На последний шанс меньше

Дима открыл было рот, но призадумался, подождал. Метнув на Анну и на третьего задумчивый взгляд, он пожевал губу и только тогда ответил:

– Извини Никит, не могу согласиться. Видишь ли – мне не нужна просто формула. Мне нужна голова, её придумавшая. Вот за неё я готов заплатить, и даже в два раза больше, чем ты просишь. Как тебе такое предложение?..

Настал черёд для размышлений Никиты. Дима старался быть терпелив, как рыбак, что подсекает, но не тянет изо всех сил. Наконец спустя не меньше минуты голос в трубке ответил:

– Хорошо, я понимаю… Ладно, я согласен. Но только при некоторых условиях.

– Я слушаю. – Дима остановился и опять сел на подоконник. Его глаза снова встретились с глазами Анны и третьего. Оба следят за ним затаив дыхание.

– Первое и самое важное – мы устроим стрелку там, где я скажу, и тогда, когда я скажу. Доложен присутствовать только ты и максимум два твоих человека… Второе и тоже обязательное – ты приведёшь на стрелку Алекса, который недавно подвязался к тебе. И ты убьёшь его. Нет трупа Алекса, нет японца. Это не обсуждается.

Дима напрягся, но постарался не подать вида.

– Что-нибудь ещё?..

– Думаю нет. Но разумеется никаких ментов, никаких засад. Увижу до стрелки слишком близко от себя кого-нибудь подозрительного – договору сразу конец. Это ясно?

– Ясно… Что-нибудь ещё?..

Никита опять замолчал. Видно, крепко задумался.

– Нет… Нет, это всё. Да, мне всё также будут нужны деньги. Мои три миллиона. И да – будь готов выезжать в любое время. Когда я подберу подходящее место для встречи, я позвоню.

Экранчик телефона погас. Дима не заметил, как ещё с полминуты стоял, удерживая трубку и думая об услышанном. Ни Анна, ни другой человек не решились его побеспокоить. Заметив наконец, что застыл, как истукан, Дима отложил телефон и скрестил руки на груди, нахмурился. Анна робко спросила:

– Что нового?..

Третий помалкивает, взгляд его не отрывается от широкого диминого лица.

– Хорошая информация, оптимистичная! – Сказав это, Дима улыбнулся. – Наша рыбка рвётся в сети! Прекрасно, просто прекрасно!.. Алекс, ты всё ещё горишь желанием поквитаться?

– Шутишь что ли?! – Беловолосый гигант отставил пустую рюмку, наклонился и упёрся здоровой рукой в колено. – Скажи лучше что для этого нужно сделать!

Вторая его рука висит в перевязи, перемотанная.

– Сущий пустяк. – Дима улыбнулся шире, в глазах его затанцевал хитрый огонёк. – Нужно съездить со мной на стрелку и немного оросить травку красненьким. Так ты в теме?..

Никита отключился, после чего телефон вообще выключил – на всякий случай, для спокойствия. Руки его дрожат, а сердце колотится, как в детстве, когда соседский велосипед украл. Паша озабоченно спросил:

– Как там?.. Они клюнули?..

Больших усилий Никите стоило ответить без заиканий:

– Кажется да… Да, думаю клюнули. Самое сложно позади. Пустяк остался – всё нами задуманное в жизнь воплотить…

Паша шутку понял, но не улыбнулся, наоборот – черты его лица заострились, а кожа будто бы стала серой. На мгновение оглянувшись на спокойно играющего в уголке в какую-то смартфонную игру японца, он посмотрел Никите в глаза и сказал:

– Не волнуйся, Никит, я не подведу. Можешь на меня рассчитывать. Мне-то, правда, самое лёгкое достаётся… Скажи – а ты сам точно справишься?.. Может всё-таки попробуем как-нибудь без риска улизнуть?..

