Стихотворения и баллады

Путешественник[14]

Песня

Дней моих еще весноюОтчий дом покинул я;Всё забыто было мною —И семейство и друзья.В ризе странника убогой,С детской в сердце простотой,Я пошел путем-дорогой —Вера был вожатый мой.И в надежде, в увереньеПуть казался недалек,«Странник, – слышалось, – терпенье!Прямо, прямо на восток.Ты увидишь храм чудесный;Ты в святилище войдешь;Там в нетленности небеснойВсё земное обретешь».Утро вечером сменялось;Вечер утру уступал;Неизвестное скрывалось;Я искал – не обретал.Там встречались мне пучины;Здесь высоких гор хребты;Я взбирался на стремнины;Чрез потоки стлал мосты.Вдруг река передо мною —Вод склоненье на восток;Вижу зыблемый струеюПодле берега челнок.Я в надежде, я в смятенье;Предаю себя волнам;Счастье вижу в отдаленье;Всё, что мило, – мнится – там!Ах! в безвестном океанеОчутился мой челнок;Даль по-прежнему в тумане;Брег невидим и далек.И вовеки надо мноюНе сольется, как поднесь,Небо светлое с землею…Там не будет вечно здесь.

1809

Песнь араба над могилою коня[15]

Сей друг, кого и ветр в полях не обгонял,Он спит – на зыбкий одр песков пустынных пал.О путник, со мною страданья дели:Царь быстрого бега простерт на земли;И воздухом брани уже он не дышит;И грозного ржанья пустыня не слышит;В стремленье погибель его нагнала;Вонзенная в шею, дрожала стрела;И кровь благородна струею бежала;И влагу потока струя обагряла.Сей друг, кого и ветр в полях не обгонял,Он спит – на зыбкий одр песков пустынных пал.Убийцу сразила моя булава:На прах отделенна скатилась глава;Железо вкусило напиток кровавый,И труп истлевает в пустыне без славы…Но спит он, со мною летавший на брань;Трикраты воззвал я: сопутник мой, встань!Воззвал… безответен… угаснула сила…И бранные кости одела могила.Сей друг, кого и ветр в полях не обгонял,Он спит – на зыбкий одр песков пустынных пал.С того ненавистного, страшного дняИ солнце не светит с небес для меня;Забыл о победе, и в мышцах нет силы;Брожу одинокий, задумчив, унылый;Иемена доселе драгие краяУже не отчизна – могила моя;И мною дорога верблюда забвенна,И дерево амвры, и куща священна.Сей друг, кого и ветр в полях не обгонял,Он спит – на зыбкий одр песков пустынных пал.В час зноя и жажды скакал он со мнойКо древу прохлады, к струе ключевой;И мавра топтали могучи копыта;И грудь от противных была мне защита;Мой верный соратник в бою и трудах,Он, бодрый, при первых денницы лучах,Стрелою, покорен велению длани,Летал на свиданья любови и брани.О друг! кого и ветр в полях не обгонял,Ты спишь – на зыбкий одр песков пустынных пал.Ты видел и Зару – блаженны часы! —Сокровище сердца и чудо красы;Уста вероломны тебя величали,И нежные длани хребет твой ласкали;Ах! Зара, как серна, стыдлива была;Как юная пальма долины, цвела;Но Зара пришельца пленилась красоюИ скрылась… ты, спутник, остался со мною.Сей друг, кого и ветр в полях не обгонял,Он спит – на зыбкий одр песков пустынных пал.О спутник! тоскует твой друг над тобой;Но скоро, покрыты могилой одной,Мы вкупе воздремлем в жилище отрады;Над нами повеет дыханье прохлады;И скоро, при гласе великого дня,Из пыльного гроба исторгнув меня,Величествен, гордый, с бессмертной красою,Ты пламенной солнца помчишься стезею.

