У березки я заплакал

Оживим в памяти картину страданий Иисуса в последнюю ночь – после Тайной вечери и до предания Его в руки воинов. И убедимся, что всё испытанное Им трудно нам даже вообразить! Тогдашние внутренние Его страдания были столь велики, что только один Иисус Христос в состоянии был их перенести.

Всего ужасней стало для Иисуса предательство того, кто был Его учеником, кто знал силу учения Его, с Ним ел, пил. А как предал? Коварством и лобызанием. За какую цену? За тридцать сребреников.

До мельчайших подробностей Иисус Христос знал всё, что предстояло ему пережить за короткое время от предательства Иуды до распятия на кресте. Уже в Гефсиманском саду Он начал «ужасаться и тужить», о чём сказал Своим ближайшим ученикам: «Душа Моя скорбит смертельно…»

Пав на землю, Иисус молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: «Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты». (Мк. 14:36)

Молитвенное обращение к Богу было столь сильным, что кровавый пот выступил на Его лице. Иисус Христос очень не хотел умирать. Но подчинился воле Божией.

Неизмеримы физические страдания Иисуса: язычники мучают Его, бьют, плюют на Него, насмехаются над Ним, возлагают на главу Его венец терновый, снимают с Него одежды Его и пригвождают ко кресту между двумя разбойниками. Его распинают на позорном месте, как великого злодея и преступника. Ожесточенная злоба и зависть даже здесь, на кресте, не щадят Его. Над Ним смеются, как над обманщиком, и для утоления жажды Его дают пить уксус.

Мы обычно вспоминаем о страданиях Господа на Кресте, о Его телесных мучениях и мало обращаем внимания на Его ду-шевные муки и борения. Хотя именно они ближе нам, сегодня живущим, и, зная о них, примеряя их к себе, мы сильнее почувствуем то, что испытывал в последние часы жизни Иисус.

Когда Иисус был взят и предстал перед судом беззаконных первосвященников и фарисеев, Он остался один. Где же были все окружавшие и теснившие Его прежде люди? Где исцелённые Им больные и многочисленные слушатели? Где Его ученики? Где Петр, обещавший всегда следовать за Ним?

На суде никого не было. Никто не свидетельствовал о Господе Иисусе. Никто не промолвил в Его оправдание и защиту ни единого слова. Нас поражает зрелище неблагодарности, ослепления, безумия и жестокости современников Христа.

Тяжелым оказался Крест Голгофский. Но ученики оставили Христа одного ещё гораздо раньше, даже до суда у Пилата. Уже в Гефсимании Он был одинок. Он просил самых близких Своих учеников Петра, Иакова и Иоанна бодрствовать вместе с Ним и молиться Отцу Небесному. Но они спали…

Как мы видим, страдания Иисуса ужасны. Нашими человеческими словами невозможно передать их глубину и силу. Мучаясь в предсмертном огне один, Христос взывает к небу, к Своему Небесному Отцу, но Тот молчит. В эти минуты Он оставлен и Своим Отцом. И здесь мы начинаем ощущать всю силу великой любви Бога, отдавшего Своего Единственного Сына на такие муки.

А если честно, понять такое мы не в состоянии. Это выше всяких человеческих чувств, и стоит за гранью нашего разумения. Тем более мы будем даже возмущены и удивлены словами умирающего Спасителя, обращенными молитвенно к Своему Небесному Отцу: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23,34)

Умирающий Спаситель молится о всех, кто осудил Его на смерть. Молит за тех, кто распинал Его, исполняя повеление начальников, хотя, возможно, многие действительно не знали, Кого они распинают.

Человечество совершило страшное преступление по отношению к Сыну Божиему. Трагедия не может не волновать наши души. Многие из нас крещены, ходят в храмы на службы, даже молятся и соблюдают посты. Но в своей массе, как пришлось неоднократно убедиться, совсем не знакомы со Священным Писанием – этой вечной книгой для всех земных жителей. Задаю вопрос: «Почему вы не читаете самые близкие нам по духу и пониманию Евангелие, Новый Завет?» – и слышу разные ответы. Одни говорят, что читать не интересно – им всё непонятно. Другие, что не хватает времени. Третьи вообще считают, что Писание – это выдумка для незрелых людей, обычный обман, похожий на пресловутую рекламу. Ещё одна категория элементарно лицемерит: не читая Евангелия, пускается в его обсуждение, поражая своей несостоятельностью.