От Паши пахнет луком, жареными котлетами и шампунем. Он только что поел а до того помылся, вернувшись с длительной вылазки. Квартира, в которую они заселились, располагается недалеко от Кировской станции метро. Никита снял её «на долгий срок» в тот же день, как получил от Виктора деньги и документы. Представившись хозяйке студентом и оплатив сразу первый и последний месяц, он также разыскал неподалёку тайничок, где спрятал оружие, которое ещё тогда удалось у Вити выцыганить. Рядом с пистолетом и патронами дожидаются своего часа ещё и две из трёх гранат, так и не использованные в ту самую ночь засады.

Как бы Никите ни хотелось согласиться, но он помотал головой, губы его трагически изогнулись.

– Нет, не получиться. Поймают обязательно, а там пожалеем, что легко не умерли… Нам просто жизненно необходимо действовать именно так! Либо победим, либо погибнем. Поверь мне – я знаю, о чём говорю…

Паша опустил взгляд. Тяжело вздохнув, он пожал плечами и широко развёл ладони.

– Что-ж… Если без этого не обойтись… Надо так надо! Доверимся тебе. Всё-таки дураком ты себя ещё не успел показать…

Никита смолчал, раздумчиво покосился на японца. Паша поймал его взгляд, быстро сообразил.

– Не волнуйся, я ему всё объясню! – Говорил он бодро, может, даже наигранно бодро, храбрясь. – Он мне доверяет! Мы с ним теперь что-то типа… э… кровных друганов!

Японец будто понял, что разговаривают о нём, поднял глаза. К огромному удивлению Никиты на страшно ломанном русском он спросил:

– Ми сьто-то дьелать?..

Никита потерял дар речи а Паша наоборот захохотал, ткнул друга в бок и улыбнулся уже с искренним задором.

– Гляди-ка! Понимает!

– Это хорошо… – выдавил Никита так, словно его ведром холодной воды окатили. – Это просто замечательно… Осталось надеяться, что в нужный момент он не струсит.

Разумеется никакого места подбирать не нужно – оно уже найдено заранее, ещё до звонка. Это старый, давно заброшенный склад на окраине Самары, неподалёку от пересечения Аэропортовского шоссе и Транзитной улицы. Никита тщательно прочесал всю местность, запомнил каждый куст и поворот, каждую дырку в заборе. Даже запоминал, где какие камни валяются на случай, если придётся бегать в темноте.

Приготовления начались с самого утра, а ближе к четырём к складу подъехали на такси Паша с японцем. Азиат вышел с объёмной спортивной сумкой, в джинсах и в куртке, совсем недавно купленных на рынке. Обнявшись с Пашей, он прошёл за спину к Никите и встал там, ожидая.

– Как у тебя?.. Всё готово?.. – Паша не скрывал волнения. – Если честно – мне сыкотно чё-то…

– Ну ты нашёл время! – Никита комично покачал головой, стараясь не показать, что и сам на взводе. – За меня не переживай, у меня всё ровно. Ты нашему другу, надеюсь, всё правильно разъяснил?..

– Да. – Паша глянул на японца, кивнул. – Не волнуйся. Мне он кажется покрепче, чем выглядит. Он даже не спорил, когда я ему про верёвки рассказывал.

– Ну ладно… – Никита обнял приятеля, а после отстранился, положил ему ладонь на плечо и крепко сжал. – Всё Паш! Назад дороги нет! Помни: делай в точности, как я сказал, тогда справишься легко. Кусачки-то захватил?

– При мне! – Паша хлопнул по нагрудному карману, от чего тот выгнулся в форме инструмента. – Уж склерозом-то не страдаю! Я, кстати, даже чемоданчик специальный надыбал, как раз для дела. – Тут он помялся, отвёл глаза. – Ну… Ну всё, Никит! Давай! Как буду на месте – позвоню!

Резко развернувшись, он возвратился к такси и сел на заднее сиденье, стараясь глядеть строго перед собой. Машина зарычала и скоро скрылась из виду, а Никита уже глядел на азиата, который с ожиданием глядел на него.