Конец 1809 – начало 1810

К ней[16]

Имя где для тебя?Не сильно смертных искусствоВыразить прелесть твою!Лиры нет для тебя!Что песни? Отзыв неверныйПоздней молвы об тебе!Если бы сердце могло бытьИм слышно, каждое чувствоБыло бы гимном тебе!Прелесть жизни твоей,Сей образ чистый, священный,В сердце, как тайну, ношу.Я могу лишь любить,Сказать же, как ты любима,Может лишь вечность одна!

‹1810–1811›

Желание[17]

Романс

Озарися, дол туманный;Расступися, мрак густой;Где найду исход желанный?Где воскресну я душой?Испещренные цветами,Красны холмы вижу там…Ах! зачем я не с крылами?Полетел бы я к холмам.Там поют согласны лиры;Там обитель тишины;Мчат ко мне оттоль зефирыБлаговония весны;Там блестят плоды златыеНа сенистых деревах;Там не слышны вихри злыеНа пригорках, на лугах.О предел очарованья!Как прелестна там весна!Как от юных роз дыханьяТам душа оживлена!Полечу туда… напрасно!Нет путей к сим берегам;Предо мной поток ужасныйГрозно мчится по скалам.Лодку вижу… где ж вожатый?Едем!.. будь, что суждено…Паруса ее крылаты,И весло оживлено.Верь тому, что сердце скажет;Нет залогов от небес;Нам лишь чудо путь укажетВ сей волшебный край чудес.

1811

Певец[18]

В тени дерев, над чистыми водамиДерновый холм вы видите ль, друзья?Чуть слышно там плескает в брег струя;Чуть ветерок там дышит меж листами;На ветвях лира и венец…Увы! друзья, сей холм – могила;Здесь прах певца земля сокрыла;Бедный певец!Он сердцем прост, он нежен был душою —Но в мире он минутный странник был;Едва расцвел – и жизнь уж разлюбилИ ждал конца с волненьем и тоскою;И рано встретил он конец,Заснул желанным сном могилы…Твой век был миг, но миг унылый,Бедный певец!Он дружбу пел, дав другу нежну руку[19], —Но верный друг во цвете лет угас;Он пел любовь[20] – но был печален глас;Увы! он знал любви одну лишь муку;Теперь всему, всему конец;Твоя душа покой вкусила;Ты спишь; тиха твоя могила,Бедный певец!Здесь, у ручья, вечернею пороюПрощальну песнь он заунывно пел:«О красный мир, где я вотще расцвел;Прости навек; с обманутой душоюЯ счастья ждал – мечтам конец;Погибло всё, умолкни, лира;Скорей, скорей в обитель мира,Бедный певец!Что жизнь, когда в ней нет очарованья?Блаженство знать, к нему лететь душой,Но пропасть зреть меж ним и меж собой;Желать всяк час и трепетать желанья…О пристань горестных сердец,Могила, верный путь к покою,Когда же будет взят тобоюБедный певец?»И нет певца… его не слышно лиры…Его следы исчезли в сих местах;И скорбно всё в долине, на холмах;И всё молчит… лишь тихие зефиры,Колебля вянущий венец,Порою веют над могилой,И лира вторит им уныло:Бедный певец!

1811

Певец во стане русских воинов[21]

