Звездочёт

– Доброе утро, мисс Далмия, – процедил он, дождавшись, пока она налюбуется на свой нелепый наряд. Хорошо развитое чувство прекрасного протестовало против излишне пёстрой оболочки изысканной красоты. Хотелось снять эту безвкусицу и одеть девушку в хотя бы то простенькое, но так шедшее ей сари, в котором он видел её вчера. Заглушая охотно проснувшиеся видения того, как именно он собирается избавлять девушку от одежды, непроизвольно рявкнул: – Вас не учили здороваться?

– Извините… Намасте… – Савитри сложила ладони в традиционном жесте приветствия, так недоумённо и обиженно глядя на него, что волна раскаяния за излишне резкие слова и грубый тон не замедлила окатить Джаеша, остужая его пыл.

– Ничего страшного, – неохотно буркнул он, отводя взгляд и отодвигаясь, пропуская к выходу изящную фигурку, так как лифт уже остановился на пятом этаже, где располагался её кабинет.

– Хорошего дня, мистер Сингх, – вежливо произнесла Савитри, проходя, затаив дыхание, мимо напитанной мужской силой фигуры. Выдохнула только тогда, когда лифт, снова звякнув, унёс вверх Джаеша Сингха. Ещё раз втянула носом воздух и шумно выдохнула, пытаясь избавиться от волнения. Язвительно поблагодарила Богиню за очередную ловушку. И пошла в дамскую комнату…

Изведя на обувь половину рулона бумажных полотенец и так и не добившись хотя бы отдалённого лоска на ней, она уже собиралась покинуть просторную кабинку, выйдя в общее пространство большой красивой комнаты, где имелись даже небольшие диванчики и кадки с красивыми цветами, как услышала странный звук. Прислушавшись, она поняла, что слышит нечто, весьма похожее на сдавленные рыдания. Выйдя из кабинки, она нерешительно помялась у соседней двери. Тому, кто был там, явно требовалась помощь, но нарушать уединение в таком месте было невозможно, поэтому она присела на краешек дивана, дожидаясь неизвестной девушки. Ждать пришлось недолго – спустя менее минуты дверь распахнулась, являя ей знакомое лицо. Заплаканная Сунита явно не ожидала увидеть Савитри и приостановилась, пряча взгляд. А Савитри, только разглядев, что это именно она, тут же сорвалась с места и подбежала к смутившейся Суните. Осторожно взяв безвольную руку, она подвела её к дивану и, усадив странно отрешённую девушку, спросила:

– Сунита… Могу я тебе помочь? Что случилось?

– Всё хорошо, – ожидаемо отозвалась девушка, так и не поднимая взгляд на встревоженную Савитри.

– Не может быть всё хорошо, когда человек плачет! – решительно заявила та и уселась рядом с Сунитой. – Тебя Зазнайка обидел?

– Что? Кто? Нет! – вскинулась та, наконец-то выходя из оцепенения, и, подняв взгляд, вгляделась в искренне обеспокоенное лицо почти подруги. И столько искреннего, неподдельного участия было на нём, что она не выдержала тяжести горя:

– Мою свадьбу отменят! – выпалила на выдохе, и вся невозмутимость слетела с неё, когда она, захлёбываясь эмоциями, начала свой рассказ. Выслушав её с десятком уточняющих вопросов, Савитри задумалась и обобщила сумбурную речь Суниты.

– То есть послезавтра у тебя начинаются свадебные ритуалы, а жених живёт в Мумбаи. Завтра вы должны выезжать туда всей семьёй, а твоя сменщица внезапно взяла отпуск, чтобы ухаживать за попавшей в больницу мамой. И ты рыдаешь, потому что семья жениха не собирается ждать, пока у тебя появится возможность отпроситься с работы в другой раз. Так?

Сунита, судорожно вздохнув, кивнула и добавила:

– Бумажную работу обещал взять на себя Джохар, он сможет отсортировать то, что идёт лично мистеру Сингху, но вот телефонные звонки, чай-кофе и пустая приёмная… Мистер Сингх уволит меня. И тогда семья жениха запретит мне работать. А мне так нравится моя работа-а… – снова начала всхлипывать девушка.

Савитри опустила руку на вздрагивающее плечо Суниты. Пришедшая ей в голову мысль рванулась наружу, и, даже не задумавшись, чего ей это будет стоить, впрочем, как и всегда, она выпалила:

– Я смогу заменить тебя!

– Что? – от удивления у Суниты даже прекратились грозившие перейти в истерику слёзы. – Ты?!

