Усену: Странствия Охвы. Цикл «Усену». Книга третья. Том 1

– Енуохваохолеиш! Хорошо, пока мы не стали друзьями, буду звать тебя так! – совершенно спокойной и без жеманства ответила рыська, чем привлекла мою лучшую сторону, а я уже без стеснения подошел к ней ближе, чтобы разглядеть.

– А этот с тобой? – указала она на Ярси. – Что с ним?

– Не подходи, Охва, она опасна! – все не угоманивался Ярси, боясь даже встретиться прямым взглядом с кошкой, и ему хватило сил, лишь, чтобы смотреть не вышел лапок.

– Наверное не сошлись вкусами, – шутливо бросил я, на что Уна прореагировала спокойно, и хотела было подойти к Ярси поближе, но тот вдруг вскочил с места, подскочил ко мне и сухо и немного грубо бросил рыське:

– Мы живем вдвоем и больше нам никто не нужен.

С этими словами он увлек меня подальше от нее.

– Странный какой-то, – тихо проговорила Уна сама себе, остановившись в замешательстве на прежнем месте, наблюдая как Ярси, все дальше и дальше оттаскивает меня в лес.

– Да, что ты делаешь? – наконец воскликнул я, когда мне все это надоело, и отстранил от себя Ярси.

– Спасаю нас!

– Что? Кто? От кого? Ярси, да ты что?! Разуй глаза, она же просто милая рыська, которой, между нами, ты приглянулся…

– Что? Кто? Я! Для чего?

– Иди сюда! – пододвинул его ухо к себе я, и начал шептать.

– Как? Зачем? Охва! От тебя я таких гадостей не ожидал услышать! – вдруг одернулся он от меня, не успев, я все рассказать до конца.

– Какой же ты до сих пор ребенок, раз не видишь, что ты ей понравился! – развел я плечами, стукнув себя по лбу.

– Я считаю, что это хорошо! – выкрикнул Ярси, и, поняв, что, повысив голос, огорчил меня, опустил взгляд на лужу, в которой стоял.

– Ну, разве могу я кому-то понравиться?! – тихо еле слышно произнес он, и с силой топнул лапой по собственному отражению в воде.

А когда брызги и барашки успокоились, Ярси вдруг увидел в отображении лужицы не одно лицо, а два, свое и Уны.

– Привет! – воскликнула Уна, и Ярси, не ожидав столь внезапного очередного ее заявления, чуть отскочил в сторону.

– Боюсь, что первый раз я была не слишком вежлива, отобрав твою добычу. Поэтому приношу свои извинения. И снова представлюсь. Меня зовут Уна! – улыбаясь, смотрела она на Ярси.

– Ярси, – все же выдавил из себя рысенок, под действием моего серьезного укоризненного взгляда.

– Очень приятно! – ответила на это Уна, и тут же продолжила.

– Не считайте меня навязчивой, просто последние несколько недель, как я ушла из дома в поисках нового, я не встречала ни одного, походившего на меня, с кем бы можно было поговорить! Понимаете?

– Ага, – кивнул Ярси, чуть заинтересовавшись историей рыськи.

– Скажите, а вы заняты тем же? И еще – можно с вами? – состроила грустную гримаску рыська.

Я, не скрывая доброжелательной улыбки согласился.

– Конечно Уна, думаю, Ярси не будет возражать.

На что Ярси закивал и сам произнес.

– Не-е-т!

Чем в очередной раз вызвал на мордочке Уны улыбку.

– Вот здорово! – обрадовалась она.

– Спасибо Енуохваох…

– Просто Охва.

– Спасибо Охва, и спасибо Ярси, – отозвалась она, и, поравнявшись с Ярси, пошла рядом с ним.

Не отставая от Ярси ни на шаг, ступая с ним лапа в лапу, Уна ни на секунду не замолкала. За какой-то час, она умудрилась рассказать про себя все, начиная с самого детства. Конечно, ее рассказ был довольно интересным, и в пути с ним было не так скучно, но все же думаю, он понравился Ярси, чуть меньше, чем мне. Если не сказать больше.

