Оскал хохлатого дрозда

– Два дня назад Толстуха Ханна вымыла тут полы. А Красотка Джулия, та что принесла вам мясо и вино, после предыдущих посетителей всегда протирает стол. Что же касается того, что зал почти полон, так это да. У нас очень хороший трактир, все местные очень любят здесь бывать, часто проводят здесь свободное время.

– Обычный придорожный трактир. Здесь собираются одни отбросы, – второй незнакомец, бледный морщинистый старик, отодвинул от себя тарелку. – Еда здесь ужасная, вино больше похоже на уксус, а уж эта девица… От неё пахнет брагой и потом. И кто только прозвал её Красоткой? Меня тошнит от её кривляний, даже больше чем от принесённого ей жаркого. Это что – чьи-то внутренности?

– Отварное сердце и лёгкие молодого барашка, – уточнил Пит. – С чесноком и кинзой. Если она вам не нравится, могу принести наше основное блюдо – свинину, запечённую в листьях мяты. Если господа изволят подождать, а пока, могу предложить кровяной колбасы…

– Замолчи, мальчик, а то меня стошнит. И в следующий раз не подходи так близко. От тебя воняет ещё больше, чем от твоей Джулии. Унеси всё это и принеси воды, чистой воды. Надеюсь, её вы набираете не из луж.

– А кружки с элем, их тоже уносить? – поинтересовался Пит.

– Уноси. Всё уноси и пошевеливайся. Какой же ты бестолковый!

Третий посетитель, довольно крупный седовласый мужчина со шрамом на лбу, покачал головой и протянул Питу монету.

– Мы ждём здесь друга, нам не нужны ни еда, ни этот эль. Просто принеси чистой воды, за которую мы заплатим, как за лучшее ваше вино. Ступай, мальчик, я не хочу, чтобы нам мешали.

Пит бросился собирать со стола и задел круглолицего плечом. Тот, состроив гримасу, оттолкнул мальчика, тот отшатнулся и почувствовал что-то под ногами. Раздался громкий кошачий вопль. Чёрная кошка, та самая, которая часто таскала рыбу у Толстухи Ханны, оказалась под столом и, похоже, Пит умудрился наступить ей на хвост. В следующее мгновение поднос с бараньими потрохами и кружки с элем полетели в разные стороны. Пит грохнулся, перевернув соседний столик, брызги от поппали круглолицему на сапог.

– Мерзавец! Тебе это даром не пройдёт! – возмутился мужчина.

– На тебя попало лишь несколько капель, – вступился за Пита седовласый. – Ты же сам толкнул его, к тому же тут очень некстати оказалась эта кошка.

– Несколько капель? Это слабо сказано! – зашипел круглолицый. – Ублюдок сделал это специально. Его возмутило моё замечание о том, что от него плохо пахнет, вот он и устроил всё это.

– Я согласен с Аланом, – завопил старикан. – Я всё видел, мальчишка это специально устроил. Готов в этом поклясться.

Старик подскочил к Питу и замахнулся, тот зажмурил глаза, но удара не последовало.

Когда Пит приоткрыл один глаз, то увидел, что все трое чужаков снова сидят за столом, потом почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо и снова сжался.

– Не бойся, мальчик. Никто из этих господ не сделает тебе ничего плохого.

Пит обернулся.

Тонкие усы, бородка, остриженная клином, пристальный взгляд. Мужчина кивнул приятелям и строго сказал круглолицему:

– Успокойтесь, друг мой. Вы же обещали, что не станете привлекать к себе лишнего внимания. Спокойнее. Спокойнее, милорд – на нас смотрят. И я же просил – никаких имён.

Потом он отвёл мальчика от стола, взял его за подбородок и заглянул в глаза. Пит ругал себя за неуклюжесть, вспоминая историю с мэтром Шлохо. Ему очень хотелось убежать, но незнакомец его не отпускал.