Мне горько слышать подобные ответы. Можно привести множество свидетельств о значении и роли Нового Завета и Библии в целом. Вот некоторые из них.

Апостол говорит: «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности…» (2 Тим. 3,6). Сам Бог повелел поучаться в Библии день и ночь, дабы в точности исполнять всё, что в ней написано. (Нав. 1,8).

С практической точки зрения христианин принимает слова Писания так, как если бы их слышит непосредственно от Самого Бога. К этому его обязывает вещавший в апостолах Дух Святой и поведение их самих, не различавших Писания от личных повелений Самого Господа.

Очень точно о Священном Писании заметил поэт Генрих Гейне: «Кто потерял Бога в душе своей, тот может снова найти Его в этой книге, а кто никогда Его не знал, на того повеет от неё дыханием Божественного Слова».

Нам указывают ясный и очень простой путь – вернуться или впервые прийти к Богу. Увы, лишь немногие решаются воспользоваться им, находя для бездействия разные отговорки.

Достаточно вчитаться в текст Нового Завета, чтобы убедиться: в нём все написано простым, доступным для любого языком. А от мудрых высказываний просто дух захватывает – настолько они применимы к жизни каждого человека, если следовать им сознательно и последовательно.

Иисус Христос советует: «Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы». (Мф. 6, 34)

Вроде всё понятно. Но давайте вдумаемся в высказывание. Злой дух заставляет жить людей всё время «будущим». То будущее, что скрыто от человека, материалистическое «будущее», и есть подлинный «опиум» души. «Будущее» есть самая «временная», самая нереальная часть времени человека.

Со словами Иисуса перекликается совет Христа ради Юродивого Афанасия Сайко, жившего в двадцатом веке: «Не трогайте «завтра»! «Завтра» не в вашей власти!»

Ещё важное для меня наставление Христа: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите и, отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят». (Мф. 7, 7-8)

Иисус Христос учит нас никогда не терять присутствия духа, надежды, быть настойчивым в достижении своей цели. Только всему своё время: если Бог сегодня не внимает моей молитве, значит время ещё не пришло. А может, я прошу не то или не так, что и как следует?

Свой главный совет Иисус Христос выразил весьма кратко: «Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди». (Мф. 19.17). В другом месте он поясняет: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди». (Ин. 14, 15) И ещё очень важное дополнение: «Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюдал заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви» (Ин. 15,10)

Иисус Христос не только призывал других соблюдать заповеди, но и Сам их строго соблюдал, подавая другим пример.

Очень трудно исполнимый завет Господа: «Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас». (Лк. 6, 27-28)

В конце Своей земной жизни Иисус полностью исполнил Свой же завет.

Один из основных нравственных устоев человека заключен в следующих евангельских словах Господа: «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам». (Лк. 6,37-38)

О том, что Иисус исполнил эту Свою заповедь, сказал в Своем послании апостол Пётр:

«Христос… не сделал никакого греха, и не было мести в устах Его.

Будучи злословим, он не злословил взаимно: страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному». (1 Пет. 2, 21-23)

Если брать во внимание весь Новый Завет, то можно прийти к такому выводу: Иисус не хочет навязывать Свою волю тем, кто в Него не верует. И не надо отделять таких людей, критиковать их, стараться «переделать» их. Страшный суд поставит каждого на своё место. Только тогда люди поймут, что они горделиво ошибались. Сам Христос так сказал о тех, кто Его признает только на словах, а на деле не исполняет Его заповедей:

«Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день». (Ин. 12, 48)

В Новом Завете почти всё доступно для восприятия любым читателем. Потому что в нём – всё о жизни и об устроении её. И чтобы понять Евангелие, не нужно кончать непременно университет, или даже духовную академию, быть ученым или философом. Достаточно просто иметь определенный настрой души и быть убежденным в том, что перед тобой Слово Божие. Как однажды написал Блаженный Августин: «Должно думать и верить всегда, что всё, заключающееся в Писании, хотя иногда темное для нас, лучше и вернее всех наших мудрствований».