Я слушал Уну с открытым ртом и с улыбкой на лице, а Ярси с такой постной миной, как будто он чем-то подавился, и кусок встал ему поперек горла. Но надо отдать должное Уне, она несмотря на игнорирование Ярси, не оставляла попыток разговорить рысенка и даже порой строила ему глазки.

Но мой ученик был слишком юн и неопытен, чтобы понять потаенный смысл, и, начиная стесняться еще больше, он все больше уходил в себя. Конечно, подобное зрелище немного забавляло меня, но мне все же было неудобно и жалко бедного Ярси. Получиво такой шанс, он совершенно не осознавал своего счастья. Тогда-то, спустя пару часов нашего пути, неведомо куда, так как я меньше всего думал о направлении, и все не сводил глаз с прекрасной Уны, я твердо решил что-то предпринять. Шепнув на ухо Ярси: «Будь самим собой» – я уже громче обратился к Уне:

– А давайте-ка я отправлюсь вперед и все разведаю, а вы пока здесь подождете. Вы не возражаете?

– Конечно Охва! – быстро отозвалась рыська, а Ярси, не смея нарушить свой несколько часовой обет молчания, судорожно закивал головой.

– Я скоро! – побыстрее откланялся я, а сам, отдалившись на расстояние, откуда мог все слышать, и найдя место, где мог бы укрыться, засел.

За друзьями, конечно, нехорошо подглядывать, но, если честно, мне Уна приглянулась, хотя она и была другого вида, но что поделать, молодая кровь бурлила.

Так вот, не успел я удалиться, как Уна, так невзначай присела рядышком с Ярси, к нему спиной и несмотря на него, заговорила:

– Скажи Ярси, а ты всегда такой молчаливый? Или только со мной? Просто мне кажется, что такой котик, как ты способен на большее, чем отмалчиваться? – хитро спросила она, чуть обернувшись к нему боком, опустив заманчиво мордочку вниз.

– А-а, э-и-и… – протянул Ярси, подняв на нее свои глаза, над которыми был уже не властен, и которые впились в рыську томным взглядом.

– Ведь ты настоящий лесной кот?

– Ну да.

– Пожалуйста, продолжай, не бойся меня, расскажи про свое детство, – медленно поднялась она все на лапы и развернулась к нему лицом, села возле рысенка почти вплотную, еле задевая его лапы своими.

– Мое детство, детство… Детство я провел в семье…

– Замечательно!

– В семье маленьких пушистых зайчат!

– Что?! – удивленно подняла глаза на Ярси Уна.

– Вот дурень! – воскликнул шепотом я, ударив себя по лбу.

– Да, это была холодная зима, и мы с Охвой сделав услугу им, радушно согласились на их благодарность.

– Вы их ели? – переспросила Уна, чуть отстранившись от Ярси, теряясь в догадках.

– Нет, конечно, нет! Мы жили с ними душа в душу, как семья!

– Кха-кхе-кхе! – закашлялся я, кляня себя про себя, что оставил Ярси наедине с Уной слишком рано.

– Правда?! – скорчила удивленную физиономию Уна.

– Чистая! И это еще не все! Тот глухарь, которого ты поймала прежде меня, мог стать для меня самой большой добычей, которую я когда-либо ловил, – выпалил все как есть Ярси, на что Уна чуть не упала, и начала пятиться от Ярси.

Но того видно нервоз и страх совсем сделали безумным, и он подскочив к ней, шепнул ей на ухо то, что я в шутку шепнул ему раньше.

– У какого еще озера?! При чем тут луна?! Да ты псих! – оттолкнула она Ярси, и тут же кинулась прочь от рысенка.

– Эх ты?! – подбежал я к нему, помогая встать на место, и вернуть часть гордости.

– Я?! Это все ты!

– Я?!

– Конечно, если бы ты не взял ее с собой, этого бы не случилось.

– Что?! Это ты язык проглотил, а высунув, наговорил такого, что тебя и убить мало!