Тонкие пальцы мужчины были холодны, голубые глаза сверлили его, словно пытались проникнуть внутрь. Если бы не чрезмерная бледность незнакомца, его по праву можно было бы назвать красивым, хотя Пит не особо разбирался в мужской красоте. Многочисленные морщины вокруг глаз говорили о том, что он многое перенёс, вся одежда была добротной, но изношенной. Наконец гость отстранился и отвёл руку. Пит снова сжался, ожидая удара, но незнакомец лишь поправил волосы, достал платок и вытер руки. В этот момент, у столика появился перепуганный Ульри, он скорчил глупое лицо и булькающим голоском просипел:

– Господа, заведение возместит все убытки. Будьте уверены. А мальчишка, – Ульри погрозил Питу кулаком, – будет наказан. Простите. Тысячу раз простите.

Четвёртый гость, тот самый, кто явился последним, толкнул Пита в бок и прошептал на ухо:

– Убирайся отсюда сейчас же, – потом ухватил Ульри за рукав и отвёл в сторону.

Они беседовали примерно минуту, за это время Ульри то и дело косился на забившегося в угол Пита. Потом Ульри закивал и бросился к перепуганному мальчику. На этот раз наказания не последовало, Ульри вытолкал Пита из зала и сказал ни показываться сегодня никому на глаза.

Сейчас, сидя на чердаке, Пит рассматривал именно его – того самого четвёртого странного гостя, который тогда вступился за него.

Воспоминания прервали громкие крики. Ульри, Джулия, несколько людей прибывшего господина, даже толстуха Ханна носились по двору, ругались. От мысли, что это из-за него начался весь этот переполох, Питу едва не заплакал. Что же это такое? Он отскочил от окошка, забился в угол, зажмурился и пролежал так несколько часов.

Поначалу всё было тихо, лишь редкий мышиный писк беспокоил перепуганного беглеца. Пит уже начал наедятся, что всё обойдётся, как вдруг услышал собачий лай. Без сомнения лаяла Нолли – та самая псина, которой мэтр Ульри, накануне, собирался отрезать уши. Потом послышались тихие голоса, скрипнула лестница. Когда дверь чердака открылась, и яркий свет осветил всё вокруг, Пит всё ещё лежал в пыли, обливаясь потом. Когда чьи-то руки вытащили его из пыльной кучи тряпья, Пит открыл глаза. Худощавый незнакомец, тот самый, что первый вступил в беседу с Ульри, сильно тряхнул Пита.

– Он здесь! Старуха не обманула! – крикнул мужчина и, повернувшись к Питу, спросил: – Сам спустишься, или мне скинуть тебя вниз?

Когда Пит спустился по лестнице, тот увидел всех: загадочного постояльца и его слуг, Ульри, Джулию и Ханну. Отдельно стояли Эльза и Берма.

– Ты же обещала, – прогнусавил Пит сквозь слёзы, проходя мимо женщин.

– Извини, дружок, – пожала плечами Берма. – Я бы не стала выдавать тебя, если бы тебя искал Ульри; ты знаешь, что я не терплю этого ублюдка. Но тебя хочет видеть совсем другой человек, а он настоящий лорд и умеет убеждать. Ты неплохой парень и всегда мне нравился, но не настолько, чтобы я отказалась ради тебя от пяти серебряных монет.

Глава третья, в которой Пит попробует сафский виноград, познакомится поближе с несколькими примечательными личностями, а после этого навсегда распрощается с «Мятным кабаном» и его обитателями

Бок болел, ягодицы ломило так, что Пит с трудом передвигался. Морщился при каждом шаге. За то, что он ослушался и сбежал, Ульри не просто отшлёпал, он избил мальчика так, что тому показалось, что у него сломано ребро. Мучения продолжались лишь несколько минут, но это было самое страшное избиение за всю его жизнь. При этом Ульри не бил по лицу. «Лорд Альберт хочет, чтобы ты был красивым, значит, будешь красивым, – приговаривал трактирщик, нанося очередной удар, – но твои спина и зад навсегда запомнят, как от меня бегать и нарушать мои приказы». После избиения Ульри запер мальчика в чулане, а когда новый постоялец занял свою комнату, трактирщик лично отвёл Пита к нему.

