bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 4

– Мне также хотелось бы узнать, кто вы и как вышли на меня.

– В данный момент это невозможно, – заявил испанец.

– Будем двигаться по одному шагу зараз, – добавил Матис.

Самбо занялся своим завтраком, думая при этом, что жизнь способна постоянно подбрасывать человеку неожиданности. От этих двоих сильно пахло секретными службами. Раз эти люди старались привлечь его к участию в своих делах, значит, у них случилась беда. Вероятно, им нужен опытный следователь, хорошо знающий местность. Нужен потому, что они не могут обратиться за помощью к силам правопорядка.

– Мы можем хорошо вам заплатить, – сказал испанец.

– Я думаю, вы щедры потому, что дело, которое мне предлагаете, незаконно и опасно.

– Нужно расследовать убийство, – ответил француз.

– Кто жертва? И как это произошло? – с удивлением спросил Пьетро. – В Венеции уже давно никого не убивали.

Его собеседники молчали, не зная, отвечать или нет. Решение принял Сесар. Убедившись, что никто из других посетителей бара не интересуется их разговором, он сказал:

– Нашу подругу задушили примерно десять дней назад, и об этом преступлении не было объявлено по причинам, которые мы сейчас не можем назвать.

Самбо был ошеломлен.

– Вы хотите сказать, что где-то там, – он указал рукой на улицу, – лежит разлагающийся труп и ждет, чтобы его обнаружили?

– Нет. Тут другая ситуация, – ответил француз. – Нам нужен специалист из убойного отдела потому, что мы не желаем, чтобы убийца остался безнаказанным.

Пьетро вставил в рот сигарету, но не зажег ее, и добавил:

– Не знаю почему, но мне кажется, что это должно быть не обычное наказание по закону.

– Вы правы, – ответил Матис. – Он должен умереть как собака.

Бывший комиссар развел руками и раздраженно сказал:

– Вы понимаете, что говорите? Вы предлагаете мне вести неразрешенное расследование, чтобы найти виновного, который будет осужден на смерть!

– Найти убийцу, – уточнил француз.

– В нашей стране смертная казнь давно отменена.

– Убитая женщина была особенным человеком. Она была нам дорога, – ответил Сесар.

– Мне жаль, но это не заставит меня изменить мнение, – сказал Самбо.

– Мы просим вас только взглянуть на материалы дела, – вмешался Матис. – Если вы не хотите нам помочь, то, может быть, будете в состоянии дать совет.

Пьетро Самбо был в растерянности. Рассказ этих двоих звучал нелепо. Но, вероятно, они говорили правду: не было никаких оснований предполагать иное. К тому же сегодня у него не было более важных дел.


Они приехали на катере в Джудекку, вышли из него на Сакка-Физола и пошли вглубь этого острова через Фондамента-Беата-Джулиана. Через несколько минут они оказались на улице Лоренцетти, вошли в многоквартирный дом, населенный пенсионерами и студентами и нуждавшийся в срочной реставрации. Ветхий лифт поднял их на третий, самый верхний, этаж.

Первой подробностью, которую заметил Пьетро, были бронированная дверь и кодовый замок последнего поколения. Он знал лишь двух воров, способных взломать такой замок, и оба уже давно были в тюрьме.

– Мы не хотим рисковать, – объяснил француз, заметив любопытство в его взгляде.

Они пошли по длинному узкому коридору, который выглядел еще мрачнее из-за пахнувших плесенью зеленых обоев.

Последняя комната была совершенно темной. Когда зажегся свет, Пьетро увидел перед своими глазами стену, увешанную фотографиями. Он сразу понял, что это снимки с места преступления и что сделал их человек, знакомый с методами полицейской экспертизы. Бывший комиссар начал изучать их один за другим. Женщина в возрасте от тридцати пяти до сорока лет лежит на полу, глаза выпучены, руки раскинуты в стороны, рядом валяется опрокинутая подставка для зонтов. Подол платья не поднят, и тем более оно не порвано. Вероятно, сексуальное насилие можно исключить.

– Ее задушили, верно? – спросил бывший комиссар.

– Да, – одновременно ответили оба товарища убитой.

– Вскрытие было?

– Нет.

– Тогда почему вы уверены, что она умерла от удушья? – спросил Пьетро, хотя уже знал ответ.