– А что? – гордо подбоченилась Савитри. – Кофе-машину я уже освоила, а всему остальному ты сможешь меня научить сегодня. А рисовать я смогу и в приёмной. Мне самое главное – карандаш и бумага. А манекен… – Савитри задумалась о манекене, на который надевали модель, по которой она работала. Иметь перед глазами предмет вдохновения – это было здорово. Но, как говорится, не давши слова, держись, а давши – крепись. И на ходу решила: – Обойдусь фотографиями. А если понадобится освежить в памяти модель, всегда могу сбегать к себе в обеденный перерыв или когда начальника не будет на месте. Вот только надо переговорить с мистером Сингхом – не будет ли он против? Или лучше с Аманом джи? – покусала губы девушка. Первый запал проходил, и ей становилось страшно при одной мысли о том, как близко она будет находиться месяц – она уточнила – к Джаешу Сингху. Впрочем, представив его реакцию на такое предложение, она попросту зажмурилась. «Он же не согласится, нипочём не согласится», – подумала она панически, но тут же вскинула голову. Она постарается убедить его! И убедит! Или она не Савитри Далмия!

– Вытри слёзы и беги наверх, наш начальник уже пришёл, – намекнула она на грозящие Суните неприятности. – Когда же лучше с ним поговорить… – подумала она вслух. – После обеда? Точно, после обеда! После еды люди добрее, – доверительно улыбнувшись, толкнула она задумавшуюся над её предложением Суниту плечом.

– Правда, Савитри? Ты действительно сможешь мне помочь? – наконец очнулась та, придя, видимо, к выводу о том, что данная затея сможет сработать.

– Конечно! – бодро ответила Савитри, незаметно скрестив пальцы и мысленно обратившись к Богине за помощью. – Всё наладится, идём!

Сунита подбежала к зеркалу, торопливо поправляя поплывший макияж, после чего прихватила с собой документацию, которую передали ей дизайнеры для начальника, и, следуя за Савитри, вышла из дамской комнаты. Собственно, для этого она и спустилась на пятый этаж, так что повод для отсутствия у неё был. Но всё же следовало поторопиться. Мистер Сингхочень не любил ожидания, а злить его на фоне воспрянувшей надежды точно не следовало.

* * *

– Мы всё-таки это сделали, – Джаеш встал из-за стола и, делая круговые движения плечами, разминал затекшие из-за долгого сидения за ноутбуком плечи. Аман же, напротив, опустился в кресло и, оттолкнувшись ногами от ножки стола, отъехал назад, добираясь до бара. Они действительно смогли и опередить конкурирующие фирмы, и продавить самые важные пункты контракта, подготовленного их юристами. С этим договором укреплялись ведущие позиции модного дома «DC-дизайн», а конкуренты оставались далеко позади.

– Воду будешь? – после тяжёлых переговоров они всегда общались панибратски, считая это своего рода ритуалом. Да и, в принципе, рабочий процесс стирал дистанцию между руководителем и его замом. Только озвучивая принятые решения, Джаеш возвращал голосу властность и бескомпромиссность.

– Буду, – Джаеш принял из рук друга высокий стакан и привычно отошёл к окну, радуясь небу, почти полностью затянутому тяжёлыми тёмными облаками, громоздившимися друг на друга. Он любил дождь и, как и изнемогающая от жары природа, ждал прихода муссонов. Хлеставшие с неба струи воды и долгожданная терпкая прохлада вызывали в нём чувство умиротворения.

– Может, съездим перекусить? – голос Амана звучал устало. Они не обедали, и, как подозревал заместитель, шеф даже не завтракал.

– Потерплю до дома. Внесу последние поправки в контракт и передам юристам. Ты иди, – голос Джаеша тоже звучал устало. Самочувствие после выпитого залпом стакана воды улучшалось. И всё же периодически голова кружилась, прорывался шум в ушах, который он старался игнорировать. Он был уверен, что болезни нельзя позволять доминировать в их извечном противостоянии, и сопротивлялся из чистого упрямства.

Аман кивнул – спорить с Джаешом было бесполезно в некоторых вопросах, и это был как раз один из них. По мнению Амана, шеф боролся с ветряными мельницами, не желая смириться с тем, что диабет взял над ним верх, и периодически устраивал мальчишеские выходки в виде отказа от приёма лекарств или пропуска приёма пищи. Хотя и не доводил своё состояние до критического, но, по мнению Амана, смысла в такой демонстрации презрения к болезни не было.