Пит проклинал Ульри, проклинал Берму, Джулию и больше всех заезжего лорда. Если бы он только мог выбраться из этого проклятого места…

Гость восседал за столом, выпрямив спину и чуть приподняв подбородок. Одна его рука держала серебряный бокал на тонкой ножке, второй мужчина крутил между пальцами небольшую медную монету. Блюдо с фруктами и изящный кувшин из белоснежного сафского фарфора стояли рядом на устланном белой скатертью столе.

– Почему ты прятался? Тебя что-то напугало? – Мужчина на этот раз одет был в походный серый кафтан, из-под которого выступала белого цвета сорочка, тонкая и лёгкая, словно паучья паутина и бежевые шерстяные штаны.

От взгляда Пита не ускользнуло, что ворот и рукава сорочки выглядели довольно потрёпанными: очевидно, эту её довольно часто стирали, возможно даже штопали. Сапоги гостя из мягкой оленьей кожи, немного вытертой, были перетянуты под коленями тонкими ремешками с золочёными пряжками, одна из пряжек была слегка выгнута. На широком поясе с узорным теснением висел длинный кинжал с изогнутой рукоятью с набалдашником из слегка пожелтевшей слоновой кости. Настоящих господ он представлял себе чуть иначе.

– Не хочешь говорить? – продолжал незнакомец.

– Я испугался. Мне раньше не доводилось встречаться с такими как вы. Ведь… вы – лорд?

– Лорд? – монета в пальцах мужчины на мгновение застыла и тут же снова забегала с прежней скоростью. – Я был рождён лордом, но потом… потом… меня лишили титулов и званий, и теперь у меня нет, ни земель, ни преданных вассалов. Одним словом – нет ничего. Правда я очень сильно хочу вернуть свой титул и всё, что к нему прилагается. Ведь если чего-то очень сильно захотеть… к тому же у меня есть деньги. Много денег.

– Ну вот. Значит всё-таки лорд. А мне ни разу не приходилось общаться с лордами, поэтому я и испугался.

– Неужели для тебя присутствие такого как я, страшнее, чем общество, ну скажем, какого-нибудь пирата, разбойника или контрабандиста? – гость повёл бровью.

– От них знаешь чего ожидать, к ним я уже привык. К таким, как вы – нет.

– А мне кажется, что ты что-то скрываешь. Зачем? Мне кажется, что ты парень не робкий, не верю, что лишь громкий титул так тебя напугал. Такие как ты мальчишки обычно любопытны и довольно бесстрашны.

– Такие как я?

– Такие как ты: простолюдины, бездомные бродяжки или те, кто вынужден с ранних лет сам зарабатывать себе на хлеб, сироты в конце концов.

– Я не бездомный, и не бродяжка! – вскинув голову, гордо заявил Пит.

– Но ведь ты сирота. Твой хозяин сказал, что твоя мать подбросила им тебя…

– Моя мать умерла, – Пит сжал кулаки и нахмурил лоб. – Так сказала Толстуха Ханна.

– Вот видишь! Значит ты им не родной. Не похоже, что тебе здесь хорошо живётся и люди, обитающие в этом доме, любят тебя.

Пит с трудом сдерживал злость, бок заломило ещё сильнее. Ему хотелось что-то ответить, нагрубить этому лорду или швырнуть в него чем-нибудь тяжёлое. Или хотя бы опрокинуть на него этот поднос и кувшин с вином. С другой стороны он понимал, что чужак прав. Он, Пит Неряха, здесь не нужен никому. Кроме Толстухи Ханны никто не был с ним добр, сколько он себя помнил. Но у Толстухи есть свои дети, зачем её любить чужого. Все в этих местах не любят его, и дразнят, и бьют. Вон даже эта вечно пьяная старая карга Берма, и та выдала его богатому гостю, прекрасна зная, что за это его будут пороть. Гость, внимательно наблюдавший за реакцией Пита, снова ласково заговорил:

– Пойми меня, дружок, я не хотел тебя обидеть. Кроме того, я вовсе не желаю тебе зла. Наоборот, хочу помочь. Только ответь, чем я тебя так напугал, что ты спрятался на чердаке?

