Бретонские легенды

* * *

Так ехал Эрри пять дней. За это время он успел проехать много городов и замков, и все время его лошадь неслась галопом, так хотелось Эрри встряхнуться после того, как несколько дней он был почти что погребен заживо. Ехал он без особой цели, поэтому и направлялся туда, куда уводили его конь и пес, не оглядываясь на дорогу. Ведь с его-то деньгами он был уверен, что всегда приедет туда, куда нужно.

И вот к концу седьмого дня Эрри приехал в какой-то маленький городок. Ему показалось, что он уже здесь когда-то побывал. Эрри остановился на самом лучшем постоялом дворе и, когда его лошадь отвели в конюшню, весело заказал ужин и кровать. А пока ужин готовили, Эрри уселся на кухне, принялся болтать с хозяином и расспрашивать его о городке.

– Эх, господин хороший,– закряхтел хозяин, – у нас ничего интересного не найдешь, никаких удовольствий не получишь!

– Это почему же? – удивился Эрри. – По-моему, чудесный уголок, красиво тут…

– Красиво-то красиво, – вздохнул хозяин. – Да только четыре месяца назад тут случилось такое, что все до сих пор в себя не придут от страха и от горя. Тут нашли мертвого человека – совсем молодого, – ему горло перерезали. А рядом с ним сидела огромная собака и выла. Похоронили человека, и вот теперь каждую ночь, вот в это самое время, его голова сама катится от кладбища до того самого места, где она была от тела отрезана…

Тут хозяин постоялого двора перекрестился и прослезился от страха.

– Есть люди, которые сами это видели и находили эту голову. И вот теперь никто по той дороге ходить не хочет. Все у нас перепуганы, кое-кто вообще из города уехал, кому по этой дороге ходить было надо. Но страшнее всего то, что… – хозяин даже позеленел от страха, – что когда эту голову увидели, через три дня после убийства, то наш священник решил ее похоронить, отрыл могилу, открыл гроб… А в гробу-то ничего не было! Покойник, стало быть, сбежал… без головы…

Дальше рассказывать хозяин не мог. Да и Эрри после всего, что услышал, готов был рухнуть на пол. «Так вот почему, – думал он, – мне дали уйти из замка, вот почему мой конь так сюда спешил! Ну ничего, если даже мне нужно будет в третий раз его убить, убью его, и пусть он меня оставит в покое».

Эрри выскочил на улицу, так что хозяин подумал, что у постояльца не все в порядке с головой. А Эрри тем временем вскочил на коня и со злости всадил ему шпоры в бока, разодрав кожу до крови. Конь перемахнул через стену, окружавшую двор, как обычно, вслед за собакой, так что хозяин только и смог увидеть, как они молнией умчались со двора. Одна из служанок узнала собаку и закричала на весь постоялый двор:

– Да это же собака мертвой головы! Собака мертвой головы!

Все, кто был во дворе, вбежали в дом, ожидая чего-то небывалого.

Эрри с горящими глазами во весь опор мчался по дороге, а собака и конь делали все так, как приказала им хозяйка Замка Зеркал, и примчали Эрри прямо к мертвой голове. Пес остановился как вкопанный и начал жалобно завывать. Конь тоже застыл на месте, ноги у него задрожали: по дороге перед ним катилась мертвая голова, перепачканная грязью и пылью.

Эрри разъярился, будто в него вселился бес, спрыгнул с коня, подобрал с придорожной насыпи камень, который едва могли поднять двое здоровых мужчин.

– Ну что, мертвая голова? Теперь, в третий раз, я тебя прикончу!

Он подошел к голове, поднял камень на вытянутых руках, а мертвая голова по-прежнему все катилась по дороге. Эрри подошел к ней ближе, и вдруг пес залаял и, широко раскрыв пасть, бросился на хозяина и вцепился ему в горло. Эрри выпустил из рук камень, который сломал собаке хребет, но и сам не смог устоять на ногах и упал замертво: пес успел сомкнуть челюсти. Кровь Эрри ручьем потекла на дорогу, и мертвая голова поплыла по этому ручью, но больше она уже не двигалась и не каталась по земле: она была действительно мертвой и унесла с собой в иной мир своего убийцу и верного пса. А конь ускакал прочь, как безумный, с растрепанной гривой, с уздечкой, закинутой на голову.

Долго еще рассказывали в том городе о собаке мертвой головы. Я сам слышал эту историю и теперь вам ее пересказываю.