– Гоу, – произнёс он, стараясь вспомнить хотя-бы простейшие английские слова. – Уи… э-э-э… маст вёрк.

…Разрисованное похабщиной и забросанное мусором, здание склада возвышается двумя этажами красного кирпича над некогда асфальтированным, а нынче кустарниковым полем. Сорняк пожух и опустился. Почти вплотную к стенам подступила берёзовая роща. Никита как раз обошёл очередной круг, когда в кармане зазвонил телефон.

– Ало…

– Ало! Это я! – Голос Паши прозвенел, как натянутая струна. – Я на месте. Людей вокруг слава богу мало, меня вроде пока особо не срисовал никто… Ох! Блин-блин! В общем-то всё по плану идёт, только… ну, ты понимаешь… мандраж у меня… Так чё?.. Начинаем?..

– Давай, Пашенька… – Никита облизал вмиг пересохшие губы. – Не подведи, родной! Всё, я тогда звоню Диме. После встречаемся, где условились. Если что, больше шести часов друг друга не ждём…

– Да знаю я, знаю! – огрызнулся Паша с раздражением, но быстро успокоился. – Незачем это всё время повторять… Ладно! Ни пуха ни пера!

– К чёрту!

Отсчитав минуту, Никита набрал номер, некогда бывший его собственным. Ждать долго не пришлось.

– Ало?! – Голос Димы прямо хлестнул нетерпением. – Слушаю!

Никита назвал точный адрес, объяснил как доехать, даже про камеры предупредил.

– И всё должно быть, как договорились! – закончил он властно. – Только так и никак иначе!

– Хорошо, Никит, хорошо… – Дима растягивал слова, словно жвачку жевал. – Моё слово крепче гороха. Скоро буду! Жди.

Отключившись, Никита поплёлся к проёму в стенах, где явно когда-то были ворота. Японец уже встал там и смотрит на него с нервным ожиданием, с серым худым лицом и нервно сжатыми губами. В его глазах прочлось напряжение.

– Старт, – произнёс Никита и показал на пальцах, что только что звонил. – Уи старт.

…Часы показали двадцать минут десятого, когда вдалеке послышалось рычание моторов. Глубоко вздохнув, Никита встал со старого деревянного ящика и принялся отворачивать крышку с пол-литровой бутылки, которую уже с полчаса разогревал в руках. Напиток оказался вкусный, только от большого количества сахара заныл больной зуб. Скривившись, Никита всё же допил до конца и, вытерев рукавом губы, отбросил тару прочь.

– Не бойся, – произнёс он сидящему рядом японцу, руки которому связал за спиной. – Эм… Донт фиер…

Может быть поняв, а может и нет, японец кинул на Никиту простой, совсем не боевой взгляд и тяжко вздохнул. Моргнув, он кивнул и уронил голову.

Рычание моторов нарастало и нарастало и вот на площадку перед руинами выкатились две машины: чёрный блестящий внедорожник и старый, давно не крашенный «УАЗик». Никита достал пистолет и сдвинул предохранитель. Не сводя глаз с машин, он встал за спиной японца и упёр тому дуло в затолок.

Внедорожник остановился. Двери распахнулись, наружу выскочили трое мужчин. Подтянутые, атлетичный, бравые. С горящими взглядами. Дима, Вова и Вася. Дима сразу вышел вперёд, широко и по-хозяйски улыбнулся.

«УАЗик» припарковался позади. С водительского сиденья поднялся незнакомый мужчина лет тридцати пяти. Выглядит он как типичный вохровец или охотник-любитель: короткие волосы, узкое, совершенно незапоминающееся лицо и уныло-серые глаза, теряющиеся на фоне серого же камуфляжного костюма.

Чувствуя, как разгоняется сердце, Никита с волнением взглянул на человека, вторым вылезшего из «УАЗика». Алекс появился как всегда злой и громадный, с прямой спиной и чувством превосходства во взоре. Одна рука в перевязи, другая держит чёрный чемоданчик. Никита ждал, что гигант обязательно ляпнет что-нибудь дерзкое, но тот просто молча встал за спиной Димы, чем по-настоящему удивил.