Пит гневно выкрикнул:

– Один из наших постояльцев всё время ко мне пристаёт! Он пытается погладить меня, всё время говорит ласковые слова, а сам… А мэтр Ульри… в общем он не против этих приставаний. Но я не хочу, что бы кто-то меня гладил. Когда хозяин заставил меня вымыться, остриг и приодел, как девчонку, я подумал, что вы… Я слышал, что многие богатые господа любят не только женщин, – от собственной смелости и смущения Пит залился краской и напоследок процедил сквозь зубы: – В общем если вы приехали сюда, чтобы гладить меня и тискать…

Громкий смех помешал мальчику закончить фразу.

– Гладить? Тебя? – мужчина вынул из кармана тонкий платок и утёр выступившие на глазах слёзы. – Посмотри на меня. Разве я похож на человека, который подвержен похоти?

– Никогда не угадаешь, кто ей подвержен, этой вашей похоти, а кто нет, – ответил Пит, надув щёки.

Мужчина тут же перестал смеяться, убрал платок и сказал уже серьёзно:

– Я не интересуюсь мальчиками, даю тебе слово. Я предпочитаю женщин, точнее лишь одна женщина представляет для меня интерес.

В глазах незнакомца сверкнула огонёк.

– Тогда зачем вы приехали сюда? Вашим друзьям совсем не понравилось у нас. Они ругали всё: нашу еду, напитки, даже Джулию, которая прислуживала им за столом. Джулия нравится всем мужчинам, которые приходят сюда. Даже таким, которые, – Пит замялся, – которые приставали и ко мне.

Мужчина скривил лицо.

– Неужели ты думаешь, что меня возбуждают трактирные девицы. Говорю же, я люблю лишь одну женщину и хочу добиться её признания, – гость задержал дыхание, – и ты мог бы мне в этом помочь. Это моя большая тайна и я доверяю её тебе.

– Помочь, но как?

– Меня зовут Альберт Кохни. Можешь называть меня лорд Альберт, или просто милорд. Тебе ведь не сладко живётся в этом захолустье, населённом пьяными старухами, похотливыми бакалейщиками и вульгарными девицами. Твой хозяин с тобой жесток, а я мог бы изменить твою жизнь. Изменить раз и навсегда. Я хочу забрать тебя из этого ужасного места. Избавить от этих людей, которые не ценят тебя и издеваются над тобой. Для начала ты должен будешь поехать со мной, что бы я познакомил тебя с той самой женщиной, о которой я тебе рассказывал.

– Это ещё зачем? – вновь насторожился Пит. В его голове снова завертелись тревожные мысли. А что если этот человек врёт?

– Я хочу, чтобы ты произвёл на неё впечатление, понравился ей.

– Понравиться благородной леди? Думаете, я смогу?

– В таком виде, конечно, нет. Тебе нужно будет измениться, научиться правильно говорить, сменить причёску и отмыться от грязи.

– Я регулярно моюсь в бочке, Джулия недавно стригла меня, просто на чердаке было столько голубиного помёта, что мои волосы слиплись.

Лорд Альберт рассмеялся. Для того чтобы превратить тебя в приличного юношу я нанял специального человека. Он мастер своего дела, и тебе придётся слушаться его. Признаюсь, для такого как ты это будет нелегко.

– Но ведь это не труднее, чем чистить конюшни и отхожие места.

– Не труднее, и я уверен, что ты справишься со своей задачей.

Лорд Альберт встал, монета в его пальцах снова забегала быстрее. Пит почувствовал азарт. Лорд Альберт задумался о чём-то, потом резко заговорил:

– Эта женщина живёт на одном из островов Сафского моря. Ты слышал о Сафских островах? Чтобы туда добраться, нужно долго плыть на корабле. Ты, когда-нибудь ходил под парусом? Море, чайки, простор. Тебе это понравиться.