И если хотите получить хороший урок, то подумайте, что преступник никогда не сможет быть счастливым, ведь мысль о преступлении всегда преследует его. А его сердце становится зеркалом, в котором и днем и ночью будет отражаться содеянное – такое преступнику наказание.

Кабачок с хорошим сидром

Давным-давно на морском побережье в Трегъерской области жил одинокий человек, который держал кабак. Помогала ему старая служанка, которая осталась с ним после смерти его родителей.

Кабачок был небольшой – дом, крытый соломой, с выцветшими стенами, стоял на перекрестке. Но, как хорошо он ни был расположен, хозяину много прибыли не приносил: еды там подавали мало, а из питья был только сидр, молоко и вода, а других напитков тогда еще не знали. Так что люди проходили мимо перед самой дверью Арнуса – так звали хозяина этого заведения, – не обращая внимания ни на него, ни на его старую служанку.

Если уж говорить начистоту, домик у Арнуса был неказистый, сам хозяин – неприветливый. Никто никогда не слышал от него слова правды или более-менее вежливых речей. Старая служанка, Кривая Йонан – так ее прозвали потому, что у нее был только один глаз и четыре зуба, – была грязнулей, каких мало. Поэтому неудивительно, что люди проходили мимо кабака Арнуса, как ни хорошо он был расположен.

Арнус ругался, старой служанке тоже доставалось, она-де виновата в том, что люди не заходят в кабак, и, мол, скоро придется бедному Арнусу просить подаяние.

– Но в тот день, – говорил он, – когда я пойду по миру, я сверну тебе шею, чертова старуха!

И так повторялось каждую неделю, в базарный день. В этот день со всех четырех дорог шли люди, и Арнус из себя выходил, когда видел, как они проходят мимо его двери, будто насмехаются над ним.

И вот один раз в среду вечером – как раз в базарный день – Арнус снова стал допекать бедную Йонан и уже собирался было чем-то ее огреть, когда услышал, как кто-то скачет к перекрестку по одной из четырех дорог.

Арнус подошел к окну и увидел красивого коня и всадника, остановившегося на дворе прямо перед домом. Уже смеркалось, но путешественник смог разглядеть вывеску над дверью. Он спешился, громко позвал хозяина. Арнус тут же выбежал на порог.

– Это твой кабак? – спросил путешественник.

– Да, господин, – ответил Арнус.

– Тогда возьми мою лошадь, поставь ее в конюшню, покорми, да только как следует. Она устала, да и я тоже. Приготовь мне ужин и кровать. Я здесь ночевать буду.

Арнус отвел лошадь в конюшню.

– А что, – спросил приезжий, – у тебя разве нет слуги?

– Нет, к сожалению, – отвечал Арнус, – проходите в дом, пожалуйста.

Приглашая господина зайти в дом, Арнус забеспокоился: в доме было грязно, повсюду валялись всякие вещи, а Йонан сидела и всхлипывала у очага. Но, оказывается, Йонан тоже успела посмотреть в окно и, как только увидела, что приезжий собирается войти в дом, схватила метлу, что, надо заметить, с ней приключалось очень редко, и кое-как навела порядок в доме. Однако зажечь свет она позабыла, и путешественник споткнулся о порог, когда входил в дом, грязно выругался и – удивительное дело! – его нога задымилась, как дымится в воде раскаленное железо.

Йонан была привычна к любым ругательствам, поэтому не обратила на это внимания, только подумала, что сейчас ей как следует влетит от Арнуса, и поэтому стала спешно нашаривать спичку. Но вслед за дымом от ноги приезжего пошел ужасный запах, от которого у Йонан захватило дух.

– Господи! Ну и запашок! – сказала она.

– Если уж от кого и пахнет, так это от тебя, старуха, – ответил постоялец. – Чего ты там ищешь?

– Боже, господин, а вы уже здесь? Я-то думала, это Арнус…

– Подожди-ка, я зажгу твой светильник…

Приезжий господин подошел к очагу, прикоснулся пальцем к фитилю, и светильник тут же зажегся. Йонан показалось, что странный господин зажег светильник спичкой.

В это время в дом вошел Арнус.

– Садитесь, пожалуйста, господин, – сказал он, – и не обращайте внимания на весь этот беспорядок: служанка у меня старая… Чего изволите заказать на ужин?

– Принеси-ка мне, – ответил приезжий, – чашку сидра, самого лучшего, да зажарь полфунта мяса, которое у тебя вон там на стене подвешено.

