Читтагонг. Воспоминания моряка

Мы, между прочим, поинтересовались, как они на этом островке переживают ураганы. Оказалось, что рыбаки при появлении признаков приближения урагана вызывают самолет и стараются на это время эвакуироваться во Флориду. Пока что им это удавалось. «Ну, а если не успеете или с самолетом что-нибудь случится?» – «Тогда придется привязаться к самой крепкой пальме и молиться». После каждого урагана приходится по возвращении восстанавливать хозяйство. Дом несколько раз разрушало. Собственно по этой причине на этих небольших островах никто не живет постоянно.

Мы посочувствовали ребятам по поводу их тяжелой работы. Они соответственно посочувствовали нам, мол, на острове все-таки легче прожить полгода, чем на судне в море. Наверное, они были правы.

Незаметно подкрался вечер. В тропиках темнеет очень быстро. Надо было пока светло сниматься с якоря. Темнокожие ребята проводили нас к месту десантирования. Тепло попрощались и мы мирно поплыли против волны на свой мотобот. После трех бутылок виски мы об акулах даже как-то не вспомнили. Верно говорят, что пьяному море по колено.

Мотор на лодке завелся с полоборота. Я по УКВ-радиостанции вызвал танкер и доложил, что мы живы и идем домой.

На судне капитан выслушал мой доклад. То, что на острове есть люди его огорчило. «Скоро на Земле не останется ни одного спокойного места. Надо искать другой остров». Потом спрашивает меня: « А почему вы так долго? Мы уже думали, с вами что-то случилось. Тут в Карибском море люди каждый день пропадают. Хотел уже второй мотобот спускать и посылать Федора Романовича (третьего помощника) к вам на выручку».

Я мысленно поблагодарил капитана, что он этого не сделал. Зная, кто такой Федя, был уверен, что его самого с мотоботом мне пришлось бы потом искать всю ночь между островов. Объяснил Ивану Петровичу, что после теплой встречи с аборигенами, совместного построения под гаитянским флагом, было бы как-то невежливо сразу покинуть этот гостеприимный остров.

Договорились, что завтра с утра перейдем к соседней группе островов и там посмотрим обстановку.

Утром снова спустили мотобот. На этот раз я взял с собой моториста-электрика Колю Мурко. Коля был очень интеллигентным парнем, трудоголиком, носил рыжую бородку и, самое главное, неплохо знал испанский язык.

Часа два мы с Колей бродили на лодке между островков. Высадиться невозможно: сплошные мангровые заросли, пляжа нет. Людей не видно. Места пустынные, для наших темных дел вполне подходящие. Решили возвращаться на судно и доложить обстановку.

Идем назад вдоль берега, огибаем остров. И тут мы с удивлением замечаем, что из протоки между островов вылетает на приличной скорости довольно большой катер белого цвета и направляется к нам. Через несколько минут он поравнялся с нами и выровнял скорость. На катере под навесом четверо ребят: трое белых, загоревших до кирпичного цвета и один негр. Оружия не видно. Но видно по всему, что что-то им от нас надо. Говорю Коле: «Ну-ка спроси их, кто они такие?».

Коля крикнул им что-то по испански. В ответ один из них, видимо, главный, постучав себя в грудь, бодро сообщил: «Me llamo Jose!».

Коля четко перевел: «Его зовут Хосе.» Хотя мне это и так было понятно без перевода. «Слава богу, – говорю, – что не Педро и не Хуан! А Хосе – это, конечно, совсем другое дело. Чего им надо?».

С катера знаками и испанскими восклицаниями попросили застопорить ход. Я остановил катер, но сказал Коле, чтобы двигатель он не глушил. Тут я искренне пожалел, что у нас нет оружия.

Катер подошел к нашему борту. Испанцы понимали наши опасение (встреча с незнакомцами на необитаемых Карибских островах не всегда заканчивается дружеской выпивкой) и всячески давали понять, что намерения у них мирные. Через Колю пригласили нас на катер, мол, надо поговорить.