– У нас есть некоторый опыт, – со вздохом сказал француз.

Самбо повернулся и взглянул ему в лицо.

– Вы полицейские, солдаты или сотрудники секретных служб. Кто именно?

Сесар покачал головой и ответил:

– Мы можем вам сказать только, что мы в этой истории – положительные персонажи. А злодей тот, кто убил нашу подругу.

– Вы еще ни разу не назвали ее по имени, – заметил Пьетро.

Испанец поморщился и ответил:

– Можете его придумать, если это для вас действительно важно.

– А что с трупом?

– Он в безопасном месте, – ответил Матис. – И в подходящее время будет передан ее семье.

Бывшему комиссару было бы приятно узнать об этих событиях больше и понять, почему о смерти женщины нельзя объявить открыто, но он смирился и ждал, что будет дальше. Эти двое твердо решили молчать, и он не получил бы ответов на вопросы, которые теснились в его уме.

– Я должен был бы осмотреть место преступления, – сказал он.

– Это невозможно, – ответил француз.

Бывший комиссар потерял терпение:

– Вы действительно думаете, что я могу расследовать дело без углубленного знания о нем?

– Нам известно, кто убийца, – заявил Сесар.

– Мы знаем его лицо, но не знаем, кто он, – пояснил его товарищ. – Поэтому нам нужен местный помощник.

Испанец протянул руку к компьютерной мыши. На экране компьютера появились открывающаяся дверь и луч искусственного света, осветивший участок пола.

Внезапно зажглась люстра, и стал виден профиль мужчины, который осматривал комнату с плохо скрытым изумлением. На мужчине были темная одежда, перчатки из латекса и ботинки на резиновой подошве. Рост его был примерно метр восемьдесят, он был стройным, двигался легко и быстро. Он вошел в другую комнату и исчез там на пару минут, потом снова прошел перед телекамерой, направляясь к входной двери, и вдруг повернулся лицом к объективу. А затем подошел к камере, и несколько секунд его лицо было видно на экране крупным планом.

Темно-русая борода, густая, но ухоженная, окружала лицо с правильными, почти лишенными индивидуальности чертами. Взгляд серых глаз был чувственным даже в эту тревожную минуту. Оттенок серого был редкий, и Самбо подумал, что это облегчит им охоту, но одновременно вспомнил и народную поговорку о том, что сероглазым всегда везет.

Лицо мужчины исказилось от бешенства. Хотя запись была немая, не оставалось сомнений, что он кричал. После этого изображение стало расплывчатым и запись прервалась.

– По тем вашим словам я предположил, что увижу съемку убийства.

– Это видео было снято после обнаружения трупа и выноса его из квартиры, – объяснил Сесар.

– Почему вы уверены, что этот человек – убийца?

– Потому что у него были ключи от квартиры жертвы.

– А почему вы думали, что преступник вернется на место преступления?

Матис вздохнул и положил ладонь на руку Пьетро, показывая, чтобы тот сел на стул.

– Когда мы обнаружили нашу подругу мертвой, – начал он рассказывать, – мы убедили себя, что виновники ее смерти – враги, против которых мы сражались уже давно. Мы унесли тело и опустошили дом, чтобы они не смогли, вернувшись, завладеть материалами, которые дали бы им важные сведения о нашей деятельности или подсказали, как устроить для нас засаду. Мы установили там телекамеру и были очень удивлены, когда увидели, как этот человек входит в дверь. Мы уверены, что он не имеет ничего общего с нашими противниками.

– Он профессиональный убийца?

Француз покачал головой и ответил:

– Нет, киллер бы действовал быстрей и эффективней.

Испанец встал и подошел к фотографиям на стене.

– Матис прав. Здесь ясно видны следы борьбы, – сказал он, указывая на следы на стенах и полу, царапины на кончиках туфель жертвы и синяки на ее ногах. – Она умела защищаться и дорого продала свою жизнь. Мы полагаем, что убийца был без оружия, хотел изнасиловать ее, но это плохо закончилось. Все произошло в этой комнате, и он убежал с сумкой, которую мы обязательно должны вернуть.