Йонан разожгла огонь, порезала мясо, а Арнус пошел за сидром. Когда все было готово, путешественник сел за стол и принялся за еду.

– И мясо хорошее, и хлеб, – заметил он, – а вот сидр никуда не годится.

И выпил одним глотком полчашки.

– Из чего ты делаешь сидр? – спросил он после этого.

– Из отборных яблок, – отвечал Арнус. –У меня там под прессом новая порция[2].

– Совсем безвкусный сидр! – снова произнес постоялец, еще одним глотком осушив чашку. После этого он сказал Арнусу: «Я научу тебя делать хороший сидр. Принеси-ка мне еще две чашки».

Арнус принес еще сидра. Но и этих двух чашек ненадолго хватило. Арнус принес еще две. Приезжий господин давно уже доел мясо, но пить не прекращал. К полуночи, когда Арнус совсем выбился из сил – столько раз ему пришлось бегать в погреб и обратно, господин приказал ему:

– Покажи мне, где я буду спать.

Он встал из-за стола и пошел, даже не пошатываясь, а ведь он только что выпил двадцать семь чашек сидра! Арнус просто оторопел.

Когда заезжий господин отправился спать, Арнус вернулся в дом и все протирал глаза, чтобы проверить, не приснилось ли ему все. Йонан похрапывала у очага, под самым светильником. Арнус отослал ее спать, а сам сел на ее место и тут же погрузился в сон. Вдруг дверь отворилась, и в дом вошел приезжий.

Огонь в очаге потух, а светильник все еще горел.

Арнусу что-то снилось, и он бормотал:

– И это называется плохой сидр? Кто сказал, что у меня плохой сидр?… Выпил, понимаете ли, двадцать семь чашек!… Двадцать семь чашек, чашек, чашек!

А Дьявол – вы уж, наверное, давно его узнали – захохотал так, что дом затрещал.

Арнус так и подскочил на месте, однако не проснулся, а продолжал цедить сквозь зубы:

– Хороший сидр! Двадцать семь чашек, чашек, чашек!

Дьявол был не один: вслед за ним шагал на ремне черный козел. Лукавый подошел к Арнусу и простер руку над его головой, потом подошел к кровати, где спала Йонан, и сделал то же самое. Арнус тотчас же встал, а Йонан оделась, и вот они двое, не просыпаясь, вышли из дома вслед за Дьяволом.

* * *

Дьявол отвел хозяина и служанку в подвал, где находился пресс, из-под которого капля по капле вытекал яблочный сок. Рядом стояла ручная мельница для шинковки яблок, а рядом – горой сваленные яблоки. Огня в сарае не было, но его освещал красноватый свет – будто кто раскалил железо: это горели глаза Дьявола.

– Ну, что, давай, Арнус, – крикнул Дьявол, – Я научу тебя делать хороший сидр! Кидай яблоки в мельницу… Хорошо!.. А теперь крути колесо!

Арнус и Йонан, продолжая спать, схватили ручки, которыми раскручивалось колесо мельницы, и со всей силы принялись его крутить. Дьявол вскочил на воронку и стал забрасывать в мельницу яблоки и покрикивать. Йонан скоро устала, и нечистый начал понукать ее ударами палки.

– Гоп, Йонан! Гоп, Арнус! – погонял он их, словно лошадей. Потом Дьявол схватил за задние ноги козла и кинул его в железную воронку. Раздался истошный вой и страшный хруст.

– Гоп, Йонан! Гоп, Арнус! Ну-ка, давай, поднажми!

Но Йонан не выдержала и свалилась на пол. Тогда Лукавый сам схватился за ручку колеса, и кости козла захрустели под железными зубьями.

Йонан кое-как поднялась на ноги, и мельница снова стала перемалывать яблоки. Иногда, правда, из нее раздавался странный звук, совсем не похожий на кряхтение перемалываемых яблок. Тогда Арнус и Йонан вздыхали: Дьявол забрасывал в воронку к яблокам свои снадобья.

Но наконец-то запасы Дьявола иссякли; кончились и яблоки. Пришла пора выжимать сок из яблок. Арнус и Йонан снова принялись за дело, так и не проснувшись. Впрочем, работали они не хуже, а даже лучше, чем днем. Старую яблочную кашицу вынули из-под пресса, а на ее место заложили новую. Теперь нужно было как следует опустить пресс и выжать сок из яблок, черного козла и всего прочего, что накидал Дьявол.

