и плитка полуфабриката после просмотра новостей уже казались обывателям манной небесной и настраивали их на благодушный лад. Есть небольшой кусок на жизнь и ладно!

Настоящей же свободой владели лишь главы корпораций и политики, больше напоминающие сплоченную мафиозную семью. Конечно, все это было и раньше, только теперь эта формация оформилась (простите за тавтологию) в самом что ни на есть концентрированном виде. Общество тихо загнивало и вырождалось. Люди безмолвно вкушали жвачку событий.

Но в мире нет ничего постоянного.

Прошло еще немного времени, и маятник качнулся… Нет, не обратно, а вверх, как бы это странно ни звучало!

К этому моменту самые большие государства Земли, выражающие чаяния столь же огромных частных корпораций, сцепились в очередном пароксизме страсти, не желая делиться с соперниками последними крохами ресурсов планеты. Фурункулом назрела очередная война за остатки тех независимых стран, где еще встречались залежи редких металлов, добывалась нефть, текла чистая вода и рожала земля.

Однако, оценив прелесть неизбежного всеобщего конца задолго до этого, самые дальновидные из воинственных спорщиков вложились в космические технологии. И имея на руках такой козырь, человечество смогло договориться и направить свои амбиции за пределы земной атмосферы. На этот раз окончательно.

В Солнечной системе было всё – металлы, горючее, даже вода.

Не было одного ресурса – человеческого. И его пришлось взращивать на Земле.

В космосе требовались многие профессии. Пилоты космических кораблей, строители орбитальных станций, шахтеры и даже, простите за упоминание, ассенизаторы. Такой ценный продукт, как отходы человеческой жизнедеятельности, не мог остаться в стороне от всевидящего ока корпораций. На Земле за переработку старых мусорных свалок между ними уже разгорались нешуточные битвы, поэтому на просторах Солнечной системы подобные ресурсы должны были стать если и не золотым дном, то весьма востребованными.

Так что уже восстановленное к этому времени Полтавское летное училище пришлось к месту как нельзя кстати. Все-таки среди вышеназванных специалистов пилоты и навигаторы на первых этапах освоения вселенной смотрелись элитой. А учитывая, что из-за скудости выделяемого государством космического бюджета заведение уплотнили и в нем начали готовить космодесант и технических специалистов для орбитальных комплексов, оно стало еще и незаменимым. Только формально называясь летным, училище покрывало практически половину потребностей страны за пределами Земли. Вторую обеспечивала Дальневосточная военная школа.

Не все было благостно в этом «государстве». Оба заведения испытывали одни и те же проблемы, заключающиеся в нехватке помещений и рабочей техники.

Качество получаемых знаний не слишком волновало политиков, бросивших молодую поросль своей страны в топку космической гонки. Зачем тратить лишние деньги на реальное оборудование и шикарные помещения, если курсанты большую часть времени проводят в виртуальных симуляторах?

Как ни странно, несмотря на такие рассуждения, космические училища страны отличались от подобных заведений за рубежом в лучшую сторону.

В то время как в других государствах обучение было отдано на откуп частным компаниям, страна первого космонавта еще на закате эпохи консерватизма приняла жесткие стандарты образования, которые не позволяли манкировать теоретическими дисциплинами. Сами же училища всегда были за военными, которые не только могли объяснить курсантам, как применить зазубренные наизусть знания на практике, пусть иногда и на пальцах, но и отлили эти стандарты в догмы.

В иностранных летных школах техническое оснащение было заметно лучше, а нагрузка гораздо меньше. Там считалось, что не обязательно разжевывать теорию будущим космонавтам. Куда легче закачать методички и руководства по эксплуатации в личные вычислители, откуда каждый мог при желании ими воспользоваться.

Однако такой подход готовил скорее потребителей техники, а не разбирающихся в ней специалистов. Он был ущербен по своей сути. Машины, безусловно, выполняли массу черновой работы, но люди от этого не становились умнее. Они просто начинали меньше думать и больше полагаться на окружающее их «железо». Проводя все свое время в виртуальных мирах, юноши и девушки почти не общались друг с другом. Приписываемые Эйнштейну слова о поколении идиотов сбылись на деле.