ПевецНа поле бранном тишина;Огни между шатрами;Друзья, здесь светит нам луна,Здесь кров небес над нами.Наполним кубок круговой!Дружнее! руку в руку!Запьем вином кровавый бойИ с падшими разлуку.Кто любит видеть в чашах дно,Тот бодро ищет боя…О всемогущее вино,Веселие героя!ВоиныКто любит видеть в чашах дно,Тот бодро ищет боя…О всемогущее вино,Веселие героя!ПевецСей кубок чадам древних лет!Вам слава, наши деды!Друзья, уже могущих нет;Уж нет вождей победы;Их домы вихорь разметал;Их гро́бы срыли плуги;И пламень ржавчины сожралИх шлемы и кольчуги;Но дух отцов воскрес в сынах;Их поприще пред нами…Мы там найдем их славный прахС их славными делами.Смотрите, в грозной красоте,Воздушными полками,Их тени мчатся в высотеНад нашими шатрами…О Святослав, бич древних лет[22],Се твой полет орлиный.«Погибнем! мертвым срама нет!»[23] —Гремит перед дружиной.И ты, неверных страх, Донской,С четой двух соименных[24],Летишь погибельной грозойНа рать иноплеменных.И ты, наш Петр, в толпе вождей.Внимайте клич: Полтава![25]Орды пришельца – снедь мечей,И мир взывает: слава!Давно ль, о хищник, пожиралТы взором наши грады?Беги! твой конь и всадник пал;Твой след – костей громады;Беги! и стыд и страх сокройВ лесу с твоим сарматом[26];Отчизны враг сопутник твой;Злодей владыке братом.Но кто сей рьяный великан,Сей витязь полуночи?Друзья, на спящий вражий станВперил он страшны очи;Его завидя в облаках,Шумящим, смутным роемНа снежных Альпов высотахВзлетели тени с воем;Бледнеет галл, дрожит сарматВ шатрах от гневных взоров…О горе! горе, супостат!То грозный наш Суворов[27].Хвала вам, чада прежних лет,Хвала вам, чада славы!Дружиной смелой вам воследБежим на пир кровавый;Да мчится ваш победный стройПред нашими орлами;Да сеет, нам предтеча в бой,Погибель над врагами;Наполним кубок! меч во длань!Внимай нам, вечный мститель!За гибель – гибель, брань – за брань,И казнь тебе, губитель!ВоиныНаполним кубок! меч во длань!Внимай нам, вечный мститель!За гибель – гибель, брань – за брань,И казнь тебе, губитель!ПевецОтчизне кубок сей, друзья![28]Страна, где мы впервыеВкусили сладость бытия,Поля, холмы родные,Родного неба милый свет,Знакомые потоки,Златые игры первых летИ первых лет уроки,Что вашу прелесть заменит?О родина святая,Какое сердце не дрожит,Тебя благословляя?Там всё – там родших милый дом;Там наши жены, чада;О нас их слезы пред творцом;Мы жизни их ограда;Там девы – прелесть наших дней,И сонм друзей бесценный,И царский трон, и прах царей,И предков прах священный.За них, друзья, всю нашу кровь!На вражьи грянем силы;Да в чадах к родине любовьЗажгут отцов могилы.ВоиныЗа них, за них всю нашу кровь!На вражьи грянем силы;Да в чадах к родине любовьЗажгут отцов могилы.ПевецТебе сей кубок, русский царь!Цвети твоя держава;Священный трон твой нам алтарь;Пред ним обет наш: слава.Не изменим; мы от отцовПрияли верность с кровью;О царь, здесь сонм твоих сынов,К тебе горим любовью;Наш каждый ратник славянин;Все долгу здесь послушны;Бежит предатель сих дружин,И чужд им малодушный.ВоиныНе изменим; мы от отцовПрияли верность с кровью;О царь, здесь сонм твоих сынов,К тебе горим любовью.ПевецСей кубок ратным и вождям!В шатрах, на поле чести,И жизнь и смерть – всё пополам;Там дружество без лести,Решимость, правда, простота,И нравов непритворство,И смелость – бранных красота,И твердость, и покорство.Друзья, мы чужды низких уз;К венцам стезею правой!Опасность – твердый наш союз;Одной пылаем славой.