Финансовый мониторинг. Том I

В Законе № 115 предусмотрены такие права, но их недостаточно. В частности, право на получение информации, которая необходима субъектам Закона № 115 для исполнения его требований, закреплено в части 5 статьи 9 «Предоставление информации и документов». Законом № 115 предусматривается обязанность федеральных органов государственной власти предоставлять информацию субъектам Закона № 115. На наш взгляд, в Законе № 115 следует расширить права лиц, действующих на уровне первичного мониторинга на получение информации, которая нужна для выявления сомнительных сделок от федеральных органов исполнительной власти.

К примеру, в 2014 году была проведена реформа гражданского законодательства, которая привнесла много нового в регулирование корпораций и корпоративных отношений. В 2016 году внесены изменения в Закон № 44.

Как известно, мониторинг соблюдения требований Закона № 44 важен, поскольку речь идет о борьбе с коррупцией. Так, например, в соответствии с изменениями, внесенными в Закон № 44 с 01.01.2017, в полной мере станут действовать все элементы Единой информационной системы по государственным и муниципальным закупкам. В ней будут отражены, например, помимо прочего, такие данные:

– планы закупок;

– планы-графики;

– информация о реализации планов закупок и планов-графиков;

– реестр контрактов, заключенных заказчиками;

– реестр недобросовестных поставщиков (подрядчиков, исполнителей);

– библиотека типовых контрактов, типовых условий контрактов;

– реестр банковских гарантий;

– реестр жалоб, плановых и внеплановых проверок, их результатов и выданных предписаний;

– другие данные, предусмотренные законом.

Одна из научных задач дальнейшего улучшения финансового мониторинга – создание правовых и организационных условий, позволяющих гармонизировать информационные ресурсы. Это информационные ресурсы, предусмотренные в финансовом предпринимательском, банковском, административном, таможенном, валютном, бюджетном, финансовом и налоговом праве, с тем чтобы были созданы интегрированные базы данных с различными уровнями доступа. Естественно, ограничиваться только такими ресурсами, как реестры ЕГРЮЛ и ЕГРИП, данными с налоговых и судебных сайтов недостаточно.

Гармонизация информационных ресурсов, которые в том числе могут быть использованы в целях усиления ПОД/ФТ, периодически совершенствуется. К примеру, с 01.01.2017 в России объединены в единую процедуру регистрация прав на недвижимость и постановка недвижимости на кадастровый учет. (Свидетельство о государственном праве на собственность выдаваться гражданам больше не будет.) Госрегистрация будет удостоверяться выпиской из Единого государственного реестра недвижимости (ЕГРН), который объединит Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество (ЕГРП) и государственный кадастр недвижимости (ГКН). Объединенная база данных создана для устранения дублирования информации, а главное – для устранения ошибок, которые нередко случались при оформлении выписок и получении информации.

В этом отношении нужно исследовать зарубежный опыт. Дальше скажем об этом подробнее и приведем примеры.

В-четвертых, цели, задачи и методы информационно-аналитических исследований Росфинмониторинга регулируются нормативными актами публичного права, а организации, осуществляющие сделки и операции с денежными средствами и имуществом, действуют и на основе частного права и в ряде случаев, предусмотренных законами, – публичного права. Естественно, для учредителей/участников таких организаций на первом месте всегда будет частное право, нормы которого регулируют их доходы. Такова рыночная экономика.

Когда-то банкиры, например, вообще не задумывались о том, какие деньги им приносят клиенты и с каких источников они получены. Главное для них было – чем больше вкладчиков, тем больше прибыли будет у банка. В такой обстановке, тот банкир, который проявлял щепетильность, скорее всего, проигрывал в конкуренции с другими банкирами.

Но потом времена изменились и во всех цивилизованных странах появились законы, обязывающие банкиров и руководителей финансовых организаций сообщать в соответствующие государственные органы информацию о своих клиентах, вызывающих обоснованные подозрения, и об их операциях на рынке. Таковы требования ФАТФ.

Государство, желая наполнить бюджет налогами, распространило некоторые нормы публичного права на бизнес. С появлением терроризма эта тенденция делегированию бизнесу публично-правовых функций естественным образом только усилилась.

Сегодня, в условиях деофшоризации экономики, как никогда раньше, становится актуальным и вместе с тем обостряется, с точки зрения оптимального соотношения между частным правом и правом публичным, вопрос о раскрытии руководителями и учредителями организаций информации об их бенефициарных владельцах. В США, например, такое раскрытие информации вообще запрещено. В других странах это разрешено, но регламентировано таким образом, чтобы по максимуму были учтены запреты и ограничения частного права.