– До завтра, – попрощался он, открывая дверь кабинета и сталкиваясь со знакомой фигурой, уже занесшей руку, чтобы постучать.

– Савитри? – обрадовано удивился Аман, делая шаг навстречу.

– Аман джи? – растерянно воззрилась на него она.

– Вы хотели видеть мистера Сингха? – едва заметно нахмурившись, спросил он мнущюуся девушку.

– Да… нет… – Савитри помялась, прихватив в кулачки тонкую ткань туники. Она целый день выискивала возможность исполнить данное Суните обещание. Но секретарь, заметно грустневшая с каждым пройденным часом, только разводила руками – шеф был занят на важных переговорах. Уже час, как закончился рабочий день, и совсем павшая духом Сунита, так и не приняв решение, ушла домой. А Савитри всё караулила своего начальника, надеясь на то, что удастся застать его одного. Поэтому сейчас, решившись, Савитри уверенно произнесла: – Если можно, я хотела бы поговорить с вами, Аман джи…

– Мистер Шрештх, – незаметно подошедший Джаеш недовольно смотрел на свою сотрудницу, которая – вопиющая бестактность! – обращалась к его заместителю по имени.

– Да, конечно. Мистер Шрештх, – смутилась Савитри, ещё сильнее сжав кулачки. Джаеш сверлил её взглядом, по капле вымывая с таким трудом собранную решимость. Но она держалась не ради себя. – Так можно? – снова подняла она взгляд на Амана, который, забывшись, залюбовался девушкой. Нервный румянец совершенно очаровательно красил щёки девушки, а губы, которые она в волнении искусала, ожидая, пока освободится начальник, покраснели и припухли, обещая море волнующих ощущений тому, кому повезёт коснуться их в поцелуе.

– Проходите, – Джаеш сделал шаг вперёд, заставив Амана потесниться, а Савитри – испуганно отшатнуться – настолько явным было желание шефа взять её руку, чтобы ввести в свой кабинет. А то и втащить, если она вздумает сопротивляться. Но настолько властным был его приказ, что никто не посмел ослушаться. Аман пропустил девушку в кабинет и прикрыл дверь, после чего, следуя жесту начальника, все расселись за столом совещаний. На этот раз Джаеш не стал занимать главенствующее место, сев напротив своего заместителя рядом с нервничающей девушкой.

Аман молчал, не решаясь заговорить первым в присутствии начальника и сотрудницы, а Савитри собиралась с духом. Наконец, когда Джаеш начал проявлять признаки нетерпения, она торопливо заговорила, полуобернувшись к нему и глядя в глаза:

– Извините, мистер Сингх. Я знаю, что вы вряд ли согласитесь выполнить мою просьбу, поэтому хотела попросить Амана джи… Мистера Шрештха, – поправилась она, увидев вздёрнутую бровь и недовольный прищур Джаеша, – чтобы отпустили Суниту в отпуск. У неё свадьба, а я могу её заменить на это время. Я смогу тут работать, не мешая вам! И кофе, и чай, и телефон… Я всё смогу, вот увидите, – Савитри замолчала, увидев, как мужчина недоумённо воззрился на Амана, явно прося расшифровки изложенному.

– Сунита выходит замуж, она должна была идти в отпуск с завтрашнего дня. Но мы были вынуждены отменить его, так как у ее замены серьёзно заболела мать. И теперь Савитри, видимо, предлагает заменить Суниту на этот период, – кратко изложил Аман сумбурную речь девушки, подбадривая её тёплым взглядом. Против воли на лицо мужчины рвалась улыбка – эта идея пришлась ему по душе. Ведь тогда он сможет видеть это личико целыми днями и попробует поухаживать за симпатичной девушкой. Савитри робко улыбнулась в ответ, благодаря за незримую поддержку. Джаеш тоже почувствовал радость Амана, вызвавшую нелепое чувство неприязни. А увидев улыбку девушки, обращённую не к нему, резко отодвинул стул, вставая. Лишь для того, впрочем, чтобы тут же присесть на стол.

– Ты не справишься, – он не предполагал – он утверждал.

– Я помогу ей, мистер Сингх, – Аман обращался к шефу, но глазами продолжал ласкать девушку, подбадривая своей доброжелательностью упавшую духом Савитри.

– У тебя мало работы, Аман? – злость накапливалась в Джаеше, а чёртов заместитель, казалось, не собирался сдавать позиции.

– Свадьба для девушки очень важная вещь, – задумчиво глядя на Савитри, протянул Аман.

