Командировка

– Слушай, Боря, бросай ты эти бумаги. Пошли ко мне в кабинет, я там пирожки домашние привёз, ты чаю своего фирменного заваришь. Посидим, пообщаемся. Кстати, расскажу тебе одну хохму, свидетелем которой был в пятницу. Обещаю, уссышься от смеха.

Через десять минут, мы удобно и основательно расположились с Володей за столом. Так как Ильиных «холостяковал», то у него в кабинете всегда был некий запас провизии и комплект посуды. Чай я заварил по всем правилам и товарищ, сделав с наслаждением первый глоток, похвалил меня.

– Вот сколько раз наблюдал как ты завариваешь чай, а у меня всё равно не получается такой же. Ну, в лучшем случаи – горький и крепкий. А у тебя крепкий и вкусный. И что самое интересное – от него гораздо больше энергии приходит, чем от кофе. И спать совершенно не хочется. – Володя с удовольствием отхлебнул чая и спросил, – Где ты так научился заваривать?

– В Германии, когда служил – немец один знакомый. Это ж самый простой и эффективный способ и в Европе его называют либо Русским, либо Белогвардейским… Меня этот немец и другим способам заварки учил. Самый трудный – Тибетский. Там специальные индигриенты нужны. В Германии их найти можно, но вот в России хрен найдёшь. Туда помимо муки, соли, крупы специальной, нужно молоко Яка и разная другая хрень. Всё это варится в большой кастрюли и на вид получается довольно неприятная бурда, да и на вкус тоже. Но зато, если ты обморожен, сил физически никаких нет – выпиваешь и как заново родился. Эффект очень сильный. Немец для меня раза два готовил. А я сам ещё ни разу. Хотя хочется. Ну, да ладно, чего ты там обещал про хохму?

Володя оживился, сделал несколько глотков из фарфоровой кружки и начал рассказывать: – Я такой наглости ещё ни разу не видел. Это ж надо так ГАИшников нагло нагнуть и уехать. И где – прямо у них на посту. Офигеть… Ты знаешь, как я езжу домой? – Задал неожиданно вопрос товарищ.

– Как… как? Известно как – путь один. Автобусом до Челябинска, а там электричкой до Чебары. Всегда так ездим.

– Во… и я так ездил поначалу. Неудобно получается, да и долго. Подумал, прикинул и пошёл на стационарный пост ГАИ, что на Химмаше… на выезде с Ёбурга… Пошёл знакомится с ГАИшниками. Взял водочки, закуски, пришёл на пост, выставил всё это на стол и говорю – Мужики давайте дружить и помогайте. Никаких денег не хватает вот так мотаться домой. И подружился. Теперь прихожу туда – меня все там уже знают, вплоть до начальника ГАИ Чкаловского района. Водку и закуску я лишь несколько раз приносил. Они потом сказали – хватит, Вован – мы тебя сами будем поить, если хочешь. Посидим, поболтаем, потом выходим на дорогу и они начинают останавливать все транзитные машины и ещё с Челябинскими номерами. Как только выясняется, что машина едет по трассе М-5 на Уфу, сразу же меня сажают до Чебаркуля, а водителя стращают – что не дай бог, майора не довезёшь. И еду, еду с комфортом. Нормально. Ни разу ещё осечки не было.

Точно также и в пятницу прошедшую пошёл туда. Боря, если отринуть от ГАИшников вот их мутные дела по деньгам, по их борзоте на дороге, блин – отличные мужики. С ними можно дружить и общаться, идти на любое дело. Ну и ещё от своей, можно сказать безграничной власти на дороге, силы, корпоративности, от сознания, что их прикроют если что… Ведут себя нагловато и чувствуют безнаказанными хозяевами дороги. И это частенько у них проскальзывает в общении даже со мной. Но это лирика, а теперь рассказываю. Ухохочешься…

… Пост ГАИ встретил меня знакомым, неистребимым и специфическим запахом, который бывает в местах круглосуточного пребывания вооружённых мужиков. Даже несмотря на то что окна были распахнуты и по небольшому помещению гулял сквознячок, запах не исчез, а лишь слегка приглушился.