В России этот момент важен, поскольку здесь как никогда обостряется проблема деофшоризации экономики. В отличие от США, формирование экономики в нашей стране было осложнено известной спецификой 90-х годов. Значит, наука должна искать оптимальные варианты правового регулирования деофшоризации экономики, а также взаимосвязанных с этим проблем соотношения частного и публичного права. Нельзя игнорировать специфику становления рыночных отношений в России. Поэтому в России нужно создавать больше прозрачности в отношении бенефициариев.

В-пятых, начиная с лета 2013 года закон расширил функции Банка России, и он стал мегарегулятором всего финансового рынка в России. Соответственно, теперь под надзором Банка России оказались все некредитные организации, а не только банки и другие кредитные организации. Все они, теперь будучи под надзором Банка России, должны выполнять его нормативные акты, и если они не соблюдают вышеуказанный закон, то к ним всегда могут быть предъявлены требования об устранении нарушений закона и применены санкции. В Федеральном законе от 10.07.2002 № 86-ФЗ (ред. от 18.07.2017) «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» (далее – Закон о Банке России) теперь появилась глава X.1. «Регулирование, контроль и надзор в сфере финансовых рынков»[43].

Для того чтобы проиллюстрировать масштаб надзора со стороны Банка России и возможность применения его санкций к финансовым нарушителям, сошлемся на закон и приведем перечень некредитных организаций.

В статье 76.1 Закона о Банке России предусмотрено, что некредитными финансовыми организациями в соответствии с настоящим Федеральным законом признаются лица, осуществляющие следующие виды деятельности:

1) профессиональных участников рынка ценных бумаг;

2) управляющих компаний инвестиционного фонда, паевого инвестиционного фонда и негосударственного пенсионного фонда;

3) специализированных депозитариев инвестиционного фонда, паевого инвестиционного фонда и негосударственного пенсионного фонда;

4) акционерных инвестиционных фондов;

5) клиринговую деятельность;

6) деятельность по осуществлению функций центрального контрагента;

7) деятельность организатора торговли;

8) деятельность центрального депозитария;

9) репозитарную деятельность[44];

10) деятельность субъектов страхового дела; 11) негосударственных пенсионных фондов;

12) микрофинансовых организаций;

13) кредитных потребительских кооперативов;

14) жилищных накопительных кооперативов;

15) бюро кредитных историй;

16) актуарную деятельность;

17) кредитных рейтинговых агентств;

18) сельскохозяйственных кредитных потребительских кооперативов;

19) ломбардов.

Все эти организации поднадзорны Банку России. А помимо этих организаций, есть еще и такие субъекты финансового рынка, которые осуществляют сделки и операции с денежными средствами и имуществом, но при этом не имеют надзорных органов. В этом случае они, по их обязательному обращению, ставятся на учет в Росфинмониторинге, который имеет право их непосредственно проверять. Нормативные правовые акты предусматривают требования постановки на учет в Федеральной службе по финансовому мониторингу организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом, и индивидуальных предпринимателей, в сфере деятельности которых отсутствуют надзорные органы (далее – организации и индивидуальные предприниматели).

Постановку на учет организаций и индивидуальных предпринимателей осуществляют территориальные органы Росфинмониторингом в соответствии с местом государственной регистрации организации и местом жительства индивидуального предпринимателя.

Постановке на учет в территориальном органе подлежат следующие организации и индивидуальные предприниматели:

а) лизинговые компании;

б) операторы по приему платежей;

в) организации, оказывающие посреднические услуги при осуществлении сделок купли-продажи недвижимого имущества;

г) индивидуальные предприниматели, оказывающие посреднические услуги при осуществлении сделок купли-продажи недвижимого имущества;

д) коммерческие организации, заключающие договоры финансирования под уступку денежного требования в качестве финансовых агентов.

Порядок постановки на учет регулируется Положением, утвержденным правительством РФ[45].

Каждая из вышеназванных организаций (поднадзорных Банку России и тех, которые ставятся на учет в Росфинмониторинге) имеет правовой статус, который предусмотрен соответствующим федеральным законом. Их деятельность тоже регулируется федеральными законами. Например, Федеральным законом «Об акционерном обществе», Федеральным законом «Об инвестиционных фондах»; Федеральным законом «О рынке ценных бумаг», Федеральным законом «О негосударственных пенсионных фондах»; Федеральным законом «О клиринге, клиринговой деятельности и центральном контрагенте»; Законом РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации»[46]; Федеральным законом «О кредитной кооперации». Это не все, а лишь некоторые примеры федеральных законов, приведенные в качестве примеров. Кроме того, эти вопросы регулируются подзаконными актами[47]. Толкование этих законов – важный элемент изучения финансового мониторинга в том отношении, что речь идет о выявлении сомнительных сделок и операций с денежными средствами и имуществом, а судебные инстанции в ряде случаев разъясняют вопросы законности сделок.