– Семья жениха откажется от неё, если она не приедет в Мумбаи послезавтра, – предприняла ещё одну попытку Савитри. – Я буду очень стараться, правда. Вы не разочаруетесь во мне.

Джаеш резко обернулся к девушке. Смерил её взглядом. И замер… Последние слова Савитри были наполнены для него совсем другим смыслом, нежели вкладывала в них она.

– Аман, свободен, – не отрываясь от Савитри, бросил он заместителю. Интонации его голоса не предусматривали ни единого шанса на сопротивление, и Аман, в последний раз приласкав взглядом нервничающую девушку, попрощался.

Дверь хлопнула, оставляя наедине девушку и мужчину. И настолько явно Савитри почувствовала, что они остались вдвоём не как начальник и подчинённая, обострившимися инстинктами почувствовала, что попыталась уйти, не выяснив решение Джаеша насчёт своей просьбы. Кресло дрогнуло, начиная откатываться от стола, когда она приподнялась с него, но он был быстрее. Развернув кресло к себе, он прижал его спинкой к столу и отрезал путь попытавшейся вскочить девушке. Её испуг зажигал кровь искорками предвкушения. Извечная игра. Древняя игра между мужчиной и женщиной. Охотник и добыча. Склонившись к ней так, что между ними осталось всего несколько сантиметров, он усмехнулся уголком губ и повторил её слова, вкладывая совершенно иной смысл. Взгляды – провоцирующий, опытный и невинный, смущённый – схлестнулись.

– Я не разочаруюсь в тебе?

И настолько полон превосходства был его тон, что, вместо того чтобы смутиться окончательно, Савитри внезапно обуяла весёлая злость, та самая, толкающая её обычно на сумасбродства. «Я вам не добыча, мистер Сингх!» – правильно расшифровала она женской сутью мужской вызов, даже не осознав этого.

– Да! Не разочаруетесь! Я способна справиться с этой работой!

– Неужели, Савитри Далмия? – интонации мужчины стали искушающими, дразнящими, но девушка не желала никакой двусмысленности, поэтому её взгляд был абсолютно честен и прям. А то, что голос дрогнул, когда Зазнайка склонился ещё ближе, вызывая смутную истому обволакивающим взглядом и мужской аурой, в которой девушка словно тонула, так Савитри старательно проигнорировала непонятную реакцию своего тела. Она приоткрыла рот, чтобы достойно ответить, но, к сожалению, слова не шли. А простое движение обратило мужской взгляд на её губы, которые мгновенно пересохли, требуя простого и незамысловатого жеста. Но рядом с этим человеком всё приобретало подтекст, непонятный, но пугающий. Поэтому неимоверным усилием воли она сжала губы, не позволив себе облизать их, и вытянула руку, желая увеличить дистанцию, ставшую, по её мнению, слишком интимной. Рука упёрлась в преграду, и пальцы дрогнули, ощутив твёрдые мышцы груди. Голова закружилась, и она на секунду зажмурилась, находя передышку в темноте. Спасительная мысль мелькнула озарением, и Савитри опустила голову. А затем, отняв неподдельно дрогнувшую руку от замершего, как и она, мужчины, поднесла её к виску, прижимая тоненькие пальчики к бешено бьющейся синей венке. Глаз она так и не открыла.

– Что случилось? – ей, наверное, показалось, но в голосе Зазнайки послышалось беспокойство. – Что, Савитри?

А вот чего она точно не ожидала, затевая этот маленький спектакль, так это того, что сильные пальцы лягут ей на подбородок и нежным движением приподнимут её голову. Даже сквозь закрытые веки она почувствовала его внимательный взгляд, пытающийся найти причину её дурноты. Ощутила коснувшееся дыхание, приласкавшее разгорячённую кожу дуновением прохлады.

– Воды… – прошептала она через силу, с трудом сглотнув. Пальцы, скользнув на прощание по скуле мягкой лаской, наконец-то оставили её лицо, а за ними отдалился и их хозяин. Вдохнув полной грудью, Савитри приоткрыла глаза, наблюдая за суетливыми движениями начальника, открывающего новую бутылку воды и наливающего её в стакан.