Бесконечно можно говорить об Евангелии Господа Нашего Иисуса Христа. О роли и значении Писания в жизни православных людей написаны тысячи статей, прочитано бесчисленное количество проповедей. А может, и не надо выслушивать разные комментарии и высказывания духовных людей, среди которых немало святых? Просто однажды сесть за стол и в тишине, понемногу, начать читать эту книгу книг. И можно не сомневаться, что в конце концов перед человеком откроется сияние голубого света Вечности. Каждый откроет в Евангелии то, что ближе ему, и с чем он уже никогда не расстанется.

Очень выразительно, с любовью сказал о своём восприятии Евангелия великий князь Константин Романов, живший в девятнадцатом веке:

Пусть эта книга священная,

Спутница вам неизменная

Будет везде и всегда.

Пусть эта книга спасения Вам подает утешение В годы борьбы и труда.

Эти глаголы чудесные,

Как отголоски небесные В грустной юдоли земной,

Пусть в ваше сердце вливаются, – И небеса сочетаются С чистою вашей душой.

ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ

Вхожу во двор элитного дома. Здесь, на первом этаже, в трехкомнатной квартире проживает семья священника. У отца Владимира (Бронского) с матушкой Верой девять детей. Трое старших уже выросли и обзавелись своими семьями. Остальные учатся и находятся под опекой родителей.

С протоиереем Владимиром меня связывают более пятнадцати лет дружбы, с того момента, как он вернулся из Ставрополья. Я тогда делал первые шаги в православии, и советы батюшки, с которым я случайно познакомился в здании епархиального управления, были для меня весьма кстати.

Однажды отец Владимир очень помог моей болящей маме. Ей сделали тяжелую операцию, и врачи сказали, что жить маме осталось лишь два-три месяца. Вначале батюшка прямо в больничной палате исповедовал и причастил маму. А после выписки домой провел в квартире ритуал соборования. И произошло чудо. Исхудавшая, почти обездвиженная мама стала помаленьку меняться: с ее лица ушла пугающая серость, тело наполнилось укрепляющей энергией, в глазах появился обнадеживающий блеск. Но главное – мама стала потихоньку креститься и молиться, хотя ранее об этом не имела никакого понятия. И прожила, вопреки прогнозам врачей, еще более двух лет.

Долгое время батюшка служил в кафедральном Владимирском Успенском соборе. Крупного телосложения, высокий, со звучным мощным голосом, он сразу понравился прихожанам. Отец Владимир стал узнаваем, его часто приглашали на крещение, венчание и отпевание. Имея маленькую официальную зарплату, батюшка, за счет треб, заметно пополнял свой семейный бюджет. Ведь очень непростое дело – материально обеспечивать и воспитывать много детей.

Матушка Вера как-то призналась, что в наиболее трудное время Бог всегда помогал их семье деньгами или продуктами. Сама матушка – отличная домохозяйка, она буквально из ничего может приготовить вкусное аппетитное блюдо.

В это мое посещение Бронских Вера на скорую руку сделала яичницу, сдобрив ее кусочками колбасы и приправами. Я с удовольствием отведал вроде безыскусное блюдо, выпил с печеньем фруктового чая. А затем мы с отцом Владимиром уединились в небольшой спальне, которая одновременно была и молельной комнатой. Здесь, среди многочисленных икон и горящих лампадок, воистину царил неповторимый благодатный Божественный дух.

Некоторое время мы поговорили о житье-бытье. Затем разговор перешел на божественные темы. В какой-то момент я спросил отца Владимира, были ли в его пастырской деятельности необычные случаи, связанные или с прозорливостью, или с тайнами, или с конкретными человеческими судьбами.

– Если обо всем рассказывать, что выпало мне узнать как священнику, можно написать целую книгу. Однако один случай особенно врезался в мою память. Я как раз служил последние годы в Ставрополье. Стала приходить ко мне на исповедь одна пожилая женщина. По виду – городская, интеллигентная. В молодости, наверно, симпатичная. Несколько раз исповедовалась у меня, однако радости от этого, как мне показалось, она не испытывала. Чувствовалось, за ее душой что-то скрывается, в чем она не хочет мне сознаться.