Помимо федеральных законов, в этой сфере действуют принятые на их основе многочисленные нормативные акты Банка России. И это – наглядный пример того, что основа финансового мониторинга, его базовый элемент как научной категории – понятия, сформулированные в законах и подзаконных актах, то есть юриспруденция.

1.5. Функции науки финансового мониторинга

Наука представляет собой сферу человеческой деятельности, которая вырабатывает и систематизирует знания о предмете научного исследования. В этом состоит предназначение любой науки в обществе. Вместе с тем каждая наука имеет свои функции. В литературе приводятся различные классификации функций науки в целом.

Применительно к предмету науки финансового мониторинга выделим как минимум онтологическую, эвристическую, прогностическую, социально-экономическую, государственную и организаторскую функции.

Все функции тесно связаны между собой.

Онтологическая и эвристическая функции науки финансового мониторинга. Онтологическая функция науки – это отражение и описание изучаемых наукой фактов и тенденций, относящихся к предметной области. Онтология – наука о сущем.

«Онтос» – по-гречески «сущее». Познание сущности предметной области, на которую направлен финансовый мониторинг, как раз и есть суть данной функции как направления в развитии данной науки.

Вторая функция – эвристическая. Ее суть – в том, что, используя логику приращение знаний или даже открытие новых, ранее не известных закономерностей, наука финансового мониторинга вырабатывает новые знания, которые могут быть успешно применены практиками.

Во-первых, наука финансового мониторинга призвана вооружить практику системным методом выявления различных схем совершения преступлений, что само по себе не просто и сопряжено с некоторыми трудностями доступности информации. Не всякая информация может быть получена с помощью анализа финансовых связей между теми, кто совершает финансовые преступления, и теми лицами (банки, нефинансовые кредитные организации, микрофинансовые организации и другие организации из этого ряда), которые вовлечены в их деятельность. Исследователи сталкиваются с определенными трудностями добывания информации. Для них практика закрыта как минимум с двух сторон. Со стороны финансовых разведок, которые могут вырабатывать такие типологии, сталкиваясь на практике с преступлениями (конфиденциальность) и со стороны самого преступного мира. Преступный мир тоже использует своих аналитиков. Создается некоторая конкуренция среди тех, кто применяет науку во благо и тех, кто применяет ее во вред.

И преступный мир по вполне понятным причинам не склонен разглашать свои «достижения» в применении науки. Если только они не становятся известными всем из зала суда. Поэтому наука как бы плетется за практикой и зачастую получает уже в некотором смысле устаревший материал для своих научных исследований в сфере типологий финансовых преступлений. Но эти типологии нужны, и знать о них аналитикам финансовых разведок, как, впрочем, и правоохранительным органам, нужно. Ибо уже известные типологии различных финансовых махинаций широко применяются преступниками не потому, что они неизвестны подразделениям финансовой разведки и правоохранительным органам, а главным образом из-за того, что трудно выявить лиц, которые их применяют при совершении преступлений.

Во-вторых, надо изучать пробелы в правовом регулировании субъектов финансового рынка, те правовые нормы, которые имеют коррупциогенный характер или создают причины и условия, способствующие отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, экстремизма, а также совершению других финансовых преступлений.

В-третьих, существует проблема применения интеллектуальных кибернетических систем в сфере ПОД/ФТ. Можно сколько угодно разрабатывать схемы и типологии в системе ПОД/ФТ, но если нет возможностей автоматизации, то всё выливается в рутинный труд аналитиков, которым приходится вручную обрабатывать информацию о сомнительных сделках и операциях.

Если бы были созданы глобальные системы обработки информации в пределах двух уровней системы ПОД/ФТ, то это позволило бы быстро обнаруживать подставные фирмы и отсеивать сомнительные операции. Были бы просто невозможны незаконные трансграничные операции, связанные с многократным вывозом и ввозом одного и того же товара, к примеру – карусельные типологии, при которых происходит хищение налогов. Сложнее было бы незаконно выводить деньги из компаний, в том числе в офшор. В том числе и за счет системы баз данных, которые закон предусматривает и в Федеральной таможенной службе, и в Банке России.