«Странный какой, – подумала девушка, старательно прикрывая любопытствующий взгляд пушистыми ресницами. – Заботливый». Мысли не поддавались контролю, как и стук сердца, всё ещё частивший, хотя дурманящее сознание близкое присутствие мужчины уже не довлело над ней. Угадав, что через секунду он повернётся к ней, она сомкнула глаза, ожидая, когда он подаст ей воду. Но раньше, чем он позвал её, она почувствовала, как его рука коснулась её шеи и скользнула в волосы, легко расплетая слабую косу. Дурнота, словно дожидаясь этого движения, снова вернулась, принеся с собой слабость и хлынувших потоком от головы по спине обжигающих мурашек.

– Сейчас станет лучше, – бархатный шёпот с лёгкой хрипотцой и перебирающие пряди мужские пальцы отдались в солнечном сплетении низкой вибрацией. Избегая прикосновения, Савитри невольно подалась ближе к мужчине и наткнулась губами на своевременно поднесённый стакан с водой. Вцепившись в него как в спасательный круг, девушка вскочила и жадно осушила его до дна, не заботясь о реакции начальника. Не до того ей было. Импульсы взбудораженного тела требовали успокоения, и она изо всех сил цеплялась за привычные действия – сжать стакан, чтобы почувствовать свои пальцы, сделать большой глоток холодной воды, чтобы унять непонятный жар. Но этого было мало. Поэтому, допив последние капли воды, она обернулась к сосредоточенно наблюдающему за ней мужчине и поблагодарила:

– Спасибо большое, – хотелось одного – бежать. Но сбегать было нельзя. Снова всплыло перед глазами заплаканное лицо Суниты, и она через силу повторила свою просьбу: – Разрешите мне попробовать. Я обещаю, что я справлюсь.

Во время её краткой речи Джаеш засунул руки в карманы и сделал шаг назад. Удар сердца – и озабоченное выражение лица сменилось бесстрастным. Ему не понравилась своя реакция на дурноту подчинённой. Единственные, кто до этого мог похвастаться его заботой, были членами его семьи. А тут эта настырная девчонка… Неужели он действительно флиртовал с ней? Нашедшее на него безумие явно было следствием тяжёлого дня. Хочет выполнять функции секретаря – на здоровье. Лишь бы это не вредило основной работе. Слишком большая ответственность лежала на плечах вчерашней школьницы. Правда, пока она справлялась. А обязанности секретаря он снизит до минимума. Вот и решение вопроса. Мысль о том, что теперь она всегда будет перед глазами, вызвала тёплую волну неясного чувства, но он не собирался больше позволять каким-либо эмоциям по отношению к этой девушке брать верх над его невозмутимостью.

– Хорошо. Но не в ущерб основной работе. Поймёшь, что не справляешься, не хватает времени – скажи, я подыщу замену. Позвони Суните, я подпишу заявление на отпуск. А сейчас иди, уже поздно, – он демонстративно взглянул на часы, старательно игнорируя её радость, вспыхнувшую в глазах и словно озарившую солнечным светом его кабинет.

– Спасибо! – выпалила девушка то, что он без труда прочитал в её взгляде. Крутнувшись на месте, она взметнула водопад окончательно освободившихся и рассыпавшихся по спине волос. Уже у двери обернулась, перед тем как выскочить из кабинета.

– Я справлюсь, обещаю.

Уже стих звонкий стук джутти девушки, донёсся тихим звоном отчёт лифта, закрывшего двери, а Джаеш всё ещё стоял, глядя на закрытую дверь и, не осознавая этого, улыбался…

Глава 6

Ревность

Лифт был скоростным, но казалось, что он еле ползёт. Джаеш нетерпеливо постукивал пальцами по поручню, мысленно поторапливая бесчувственный агрегат. Нет, спешить ему было некуда. Он возвращался на работу после обеденного перерыва, который провёл дома по настоянию Чарви. Даже редкий гость Шантивана – Шьямал – и тот присутствовал на трапезе, рождая удовлетворённую улыбку на лице сестры. Вот только беседа на семейном обеде в очередной раз вертелась вокруг женитьбы. Нани[7] держала слово, не трогая своего внука напрямую, но находила тысячу и один способ повернуть разговор в нужное ей русло. В самом деле, не могло же так совпасть, что за какие-то тридцать минут, который длился приём пищи, при Джаеше были обсуждены не менее пяти девиц на выданье с перечислением их красоты и прочих достоинств. В конце концов, нани тоже была Сингх, а если учесть жизненный опыт и присущую ей женскую мудрость, которую вполне можно было назвать хитростью, то самым благоразумным для внука было бы сдаться. Так думала Ракмини, украдкой поглядывая на него, проверяя, не разозлился ли он на очередной демарш сплочённой в данном вопросе женской половины семьи. Джаеш привычно отмалчивался, хотя следовало бы поторопиться, поскольку срок, отведённый бабушкой, истаивал с каждым быстротечным, загруженным делами и событиями днём. Конечно, он мог проигнорировать матримониальное желание бабушки, как десятки раз до этого, но в этот раз что-то удерживало его от чёткого обозначения позиции неискоренимого холостяка. Если бы он верил в предчувствия, он решил бы, что именно оно понуждало его молчать. Казалось, что этот вопрос разрешится сам собой. К тому же, если уж жениться, то жену он себе выберет сам, поэтому он и не вслушивался в бабушкины описания кандидаток в невесты. В конце концов, у него был на примете неплохой вариант, хотя он не был уверен, что не сошёл с ума, рассматривая, пусть и чисто гипотетически, одну взбалмошную особу в качестве будущей жены.

