В совр. культуре, где большую роль играют средства массовой коммуникации, принципиальное значение имеет форма опосредованного О., т. е. форма подачи информации, к-рая также может быть диалогичной (признается равенство партнеров по коммуникации), манипулятивной (потребитель информации используется для получения выгоды коммуникатором или коммуникаторами). Использование манипулятивных приемов в СМИ овеществляют, обесценивают человека, превращают в товар его самого и человеческие отношения, формируют устойчивую систему предпочтений, стереотипов, навязывают определенные модели, тем самым конструируя субъективный мир человека, не считаясь с его желаниями и возможностями. Последнее время в связи с появлением интерактивного телевидения большую роль начинает приобретать игра, к-рая, являясь по форме игрой, часто наполняется манипулятивным содержанием (как, напр., происходит с игровым реалити-шоу).

• Каган М. С. Мир общения. Проблема межсубъектных отношений. М., 1988; Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII-начало XIX века). СПб., 1994; Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня: Пер. с нидерл. / Общ. ред. и послесл. Г. М. Тавризян. М., 1992; Шкуратов В. А. Психика. Культура. История (Введение в теоретико-методологические основы исторической психологии). Ростов-н/Д, 1990.

Л. И. Рюмшина

Общение межличностное: социальный конструкционизм. Социально-конструкционистский подход реализует аналитический интерес к социальной реальности в рамках утвердившейся в последние десятилетия коммуникативной парадигмы в социальном знании. С последней связывают сдвиг от логики субстанциализма, линейности и определенности к принципам реляционизма, рекурсивности, процессуализма и конститутивного характера человеческого действия. Исходным в данном случае является допущение о том, что смысл, к-рым люди наделяют то, во что они вовлечены, не задан заранее, а создается и воссоздается в человеческих интеракциях. Т. е. признается фундаментальность интеракционной (конверсационной) деятельности, ее первенство по отношению к другим (прежде всего индивидуальным, несовместным) формам человеческой активности. Тем самым утверждается несводимость, нетождественность понятий «личность» и «личность-в-О.». Создаваемая партнерами социальная реальность ограничена, оформлена и реализуется посредством тесного переплетения их прежних (и возможных будущих) встреч, разговоров, совместных дел, а составляющие ее элементы рассматриваются не как отдельные блоки, но как единое целое, связанное с помощью общих значений в конкретной точке пространства и времени. Соответственно, при обращении к социальной коммуникации в первую очередь прояснению подлежат те характеристики процесса взаимодействия, к-рые приводят к формированию разл. социальных реальностей.

Вопрос видовой характеристики межличностной коммуникации (М. к.) в рамках социально-конструкционистского подхода в общем виде может быть сформулирован след. образом: при каких условиях взаимодействие между небольшим числом людей может быть квалифицировано как межличностное? Если в общепсихол. плане исследование О. – это «раскрытие его личностно-смысловой стороны, имеющей своим поведенческим фасадом систему коммуникаций» (А. У. Хараш), то социальный конструкционизм представляет данный процесс в прямо противоположном направлении: поскольку личностные смыслы возникают внутри системы как реализация возможностей, предписанных этой системой, задача состоит в обнаружении механизмов поддержания самой системы. Для определения М. к. необходимо выявить условия и описать режимы действия механизмов (вос)производства отношений между ее участниками, ключевой характеристикой к-рых является актуализация процессов личностной идентификации вовлеченных в них лиц. При переводе проблемы поиска качества «межличностного» в плоскость выявления порождающих его способов выходят по меньшей мере 3 измерения коммуникативного процесса: а) тематическое, т. е. что выступает предметом коммуникации («о чем идет речь»); б) структурное, т. е. как организована эта тематически заданная коммуникация; в) событийное (или ситуационное), т. е. в каких обстоятельствах эта тематическая и структурная определенность коммуникации оказывается главенствующей.