Тут Лукавый помог Арнусу и Йонан. И минуты не прошло, как весь сок оказался внизу, а выжимки стали сухими, как пакля. Сидр густой струей стекал по желобку, черный, как ежевичное вино. Дьявол макнул палец в сидр и облизнул его, будто на пальце был мед.

– А теперь, – приказал он Арнусу, – давай тащи сюда бочку и слей в нее весь напиток до последней капли. До чего ж хорошо получилось! Я туда положил самое лучшее, что у меня есть: цвет и силу адского огня и привкус семи смертных грехов. Это будет волшебный напиток, лекарство ото всех болезней: тот, кто будет частенько его попивать, станет похож на меня самого. С того самого времени, когда Ева попробовала яблоко в Райском саду, я ничего лучше не смог придумать для блага людского… А тебя, Арнус, этот напиток сделает богатым, если ты захочешь. Для этого тебе придется каждый день опорожнять бочку. Если каждый вечер бочка будет пустой, то на следующее утро она каждый раз снова окажется полной.

Сказав это, Дьявол рассмеялся и убежал. Арнус и Йонан вернулись в дом и, смертельно уставшие, рухнули у очага.

На следующий день никто не слышал ни малейшего шума и не видел никого в кабаке Арнуса. Прохожие удивлялись:

– Как вы думаете, Арнус сбежал из дому?

Но и Арнус и Йонан были дома и крепко спали.

Они проспали еще целый день и целую ночь, так они ус тали. Первым проснулся Арнус и еле-еле встал – так у него ломило все тело.

– Как же это я ухитрился заснуть прямо около очага? – проворчал он.

Тут он увидел Йонан:

– Да со мной и старая неряха! Наверное, я хлебнул лишнего вчера вечером, а она со злости меня отлупила, вот у меня все тело и болит. Ну погоди, я тебя сейчас так разбужу!

Тут он схватил палку. Первого удара Йонан даже и не заметила, от второго застонала, после третьего подняла голову, после четвертого вскочила и поспешила унести ноги, не дождавшись пятого. Арнус вышел во двор вслед за ней, со двора пошел на площадку перед домом, а оттуда – в сарай, где делался сидр. Там уже стояла в задумчивости Йонан перед бочкой, от которой исходил какой-то странный запах.

Наверное, этот запах напомнил Арнусу все, что с ним случилось накануне. Так это было или нет, но Арнус оставил в покое служанку и со всех ног бросился в комнату постояльца. В комнате не было никого. Кровать даже не была помята. В конюшне тоже не было ни коня, ни его хозяина. Но не это пугало Арнуса, а то, что он потихоньку стал припоминать все, что будто бы приснилось ему ночью.

– Йонан, – крикнул он, – поди-ка сюда!. Мне вот приснилось, будто я всю ночь делал сидр вместе с Дьяволом, а ты мне помогала.

– И мне, – испуганно пробормотала Йонан, – то же самое приснилось…

– Так, значит, это мы залили сидра вон в ту бочку?

Йонан прослезилась от страха, но ничего не ответила.

– А Дьявол, стало быть, – рассуждал Арнус, – оставил нам сидр и сам таков? Только вот остается припомнить, – он постучал себе по голове, – что же он нам сказал делать с этим сидром.

Но прошло немного времени, и Арнус вспомнил все, что сказал ему странный гость. Глаза Арнуса заблестели, и он сказал Йонан:

– Пойдем, спрячем как следует эту бочку, как золото прячут!

* * *

С великим трудом они оттащили бочку в подвал. Арнус, хоть и тяжело ему было тащить бочку вдвоем с Йонан, не хотел, чтобы кто-нибудь посторонний пришел им помогать.

– Никто, – говорил он, – никогда не захочет пробовать мой сидр, если узнает, что у него такой ужасный запах.

Арнус перенес в подвал свою кровать и засыпал каждую ночь под ворчание бродящего сидра. По мере того как сидр настаивался, у него менялся и цвет, и запах. Все было точно так, как говорил Дьявол: цвет сидра приближался к огненному, а запах, хоть и оставался сильным, уже нельзя было назвать неприятным.

Однажды ночью Арнус решил попробовать новый напиток. Йонан спустилась вместе с ним в подвал со свечой и стаканом. Нацедили полстакана.

Йонан понюхала новый напиток, и ее так и передернуло. Арнус посмеялся над ней и сказал, что запах очень даже хороший.

– Поднеси свечу, – приказал он, – я посмотрю, какого цвета наш напиток!