– Я всегда мечтал увидеть море.

– Ты увидишь море, я даже порошу капитана, чтобы он дал тебе возможность самому постоять у руля.

– Постоять у руля? Мне?

– Тебе, тебе, – гость подошёл к Питу и положил руку ему на плечо, но тут же отдёрнул. – Сколько же времени ты просидел на своём чердаке?

– Совсем недолго, я залез туда вечером, а нашли меня уже под утро, – Пит посмотрел на поднос с фруктами и спросил: – Скажите, это и есть настоящий виноград. Я много слышал о нём, но никогда не пробовал, Да что там говорить, если честно, то я и вижу его впервые.

– О… прости, я должен был раньше об этом подумать. Бери и ешь, сколько хочешь. Вот виноград, груши, фробские сливыи. Там, куда мы с тобой отправимся, такой виноград растёт повсюду. Если ты согласен мне помогать, то ты никогда не будешь голодать. Сядь за стол и поешь.

– Никогда-никогда? Даже если в чём-нибудь провинюсь. Мэтр Ульри за некоторые мои провинности не только порол меня, но ещё и лишал еды.

Лорд Альберт подошёл к столу, указал Питу на место за столом и подвинул поднос с фруктами.

– С этого дня тебя не будут порот, и у тебя всегда будет много пищи, но за это ты должен будешь стараться. Ты понимаешь меня?

Лорд Альберт легонько подтолкнул Пита к столу. Тот снова почувствовал боль в боку, но не придал вину, подошёл, уселся и сунул в рот несколько ягод. Он едва не подавился. Мягкий медовоый вкус наполнил рот слюной. Пит проглотил ягоды, почти не жуя. Ему очень хотелось съесть ещё, но он не решился. Виновато посмотрел на лорда и сказал:

– Я хотел бы поплыть на корабле. Но, боюсь, мэтр Ульри не отпустит меня.

– Забудь навсегда про этого человека. Ты будешь жить в достатке: есть и пить, сколько хочешь, носить дорогие одежды, никто и никогда не станет домогаться тебя. Но не забудь, ты должен будешь понравиться той женщине, о которой я говорил.

Пит слушал и совал в рот ягоды одну за другой, виноградный сок тёк по щекам, что-то хрустело на зубах.

– А мэтр Ульри точно меня отпустит, – произнёс Пит с набитым ртом. – Я знаю, что Джулию я раздражаю, но хозяину нужен кто-нибудь, кто убирал бы в свинарнике и чистил отхожие места.

– Я найду способ убедить твоего хозяина. Я очень богатый человек.

– А если я не понравлюсь той женщине, что тогда?

Лорд Альберт подошёл к Питу, взял за подбородок, приподнял.

– Почему-то мне кажется, что ты понравишься ей. Об этом я позабочусь. Ты умеешь ездить верхом? – Пит потупился. – Так я и думал, это усложняет дело, но думаю, мы с этим справимся. Кстати, можешь выпить вина. Это фробское белое, тоже с островов, – лорд Альберт наполнил кубок. – Это очень хорошее вино, только не пей много, это вино быстро кружит голову. И больше не ешь виноградные косточки, иначе у тебя случатся колики. Научиться правильно есть – тоже очень важно.

Оставив Пита наедине с фруктами и вином, странный гость вышел из комнаты.

Оставшись один, Пит тут же схватил бокал и набросился на содержимое подноса.

Ночь он провёл на сеновале, возле лошадей. Уснул сразу, хотя всё время ворочался и кряхтел от боли. Ему снилось море, путешествия под парусами, огромные гроздья винограда и красивые замки. Проснувшись, Пит почувствовал, что боль в боку поутихла, зато появилась резь в животе, голова трещала. Сколько же он вчера выпил этого вина? Да ин а подносе, когда он уходил лежали только ветви винограда без ягод и косточки от слив. Пит вышел из сарая, пошатываясь, и направился к отхожему месту.