Структура М. к. может быть рассмотрена как условие порождения качества «межличностности», если исходить из представления об активном формообразующем действии структуры. «Порождающие» свойства структур получили социологическое осмысление в теории структурации Э. Гидденса и генетическом структурализме П. Бурдье, теоретико-коммуникативное описание в теориях, реализующих системный подход к социальной коммуникации и прежде всего разрабатывающих т. наз. прагматическую концепцию человеческой коммуникации. Интерпретация уровневой организации коммуникации с использованием оппозиции «глубина – поверхностность» позволяет выявить порождающий потенциал коммуникативной структуры. Наиболее известные теории, использующие указанную дихотомию для анализа М. к., либо подчиняют структурные аспекты динамическим (как это делают авторы теории социального взаимопроникновения (social penetration) – И. Альтман и Д. Тейлор), либо предлагают психол. толкование процесса межличностного взаимодействия, определяя глубокий (глубинный) контакт между индивидами как такой, к-рый в наибольшей степени удовлетворяет их потребность в самоподтверждении и самореализации (А. А. Леонтьев).

На снижение неопределенности относительно знания и понимания себя и других как на устойчивую закономерность развития отношений между людьми указал в свое время Ч. Бергер. В кач. объяснительных посылок он признавал информационный и эмоциональный дискомфорт, возникающий в ситуации неопределенности. Снижение неопределенности тем самым само по себе способно усиливать близость между людьми («повышает уровень интимности») и их взаимную привлекательность. К ресурсам межличностного взаимодействия, связанным со структурными характеристиками коммуникативных действий и процессов, относятся упорядоченность, стабилизация взаимодействия между ее элементами. Общепринятым понятием, фиксирующим это свойство, можно считать понятие «паттерн взаимодействия» (Вацлавик и др., 2000). Термин «форматирование», заимствованный из компьютерного лексикона, Е. Л. Доценко использовал для интерпретации процесса согласования характеристик (измерений) взаимодействия.

Условия, при к-рых взаимодействие между небольшим числом людей начинает приобретать характер М. к.: 1) актуализация тех или иных аспектов «Я-концепции» вовлеченных во взаимодействие индивидов и прояснение отношений между ними в кач. предмета коммуникативного взаимодействия; 2) структура взаимодействия при активизации паттернов межличностного доверия, интимности и привязанности. Механизмами активизации названных паттернов становятся межличностные коммуникативные практики, представляющие собой сложно организованные комплексы речевой, телесной, ментальной, предметной активности, опирающиеся на усвоенные социальными агентами (рутинные) схемы восприятия, оценивания, мышления и действия, к-рые позволяют каждому из вовлеченных в О. индивидов идентифицировать себя и Другого в кач. участников конкретной системы межличностных отношений.

• Вацлавик П., Бивин Дж., Джексон Д. Психология межличностных коммуникаций, 2000; Джерджен К. Д. Социальный конструкционизм: знание и практика. 2003; Доценко Е. Л. Межличностное общение: семантика и механизмы, 1998; Казаринова Н. В. Межличностная коммуникация: социально-конструкционистский анализ, 2006; Леонтьев А. А. Психология общения, 1997.

Н. В. Казаринова

Общение: уровневая структурация. В О. наличествуют социальный и личностный планы. Первый характеризуется объемом (широтой) О., исторически установившимся в культурах того или иного типа; второй – степенью личностной вовлеченности («глубина» О.). В рамках первого, социального плана можно выделить субуровни: социально-статусный, конфессиональный (ритуальный), профессионально-ролевой, этнический, гендерный, семейный, виртуальный (О. в интернете) и др. Каждый из этих видов О. дифференцируется от симметричного до комплементарного типов О. В зависимости от уровня анализа – макро-, мезо-, микроуровень (Б. Ф. Ломов) и временного контекста (диахрония, синхрония) фиксируется истор. становление или актуальное функционирование форм, механизмов и средств О. Контаминация био– и культурной эволюции определяет переход от первобытной непосредственной коммуникации (В. А. Шкуратов) в формах жеста, пантомимики, выкрика, протяжных или ритмических звуков к использованию словесных артефактов. Историко-культурные проявления макроуровня в синхронии наиболее представлены в фатическом (этикетном) О., особенно в первоначальных фазах установления контакта. Более или менее сложная система приветствий (А. А. Леонтьев) как существенных составляющих О. – обращения специфична и многообразна по формам и содержанию у разных народов и этносов; функц. взгляд определил бы здесь функцию «смягчения» ситуации О. за счет нормирования и отсрочки исполнения целевых установок общающихся.