Тот наш, кто первый в бой летитНа гибель супостата,Кто слабость падшего щадитИ грозно мстит за брата;Он взором жизнь дает полкам;Он махом мощной дланиИх мчит во сретенье врагам,В средину шумной брани;Ему веселье битвы глас,Спокоен под громами:Он свой последний видит часБесстрашными очами.Хвала тебе, наш бодрый вождь[29],Герой под сединами!Как юный ратник, вихрь, и дождь,И труд он делит с нами.О, сколь с израненным челом[30]Пред строем он прекрасен!И сколь он хладен пред врагомИ сколь врагу ужасен!О диво! се орел пронзилНад ним небес равнины…[31]Могущий вождь главу склонил;Ура! кричат дружины.Лети ко прадедам, орел,Пророком славной мести!Мы тверды: вождь наш перешелПуть гибели и чести;С ним опыт, сын труда и лет;Он бодр и с сединою;Ему знаком победы след…Доверенность к герою!Нет, други, нет! не преданаМосква на расхищенье;Там стены!.. в россах вся она;Мы здесь – и Бог наш мщенье.Хвала сподвижникам-вождям!Ермолов, витязь юный[32],Ты ратным брат, ты жизнь полкамИ страх твои перуны.Раевский, слава наших дней[33],Хвала! перед рядамиОн первый грудь против мечейС отважными сынами[34].Наш Милорадович, хвала![35]Где он промчался с бранью,Там, мнится, смерть сама прошлаС губительною дланью.Наш Витгенштеин[36], вождь-герой,Петрополя спаситель,Хвала!.. Он щит стране родной,Он хищных истребитель.О, сколь величественный вид,Когда перед рядами,Один, склонясь на твердый щит,Он грозными очамиБлюдет противников полки,Им гибель устрояетИ вдруг… движением рукиИх сонмы рассыпает.Хвала тебе, славян любовь,Наш Коновницын смелый!..[37]Ничто ему толпы врагов,Ничто мечи и стрелы;Пред ним, за ним перун гремит,И пышет пламень боя…Он весел, он на гибель зритС спокойствием героя;Себя забыл… одним врагамГотовит истребленье;Пример и ратным и вождямИ смелым удивленье.Хвала, наш Вихорь-атаман,Вождь невредимых, Платов![38]Твой очарованный арканГроза для супостатов.Орлом шумишь по облакам,По полю волком рыщешь[39],Летаешь страхом в тыл врагам,Бедой им в уши свищешь;Они лишь к лесу – ожил лес,Деревья сыплют стрелы;Они лишь к мосту – мост исчез;Лишь к селам – пышут селы.Хвала, наш Нестор – Бенингсон![40]И вождь и муж совета,Блюдет врагов не дремля он,Как змей орел с полета.Хвала, наш Остерман[41]-герой,В час битвы ратник смелый!И Тормасов, летящий в бой,Как юноша веселый!И Багговут, среди громов,Средь копий безмятежный!И Дохтуров, гроза врагов,К победе вождь надежный!Наш твердый Воронцов, хвала![42]О други, сколь смутиласьВся рать славян, когда стрелаВ бесстрашного вонзилась;Когда полмертв, окровавлен,С потухшими очами,Он на щите был изнесенЗа ратный строй друзьями.Смотрите… язвой роковойК постеле пригвожденный,Он страждет, братскою толпойУвечных окруженный.Ему возглавье – бранный щит;Незыблемый в мученье,Он с ясным взором говорит:«Друзья, бедам презренье!»И в их сердцах героя речьВеселье пробуждает,И, оживясь, до полы мечРука их обнажает.Спеши ж, о витязь наш! воспрянь;Уж ангел истребленьяГоре́ подъял ужасну длань,И близок час отмщенья.Хвала, Щербатов, вождь младой![43]Среди грозы военной,Друзья, он сетует душойО трате незабвенной.О витязь, ободрись… онаТвой спутник невидимый,И ею свыше знаменаДружин твоих хранимы.Любви и скорби оживитьТвои для мщенья силы:Рази дерзнувших возмутитьПокой ее могилы.Хвала, наш Пален, чести сын![44]Как бурею носимый,Везде впреди своих дружинРазит, неотразимый.