Весеннее полнолуние

– Да, я плакала! Причина в тебе, только ты способен огорчить своим неуважением ко мне, – Валентина набиралась смелости.

Ответ привел Вадима в замешательство.

– Быть такого не может?! Нет, ты что-то скрываешь от меня. Что случилось? Скажи, кто тебя обидел?!

– Для тебя шутки, а для меня унизительные слова. Весь день сегодня они не выходили из головы. И сейчас, по дороге сюда, вспоминала и глотала слезы. Результат налицо, разве не видишь?

– Если ты правду говоришь, то прости, пожалуйста, дурака. – Он подумал, затем продолжил: – Наверное, ты права, шутки у меня порой глупые, ум за разум заходит. Обещаю, впредь подобного не допущу.

«Раскаивается», – с удовлетворением отметила она.

– Не в первый раз слышу! – с подчеркнутым достоинством парировала.

Он с просительной улыбкой протянул ей букет:

– Валь, прости, прими, пожалуйста, в знак нашего примирения. Верь мне, я исправлюсь. Возьми, уверен, на этот раз не испугаешься.

Валентина поколебалась: брать, не брать. Но какая женщина откажется от цветов, тем более если дарит любимый человек.

Она приняла подношение. Цветы источали тонкий аромат. Между тем… «Решил откупиться, но перед ним уже не та безропотная дура!»

Изобразив на лице крайнее разочарование, вернула букет:

– Где ты собрал этот веник?!

Вадим едва не задохнулся от обиды:

–Подумай, что ты говоришь?! Я выбрал самый лучший букет. Ты посмотри хотя бы на цветы, их редко где увидишь.

– Не спорю, для тебя они хороши.

Он впал в уныние:

– Валь, честно, они тебе не понравились?

– Уж пора знать мой вкус, – она строго посмотрела на него. После вальяжной походкой направилась к дому. Вадим, пристыженный, поплелся следом.

– Значит, мне их выбросить, да? – упавшим голосом спросил.

Валентина тотчас остановилась – цветы доставили ей подлинное удовольствие. Она с усмешкой ответила:

– Неужели так трудно догадаться, что место букету в вазе. Ну надо же быть таким неразумным!

Вадим взбодрился: не ошибся в выборе подарка. Он догнал ее:

– Уверяю, цветы тебе понравятся. Ты была не в духе, поэтому и отвергла их.

– Разберемся – ее твердый шаг как бы подтверждал недвусмысленность намерения.

Ворота дома были открыты настежь. Вечер не наступил, а в окнах горели лампочки. Валентина не решилась войти во двор.

– Опять затеял какую-то глупую шутку? – пронзила строгим взглядом.

– Только хорошее, Валь. Пусть все радуется твоему приходу. Ты увидишь и все поймешь, только не стой, опоздаем и так замешкались. – Обнял за талию с мыслью пропустить вперед себя.

– Оставь меня! – убрала его руку. – Ты первым иди, я за тобой, – была непреклонна.

– Изволь, я буду первым, – направился к дому.

Валентина повернула голову в сторону лужайки: собаки сидели возле своих домиков, с любопытством глядели на нее.

–Не спеши! – крикнула в спину ему.

Спешно миновав опасную зону, вошла за Вадимом в дом. В гостино, на стол, увидела большой торт. В центре его догорала свеча.

– Ну же, скорей задуй свечу, – услышала призыв.

– Зачем? – не сообразила сразу, но потом подошла к столу, наклонилась и с шумом дунула – огонь погас

– Фу, волновался очень, боялся, что не потушишь, – шутливо приложил руку к сердцу, с облегчением вздохнул.

– Не поняла?! – с угрозой в голосе отреагировала на показавшийся ей подозрительным жест Вадима.

– Валя, свеча олицетворяет твой первый год трудовой деятельности. Ты успешно задула ее, получается, что и год завершишь успешно, – словно извинился.

– Кажется, когда-то я уже слышала такое.

– Ничего удивительного. Жизнь – череда повторений, меняются лишь формы. – Выдвинул стул. – Садись. – Взял вазу, опустил в нее букет, поставил перед ней. – Наслаждайся, сама убедишься, что они прекрасны. А я сварю кофе.

Он удалился, она прильнула к цветам. «Прелесть!» – придвинула ближе к себе вазу.

Осмотрела стол. Вокруг торта покоились в десертных тарелках фрукты, сладости, баночки с пепси-колой. «Он прав, все повторяется. Только форма другая: нет шампанского и салфеток. Не врал по телефону, с почестями встретил». Вроде страхи оказались безосновательными. Впрочем, не совсем так. Это сейчас страхи кажутся призрачными. Если бы она не постояла за себя, не дала бы ему понять, что с ним живет не пустышка – он опять позволил бы себе лишнего. На самом деле к этому все и шло вначале. Ну, кто подносит таким способом цветы? За спиной прячут булыжник! Поступила правильно – вовремя одернула. Необходимо постоянно осаживать и контролировать его, пока не образумится. Думается, начал соображать, что к чему. Вышло так, как она рассуждала: продемонстрируешь уважение к себе, и к тебе отнесутся соответствующим образом. Дуреха, заныла, распустила нюни. Бог не оставил, пришел ей на помощь. Открыл истину и помог. Не это ли доказательство его существования. И она также, с Божьего позволения, откроет ему глаза, вот только нужно подготовиться тщательно, чтобы аргументировано доказать, что он опасно заблуждается. Бог подскажет и научит, как поступить. Все в Его власти.

Валентина откинулась на спинку стула, расслабила тело, приняла непринужденную позу. Она чувствовала себя хозяйкой положения.

Вскоре Вадим предстал перед ней с двумя дымящимися чашечками на подносе. Расставил их на столе, сел рядом. Она отпила кофе, положила себе пирожное, с показной внимательностью поискала глазами по столу, удивилась:

– Почему нет салфеток?!

– Черт, забыл, сейчас принесу, – Вадим вскочил со стула, понесся в кухню. Лицо Валентины утопало в довольной улыбке.

Он быстро вернулся.

– Непростительная оплошность, – посетовал, поместил прибор с салфетками напротив нее.

Валентина откусила пирожное, Вадим положил ей ломтик торта, потом сделал глоток кофе.

– Справляешься с работой? – участливо поинтересовался.

– Приди и посмотри, обещался ведь, – отделила кусочек торта и проглотила его.

– Признаюсь, я поступил некрасиво. Как тебе сказать? Понимаешь, возникла непредвиденная причина, я не смог прийти.

– И не соизволил объясниться, – беря другую дольку торта, сказала с безучастным видом.

Он промолчал. Она охотно поедала сладости, пила пепси-колу.

– Может, все-таки обратишь на меня внимание? – не стерпел Вадим.

– Перестань! – строго посмотрела на него – Не к лицу настоящему мужчине ныть.

Он явно смешался от резкого замечания, Валентина получила очередную порцию удовлетворения.

– Лучше расскажи какую-нибудь байку, – смилостивилась.

– Байку?! – изумленно вскинул он брови.

– Ты не ослышался. Помнится, ты очень увлекательно распространялся в тот незабываемый вечер о несчастном Адаме и неблагодарных женщинах. Доставил мне огромное удовольствие.

– Валентина, я тогда шутил. Ты не поняла и обиделась.

– Я все правильно поняла. Используй шанс – добейся прощения.

– Чтобы ты пришла в хорошее расположение духа, готов выброситься из окна. Какой байкой, извини, какая тема тебя интересует?

– На твое усмотрение, но чтобы было смешно.

Вадим ненадолго задумался.

– Поговорим о философии, ты не против?

– Валяй, послухаем.

Он воспрянул духом: обстановка разрядилась.

– Поехали. Считается, дорогая моя, что родоначальником философии был древний грек Фалес. Он как-то закричал во всеуслышание: «Философия начинается с удивления».

– Так уж и с удивления? – для профилактики сочла нужным очень строго посмотреть на него.

– Валь, без шуток, так оно и есть. По этому поводу современные ученые находятся в полнейшем недоумении. Короче, он объявил об этом, думаю, когда порядком набрался. Удивился своему пьяному состоянию и выдал афоризм. Второе свое открытие сделал в момент одинокого пребывания на берегу моря. Он сидел, сдвинув брови, и глядел на воду. Размышлял. Перед тем как отправиться домой пообедать, изрек: «Так и быть. Пусть вода будет основой всему сущему». Это был удивительный человек. Даже своей смерти удивился. Испустил последний вздох и подумал: «Ну и чудеса!»

Валентина улыбнулась. К тому же в манере Вадима чувствовала уважительное, вернее почтительное, отношение к ней.

– Хочу заметить, Валя, – рассказывал далее Вадим, – что древних греков можно с полным правом окрестить «почемучками». Дело в том, что очень они любили слово «почему».

Представь себе: сидят в хитонах достопочтенные мужи на агоре.

– Агора – это площадь, если не ошибаюсь, —прервала она его.

– Да, городская площадь, где горожане проводили собрание по важному вопросу. Так вот, сидят они и пытливо смотрят друг на друга. Ждут команды. Тишина. Вдруг один встает и с надрывом вопрошает громко: «Почему?» Мгновенно все присутствующие впадают в напряженную думу. Истекают часы. Наконец, поднимается с места один мужчина ученого вида, которого потомки назовут великим. Он вытирает со лба обильный пот и с радостным облегчением провозглашает: «Открыл закон я!» Потом излагает суть открытия. Присутствующие во вдохновенном молчании слушают.

Валя, мне кажется, что древние греки не знали слово «здравствуй». Полагаю, что они приветствовали друг друга вопросом «почему?». Происходило это так. Встречаются двое, здороваются, произнося слово «почему?». Потом замолкают, думают. Стоят неподвижно до тех пор, пока кто-то из них не выложит неизвестную дотоле основополагающую теорию. Затем садятся и начинают обсуждать смысл и значение теории. У Маркса есть известная схема: товар – деньги – товар. Греки выработали свое правило, которое и отражало смысл существования. Их схема имела такое содержание: почему – закон – потому. Да, забыл сказать, они не знали также слово, точнее словосочетание, «до свидания». После встречи и обсуждения новой научной мысли, во время прощания автор идеи говорил собеседнику: «потому», второй соглашался: «потому», и тут же они разбегались в разные стороны, чтобы сообщить новость другим. Лаконично и ясно. Они, открою тебе тайну, не знали, как составить и показать кукиш. Вместо этого, если злились, отвечали противнику: «Вот те новая формула!» Чтобы тот мучился, пытаясь раскрыть суть теории.

Валентина засмеялась и шутки ради заметила:

– Великие изобретатели и не знали, как сложить кукиш? Что-то не верится.

– Этот вопрос мучает и меня, – улыбкой ответил ей, – думаю, тут надо глубже копнуть. А сейчас пошли дальше. Из истории ты знаешь, что жил давным-давно умница Сократ. Письменных трудов он не оставил. Любил вести беседы. Своей логикой ставил собеседника в тупик. В результате собеседник мысленно признавал себя за законченного идиота. А так как Сократ со многими беседовал, то и врагов нажил немалое количество, ибо кому приятно пребывать в положении недоразвитого существа. Более того, его стиль беседы пришелся по нраву молодежи. И пошла молодость изгаляться над старостью. Но властью-то владели старики. Вот и приговорили они философа-затейника к смертной казни. Итог печальный, но поучительный – старших надо уважать.

А вот Платон, его ученик, прожил долгую жизнь. Он и рассказал всему миру о своем учителе Сократе. Платон признан первым идеалистом. Воображение имел богатое. Любая вещь в его сознании приобретала отвлеченный образ.

– Что это такое? – спрашивал он своих учеников, указывая пальцем на нос.

– Нос! – хором отвечали ему школяры.

– Нет, недоумки! – бесился он. – Это воздухоочиститель!

Атлантида – плод его богатого воображения. Люди поверили ему и не перестают рыскать по земле в поисках пропавшей цивилизации. Представляешь, как они плюются, когда натыкаются не на сокровища, а на фигу истории.

Вадим замолчал, с теплотой в голосе спросил.

– Тебе интересно?

– Я довольна, – игриво ответила она. В ее взгляде проявилось желание. Вадим, наученный горьким уроком, решил не ускорять события.

– Приятно слышать, поехали дальше, – продолжил он. – Слушателем академии Платона был и величайший ум человечества Аристотель. Он столп философии. Все знал и, смею предположить, имел высокое мнение о себе. Он собирал толпу и начинал извергать истины. Выступал с нескрываемым пренебрежением к внимающим его землякам – давал понять им, что они чуть-чуть умнее баранов. Земляки однажды обиделись до глубины души и вытурили его из родных мест. Он, не будь дураком, – все-таки философ – нанялся к македонскому царю Филиппу воспитателем его сына, Александра Великого. Учил будущего выдающегося полководца высоким понятиям. Но сдается мне, что Аристотель исподволь и настроил Александра против своих соотечественников – чувство мести в его душе держалось подобно тому, как держались знания в голове. Полагаю, ему не стоило большого труда подстрекнуть ученика, ибо языком владел, что скорпион хвостом. Послушался его совета Александр и покрыл мечом и огнем страну эллинов. Так что, моя милая Валя, Аристотель вошел в историю не только в качестве великого философа и естествоиспытателя, но и как душевно отзывчивый в кавычках человек.

– Смотри, какой темной личностью оказался, а так почитала его, – притворно опечалилась Валентина.

– Принимаю твою горечь. Существует и черный вход в историю. Исключительность Аристотеля заключается в том, что он удачно воспользовался двумя входами. Впрочем, моя точка зрения нуждается в фактическом подтверждении.

Так, кто у нас там на очереди? Так и быть, возьмем Диогена. Он прославился своей оригинальностью: всю сознательную жизнь провел внутри обычной бочки. Он никогда не употреблял заветных слов «почему» и « потому». Вообще ни с кем не общался. Вот это есть я, великий, а остальное есть вы, тьфу на вас – так сформулировал он свою жизненную позицию, осмелюсь лишь предположить. Конечно, ежесекундно не сидел в бочке – для разминки совершал пробежки. Зажигал факел в ясный день, поднимал его над головой, – Вадим встал со стула, принял позу факельщика, – и в таком виде носился по улицам города, выкрикивая: «Ищу истину!» Наверное, хотел привлечь к своей персоне всеобщее внимание, ибо обидно было мужику, что недостаточно ценят со стороны. А может, экстравагантным поступком жаждал донести до сведения соплеменников примерно следующее: «Вам не понять меня! Чтобы вы все подавились!» Чем подавиться, не уточнял.

Валентина перекинула ногу на ногу, усмешка затаилась на губах. Ее занимал иной интерес, но Вадим не подал виду.

– А теперь, моя Валентина, перенесемся к личности Гераклита, – продлил экскурс в античный мир. – Он оставил заметный след на человеческой тропе. Умный малый! Ему принадлежат глубокомысленные афоризмы. Один из них гласит: «Дважды в одну и ту же реку не войдешь». Сказал, думаю, потому, что не умел плавать. Кажется мне, что он всю жизнь провел в борьбе с самим собой. Иначе как объяснить подоплеку создания закона об единстве и борьбе противоположностей. Он стихию огня считал началом всему. Не удивлюсь, если где-то вычитаю, что он в свое время слыл пламенным любовником.

Видя, как призывно смотрит на него Валентина, он прекратил рассказ, приблизился к ней, нежно взял ее за руку и прошептал:

– Я прощен?

Она сжала его руку:

– Да. Принеси вина.

Он исполнил ее просьбу. Она сама наполнила бокалы. Взяла свой и выпила до дна. Он молча последовал ее примеру. Валентина, не сводя с него откровенного взгляда, ждала. Вадим легонько притянул ее к себе, она поднялась. Ласково погладил по щеке, прильнул к ее губам….

ГЛАВА 12

Утром, в привычное раннее время, Вадим открыл глаза. Покосился на Валентину – она безмятежно спала. Стараясь не нарушать ее сон, выскользнул из-под одеяла, быстро удалился из спальни.

В прихожей оделся, обулся, вышел наружу. Собаки ждали его возле ворот. Он подошел, открыл калитку, Ромео тотчас рванулся по обычному курсу в путь.

– Не туда, назад, – приглушив голос, скомандовал Вадим. Собака остановилась, повернулась. Он указал рукой в противоположную сторону. Ромео послушно затрусил в указанном направлении. Вадим и Джулия последовали за ним.

К разочарованию Ромео, дорога оказалась короткой. В самом проулке, у развалин, Вадим вновь окликнул его. Собака стала. Вадим осмотрелся, после перелез через ограду. Собаки следом перепрыгнули через препятствие.

Вадим зашел за тыльную часть старого строения. Около оконного проема остановился, сел на корточки.

– Спрятаться в траве и ни звука, – повелел шепотом подопечным, указав пальцем на место возле своих ног. Те послушно легли на брюхо рядом.

Вадим устремил взгляд сквозь стенное отверстие на проулок: отрезок улочки хорошо просматривался. Он принялся ждать.

Собаки, не смея шевельнуться, лежали в грязной траве. Пыль не доставляет оптимизма, и неизвестность всегда томительна. Вдобавок приходится пребывать в роли безмолвных истуканов, а не в положении вдохновенных зрителей, когда соприкасаешься с подлинным, высоким искусством. Но на все воля любимого хозяина.