В социальном плане (мезоуровень) функциональность ряда проявлений культуры может служить ключом для психол. поиска и объяснений «инвариантов культуры» (М. Коул, Д. Мацумото, Г. Триандис и др.). Сравнение разл. исторически сформировавшихся культур по показателям коллективизма-индивидуализма, избегания (принятия) неопределенности, дистанции власти, дифференциации статуса и др. обнаруживает релевантные типы и уровни О. Социальное расслоение общества, в частности сосуществование народной и элитарной культуры, динамизирует формы и средства О., формируя «пограничные» механизмы коммуникации. Тезис о детерминирующей роли стремления к полноте жизненных актов, включая О., в форме психол. триады «знание-эмоция (переживание) – действие» объясняет многие парадоксальные явления повседневной жизни. Конативная (поведенческая) часть триады также может существовать как потенциально достижимая, создавая иллюзию полноты, характерной для многоречивости. В личностном плане разл. варианты структурных описаний О. (Б. Г. Ананьев, Г. М. Андреева, В. Н. Мясищев, В. Н. Панферов и др.) фиксируют компонентный состав О.; П. Вацлавик, Дж. Бивин и Д. Джексон определяют уровневую структуру О. по содержанию (передаваемая информация) и отношению (метакоммуникация, определяющая аспект систематизации содержания в том или ином отношении).

Предложенное Б. Д. Парыгиным параметрическое описание О., включающее психол. контакт, обмен информацией, взаимодействие и взаимовлияние, отличается большей полнотой и по динамике адекватно для уровневого рассмотрения. Любые акты О. предполагают установление контакта, т. е. такую взаимообусловленную психич. активность 2 или более людей (неск. иначе – аутокоммуникация или внутр. диалог), в процессе к-рой аттенционные, мнемические, перцептивные и др. процессы находятся в совокупно регулируемом состоянии, обеспечивающем возможность установления, тем или иным способом, обратной связи между общающимися. «Сильный» эмоциональный момент выводит коммуникацию на третий уровень О., связанный с необходимостью определения смысла вступления в контакт и коммуникацию. Понимание смысла (В. В. Знаков), в свою очередь, может в той или иной степени изменять исходные ориентации общающихся, что может также в опр. случаях запускать механизм произвольности, переходящей в деятельностную форму. В процессе коммуникации исходные смыслы могут также трансформироваться в зависимости от устойчивости контакта и др. динамических особенностей, определяя линии обобщения (объединения) или разобщения участников диалога. Объединяя подходы Б. Д. Парыгина, П. Вацлавика и др., можно выделить 4 исторически сформировавшихся и культурно обусловленных уровня межличностного О.: установление контакта, информационная коммуникация (содержание), смысловая коммуникация (отношение) и рефлексивное О. (метакоммуникация).

• Вацлавик П., Бивин Дж., Джексон Д. Психология межличностных коммуникаций. СПб., 2000; Коул М. Культурно-историческая психология: наука будущего. М., 1997; Общение – 2006: на пути к энциклопедическому знанию / Под ред. А. А. Бодалева. М., 2006.