Когда он оттуда вышел, навстречу ему выбежала Нолли и, поднявшись на задние лапы, забросила передние ему на грудь, лизнула в лицо. Пит отмахнулся от собаки и поспешил дальше. Толстуха Ханна, когда увидела Пита, подошла и, сунув ему в руку кусок пирога, украдкой шепнула:

– Тебя вчера досталось, я знаю. Вот, возьми. Он с курятиной, очень вкусный. Джулия сказала, что ты от нас уезжаешь?

– Тебе-то что? – Пит отмахнулся и не стал брать пирог. – А это отдай своим карапузам.

– Ну знаешь… – возмутилась Ханна и тут сама откусила кусочек от пирога.

О том, что его мутит от еды, Пит говорить не стал. Выйдя во двор, он увидел мэтра Ульри, тот у здоровенной колоды, ощипывал тощего цыплёнка и насвистывал себе под нос. Пит остановился, почесал затылок и, придерживая рукой штаны, осторожно приблизился к хозяину.

– Доброе утро, мэтр… как вам спалось?

– Кто тебя учил так подкрадываться к людям со спины? Чего ты тут шастаешь, ты уже собрал свои вещи?

– Все мои вещи – это то, что надето на мне. Я хотел спросить, – Пит втянул голову в плечи.

– Валяй, – пробасил Ульри.

– Я тут подумал. Мне ведь совсем неплохо живётся у вас, мэтр. Вы и мисс Джулия всегда были ко мне так добры…

– Ну, и… – лицо Ульри скривилось.

– Я просто подумал, что я мог бы остаться. Не уезжать с этими людьми…

Пит застыл на полуслове, потому что Ульри стиснул бледно-розовую тушку так, что позвоночник и рёбра цыплёнка хрустнули, словно скорлупа лесного ореха под сапогом великана. Щёки мужчины надулись, лицо приобрело пунцовый оттенок и снова стало похоже на перезрелый помидор.

– Ты знаешь, сколько золотых теймов за тебя уплачено, гадкий мальчишка? И ты хочешь, чтобы я вернул их нашему гостю? Я растил этого оборванца! Ухаживал за ним и заботился как о собственном сыне, а он!.. Он хочет лишить меня кровно заработанных денег! А это ты видел? – Ульри сунул под нос Пита кулак. – Если ты ещё хоть раз заикнёшься о том, чтобы остаться, или если наш любезный гость вдруг передумает, я взгрею тебя. Убирайся, что бы я тебя больше не видел. Мерзавец! Негодяй!

Ульри ещё долго что-то кричал, но Пит, уже забежал за конюшню, и тут на глаза ему попался один из людей лорда.

Это был коротышка в коричневой шерстяной куртке, плечи которой свисали едва ли не до локтей. Смешная шапка сидела на голове, прикрывая уши. Мужчина был уже не молод, и был прям как палка и надменен как индюк. Когда Пит вышел за ворота, он увидел, что коротышка идёт следом.

«Похоже его приставили следить за мной? Это всё Ульри, намекнул лорду, что я могу снова удрать, вот тот и приставил ко мне этого коротконогого», – размышлял Пит, косясь на плетущегося за ним мужчину. Тот то и дело сдвигал назад свою огромную шапку и поправлял готовый выпасть из-за пояса кинжал.

Пит воровато огляделся, и сиганул в ближайшие кусты.

– Подождите. Подождите же, молодой человек, – бросился следом, запнулся о корень, упал и выронил при этом кинжал.

Пит остановился. Коротышка сидел на земле и тянул себя за ворот куртки.

– За чем? Зачем я на это согласился? Я не желаю носить эту ужасную одежду и выдавать себя за деревенщину. Зачем мне нужен этот нож? Я ненавижу оружие, я создан для другого.

Пит подошёл ближе спросил:

– Это мэтр Ульри вас послал за мной следить?

Коротышка поднялся, вытянул шею точно гусь.

– Я не знаю никакого мэтра Ульри. Моё имя Рикон, я твой будущий наставник. И не смотри на мой странный костюм и на этот злосчастный клинок. Это всё лишь временно, чтобы не бросаться в глаза.

– Ваш лорд хочет, чтобы я понравился какой-то женщине. Не скажите, кто она?

– Я ничего про это не знаю. Лорд Альберт так любит секреты. Это Эйн попросил меня приглядывать за тобой, – коротышка сделал паузу, – не смей больше от меня убегать.

Пит рассмеялся, но тут чья-то рука легла ему на плечо. Цепкие пальцы сильно сжали плечо, Пит обернулся.

– Ты познакомился с коротышкой, теперь пора познакомиться и со мной.

Говоривший, тот кто не так давно отыскал его на чердаке, был довольно высок. Чернобровый, с длинными прямыми волосами и взъерошенной бородой. Улыбка на тонких губах незнакомца скорее походила на грозный оскал, он говорил гнусаво, сквозь зубы. Волосы его были стянуты налобной повязкой, одет он был в коричневую стёганую безрукавку с ровными рядами стальных клёпок. Поверх безрукавки мужчина носил потемневший от времени, местами помятый, нагрудник из прессованной кожи. На поясе, помимо кинжала, висел меч, короткий, но довольно массивный. Глаза его сияли так яростно, что у Пита тут же пропало всякое желание спорить и сопротивляться.

– Ты как всегда много болтаешь, Рикон, – обратился к коротышке бородач. – Я велел тебе присмотреть за мальчишкой, а не болтать с ним, и уж тем более не обсуждать планы хозяина. Тем более, здесь, где так много ушей.

– Я просто решил с ним познакомиться, а он…

– Снова хотел удрать?

Пит опять почувствовал урчание в животе.

– Я вовсе и не думал бежать, – жалобно проверещал он.

Мужчина, державший его, нагнулся к самому уху и прошептал:

– Этот болван Рикон – сущий простофиля, от него даже гусеница сможет удрать. Я – не такой. Хозяин велел за тобой присмотреть, и я присматриваю. Попытаешься сбежать, я тебя достану, – мужчина притянул Пита ближе. – Меня называют Эйн Гуриец. Я недавно в этих краях, но там, откуда я родом, моё имя наводит страх даже на тех, кто посильнее и посмышлёнее тебя. Помни, я смотрю за тобой, а значит, ни один чердак больше не станет для тебя надёжным убежищем.

В день отъезда Пит ни с кем не хотел разговаривать. Ульри и Джулия занимались своими делами, а вот Ханне он снова нагрубил, когда та пыталась всучить ему мешочек с тыквенными семечками. Сама мысль о том, что его продали приводила Пита в бешенство. Лорд Альберт заперся в своей комнате, его люди готовились к отъезду. Пит нервничал всё больше и больше. Этот лорд, без земель и родового имения, слишком уж походил на самозванца. Пит весь день просидел в сарае среди кур и свиней, при этом изгрыз себе ногти. Кончики пальцев покраснели, что вызывало ещё большее раздражение. Потом выяснилось, что выезд назначен на вечер.

Куда же он так спешит – этот таинственный Альберт Кохни?

Последние слова Гурийца тоже не выходили у Пита из головы. Приятной неожиданностью стало появление Рикона. Перед отправкой коротышка сменил свой походный костюм на светскую одежду. Пит даже присвистнул, когда впервые увидел своего нового знакомого в, по всей видимости, в привычной для него одежде. На этот раз на Риконе был хорошо подогнанный и суженный в талии зелёный кафтан с галунами, узкие светлые штаны, на ногах красовались коричневые башмаки с золочёными пряжками и на квадратном каблуке. В общем выглядел теперь Рикон очень даже благородно и на лорда, по мнению Пита, даже больше чем сам Альберт Кохни.

Рикон заглянул в сарай и гордо сообщил, что поедут они в повозке.