И вот однажды, на проповеди, я рассказал прихожанам одну историю, которую вычитал в книжке. Некая женщина совершила смертный грех – аборт. Шли годы. Как глубоко верующая, она творила много добродетелей: давала милостыню, постилась, бодрствовала, молилась и исповедовала другие грехи, причащалась Божественных Тайн. Женщина думала, что найдет милость у Бога, и Он ей простит скрытый грех за остальные ее добрые дела. Когда она тяжело заболела, то исповедовала многие грехи, но о старом великом грехе не дерзнула рассказать батюшке даже перед смертью.

Через много дней она страшной, безобразной и жалкой явилась в видении своей дочери. Та не могла понять, почему ее добродетельная и набожная мама находится в таком состоянии. Словно мысленно прочитав вопрос, женщина поведала следующее: «Помнишь, я тебе однажды рассказала, что совершила смертный грех? И что я никогда из-за стыда не исповедовала его духовнику, хотя это не требовало большого труда? За этот грех я осуждена на вечное мучение, и мне не помогут даже многие другие добрые дела».

Из рассказанной истории я сделал вывод, что ни в коем случае нельзя скрывать подобные грехи. Лучше немного постыдиться, чем навечно иметь позор и нескончаемую смерть. Пусть о твоем грехе узнает один человек, который никому не проговорится, зато ты сможешь избежать всеобщего и страшного позора, вечных мучений.

– Думаю, что не напрасно я рассказал на проповеди эту историю, – продолжил отец Владимир. На очередной исповеди моя пожилая прихожанка расплакалась и сквозь слезы произнесла: «Батюшка, я не могу больше молчать. Долгие годы я носила в сердце свое горе, никому ни о чем не говоря. Думаю, что теперь настала пора быть до конца откровенной, не хочу быть осужденной Богом на вечные мучения». И женщина поведала мне свою горькую, но странную судьбу.

Как известно, в 1957 году в Москве проходил Международный фестиваль молодежи и студентов. В одну из наших делегаций входила моя исповедница, которой едва исполнилось восемнадцать лет. На фестивале, где было свободное общение молодежи из разных стран, девушка, польщенная вниманием, незаметно увлеклась красивым негром. Между ними возникла половая связь. Негр оказался первым в ее жизни мужчиной.

Когда праздничное мероприятие закончилось, негр, как ни в чем не бывало, уехал к себе на родину. Первое время девушка сильно переживала о случившемся. Через несколько лет она вышла замуж, родила сына и дочь. Дети незаметно выросли, и теперь уже дочь сыграла свадьбу с любимым человеком. Молодые с нетерпением ожидали рождения первенца. Однако гром грянул, когда появившийся на свет мальчик оказался… чернокожим. И счастливая семья распалась, а «черного» ребенка дочь сдала в детский дом. Моя исповедница поняла, что своим давним легкомыслием нанесла дочери незаживающую рану. Но сознаться в проступке не решилась, так как ее признание могло разбить собственную семью. Дочь больше замуж не вышла, а женщине с годами все труднее стало жить с невыносимым грузом. Был даже момент, когда она была готова покончить с собой. Но поняла, что распоряжаться жизнью, данной Богом, не имеет права.

– Признаюсь, Леонид, – заключил отец Владимир, – когда я выслушал мою исповедницу, то даже растерялся. Неожиданным оказалось наказание женщине за грех ее молодости. Видимо, есть в нашей жизни неразгаданные психические явления.

Богу было угодно, чтобы тема нашла для меня продолжение. Случилось это в Свято-Боголюбском женском монастыре, где мне удалось послушать проповедь архимандрита Петра (Кучера). Проповедь была довольно длинной, многое забылось, но один пример, приведенный старцем, врезался в мою память навсегда.

«Около 1910 года на Украине, в Каменец-Подольске, теперь это Винницкая область, жила молодая помещица. Она, будучи беременной, часто засматривалась на красавца-еврея, который был у них домработником. Согрешать с ним она не могла, но глаз с него не сводила: он был действительно красивый, молодой, статный. В результате помещица буквально скопировала своим духом, своей душой его портрет и родила еврея. Ребенок был точная копия того человека, которым любовалась мать, хотя по генам он был русский.