– Ну привет, Никит! – Дима дружески показал зубы. – Я гляжу ты не хило у нас тут погулял!

– И ты здравствуй… – Взгляд Никиты прыгал то на одного, то на второго, будто подозревая их в чём-то нехорошем. – И я о тебе наслышан… Нахожу теперь нашу встречу достаточно ироничной…

– Тут ты прав! Смешно получилось! – Глаза Димы хитро блеснули. – Если бы я знал, кому даю Валин номер, я бы, может быть, сам бы тебя на работу позвал!

– Или убил, – произнёс Никита скептически.

– Может быть. – Дима пожал плечами. – Кто может предвидеть судьбу?.. Так что? За дело?

Его взгляд скакнул на японца. Неосознанно Дима чуть покачал головой и поиграл пальцами по штанине, словно по клавишам рояля. Вася и Вова выглядят вроде бы спокойно, но всё равно заметно, как напряжены их руки, как ноги готовы прыгать, а пальцы хватать оружие. Никита показательно сжал рукоять пистолета – так, чтобы его движение виделось хорошо.

– Ну давай! – сказал он так твёрдо, как только смог, хотя уже почувствовал, как пот по спине побежал ручьём. – Мои требования, пожалуйста…

Дима понимающе улыбнулся, но выражение у него такое, как если бы вам улыбнулась акула.

– Алекс, – произнёс он, не оборачиваясь. – Дай-ка мне чемоданчик.

Ощущая, что уже стали влажными и ладони, Никита поражённо смотрел, как беловолосый гигант послушно вышел вперёд. Лицо его не выражает ничего хорошего, глаза мечут молнии… И тем не менее вот он встал, послушно протягивая Диме кейс.

– Спасибо. – Дима принял чемоданчик, усмехнулся. – Ты настоящий друг!

Быстро – быстрее охотящейся куницы – Дима выхватил из рукава нож и воткнул его беловолосому в живот! Вова и Вася с готовностью прыгнули к тому с обоих сторон, ухватили за руки. Никита старался стоять спокойно, наблюдал без эмоций. Японец же поднял голову, увидел всё это – и побледнел.

Алекс сжал зубы, попытался вырваться, но Вася и Вова держат крепко. Дима проследил, смотрит ли Никита, а затем, не вынимая клинка из жертвы, провернул его влево-вправо, от чего Алекс агонизирующе вытянулся, застонал мучительно… и безвольно обмяк.

По коже побежали мурашки, зрение помутилось. Никита стал чувствовать, что ему то холодно, то жарко. Руки задрожали. С огромной натугой он заставил себя держаться.

– Ну вот и всё! – Как ни в чём не бывало Дима поглядел на лежащее у его ног тело. – Это второе, что ты и просил. А вот и первое!

Он махнул рукой и кейс полетел к Никите. Огромных, просто титанических усилий стоило поймать его показательно спокойно, без резкости.

– Двадцать два пятнадцать, – произнёс Дима деловито. – Можешь пересчитать, я подожду.

Пока Никита набирал код на замке и открывал крышку, «охотник», как он уже успел назвать его про себя, ухватил Алекса под руки и поволок к «УАЗику». Совершенно не церемонясь с трупом он запихнул его на заднее сиденье, затем метнул взгляд на главного – Дима кивнул – и сел в машину. Старый мотор зарычал с тем особым звуком, с которым не работает уже ни один современный двигатель. «УАЗик» проехал чуть вперёд, развернулся и укатил, скрылся в крепчающей вечерней тьме.

– Ровно три, – напомнил Дима с победным выражением. – Не боись, Никит. Такие люди, как я, не обманывают.

– Ладно. – Никита кивнул, от чего со лба у него слетели крупные капли пота. – Ладно… Берите ваш приз.

Сердце колотится бешено, дыхание торопится уже так, будто бежишь спринт в гору. Почти задыхаясь Никита ткнул японца оружием в шею. Тот встал и послушно побрёл к новым пленителям.

