Охотники на «Тигров»

Страшную зиму 41-го года пережили далеко не все в полку, но юному Небелю повезло: не только сам уцелел, но и сумел продвинуться – к лету 1942-го стал уже обер-фельдфебелем, командиром танка. Правда, это произошло главным образом потому, что слишком много человек выбыло у них за три зимних месяца: смерть, увечья, тяжелые ранения, обморожения…

Отто, наконец, доверили танковый взвод. Это был уже успех! Но настоящий подарок капризная фортуна преподнесла ему в июле – в виде танка Pz.VI. «Тигры» только поступили в Панцерваффе, требовалось их обкатать, проверить в сражениях. Для этого был срочно создан 502-й отдельный батальон тяжелых танков, sPzAbt, куда и направили молодого взводного.

Эмблемой новой части стал мамонт с воинственно поднятым хоботом, а командовал батальоном майор Меркер, опытный, грамотный офицер. В конце июля шесть «тигров» и несколько Pz.III погрузили на железнодорожные платформы и отправили на Восточный фронт – через Ганновер, Восточную Пруссию, Псков и Лугу до станции Мга.

Отто очень гордился новым назначением: даже дядя Клаус не видел еще таких танков! Немного огорчало лишь то, что батальон, к сожалению, не был полным: всего одна рота (девять танков вместо положенных восемнадцати), но ничего, будем сражаться пока так…

Обкатывать «тигры», как стало понятно, предстояло в весьма сложных условиях. Командир первой роты, обер-лейтенант фон Гердтель, лишь недовольно морщился, когда смотрел на карту местности: много рек, болот, сплошные торфяники. И наверняка – непролазная грязь! Как почти везде в России… А она для тяжелых панцеров чрезвычайно опасна. Если, не приведи Господи, «тигр» провалится, застрянет где-то, вытащить его будет непросто – при таком-то весе!

* * *

…Наблюдая за разгрузкой панцеров, Отто думал, что мамонт, пожалуй, весьма удачная эмблема батальона: очень сильное животное, с большими, грозными бивнями. Но, к сожалению, страшно тяжелое. Из школьного курса истории Небель знал, что мамонты, некогда обитавшие на севере Европы и в Сибири, часто попадали в ловушки и погибали: намертво вязли в болотах, грязевых ямах, размокшем торфе… Их останки теперь находят на берегах рек и озер, причем в хорошем состоянии.

Он сам видел желтые кости доисторических слонов в Историческом музее, куда его класс водили на экскурсию. Школьный учитель подробно рассказывал о жизни мамонтов, о том, как они паслись на травяных равнинах, как мигрировали на юг и возвращались на север весной… А также о том, как охотились на них первобытные люди: загоняя в ловушки, убивая большими камнями. А потом из бивней мамонтов делали оружие и предметы быта…

Отто поразила одна картина, висевшая в музее: могучий мамонт с длинной грязно-рыжей шерстью беспомощно барахтается в болоте. Завяз, не может выбраться. А другой его собрат уже полностью погрузился в трясину, один только кончик хобота торчит. Несчастное животное жадно засасывает воздух – видимо, в последний раз…

Ужасное зрелище! Отто вспомнилась эта картина, когда он смотрел на выгружаемые тяжелые панцеры, и он подумал: а что если и его танк ждет та же судьба? Он даже ясно представил себе: вот вязкая топь засасывает танк, грязь проникает в башню, он сам не может вылезти, тонет, делает последние глотки воздуха… Нервно поежился: какая мерзость – утонуть в болоте! Нет, лучше смерть в бою. По крайней мере, так честнее и правильнее.

…Тяжелые панцеры один за другим сползали по стальным аппарелям и, глухо ревя, уходили в сторону. Их тут же осматривали техники – проверяли, все ли в порядке. С «тройками», тоже прибывшими на станцию, проблем не было: хоть сейчас в бой. А вот у двух «тигров» обнаружились неполадки – сильно перегревались двигатели. Но техники обещали быстро все устранить.

* * *

Временный штаб 502-го батальона располагался в одной из комнат длинного одноэтажного вокзала. Деревянное здание с давно не крашеными стенами было буквально забито людьми: одни, как Отто, направлялись на передовую, другие (раненые и отпускники) – в тыл. Многие курили, беседовали, но некоторые – сидели молча или пытались заснуть…

В комнате штаба на столе была разложена карта, Отто подошел поближе, посмотрел: русская «трехверстка». Офицеры вермахта охотно ими пользовались – они оказывались точнее, чем штабные германские.