В 1941 году пришли на территорию Украины немцы, которые, как известно, особенно яростно уничтожали евреев. И вот, захватив очередную деревню на Западной Украине, они увидели сына этой помещицы и повели его на расстрел. Он клялся: «Я украинец», – а немцы ему: «Да ты на себя в зеркало посмотри – и нос у тебя, и все прочее, как у евреев, какие еще доказательства нужны?» Пригласили свидетелей, соседи и говорят: «Да, да он украинец, его мать была помещица Коваленко». Но немцы не поверили на слово, пока не удостоверились, что он действительно не обрезан, и только тогда пощадили и отпустили его».

Рассказанный случай подтверждает истинность Евангельских слов самого Спасителя, – что «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5, 28).

Вот так Господь может вразумить нас, если мы будем на что– то или на кого-то смотреть всепожирающими глазами. Хотя здесь главную роль играют не глаза, а дух человека. Человек может быть вообще слепым, но если он будет думать о греховном, то все равно, как бы на деле, совершит этот грех.

…Как мудро, как совершенно Господь устроил все для нас, живущих на Земле! Очень верно заметил оптинский старец Варсонофий: «Вся наша жизнь есть дивная тайна, известная одному Богу». Сколько загадочного нас окружает, чего постичь мы пока не можем! В конце своей земной жизни Иисус Христос сказал апостолам: «Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить» (Ин.16,12). Видимо, для каждой разгадки неизведанного Бог отводит человечеству свое время.

ДОСТОЧТИМЫЙ СТАРЕЦ

В этот воскресный день я снова решил посетить службу в Свято-Боголюбском женском монастыре. Во Владимире много прекрасных храмов, среди которых особенно выделяется кафедральный Успенский собор. Однако меня время от времени как магнитом тянет в поселок Боголюбово, что в нескольких километрах от областного центра. Здесь находится Свято-Боголюбская обитель, являющаяся одной из немногих обителей, основанных по прямому указанию свыше – Богом, Божией матерью.

В 1155 году благоверный князь Андрей Юрьевич, переселяясь из киевских пределов в земли суздальские, взял с собой древний чудотворный образ Божией Матери, написанный по преданию евангелистом Лукою. Впоследствии эта икона получила наименование Владимирской. В семи верстах от Владимира лошади, везшие киот с чудотворной иконой, остановились и не могли тронуться с места. Благоверный князь Андрей просил сопровождавшего его священника Николая совершить молебен перед иконой Божией Матери и долго со слезами молился перед чудотворным образом. Затем он уединился в своем шатре, где не прекращал усердной молитвы. В это время ему явилась Пресвятая Богородица со свитком в правой руке и повелела князю образ ее, принесенный из Вышгорода, поставить во Владимире, а на месте Ее чудесного явления построить храм и святую обитель. Потом Она молитвенно подняла руки к небу, принимая благословение Христа Спасителя, Который явился в это время над землей, и видение исчезло.

Исполняя повеление Матери Божией, благоверный князь Андрей заложил на указанном месте каменную церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы, вокруг которой впоследствии образовался монастырь. Затем святой князь призвал искусных иконописцев и просил изобразить Божию Матерь так, как видел Ее в явлении: во весь рост со свитком в правой руке и ликом, обращенным к Спасителю. Когда строительство церкви было завершено, благоверный князь перенес в нее написанный образ. Монастырь и город, образовавшийся вокруг обители, благоверный князь назвал Боголюбовом, потому что, по его словам, «Божия Матерь возлюбила это место», а сам князь с тех пор стал именоваться Боголюбским.

Возлюбленную Богом духовную обитель в свое время посещали великоименитые и царственные особы – Александр Невский, Иоанн Грозный, Петр I , Павел I, Александр I, Николай II. Здесь же принял диаконскую хиротонию и великий светильник земли Русской – преподобный Серафим Саровский.