И происходило это не только за рубежом, просто военные Федерации сопротивлялись этому гораздо эффективнее. И все же, несмотря на такой подход, теория и практика в космических школах страны давались в минимальных объемах.

Паровоз мирового обучения летел на всех парах, ускоренно выпуская из своих недр заурядный расходный материал: двадцатилетних и даже семнадцатилетних недоучившихся подростков, нахватавшихся верхушек знаний. Никто уже не готовил будущих космонавтов в институтах и университетах, вся статистика будущих аварий была заложена в бизнес-планы освоения планет Солнечной системы и их спутников.

И нельзя сказать, что этому не было оправдания.

Во-первых, автоматические заводы и исследовательские учреждения, управляемые огромными вычислителями, приближающимися по своим возможностям к еще недосягаемому искусственному интеллекту, почти не знали сбоев, и аварии были скорее исключением из правил.

А во-вторых, опоздавшие к дележу пирога космических ресурсов могли потерять самые его лакомые кусочки. Государства по заключенным в древности соглашениям не могли претендовать на новые территории в Солнечной системе, но вот корпорации добились признания того факта, что первый, освоивший в космосе какое-либо месторождение, становился и его владельцем, после чего жадно набросились на открывшиеся им возможности.

Выживал в этой борьбе тот, кто играл на основе долгосрочных планов. Недостаточно было просто захватить вроде бы «ничейную» собственность, ее надо было сохранить.

Каждый мог объявить своим прииском даже огромный астероид (планеты и их спутники в разрешенный для приватизации перечень не входили), но при этом действовало непреложное правило – стоило на нем приостановить разработку ресурсов хотя бы на месяц, и кто-то другой получал право объявить его своим владением. Для подачи подобной заявки достаточно было зафиксировать непреложный факт нарушения, после чего новый владелец автоматически вносился в промежуточный реестр собственников.

Конечно, никто не отменял судебных тяжб со старым хозяином, но на все такие разборки отводилось полгода. Если вышеупомянутый факт в течение этого срока не опровергался, а новый собственник сохранял свой «суверенитет» над объектом и восстанавливал добычу ресурсов в прежнем объеме, смена владельца признавалась успешной. Самыми скользкими моментами в такой практике были, конечно, «сохранение суверенитета» и «защита приобретения» от других претендентов. Что делать в ситуации, когда старый хозяин и не думал покидать объект или заявок подавалось несколько?

Закон этого прямо не толковал. Точнее, он подразумевал юридическую защиту новой собственности, но судебная практика созданного для решения подобных казусов международного трибунала показывала, что объект всегда оставался за его фактическим владельцем.

И в этом как раз заключалась основная сложность для потенциальных хозяев. Оговоренные специальной декларацией ООН способы применения корпорациями силы в космическом пространстве допускали довольно-таки вольные трактовки. Прямо запрещалось лишь использование оружия массового поражения и геноцид населения, в остальном – разбирайтесь, как хотите, при условии, что вы не привлекаете в свои разборки государственные военные структуры.

Впоследствии данный закон дополнился нормами минимальной прибыли на единицу астероидного веса, гарантирующими право собственности над местом добычи, но такие правила были достаточно расплывчатыми, да и касались только новых объектов. Многие лакомые куски в Солнечной системе к этому времени были уже разобраны, и их хозяева не хотели утруждать себя какими-то нелепыми ограничениями.

Так или иначе, законы поселенцам космоса в основном устанавливал «Дикий Запад».

Прибыль встала над государствами и здравым смыслом. В очередной раз и, наверное, не в последний.

Но из открытой форточки вселенной ощутимо пахнуло свободой, хотя бы и дикой.

«Первый освоивший» не означал лишь корпорации, просто «большие дяди», договорившись о правилах игры, не рассчитывали, что кто-либо, кроме них самих, осилит такие затраты.