Наш смелый Строганов, хвала![45]Он жаждет чистой славы;Она из мира увлеклаЕго на путь кровавый…О храбрых сонм, хвала и честь!Свершайте истребленье,Отчизна к вам взывает: месть!Вселенная: спасенье!Хвала бестрепетных вождям![46]На конях окрыленныхПо долам скачут, по горамВослед врагов смятенных;Днем мчатся строй на строй; в ночиСтрашат, как привиденья;Блистают смертью их мечи;От стрел их нет спасенья;По всем рассыпаны путям,Невидимы и зримы;Сломили здесь, сражают тамИ всюду невредимы.Наш Фигнер старцем в стан врагов[47]Идет во мраке ночи;Как тень прокрался вкруг шатров,Всё зрели быстры очи…И стан еще в глубоком сне,День светлый не проглянул —А он уж, витязь, на коне,Уже с дружиной грянул.Сеславин – где ни пролетит[48]С крылатыми полками:Там брошен в прах и меч, и щитИ устлан путь врагами.Давыдов, пламенный боец[49],Он вихрем в бой кровавый;Он в мире сча́стливый певецВина, любви и славы.Кудашев скоком через ров[50]И лётом на стремнину;Бросает взглядом Чернышов[51]На меч и гром дружину;Орлов отважностью орел[52];И мчит грозу ударовСквозь дым и огнь, по грудам тел,В среду врагов Кайсаров[53].ВоиныВожди славян, хвала и честь!Свершайте истребленье,Отчизна к вам взывает: месть!Вселенная: спасенье!ПевецДрузья, кипящий кубок сейВождям, сраженным в бое.Уже не при́дут в сонм друзей,Не станут в ратном строе,Уж для врага их грозный ликНе будет вестник мщенья,И не помчит их мощный кликДружину в пыл сраженья;Их празден меч, безмолвен щит,Их ратники унылы;И сир могучих конь стоитБлиз тихой их могилы.Где Кульнев[54] наш, рушитель сил,Свирепый пламень брани?Он пал – главу на щит склонилИ стиснул меч во длани.Где жизнь судьба ему дала,Там брань его сразила[55];Где колыбель его была,Там днесь его могила.И тих его последний час:С молитвою священнойО милой матери угасГерой наш незабвенный.А ты, Кутайсов, вождь младой…[56]Где прелести? где младость?Увы! он видом и душойПрекрасен был, как радость;В броне ли, грозный, выступал —Бросали смерть перуны;Во струны ль арфы ударял —Одушевлялись струны…О горе! верный конь бежитОкровавлен из боя;На нем его разбитый щит…И нет на нем героя.И где же твой, о витязь, прах?Какою взят могилой?…Пойдет прекрасная в слезахИскать, где пепел милый…Там чище ранняя роса,Там зелень ароматней,И сладостней цветов краса,И светлый день приятней,И тихий дух твой прилетитИз та́инственной сени;И трепет сердца возвеститЕй близость дружней тени.И ты… и ты, Багратион?[57]Вотще друзей молитвы,Вотще их плач… во гробе он,Добыча лютой битвы.Еще дружин надежда в нем[58];Всё мнит: с одра восстанет;И робко шепчет враг с врагом:«Увы нам! скоро грянет».А он… навеки взор смежил,Решитель бранных споров,Он в область храбрых воспарил,К тебе, отец Суворов[59].И честь вам, падшие друзья!Ликуйте в горней сени;Там ваша верная семья —Вождей минувших тени.Хвала вам будет оживлятьИ поздних лет беседы.«От них учитесь умирать!» —Так скажут внукам деды;При вашем имени вскипитВ вожде ретивом пламя;Он на твердыню с ним взлетитИ водрузит там знамя.ВоиныПри вашем имени вскипитВ вожде ретивом пламя;Он на твердыню с ним взлетитИ водрузит там знамя.ПевецСей кубок мщенью! други, в строй!И к небу грозны длани!Сразить иль пасть! наш роковойОбет пред богом брани.Вотще, о враг, из тьмы племенТы зиждешь ополченья:Они бегут твоих знаменИ жаждут низложенья.Сокровищ нет у нас в домах;Там стрелы и кольчуги;Мы села – в пепел; грады – в прах;В мечи – серпы и плуги.Злодей! он лестью приманилК Москве свои дружины;Он низким миром нам грозилС кремлевския вершины.