– Здорово мужики, – жизнерадостно поздоровался я со здоровяками Петей и Костей, сидевшими в продавленных и замасленных креслах, поздоровался за руку и с молоденьким лейтенантом Кудряшовым, который сегодня был старшим поста и с ещё двумя ГАИшниками, их я знал мало, оттого что они лишь недавно поступили на службу.

– Ну, сколько тебя, майор, можно предупреждать, что Мужики только на Зоне есть, – добродушно парировали ментовские сержанты, которым надоело торчать на дороге и они приехали сюда, чтобы немного побазарить с товарищами и перевести дух. – Что опять, тебя сажать надо? Когда машину купишь? Пора бы…

– Вот академию закончу, стану генералом и вообще покупать не буду. Будут меня возить на «Волге» и воинскую приветствие мне отдавать ещё будете. Ну, а я так быть остановлюсь и сигареткой ещё угощу вас.

– Ты ж не куришь?

– Специально для вас закуплю дорогие сигареты, а не будет так у водителя дешёвые стрельну…

– Ладно… ладно… ты сначала генералом стань.

Пикируясь и подкалывая друг друга, мы вышли с будки и перешли на противоположную сторону дороги. Петя и Костя, чтобы не стоять зря стали останавливать подряд все автомобили и с важным видом общались с водителями, проверяя документы и осматривая машины, искоса и ехидно поглядывая в мою сторону. Как бы говоря – Видишь, мы хоть и не генералы и не майоры, а как народ по стойке «Смирно» становятся перед нами… Вот она реальная власть и она в наших руках.

Как назло транзитных машин не было, сержантам быстро надоело демонстрировать власть перед водителями и мной и они вновь подошли ко мне.

Закурили, потёк неспешный разговор, который был вульгарно и грубо прерван выскочившим на огромной скорости из глубины городской улицы к посту чёрным, затонированным и накрученным джипярой «Мерседес». Я думал, что он сейчас резко сбросит скорость, так как за сто метров от поста стоял знак – «Скорость 30 км\час». Но джип и не собирался снижать и мчался вперёд на скорости около 120 км\час. У Кости от такой наглости даже сигарета изо рта выпала и он отчаянно замахал полосатой палочкой, но «Мерс» пролетел мимо, обдав нас пылью и вонью выхлопных газов. Петя мгновенно выхватил свисток и мигом, до красноты надув щёки, оглушительно засвистел, требуя остановиться. Джип, проехав метров пятьдесят, стал отчаянно тормозить и его опасно закидало по дороге так, что только чудо могло спасти его от переворачивания. Я закрыл глаза, а когда, не услышав удара кузова об асфальт, открыл их, то джип уже стоял как вкопанный на дорожном полотне, оставив после торможения две длинные чёрные полосы. Стоял он всего несколько секунд, потом с визгом и дымом завертелись, проворачиваясь на асфальте колёса, и автомобиль чуть ли не на такой же скорости ринулся задом к замершим в растерянности ментам. Несколько секунд бешенной езды задним ходом и машина резко стопорнулась около нас. Дверца водителя открылась и оттуда стремительно выскочил молодой парень лет двадцати семи, крепко сбитый, обритый на лысо, в дорогих джинсах и светлой футболке, выгодно подчёркивающей развитую мускулатуру. На крепкой и мускулистой шее висела массивная, витая цепь из золота с таким же массивным крестом, а на пальцах виднелось несколько печаток. Или как среди блатных говорят – Гаек. Глаза у него были злые и весь его вид, порывистые и резкие движения, говорили о решительности намерений.

– Кто свистел? Я спрашиваю – Кто свистел? – С яростным напором налетел крепыш на ГАИшников.