Вадим поднялся с корточек – ноги затекли. Бросил взгляд на неподвижных питомцев. «Бойцы бесшумного фронта», – подумал и беззвучно засмеялся. В отличие от собак, находился в приятном расположении духа. Сделал несколько приседаний, после вновь присел у наблюдательного пункта, направил взор на видимую часть проулка.

Выход Валентины из дома первой учуяла Джулия – она внезапно подняла голову.

– Скройся! – пригрозил Джулии Вадим, верно разгадав причину ее возбужденности. Та моментально уткнулась мордой в лапы. Он напряг слух, уловил дальний звук ее шагов. Они становились все слышней. Валентина приближалась. Когда она промелькнула в проеме небольшого окна, он кинулся к углу стены. Спустя мгновения, она снова появилась. Шагала уверенно и свободно.

Вадим дождался момента, когда она скрылась из вида. После перелез через ограждение и поспешил обратно к себе. Собаки сопроводили его до дома.

В комнате Вадим встал перед трюмо. Горделиво выпятил грудь, самодовольно улыбнулся. Смотрел на свое отражение с торжествующим блеском в глазах.

– Вижу, никак не нарадуешься. Хвалю, не осрамился ночью, – сказал он. – Выказал себя настоящим мужиком. Ласки, поцелуи, короче, все любовные действия провел на высшем уровне. О главном помолчу. Молодец! Видишь, как меня распирает от восторга тобой. Можешь судить по моей вздыбленной груди. Близок ты мне, отсюда и радость за тебя.

Вадим важно прошелся по комнате. Подошел к зеркалу.

– А как ты запаниковал! Тошно вспоминать. Все канючил: «Может, не стоит, может, повременим, от Валентины не убудет. Она не требует, не просит, чего, мол, лезть на рожон». Слюни распустил. А я проявил твердость. С умом подошел к проблеме, внушил тебе уверенность. Теперь ты в ударе.

Помнишь ту провальную ночь? Если бы я не оказал тебе содействие, быть бы тебе пожизненным импотентом. Ладно, молчу. Чувствую, оскорбился. Больше напоминать о позорном случае не буду. Но предупреждаю: впредь будем действовать сообща, вдвоем. Будешь под моим началом. Если произойдет заминка, верь, я подсоблю.

Вадим прыснул:

– А если Ромео даст осечку, кто ему поможет? Джулия изничтожит его презрением. Бедняга, он покончит жизнь самоубийством. Тебя, надеюсь, не ждет подобный финал. Ну что ж, посмеялись и довольно. Теперь поговорим об известном дельце. Провернуть его, думаю, не составит труда. Вот хохма будет! Вчетвером при полной луне начнем гоготать. От души позабавимся над трусливым дураком. Конечно, задумка развлекательная, но вот что я подумал. Может, бросим к чертовой матери нашу затею? А? Что скажешь? Усек, усек: не желаешь. В принципе ты прав. Побалуемся. Доставим себе удовольствие. И вообще, любое дело нужно доводить до логического конца. Хорошо, подождем. Дождемся же! – Вадим щелкнул по носу себя в зеркале. – Поздравляю от души. Пообщался бы с тобой дольше, но, к сожалению, должен уйти. Смотри, не пропадай.

Собрался выйти, но снова посмотрел в зеркало:

– И все-таки за что ты так мил мне? Загадка?!

После приятного общения Вадим принял душ. Тщательно побрился. Сосредоточенно осмотрел лицо. Под глазами заметил тонкую линию морщинки, а на висках – серебряные нити. «Старость берет на мушку», – потешил себя.

Он оделся в строгие брюки и в рубашку с короткими рукавами, предпочитал чопорную одежду. Одевшись, по телефону вызвал такси. В маленьком городке заказ исполнялся в пределах нескольких минут. Незанятое время решил уделить собакам.

Он вышел на лужайку, Ромео и Джульетта тотчас подбежали к нему.