Выгода была бы и для субъектов Закона № 115, поскольку все могли бы делать машины. Роботизация в системе ПОД/ФТ могла бы значительно сократить затраты кредитных организаций, если была бы создана единая информационная система автоматического выявления сомнительных операций. Тем более что в сфере информационных технологий всё чаще говорят о том, что развитие банковских систем идет в сторону создания цифровых банков.

В зарубежной литературе отмечается, что в принципе есть три уровня информатизации в сфере отслеживания финансовых потоков. Третий уровень – полная роботизация систем, то есть использование искусственного интеллекта в системе ПОД/ФТ/ФРОМУ.

Возможности применения современных компьютерных технологий в данной сфере – это часть общего мирового тренда цифрового развития общества, о котором подробно сказано в третьем параграфе главы 14 учебного пособия.

Есть один момент, на который надо бы обратить внимание: специфика конкретного общества и государства, которая определяется множеством факторов геополитического, правового, экономического, финансового, международного и даже географического порядка. Такие государства, как Китай, Россия, США, вне всякого сомнения, в нынешних условиях определяют общий вектор развития мировой цивилизации и соответственно – геополитические тренды применения современных информационных технологий и скорость их внедрения в общественную, экономическую, финансовую инфраструктуру страны. Скорее всего, эти же страны будут задавать общий тон в мировой конкуренции. Причем в технологическом и информационном пространстве уже сегодня как раз Китай выходит на первое место по развитию цифровых технологий. В параграфе третьем главы 14 учебного пособия можно прочитать о том, какие мощные вычислительные системы уже созданы в Китае в сравнении с теми, которые еще только создаются в США.

Характерно, что как раз Китай создал одну из эффективных и быстро продвигаемых в мире платежных систем, возможностями которой широко пользуются китайские граждане в соответствии с технологиями своего государства и которые эффективно используются, в том числе в системе ПОД/ФТ.

Геополитика накладывается на развитие технологий и в ряде случаев тормозит их применение либо требует таких научных и практических решений, которые бы соответствовали ей в конкретных исторических условиях развития страны. Например, как известно, что в некоторых странах Прибалтики широко практикуется создание единых реестров счетов в банковских системах. И, казалось бы, весьма соблазнительным было бы перенять этот опыт. Ведь создание единого реестра и единой базы данных в этом отношении позволяет в течение нескольких секунд получить информацию по любому банковскому счету и любому банковскому клиенту. Но все страны – разные. Как показывает исторический опыт, есть страны, которые даже во время усилившейся до крайности мировой политической конкуренции остаются в стороне от разного рода катаклизмов. Они оказываются в стороне и от разного рода воздействий, как бы эти воздействия ни назывались. А если наоборот, к какой-то стране применяются санкции со стороны других государств, которые пытаются доминировать и применить монополию, двойные стандарты, в международном праве[48], если страна активно борется с мировым терроризмом и экстремизмом, то здесь уже ситуация выглядит по-другому.

Во всех цивилизованных странах закон ставит препятствия на пути монополизации экономики. К сожалению, в международном праве этого пока еще нет. Международное право как бы повторяет то развитие, которое проходит цивилизованное общество, но только с запаздыванием[49].

Санкции и двойные стандарты попытки оказать воздействие на страну – всё это обязывает сохранять свою конкурентоспособность и национальную идентичность. В таких условиях вряд ли оправданно ослаблять правовые механизмы защиты коммерческой и банковской тайн.

Вот почему заимствование зарубежного опыта в ПОД/ФТ не может быть механическим и должно опираться на многогранные научные исследования – как раз поэтому и нужна наука финансового мониторинга, которая бы системно исследовала все факторы, влияющие на ПОД/ФТ/ФРОМУ. И надо так развивать технологии, чтобы они стали практическим применением системного подхода, объединяющего информационные, правовые и другие реалии. В этом смысле весьма перспективным представляется применение искусственного интеллекта в системе ПОД/ФТ. Вот здесь как раз и мог бы быть применен способ создания единого реестра всех банковских счетов. Искусственный интеллект – едва ли не самый прочный способ защиты информации. Ведь он способен быстро и эффективно действовать в рамках только тех интересов, ради которых он создан людьми.

Нужны новые научные решения для этих проблем. И нужны эксперименты в банковской системе по расширению и креативному применению информационных систем. Однако и для юридической науки есть поле деятельности. Ведь на сегодняшний день банки ограничены в своих возможностях использовать право на информацию, с тем чтобы активнее действовать по выявлению сделок, взаимосвязанных с легализацией доходов, полученных преступным путем, и финансированием терроризма.