Г. В. Акопов

Общение: экопсихологический подход. В экологическом подходе в кач. исходного основания для О. как объекта и предмета психол. исследования используется системное отношение «человек – окружающая среда (природная, социальная)». Это отношение конкретизируется в виде ситуаций учебного, коммуникативного, профессионального и т. п. взаимодействия человека с окружающей природной и/или социальной средой. Выделяется 6 базовых типов экопсихол. (в данном случае – коммуникативного) взаимодействия: объект-объектный, субъект-объектный, объект-субъектный, субъект-обособленный, субъект-совместный и субъект-порождающий (Панов, 2004, 2007). Напр., указанные типы коммуникативного взаимодействия применительно к ситуациям профессионального О. выглядят так: 1) объект-объектный тип – взаимодействие в системе «чиновник-клиент» имеет сугубо абстрактный и формальный характер и характеризуется пассивной позицией каждого из участников, и в этом смысле объектностью с обеих сторон; 2) объект-субъектный тип – чиновник занимает пассивную позицию при обсуждении дела клиента и, по сути, подчиняется тем требованиям, к-рые предъявляет к нему клиент; 3) субъект-объектный, когда, напротив, чиновник активно воздействует на клиента, занимающего позицию объекта, пассивно принимающего воздействие со стороны чиновника; 4) субъект-субъектный, когда компоненты системы «чиновник-клиент» активно взаимодействуют друг с другом.

Это взаимодействие может иметь разл. аспекты, сосуществующие и сменяющие друг друга или же, напротив, исключающие друг друга: а) субъект-обособленный, когда и чиновник, и клиент занимают активную позицию, пытаясь убедить другого в необходимом ему решении проблемного вопроса, но при этом не учитывая и не принимая во внимание мнение (субъектность) др. стороны, вследствие чего диалог между ними оказывается невозможным, каждый в споре остается «при своем». Поэтому собственно взаимодействия между ними не получается; б) субъект-совместный, когда взаимодействие между чиновником и клиентом имеет характер конструктивного диалога и в этом смысле совместного действия. Взаимодействие носит характер «встречи и диалога с Другим», подчиненных совместному достижению какой-либо цели, выполнению общей задачи и т. д. Субъектное воздействие одного субъекта на другого в системе «чиновник-клиент» строится здесь с учетом субъектных особенностей этого др. субъекта (ценности, установки, способы действия и т. п.). Однако подобный учет интересов другого не предполагает и не требует изменения своей собственности субъектности; в) субъект-порождающий, когда взаимодействие в системе «чиновник-клиент» имеет совместно-распределенный характер, в ходе к-рого происходит взаимное изменение исходной позиции каждого из участников диалога, подчиненное нахождению приемлемого для обеих сторон решения вопроса. Важно отметить, что порождение субъектности здесь проходит неск. этапов, важнейшими из к-рых являются порождение субъектности единого (совокупного) субъекта совместно-распределенного действия, а затем и порождение обновленной субъектности каждого из его со-субъектов после освоения и выполнения этого действия. Аналогично может быть проведен анализ коммуникативного взаимодействия в системах «учитель-учащийся», «руководитель-подчиненный», «родители-ребенок», «образовательная среда – учащийся» и т. д.

• Панов В. И. Экологическая психология: опыт построения методологии. М., 2004; Он же. Психодидактика образовательных систем: теория и практика. СПб., 2007.