Пьетро Самбо задумался. В Венеции еще никогда не было отмечено такое преступление. Красть что-либо у иностранок тоже стали редко. Самбо по очереди представил себе всех ранее судимых местных жителей, но знал их так хорошо, что мог с уверенностью исключить этот след. И тут у него мороз пробежал по коже: Пьетро вспомнил, что слышал о похожем почерке преступления. В его голове закружились в беспорядке части картины того преступления – место нападения, тип жертвы, способ убийства, кража сумки. Он внезапно вспомнил информацию из доклада, который был прочитан на курсах повышения квалификации, проведенных Интерполом в Брюсселе.

Пьетро вскочил со стула, взял в руку компьютерную мышь и вывел на экран крупный план убийцы.

Сесар тоже встал и с изумлением спросил:

– Вы его узнали?

Бывший комиссар указал на лицо, смотревшее с экрана, и ответил:

– Мать твою, это он! Не могу поверить!

– Кто – он?! – сердито спросил Сесар, торопя Самбо с ответом.

Но бывший полицейский был так ошеломлен, что лишь через несколько секунд смог ответить:

– Турист.

Глава 2

Тому, кого прозвали Турист, в сущности, было почти приятно, что его так называют. Это значило, что полицейские, которые гоняются за ним, не знают ни одной детали, которая помогла бы установить, кто он. Первым дал ему это имя следователь из австрийской уголовной полиции. Расследуя убийство некоей Сабины Ланг, этот человек понял, что произошли еще два преступления с таким же почерком, и оба в городах, посмотреть которые приезжают толпы путешественников: одно в Дублине, другое в Севилье.

По словам журналиста из «Кронен цайтунг», следователь воскликнул: «Да это какой-то проклятый турист!»

И с этого дня Турист, согласно руководству по классификации преступлений, разработанному в ФБР, считался серийным убийцей, то есть преступником, «совершившим три или более убийств в трех или более разных местах, причем убийства разделены отрезками времени».

Туристу не понравилось, что ему дали такую грубую и заурядную характеристику. Он никогда не считал себя человеком, принадлежащим к определенному типу преступников. Турист с трудом смирился с этой мыслью. Он прекратил свои «путешествия» и принялся сосредоточенно читать скучнейшие сочинения психиатров и профайлеров, жуткие биографии серийных убийц и даже художественные романы и книги, по которым сняли кинофильмы и телесериалы. В итоге он пришел к заключению, что иногда поступал очень плохо, но ничего не мог с этим сделать.

Не существовало терапии, которая могла бы его вылечить. После десятилетий неудачных экспериментов психиатры сделали вывод, что преступников-психопатов нужно сажать под замок до конца жизни или приговаривать к смерти, если закон это позволяет.

Книги помогли Туристу разобраться в себе, но не вызвали у него ни страха за себя, ни ужаса перед его преступлениями. Такие люди, как он, совершенно не способны испытывать чувство вины, угрызения совести, тревогу или страх.

Импульсивный выбор жертвы и способ нападения на нее – чистейшая концентрация риска и опасности – тоже были характерными особенностями его личности, которые старательно изучили эти умники. Для них это был «дефицит поведенческого контроля», но для него – что-то волшебное, не поддающееся определению.

Он стал терпеливо создавать себе «нормальную» жизнь, чтобы иметь возможность жить в тех городах, где хотел убивать. Такое прикрытие позволяло ему вести себя как настоящему туристу.

Вооружившись путеводителем, он осматривал памятники, музеи и самые типичные кварталы города. Иногда случалось, что в это время он случайно замечал женщину – вернее, взлеты подола развевающейся юбки, особенность чулка, форму каблука – и начинал испытывать к ней некоторый интерес. Если ему нравилась ее сумочка, он переходил к слежке.

В большинстве случаев он напрасно тратил время. Но случалось, что его долгие утомительные старания вознаграждались: девушка или молодая женщина останавливалась перед дверью, доставала ключи и вставляла один из них в замочную скважину, давая Туристу возможность перейти к действиям. Один толчок – и его избранница оказывалась на полу. Турист закрывал дверь, сжимал шею женщины руками, давал себе достаточно времени, чтобы испытать наслаждение, а после этого уходил со своей добычей.

О том, что он уносил сумки, никогда не упоминали в печати. Это был обычный прием следователей – скрывать по меньшей мере одну деталь поведения серийного убийцы, чтобы избежать возможных подражателей или бездельников, которые хвастаются, выдавая себя за него.