Чтобы подтвердить эту мысль, посмотрим на то, как в части 5 статьи 9 «Предоставление информации и документов» Закона № 115 предусматривается обязанность федеральных органов государственной власти предоставлять информацию субъектам Закона № 115. А там сказано, что федеральные органы исполнительной власти в пределах своей компетенции и в порядке[50], согласованном ими с соответствующими надзорными органами, предоставляют организациям, осуществляющим операции с денежными средствами или иным имуществом, сведения:

– содержащиеся в едином государственном реестре юридических лиц;

– содержащиеся в государственном реестре аккредитованных филиалов, представительств иностранных юридических лиц;

– об утерянных, недействительных паспортах[51];

– о паспортах умерших физических лиц;

– об утерянных бланках паспортов.

Во-первых, как мы видим, в статье 9 Закона № 115 указаны только два государственных реестра. В действительности же реестров, которые могли бы на законных основаниях (если бы они были предусмотрены в статье 9 Закона № 115) использоваться субъектами Закона № 115, в несколько раз больше. На наш взгляд, законодатель мог бы – по крайней мере, например, в целях усиления борьбы с оттоком капитала за рубеж, в целях усиления борьбы с финансированием терроризма – предоставить субъектам Закона № 115 больше возможностей для пользования многочисленными реестрами, например таможенными реестрами.

Во-вторых, нужны еще многочисленные согласования с надзорными органами. А такие согласования происходят в течение пяти дней по запросам внутреннего контроля. В пункте 1 Приказа ФНС РФ от 15.07.2005 № САЭ-3-09/325 помимо прочего сказано, что «…предоставление кредитной организации сведений, содержащихся в Едином государственном реестре юридических лиц, осуществляется по запросу, составленному в произвольной форме, с указанием следующей информации:

– полное наименование кредитной организации, ОГРН, ИНН/ КПП, адрес (место нахождения);

– полное наименование юридического лица, идентифицируемого в соответствии со ст. 7 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», ОГРН, ИНН/КПП.

При идентификации иностранной организации указывается ее код (КИО).

При идентификации на основании запроса уполномоченного органа указываются реквизиты данного запроса.

Запрос подписывается руководителем кредитной организации либо специальным должностным лицом, ответственным за соблюдение правил внутреннего контроля в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма (рекомендуемый образец запроса прилагается)…»[52]

Далее в пункте 2 Приказа ФНС сказано, что «срок предоставления кредитным организациям содержащихся в государственных реестрах сведений по запросам, определенным в пункте 2 …Приказа, не может составлять более пяти дней со дня поступления соответствующего запроса»[53].

Так что применить достижения кибернетических систем в таких условиях сложно. Нужно менять или, во всяком случае, корректировать Закон № 115.

И хотя Банк России начиная с 2000-х годов много сделал для улучшения систем внутреннего контроля в кредитных организациях, в том числе – в рассматриваемой сфере отношений, но не всё возможно сделать только подзаконными нормативными актами. Надо улучшать федеральное законодательство.

Тем более что многие практики говорят, как раз об этом.

В одной из журнальных статей читаем: «оторванность Федерального закона № 115-ФЗ от реальных механизмов ПОД/ФТ, применяемых западными моделями, архаичность подходов и избыточность объема отчетности о клиентских операциях, направляемой кредитными организациями в адрес уполномоченного органа и Банка России, размытость критериев необычных сделок, перечень которых на постоянной основе пополняется регулятором без их пересмотра и актуализации к текущей экономической ситуации, приводят к формализованности и неэффективности подходов, применяемых кредитными организациями, и, как следствие, к применению к субъектам Федерального закона № 115-ФЗ мер воздействия, наносящих непоправимый ущерб репутации как их самих, так и аффилированных с ними лиц»[54]. И далее автор статьи пишет:

«описывая процедуру Know Your Customer, также необходимо отметить, что нормативно закрепленный инструментарий для оценки возможности вовлечения клиента в процесс легализации преступных доходов очень скуден и ограничен. Попытки регулятора и саморегулируемых организаций создать глобальные базы данных, целью которых явилась бы информационная поддержка субъектов финансового мониторинга, не нашли своей материальной реализации. Поэтому кредитные организации вынуждены оперировать формализованными признаками, именуемыми “условные критерии (признаки) фиктивной деятельности”, не имеющими четких описаний либо исчерпывающего нормативного закрепления. Несмотря на это, банкам в ходе нормотворческой деятельности, основанной на применении рекомендаций Банка России, доведенных до сведения субъектов финансового мониторинга в официальных либо адресных письмах, удалось разработать перечень условных признаков фиктивной деятельности, которые ими применяются (по отдельности либо в совокупности) при первичной обработке идентификационных документов[55]».