Но как только Йонан поднесла свечу к стакану, напиток загорелся, и синеватое пламя осветило подвал. Йонан перепугалась, уронила свечу и побежала прочь. Арнус попытался загасить огонь, но вдруг замер. Посреди синего пламени показалась голова человека, того самого постояльца: у него были те же красные глаза, черная борода, тот же злобный смех в уголках губ.

– Ха-ха, Арнус, – произнес он, – Дьявол сидит в твоей бочке. Еще немного, и ты бы меня проглотил! Ха-ха-ха! Я пришел благословить свой новый напиток: он будет зваться огненной водой, то есть напитком смелости, водой жизни. И я проклинаю всех, кто назовет его по-другому или станет добавлять в него воду!. Ха-ха-ха! Вот что теперь тебе надо сделать: в первое же воскресенье объяви, что открываешь новую площадь перед домом, и пригласи к себе побольше народу. Бочка твоя никогда не опустеет, если каждый день ты будешь продавать все ее содержимое. Это будет нетрудно, ведь другие трактирщики станут просить у тебя продать им этот напиток. И через год, не будь я Люцифер, твою бочку можно будет наполнить золотом.

С этими словами голова Дьявола испустила страшный крик и пропала. Огонь погас, а Арнус, которого прошиб холодный пот, вздохнул, как будто очнулся ото сна. Он оставил стакан в подвале и отправился спать в дом.

Во сне он увидел целое море огненной воды. Он захотел отпить глоток, но свалился туда с головой. А Дьявол со смехом кинул в середину моря зажженную спичку. Тут же вокруг бедного Арнуса заполыхало пламя. Арнус чувствовал страшную боль, но не сгорал, и видел над своей головой черные буквы:

«Ад. Для пьяниц».

На этом месте он проснулся, скрежеща зубами. В его душу закрался страх, но перед тем как отправиться в плавание по огненному морю на том свете, на этом свете он ожидал увидеть море золота, и его блеск прогнал страх и заставил подумать об удовольствии.

На следующий день с раннего утра Арнус пошел хлопотать, чтобы обустроить новую площадь перед домом. Он послал Йонан за лошадью и телегой, чтобы привезти камней и глины. Потом пошел в ближайший городок и попросил пономаря объявить про новую площадь, где каждый получит подарок: девушки – ленты, мужчины – табак, и каждый сможет отведать хорошего сидра… Люди смеялись, слушая об этом, ведь говорить о хорошем сидре в доме Арнуса было так же нелепо, как искать святую воду в геенне огненной.

Но что с того! Всем хотелось посмотреть, что же состряпают Арнус и Йонан, и в воскресенье на новую площадь явилось столько же народа, сколько собиралось обычно к обедне.

И вот что произошло: те, кто первыми попробовали сидра, вернулись домой пьяными еще до полудня. Но таких пьяных никто еще прежде не видел. В тот день женщины не отваживались бродить по дорогам, а те, кто заглянули на новую площадь, торопились домой. А мужчины, наоборот, толпой валили в кабачок Арнуса. Арнус поставил столы на площади, в сарае, где стоял пресс, в самом доме, и все равно большинство посетителей пили стоя, пока, разумеется, могли держаться на ногах. Кривая Йонан совсем света белого невзвидела: так ей в тот день пришлось поработать. Ей помогали пятеро молодцев, которые приносили и приносили огненной воды. Никогда еще не бывало такой попойки.

Случилось то, что не могло не случиться: к вечеру все кружки были перебиты, а те, кто только еще приходил попробовать, пили из горшков, пока не плюхались па пол. Крики, вопли, несусветный ор раздавались на три лье вокруг, а после такого концерта началась драка. Йонан спряталась на чердаке, зарывшись в сено. Пятеро или шестеро посетителей схватили вилы и пошли извлекать ее на свет божий, клянясь, что она их отравила. Арнус вскарабкался на липу, что росла позади его дома. Там его оставили в покое, потому что никто уже был не в состоянии лазать по деревьям.

Оттуда он глядел, как буяны крушат столы, вдребезги разбивают горшки, слушал, как выбивают днища бочек в подвале… Потом между погромщиками вспыхнула ссора, и хотя они уже едва держались на ногах, кто-то из них охромел, кто-то окосел, а сколько пинков и тумаков они друг другу раздавали – не сосчитать. Те, кого лупили палкой, падали на землю и не могли встать, да так и храпели на мокрой утрамбованной земле. Ближе к ночи пришли женщины за своими мужьями и братьями. Но почти никто из мужчин не мог передвигать ноги. Тогда пришлось пригнать телеги и на глазах у Арнуса грузить пьяных на возы целыми кучами, словно мертвецов. Женщины плакали, проклинали Арнуса на чем свет стоит, а одна, обнаружив своего муженька валяющимся в коровнике, в самой грязи, пригрозила сжечь Арнуса заживо в его же собственном доме.

Не надо и говорить, в каком расположении духа находился кабатчик после их ухода.

И только когда не осталось никого ни в доме, ни в хлеву, ни во дворе, Арнус осмелел и спустился с дерева. На площади перед домом уже почти не осталось глины: всю ее унесли на своей одежде любители огненной воды. Арнус побежал в подвал, беспокоясь о судьбе чудесной бочки. Бочка стояла на месте и была снова полна до краев.

Успокоившись, Арнус пошел в дом. Йонан, только что спустившаяся с чердака, держала в руках сумку с деньгами.

– Ну и денек! – причитала она.

– Давай-ка посчитаем! – сказал ей Арнус. Он закрыл дверь, взял свечу, высыпал деньги на стол и ахнул. Двести экю! Арнус не сразу пришел в себя от такой удачи.

* * *

Весть о новой площади Арнуса быстро разнеслась в округе. Везде – и в полях, и в окрестных деревеньках – только и разговору было, что о его сидре. К Арнусу стали приходить другие кабатчики, спрашивали, как он смог его приготовить, и просили попробовать. Все они возвращались от Арнуса пьяными. Он продавал им бутылки своего сидра, чтобы о нем узнали люди из дальних поселков.

Со всех сторон к нему сходились любители выпить, и в воскресные дни, и в будни. Арнусу пришлось нанять еще двух молоденьких служанок да кухарку, чтобы они помогали Йонан. Весь день им только и приходилось таскать из погреба и разливать по кружкам огненную воду. Возле дверей выстраивалась целая вереница телег. Арнус расширил свой двор, чтобы посетители могли играть там в шары и кегли; пришлось выстроить большую конюшню да позаботиться о том, чтобы разместить всех путешественников, которые съезжались к нему бог весть откуда, будто на запах.

Некоторые из них старались разгадать секрет Арнуса и приходили ему помочь: каждый день находилось порядочно любителей задаром покрутить ручку у яблочной мельницы, подавить яблоки, помыть бочки, принести воды… А один раз какой-то богатый господин предложил Арнусу целый миллион только за то, чтобы тот открыл ему секрет своего сидра.

Арнус оставил этого господина у себя в доме на неделю и требовал с него по двадцать реалов[3] в день за право крутить ручку мельницы. Когда заезжий господин вернулся к себе, он заставил своего работника перемолоть шесть или семь тысяч яблок да еще заплатил ему сорок франков за работу. Он и вправду верил, что разгадал секрет Арнуса, потому что Арнус как-то насыпал в первую порцию яблок фунт соли и полфунта перца.

Никто, кроме Арнуса и Йонан, не знал, как появился новый сидр, и никто не мог догадаться, как это кабачок Арнуса смог превратиться в настоящий вертеп, где сам Дьявол был за хозяина. И очень скоро все, кто дорожил своим добрым именем, стали, как и прежде, обходить это питейное заведение за версту.

Ведь весть о безобразиях, которые там творились, бежала по пятам за славой нового сидра. Мудрые люди говорили, что этот напиток – корень всех бед для людей и для всей страны. Но кое-кто уже к этому напитку пристрастился. И когда мэр или священник начинали поносить новый сидр, Арнус и в ус не дул: он не сомневался в том, что каждый день будет продавать целую бочку своего напитка, если не больше.

А из вредности, чтобы досадить борцам за трезвость, Арнус начал потихоньку продавать свой напиток бочками другим трактирщикам. Люди удивлялись – откуда у него столько огненной воды: еще немного, и он бы прослыл колдуном.

Да что там! Однажды Арнусу взбрело в голову сделаться мэром своего прихода: ведь он сделался богачом и все его уважали. И снова он устроил попойку – всем бесплатно наливал своего напитка! За неделю весь приход побывал у Арнуса, и вскоре Арнус сделался мэром.

Что еще вам о нем рассказать? Для Арнуса никакая почесть не была слишком почетной и никакая должность не казалась слишком высокой. Президент Республики, или, может, тогда еще король – когда все это случилось, история умалчивает, – наградил его каким-то почетным крестом, чтобы отблагодарить за присланный в подарок бочонок напитка пятилетней выдержки.