– Коля, скажи им: может быть они не заметили, но мы уже минут пять как разговариваем. Пусть коротко скажут, что им надо.

Наконец они сообщили, что у них технические проблемы: сгорел генератор на вспомогательном двигателе, который питает морозильную камеру. Приходится гонять главный двигатель круглые сутки, а это большой расход топлива, может на обратный путь не хватить.

Это было по колиной части. Мы перелезли на катер и пока Николай ставил диагноз генератору, мы с Хосе на английском выясняли « кто есть кто».

Все оказалось очень просто. Ребята эти – честные кубинские контрреволюционеры, живут после бегства с Кубы в каком-то городке на побережье Флориды. Промышляют ловлей омаров, контрабандой и контрреволюцией. Иногда ночью высаживаются на побережье Кубы около своей деревни, навещают родных, некоторых желающих увозят с собой. Свято ненавидят кубинскую революцию, любят море и Кубу, скучают по ней. В общем нормальные ребята.

Коля тем временем огласил диагноз: генератору кирдык, сгорела обмотка. Но у него в мастерской на судне таких генераторов несколько штук валяется, можно заменить за полчаса.

Говорю Хосе: «Давай поставим наш мотобот к вашему катеру на бакштов, дойдем до танкера, там Коля вам новый генератор поставит».

Хосе испугался: «У нас нет денег на новый генератор». Я его успокоил: «Стоп, стоп. Мы не американцы, мы русские. Мы генераторы бесплатно ставим».

Когда подошли поближе к танкеру, испанцы сделали попытку разобрать название на борту судна. У них ничего не получалось. Хосе спрашивает: а что это за буквы такие? Греческие, что ли? Коля ему объясняет, что это славянские буквы и читает: «Ле-ни-но».

При звуках этого слова лица всех наших новых знакомых как по команде исказились до неузнаваемости. Страх, ненависть, удивление – все это одновременно было ясно видно на их физиономиях. «Ленин!?» – с ужасом переспросил Хосе.

Я поспешил выправить положение. Тут же на ходу сочинил сказочку, что судно названо так в честь маленькой русской девочки Леночки, которая в период немецко-фашистской оккупации вступила в неравную схватку с врагами и героически погибла. Подвиг её живет в памяти русского народа и в честь неё назван этот пароход и небольшой город в Крыму. (Городок Ленино в Крыму действительно есть, тут я не соврал).

Лица испанцев постепенно оттаяли. Но все таки, когда мы пришвартовались к танкеру, подняться на борт они категорически отказались.

Доложил капитану о результатах разведки, сообщил, что с нами пришли на катере кубинские контрреволюционеры и им нужна помощь. Иван Петрович добродушно заметил: «Никакие они не политики. Просто моряки. Помогите им чем можете. Воды дайте. Спросите, может им топливо нужно».

Коля Мурко нашел в своих запасниках два подходящих рабочих генератора. Помог им один навесить на вспомогательный дизель, второй дал в запас. Я их спросил не нужно ли им дизтопливо. Хосе ответил, что топлива им должно хватить до Флориды. Брать наше топливо он отказался, потому, что нет денег, а бесплатно брать гордость не позволяет.

В общем расстались мы большими друзьями. Оно и понятно: не часто случается посреди океана получить бесплатный генератор, да еще с установкой. Кубинцы отшвартовались, развернулись носом на Флориду, приветливо помахали нам руками и – полный вперед! Больше я их не видел. Только фотография осталась.

ТРИ – РИВЕРС

В жизни, как я заметил, все когда-нибудь заканчивается. И плохое и хорошее. И помывка танков в конце концов закончилась.

Возвращаться в Гавану, чтобы взять справку о сдаче грязной воды и оформления отхода, казалось как-то глупо. Это терять суток трое, тратить дизтопливо. Да и сама Гавана с дремлющими кубинцами как-то уже притомила.

Капитан за завтраком устроил небольшое совещание, после чего принял радикальное решение: плюнуть на Гавану и идти в Монреаль за американской пшеницей. А судового агента в Гаване попросить отход и сдачу загрязненных вод оформить «заочно», разумеется за отдельную плату.