Поэтому, когда входишь на территорию монастыря, словно окунаешься в историю земли Русской. В центре обители возвышается собор, которым невозможно не залюбоваться: белоснежный, он словно стремится оторваться от земли и взлететь в небесные дали. А попадая внутрь собора, испытываешь чувство, которое вообще трудно поддается описанию.

Сотни горящих свечей излучают дробящийся и неровный свет, как бы пульсируя. Такой свет воспринимается как живой, как греющий теплым благоуханием душу. Каждая свеча символизирует собой постепенно догорающую жизнь.

Вот священник обходит весь храм с кадильницей, и все вокруг наполняется ароматом ладана. Полумрак способствует молитвенной сосредоточенности. Тончайшая голубая завеса фимиама, растворенного в воздухе, вносит в созерцание многочисленных икон и росписей храма смягчение и углубление воздушной перспективы. Иконы особо воспринимаются при неровном и неравномерном колышущемся, отчасти мигающем свете лампадок, которые образуют трепетное, волнуемое каждым дуновением пламя.

Постепенно нарастают звуки песнопения церковного хора. Блаженный Августин говорил, что в музыке и пении человек может излить восторг и полет души. Поэтому мелодии жен-ского монастырского хора как бы дают простор тому, что не умещается в границах слов. В эти моменты мне вспоминаются строки одного из стихотворений Александра Блока:

Девушка пела в церковном хоре О всех усталых в чужом краю,

О всех кораблях, ушедших в море,

О всех, забывших радость свою.

.. .Так пел ее голос, летящий в купол,

И луч сиял на белом плече.

.И голос был сладок, и луч был тонок.

В православном храме как бы сосредоточен синтез искусства огня, запаха, одежды. Затаив дыхание, я наслаждаюсь этим цельным церковным искусством. Тут же на память приходит один исторический факт. Посланцы святого равноапостольного князя Владимира, оказавшись в Константинопольском храме, во время литургии были буквально поражены великолепием его убранства, богатыми облачениями священников, прекрасным пением и величественным благозвучием колокольного звона. По возвращении домой они сказали: «Князь, мы не знаем, где были: на земле или на небе».

Еще в Ветхом Завете евреям было открыто, что храм – Божий дом, и в нем заключена вся Вселенная, потому что в ней живут люди и ангелы, а над всеми владычествует Бог. В храме, во время службы, присутствует Бог – Дух Святой, молятся люди и незримо в алтаре у престола стоят ангелы. Церковь – это отображение неба на земле, это прообраз Небесного Дома Божия, в который мы станем стучаться в свое время, когда призовет Господь.

Кроме проникновенной службы, меня притягивает в Свято-Боголюбский монастырь присутствие в нем архимандрита Петра (в миру Кучера Петра Петровича). Я несколько раз слушал его впечатляющие проповеди, из рассказов священнослужителей узнал о нем, как о принципиальном человеке, ревностном поборнике благочестия и хранителе истинной веры. За долгие годы пастырской деятельности бывший участник Великой Отечественной войны перенес немало скорбей, испытаний и лишений. Но народная молва сметала на своем пути всяческие шлагбаумы, ставя духовника Свято– Боголюбского монастыря в ряд с досточтимыми старцами в России.

Жить рядом с таким православным человеком и ни разу с ним не встретиться – я никогда бы такое не простил себе. Поэтому однажды, набравшись решимости, как корреспондент владимирской газеты я напросился на беседу с отцом Петром. И наша встреча состоялась.

Я сидел за столом в пустующей комнате. В ней находились две-три иконы, несколько лавок и стульев, в одном углу горела лампадка. Отец Петр неожиданно появился из-за боковой двери. Передо мной предстал среднего роста, суховатого телосложения старец. Лицо обрамляли почти совершенно белая борода и аккуратные очки, из-под которых на меня взглянули слегка прищуренные, изучающие глаза. Все движения архимандрита, быстрая, с короткими придыханиями, речь, показались мне резковатыми. Как будто старец куда-то торопился, а отвечая на мои вопросы, хотел сказать как можно больше. Ответы отца Петра поражали глубиной и широтой знания затрагиваемых тем разговора, в них сквозили душевность и теплота, заинтересованность по отношению к собеседнику.