– Вот видишь! – Дима сделала лицо простым и бесхитростным, хотя глаза его остались прежними, хищными. – Всё так, как ты и хотел! Кроме нас здесь никого, и твой новосибирский приятель со счетов уже списан. Ты теперь при деньгах…

Японец побрёл шажок за шажком, словно боясь наступить на что-то острое. Дима внимательно следил за ним, Вася и Вова не спускали глаз с Никиты. Когда до японца оставалось уже руку протянуть, Вася нахмурился пуще прежнего, пригляделся к Никите повнимательнее… У него открылся рот: зрачки Никиты размером с сами глазные яблоки, а всё тело трясётся, как в лихорадке!

– Что это с ним?.. – спросил он вполголоса. – Никит… Что это с тобой?..

– Да вот… принял этой… новой дряни… – Никита выдавил слова через силу, словно ему мешают говорить. – Ох ну и ядерная же отрава!

– Идиот… – обронил Дима презрительно, после чего ухватил японца за воротник и притянул к себе. – Чё, так нас напугался, что решил подхрабриться спидами?..

– Ну… почти… – Никита согнулся пополам, он уже не мог держаться ровно. – Сейчас этот парень покажет вам, зачем, а вы, главное, смотрите внимательно…

Вся троица резко насторожилась. Руки Васи в Вовы потянулись к оружию… Но тут в глаза им вонзился такой яростный и злой свет, что от боли все трое стиснули зубы! Выронив из потных ладоней так долго сжимаемую световую гранату, японец почувствовал, как хватка Димы ослабла, а потом и вовсе пропала. Зажмурившись раньше остальных, азиат упал на землю и пополз, на ощупь ища дорогу куда-то направо, где должен стоять внедорожник.

Свет пробился даже сквозь опущенные веки! Секунд пять Никита вообще ничего не видел. Отбросив пистолет он нащупал припрятанный у ящика молоток и, словно пущенный из рогатки, кинулся в атаку!

Мышцы запели, сознание прояснилось в мгновение: «Кофеин», не находя выхода в физическом действии, бил по организму нещадно, но теперь – вот оно – разгрузка! Ощущая себя больше снарядом, чем человеком, Никита в секунду оказался возле ошарашенных и набросился на них, как ястреб на червяков – так сам себя он сейчас почувствовал.

Вова и Дима оказались за спиной Васи. Болезненно щурясь, тот всё же вытянул руку с пистолетом, постарался прицелиться в размытый силуэт.

– Япошку не зацепи! – крикнул Дима, больше догадываясь, что происходит, нежели видя воочию.

Лицо Васи перекосилось от злобы, он по-волчьи оскалился и уже почти выстрелил во что-то перед собой, но Никита успел раньше. Грубый удар швырнул вражескую руку с оружием к земле. Молоток показался не тяжелее одуванчика, хотя Никита специально выбирал поувесистей.

– Смерть! – со страшным криком он обрушил следующий удар на голову противника. – Всем вам смерть!

Обух молотка с хрустом погрузилась в череп несчастного, жутко прорвал кожу и кости. Глаза Васи остекленели, ноги подогнулись и он рухнул, содрогаясь в корчах.

– Вася! – Вова с ужасом понял, что брат только что погиб, хотя зрение его всё ещё мутится. – Вася, Нет! Не-е-ет!

Переступив через ползущего на локтях азиата, Никита кинулся вперёд, по-лягушачьи оттолкнувшись сразу обеими ногами. Левой рукой он ухватил Вову за кисть с пистолетом, правой резко ткнул ему в кадык. Вова хотел крикнуть что-то ещё, но закашлялся. Хотел выстрелить, пусть даже в воздух, но вражеские пальцы не дали. Никита показался ну просто железным, ему невозможно противостоять. А ведь Вова килограммов на двадцать тяжелее, да не жиром, а мышцами!