«Пойду по стогнам с торжеством!Пойду… и всё восплещет!И в прах падут с своим царем!..»Пришел… и сам трепещет;Подвигло мщение Москву:Вспылала пред врагамиИ грянулась на их главуГубящими стенами.Веди ж своих царей-рабовС их стаей в область хлада;Пробей тропу среди снеговВо сретение глада…Зима, союзник наш, гряди!Им заперт путь возвратный;Пустыни в пепле позади;Пред ними сонмы ратны.Отведай, хищник, что сильней:Дух алчности иль мщенье?Пришлец, мы в родине своей;За правых провиденье!ВоиныОтведай, хищник, что сильней:Дух алчности иль мщенье?Пришлец, мы в родине своей;За правых провиденье!ПевецСвятому братству сей фиалОт верных братий круга!Блажен, кому Создатель далУсладу жизни, друга;С ним счастье вдвое; в скорбный часОн сердцу утешенье;Он наша совесть; он для насВторое провиденье.О! будь же, други, святость узЗакон наш под шатрами;Написан кровью наш союз:И жить и пасть друзьями.ВоиныО! будь же, други, святость узЗакон наш под шатрами;Написан кровью наш союз:И жить и пасть друзьями.ПевецЛюбви сей полный кубок в дар!Среди борьбы кровавой,Друзья, святой питайте жар:Любовь одно со славой.Кому здесь жребий уделенЗнать тайну страсти милой,Кто сердцем сердцу обручен:Тот смело, с бодрой силойНа всё великое летит;Нет страха; нет преграды;Чего-чего не совершитДля сладостной награды?Ах! мысль о той, кто всё для нас,Нам спутник неизменный;Везде знакомый слышим глас,Зрим образ незабвенный!Она на бранных знаменах,Она в пылу сраженья;И в шуме стана и в мечтахВеселых сновиденья.Отведай, враг, исторгнуть щит,Рукою данный милой;Святой обет на нем горит:Твоя и за могилой!О сладость тайныя мечты!Там, там за синей дальюТвой ангел, дева красоты,Одна с своей печалью,Грустит, о друге слезы льет;Душа ее в молитве,Боится вести, вести ждет:«Увы! не пал ли в битве?»И мыслит: «Скоро ль, дружний глас,Твои мне слышать звуки?Лети, лети, свиданья час,Сменить тоску разлуки».Друзья! блаженнейшая часть:Любезных быть спасеньем.Когда ж предел наш в битве пасть —Погибнем с наслажденьем;Святое имя призовемВ минуты смертной муки;Кем мы дышали в мире сем,С той нет и там разлуки:Туда душа перенесетЛюбовь и образ милой…О други, смерть не всё возьмет;Есть жизнь и за могилой.ВоиныВ тот мир душа перенесетЛюбовь и образ милой…О други, смерть не всё возьмет;Есть жизнь и за могилой.ПевецСей кубок чистым музам в дар!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Вольный перевод элегии «Еlegy written in a Countrу Сhurchyard» («Элегия, написанная на сельском кладбище») английского поэта-сентименталиста Томаса Грея (1716–1771). Эту элегию (1802) Жуковский считал началом своей поэтической деятельности и в 1839 году еще раз перевел ее. До нас дошла семейная легенда, в которой рассказывается, что перевод был сделан поэтом на холме в селе Мишенском, на родине поэта (близ города Белева Тульской губернии). Биограф Жуковского К. Зейдлиц писал: «Этот холм сохранил название Греева элегия». Сам Жуковский в одном из писем сообщал из Швейцарии: «Хочу у подошвы швейцарских гор посидеть на том низком холмике, на коем стоял наш Мишенский дом с своею смиренной церковью, на коем началась моя поэзия Греевой элегией». Жуковский отступил в переводе от подлинника и внес чувствительные, меланхолические ноты. Элегия посвящалась товарищу Жуковского по Благородному пансиону при Московском университете и «Дружескому литературному обществу» Андрею Ивановичу Тургеневу.