Но все меняется, и защита человека от губительного космического излучения, как и медицинские технологии, направленные на восстановление его здоровья в невесомости, неожиданно рванули вперед семимильными шагами, в итоге став доступными многим. Оранжерейные комплексы и фабрики искусственного белка на орбитах Луны и Марса тоже перестали вызывать сомнение в их эффективности и полностью покрыли потребности дальних форпостов человечества.

На ближайшие планеты Солнечной системы и их спутники под прикрытием баз государственных и частных корпораций ринулся поток первопроходцев.

Конечно, среди них выживали сильнейшие.

Но Полтавская летная школа, успевшая до всей этой заварухи полностью восстановить старые военные традиции, была не самая худшая среди тех, кто готовил участников космической гонки.

А Митька был в ней не самым последним курсантом.

* * *

Тревожный сигнал рявкнул, и всполохи красного цвета озарили комнату казармы, сплошь заставленную кроватями. Небольшой «летун» парил посреди помещения и транслировал негромкий бас начальника училища:

– Пять минут на построение, товарищи курсанты! Времени больше, чем достаточно.

Митька распахнул глаза. В голове от сна остались лишь неясные образы мурлыкавшей с ним кошки и красные блики в ее глазах.

«Так говорил он с ней или нет?»

Тело привычно рванулось с постели на пол. По восстановленному из небытия старинному паркету казармы (благо о нем было кому заботиться) затопали босые ноги просыпающихся товарищей. Комната наполнилась тревожным гулом, сквозь который прорывались негромкие ругательства запоздало соскакивающих со своих коек курсантов.

Недовольство было вполне оправданным. Время третий час пополуночи, а вчера был тяжелый день на виртуальных симуляторах с перегрузками и штрафная шагистика на плацу.

Переглянувшись с Рашидом, соседом по комнате, Митька автоматически запахнулся в учебный комбинезон, прижал ладонью сенсор на плече, давая команду на активацию всех функций снаряжения, и недоуменно пожал плечами. Прозвучавший сигнал ничем не походил на учебную тревогу, да и поведение начальника училища было более чем странным. Никаких выверенных годами и уставом фраз, никаких окриков, призванных вывести курсантов из сонного состояния. Необычно.

Командная дисциплина и муштра в армии и флоте вводится вовсе не для любителей поиздеваться над подчиненными, а лишь для того, чтобы военный механизм функционировал в любом его состоянии и в условиях самой разнообразной окружающей обстановки. То есть команда «копать отсюда и до обеда» прививает лишь привычку на абсолютное подчинение, чтобы в боевых условиях у тебя и мысли не возникло нарушить приказ командира.

– Просьба не пытаться включать свои вычислители, – продолжал вещать «летун» над выбегающими на плац курсантами. – Личная связь и вычислительные мощности заблокированы. Работают лишь искины училища.

Митька машинально коснулся корпуса своего компьютера, с давних пор присосавшегося плоской нашлепкой за ухом и почему-то сегодня слегка нагревшегося, но вовремя отдернул руку. Отключенный на ночь вычислитель пока трогать не стоило, можно было нарваться на замечание все подмечающего «летуна» и получить запись в личное дело…

Встав на привычное место, Митька проводил взглядом Рашида, убежавшего исполнять обязанности замкомвзвода, и выдохнул.

– А чего это Колобок такой взмыленный? – последовал дружеский толчок сзади. – А, Димитрий?

Митька скользнул взглядом по ярко освещенному плацу и насторожился. Присутствовал не только их командир взвода, небезызвестный в узких кругах лейтенант Колобков, который сегодня дежурил, но и большинство преподавателей, явно выдернутых посреди ночи из теплых семейных квартирок.

– Не знаю, Слон, – дернул плечами Митька. – Меня больше волнует блокировка наших вычислителей.

– Во-во! Я попробовал включить, даже не жужжит!

– Он у тебя что, пчелой обычно подрабатывает?

– Да просто не грузится, балда!

– Значит, дело даже хуже, чем я предполагал. Как можно остановить работу процессора?

– Разве что выжечь ему мозги? – негромко хмыкнул еще один голос за спиной. – Кстати, Мить, а чем закончились твои занятия с Рыжим по навигации? Бесперспективен, как сейчас наши вычислители?