– Вот, смотрите, – показал командир батальона майор Меркер, – это место, где вам предстоит наступать. Задача – поддержать огнем 1-й батальон 322-го пехотного полка. Во взводе обер-фельдфебеля Небеля будет два «тигра» и два Pz.III, у обер-фельдфебеля Везельга – три «тигра» и один Pz.III. Еще один «тигр» – у командира роты, обер-лейтенанта Гердтеля. Итого – девять машин. Ваши панцеры, Небель, пойдут первыми, направление – деревня Мишино, взвод Везельга – за вами, а замыкает группу обер-лейтенант Гердтель…

И, предвидя вопрос, сразу пояснил:

– Обратите внимание: почва – вязкая, глинистая. Слева и справа – торфяники, туда соваться вообще нельзя, сразу завязнете, причем по самые башни. Можно только по шоссе, никуда не сворачивая. Все ясно?

Обер-лейтенант Гердтель уточнил:

– Здесь у русских – мост, выдержит ли он? Допустим, с Pz.III проблем не возникнет, пройдут, но наши «тигры»… Пятьдесят семь тонн! И еще деревянные гати, тоже могут разойтись.

– Я дам вам саперов, – понимающе кивнул майор Меркер, – они, если надо, укрепят и мост, и гати. Но помните: ни в коем случае нельзя, чтобы к русским попал хотя бы один «тигр»! При малейшей поломке – немедленно назад, на станцию!

Офицеры кивнули – дело понятное, новый панцер светить нельзя, он должен стать для русских настоящим сюрпризом. Очень неприятным!

После совещания Отто решил еще раз проверить свои машины: покопаться вместе с техниками в двигателях, посмотреть, все ли в порядке. Что-то ему подсказывало, что от их состояния завтра будет зависеть многое. Точнее – все. Вот и нужно подстраховаться.

С этими мыслями он вышел из здания вокзала и направился к своему взводу…

* * *Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера:

«25 августа 1942 года. 430-й день войны. Потери с 22.6.1941 года по 20.8.1942 года. Ранено – 1143 482 человека, из них 32409 офицеров; убито – 314998 человек, из них 11615 офицеров; пропало без вести – 69510, из них 995 офицеров. Всего 1 527 990 человек, из них 45019 офицеров.

Обстановка на фронте. На Кавказе без перемен. Под Сталинградом войска Гота натолкнулись на мощную оборонительную позицию противника. На крайнем восточном фланге у него неспокойно. Паулюс медленно продвигается, используя успехи, достигнутые предшествующим наступлением. Атаки против его западного крыла отражены. На фронте у итальянцев противник добился глубокого вклинения. На остальных участках фронта группы армии «Б» в общем спокойно.

Группа армий «Центр». На фронте 2-й, 3-й танковых и 9-й армий противник продолжал усиленные атаки без существенного успеха.

Группа армий «Север». Обстановка прежняя. Интенсивные железнодорожные перевозки противника в направлении фронта. На Волхове противник переносит вперед свои командные пункты…»

* * *Оперативная сводка Совинформбюро за 25 августа 1942 года

Лжецы из бандитского дома Гитлер и К°

Германское радио передало заявление «авторитетных военных кругов Берлина», что советская авиация с 15 по 25 августа за время налетов на Кенигсберг, Данциг и другие города Восточной Пруссии якобы потеряла 136 самолетов. На самом деле за все время налетов на военные объекты городов Восточной Пруссии советская авиация не потеряла ни одного самолета. Был случай, когда одни самолет вовремя не вернулся на базу, считался потерянным, но и этот самолет позже нашелся. Жульническое сообщение лжецов из бандитского дома Гитлер и К° является, во-первых, самым убедительным свидетельством эффективности налетов советской авиации на военные объекты немецких городов и, во-вторых, проявлением бессилия немецкой противовоздушной обороны помешать этим налетам.

В результате налетов советских самолетов немецкие военные объекты летят в воздух, горят, население несет большие потери, и при этом советская авиация не имеет потерь. Германскому командованию приходится выкручиваться и обманывать немецкое население. Раз у русских нет потерь, надо их выдумать; если противовоздушная оборона немецких городов слаба и ничего не может поделать с нашими самолетами, надо попробовать утопить их в чернильнице лжецов. И пытаются утопить. Но занятие это бесполезное. Немцам, которые несут потери от наших налетов, лживые заявления «авторитетных военных кругов Берлина» помогут, как мертвому горчичник, а советские самолеты, принимавшие участие в налетах и все оставшиеся невредимыми, будут эти налеты продолжать.