– Стойте, стойте… гражданин… – Степенно попытался остановить водителя Костя. Парень резко повернулся к нему и, агрессивно ткнув пальцем в широкую грудь милиционера, зловеще и многообещающе протянул.

– Аааа… значит ты свистел…

– Причём тут – свистел или не свистел, – озлился Костя, – и вообще гражданин, вы что не видели знака – Ограничение скорости 30 километров в час… А у вас она была…

– Да засунь ты свой знак в жопу. Мне по хер твоя скорость… и я тебя ещё раз спрашиваю – Ты свистел?

Петя и Костя растерянно молчали, переглядываясь друг с другом, не зная, что говорить и как вести себя с этим наглецом, а через дорогу, увидев конфликтную ситуацию, мчался начальник поста.

– Что тут у вас происходит? – Попытался грозно вмешаться в ситуацию невзрачный лейтенант, но крепыш обернулся и сам ринулся в атаку.

– А ты сам кто такой? Чё влазишь?

Бурость, напор, растерянность здоровяков сержантов, а главное нестандартное поведение водителя, который совершенно не боялся ментов – Хозяев дороги. Наоборот сам демонстрировал своё право на такое агрессивное поведение. Всё это сразу же сбило Кудряшова с начальственного тона. Он подтянулся, захотел браво представиться, чтобы потом самому наехать на нарушителя… но только подтянулся и сдулся, лишь растерянно произнеся – Лейтенант Кудряшов…

– А что, лейтенант, где твоя фуражка и почему ремень на яйцах болтается…? Ты на дежурстве или не на дежурстве, чёрт побери…? Товарищ майор, вы кто такой? – Вдруг повернулся ко мне крепыш.

Я чётко приложил руку к головному убору и представился: – Командир танкового батальона войсковой части 61931 майор Ильиных.

– Во… учитесь… Армия. Хорошо, товарищ майор.

– Значит так. Я через сорок минут еду обратно и ты лейтенант мне докладываешь – Кто из них свистел? Он или Он? Задача понятна? Вот и разбирайся. – Крепыш сел в джип, дал газу и умчался в сторону Челябинска.

– Кто это был? – Лишь когда машина скрылась вдали у Пети прорезался хриплый голос и он очумелым взглядом посмотрел на напарника.

– Откуда я знаю? – Сглотнув слюну, окрысился Костя и они уже вдвоём требовательно посмотрели на Кудряшова, – А ты что скажешь? Ты ж начальник…

– Да хер его знает… Может кто из нашего начальства…?

– Какое начальство? Да, он весь в гайках и цепях – Синий это…

– Да нет… не похоже. Всех их бугров вроде бы знаю, а этого нет. Может Челябинский? Хотя нет… номера то наши. Хер его знает. – Оба ГАИшника уставились на Кудряшова и тот поёжился под их взглядами.

– Кудряшов, ну его на хрен. Чёрт его знает кто это такой!? Ты старший поста – ты тут рулишь вот и разруливай эту хрень, а мы поехали отсюда от греха подальше. Но ты нас не знаешь… Если что – скажешь что проезжие… Вован, извини, но тормози машины сам…

Я закончил смеяться и вытирал выступившие слёзы, а Володя азартно продолжал: – Во… Представляешь!? Два здоровых амбала-сержанта, наглючие, два полноценных хозяина дороги, от вида которых всё на дороге дрожит – и пасанули, встретив отпор. Вот ситуация…

А если бы ты ехал, Боря, на своей «Газели», да превысил скорость километров на десять там? Да они бы не посмотрели, что ты подполковник – мозги вынесли бы напрочь – эти сержанты. Слушай, они мне анекдот свежий перед этим рассказали про ГАИшников. Блин – смешной…

.... – В глухой, глухой провинции на перекрёстке двух расхераченных, грунтовых дорог стоит на посту местный, замухрышистый, весь помятый ГАИшник, рядом такой же побитый, облезлый и ржавый мотоцикл «Урал» и грустно размышляет над своей неудавшийся судьбой: – Блин, что за жизнь? Что за непруха? Ремонт в доме делать надо, жене пальто купить надо, дочку дуру надо устраивать в областной центр в институт, самому выпить частенько хочется да и налево сходить тоже надо, а денег ни хрена нет. Думал в ГАИ на дороге заработаю, а кого тут штрафовать, с кого тут бабло тянуть – когда все такие же нищие, как и я.