– Я с самого начала был против, но ты не слушал!

– Если бы ты был настоящей рысью, а не домашним котом, ты бы не потерял ее! – не удержался я.

– Она мне не нужна! – тихо, очень печально проговорил Ярси, которого мои слова ударили в больное место.

– Она настоящая рысь, а я вырос в клетке… – протянул он, и отвернувшись от меня опустил голову, побрел прочь, в противоположную сторону от Уны.

Я же, оказавшись перед выбором, схватился за голову, не зная, что предпринять. Спустя минуту, я все понял и кинулся бегом за Уной.

Отыскать ее в лесу, не представляло трудности, так как, скрывшись в нем, она побрела, куда глаза глядят, неспеша, так как спешить было некуда, как и нам.

– Уна, постой, погоди! – выкрикнул я ей вслед.

– А-а, прочь от меня, ты тоже псих. Как твой приятель?! – подскочила на месте рыська, и шарахнулась от меня.

– Не суди о книге по обложке!

– Не поняла? Ты пытаешься заговорить меня, не выйдет!

– Да послушай же ты меня! Ярси не только мой друг, он мне как сын!

– А-а? – вытянула шею Уна, ожидая пояснения.

И тогда-то я все ей рассказал про Ярси, и постигшее его в детстве несчастье.

Ярси в свою же очередь, пройдя не более сотни шагов, остановился, и сев, повесил голову до самой земли. Он не говорил, не плакал, не слушал и не видел, он просто ждал, пока успокоится и сам сможет вернуться ко мне.

– Видишь его?! – шепотом молвил я.

– Вижу! – также тихо ответила рыська, с которой вместе, после моего рассказа, мы поспешили за Ярси. И обнаружив его, одиноко сидящего в лесной гуще, посреди небольшой поляны, мы стали красться к нему.

– Ну, так иди, извинись перед ним.

– Я?! Вот еще, ведь это он первым наговорил мне гадостей.

– Боюсь, он говорил моими устами!

– Что?!

– Не время винить меня, грешен, не спорю. Ну, так иди же.

– Нет! – твердо ответила Уна, и сев, вздернув нос кверху, хмыкнула.

– Пусть он первый подойдет.

– А я думал, Ярси один такой настырный, – ответил я, и пошел к Ярси.

– Ярси?! – тихо молвил я, подходя к нему, и садясь рядом.

– Охва?! Привет!

– Привет!

– Ты и вправду считаешь меня домашним?

– Нет, конечно, нет, Ярси. Ты, конечно, ленив и небрежен, но ты еще молод, и всякому суждено ошибаться. На этом мы и учимся!

– Я так оплошал. Выставил себя таким дураком…

– Перед Уной?

– Нет, перед тобой! Ведь тебе так хотелось, чтобы я поладил с ней!

– Скажи Ярси, а чтобы хотелось лично тебе? – задал я невзначай вопрос, пальцем, за спиной Ярси, подзывая Уну прислушаться.

– Если честно, Охва, я никогда еще не встречал других рысей. Но скажу, по правде, ни одна из них не станет милее и пригожее Уны. Встретив ее сегодня, я сразу понял, что она необычная, потрясающая кошечка. Но когда она заговорила со мной, я просто онемел. Ее голос, ее глаза, просто очаровали и уносили в мир мечтаний и грез. А теперь, когда я обидел ее, я вот уже в который раз закрываю глаза и желаю только одного, чтобы она оказалась рядом, и все началось сначала, – закончил Ярси, сильно зажмурив на несколько секунд глаза, затем открыв их, увидел перед собой все ту же пустоту.

– Привет! – как спасительный круг посреди океана, раздался голос Уны позади Ярси, и тот тут же обернувшись тихо ответил:

– Привет!

– Меня зовут Уна! – начала рыська.

– Меня зовут Ярси, – тихо подсказал я.

– Меня зовут Ярси! – повторил Ярси, не сводя глаз с Уны, вставая на лапы, и начиная приближаться к ней навстречу.

– Я прошу прощения за свою грубость! – снова прошептал я.

– Прости Уна, за мои слова и за меня!

– Нет, это ты прости меня, за то, что толкнула.

– Так, а теперь Ярси, самое главное не упусти момента. Скажи ей… – начал было я, но Ярси, прикрыл мне рот своей лапой.

– Может, пройдемся вместе до лесочка?

– Так, теперь ты Уна, – отвел от моего рта Ярси свою лапу. – Скажи, что тебе Уна, не к чему стесняться, ибо мудрый Охва все поведал… – начал было я, и снова меня заткнула лапа, на этот раз рыськина.

– С удовольствием, – коротко ответила Уна, и поравнявшись с Ярси оба медленной походкой направились вперед.

– Ну как хотите! Не слушаете моих советов, дело ваше, но нянькой у ваших котят я не собираюсь быть!

– Охва! – в один голос пресекли мой поток слов молодая парочка.

– Молчу! Молчу! – отошел я в сторонку, пропуская молодых голубков вперед, а сам побрел следом.

Скажу я тебе Шусик, идти за парочкой, дело не благодарное. Мало того, они всю дорогу сюсюкались и шептались, так еще, чтобы не быть к ним близко, и не нарушать их разговор, мне приходилось плестись как черепаха позади.

Пока, наконец, мне это не надоело, и я просто напросто пошел вперед. Обгонял их, делал привал, успевал вздремнуть, прежде чем меня снова нагоняли и тогда все, повторялось сначала.

Таким образом, наш путь очень затянулся и хорошо, что мне вовремя пришло в голову водить пару рысят по кругу, и когда наступил вечер, мы оказались там же, откуда и начали свой путь. Я, конечно, опасался, что мою хитрость заметят, но я зря волновался, ибо как только мы остановились, чтобы отдохнуть, Уна произнесла:

– Какое чудное место!

На что я пробормотал в полголоса:

– Ну да, здесь ты узнала, про глупость Ярси.

– И вправду Уна! – согласился с нею Ярси, даже не услышав меня.

– Соглашается с девчонкой, какой стыд! Ей только дай палец, руку откусит! – все бормотал я, не успокаиваясь и злясь, что меня совсем не замечают.

– Может вы голодны? – громко спросил я, чувствуя, что с самого утра ничего не ел, и голод одолевал меня.

– Конечно Охва, спасибо!

– Не за что! – раскланялся я, язвенно улыбаясь.

– Не сомневаюсь, что и вы голодны… Только мой голод иного характера, и я его не переживу, если не перекушу, – обиженно бросил я и ушел прочь.

– Про что это он? – спросила Уна, не сводя глаз от Ярси.

– Что-то про погоду!

– Да, замечательные места, – ответила Уна.

– Вы только подумайте, даже самих себя не слышат! – усмехнулся я напоследок.

– Это вам, – вскоре вернулся я с мелкой добычей на троих.

– Возьми Уна, – пододвинул он ее часть ближе к ней.

– О-о, спасибо Ярси, ты такой заботливый!

– Ну-у! – замялся Ярси.

– Ярси, Уна, вы что специально? – не выдержав, выкрикнул я с обидой.

– Наверное… – протянул рысенок.

– Нет… – закончила Уна.

– С вами все ясно, – резко остыл я, махнул лапой, умолк, и стал зрителем, уныло смотрящим мыльную оперу, длившуюся казалось вечность.

В глубине души, конечно, я был рад за Ярси, а еще глубже завидовал ему, но все это затмевала раздражительность и нервозность.

Наконец-то стало смеркаться. Ярси и Уна успокоились и устроились поближе друг к другу, готовясь ко сну.

– Простите, я сейчас вернусь! – вдруг вскочила Уна на лапы, и быстро удалилась. Ярси, проводив ее взглядом, хотел было последовать за ней, но я вырос у него на пути.

– Далеко направился?

– Охва, я скоро вернусь!

– Ну, уж нет! Я весь день наблюдал за вами, и вот, что я скажу! Вы можете заигрывать, шептаться, но не больше. Вы оба еще слишком юны. Так что, поворачивай назад, и ложись спать!

– Но Охва!

– Никаких Охва! Или ты забыл кто здесь старший! Я в ответе за тебя малыш!

– Не называй меня так!

– Ух, как заговорил? Быстро же ты повзрослел. Значит, как принимать серьезные решения, так Охва. А как легкомысленные – я сам! Нет уж! Вернись на место!

– Нет! Ты не можешь мне указывать!

– Нет!? Это мы сейчас посмотрим, – чуть ли не с когтями я стал надвигаться на Ярси.

Но прежде, чем достиг его, и совершил непоправимое, появилась Уна.

– Вы кричали? Что-нибудь случилось? – кинулась она к нам.

– Спроси у Ярси! – бросил я и присел в сторонке от него.

– Все нормально Уна, – поспешил успокоить ее Ярси, кинувшись ее на встречу. – Просто, кто-то слишком много на себя берет! – бросил Ярси, на что я вконец обиделся и отвернулся от обоих, изображая, что крепко уснул.

Ярси и Уна в свою очередь, также устроились поудобнее, и вскоре засопели в унисон.

Следующее утро, не принесло никаких перемен ни в отношении рысят, ни в наших с Ярси, с которым я говорить отказывался. Понимая, что я намеренно избегаю его взгляда, Ярси назло мне, отправился на охоту с Уной, приобняв ее, как старый друг. Я сдержанно отреагировал на действия Ярси, и когда рыси удалились, начал ходить взад и вперед. Кляня уже себя за то, что все это заварил.

Как будто на зло, не успел я успокоиться по одной причине, как стал нервничать по поводу долгого отсутствия рысят. Я успокаивал себя, говоря, что они вольны жить так как им вздумается, но все же некое плохое предчувствие не давало мне покоя, и я все ходил взад и вперед, вовсе не желая, чтобы мои опасения сбылись. Но именно так и случилось, когда из леса со всех лап в мою сторону сам не в себе кинулся Ярси. Сразу бросив на него взгляд, я понял, что что-то не так.

Направившись ему навстречу, достигнув его, я оказался крайне удивлен, так как Ярси был до такой степени напуган. На нем не было лица, он был весь всклокочен, шерсть стояла дыбом, он тяжело и часто дышал. В его глазах таился непомерный ужас, охвативший все его нутро.

– Ярси, Ярси, что случилось? – затараторил я, пытаясь докричаться до рысенка, но он, остановившись, схватившись за голову обоими лапами, и совершенно был невменяем.

– Уна, где Уна, Уна?! – задергал я его за грудки.

– Ярси, что ты сделал, что ты сделал?! – кричал я ему в ухо, но Ярси не отвечал, лишь горестно мычал на каждое мое слово.

Мне еще долго бы пришлось добиваться от него разъяснения, если бы в следующее мгновение в лесу, где-то совсем рядом, не раздался оружейный выстрел. Мне все сразу стало понятно, и впившись испепеляющим взглядом в Ярси, я лишь тихо молвил:

– Или не сделал?

Получив утвердительный ответ, в его глазах, я кинулся прочь от него вглубь леса.

Я мало помню себя в те минуты, так как впал в нечто подобное состоянию аффекта. Совершенно не помню, сколько бежал по лесу, в поисках следов или хотя бы какой-нибудь зацепки. Но точно не забуду того момента, когда выбежав на лесную открытую полянку, замер на месте, увидев, что вся она покрыта капельками крови, явно принадлежавшей Уне. В следующее мгновение до моего слуха долетел собачий лай. Я тут же понял, чьих это рук дело и кинулся на лай. Но как бы быстро я не бежал, лай все удалялся и удалялся, и вскоре вовсе утих.

Вспомнив, что к северу от леса простирается река, я бросился к ней, в надежде, что там смогу нагнать человека. Но достигнув берега, обнаружил лишь человеческие следы, да все те же капли крови на песке, и следы от его лодки на берегу. А прислушавшись, я услышал еле уловимый шум моторной лодки, с каждой секундой становившийся все тише и дальше. Осознавая, что уже поздно, что-либо предпринимать, я сел на берегу, опустил голову и впал в глубокую задумчивость.

Сколько она длилась я не знаю, но вывел меня из нее голос Ярси, отыскавший меня по следам через какой-то время.

– Охва, Уна, ее… – невнятно, тихо молвил он, и я, придя в себя, не поднимая на него своего взгляда, пошел обратно в лес, в свои родные места.

– Охва, прошу… – протянул жалобно Ярси, – Это все я виноват. Ты был прав, я слишком еще юн! Я забыл это, забыл всего на один день! Похвастался перед Уной, что все могу и сам привел ее в ловушку… – тихо начал Ярси, не смея поднять головы.

Я же остановился, повернулся к нему, и не говоря ни слова впился в него равнодушным взглядом.

– Она говорила, что что-то чует, но я не слушал ее, как не слушал ранее тебя. И тогда, тогда… – еле слышно говорил Ярси, переходя на слезы горя и отчаяния.

– Не успел я сделать и шаг, как она оттолкнула меня и вместо меня угодила в железные острые тиски обоими передними лапами! Не успел я что-либо понять, как на поляну выскочила собака, а следом за ней показался человек. Уна звала меня и звала, а я оставил ее! Я бросил ее! Понимаешь Охва? Я.. я… жалкий трус, червяк недостойный больше жить! Уна-а, – заунывно протянул Ярси, упал лицом на землю, нанося сокрушительные удары по своей голове передними лапами, и все повторял.

– Уна! Уна! Уна!

Каждый раз все тише и расплывчатее, как будто он утопал в собственных слезах и грязи, образовавшейся от их изобилия. Даже мое очерствелое сердце после всего, что натворил Ярси, не способно было лицезреть таких мучений друга. И я, по-прежнему ничего не говоря, подошел к нему, и тихонько и нежно погладил его по голове. А он, подняв на меня свою чумазую избитую горем и слезами мордочку, заглянул мне в глаза, ища сочувствия и помощи.

– Уна пожертвовала собой ради тебя, так не сокрушайся… Слезами горю не поможешь, – молвил я, и помог подняться рысенку на лапы.

– Ты прав Охва! – приободрился рысенок. – Нужно спасти ее.

– Это были люди не с базы, у них собаки, а значит это охотники, и Уна уже мертва, – подытожил я печально.

– Охва, прошу, пощади меня, не говори так. Уна жива, я чувствую это! Наши сердца бьются в унисон, и я чувствую, как ей страшно… – начал было Ярси, но я покачал головой и побрел обратно назад.

– Охва, никогда и ни о чем я не просил тебя так, как прошу сейчас! – взмолился Ярси, преградив мне путь. – Помоги!

– Прости Ярси, но тебе придется смириться.

– Нет, нет, и еще раз нет! Пусть все будут мне твердить, что Уны больше нет, я не поверю, не остановлюсь, не успокоюсь, до тех пор, пока не отыщу ее. И я сделаю это с тобой, или без тебя.

На что я стоял на месте, не проявлял интереса.

– Прости Охва, но я должен! – развернулся он ко мне спиной и пошел вдоль реки. – Я виноват перед Уной, перед тобой, перед самим собой! И я просто обязан все исправить, – закончил он, и тяжело вздохнув, пошел вперед.

– Охва? – обернулся он через пару шагов.

– А?!

– В какую сторону они уплыли?

– На запад!

– Спасибо, за все! – поблагодарил он, и пошел дальше.

Я же борясь с самим собой, через несколько секунд остановил его.

– Ярси! Ты тоже прости меня!

– На то и нужны друзья!

– Я считал тебя юнцом и глупцом. Но, по-видимому, сам оказался не лучше. Я позволил себе обидеться на тебя, и отпустил вас сегодня одних.

– Здесь только я виноват, – ответил Ярси, не оборачиваясь.

– Нет Ярси, не сегодня! Я был так ослеплен чрезмерной опекой, что и не заметил, как ты вырос. Я убедил себя, а главное вбил это тебе в голову, что ты еще ребенок, и вот к чему это привело. И чтобы хоть как-то загладить вину, я готов помочь!

На что Ярси резко остановился, развернулся и кинулся с объятиями ко мне.

– Спасибо Охва, я никогда не забуду этого, никогда…

На протяжении всего дня нашего пути вдоль реки на восток, Ярси был как никогда хмур и молчалив. Я понимал, как тяжело приходится ему, не давил на него, и также сохранял молчание, не скупясь на сочувственные взгляды и вздохи. Мы не останавливались до поздней ночи. Когда стало темнеть, устроивались на ночлег, и мне удалось снять оковы с уст рысенка.

– Понимаешь Охва, – говорил он мне. – Ты хороший друг и даже больше, я обязан тебе всем, что имею. Только благодаря тебе я увидел настоящую жизнь, без людей, стоящих возле клетки. Это дорогого стоит, но я всегда чувствовал, что мне чего-то не хватает. Наверное, я не ценю, что имею, возможно… Но вчера встретив Уну, мир для меня перевернулся. Она всегда понимала меня с полуслова, а заглядывая в ее глаза, я видел самого себя. Не знаю как это назвать, наверное, я еще не определился, но я точно знаю, что она та, самая единственная, к которой меня влечет всем сердцем. Ты, наверное, думаешь, я в бреду, и несу чушь? Но только сегодня, потеряв ее, я осознал, что она моя вторая половинка, без которой жизнь для меня снова стала обычной…

– Вкусив плоды счастья, остывшую пищу, мы уже не считаем за еду, – философски ответил я. – Не беспокойся Ярси, никто не считает тебя безумным, и даже наоборот, тебе крупно повезло встретить такую как Уна, в самом начале пути. Это везение. Некоторые в поисках таковых проводят всю свою жизнь, и даже порой умирают одинокими, но не ты! Ты нашел свое счастье, и знаешь, что – вместе мы вернем тебе его. Самое главное Ярси, не отчаиваться, не сдаваться до последнего…»

Задумчиво проговорил Охва, взглянув на Шусика, который, при последних словах, мирно засопел, не выдержав наплыва усталости.

– Не сдаваться… – проговорил он тише, и подойдя к барсенку, дотронулся до его головы.

– Продолжай дедушка, что случилось дальше? – сквозь сон, пробормотал Шусик, а сам перевернулся на другой бок.

– Спи малыш, ты еще успеешь все узнать, – тихо прошептал Охва, и удалился к себе.

– Последующие четыре дня, кряду, с самого рассвета и до глубокой ночи, мы шли и шли вперед, не останавливаясь, сами толком не зная, на правильном ли мы пути, – продолжил свой рассказ Охва, на утро следующего дня.

«Но мы дали себе обещание не отчаиваться. Ярси выполнить это обещание было труднее, чем мне. И не знаю, выдержал бы он все это, если бы не случай произошедший на шестой день под вечер.

Мы шли по левому берегу реки, который то вздымался высоко в небо, образуя крутые горные склоны, то опускался вниз к земле, превращаясь в каменисто-песчаные отмели. И именно возле подобного места нам вдруг попалась моторная лодка, вытащенная на берег. Возле нее было множество человеческих следов, как если бы те, кто приплыли сюда, обшарили весь пляж в поисках чего-то. После этого следы уходили вглубь леса.

У меня сразу возникло дурное предчувствие, но что Ярси, до моих ощущений. Его так тянуло пойти за ними, как если бы эти люди и были те самые охотники, поймавшие Уну. Отговорить Ярси не было ни единого шанса, и мне ничего не оставалось, как возглавить выслеживание человека. Спустя примерно час, наши поиски увенчались неожиданным успехом. Он был не то что неожиданным, но еще и очень громогласным.