Турист хорошо знал, что те, кто расследует его преступления, считают его фетишистом. Он признавался самому себе, что эти люди правы, и при этом не испытывал ни сложностей, ни трудностей. Но они были уверены, что он хранит сумочки, вещицы из них или их части. Вот тут они допускали грубую ошибку. Он пусть и с большим сожалением, но всегда избавлялся от своей добычи, потому что не имел никакого желания закончить свои дни в тюремной камере.

Он многому научился у своих врагов. Первое правило – не совершать поступков, из-за которых его снова включат в список для наблюдения как психопата. И он применял весь свой природный дар психопата лгать, изворачиваться и манипулировать людьми, чтобы выглядеть для всех приличным человеком, спокойным, сдержанным, имеющим хорошую работу, аккуратно исполняющим свои гражданские обязанности и вовремя платящим налоги. Самым трудным было научиться изображать сочувствие к другим, делать вид, что он способен на эмоции. Наконец он стал делать это почти идеально. Это произошло, когда Турист понял, что играть чужими чувствами может быть забавно. Он даже выбрал себе профессию, которая имела отношение к чувствам, красоте и артистическому вдохновению, чтобы полнее наслаждаться удовольствием, которое испытывал при виде людей, так сильно опутанных его ложью.

Безнаказанность уже давно убедила Туриста, что традиционные методы расследования неэффективны, когда их применяют, чтобы поймать его. Он жил спокойной жизнью серийного убийцы, пока не приехал посмотреть на один из прекраснейших городов мира – Венецию.

На самом же деле эта поездка стала для него обязательной после того, как в 2010 году на экраны вышел фильм под названием «Турист», в котором действие происходило именно в этом городе. Сюжет не имел ничего общего с его охотой на женщин, но единственный настоящий Турист – это он, и убийство в его фирменном стиле должно было это подтвердить.

Но все пошло не так. Начиная с избранницы: он выбрал ту, которая попыталась убить его голыми руками. На его счастье, плохой вкус этой женщины подсказал ей украсить вход в дом ужасной металлической подставкой для зонтов, и эта подставка помогла ему одолеть женщину.

Но главной проблемой была телекамера, замаскированная под гондолу. Теперь кому-то известно, кто такой Турист.

На последнем ночном поезде он сбежал из Венеции в Париж, а оттуда на самолете вернулся домой.

После возвращения Турист несколько дней с беспокойством ждал, что к нему ворвется полиция, но это был иррациональный страх, вызванный досадой на себя: Турист был недоволен тем, что не в состоянии контролировать ситуацию. А на самом деле, сбрив бороду и сняв контактные линзы, изменявшие цвет его глаз на восхитительный серый, он стал другим человеком, и его было почти невозможно узнать. Он не оставил ни отпечатков, ни генетических следов и вполне обоснованно мог чувствовать себя в безопасности.

В безопасности от полиции, но не от тех, кто унес труп и опустошил квартиру. Теперь Туристу было ясно, что избранница, вероятно, была замешана в каком-то темном деле. Этим объяснялось и ее умение бороться. Он пришел к выводу, что перешел дорогу хорошо организованной банде, и, хотя не имел никакого опыта общения с преступниками, был уверен, что эти люди пойдут на все, чтобы отомстить ему. А хорошо известно, что у злодеев в распоряжении есть больше средств, чем у сил охраны порядка. Одно дело носить униформу заключенного, и совсем другое – висеть на крюке мясника. Такой конец совершенно не входил в планы Туриста. Он обязательно должен выяснить, кто они такие, чтобы придумать, как избавиться от грозящей опасности.

В таком настроении Турист начал доставать из сумочки лежавшие в ней вещицы и раскладывать их на ослепительно-белой, надушенной лавандой простыне, которой была накрыта кровать в его супружеской спальне.

На заднем плане пианино знаменитой китайской исполнительницы Ван Юйцзя под аккомпанемент оркестра Тонхалле из Цюриха прославляло гений Равеля. Под рукой у Туриста был бокал с дорогим эльзасским мускатом.