– Дима… – удалось прохрипеть ему сквозь боль в горле. – Дима… Заходи ему за спину…

Такого чувства превосходства Никита не смог бы ощутить даже в драке с ребёнком. Так легко! Вова скорчился в его хватке, как игрушечный. Никита даже чувствовал, что смог бы сейчас поднять его над головой и бросить о землю, и только мысль, что это всё наркотик, что можно запросто надорваться и не заметить не позволила разойтись во всю дурь.

Одной рукой растирая глаза а второй держа пистолет Дима пошёл полукругом. Никита лишь улыбнулся и с усмешкой толкнул Вову прямо на главаря, от чего оба они повалились на усеянную мелкими камешками землю. Вова так и не выпустил оружия, но не успел он собраться, как Никита уже встал сверху.

– Да сдохни же ты… – прошипел Вова, вскидывая пистолет. – Умри…

Палец сдавил спусковой крючок, оружие с грохотом выплюнуло сгусток пламени… Но запястье уже придавлено к земле чужим ботинком. Никита протянул одну руку к макушке, вторую к челюсти противника. Грудные мышцы напряглись, руки сделали резкий поворот… Хруст! С неестественно выгнутой шеей глядя куда-то в пустоту Вова обмяк.

Сердце кольнуло так, будто в него вонзили нож! Никита ахнул, схватился за грудь и отступил, болезненно согнулся. Он испугался, что его ранил кто-то посторонний, четвёртый, но боль повторилась и стало ясно, что это бьёт изнутри.

– Чёртова отрава… – Скривив лицо, Никита в отвращении сплюнул. – Да чтоб я ещё хоть раз…

Высвободившийся из-под мёртвого соратника Дима вскочил, как ошпаренный! Глаза красные, от дурной крови щёки багровое. Увидав сгорбившегося Никиту он позабыл даже про свой пистолет, настолько обезумел от ярости! Бросив мешающую железяку Дима коршуном подлетел к ненавистному и врезал ему под дых, от чего у Никиты глаза полезли на лоб. С остервенением Дима принялся махать кулаками, с каждой секундой обрушивая на противника удар за ударом. По лицу! В грудь! Снова по животу! Снова по лицу! И ещё по спине.

Никита свалился на землю, но Дима и теперь не подумал воспользоваться оружием. Он продолжил врага с наслаждением пинать, стараясь сломать ему рёбра.

– Против меня попёр?! – орал он, брызжа пеной. – Против меня, да?!

Никите стало страшно, но это страх разума: он не чувствовал боли, хотя понимал, что она должна быть ужасной. Сердце болит а всё остальное нет! Может он слишком много выпил?..

На мгновение полегчало. Улучив момент, Никита схватил пинавшую его ногу и дёрнул под колено. Усиленные наркотиком мышцы пересилили. Дима не удержался, рухнул на задницу. Нисколько не растерявшись, он набросился на Никиту уже лёжа, ухватил его за горло и стал душить.

– Всё равно убью! – В злобе его лицо превратилось в звериную морду. – Всё равно всё будет по-моему!

Никита горько пожалел, что не успел перехватить вражеские руки. Чужие пальцы впились в шею с такой силой, что никакой наркотической мощи не достаёт их оторвать.

Лицо Димы нависало над лицом Никиты – одно раскрасневшееся, горячее, другое холодное, с уже подступающей синевой. Как Никита не брыкался, но Дима уж очень крепко устроился и позицию не отдаёт, жмёт изо всех сил. В какой-то момент он свирепо оскалился и сделал движение надавить с рывка, как бьют острогой рыбу на мелководье… но вдруг вскрикнул, высвободил одну руку и пощупал затылок – на ладони осталось красное.

– Ах ты грязная обезьяна! – гаркнул он на японца, в страхе пятящегося от него с камнем в руке. – Я буду держать тебя в подвале, как животное!

Сделав желанный вздох, Никита вывернул туловище в бок, да так, что напротив головы Димы очутилась его задница. Ухватив ногами здоровяка за шею, Никиты сцепил их и что есть мочи сдавил, превозмогая уже властвующую над телом смертельную слабость.