В. И. Панов

Онтопсихология общения – только оформляющаяся область науч. исследований на стыке онтопсихологии и психологии О. Основы онтопсихологии – науки о сущности человека с позиций ее соответствия законам бытия, гармонии, нравственности и духовности – были заложены экзистенциально-гуманистически ориентированными зарубеж. и отеч. психологами (А. Маслоу, К. Роджерс, В. Франкл, Р. Мэй, М. М. Бахтин, С. Л. Рубинштейн и др.). Большое внимание уделялось уникальности, самоценности личности, роли высших бытийных ценностей и О. в ее существовании и развитии. О.о. реализует ценностно-смысловой подход к О., ее методологической основой является гуманитарная парадигма, к-рая предполагает ценностно-смысловое, глубинное освоение бытия, принимающее во внимание истор. измерение культуры и признающее сложность, целостность и в то же время неисчерпаемость человеческих феноменов. В соответствии с гуманитарной парадигмой приоритет при анализе бытийных проявлений О. отдается субъективным методам, достоверность результатов определяется не множественностью перепроверок изучаемого параметра на большом количестве испытуемых и не их усреднением, а учетом многообразия и многогранности О. Исследование и познание бытийных проявлений О. происходит поэтапно и поуровнево, выражается во все более детальной проработке и формулировании понятий с последующим возвращением к уточнению смысла частей. Такой взгляд на О. предполагает использование понятий смежных наук и анализ появившихся в результате этого новых объектов и связей человека с миром. В центре внимания О.о. находятся представления о бытийной роли и сущности О., его онтологических функциях и критериях. Исходя из бытийной роли О., онтологическими его функциями являются сплочение, соединение, объединение и взаимопомощь; главными критериями эффективности – удовлетворенность отношениями и возможность их развития. О. обеспечивает жизнедеятельность человека на разл. уровнях: индивидном, способствующем его выживанию; социальном, обеспечивающем адаптацию к конкретным социальным условиям; экзистенциальном (бытийном), характеризующимся приобщением к общечеловеческим ценностям.

О. о. в целом как новая для отеч. психологии область науч. знания, объединяющая разл. науки, открывает новые перспективы перед психологией О., позволяя выйти на анализ целостных образований, в т. ч. и форм О., в к-рых представлена его бытийная сущность; изучить не только горизонталь О., с т. зр. его этапов, видов, но и вертикаль, с учетом погружения в глубину его ценностно-смыслового содержания, культурно-исторической и обществ. реальности; рассмотреть О. не только с позиций конкретного коммуникативного акта, а и с т. зр. усвоенных партнерами систем жизненных отношений; перенести акцент с анализа личностных качеств партнеров на анализ их внутр. мира и переживаний как внутриличностных предпосылок развития реальных отношений с др. людьми; объяснить выбор партнерами целей, мотивов, способов О., механизмов воздействия; наличие или отсутствие в О. многих феноменов, явлений и процессов, таких как взаимопонимание, эмпатия, толерантность и др. Приоритет изучения ценностей и смыслов, нравственной оценки О. открывает возможности анализа социально-психол. явлений в более глубоких слоях коллективного бессознательного, ментальности и определения их роли и функций в выборе опр. способов взаимодействия этносов.

• Маслоу А. По направлению к психологии бытия. М., 2002; Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб., 2003. Рюмшина Л. И. Ценностно-смысловой подход к общению. Ростов-н/Д, 2004; Она же. Психология человеческого существования: бытийная роль и функции общения. Ростов-н/Д, 2009; Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