И тут из-за поворота выезжает весь накрученный и затонированный «Мерс». ГАИшник чисто машинально махнул обгрызанной и давно некрашеной палочкой и «Мерс» послушно остановился. Опускается затонированное стекло и оттуда высовывается рука с зажатой сто долларовой бумажкой: – На, командир…

Мент хватает сто долларовую бумажку, прячет её в карман, отдаёт воинское приветствие и гаркает: – Спасибо! Счастливого Пути!

«Мерс» уезжает. На следующий день, мент начистил сапоги и вышел на перекрёсток. Ровно в двенадцать часов из-за поворота выезжает вчерашний «Мерс». Мент даже палочкой не махнул, а «Мерс» останавливается, опускается стекло и оттуда рука со сто долларовой бумажкой. И так каждый день. ГАИшник через некоторое время, купил новый дом, купил бабе норковую шубу. Дочку-дуру устроил на платное в университет, мотоцикл заменил на «Жигу», завёл классную любовницу в райцентре, сам поправился, округлился – приобрёл солидность. А тут бац – в одно не совсем прекрасное утро «Мерс» не появился. И на следующий день тоже. ГАИшник каждый день выходит на перекрёсток, а «Мерса» всё нету и нету. И денег нету. Дочка долбит его каждый день с областного центра – Папа, давай деньгу – мне надо платить за то, за сё…, Любовница, как клоп тоже сосёт деньгу, кредиты надо возвращать, пришлось «Жигу» срочно и по дешёвки сбагривать. Мент похудел, в глазах голодный лихорадочный блеск, но на точку ходит как на службу исправно. И вот, в один прекрасный день из-за поворота выезжает знакомый «Мерс». Подъезжает, стёклышко затонированное опускается, а оттуда рука со сто долларовой бумажкой и голос: – Командир, на… возьми и извини меня. Я тут с семьёй на месяц на Канары смотался и классно оттянулся там…

– Нет, нет… ничего… Всё нормально. Счастливого Пути! – Мент принял под козырёк и проводил взглядом «Мерс». Потом поднял руку со сто долларовой бумажкой поглядел на неё и с ненавистью прокричал вслед: – Сука…! На мои бабки и на Канарах отдыхал…

Отсмеявшись, я спросил Володю: – Я всё-таки надеюсь, продолжение этой истории с уделанными ГАИшниками ещё услышать. Интересно, вернулся этот мужик и разборки продолжил?

– Да мне самому интересно. Но в эту пятницу не получится. Я с замполитом сговорился ехать в Чебару и вернусь в понедельник тоже с ним. А вот через неделю точно узнаю…

– Ты, что – на его «Запоре» едешь? – Удивился я.

– Да, а что?

– Да он же ездить не умеет. Он ни правил движения, ни правил вождения – ничего не знает. Он только рулит на дороге… Я с ним один раз проехал. Конечно, виду не подал, но когда вылез из машины, у меня дрожало всё. Он на дороге дурак. Повесил табличку «Инвалид» и шурует. Все иномарки и не только они от него шарахаются. Неее… Володя, категорически не советую.

– Да, ерунда, – легкомысленно отмахнулся товарищ, – самое главное за город выехать, а там трасса. Это ж не город, где того пропусти, этого обгони, здесь направо, а тут проезд запрещён. А обратно ночью поедем, вообще на дороге никого не будет. Зато спокойно сел и к подъёму приеду.

– Дело твоё, конечно, но я к нему в «Запор» сяду, только если мне прикажут и в этом будет крайняя необходимость.