2

Лишь слышится вдали рогов унылый звон. – «В Англии привязывают колокольчики к рогам баранов и коров» (примеч. В. А. Жуковского).

3

Лишь дикая сова… – Сова, как ночная птица, считалась стражем покоя мертвых и была также олицетворением мудрости.

4

На всех ярится смерть… – Мысль об одинаковой доле людей перед лицом смерти характерна для раннего Жуковского.

5

Гампден надменный – Джон Гампден (Гемпден; 1594–1643), крупный английский землевладелец, посчитавший незаконной небольшую корабельную подать, востребованную королем, и отказавшийся уплатить ее; сыграл активную роль на первых этапах Английской буржуазной революции XVII века.

6

Иль кровию граждан Кромвель необагренный… – Оливер Кромвель (1599–1658) – вождь Английской революции XVII века. Жуковский ошибался в его характеристике: Кромвель сурово расправлялся с демократическими элементами, подавил восстания в Ирландии и Шотландии.

7

Или Мильтон немой, без славы скрытый в прах. – Имеется в виду Джон Мильтон (1608–1674), английский поэт, публицист и политический деятель, перу которого принадлежат поэмы «Потерянный рай», «Возвращенный рай», а также памфлеты в защиту республики. Возможно, Жуковский ошибся: Мильтон был слеп, а не нем. Но более вероятно другое: Мильтон был активным участником английской революции, а после восстановления монархии Стюартов (1660) публицистическая деятельность стала для него невозможной. Умер Мильтон гонимым, в безвестности и в бедности.

8

Уже в ранние годы у Жуковского сложилась целая философия дружбы. Это чувство он считал наиважнейшим и самым возвышенным. 27 февраля 1806 года он выступил в «Дружеском литературном обществе» с речью «О дружбе», где утверждал: «Любовь – которую не сравню с дружбой, – любовь страсть сильная, пламенная – должна неоспоримо уступить ей». «Дружба, – полагал поэт, – не боится ни злобы, ни предрассудков, никакая сила не может разлучить сердец, соединенных самой природой, ни море шумящее, ни степи непроходимые, ни гонения оскорбленного рока, – дружба и под кровом сельским все та же чистая божественная дружба, утешительница добродетельных, гений-хранитель тружеников мира. Пифагор в разговоре о дружбе сказал: Я не один, когда со мною друг мой, однако ж нас не двое, – сильное, много значащее изречение, достойное великого философа, который произнес его». В письме к А. И. Тургеневу (брат товарища Жуковского – Александр Иванович Тургенев) от 8 января 1806 года Жуковский обращался: «Ах, брат, нам надобно жить… возвышенным образом; но я один ничего не сделаю: мне необходима подпора. Я найду ее в дружбе, и в твоей дружбе… Ты должен быть согревателем моей души». Культ дружбы, утверждаемый Жуковским, сыграл большую роль в бытовом и литературном общениях того времени. Известно, сколь сплачивала дружба лицеистов, арзамасцев, а впоследствии пушкинский круг писателей, куда входил и Жуковский.

9

По словам биографа поэта К. Зейдлица, «одно из лучших его описаний вечерней красоты природы села Мишенского». В стихотворении поэт вспоминает о друзьях своей юности, принадлежавших, как и он, к «Дружескому литературному обществу».

10

Строфы 6–8 (от стиха «Уж вечер… облаков померкнули края…» и кончая стихом «И гибкой ивы трепетанье!») использованы П. И. Чайковским в опере «Пиковая дама» для дуэта Лизы и Полины.

11

Один – минутный цвет – почил, и непробудно… – Речь идет об Андрее Ивановиче Тургеневе, умершем в 1803 году.

12

Другой… о Небо правосудно!.. – С. Е. Родзянко (1782–1808), вскоре после окончания университетского Благородного пансиона сошедший с ума.

13

(«Мой друг, хранитель-ангел мой…»). В первопечатном тексте стихотворение имело подзаголовок «На голос: Je t’aime tant, je t’aime tant…» («Я так люблю тебя, так люблю тебя…»). Эта популярная в конце XVIII – начале XIX века песня принадлежала французскому поэту, драматургу и политическому деятелю Ф. Фабру д’Эглантину (1750–1794). Стихотворение Жуковского – переложение этой песни.

14

Вольный перевод стихотворения «Der Pilgrim» («Странник») немецкого поэта Фридриха Шиллера (1759–1805).