Тем не менее сейчас он спешил на работу именно для того, чтобы увидеть этот вариант. Савитри. Неприязнь к вздорной девчонке истаивала с каждым днём. С каждой новой чёрточкой характера, открывавшейся ему в мелочах. Свежесть, невинность, очарование, темперамент, ум – опасное сочетание и вызов для мужского эго. Она нравилась ему, и даже больше. Уже неделю она заменяла Суниту и, надо отметить, делала это неплохо. Но главным было то, что всё это время Джаеш наблюдал за девушкой. В приёмной, в кафе, даже у здания офиса, когда она отчитывала моторикшу, когда он не пропустил девочек-школьниц на пешеходном переходе. Наблюдал и против воли восхищался. Её отзывчивости, честности, детской нетерпимости к несправедливости, доброте и лучезарному характеру. А ещё красоте. Девочка расцвела в одночасье, сбросив свои чудные одёжки, оказавшиеся данью детской договорённости с сестрой о том, что они всегда будут носить вещи, выбранные друг для друга.

В первый же день, увидев Савитри в приёмной в уже привычном, но от того не менее раздражающем виде школьницы, Джаеш вызвал Амана и приказал отвести Савитри на склад, чтобы она выбрала себе не менее десятка сари, ленга-чоли и анаркали – на свой вкус. А предоставление одежды для неё замотивировали тем, что секретарь главы корпорации, по роду своей деятельности встречающий важных клиентов, обязан выглядеть в тренде последних коллекций компании. Савитри, подумав, согласилась с этим требованием, но поставила условие, что носит предоставленную корпорацией одежду только в офисе, а вне его имеет право одеваться по своим возможностям. Джаешу было интересно, какой стиль подберёт себе девушка. И он не разочаровался, найдя подтверждение её хорошему вкусу. Савитри сочла, что анаркали наиболее подойдёт для того, чтобы соответствовать стилистике компании, так как индоевропейское направление коллекций «DC-дизайн» объединялось в этом традиционном наряде с западным стилем одежды. Хотя и не смогла устоять перед несколькими простыми, но великолепно оттеняющими её юность и красоту сари. Волосы она теперь носила распущенными, собирая боковые прядки неброскими изящными заколками. И настолько это преображение изменило девчонку, разом превратив её в ослепительную красавицу, что мужчина замер, увидев её впервые в новом образе. И вот уже неделю пребывал в этом состоянии.

– Наконец-то! – барабанная дробь пальцами в темпе mollo allegro стихла одновременно с остановкой кабины лифта. Подняв голову и скрывая свое нетерпение от самого себя, он шагнул в приёмную. Глаза обежали пустое пространство, задержавшись на сумочке. Савитри была здесь, но её здесь не было. Нахмурившись, Джаеш направился к своему кабинету, но остановился, сделав пару шагов. Россыпь колокольчиков звонкого смеха он узнал сразу, как и сразу понял, откуда он доносится, едва бросил взгляд на распахнутую дверь, ведущую в кабинет своего заместителя. Не медля ни секунды, он изменил траекторию движения, совершенно не задумавшись о цели своего визита. Весело переговаривающиеся Аман и Савитри не сразу заметили своего начальника, замершего мрачной тучей на пороге. Они сидели в зоне отдыха, расположившись на соседних креслах, и рассматривали что-то на столе, остававшееся невидимым зоркому взгляду Джаеша. Неслышно, мягко ступая, он приблизился к свободно чувствовавшим себя молодым людям и опёрся руками о спинку кресла, на котором сидела девушка. Позволил себе вдохнуть нежный аромат, действующий на него прямо-таки медитативно, и спросил, успешно скрыв недовольство близостью Савитри и Амана: