Эта книга не преследует целью что-то исказить и оскорбить чьи-либо чувства. Она не призывает поселить раздор или кого-нибудь унизить, не содержит в себе информацию радикального характера и каких-либо крайних взглядов. Все отсылки к религиозным источникам, которые в ней можно найти, являются непреднамеренными или случайными совпадениями. Книга состоит полностью из авторского вымысла, не претендующего на достоверность и не рекомендована к прочтению лицам моложе восемнадцати лет.

Аннотация

Мия красиво пела, играла на гитаре, давала концерты и наслаждалась жизнью. Вдруг всё исчезло. Допущенные ошибки запустили роковую цепь событий и заставили заплатить высокую цену. Чтобы всё исправить, Мие нужно найти хотя бы одного человека кому она не безразлична, но даже имея богатство и славу это оказалось не так просто. Три лучшие подруги, второй шанс и один день, чтобы понять кого ей нужно спасти.

Предисловие

Вы знаете, я давно хотел рассказать подобную историю, но не простую, а ту, которая, должно быть, случалась с каждым. Историю, неоправданно прошедшую мимо, несправедливо оставшуюся в жизни незамеченной. Историю о трудном выборе, о человеческой слепоте в судьбе и о непримиримой борьбе с самим собой. Пускай события в ней вымышленные, но, думаю, каждый сумеет найти в них что-то личное.

Я хотел познакомить людей с такой историей и сделать мир лучше. Так появилась эта книга. Она – моё наследие. Мой вам дар! Моё эхо…

Заповедь 1. Девушка которая имела всё

Мия очнулась посреди комнаты сплошь окутанной дымовой завесой, как от работающих вовсю распылителей. Только вот дым ей казался непривычным, как на сцене, а выглядел, будто сладкая вата. Он серебрился на свету и мерцал изнутри словно крупицами сахара. В мыслях смутно проносились образы прошедших событий: шумный концерт, рёв потерявшей рассудок толпы, пугающие звуки выстрелов, жалящие толчки в груди. Всё ещё будто слышался вой сирен скорой помощи, ощущался гадкий вкус резиновых трубок во рту и чувствовался режущий глаза свет галогеновой лампы в операционной. Смутно вспоминалась суетливость врачей и стремительно охватывающий тело обжигающий холод.

После всего случившегося Мия нашла себя в объятых густого белого тумана, словно проснулась внутри мягкого облака в ясный полдень, но источником света являлось не солнце, а направленный луч из интенсивно сияющего впереди пучка. Он непривычно ярок, гораздо мощнее обычных прожекторов или софитов, но смотреть на него почему-то не больно, а, напротив, приятно, даже притягательно. Все болезненные ощущения ушли. При виде луча Мию объяла интенсивная исцеляющая радость. Вся прежняя, какую она в жизни испытывала, теперь ей казалась фальшивой и блёклой, а эта – настоящей, искренней, живой. Свет приближал к себе и манил теплотой. Мия тянулась к нему, ощущая непреодолимую родственную связь. Эта близость вызывала в душе самые волшебные чувства, восторг воссоединения с чем-то важным, ей необходимым, родным. Всем естеством хотелось в него устремиться.

Несмотря на лёгкую растерянность, Мия себя чувствовала на редкость хорошо. Так бесподобно, как сейчас, она себя нигде и никогда раньше не ощущала. Это походило на то, что она испытывала во время прошлого концерта, когда отдавалась выступлению целиком, посвящала публике всю себя и прониклась к зрителям всем сердцем. Она щедро делилась с людьми бушующим в груди счастьем и получала искреннюю радость взамен. После каждой композиции зрители окунали Мию в овации с головой. Зал кипел, бурлил, как штормивший океан, захлёстывая шумными волнами аплодисментов. Зрители пели вместе с Мией таким громким хором, что порой заглушали мощность колонок в особенно эмоциональных припевах. Нечто подобное она чувствовала сейчас, только в разы интенсивнее и в окружающей тишине.

Рядом со светом возникла расплывчатая фигура в белом. Трудноразличимая, зыбкая. На ней нельзя остановить взгляд. По виду походила на врача в длинном белом халате. Мия обеспокоилась, подумала, что всё ещё находится в больнице и решила об этом спросить.

– Что это за место? Вы доктор?

– Не бойся. Здесь тебе ничего не грозит, – произнесла фигура приятным голосом, отзывающимся глубоким эхом.

Несмотря на разливающееся в душе блаженство, Мие не понравился ответ, а приятные чувства нарастающей эйфории она приурочила к действию анестетиков, наверняка вколотых в непозволительно громоздких дозах.

– А где мои подруги? – поинтересовалась Мия.

– Их здесь нет, – ответил голос.

– А куда они делись? – с тревогой полюбопытствовала Мия и обернулась.

– Остались на земле, – произнёс голос.

– А я, что нет?!

Нутро сжал страх, но едва он возник, как Мию тут же захлестнули волны нежного тепла, а когда отступили, оставили после себя приятные ласки в каждом уголке души вместе с ощущениями уверенности, безопасности и покоя. Со всех сторон её окружал клубящийся дымчатый свет. Он поглаживал ярким изучением и обезоруживал все возникшие тревоги. От некоторых облаков исходило сияние, словно они являлись нескончаемыми источниками солнечных лучей, осевших на верхушках и освещающих всё вокруг.

– Как я сюда попала?! – поинтересовалась Мия и невольно вздрогнула.

Она вспомнила как после концерта вышла к публике давать автографы без сотрудников безопасности. Предстала перед всеми в чёрном усыпанном блёстками сверкающем платье с лёгким вырезом декольте, огромным бантом на спине и пышной юбкой, украшенной пучками перьев. Настолько пышной, что походившей на перевёрнутый вверх тормашками бутон хризантемы. Мия отдышалась, наклонилась и подтянула сползшие чулки. Краем глаза она заметила, как стоявший позади управляющий концертом стрельнул похотливым взглядом на её стройные ножки. Мия приятно смутилась и будто случайно соблазнительно вильнула бедром. Управляющий покраснел и игриво подмигнул, дав понять, что ей будет с кем скоротать вечер. Жаль, что этот сладостный момент так и не настал. Мия вспоминала как поправила скошенный у макушки маленький полукруглый котелок, крепившийся ленточками к голове, и осторожно отряхнулась. Она волновалась, что блуждание за кулисами могло изрядно запылить сценический наряд, а самоотдача после выступления потрепать её аккуратный вид. Оказавшись перед зрителями Мия провела руками по складкам платья, стараясь стереть с себя пыль и смущающие взгляды поклонников.

Увидев Мию, люди завизжали и принялись ослеплять фейерверком фотоаппаратных вспышек. Все старались запечатлеть волнующий момент появления звезды. Публика накинулась на железные перегородки и принялась брать ограждения чуть ли не штурмом. Все старались преодолеть единственную преграду, отделяющую от любимой солистки. Люди протягивали плакаты, листовки с её изображениями, просовывали сквозь решётки цветы и подарки в красивых обёртках. Кто-то даже тянул замшевый футляр, в котором наверняка скрывалось дорогое обручальное кольцо.

Мия помнила, как её пугала подобная неконтролируемая страсть. Казалось, что люди вот-вот прорвутся, беспощадно накинутся на неё и целиком съедят. Промелькнули мысли о том, что она зря не послушалась предостережения охраны, но желание оправдать ожидания всех пришедших на её концерт поклонников взяли верх. Мия спешила порадовать зрителей собственным присутствием, не дожидаясь официальной автограф-сессии и поскорее к ним выйти. Она целиком находилась поглощённой ощущениями безграничного счастья и, несмотря на усталость после концерта, стремилась со всеми его разделить. Мия хотела поделиться переполняющей сердечной радостью с каждым. Она просто не могла всю её в себе держать.

Мия вспоминала как подходила к визжащим поклонникам на расстоянии вытянутой руки. Позволяла до себя дотянуться, вызывая у некоторых потерю сознания, то ли от счастья, то ли от избытка эмоций. Под давлением беснующийся толпы стальные решётки прогибались всё сильнее, трещали и угрожающе скрипели. Поддерживающие их сотрудники концертного зала, стиснув зубы, всё громче кряхтели, призывая Мию уходить, но она принимала подарки от гостей с неистощимой радостью. Не хватало рук, чтобы всё сразу брать, а самой оставлять взамен хотя бы росчерк на бумаге. Вглядываясь в сияющие от счастья лица поклонников, Мия испытывала неиссякаемую радость и разделяла её со всеми присутствующими.

Вдруг настроение толпы тревожно изменилось. Люди взволнованно загудели. Завизжали девушки. Кто-то крикнул: «Смотрите, пистолет!».

Три выстрела прозвучали будто хлопки оваций. Четвертый пришёлся в стрелявшего от собственной руки, но никому ни до кого уже не было дела. Люди панически бросились врассыпную, визжа и расталкивая друг друга. Никто, кроме подбежавшей охраны, на смертельно раненную Мию даже не посмотрел. Пули попали в грудь и живот. Мия вспомнила, как повалилась с ног, сбросив с глаз темные очки и разбив их на осколки.

Перед глазами пронеслась череда воспоминаний, с трудом заставляя верить в произошедшее.

– Неужели я умерла?! – спросила Мия.

– Отпущенное тебе время вышло, – ответил голос подрагивающим мерцанием источника света.

– Выходит, всё, что говорили о вере – правда! На небе действительно кто-то есть! Вы существуете!

Мия была потрясена увиденным до глубины души. Она приходила в шок от удивления и ужаса, и не знала, что сказать. Весь мир в её глазах перевернулся! Стал виден с совершенно другой неведомой ранее стороны, и она почувствовала огромную скорбь разочарования, что во время жизни веру проигнорировала и не смогла познать. Мия тосковала по утраченному и горевала по упущенному времени. Она захотела начать всё заново, но понимала, что это невозможно.

– А как же друзья?! Я не могу вот так их оставить! Они не могут без меня!

– Настала пора тебе покинуть земной мир. Так определено, – сказал силуэт.

В его тоне Мие послышались нотки грусти и разочарования.

– А мои поклонники, музыка, фанаты?! Я ещё столько всего хотела сделать!

– Неужели даже сейчас, оказавшись здесь, ты ещё придаёшь всему этому значение? Осмотрись, вспомни, в чём истинная важность, – ответил голос.

Мия хотела отойти, но, глядя на свет, испытала одолевавшее наслаждение от его гипнотического притяжения. Вглядываясь в лучистую глубину мерцающего пучка, Мия мутной интуицией воспоминала его природу, так будто, давным-давно всю её целиком знала. Словно она когда-то раньше прибывала за границей мыслимого восприятия. Находилась по ту сторону рождения. Всё, что там за ним – было вне времени и пространства. Стоило Мие только об этом подумать, как она мигом обрела знания обо всём, что за светом и о том, что под ним. Эти знания вселяли благоговение и страх. Истинную, неподдельную нужду в спасении, но сама спастись она не могла. Вся земная жизнь тут же показалась Мие одним мигом на фоне существовавшей по ту сторону вечности. Все ценности, заботы, казавшиеся ей ещё недавно такими нужными, нынче умещались в одно мгновение её недолгого земного бытия. Виделись как горошина на раскрытой ладони. Сейчас они обернулись тщетными и бессмысленными. Вся прежняя суета ничего не значила в сравнении с ожидающей на той стороне родной бесконечностью. На Мию нахлынули восхитительные ощущения от воспоминаний её прежней жизни за источником света, где она изначально создана, и вызвали яркий интенсивный восторг, ни в какое сравнение не идущий со всем тем, что она испытывала ранее.

Мия не смогла уйти от столь подавляющего влечения. Глядя на свет, ей казалось, что она всегда была его частью, раньше в нём жила. Там её ждала оставшаяся в вечности небесная семья, близость и общение с ней, приносящие счастье. Отправившись на короткое мгновение жизни в земной мир, она её вынужденно покинула и теперь по всем невыносимо скучала. Сейчас больше всего на свете Мия хотела к ней вернуться. Она уже не беспокоилась о тех, кто остался на земле. По ту сторону света во вневременном бытие они мгновенно очутятся вместе с ней – такие же невинные души, как и она, выхваченные для рождения в теле безмятежные скитальцы священной глубины. Мия вспомнила, что на самом деле когда-то очень давно она знала их всех до единого очень близко. Они являлись ей духовно родными братьями и сёстрами и все в конце концов вновь окажутся вместе с творцом и продолжат бесконечный полёт наивысшей радости, гармонии, совершенства и чистоты.

Мия начала приближаться к свету, возноситься наверх и вокруг в дымке туч стали перед ней проявляться все её земные дела. Они всплывали повсюду среди белёсых облаков, как образы воспоминаний, вызывая отклики самых счастливых эмоций.

Мия видела себя на концерте. Смотрела на себя со стороны и наблюдала как стояла у стойки микрофона и всех поражала излюбленной техникой пения. Сцена её красила. Во время напряженных припевов под нарастающую мелодию Мия не обрывала и без того натянутые до предела звуки, а нежно отпускала в свободный полёт. Только Мия могла так делать, а её умелым голосом это получалось особенно великолепно. Её бесподобное пение возносило слушателей до небес и затрагивало самые глубокие чувства. Энергия творчества целиком передавалась людям, завладевала мыслями и переносилась в души, подчиняя тело волнительным ударам музыкального ритма.

Участницы группы временами намеренно ослабляли звучание мелодии, позволяя залу во всю петь. Шотоха приглушала барабаны, Лиццу мягче давила на клавиши, так аккуратно и бережно, что едва их касалась, а Дзюнка и вовсе отпускала струны гитары.

Сейчас Мия смотрела за выступлением со стороны. Повисшее рядом облачко показывала его в себе словно на экране телевизора.

Зал было особенно слышно в начале тихих вступлений песен, но потом оглушительно громко уже и во всех куплетах и припевах. Под конец концерта люди просто не давали Мие исполнять соло, а оборудованию воспроизводить голоса и звуки. Зрители беспощадно обрушивали на исполнителей всю силу хорового пения. От превышения мощности сгорела колонка с усилителем. Пришлось сменить два адаптера, а сцену остужать мощным кондиционированием. От постоянных скачков и выкрутасов на гитаре у Дзюнки под конец лопнули струны. Она всё время прохаживалась вдоль сцены, пробуя на удобство облегающий тело комбинезон в чёрно-белую полоску. Изгибалась так, будто старалась проверить его на прочность во время резвых танцев и прыжков с гитарой. В движениях Дзюнка иногда рукой проверяла причёску, стараясь понять, не растрепались ли волосы. Она носила короткую стрижку с гладко уложенными широкими прядями салатового цвета, делавшими её голову похожей на кочан капусты.

Лиццу весь концерт стояла за синтезатором и играла на нём с должным пристрастием. Сверху её облегала лёгкая блуза с кожаными лямочками, открывала руки и плечи, а в низком декольте ярко красовались цветные узоры татуировок. На ногах блестели порванные лосины, стянутые сверху до неприличия узкими, короткими шортиками. Должным прикрытием им служила перевязанная рукавами на поясе кофта в яркий зелёный горошек. Видя лучшую подругу со стороны, Мие показалось, что ей леггинсы медведь порвал. Заметив это, она не удержалась и брызнула смехом, боясь даже предположить, что случилось если бы Лиццу внезапно подпрыгнула. Наверняка бы трусы сзади засветила. Оставалось только надеяться, что подруга их носила. Лиццу играла с тройным остервенением и для этого ей не нужно было носиться по сцене как угорелой. От напряжённой игры у неё даже запала одна клавиша на синтезаторе.

Из-за усердных ударов Шотоха порвала один из барабанов. Её уносила музыка. Она играла так яростно и свирепо, что не замечала ничего вокруг. Шотоха сидела за барабанной установкой по привычке широко расставив ноги и без обуви, так она лучше чувствовала педали и усердно жала на них босиком. Она была одета как всегда, в мешковатых штанах и свободной белой майке с поддетым топом. Шотоха придерживалась консервативных взглядов в одежде, всегда носила одни и те же вещи и редко их стирала, считая, что ткань впитывала удачу. Но зачастую ничего кроме пота от игры на ударных на ней не оставалось, и вонь от него являлась частым поводом для всеобщего негодования.

Несмотря на весьма колоритный образ, со стороны, группа Мие нравилась и казалась даже забавной. Лиццу, выглядела длинной и вытянутой, как огурец. Мия была цветком, Дзюнка – капустой, Шотоха – из вредности – картохой, и все вместе они на сцене казались группой поющих овощей на огородной грядке. Забавно, но так их ансамбль и назывался.

Наблюдая выступление в облаке, словно одна из зрителей, Мия увидела, как во время песен выбивалась из привычного ритма и Шотохе приходилось всё время его выравнивать. Приручать ноты оказывалось трудно. Виной тому были вольные импровизации Мии. Времени разбираться не было, Шотохе только и оставалось, что иногда хватать тарелку вместе с ударом палочки и гасить непослушные звуки.

Шотоха целиком окуналась в музыку, создавала собой темп, которому все вокруг повиновались: и Дзюнка, и Лиццу, и публика, и даже Мия. В этот раз она выбрала себе довольно необычные барабаны – с прозрачными стенками наполовину наполненными синеватой водой. Они подсвечивались со всех сторон и переливались голубыми огнями во время сценических эффектов. Когда Шотоха со всей силы била палочками, то барабаны поднимали в воздух брызги, словно светящиеся фонтаны, а взрывы фейерверков во время шоу повторяли их мерцание пёстрой россыпью искр. Мощные удары слышались раскатами грома. Колышущиеся сзади темные полотна занавеса с блестками казались подгоняемыми ветром тучами. Они сверкали в лучах света, будто всполохами молний, а летящие ото всюду капли создавали впечатление, словно Шотоха играла в грозе. Публику очаровывало такое восхитительное исполнение, а оседавшая на сцену влага приятно охлаждала музыкантов, будто во время дождя.

Глядя на выступление, которое показывало облако, Мия вспомнила как плакала от радости, едва владея голосом, и с трудом не позволяла ему дрожать. Она испытывала ни с чем несравнимые восхитительные чувства наивысшего блаженства. Ловила этот волшебный момент всем сердцем и душой. Кожа покрывалась мурашками от макушки до пяток. Тело сотрясалось от переполнявших нутро приятных ощущений, а из горла вместе со словами песен вырывались торжествующие крики. Ещё немного и Мие казалось, что она оттолкнётся от сцены и взлетит. Подпрыгнет к облакам и пересечет вместе с музыкой весь небосвод. Подхватываемая прожекторным светом, она устремится прямиком на небеса и столкнётся с бесконечным, необъятным, вечным. Видимо на самом деле так и произошло.

Всё походило на сказочный сон, навеянный волшебством. Никогда прежде Мия не была так счастлива и, сейчас, со стороны вглядываясь в лица людей, понимала, что большинство зрителей на концерте чувствовали тоже самое. Она устраивала им настоящий праздник музыки. Желала целиком раствориться в их сияющих глазах и остаться поглощённой неиссякаемой пучиной восторга. Мия хотела принять в себя весь радостный зрительский рёв. Его впитать, им насытиться и исцелиться от страхов и тревог. На её памяти аудитория так никогда ещё вместе с ней не пела, столь близко не разделяла всю полноту эмоций, так глубоко не сопереживала. Мия ни разу ещё себя так восхитительно не чувствовала. От волнения она, как и всегда, терялась, путала ноты и, переглядываясь с подругами, временами не знала, что и как играть. Приходилось импровизировать, на ходу сочинять новые партии и переигрывать части уже известных песен. Но публика не слышала ни ляпов в выступлении, ни звучащих иногда фальшивых нот. Зрителей волновала только непрерывная музыка, волшебный голос Мии и ничего кроме.

Песни звучали одна за другой, вихрем захватывали у всех присутствующих мысли и чувства, кружили в зале вместе с овациями и смешивались в один сплошной неиссякаемый восторг. Лиццу, Дзюнка и Шотоха играли не переставая, со всей самоотдачей исполняли требования голодающей до музыки толпы, щедро выдавая в зрительский зал громовые удары и гитарно-синтезаторские запилы. Паузы между композициями не ощущались, превращая музыку в единую великолепную симфонию, полюбовавшуюся всем. Выступление сопровождалось потрясающим световым шоу из фейерверков, дыма и прерывистого мерцания световых огней. Зрители становились его соучастниками и помогали выступавшим, поднимая вверх заранее выданные, люминесцентные палочки. Они светились в темноте, создавая в полном зале море разноцветных перемигивающихся огней, как мерцание светлячков в пруду посреди вечерней тёмной глади. Завораживающее, волшебное, чарующее. Создавали сверкающие волны, будто рассыпанными разноцветными искры, идущими рябью вдоль воды.

Облако, отображающее воспоминания концерта, неторопливо от Мии отплыло. Рядом возникла сразу же череда других. Они показали, как Мия помогла Дзюнке в музыкальной карьере, исполняя её мечту, как спасала Лиццу от её губительных привычек, как поддержала Шотоху в моменты болезней, лишений и нужды.

Всюду перед Мией возникали картины её бескорыстной заботы о людях, которых она встречала всего однажды. Позже она даже забывала их лица и то, чем им помогла, но они её помнили всегда и на всю жизнь оставались благодарными.