Мудрое и смелое решение. Единственно, что вызывало сомнение капитана: как разъяснить это агенту в радиограмме, чтобы он понял что от него требуется, а больше чтоб никто бы не понял. Были сомнения по поводу находящейся неподалеку американской базы в Гуантанамо. Там наверняка перехватывали все радиограммы с советских судов. Вдруг поймут в чём дело, тогда будет большой международный скандал.

Наш второй помощник Толик Кременюк, отвечающий за грузовые операции, успокоил капитана: «Я этого агента давно знаю. Мы друг друга без слов понимаем».

Иван Петрович резонно заметил: «Ну совсем без слов не стоит посылать радиограмму. Это будет подозрительно выглядеть». – «Нет, конечно, что-нибудь для вида напишем. Он поймет».

В итоге Толик сочинил примерно следующее: «Возвращение отменяется оформление включите дисбурсментский счет глубоко благодарны дополнительную сумму следующей встречи Анатолий». Как и ожидалось, агент отлично все понял. Последовал короткий ответ: «Включу счастливого плавания».

Иван Петрович с облегчением воспринял это напутствие. Мы сразу же снялись с якоря, попрощались с гостеприимными островами и местными контрреволюционерами и полным ходом пошли в Канаду.

Всё казалось отлично: танки помыли, впереди прекрасная страна Канада, где мы ни разу не были, короткая погрузка – и домой! Три недели ходу до Одессы – это пустяки.

*****

Пару суток потребовалось, чтобы обогнуть Флориду. Снова мы пересекли Гольфстрим.

О течении Гольфстрим стоит сказать пару слов отдельно. Удивительное природное явление: посреди океана течет река без берегов. На карте четко обозначено стрелками, что в этом месте течет Гольфстрим, скорость течения до 6-ти узлов в Северо-Западном направлении. Вся штурманская логика и морская практика подсказывают: ну течение и течение, где-то больше, где-то меньше. Как его можно увидеть посреди моря? Это же не речка с берегами. Ан нет! Подходишь к месту пересечения курса с нарисованными на карте стрелками течения и видишь удивительные вещи: четкая граница между зеленоватой неподвижной водой океана и темно-синей абсолютно прозрачной водой течения. Как будто синяя река шириной 40 миль с довольно большой скоростью течёт по водяной же неподвижной изумрудно-зеленоватой равнине. И «берега» между этой рекой и неподвижным океаном видны абсолютно четко. Почему вода не смешивается? Почему вот здесь вода неподвижно стоит, а через пару метров течет со скоростью 3—4 метра в секунду? Непонятно.

Когда танкер заходит носом в Гольфстрим, его разворачивает течением. Рулем на курсе удержать невозможно.

На границах течения и океана много рыбы: летучие рыбы вылетают из воды целыми стаями, меч-рыбы гоняются за ними и выпрыгивают из воды на десять метров. Огромные чайки ныряют за добычей. А что делается под водой – можно только догадываться. В общем, неизвестная нам жизнь кипит здесь и никому из этих тварей нет дела до проходящего советского танкера.

Обогнули Флориду. Мне, как четвертому помощнику, положено проложить курс до входа в устье реки Святого Лаврентия и предъявить капитану.

Во время прокладки обратил внимание на одну маленькую, но интересную деталь: линия курса, прочерченная моим карандашом, прошла на карте через маленький значок, обозначающий затонувшее судно. И рядом со значком маленькими же буковками напечатано: Титаник 15.04.1912… Понятно: 15 апреля 1912 года в этом месте затонул «Титаник» на глубине 3700 метров. Как известно, он столкнулся здесь в 23 часа 39 минут 14 апреля с айсбергом. А в 02.20 15 апреля уже затонул.

Взял я циркуль – измеритель и стал высчитывать когда мы должны по счислению проходить эту точку.

Мама родная! Мы подойдем сюда в ночь на 15 апреля! У меня по спине даже холодные мурашки побежали. Как будто я этот айсберг ладонями потрогал. Неуютно как-то на душе стало.