– От слова совсем, Сергач! Соображает, как выжженный электромагнитным импульсом комп! Если он не может запомнить, что у Цереры есть криомантия из водяного льда и часть воды диссоциирует, образуя сверхразреженную атмосферу, а потому не вносит в искин поправки при…

– Ладно-ладно, не умничай! – шепотом проскрипел Колька Сергачев. – Обидеть друга может каждый, не каждый может убежать! Ты на него разозлился, так он ко мне как банный лист прилип со своей переэкзаменовкой!

– А сам не хочет прилагать к этому ровно никаких усилий, так?

– Именно!.. А насчет твоих тревожных предчувствий… Мне вот кажется, что нам сейчас припомнят стычку с «гоблинами» из-за женского взвода…

– Ох уж эти дамы!.. – вздохнул Слон и продекларировал, добавив в свой голос жеманности: – Мадемуазель, мои намеренья прекрасны! Пойдемте, тут недалеко!

– Вот-вот! – кивнул Митька. – Не сейчас, так когда-нибудь из-за этих твоих французских подкатов кому-нибудь из нас выпишут билет наружу и отправят дослуживать в «мазуте»…

– Да ладно, мы справились!

– Это ты про прошлую неделю, когда десантура нашими тушками чуть не выломала кованые перила на парадной лестнице, почти отправив нас в полет с третьего этажа на второй? – возмутился Колька, поддержав протест против покорителя женских сердец. – А почему тогда говоришь слово «мы»? Вас, гражданин Слон, на разборках с «полосатыми майками» не присутствовало! И чему ты, собственно, радуешься? Тому, что наступил на фазу в это время? Так, что ли, звезда залета? А кому за это Колобок обещал хлеборезку поправить?

– Во-первых, на тумбочке я не спал. Так, прикрыл глаза чуть-чуть. Во-вторых, нашему «колпачку» будущего офицера впадлу бить. А в-третьих, я свой промах следующим утром замаливал, паркет драил…

– Слон, я за тебя переживаю, вдруг у тебя все хорошо!..

– Ша, горячие парни! – остудил спор Митька. – «Летун» вернулся и «папа» уже готов речь задвинуть!

Динамики беспилотника усилили и без того громкий голос одного из офицеров, после чего строй послушно замер.

Спустя несколько секунд, отдав команду «вольно», начальник училища начал говорить. Однако перед этим полковник Федоренко снял фуражку, стряхнул с нее невидимую соринку и неожиданно резко вскинул рано поседевшую голову.

– Товарищи курсанты… Все вы помните прошлогоднюю трагедию, когда облако астероидов неожиданно разрушило российскую космическую станцию, находящуюся в точке либрации системы Земля-Луна. Только ценой неимоверных усилий нашему государству удалось залечить нанесенные ей повреждения и вновь запустить межпланетную транспортную сеть, построенную по низкозатратным переходным траекториям. Таким образом, мы восстановили снабжение дальних колоний автоматическими транспортами, но…

Начальник училища слегка замялся, но, обведя курсантов напряженным взглядом «доброго папочки», решился:

– Совсем недавно стало известно, что упомянутые астероиды отклонились со своей орбиты не в силу каких-то неизвестных факторов, а… а вовсе даже неслучайно! Более того, вчера нашей стране на заседании Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций фактически был поставлен ультиматум! Китай, англосаксонская и европейские директории, ряд зависимых от них стран, включая Индию и Японию, а также ближневосточный, африканский и азиатский мусульманские союзы поддержали совместную декларацию… Там сказано, что если мы не согласимся остановить государственную поддержку космической экспансии и не осуществим демилитаризацию своих кораблей и станций, то они нам полностью перекроют орбитальные полеты, ибо с их точки зрения такие финансовые вложения есть незаконная конкуренция, а сам космос должен быть мирным… Тихо!!!

Мощный рык полковника перекрыл нарастающий гул среди курсантов.

– Также нами должны быть полностью ликвидированы военные заведения, выпускающие пилотов, навигаторов и технический персонал космического флота Федерации, поскольку за прошедшие годы упомянутые страны уже реформировали систему подготовки своих специалистов, практически исключив из нее военную подготовку! – начальник училища заложил руки за спину и исказил лицо в горькой усмешке. – Нам не объявили войну, пока не запрещают защищать свое отечество и готовить гражданских пилотов, но приговор уже вынесен! Средства массовой информации всех этих стран еще вечером начали массовую травлю нашего государства и призывают объявить нам бойкот. А энергоресурсы двенадцати наших регионов оказались бессильны перед хакерскими атаками неустановленных лиц и перешли к веерным отключениям потребителей!.. Более того, командные системы управления войсками и ядерным оружием Федерации испытали на себе внешнее комплексное воздействие со стороны пока неизвестного нам противника и в настоящее время Главный штаб скептически оценивает возможность их использования на полную мощность… В итоге наше правительство, озабоченное непростой политической ситуацией в мире и возможными экономическими проблемами в стране, три часа назад согласилось исполнить вчерашнюю… хм… декларацию!

Федоренко тяжело перевел дух и продолжил:

– Поэтому главное! Считайте, что нашего училища больше нет, а все курсанты младших годов обучения будут переведены в другие вузы, чтобы пройти переподготовку на гражданские специальности, востребованные на Земле!

Фуражка водрузилась на место, и полковник поднял руку, вновь призывая к тишине.

– Все это гнусно, соглашусь! Многие из вас не мыслят свою жизнь без дальнего космоса, а старшим курсам, собранным здесь и сейчас, осталось всего ничего до получения офицерских погон… Однако у некоторых из присутствующих здесь еще есть шанс посетить бескрайние просторы Солнечной системы! Утром челноки федеральной корпорации «Освоение» доставят курсантов, изъявивших желание не расставаться со своим призванием, на нашу пересадочную орбитальную станцию. Добровольцы будут обеспечены билетом до выбранного места назначения, однако оно будет ограничено пределами, освоенными корпорацией. Все понятно?..

Плац непривычно замер, и лишь белый тополиный пух носился по асфальту, скапливаясь высокими снежными заносами.

– У тех, кто согласен подняться на орбиту, есть время до семи-восьми часов утра. После полудня любые взлеты с космодромов училищ без соответствующего контроля со стороны других государств будут запрещены. Кроме билета на руки добровольцам будет выдано свидетельство о получении гражданского профильного образования, на его основе Корпорация готова заключить с ними годовые договоры на обслуживание своих кораблей и оборудования. Также желающие могут уйти в свободный поиск, означающий в первую очередь разведку и добычу ресурсов, однако такой выбор ограничен возможностями лунных и марсианских верфей, поэтому отбор будет проходить на конкурсной основе. Еще добавлю, что в течение действия первичных договоров за надежность корпорации, с которой вы будете работать, можете не волноваться. Во-первых, вся военная и государственная инфраструктура за пределами нашей орбиты передается в ее ведение, во-вторых, ультиматум данное предприятие не затронет, насчет этого достигнут компромисс. Однако хотел бы отметить, что половину добытых ресурсов компания с этого момента должна отпускать другим государствам, а через год она будет принудительно акционироваться, поэтому по истечению данного срока правительство не может гарантировать ее благонадежность… На этом у меня всё!

Легкий ветерок прошелся по плацу, и вихрь тополиных снежинок взметнулся вверх, оседая на форме и непривычно серьезных молодых лицах.

– Училище! Равняйсь! Смир-р-рно!! – отдал команду один из старших офицеров, повинуясь взгляду начальника училища.

– Товарищи курсанты!.. – полковник оглядел замерший перед ним плац, отдал честь и хотел было распустить строй, но замер и почти беззвучно произнес: – Все, ребятки. Что смог, я для вас сделал…

Большая черная кошка, разметав поземку тополиного пуха, скользнула к начальнику училища, выжидающе замерев около его ног. На нее никто не обратил внимание. Никто, кроме Митьки. Он ее узнал.