От нахлынувших воспоминаний Мия разливалась в приятном море теплоты, притягиваясь к свету, но чем ближе он становился, тем сильнее Мия замедлялась. Что-то тянуло её вниз, дальше от источника сияния и она не знала, что. Притяжение хороших поступков ослабло, оставив Мию вдали от сияния, а неведомые силы снизу прекратили опускать назад. Возникло равновесие. Поняв, что дотянуться до света Мия всё ещё не может, она начала судорожно оглядываться, стараясь выяснить причину остановки.

– Что случилось?! – испуганно спросила она у силуэта.

– А ты разве не видишь? Присмотрись, – ответил он, отозвавшись в голосе тоном жалости и глубокого сочувствия.

Мия осмотрелась и внизу, среди искристой ваты облаков, заметила редкие серые тучки. Маленькие, затерявшиеся в белой глубине они едва просматривались среди разлитого вокруг мягкого света. Мия осторожно приблизилась к ним и увидела, как в туманных миражах они являли видения её прошлого, в которых она встречалась с мужчинами, наслаждаясь лестью и похвалой. Крутила и вертела их чувствами, как хотела, нещадно разбивая сердца всем, кому не отказывала в близости. Воспоминания тут же отозвались приятной гордостью и тщеславием, с одной стороны души – сладкими, а с другой – мерзкими и отвратными. И той второй, очищенной от греховных желаний плоти, сейчас в Мие оказалось намного больше. Оставшись в небесной чистоте теперь все эти её поступки вызывали отвращение.

Одно из тёмных облаков медленно подплыло к Мие и показало, как она опоздала на концерт.

– Ну где это лопоухое недоразумение?! Вечная опоздунья, даже на вручение объединённой награды музыкальных фестивалей в прошлом году умудрилась вовремя не прийти! Опять, небось, с каким-нибудь мужиком всю ночь провалялась, а мы тут её ждём, – недовольно проговорила одна из участниц группы.

– Хватит ворчать! Уж кто бы говорил?! Зато вы с Дзюнкой вечно свои партии торопите, будто не слышите общий ритм – торопыги! Что ты на барабанах, что она на бас-гитаре. Если бы внимательнее всех слушала, то знала бы об этом, Шотоха!

– Сами за нами не поспеваете, ползунки! – ответила Дзюнка.

– Мия совсем как ребёнок! Безответственная, легкомысленная! – продолжала возмущаться Шотоха, постукивая по барабанам палочками.

– А мне нравится, – проговорила Лиццу. – Она конечно временами несуразная, чудная, но такой быть от неё требует творчество. Слова её песен летят в тебя словно бабочки из цветов, задевают по щекам и волосам. Когда слушаешь пение Мии, то сидишь словно весь в пыльце и начинаешь светиться изнутри. Её музыку услышишь, как луч солнца выпьешь.

– Ты её слишком превозносишь, – хмуро ответила Шотоха.

Мия видела всех участниц группы со стороны. Ей были приятны комплементы от близкой подруги, но сплетни от остальных задевали за живое. Она всеми силами старалась не обращать внимание на замечания в свой адрес, но время от времени подобные разговоры в группе у них не переставали возникать, просто Мия не всегда о них знала. Участницы часто между собой обсуждали её пёстрые, до абсурда разнообразные наряды, исполненные порой в совершенно китчевой форме. Неприятно выражались, говоря, что она одевается как мойщица унитазов на карнавале, и что похоже её плебейские корни никакой славе не истребить. Они иногда не могли выносить её временами вульгарный, дерзкий колоритный образ и бунтарский, свободолюбивый нрав. Мия за это всех участниц группы недолюбливала и порой не могла простить, хотя подруги перед ней многократно извинялись. Она испытывала к ним въевшуюся в сердце злость и неприязнь, как будто за совершённое предательство. Мия временами полагала, что могла и вовсе распустить группу и без всех обойтись. Она источник творчества, если надо соберёт любой коллектив снова. Мия думала, что все завидовали её бесподобному таланту, но сама не знала, что подруги больше сердились на её заносчивое поведение, халатность, хвастовство и безответственность.

1 2 3...6 >

На страницу:

Перейти

1 из 6

Другие книги автора

Таёжный дьявол. Хранитель чащи

Ким Публицкий