Его жена Ильза ушла ночевать к любимой подруге и должна была вернуться только на следующий день. Так она поступала каждый раз, когда они ссорились, и с недавнего времени причина ссоры была одна и та же – желание Ильзы зачать сына. Ей недавно исполнилось тридцать шесть, и она горячо желала иметь ребенка. А Турист этого не хотел. Это был явный риск произвести на свет такого же, как он, психопата, который создаст для него проблемы и может подвергнуть его опасности. Подростковые годы самого Туриста были рядом необдуманных поступков, которые не имели последствий и уж конечно не оставили следа в его новой жизни только благодаря деньгам матери. Эти деньги обеспечили ему защиту дорогостоящих и умелых адвокатов и, что важнее всего, помогли переехать в другую страну и сменить гражданство.

Турист вздохнул. Он всеми возможными способами пытался разубедить супругу. В сущности, ему уже сорок три года – неподходящий возраст, чтобы становиться отцом. Но она не собиралась сдаваться. К тому же подруги и родители были полностью на ее стороне. Он снова пообещал себе, что найдет решение этого вопроса, как только разберется с бандой преступников.

Он, хотя и не без труда, отогнал от себя эту неприятную мысль. Сейчас у него было время, чтобы войти в жизнь избранницы, и ничто в мире не должно было испортить ему этот момент.

Он начал с косметички: понюхал ее, ощупал. Потом для развлечения поиграл с губной помадой, хотя решил, что вкусы женщины в области макияжа были слишком обыкновенными. Однако духи во флаконе, который он обнаружил, были высокого класса. Возможно, их ей подарили, подумал Турист, опрыскивая духами ее остальные вещи. Он обнаружил плитку шоколада марки «Клюизель» и два энергетических батончика на основе мюсли. Эти сладости он отложил для Ильзы, которая их очень любила. Будет еще один «милый» поступок, без которых он не мог обойтись, раз должен казаться нормальным.

Кошелек его удивил. Он был испанский, кустарной работы, кожаный, табачного цвета. Такие стоят дешево и лежат на прилавках всей Европы. Такая вещь ни в коем случае не должна была оказаться в сумочке от Александра Маккуина. Туристу стало любопытно, и он открыл кошелек. Никаких банковских или кредитных карточек. Деньги – 1750 евро в банкнотах и еще почти шесть мелочью. Бельгийский паспорт на имя Морганы Карлье, родившейся в Намюре сорок один год назад. Турист посмотрел на фотографию. Она была сделана недавно, и у избранницы было непонятное выражение лица: улыбка на губах противоречила грустному и суровому взгляду.

Этот кошелек не только был грубым, но и опечалил Туриста. Внутри не было никаких по-настоящему личных вещей – фотографий, записок или любовных писем. Ничего. Турист, злясь и досадуя, стал обшаривать многочисленные отделения кошелька и заметил, что подкладка заднего отделения в одном месте вместо ниток прикреплена клеем. Он оторвал эту подкладку и сразу же увидел, что под ней спрятана фотография.

На ней женщина была гораздо моложе и обнимала высокого белокурого мужчину возле большого лимузина, характерного для того времени. Машина была белой и блестящей. За спиной у влюбленных были ворота церкви, из которой они, несомненно, только что вышли. Снимок был сделан сразу после их свадьбы, поскольку на женщине было свадебное платье, а на мужчине – новый, с иголочки темный костюм.

На обороте на свободном месте внутри печати фотомастерской «Шиго и сын», Лимож, авеню Боден, 47, была надпись: «Дамьена и Паскаль Гайяр, 9.9.2001». А под печатью была еще одна надпись, по-французски, сделанная, несомненно, мужским почерком: «Любовь неизлечима».

Турист вспомнил, что избранница, когда он ее душил, несколько раз произнесла какое-то имя. Теперь он подумал, что имя могло быть именно это – Паскаль. Он закрыл глаза, чтобы снова насладиться той минутой, когда его ладони сжимали ее горло, но любопытство заставило его вернуться к действительности.

Значит, женщину звали не Моргана. Она жила по поддельному документу и, вероятно, родилась и выросла в городе фарфора – Лиможе. Турист заметил, что номер у автомобиля был французский, а не бельгийский. Он решил подробнее разобраться в этом, перешел в кабинет и сел за компьютер. Из статьи в Википедии он узнал, что лимузин, несомненно, был зарегистрирован в то время, когда на номере машины еще указывали, в каком департаменте она зарегистрирована. А номер 87 указывал на департамент Верхняя Вьенна, главный город которого Лимож. Турист стал искать фотографии церквей, стоящих в центре этого города, и без труда выяснил, что на фотографии видна церковь Сен-Мишель-де-Льон – Святого Михаила со львами[1].