Дима гаркнул, попытался вырваться. Дёргая руками и ногами, он ожесточённо стал лягать Никиту по голове и по спине. Удары его стали по-настоящему резкими и отчаянными! Никита давил методично, как удав, стойко терпя слабость, тычки и всё усиливающуюся боль.

Теперь уже лицо Никиты стало красным, а вот Димино посинело, движения его всё замедляются, замедляются… всё медленнее и медленнее… вот уже прекратились… Никита продолжал давить, пока совсем ослабший и умирающий не распростёрся лицом в грязь. Ко всей прелести тело здоровяка, потеряв контроль угасшего мозга, обделалось и обоссалось, добавив к жуткой вони пота ещё и вонь кала и мочи.

С отлётом его души на место схватки пала какая-то магическая, колдовская тишина.

Прошло минут пять прежде, чем Никита решился пошевелиться. Словно виртуозный музыкант в консерватории сердце его с бешеного ритма перешло ни еле угадываемый темп. Дыхание даётся с трудом, в глазах стоит темнота. Заставляя себя двигаться на одном лишь упрямстве, Никита отполз, почти не разбирая, что впереди. Чьи-то руки перевернули его на бок, открыли рот. В горло полез противный грязный предмет вроде веточки. Сразу затошнило.

Японец терпеливо ждал, когда парень проблюётся. Из желудка того выплеснулась вонючая зелёная жидкость, словно он обпился огуречного лосьона. Заставив выпить страдальца литр заранее приготовленной чистой воды, японец повторил процедуру с прутиком. На этот раз Никита уже запачкался основательно, весь промок и провонял.

– О боже мой… – простонал он, еле дыша. – О господи! Только бы выжить… Только бы…

Оттащив Никиту от трупов, японец достал из кармана маленький свёрток из фольги. Развернув его и потряся, чтобы порошок скатался в дорожку, он поднёс её к носу Никиты и сильно ущипнул его за щёку, от чего парень открыл глаза и уставился на азиата почти беспамятно.

– Бретф! – японец сделал вид, будто с силой втягивает ноздрёй. – Нюхать!

Бродя сознанием где-то в тумане, Никита всё же нашёл силы сделать, как приказали. Вынюхав всю дорожку и больше не в состоянии держаться он уронил голову… Но уже спустя минуту распахнул глаза и встал сам, без помощи!

– Ух ты! – воскликнул он впечатлённо. Тело снова почувствовалось живым и лёгким, а ум быстро прояснился. – Что это?!

Японец уже собирал с трупов шмотки, шарил по карманам. На Никиту оглянулся, словно только того и ждал. С вопросом в раскосых глазах Азиат выпрямился в полный рост.

– Можэт йэхать?..

Солнце давно скрылось. Сумрак и холодный ветер делают пустырь с развалинами склада всё более отталкивающими. Никита осмотрелся: Вася валяется с вывернутыми карманами и молотком, торчащем из головы. У Вовы отвратительно выкручена шея. Дима весь синий. С выпученными стеклянными глазами он застыл, как манекен, его бестолковый взгляд устремляется в небо.

Ещё подташнивает, но после неизвестного лекарства стало получше. На глаза попался чемоданчику денег… Колоссальной воли стоило не подойти и не забрать его, так как есть огромная вероятность понести маячок.

– Уходим… – произнёс Никита тихо, почти с хрипотцой. – Всё. Нечего нам тут больше делать… Кам витф ми.

Стараясь не наступать на тела и лужу крови, оставшуюся после Алекса, Никита подошёл к Димовскому внедорожнику. Нахмурившись, он остановился, обернулся и внимательно поглядел на эту самую лужу – чёрную, уже стянувшуюся, почти засохшую…

Японец тем временем открыл пассажирскую дверь и уселся в роскошное кресло, вместившее бы двоих таких, как он. Даже пристегнулся, что вызвало у Никиты улыбку.