Л. И. Рюмшина

Познание межличностное: теоретические модели. Теорет. анализ многочисл. исследований межличностного познания (М. п.) позволяет выделить 3 методологических схемы (модели): пассивно-созерцательную, деятельностную и субъектно-субъектную. 1) В контексте пассивно-созерцательной модели М. п. рассматривается след. образом: объект познания (человек) предстает перед познающим субъектом в форме нек-рых чувственных признаков и поведенческих актов, в к-рых заключена его внутр. психол. сущность; субъект познания расшифровывается («читает») эту внеш. сторону др. человека, проникая тем самым в его внутр. психол. содержание. Эта схема интерпретирует картину, к-рая открывается внеш. «наивному» наблюдателю, созерцающему процесс познания человека человеком. В зап. психологии наиболее близки к данной схеме когнитивные и каузальные модели М. п. (V. Argyle, К. Davis, M. Cook, J. Cooper, F. Heider, E. Jones, H. Kelley, Т. Newcomb и др.). Пассивно-созерцательная модель М. п. сыграла большую роль в постановке самой проблемы и на начальных этапах ее разработки. Но ее методологические возможности ограничивало то, что М. п. представляется созерцательно. Активность субъекта выражается лишь в «чтении» и интерпретации внешне наблюдаемых чувственных характеристик познаваемого человека. 2) Более продуктивной является деятельностная модель М. п. В ней представлена попытка распространить на М. п. популярную в 1960–1970-е гг. деятельностную методологию. В кач. методологической основы конкретно-эмпирических исследований здесь рассматривается принцип деятельностного опосредствования М. п. (Бодалев, 1982). Совместная деятельность представляется как реальное условие и детерминирующий фактор М. п., как форма выражения психол. характеристик ее участников. Она же определяет направление и содержание процесса психол. интерпретации внеш. проявлений участников взаимодействия. Но важное ограничение деятельностной модели в том, что деятельность здесь понимается как групповая. Соответственно и субъект деятельности и М. п. является групповым. Остается не совсем понятным, кто является носителем субъективного образа и как он возникает. 3) В рамках субъектно-субъектного подхода М. п. можно рассматривать как систему познавательных действий субъекта, направленных на субъективное воссоздание личностной реальности познаваемого человека в форме образов или понятий. Он конструирует их сам и для самого себя, т. е. они предельно субъектны, что и делает их надежными инструментами О. Познавательные действия могут быть не только внутр., но и внеш. Последние представлены реальными актами О., каждый из к-рых способен выполнять осн. когнитивные функции: анализа, синтеза, сравнения и др. Субъектно-субъектная схема анализа процессов М. п. отличается от пассивно-созерцательной тем, что субъект познания представляется здесь изначально активным. Причем его активность выражается не только в расшифровке внешне наблюдаемого поведения человека, но и в том, что он заставляет его демонстрировать это поведение, как бы обнажая в нем те или иные психол. характеристики своими реальными поведенческими актами – содействиями (экспрессивными, речевыми). Взаимопознание и взаимовоздействие неразрывно связаны между собой. Воздействуя на других, субъект одновременно и познает их, а познавая – воздействует на них. Достоинством этой теорет. схемы является ее пригодность для анализа как генетически исходной, так и высокоразвитой формы М. п. В контексте субъектно-субъектной схемы анализа М. п. и субъект, и объект рассматриваются как равноправно активные. В этом ее специфика по отношению к теорет. схеме анализа предметной деятельности и предметного познания («субъект-объект»), где предмет не активен, а реактивен. Его активность выражается лишь в том, что он оказывает сопротивление действиям другого субъекта, подчиняет их себе и делает предметными. В предлагаемой схеме объект – др. человек – изначально активен, т. е. является полноценным субъектом, но его активность не абсолютна, как это представляется с позиций пассивно-созерцательной модели, а относительна (ответна). Она определяется активностью субъекта, каждое воздействие к-рого задает соответствующий контекст для построения ответной реакции др. человека и для ее интерпретации. Но в этих заданных ситуациях он (познаваемый человек) активен, т. е. является полноценным субъектом.

• Бодалев А. А. Восприятие и понимание человека человеком, 1982; Межличностное восприятие в группе / Под ред. Г. М. Андреевой, А. И. Донцова, 1981; Романов К. М. Психология межличностного познания, 1993.

К. М. Романов

Психология воздействия: концепция Г. А. Ковалева. Разрабатывая концепцию психологии воздействия, Г. А. Ковалев выявил его универсальную онтологическую сущность и определил воздействие как процесс детерминации активности взаимодействующих между собой равноупорядоченных психол. систем, результатом к-рого является изменение этих систем или поддержание их функц. состояния. П. в. имеет двусторонний характер, т. к. является межсубъектным взаимодействием. Феномены воздействия и взаимодействия неразрывно связаны и взаимно дополняют друг друга, а само воздействие является стороной межсубъектного (интерсубъектного) взаимодействия, или диалога. В исследовании интерсубъектной психологии диалога Г. А. Ковалев исходит из методологических идей М. М. Бахтина, Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна, А. А. Ухтомского, С. С. Аверинцева, а в развитии субъект-субъектной теории О. и взаимодействия опирается на труды В. Н. Мясищева, А. А. Бодалева, Б. Ф. Ломова, А. М. Матюшкина, Т. А. Флоренской и др.