Володя слегка озадаченно посмотрел на меня: – Что, так серьёзно что ли? Он же ездит и ещё никуда не влетел…

– Так он только месяц ездит и пока везёт.

– А, ерунда, – после недолгого раздумья, товарищ опять беспечно махнул рукой.

* * *

…Пролетела неделя. Понедельник – командирский день. На подъёме доложил командиру полка о нормальном положении дел в дивизионе и убрёл к себе в канцелярию попить чайку. Заварил покрепче, как я любил. Достал из сейфа окаменевшие пряники и с наслаждением сделал глоток ароматного напитка. На столе тихо звякнул телефон: – Подполковник Цеханович…

– Боря, ты у себя?

– Нет, это не я – это эхо, а сплю у себя дома. Ты чего, Вован, звонишь?

– Боря, я в жопе…

– Отличная слышимость. Не ожидал, что в заднице отличная проходимость волн…

– Тебя всё смеху…ки, а мне ведь хочется с кем-то поделиться яркими впечатлениями.

– Я надеюсь, что эти впечатления не будут касаться моей задницы.

– Ну, тебя к чёрту, Боря. Я иду к тебе.

– Давай, на чай ещё успеешь.

… – Ого, да ты ещё и пьяный. Ну, ты Вован и даёшь… Неделя только началась, а ты со сранья вдрабадан.

– Прав ты, Боря, насчёт замполита… Прав… Это я как в кабинет свой пришёл, так сразу стакан водки и навернул. Я же сегодня ночью в анекдоте побывал – это когда «Запор» въезжает в «Мерс». Вот мы его ночью на дороге и нашли… «Мерс»…

– Для побывавшего в таком анекдоте ты, Вован, хорошо выглядишь. Как правило, участники из «Запора», догнавшие «Мерседес» несколько по другому выглядят… Так сказать, внешне немного попорченные и финансово убого.

Вовка налил себе горячего чай, сразу же сделал крупный глоток и поперхнулся: – Чёрт, чёрт, какой горячий… И тут невезуха. Бить нас не били, а если б стали, то убили бы. Всё как в анекдоте – «Мерс» накрученный, вылезло их оттуда четверо и такие здоровыееее…

У Ильиных аж глаза закатились от пережитого ужаса.

– Ну, хватит переживать, давай рассказывай – Что у вас там произошло?

– Выехали из города мы, в принципе, нормально. Хотя я уже думал, что мы и не выедем. Действительно, он вообще не понимает, как нужно правильно ехать. Мы пока выезжали, раза четыре чуть сами не въехали и в довершении всего создали штук пять качественных предпосылок к ДТП. Ладно, выехали…, стало чуть полегче. Я вроде бы немного расслабился, а тут оказывается, что он дорогу совершенно не чувствует – то его выносит за осевую на встречку, то мы летим по щебёнке обочины и вот-вот свалимся под откос. И при этом он улыбается и весело, так беззаботно, что-то щебечет. На дорогу совсем не смотрит… Как доехали – не пойму? Мы же должны были убиться ещё на первых пятидесяти километрах. Блин… я домой зашёл, а меня колотит. Ну, ладно, думаю. Обратно поедем ночью, может полегче будет. Вот ночью всё и произошло…

… Пропустив фуру, «Запор» с визгом шин выскочил на трассу Екатеринбург – Челябинск, лихо повернул влево, отчего зад машины слегка занесло, выравнивался и бешено помчался в сторону Екатеринбурга. Я незаметно перевёл дух и глянул на замполита, а тот по дебильному улыбался от такого эффектного поворота.

– Чёрт, если он меня не убьёт на последних ста километрах – то по приезду в полк напьюсь… – думал, что ночью буду спать, но когда выехали из ворот городка и чуть не протаранили автобус, стало понятно – не засну. Я ехал на пассажирском сиденье и выглядел со стороны наверно невозмутимым, даже слегка сонным. Но примерно раз в пять минут всё у меня внутри леденело от ужаса и понимания – что сейчас врежемся, здесь не вывернем, а там не успеем выйти из поворота… Но удивительно – всё проезжали, везде мы промахивались и пока ещё никого не убили и не убились сами. И лес по бокам дороги, как это не удивительно, тоже оставался целым. «Запор» безмятежно бежал по ночной дороге, бестолково и бесстрашно обгонял грузовики и именно в те моменты, когда встречные машины отчаянно мигали с опасно-коротких дистанций и ревом клаксонов обдавали нас, едва разминувшись. Вслед нам гудели водители обгоняемых машин, выражая своё негодование такой безбашенной езде. Замполит по делу и без дела включал дальний свет, ослепляя встречные машины и те тоже не оставались в долгу. Короче дорога обратно в полк получалась яркой и незабываемой. До полка оставалось 100 километров и на каждом этом километре этот урод мог убить меня, себя и других участников дорожного движения тоже. Что либо ему говорить было бесполезно, он лишь безумно скалился в ответ и в восторге орал: – Не ссыыы…, Володя – прорвёмся…

Вот мы и прорывались. Справа и вдалеке мелькнули огни Щербаковки: – Девяносто километров осталось, – успокоительно щёлкнуло у меня в голове и шансы доехать благополучно немного подросли.

Мы уже мчались по двухполоске и, слава богу, с обгоном остро вопрос уже не стоял. Но всё равно «Запор» опасно и бессистемно рыскал с одной полосы на другую. Вдалеке, на грани достижения света фар, замаячил огромный щит, сообщающий о границе Свердловской и Челябинской областей, а сзади нас появился свет догоняющего автомобиля, который быстро приближался, догнал нас и стал обходить. Всё бы ничего, но в этот момент машину замполита вновь понесло влево и мы с силой, с отчаянными воплями ударились бортами друг об друга. Лёгкий «Запор» отрикошетил от тяжёлого и квадратного «Мерседеса» и нас, крутанув на 360 градусов, через полосу выкинуло на обочину. Крики, вопли, короткий визг шин по асфальту, резкие и сильные удары щебня об днище всё это слилось в оглушающий грохот и в беспорядочное мелькание пейзажа за окном. Замполит судорожно и инстинктивно крутил рулём и по всем физическим законам, мы должны были на такой скорости перевернуться через крышу несколько раз и убиться насмерть. Но в течение нескольких секунд калейдоскопа сменяемых картинок, мы не перевернулись и в конце-концов остановились в ста пятидесяти метрах от остановившегося сзади «Мерседеса». Двигатель заглох и на нас обрушилась оглушающая тишина. Я сидел, упершись руками в пластмассовую переднюю панель, и ошалело смотрел на свои пальцы, которые почему то не пронзили твёрдую пластмассу. Рядом тихо и неподвижно сидел замполит, судорожно уцепившись в руль и ничего невидящим взглядом смотрел через лобовое стекло куда-то вдаль. Осторожно отлепив пальцы от пластмассовой панели, я обернулся назад и глянул на иномарку, в которой открылись все дверцы машины и оттуда заторможенно вылезло четыре амбала в чёрных кожаных куртках.

– Григорий Иванович, нас по моему сейчас будут убивать, – замполит чуть скосил на меня глаза, потом на зеркало заднего вида, судорожно всхлипнул и вновь уставился вдаль, лишь крепче сжав баранку.

Здоровяки грудились слева от машины и стали рассматривать повреждения на боку своего автомобиля. Водили по ним пальцами, что-то неторопливо обсуждая и поглядывая в нашу сторону.

– Григорий Иванович, что будем делать? – Я уже немного отошёл от шока и ворочался в неудобном кресле пассажира, но замполит хранил гробовое молчание, продолжая пристально смотреть вперёд.

– Григорий Иванович, что делать будем…??? Ситуацию ведь надо как-то разруливать… – но зам командира был в ступоре лишь взгляд его из пристально-внимательного превратился в загнанный.

– Володя, – вдруг прорезался голос у замполита, – у меня ничего нет. Ни квартиры… ни денег… Я же с ними не смогу рассчитаться… – и подполковник вновь впал в более глубокий ступор.

– Ёлки-палки, – теперь в панику впал я, – значит, стрелы сейчас вполне возможно могут на меня перекинуться. Епонский городовой… сейчас и меня подпишут на это дело. Вот это встрял… Что делать?

– Вальнуть, что ли их, пока на дороге никого нет и концы в воду? Всё спишут на бандитские разборки, – мелькнула шалая мысль и тут же утухла. Было бы оружие, а так… даже в драке против четверых амбалов нам не устоять и минуты, тем более что худой и щуплый замполит уже не боец.

Громилы посовещавшись на месте, неторопливо направились в нашу сторону, а когда они приблизились я вообще похолодел от ужаса, узнав водителя – это был тот крепыш с поста ГАИ с золотой цепью на шее.

– Григорий Иванович, нам звиздец… я этих бандюг знаю, – Григорий Иванович тяжело вздохнул и совсем закаменел за рулём, а я приготовился к самому худшему. Если он так нагло разговаривал с ментами, то с обыкновенным майором…

Бандюганы подошли к машине и зловеще рассмеялись: – Глянь… глянь-ка… Гы-гы-гы… инвалид…

Посмеявшись, подошли с левой стороны и с интересом и удивлением стали рассматривать повреждения на «Запоре».

– Ни фига себе, вот тебе и «Запор»… Да у него только чуть-чуть, а у нас чуть ли не пол бочины.... Смотри, правду говорят, что на советских машинах железо качественней и толще. Броняяя… Во, блин, даже зеркало не снесло… – обсуждая в таком духе, громилы заглянули в кабину и внимательно оглядели нас.

– …А я того майора знаю, – обрадовался крепыш, – даже помню, что он командир танкового батальона.

Все переместились к моей дверце и у меня обречённо мелькнула мысль: – Значит, меня будут бить первым…

Крепыш постучал костяшками пальцев в стекло: – Командир, опусти…

Я энергично и с надеждой закрутил ручку опускания стекла, как это не парадоксально, но пострадавшая сторона вела себя довольно миролюбиво.

– Ты, наверно, с 32го военного городка? – Крепыш наклонился, опёршись локтями на дверцу, глядел на меня.

– Да, а что?

– Да нет, ничего. А это что за инвалид рулём? – Водитель кивнул на Григория Ивановича, изображавшего из себя статую «Каменный гость».

– Это замполит полка.

– Нормальный хоть мужик?

– Нормальный…

– А чего он молчит?

– Думает… наверно…

Крепыш отлепился от моей дверцы и вместе со всеми обошёл машину спереди и также вежливо постучал в стекло водительской дверцы. Григорий Иванович, вдруг очнулся и лихорадочно закрутил ручкой бокового стекла.

– Да…, – испуганно проблеял замполит.

Крепыш улыбнулся, помолчал и спросил: – Ну и сколько у инвалида в кармане денег?

– Две с половиной тысячи, – вновь проблеял замполит, а у меня захолонело сердце.

– Начинается… – сверкнула в голове.

– Давай их сюда.

Григорий Иванович засуетился, стал судорожно шарить руками по карманам и через несколько секунд протянул тощенькую пачечку измятых купюр. Крепыш аккуратно расправил денежные знаки, пересчитал и неожиданно вернул пару банкнот обратно.

– Ты две семьсот дал. На двести обратно… Ладно, инвалид, повезло вам. Езжайте…

Амбалы до этого молчавшие и с интересом наблюдавшие за своим, явно главарём, вдруг возмущённо загудели: – Ты, чё… отпускаешь их? Пусть платят…

Но крепыш резко оборвал своих подельников: – Тихо… моя машина и я решение принимаю… Всё, езжайте, вопрос закрыт.