Утреннее сообщение 25 августа

B течение ночи на 25 августа наши войска вели бои с противником в районах юго-восточнее Клетская, северо-восточнее Котельниково, а также в районах Прохладный и южнее Краснодара.

На других участках фронта никаких изменений не произошло.

Вечернее сообщение 25 августа

В течение 25 августа наши войска вели бои с противником в районах Клетская, северо-западнее Сталинграда, северо-восточнее Котельниково, а также в районах Прохладный и южнее Краснодара.

На других участках фронта существенных изменений не произошло.

Наши корабли в Черном море потопили немецкий транспорт водоизмещением в 5.000 тонн.

За 24 августа частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено 10 немецких танков, 50 автомашин с войсками и грузами, 30 подвод с боеприпасами, 5 автоцистерн с горючим, подавлен огонь 10 батарей полевой и зенитной артиллерии, взорвано 4 склада боеприпасов, рассеяно и частью уничтожено до батальона пехоты противника.

* * *ПЛАН ВОЕННОГО СОВЕТА ВОЛХОВСКОГО ФРОНТА НА НАСТУПАТЕЛЬНУЮ ОПЕРАЦИЮ НА МГИНСКО-СИНЯВИНСКОМ НАПРАВЛЕНИИ

3 августа 1942 г.

I. Цель операции

Наступательная операция Волховского фронта имеет главной задачей разгром мгинской группы войск противника и выход на рубеж Дубровка – р. Нева – Красный Бор с целью соединения с войсками Ленинградского фронта.

II. Замысел операции

Сосредоточив ударную группу войск фронта в полосе 8-й армии, прорвать оборону противника на участке Рабочий Поселок № 7, Вороново и, разгромив мгинскую группировку противника, развить удар в общем направлении Мга, Отрадное.

В ходе наступления надежно прикрыться от ладожской группы противника на фронте Рабочий поселок № 7, Дубровка. Одновременно, по мере развития наступления, создать фронт обороны на рубеже Турышкино, Никольское, Красный Бор с целью надежного обеспечения левого фланга ударной группировки фронта со стороны Любань и Тосно.

По выходе на рубеж Дубровка, Красный Бор совместно с Ленинградским фронтом немедленно уничтожается ладожская группировка противника и в случае благоприятной обстановки развивается наступление с целью овладения Ульяновкой и Тосно.

III. Частные операции

В целях сокрытия направления главного удара и сковывания наибольшего количества частей противника на вспомогательном направлении перед началом основной операции (примерно за 2 дня) проводится частная операция в направлениях на: 1. Дружево, Драчево, Мягры (севернее Чудово). 2. Пертечно, Тушин Остров (сев.-вост. Чудово). 3. Залозье, Слобода (южнее Чудово), создавая впечатление о начавшейся с нашей стороны Чудовской операции.

IV. Противник

Перед Волховским фронтом действует 22 дивизии противника, из них одна танковая и одна моторизованная и, кроме того, 10 отдельных пехотных полков. Непосредственно перед фронтом 8-й армии обороняется три пехотных дивизии противника (227, 223 и 207 пд).

V. План операции, задачи по этапам и боевой состав

Успех операции будет, прежде всего, зависеть от темпа прорыва и успеха его развития. Исходя из этого, необходимо определить силы и средства для прорыва и развития его. Ширина фронта прорыва – 15 км. Глубина прорыва на направлении Дубровка – 16 км; на направлении Отрадное – 28 км.

Учитывая ширину фронта прорыва, глубину его развития и то, что при подходе к р. Нева придется столкнуться со второй полосой обороны, а также учитывая опыт лесных операций, считаю необходимым операцию построить на следующих основаниях:

Войска для прорыва на главном направлении построить в три эшелона:

а) Первый эшелон прорыва. Фронт – 15 км.

Состав: семь стрелковых дивизий, семь танковых батальонов, 600 орудий, пять полков БМ-13, пять полков М-30. Кроме того, для обеспечения флангов – одна стрелковая дивизия и одна стрелковая бригада. Итого в первом эшелоне – восемь стрелковых дивизий, одна стрелковая бригада, семь танковых батальонов, 600 орудий. Командует – командующий 8-й армией генерал-майор Стариков. Член Военного совета – бригадный комиссар Сосновиков, начальник штаба – генерал-майор Кокорев. Задача – прорвать фронт противника, овладеть Синявино, пос. Михайловский, Сиголово.

б) Второй эшелон прорыва. Состав: 4-й гвардейский корпус – две стрелковые дивизии, четыре стрелковых бригады старой организации, три танковых бригады. Командует – командир 4-го гв. корпуса генерал-майор Гаген, комиссар корпуса – бригадный комиссар Лопатенко, начальник штаба – полковник Кудрявцев. Задача – развивать прорыв в общем направлении на Отрадное, имея ближайшей задачей овладеть укрепленным пунктом Мга и выйти на фронт Мустолово, Никольское.

в) Третий эшелон – 2-я ударная армия. Состав: четыре стрелковых дивизии, две стрелковые бригады новой организации, три танковых бригады. Командующий армией – генерал-лейтенант Клыков, член Военного совета – корпусной комиссар Диброва, начальник штаба – полковник Казачек. Задача – соединиться с войсками Ленинградского фронта на рубеже Дубровка, Красный Бор, после чего перегруппироваться в сторону фланга и овладеть районом Ульяновка, Красный Бор…

Предварительные и вспомогательные операции фронта имеют задачей как можно больше сковать сил противника и создать впечатление о начале Чудовской операции.

Для проведения этих операций привлекаются силы: а) направление Драчево, Мягры – две стрелковые дивизии, одна стрелковая бригада и одна танковая бригада; б) севернее и южнее Чудова, на направлениях Пертечно, Тушин Остров и Залозье, Слобода – три стрелковые дивизии.

Всего Волховским фронтом для участия во всех предусмотренных операциях предназначается: стрелковых дивизий – 20, стрелковых бригад – 7, танковых бригад – 6, танковых батальонов – 7, орудий – 600.

VII. Исходя из наличия средств и необходимости прикрытия новгородского, чудовского и волхово-киришского направлений из общего количества тридцати двух стрелковых дивизий, одиннадцати стрелковых бригад и семи танковых бригад Волховского фронта для основной операции, с учетом большого некомплекта в частях, можно выделить семь стрелковых дивизий, семь стрелковых бригад, пять танковых бригад, пять полков БМ-13, 450 орудий.

В случае Вашего утверждения настоящих соображений прошу из Вашего резерва выделить: восемь стрелковых дивизий, семь танковых батальонов, пять полков PC М-30, одну танковую бригаду и 250 танков для укомплектования выделяемых фронтом пяти танковых бригад.

В части авиации, в случае если 14-я воздушная армия будет доукомплектована до нормы, считаю, что авиации будет достаточно. Однако в этом случае количество истребительных полков в истребительных дивизиях необходимо довести, как установлено, до четырех.

VIII. Управление

На период проведения операции в районах Горки (сев.-зап. Войбокало) и Заречье развертывается ВПУ фронта. Для облегчения управления в состав первого эшелона прорыва привлекается управление 6-го гв. корпуса.

Командующий войсками Волховского фронта МЕРЕЦКОВЧлен Военного совета фронта армейский комиссар 1 ранга ЗАПОРОЖЕЦЗаместитель начальника штаба фронта полковник СЕМЕНОВ

Глава вторая

Зори в конце лета на Ладоге тихие, ясные. Как и само озеро – гладкое, величавое. Небольшие волны неторопливо накатываются на черную гальку, а потом так же медленно, неспешно отходят. Вокруг – глухие, темные леса, сосны и ели, суровая северная природа. Сквозь их чащу не каждый человек пройдет, особенно если не знает местных троп. Легко сбиться с пути, заплутать и пропасть в каком-нибудь болоте…

Другое дело, если у тебя надежный проводник. Как Трофим Мишкин, например. Он из местных, все лесные стежки-дорожки знает, по любому болоту пройдет. Поэтому его и взяли в разведгруппу, хотя и молод еще, девятнадцать лет. Но обещал провести разведчиков к станции Мга не в обход Синявинских высот, как обычно, а напрямую, через торфяники. Значит, получится намного короче и быстрее, не придется лишние километры наматывать.

В разведгруппе, помимо Мишкина, было четыре человека: командир, старший лейтенант Прохоров, его заместитель и правая рука – старший сержант Василий Зайцев, а еще – сержант Федор Колядов и ефрейтор Иван Ткачук. Все – опытные, бывалые воины.

…Вчера начальник штаба 265-й стрелковой дивизии полковник Ватрушев вызвал Матвея Прохорова к себе, показал на карте:

– По нашим данным, на станцию Мга прибыл немецкий эшелон с танками. Надо бы посмотреть, что там такое… Хочу отправить твоих ребят, они этот район лучше всех знают.

Матвей слегка пожал плечами: на станцию постоянно приходят военные эшелоны, что тут нового? А его разведчики только что из-за линии фронта, «языка» взяли. Дорого им этот фриц обошелся! Из шестерых добрались лишь трое. Младший лейтенант Корушев, сержанты Степанов и Васильчук погибли: группа нарвалась на немецкую засаду, пришлось отбиваться. С большим трудом доволокли пленного унтера до своих траншей…

Николай Васильевич вздохнул и пояснил:

– Да, знаю, что только вернулись… Но на станции служит обходчиком наш человек, он и передал: прибывшие танки – новые, он таких раньше не видел. Очень большие, громоздкие, на платформах едва помещаются. Шесть штук, все после разгрузки стоят еще на станции…

Прохоров понимающе кивнул: да, тогда надо посмотреть. Если это новая немецкая бронетехника… Все только и говорят, что о скором нашем наступлении, а тут – неизвестные панцеры. К тому же, судя по описанию, мощные, тяжелые. Немцы приготовили нам сюрприз? Очень некстати…

…Решил взять с собой на задание троих, самых надежных, да еще рядового Мишкина – раз местный. Ночью на рыбацкой лодке вышли на Ладогу. С погодой как раз повезло: тихая и пасмурная, тучи плотно закрыли небо. Очень хорошо – удастся незаметно пристать к чужому берегу.

Гребли осторожно, уключины заранее смазали солидолом, чтобы не скрипели, опускали весла как можно тише. Далеко обогнули немецкие позиции, подошли к берегу. Сплошной линии обороны здесь у гитлеровцев не было – вокруг глухие леса, на километры влево и вправо – одни еловые чащи, между ними – торфяники и болота.

Немцы сидят в основном в рабочих поселках и нескольких уцелевших деревнях, где посуше, вся же остальная территория – практически безлюдная. Леса и болота… Местных жителей почти не осталось: одни отступили вместе с Красной армией, другие уже погибли, а третьи сами ушли к партизанам…

Удачно пристали к берегу, высадились, спрятали лодку в густых зарослях. И бегом в чащу. До станции Мга от Ладоги – примерно двадцать километров, но не по прямой дороге, а по извилистым лесным тропкам и через болота.

Раньше Матвей со своими ребятами перебирался через передовую у поселка Тортолово, это гораздо ближе, но в последнее время немцы сильно укрепились, не пройдешь: поставили мины, натянули колючую проволоку в несколько рядов, а перед самыми траншеями – прочные деревянные стены в три метра высотой.

Они оказались самой надежной защитой в местных условиях. Почва вокруг – топкая, болотистая, чуть копнешь – уже вода, стрелковые ячейки или блиндаж не выроешь. Сидеть же по колено (а то и выше) в мутной жиже – то еще удовольствие. Вот немецкие инженеры и придумали: надо вбить по два-три ряда прочных жердей, оплести их «колючкой» и толстыми ветками (благо, материала – хоть отбавляй) и забить пустоты камнями и глиной. Получается древоземляная стена, служащая хорошей защитой от пуль и осколков. Высота два с половиной – три метра, можно ходить в полный рост, не пригибаясь. Землю для наполнения брали с внешней стороны траншей, получался еще и ров, наполненный холодной водой.

Сверху над стеной сделали навесы из досок и лапника, это спасает от дождя и снега. Через равные промежутки – амбразуры для стрелков, в самых важных точках – огневые точки. Все тщательно продумано и старательно выполнено: знаменитый немецкий орднунг!

Эту «китайскую стену» советским разведчикам оказалось никак не преодолеть – длинная, высокая, отлично охраняется. Обходить же – далеко, через Синявинские топи. Что не лучший вариант. Вот Матвей и выбрал путь через Ладогу: не нужно ползти по болоту, цепляясь за каждый кустик и рискуя провалиться в бездонную глубь… По воде – совсем легкое дело: высадились – и бодрой рысцой к станции Мга. По лесу бежать приятно: под ногами мягко пружинит хвоя, дышится хорошо. Считай, это просто тренировка, бег по пересеченной местности. Кросс, можно сказать…

Матвей с детства любил легкую атлетику, занимался в спортивной секции. Не раз побеждал на городских и областных соревнованиях, отлично бегал, хорошо плавал, лазил по канату, подтягивался тридцать раз на турнике. Про футбол и говорить нечего – целыми днями гонял мяч во дворе. В школе у Матвея оценки были так себе, с трудом переползал из класса в класс, но учителя закрывали на это глаза: знали, что Прохоров – гордость района, будущий чемпион. Как минимум – Ленинграда и области, а может быть, и всего Советского Союза…

Матвей ходил в секцию при Ленинградском металлическом заводе, где трудился токарем его отец – человек уважаемый, потомственный рабочий. Павел Никифорович, конечно, хотел, чтобы сын продолжил профессию, но тренер твердо сказал: «У парня спортивный талант, пусть поступает в институт физкультуры. На экзаменах не придираются, смотрят в основном на спортивные достижения». И Павел Никифорович решил – пусть так, раз уж талант…

Матвей успешно окончил десятилетку и в 1938-м, как и посоветовал тренер, поступил в Институт физической культуры имени Лесгафта. А через год, в ноябре 1939-го, началась Зимняя война. Прохоров попросился на фронт – бить белофиннов. Несколько раз с ребятами ходил в военкомат (желающих оказалось много), но его, как и всех, гнали прочь: людей на фронте хватает! Глупые, необстрелянные мальчишки никому не нужны… Но в декабре неожиданно вышел приказ: формировать из спортсменов и студентов институтов физкультуры лыжные батальоны. И Матвей, наконец, попал в армию.

После подготовки его направили на Карельский перешеек, в 7-ю армию, штурмовать знаменитую «линию Маннергейма». Матвей хорошо воевал, не раз ходил в атаку, получил медаль «За отвагу» (первый ворвался в финские траншеи и захватил пулемет). Носил ее с большой гордостью, даже форсил перед всеми…

В апреле 1940-го его демобилизовали, и Матвей вернулся в родной Ленинград. Закончил учебный год – и снова пошел в военкомат. Там ему не удивились – многие ребята из института тоже захотели стать военными. Прохорова, как человека опытного и с медалью, направили на командирские курсы, и уже через год он получил лейтенантские «кубики». А вместе с ними – и свой взвод.

В конце мая 1941-го Матвей начал армейскую службу в 128-й стрелковой дивизии, стоявшей у самой границы с Польшей, в Литве. Там его и застала война.

* * *

…Воскресное утро 22-го июня началось для Матвея с пронзительного рева самолетов и грохота бомб. Под визгливые завывания «юнкерсов», теряя людей и технику, полк пошел навстречу немцам, но вскоре наткнулся на танковую колонну. Бой оказался коротким – панцеры практически в упор расстреляли полк, а затем раздавили тех, кто пытался спастись… Лесная трава сделалась красной от крови, и немецкие танкисты еще долго очищали гусеницы своих панцеров от человеческого мяса…

Серьезного сопротивления никто не оказал – настолько внезапным оказалось нападение. Кто думал, что противник будет уже на нашей территории? Обещали же – на чужой земле, малой кровью…

Взвод Матвея полег почти полностью, из тридцати человек уцелело лишь четверо: он, сержант Филипчук и двое рядовых, Павлов и Ремчуков. И то лишь потому, что шли в самом конце колонны и успели скрыться в чаще. Потом долго блуждали, искали своих, но никого не нашли.

Окончательно выбившись из сил, легли спать в каком-то сарае. Ночью услышали шум моторов и резкие, лающие команды – появились немцы. Литовец, хозяин хутора, тут же показал, где прячутся красноармейцы, и сарай окружили. Пришлось сдаваться…

Всех разоружили, обыскали, отобрали документы, фотокарточки, а еще папиросы и все мало-мальски ценное. Заперли в том же самом сарае, но приставили часового. Немцы обращались с пленниками довольно хорошо, не били, не издевались, даже снисходительно похлопывали по плечу: повезло вам, война для вас уже закончилась. Теперь не только останетесь живы, но и скоро вернетесь к своим семьям, будете честно и старательно трудиться на благо великой Германии. Дали даже поесть – вареную картошку и ржаной хлеб (видимо, из запасов хозяина-литовца).