– На сегодня никаких мероприятий, – произнес он. – Вы заслужили отгул. Нет, лучше я вам выложу всю правду, какой бы горькой она ни была. Проявите стойкость, мои родные, – культурная программа, к моему и вашему сожалению, прекращается. – Вадим принял вид несчастного человека. – И все-таки обещаю: будем посещать наш уютный уголочек, но время от времени, по счастливой случайности. Сердце разрывается от того, что реже будем встречаться. В такой тягостный час выскажу вам свои пожелания. Ромео, забота о вас не покидает меня. Настоятельно прошу, не спешите с этим делом, проще говоря, с интимом. Будьте бдительны! Прошу вас, начинайте издалека, с малых оборотов. Сперва воздушные поцелуи, дальше легкие прикосновения, будто ненароком, понимаете? Не воспрещаются щипки, они действуют возбуждающе. Делать все надо с вдохновением, артистично. Метод обольщения, мой друг, тонкое дело. Нить оборвется, если вы вдруг требовательно гавкнете. Усвоили мои рекомендации? А вы, моя незабвенная Джулия, относитесь с показным равнодушием к его ухаживаниям. Усмехайтесь. Кстати, вашему личику очень подходит усмешка, такая, знаете, как у Джоконды. И погуще шарма, моя милая. Вначале отвечайте усмешкой только на каждый третий воздушный поцелуй или щипок Ромео, разогревайте его неторопливо. Как увидите искру в его глазах, слегка усмехайтесь на каждое второе приставание. Когда возгорится огонь любви, не оставляйте без реагирования ни один знак внимания. Ну а в кульминационный момент, когда поймете, что пламя не затушить, поспешите мальчику навстречу, дабы мальчик не сгорел. Какая замечательная строфа образовалась. Ах! Плотская любовь – это игра, творчество. Я, поверьте мне, не брежу. Чувственная близость – единственный вид искусства, который не требует жертв. Запомните и не забывайте.

Услышав шум от автомобильных шин, он прекратил напутственную речь. На прощание обратился с надрывом в голосе к Ромео:

– Сначала поцелуйчики и щипочки!

Вышел за ворота, сел в подъехавшее такси и уехал в гостиницу.

Он вошел в служебный кабинет, предварительно постучав в дверь. Валентина встретила его, сидя за рабочим столом.

– Не ожидала тебя, – с приятным удивлением на лице отреагировала она на его приход.

– С днем добрым! – приветствовал Вадим.

Она встала, вышла из-за стола:

– Ты сядешь? – спросила.

– Нет-нет, сиди, – энергично запротестовал.

– Спасибо за доверие, – пошутила, скрыв стеснение.

Вадим сел напротив. Обозрел интерьер маленькой комнаты. Из мебели столик и старый шкафчик с папками за стеклянной перегородкой. Те же извивистые трещины на выцветших стенах. На половых плитках остались те же следы от былого покрытия. Убранство помещения производило неприятное впечатление.

– Знаешь, Вадим, никакая уборка не помогает.

– Сколько ни пудри старушечье лицо, ветхость все равно не замаскируешь.

Валентина ответила признательным взглядом. Встала, подошла к шкафчику, взяла несколько папок, положила перед ним:

– На каждый гостиничный номер я завела отдельную папку, в которую заношу все необходимые сведения. Кто, когда и сколько дней. Ознакомишься с ними, принесу другие.

Вадим грозно сдвинул брови:

– Я страшный ревизор, вам не утаить от меня приписок!

Валентина не обратила внимания на его проделку – волновалась, как студентка перед экзаменом.

– Ничего сложного, десять номеров. Обитателей тридцать—сорок набирается. Бухгалтерия нехитрая. Доходы и расходы можно на пальцах подсчитать. Начнем с первого номера. Сейчас там проживает семья из трех человек. Нужные справки найдешь здесь, – собралась отчитаться за проделанную работу.

– Хвалю за службу! – в шутку выкрикнул он, но, заметив замешательство на лице Валентины, сник. – Опять допустил глупость, да?

– Не стоит сокрушаться, все в пределах твоей нормы, – затем, придав голосу суровый тон, предупредила: – Если будешь дурачиться, я выйду.

Валентина досадовала: Вадим не проявлял интереса к результатам ее работы.

– Дурак я, согласен. Не за этим я пришел, Валь, – глазами указал на папки.—Я пришел сказать о своем серьезном решении.

Ее сокровенные ожидания померкли.

– Интересно, какое такое судьбоносное решение вызрело у тебя в голове во время утренней вылазки? – раздражилась она. —Твои таинственные исчезновения – отдельная тема. Но извини, беспечность твоя не знает границ – одни детские шалости на уме. Ответь мне, пожалуйста, ради чего ты пришел: заняться делом, проинспектировать, как пугал, или восхитить меня очередной абсурдной задумкой?

– Валя, решение мое в какой-то степени может и показаться абсурдным, однако, уверен, обрадует тебя, – загадочно улыбнулся он.