В его голове стало тесно от множества вопросов. Чувствуя, как они толпятся, множась, Турист набрал в компьютере «Дамьена Паскаль Гайяр Лимож» – и результат оказался поразительным. Интернет выплюнул на экран список из десятков печатных статей, видео из Ютьюб и фотографий.

Ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять: все его предположения были невероятно далеки от действительности.

С помощью программы автоматического перевода, входившей в поисковик, он узнал, что Паскаль Гайяр был молодым судьей. В 8.30 утра 16 января 2012 года он был убит на пороге собственного дома. Два наемных убийцы, мужчина и женщина, вышли из украденного фургона и изрешетили Гайяра пулями крупного калибра. Участники длинной программы французского телевидения с изумлением рассказывали, что Гай-яр не занимался расследованиями, которые могли бы стать причиной такой мести, а Лимож – спокойный город, один из последних во Франции по числу совершенных преступлений, и никто из них не мог найти причину этого убийства.

Дамьена Руссель, жена убитого, тоже не могла понять, за что его расстреляли. На похоронах она с каменным лицом выслушивала соболезнования мэра и председателя суда. Слушала стоя, гордо, одетая в полицейскую униформу.

Но самым удивительным в этой истории было то, что 11 марта 2014 года автомобиль «рено-клио», принадлежавший этой женщине, был найден на набережной реки Вьенны, в десяти километрах от Лиможа. Внутри, на пассажирском сиденье, лежали сумка и куртка Дамьены. На приборной доске коллеги вдовы обнаружили ее полицейский значок и рядом с ним – остальные документы.

Водолазы много дней вели поиски в реке, но безрезультатно. В итоге все убедили себя, что Дамьена не выдержала горя, причиненного убийством ее любимого Паскаля, и покончила с собой.

Турист подумал, что случай сыграл с ним поистине дьявольскую шутку, когда заставил его судьбу и судьбу Дамьены пересечься в прекрасной Венеции. Теперь он был полностью уверен, чем гордился, что нарушил ход какого-то секретного расследования. Совершенно ясно, что его избранница сыграла роль самоубийцы не для того, чтобы просто начать новую жизнь. Логично предположить, что она вступила в какое-то тайное подразделение французской разведки – может быть, для того, чтобы охотиться за убийцами мужа.

Теперь Турист чувствовал себя гораздо спокойнее: он разгадал тайну исчезновения трупа. Соратники женщины очистили квартиру потому, что не могли позволить, чтобы сотрудница полиции, которую все считали мертвой, вдруг была обнаружена. И конечно, нет никакого официального расследования. Только агенты, работавшие с женщиной, знают его лицо, причем замаскированное лицо, которое, разумеется, больше никто никогда не увидит.

Турист был уверен, что у секретных служб есть дела поважнее, чем выяснять, кто он такой. Может быть, они даже не поняли, что имеют дело с серийным убийцей. Возможно, они уверены, что женщину убил человек, нанятый какой-нибудь враждующей с ними организацией. Это не значит, что он может расслабиться, но друзья избранницы не так опасны, как банда преступников.

Он вернулся в гостиную, вооружился ножом и вспорол сумку, рассчитывая найти еще какие-нибудь «сюрпризы».

Над ее дном он обнаружил карман, сделанный из приклеенного сверху лоскута кожи. В кармане лежала флешка. Она была защищена паролем, но Турист отгадал его почти сразу, соединив имя любимого муженька и дату свадьбы. На флешке были записаны около тридцати фотографий с одним и тем же действующим лицом, которое входило в венецианский дворец или выходило из него. Этим лицом была очень красивая женщина лет тридцати пяти со средиземноморскими чертами лица и гордым взглядом сказочной принцессы. Длинные волосы, черные, как вороново крыло, доходили до середины спины. Она была высокой, стройной, элегантной. В руке у нее была стеганая сумочка из лаковой кожи от Moschino. Турист решил, что эта женщина неотразима, и захотел ее.

На страницу:
2 из 4